Альтаир, спотыкаясь, двинулась вдоль узкого каменного карниза. Ее не оставляло чувство, что ноги готовы подогнуться. Канальщики следовали за ней, множество шумных шагов по неровной дороге.

— Кто-то там в трудном положении, — сказал один. И тут звук колокола стих.

Альтаир запрыгнула сбоку на полудек лодки Дэла, потом на свой собственный скип, присела и начала отвязывать лодку, а тем временем остаток собрания вышел на берег. Некоторые остановились, чтобы еще поговорить друг с другом. Другие просто стояли и смотрели на Альтаир. У нее дрожали колени, а руки тряслись и никак не могли справиться с узлами.

Колокола ночами в Меровингене звучали часто. Вторжение в лавку; владелец лавки призывал черноногих и соседей. Ничего необычного.

Она выругалась и, наконец, развязала узел, поднялась и загремела, торопливо вытаскивая шест, скрипя зубами от боли в руках. Ноги почти не держали ее, когда она спрыгнула в глубокий проход и заторопилась вперед, чтобы погрузить шест в воду и повернуть скип.

— Джонс! — Это был Дэл. Он уже снова был на своей лодке, преследуемый в некотором отдалении задыхающейся Мирой. — Джонс, мне нужно с тобой поговорить. Мира…

— У меня нет времени.

Альтаир немного оттолкнулась от лодки Дэла и вдвинула нос скипа в течение Змеи. Она позволила течению вертеть скип, пока не перебежала вперед и не привела лодку в движение.

— Джонс! — крикнул Дэл.

— Альтаир! — кричала за ним Мира.

— Куда она поплыла? — спросил кто-то.

Волны шумно плескали в берега Богара и Мантована, и голоса становились все тише, пока Альтаир в свободной воде выравнивала скип и выходила на курс.

Глупая паника. Не было совсем никакой причины для спешки. Ведь за ней же наблюдают люди.

— Медленнее, — сказала Ретрибуция в ее мыслях. — Неужели эти дураки сзади должны видеть, как ты удираешь? О чем ты думаешь, Альтаир?

Не знаю, не знаю, мама. Мне на все наплевать, будь они все прокляты! Мне нужно назад, к Моги. Мне нужно к Мондрагону. Что-то не так, где-то что-то не так.

Ведь подлые люди давно стараются добраться до него.

Дыхание давалось с трудом, с почти мучительной болью, а тем временем вокруг нее смыкались опоры Висельного моста, когда скип несло течением Змеи. Никаких лодок; Альтаир не видела поблизости ни одного скипа и ни одной лодки с шестом, которые обычно причаливали под Висельным мостом. Она заметила один-единственный скип, который медленно двигался под мостом Коффина вниз к Маргреву. И больше никого. Это безлюдье казалось угрожающим, но, с другой стороны, лодки, которые обитали в этих местах, были сейчас большей частью внизу у Богара — недавно состоявшееся собрание могло быть достаточным объяснением для такого ничтожного количества лодок; в ее жизни бывало, что она встречала их дорогой еще реже. Слухи, свадьбы или ярмарки; можно назвать еще сотню причин.

Тень Висельного моста осталась позади. Над блеском воды мрачно возвышался пирс Вентани, и перед открытой дверью Моги на воде блестел яркий свет и освещал примерно полдюжины лодок, причаленных у веранды. Это было нормально. Оконные ставни открыты, и двери тоже настежь.

Дура! Видишь? Не суетись зря. Мондрагон лежит в постели и спит — тепло, уютно и ничего не зная.

Нужно его разбудить и погнать рысью, как можно скорее доставить к Бореги. О, небо, мои руки, мои ладони! О, проклятье, проклятье, как же болят пальцы!

Но где же музыка?

Где шум?

Я не слышу ни музыки, ни голосов. О, Боже! Почему там ничего не слышно?

Она дала шестом лодке еще один толчок и подвела ее поближе. Ветер студил сквозь пуловер кожу.

Причалиться у веранды и прокрасться под навес? Пройти по этому узкому каналу назад, в кто знает еще какую ловушку?

О, Боже, Боже мой! Звонили-то ведь здесь; это был колокол Моги! Где же охрана? Или проклятые черноногие не захотели прийти?

Во что я сейчас тут вляпаюсь?

Она свернула в сторону пирса Вентани, но толкнулась шестом при этом так резко, что скип медленно понесло боком на темную стену опор и косо обваливающийся грузовой док.

Альтаир чувствовала во рту привкус крови. Ребра болели. Она резко подвела лодку к опоре; скип процарапал боком вдоль нее и едва не заставил Альтаир споткнуться.

Ни одного зеваки у каменного края. Ни одного бездомного или нищего, которые обычно ждали там удобного момента, чтобы стянуть товар с какой-нибудь лодки. Никого. Бедняки и кошки знали, когда им лучше всего смазать пятки. У них было больше разума, чем у глупой канальщицы, которая вмешивается в дела других людей. Все исчезли. В безопасное место. Они ничего не видели. И все.

Альтаир снова повернула нос лодки и повела ее вверх по вдоль темного, мелкого края к южной стороне веранды Моги, поймала багром причальное кольцо на опоре и обмотала вокруг него причальный конец. Потом тихо поднялась вверх по лестнице на свет, к неестественной тишине внутри.

Она остановилась, как пораженная молнией, оглушенная видом фигур, лежащих на хорошо освещенном полу, осевших у столов и на стульях — так, будто катастрофа разразилась неожиданно и быстро.

— Моги! — Под действием неосознанного импульса бежать она отпрянула назад, в безопасность своей лодки, готовая прыгнуть в нее и уехать туда, где и полагалось быть канальщику.

Но Мондрагон… он ведь спал там наверху…

Альтаир вытащила одной рукой нож, а другой крюк, вошла и осмотрелась, но не смогла разглядеть ничего движущегося. Она пересекла все помещение, через лужи пролитых напитков. В воздухе висел едкий запах, как чад. От этого запаха у нее сразу заболела голова.

Через задний занавес в коридоре, через узкий проход к лестнице. Снова тело. Потом еще куча тел, из которых одно шевелилось.

— Али! — Она неуверенно опустилась на колени и потрясла Али. — Али! Что случилось? Где Моги? Что…

— Ххх-р, — сказал Али и поднял ладонь, показывая на лестницу. Ладонь снова упала. Он попытался еще раз. Его рот был окровавлен. — Моги… вышел сзади… — Он сделал попытку встать. Альтаир оставила его лежать и бросилась вверх по лестнице.

Дверь в комнату была открыта. Альтаир вбежала в нее и увидела, что ночник еще горит, а одеяло наполовину сдернуто с постели. Она перебежала на другую сторону кровати, но там не было ничего, кроме меча Мондрагона.

Она сдернула простыни, но не нашла никакого следа крови, нигде ни малейшего пятнышка. И никакой одежды Мондрагона, кроме вязаной шапки. Она висела там. И никаких сапог. Значит, он был одет, когда это случилось. Его не застали врасплох спящим. Но его стащили с кровати… его или кого-то другого.

Альтаир схватила меч рукой с крюком, снова обошла вокруг кровати и нашла на другой стороне свои башмаки — на том же самом месте, где оставила. Она присела на корточки и рукой с ножом перевернула один и потрясла его.

Кусок золота стукнул об пол и засверкал в свете лампы.

Итак, они не утруждали себя грабежом. Даже не обыскали комнату. Их не интересовало ничего на свете, кроме самого Мондрагона — значит, это были не обычные воры и не наемные помощники. И вот теперь Мондрагон исчез, без следов какой-либо борьбы, если не принимать во внимание сорванное одеяло, валявшийся меч и едкую вонь.

Она сунула золотую монету в карман штанов, а бесполезный нож в ножны, бросилась босиком по коридору к ванной, чтобы посмотреть и там, подгоняемая последней напрасной мыслью найти Мондрагона.

Ничего. В голове стучало, глаза слезились и текло из носа. Она вытерла его рукавом пуловера и тут услышала внизу движения, человеческие голоса и приглушенные ругательства.

Там внизу были живые. Какое бы ядовитое вещество ни было высвобождено в этом доме, кто-то еще был жив и ходил там внизу.

Если это снова не Меч Бога, который вернулся, чтобы убить всех.

Боже мой, неужели никто не слышал колокола? Не побеспокоились даже Вентани, люди прямо над нами? Полиция губернатора не придет и не станет осматриваться тут внизу, разве только чтобы заполучить в свои руки Мондрагона…

…а теперь я здесь наверху, откуда нет другой дороги наружу, кроме лестницы…

Она слышала голоса, частью отчетливые, частью неясные, но все мужские; а потом:

— Джонс!

Несомненно крик Моги, как бы натужно и хрипло ни звучал его голос. Альтаир сжала пальцы на мече Мондрагона и направилась к лестнице.

Моги был внизу в коридоре, привалился к скамейке перед арсеналом висящих на стене одежд и полотенец, С ним был Али, а в дополнение полдесятка горилл и еще стоявший отдельно от остальных мальчишка, бледно-лиловая и черная шелковая рубаха и возмущенные манеры которого однозначно выдавали представителя Вентани. Значит, люди наверху были все же обеспокоены тем, что произошло тут, внизу; владельцы Вентани послали этого молодого человека посмотреть, что в их подвале не так и почему звонил колокол. Из комнаты сзади Моги донеслись глухие удары и приглушенные ругательства. Загремел по полу и с треском разлетелся стул. Красивый юноша из верхнего Вентани озабоченно поднял взгляд на Альтаир, что-то сказал Моги и торопливо вышел, спеша исчезнуть с глаз свидетеля, даже если это всего лишь канальщица, которая спускалась по лестнице с мечом жителя Верхнего города в руке. Вентани хотели держаться подальше от слухов, и стояли бы в стороне, если появится полиция.

— Он тут? — спросил Моги тенью своего обычного голоса. Вокруг него кучка мужчин, все с мрачными, угрожающими лицами. — Он тут, Джонс?

Альтаир крепко сжала рукоять меча левой рукой и остановилась на нижних ступеньках. Она стояла перед превосходящими силами, и на этот раз у нее было не больше пространства для бегства, чем во время тайного суда канальщиков. Только не поднимать меч или крюк против Моги! Это будет самый верный способ умереть — или тут же на месте, или через несколько дней, медленно и мучительно.

— Нет, — ответила она. — Нету. — Она, тяжело ступая, спустилась по последним двум ступенькам и, широко расставив ноги, встала в маленьком дворе Моги.

— Проклятье, Моги, как им удалось его заполучить?

— Дым, — сказал Моги. — Проклятый дым… — Он махнул бледной рукой. На его лице блестел пот. Он походил на человека, которому только что стало плохо. — Они вошли, закутанные в капюшоны и маски… Уэш только успел добраться до колокола, и они бросили в него звезду чатов. Лежит мертвый вон там, снаружи… — Моги закашлялся, и судороги сотрясли все его тело. — Еще не видел Томми и Джепа. Будь они прокляты. Они ведь должны быть здесь!

— Я должна привести помощь…

— Никто не придет к нам на помощь. Ни один черноногий не станет в это вмешиваться.

— Посмотрим. — Она сделала движение к двери, но та была немедленно блокирована. Дорогу загородили двое мужчин. Она повернулась к Моги. — Я должна его найти!

— Подожди, — сказал Моги. — Вернись, Джонс!

Она повиновалась. При этом тоне и с людьми Моги на ее пути ей ничего другого и не оставалось. Она стояла перед Моги, его рот образовал тонкую бледную линию на потеющем лице.

— Если ты отправишься за ним, — начал Моги, — то как ты узнаешь, куда тебе нужно будет обратиться?

— Я знаю имена. Бореги. Мальвино. Они могут где-нибудь добыть помощь. — Она присела на пятки и положила меч на колени, так чтобы Моги не приходилось смотреть на нее, задирая голову. — У них есть деньги, чтобы устроить этим мерзавцам трудности. Они смогут вытащить Мондрагона.

— Это была не банда, — сказал Моги хриплым голосом. — Я видел, как они входили — уверенные в победе, в черных масках… Не сказали ни слова; сначала через дверь вкатился дымящийся горшок, а потом появились эти черные дьяволы, просто промаршировали внутрь, а все свидетели от этого проклятого дыма попадали на пол. Они бросили звезду в Уэша. Старый Левит проклял их, и я уже думал, что с ним тоже все кончено, но они прошли, как будто точно знали, куда им нужно… и они чертовски хорошо знали, Джонс!

— Ну, я им этого не говорила!

— Они промаршировали внутрь, как будто им принадлежит все, как будто они точно знали, куда нужно идти. Это не обычная банда, Джонс, ни в коем случае.

— Я должна дать тебе еще кое-что. — Она отчаянно порылась в кармане штанов и вытащила золотую монету. — Моги, я плачу тебе, и сделаю это снова, как только смогу. А сейчас я опять ухожу…

Моги помедлил, таращась на золотой кругляш — просто таращился, не прикасаясь к нему, как будто Моги когда-либо в своей жизни медлил взять деньги. Потом он крепко сжал рот, протянул восковую руку, зажал монету меж двух пальцев и поднял.

— Ты помнишь о том, что я тебе сказал, когда ты пришла ко мне и захотела перевозить бочки, Джонс? Помнишь, что я тебе сказал, когда дал тебе два серебряных и послал тебя в бой против горилл Хафиза? Помнишь? Привези ты груз назад, я хотел принять тебя на работу, а окажись ты на дне порта, я бы имел отговорку.

— Я всегда возвращаюсь, Моги!

— Я хочу увидеть внутренности этих черных парней на крюке, Джонс. Я не рассчитываю увидеть тебя снова, но я отпускаю тебя. Дело не в том, что шайка бандитов в капюшонах врывается в мой дом и утаскивает одного из моих гостей! Я хочу сожрать их внутренности за завтраком! У них никаких шансов. А теперь скажи мне, Джонс… — Он вытянул руку, осторожно зажал в кулаке воротник ее пуловера и притянул ее к себе так близко, что она почувствовала запах виски в его дыхании. Меч по-прежнему лежал у нее на коленях; она вряд ли осмелилась бы прикоснуться к нему, разве только затем, чтобы он не упал. — Джонс, скажи мне правду… расскажи мне все. Или я тебя спишу. А если ты расскажешь мне все, то я поставлю на тебя столько же, сколько пять лет назад; я дам тебе все, что понадобится. И речь не о деньгах. Речь об убийстве. Понимаешь, что я имею в виду, Джонс? Кто он? Кто эти черные парни? Почему они разгромили мой бар и отравили моих клиентов?

— Меч Бога. — Захват Моги передавил ей горло; он серьезно говорил об убийстве и о том, что хотел послать ее. Она прочла это в его глазах, глядевших в ее глаза, почувствовала это по его руке, которая держала ее пуловер и дрожала от ярости. — Меч Бога… он поссорился с ними, убежал откуда-то с севера. Я знаю, он богатый человек, Моги. Я никогда тебя не обманывала.

У него богатые друзья, у него есть деньги… ты снова получишь все…

— Речь не о деньгах! — Он ухватился покрепче, закрутил воротник и передавил ей дыхание. — Ты собралась к этим его друзьям, да?

— Да.

— Меч Бога! — Он встряхнул ее. Ее глаза закатились. Альтаир упала на колени, и меч упал на пол между ней и Моги. — Меч Бога! Зачем он им понадобился, а?

— Я думаю… — Он опять встряхнул ее. У нее вывернулась шея. — Я думаю, они хотят заставить его замолчать. Он… слишком много знает.

— Но они его не убили! Они утащили его прямо через парадный вход! При всем честном народе!

— Тогда… не знаю, Моги. Не знаю. По-моему, они хотят, чтобы он вернулся к ним…

— Вернулся!?

— Я же не знаю, Моги!

Кулак медленно разжался; лицо Моги побледнело, потом резко покраснело и покрылось жемчужинами пота.

— Ты сказал… — Альтаир резко вдохнула пахнущий виски воздух. — Ты сказал, что дашь мне все, что понадобится. Дай мне канистру бензина. И одного из твоих парней, чтобы сопровождать меня… Моги, у меня скоро переломятся руки; я проплыла с шестом через весь этот проклятый город… Мне нужно в Верхний город, Моги, а потом я должна буду еще иметь силы бежать.

— Люди подумают, что я старею. Они будут думать, что можно в любое время врываться сюда и устраивать неприятности. Они будут думать, что можно делать все с моими мальчиками в городе. Будь они прокляты, прокляты! Ты получишь горючее, ты получишь любую проклятую вещь, которую захочешь, Джонс. И ты вернешься сюда с тем, что узнаешь, и расскажешь мне, поняла?

— Я поняла, Моги, поняла!

— Позаботьтесь о двух канистрах, — сказал Моги и махнул рукой назад, в сторону кладовой. — Мако, Килли, а ну, быстро вынесите их к ее лодке. Джонс, ты сейчас подведешь лодку к перегрузочной площадке, а потом постараешься добраться до Верхнего города и расшевелить этих богатых людей. И будь осторожна, Джонс, или я тебе покажу!

Она схватила меч Мондрагона, поднялась и проложила путь сквозь мужчин, которые стояли вокруг Моги, и мимо Али, который растерянно стоял у входа. Она, спотыкаясь, прошла через помещение пивной, где опять зашевелились оглушенные гости; некоторые выпростали там, где лежали, содержимое желудков. Канальщики. Она узнала некоторые лица, увидела стоящего под дверью молодого парня с прыщавым лицом и колючими волосами, который таращился на эту сцену, как будто потерял разум.

— Томми! — Она схватила его за худые руки и затрясла, пока не прочла в его глазах, что он узнал ее. — Томми! Многие канальщики сейчас внизу, у протоки Богара! Беги туда, слышишь? Беги и расскажи им, что здесь случилось, сообщи им обо мне и о том, что здесь утащили светловолосого мужчину и отравили людей… ты понял меня, Томми?

— Йе, — ответил он, стуча зубами.

— Моги жив. Он сдерет с тебя шкуру, если ты не сделаешь, что я сказала, понял? Скажи им, что они должны рассказать Моги все, что знают. Понятно?

— Ху-у-у-х, — сказал Томми, когда она встряхнула его.

— Тогда давай!

Он повернулся и побежал, и был уже на полпути к Висельному мосту, когда Альтаир спустилась по лестнице на веранде к своей лодке и оттуда посмотрела ему вслед. Потом сунула меч Мондрагона в укрытие, рванула причальный конец, выдернула шест и оттолкнулась…

Спокойно, Джонс, действуй с умом, Джонс. Одной спешкой лодку не стронешь.

Она повернула скип одним толчком с носа, потом перебежала назад к полудеку, оттолкнулась от одной, от другой опоры, пока деловитая суета дальше внизу, рядом с более темным и глубоким лабиринтом под главным предмостьем не сообщила ей, где были люди Моги. Они скользнула туда, крюк из темноты поймал нос ее лодки и помог подвести ее к темному перегрузочному причалу.

Мужчины принесли на борт две канистры и поднялись на доски, заставив скип закачаться.

— Поставьте одну здесь, — сказала она и постучала концом шеста по нужному месту. — А ты… возьми одну и перелей в горловину бака. — Она сунула шест в держатель и побежала к мотору, чтобы откинуть крышку и открыть горловину. Человек Моги открыл крышку канистры и вставил слив в горловину. Парящий поток с бульканьем хлынул в пустой бак.

Если бы у меня было время что-нибудь сделать с мотором, если бы я могла быть уверена, что он заведется!

Боже мой, я не могу доверять этой штуке, если он не заведется, а у меня уже бывало, что он останавливался совсем, как только начинал неровно работать.

Последние капли горючего были уже в баке. Мужчина взял канистру и снова торопливо поднялся с полудека.

— А кто останется здесь? — спросила Альтаир, когда увидела, что оба собираются сойти с лодки. — Кто пойдет со мной?

— Я, — сообщил кто-то хриплым и дрожащим голосом, и, спотыкаясь, подошел маленький мужчина с курчавой головой. — Моги так захотел.

— Али?

— Я не люблю плавать на лодке, — сказал Али. — Джонс, у меня болит живот. И до смерти плохо с головой.

— Проклятье, проклятье! — Вот, значит, какая помощь от Моги! Отбросы. Человек, который слишком болен, чтобы просто дотащиться туда. Альтаир опять выдернула шест и почувствовала, как крюк убрался с носа лодки.

— Хватай багор! — приказала она Али.

— Мы будем толкаться шестом?

— Я не собираюсь заводить мотор и наводить на свой след этих черных бандитов! Хватай, черт возьми, багор!

Али неуверенно потащился к держателю и вытащил багор.

— Я не знаю, как это делается, — признался он. — Джонс, я не…

— Ты толкаешься с противоположного от меня борта у носа, только не вывались из лодки, ты, бесполезный мешок! Если ты все-таки это сделаешь, я оставлю тебя в воде, клянусь! — Она толкнулась шестом. — Нам придется плыть против течения. Да толкайся же, черт тебя побери!

Али сделал, наконец, как было приказано, и сунул тупой конец багра в воду. Толчок был не очень ощутимым, но он помог; и ветер в спину тоже помогал.

— Толкай, Али, толкай, черт тебя побери, неужели ты не видишь, что я делаю? — И она толкала изо всех сил, которые еще оставались в плечах и руках. — Иди сюда, перейди вперед и толкай!

Потом воздуху хватало только для работы с шестом, но не для разговоров. Можно было слышать ее хрип и хрип Али, и плеск воды при движении скипа на самой большой скорости, которую могли развить опытный канальщик и неумелый помощник.

К дьяволу их. К дьяволу их всех.

Никаких сапог. Мондрагон укладывался спать, но не разделся снова — он должен был спать и наверняка не слышал шума внизу, пока дым не просочился сквозь его дверь, пока он не оказался пойман в комнате, а дым все проникал и проникал.

Она представила в мыслях картину — Мондрагон, совершенно одетым лежащий на постели, после того как она ушла. Он снова уснул, лежа на одеяле, пока газ не добрался до него и он не заметил, что что-то не так, пока похитители не выломали дверь, а он только собрался обороняться. Меч упал на другую сторону кровати, и тут они на него навалились… схватка, одеяло сорвано, его утащили к двери.

Но сапоги! Сапог ведь там не было. И дверь… Альтаир не припоминала, чтобы видела обломки у косяка.

Кто-то постучал в дверь? Мондрагона позвали из-за двери голосом, который он узнал? Захвачен врасплох и оттеснен назад в схватке, которая закончилась диким прыжком к мечу?

Она вспомнила, как он дал ей деньги, которые у него оставались. Как он держал в одной руке сапог и жаловался по поводу ее намерений.

Может быть, он потом оделся?

Она схватила ртом воздух и посмотрела на Али. На мужчину, который входил и выходил в комнату на верхнем этаже Моги.

— Они схватили Джепа?

Али повернулся к ней с болезненной гримасой, широко разинув рот.

— Не знаю. — Между двумя вдохами.

— Ты их видел?

— Да, видел… йей! — ответил он дрожащим голосом, вынул шест из воды и уперся в край палубы, чтобы восстановить равновесие. Альтаир перешла к нему и схватила за рубашку на спине.

— Кто они? Как поднялись наверх?

— Не знаю! — Он повернулся и при этом провел локтем по ее ребрам. Она схватила ртом воздух и отпрыгнула назад. — Не знаю!

— Я расскажу об этом Моги. — Она держала шест поперек, стоя перед ним. У него был багор, но ни одна береговая крыса не умела им пользоваться по-настоящему. — Пытаешься заставить меня поверить в эту небылицу?

— Ты что, с ума сошла?

— Как они поднялись наверх? Почему мой напарник надел сапоги?

— Я не знаю, я не видел…

— Это был сам Моги?

— Передний вход. — Али застучал зубами. — Проклятая д-д… дверь была открыта, и они вошли…

— Газ проник до самого верхнего коридора, так?

— Джеп… это был Джеп!

— Это был ты, проклятый слизняк!

Он ударил ее багром. Она ударила в ответ. Али грохнулся на палубу, как мешок с мукой, и она ударила концом шеста еще раз, когда он снова попытался подняться на колени. Багор откатился вперед, и Альтаир наступила на него. Али больше не шевелился.

Она подняла багор и ногой столкнула Али в средний проход. Он приземлился на плечи и скорчился.

Проклятье! Моги?

Нет. Моги не врал; это на него непохоже; я ведь его, в конце концов, знаю. Я должна доставить этого предателя к Моги, чтобы тот вытянул из него правду.

О, небо, небо, они куда-то увезли Мондрагона; он был нужен им живым…

Что они собрались с ним делать?

Перед ней поднимались балки моста Южного города. Канальщики обычно приставали там на ночь, вдоль берега Каллиста. Альтаир взяла шест и поплыла в ту сторону, поплыла, не обращая внимания на боли в ребрах и руках. Скип неуклюже проскрежетал бортом по чьей-то лодке.

— Какой там идиот! — заорал сонным голосом какой-то мужчина, которого вырвал из дремоты толчок.

— Меня зовут Джонс, — прохрипела Альтаир и присела в темноте, стараясь удержать лодку на месте. — Мне нужна помощь.

— Помощь… Джонс! Значит, Джонс? О тебе тут кое-что рассказывали. Ты устроила пожар.

— Будь я проклята, если это я! Час назад я уже объяснила это Джобу!

— У меня нет с тобой никаких дел.

— Будь уверен! — крикнул кто-то с другой лодки. — Это Джонс, о'кей! Это она подожгла мост Марса!

— Заткнись! — Она оттолкнулась шестом и сделала полоску воды между собой и человеком с лодки. — Эта береговая крыса пыталась убить меня. Внизу у Моги была схватка. Этот кусок дерьма отравил дюжину канальщиков; его кто-то подкупил… о, проклятье! — В среднем проходе что-то зашевелилось. Она спрыгнула и ударила шестом, приземлив тяжелый удар поперек ребер Али.

— Айя! — взвизгнул Али, кубарем перелетел через борт и шлепнулся в воду.

— Вот он, — сказала Альтаир. — Вам лучше выловить его… а то я не знаю, умеет ли он плавать! — Она толкнулась шестом, раз, другой, а Али тем временем барахтался в воде и громко вопил. — Не уверена, что он умеет плавать! — поправилась она. — Скажите Моги, пусть спросит, почему мой партнер не отбивался и почему дверь не была взломана! Этот парень отрабатывал свои деньги!

Скип отплывал все дальше. Альтаир повернулась, пинком откинула крышку мотора, включила зажигание и дернула стартер, сделала первую попытку, когда позади нее уже стали слышны крики. Трах. В опору. Скип сделал головокружительный поворот и понесся дальше по течению.

— За ней! — крикнул кто-то. — Она пытается завести мотор!

Вторая попытка. Кха, тук-тук.

Ну давай же, мотор!

Она услышала плеск, услышала крики Али, услышала, как отчаливаются лодки. Она опять рванула стартер. Попыталась еще раз. Кха-кха-чак-так.

Она перевела мотор на рабочий режим, включила винт, от чего двигатель чуть было не заглох. Но удержался. Скип двинулся вперед, в свободный фарватер. Шум мотора заглушил крики.

Она выдернула шпильку, опустила руль, выдернула вторую шпильку и привела румпель в рабочее положение. Потом откинулась на перекладину и помахала рукой двум канальщикам, которые отчалились, чтобы догнать ее.

Недостаточно быстро. Альтаир вдавила заслонку газа, и мотор потащил скип с нарастающей скоростью. Она положила шест наискосок у края палубы в среднем проходе, резко повернула румпель, чтобы отыскать свободный путь сквозь опоры моста Южного города, и с тарахтением прошла мимо них.

Альтаир оглянулась и увидела необычно белую килевую воду в лунном свете. Потом снова повернулась вперед, где уже виднелся мост Лачуг.

Вдоль всего предмостья, где бы выступ у опор не экранировал их от Большого Канала, стояли лодки.

Вокруг Альтаир теперь повсюду будут глаза и скоро во все стороны начнет распространяться беспокойство. Не выбрать ли канал Лачуг, подумала она, тихий путь к Бореги… но тихого пути теперь уже не было; канальщики смогут ее там подкараулить. Они могут блокировать любой канал, кроме широкого, свободно текущего Большого Канала.

Она вдавила заслонку газа до отказа и расточительно тратила горючее, положила шесты на место, когда несколько мгновений между мостом Лачуг и мостом Верхнего города был свободный путь, и успела вовремя снова сесть за румпель, пока скип не повернуло течением.

Бореги уже получили удар. Хоть они и располагались напротив Синьори. Вот как бывает с городскими властями, губернатором и всей его милицией. Дурак и сын часовщика, и вся его проклятая избалованная полиция.