Впрочем, как скоро {Текст: но я сам ~ как скоро - вписан.} вам покажется бесполезно продолжать слышать мои слова, я остановлюсь: мое правило - предлагать мое мнение, не навязывать его никому" - и действительно, он не навязывал: никак нельзя было спастись от того, чтоб он, когда ему казалось нужным, не высказал вам своего мнения настолько, чтоб вы могли понять, о чем и в каком смысле он хочет говорить. Но он делал это в двух-трех словах не более и после того {он делал ~ после того вписано.} спрашивал: {Далее было начато: Угодно} "Теперь вы знаете, каково было бы содержание разговора. Угодно вам иметь его?" Если вы говорили "нет", он кланялся и уходил.
      Года через два после того, как мы видим Рахметова сидящим у Веры Павловны, читающим Ньютоново толкование на Апокалипсис, он уехал из Петербурга, сказав нескольким ближайшим из своих знакомых, что ему здесь нечего больше делать. {Далее было: что он сделал все что мог и [по] [нас оставляет] [узнали, что он покидает своих знакомых] уехал за границу} Он продал свою землю, получил за нее около 35000, заехал в Казань {в Москву} и Петербург, роздал около 5000 своим семи стипендиатам, чтобы они имели средства для окончания курса. {Далее было: и потом скрылся неизвестно куда} Тем и кончается его достоверная история. Куда он девался из Москвы неизвестно. Когда {Но когда} прошло несколько месяцев и не было никаких слухов о нем, {Далее начато: а. люди Рахметова, знавшие б. Начато: стипендиаты начали раскрываться} люди, знавшие о нем что-нибудь, кроме известного всем, перестали скрывать эти вещи, {Далее было: скрывать которые не должен был никто} о которых по его просьбе молчали, пока он жил между нами. Тогда-то мы узнали {Вместо: мы узнали - было: заговорили} и то, что у него были стипендиаты, {Далее было: узнали и многое другое, о чем рассказывать было бы долго, о чем довольно было рассказать один-два анекдота} и вообще многое из того {Вместо: многое из того - было: много подробностей} об его личных {домашних} отношениях и домашней жизни, что рассказано {Далее было начато: мной до того времени как он исчез, мы знали только его манеры в} мной; узнали и множество другого, поразившего нас своей чрезвычайностью или несоответственностью с нашим прежним мнением о Рахметове как о человеке чрезвычайно сухом. Рассказывать все было бы здесь неуместно, довольно будет двух анекдотов, открытых нам Кирсановым. {узнали и множество ~ Кирсановым, вписано.}
      За год перед тем, как исчезнуть, Рахметов сказал Кирсанову: {Вместо: сказал Кирсанову - было: пришел спросить у Кирсанова} "дайте мне порядочное количество {Вместо: порядочное количество - было: большую банку} мази для заживления ран от острых орудий", {острых орудий", вписано.} Кирсанов дал огромную банку, {огромную банку, вписано.} думая, что Рахметов хочет отнести это лекарство в какую-нибудь артель плотников {плотничью артель} или других рабочих, которые часто подвергаются порезам. На другое утро хозяйка Рахметова в страшном испуге прибежала к Кирсанову. "Батюшка лекарь, не знаю, что с моим жильцом сделалось, - вся кровать в крови, а он говорит: "ничего", - спаси, батюшка, {спаси, батюшка, вписано.} боюсь смертного случая. Ведь он такой до себя безжалостный". Кирсанов поскакал. Рахметов отпер дверь без противоречия, - и Кирсанов {Рахметов ~ и Кирсанов вписано.} увидел удивительную вещь. {Далее начато: Войлок} Спина и бока рубахи Рахметова были облиты кровью, войлок, на котором он спал, тоже, - в войлоке были натыканы сотни мелких гвоздей остриями вверх, высовываясь из него на полвершка: Рахметов пролежал на них ночь. "Что это вы делаете?" - "Так, пробую. Нужно. Неправдоподобно, но на всякий случай нужно. Вижу - могу". Из этого видно, что хозяйка могла бы тоже кое-что порассказать о Рахметове, - но в качестве простодушной и простоплатной старуха была без ума от него, и уж конечно от нее нельзя было ничего добиться. Она и в этот-то раз побежала к Кирсанову только потому, что сам Рахметов позволил ей это для ее успокоения: она слишком плакала, думая, что он хочет убить себя.
      Месяца через два после этого, - дело было в мае, - Рахметов пропадал на неделю, этого тогда никто не заметил, {Далее было начато: Но заме Против текста: спина и бока ~ не заметил, - дата: 9 февр} потому что так бывало нередко. Но заметили после того, что он довольно долго был угрюм, - не раздражался против себя напоминаниями о гнусной его слабости, о сигарах, и даже не улыбался широко и сладко при имени Никитушки Ломова. {Далее было: а. Дело объяснилось тем, что у него была л б. Начато: Конечно, тогда никому из нас не было охоты заниматься этим} Теперь Кирсанов рассказал, что Рахметов был влюблен. Любовь началась событием, достойным Никитушки Ломова. Рахметов шел из первого Парголова в город, по соседству Лесного института. Он шел, задумавшись, глядя в землю, и был пробужден из глубокого раздумья отчаянными криками женщины - взглянул: лошадь, почти уж поровнявшаяся с ним, испуганно несла шарабан, в котором сидела дама; он бросился на середину дороги, но уж не успел схватить за повод, - лошадь была уж впереди, - он успел только схватиться за заднюю ось шарабана - и остановил лошадь, но упал, {Далее было: и лошадь поволокла его} - подбежал народ, остановили лошадь, подняли его, - у него были довольно сильно разбиты локти, грудь, - но главное, колесом вырвало у него порядочный кусок мяса из правой ноги. Дама уж опомнилась и приказала отнести его к себе. Он согласился, потому что чувствовал большую слабость, {Далее было: едва успел} сказал, чтоб послали непременно за Кирсановым, не за каким-нибудь другим доктором. Кирсанов нашел его очень ослабевшим от потери крови. Он пролежал дней десять. Спасенная дама, конечно, ухаживала за ним сама; ему было нечего делать по слабости, оттого он говорил с нею - ведь все равно время пропадало бы даром; дама была вдова лет 19, {Далее начато: с порядочн} женщина не бедная и вообще совершенно независимого положения, умная, порядочная; речи Рахметова очаровали ее. Он в нее тоже. Она считала его по платью и по всему человеком, не имеющим решительно ничего, потому первая призналась ему и предложила венчаться. "Я с вами был откровеннее, чем с другими, - вы видите, что {Далее было: моя обязанность не допускает женитьбы} такие люди, как я, не имеют права связывать чью-нибудь судьбу с своею". - "Да, это правда, - сказала она, - вы не можете жениться", и отдавалась ему. "Нет, и этого я не могу принять, - сказал он: - я должен подавить в себе любовь: {Далее было: а. Начато: когда вы б. когда б я не был робким} привязанность к вам связала бы мне руки, я не должен любить". Эта сцена продолжалась с утра до вечера в последний день, когда он уже мог встать. {идти.} Когда Кирсанов рассказал, стали припоминать {Когда Кирсанов рассказал нам это, мы припомнили} многое, показывающее, как сильно он страдал: например, в разговорах со мною, - он, вскоре после нашего первого разговора, {после ~ разговора, вписано.} полюбил меня за то, что я смеялся над ним, - ведь смех смеху рознь, {Далее было: и, около этого времени, у нас с ним было два-три дела, по которым мы виделись.} - и около этого времени, да и потом нам с ним нужно было иногда видеться, - так, в разговорах со мною вырвались у него в ответ на мои насмешки такого рода слова: {Далее было начато: вы правы, да, мне лучше было бы умереть, чем} "Да, вы правы: меня надобно жалеть, жалейте, жалейте: ведь и я тоже {тоже человек, которому} не отвлеченная идея, а человек, которому хотелось бы жить, ну да это пройдет", прибавил он, - и действительно прошло. Проницательный читатель, может быть, догадается по этому, что я знал о Рахметове больше, чем говорю, - может быть, я поставил себе правилом не противоречить проницательному читателю, - но мало ли что я знаю, да ему этого не нужно знать, потому что он проницателен. Но действительно я не знаю, где он теперь, и что с ним, и увижу ли я его когда-нибудь. Об этом я знаю только, что знают все его знакомые {Вместо: все его знакомые, - было: Кирсанов и мы все После: знакомые - было начато: а. куд б. через год именно встре}, именно вот что. Когда прошло три-четыре месяца после того {Вместо: Когда ~ после того, - было начато: а. Когда о нем не было б. Когда прошло несколько}, как он пропал из Москвы, и не было никаких слухов о нем, все мы предположили, что он отправился путешествовать. И эта догадка, кажется, верна, по крайней мере она подтверждается вот каким случаем:
      Через год после того, как он пропал, один из знакомых Кирсанова встретил {Далее было: на железной дороге} в вагоне по дороге из Вены в Мюнхен {Далее было начато: русского, наружность и манеры которого сходились с рахметовскими, по его мнению, вероятно} Рахметова, который говорил ему, что проехал славянские земли, везде сближался со всеми классами, в каждой земле оставался столько, сколько было ему нужно, чтоб иметь достаточное представление о нравах, понятиях, образе жизни, степени благосостояния всех главных составных населения; {Далее начато: потом несколько дней} жил {жил по нескольку дней} для этого в городах и в селах, ходил пешком из деревни в деревню; старался {Далее было: приискать себе какие-нибудь занятия и благодаря} потом точно так же познакомился с населением северной Германии, и за тем был в немецких частях Австрии, {Далее было начато: едет в [Южн] Юго} за тем же едет в Баварию, {Далее было: а. и все с б. и потом} оттуда поедет {Далее начато: а. Рей б. Герм} по Вюртембергу и Бадену, - потом точно так же займется другими европейскими странами, {Далее было начато: а. и по б. по которым не так в. и думает объехать потом г. на это} для знакомства с Францией, Испанией, Италией, Англией, по его расчету, нужно ему будет года два, потом он поедет в Америку, {Далее начато: все с} потому что Северо-Американские штаты всего более {Далее было: интересуют его} на земном шаре интересуют его; что {Далее начато: изу} не знает, возвратится ли он в Россию, или найдет себе дело в Северо-Американских штатах, - если найдет, то, может быть, и не возвратится, - но вероятнее, что возвратится, потому что, кажется, {Далее было начато: а. что Россия более б. Россия имеет более надобности} в России будет он - через несколько времени, теперь нет - полезнее, чем в Северной Америке.
      Все это очень похоже на Рахметова. {Далее было: Начато: а. По наружности б. Лета, наружность в. Голос} Наружность, {Голос,} лета этого проезжего, {Далее было: [тоже] сходство его лица, по мнению рассказчика, тоже} насколько мог припомнить рассказчик, тоже сходились с рахметовским, {Вместо: с рахметовскими - было: а. с приметами б. с наружностью Рахметова} но наш рассказчик не обратил тогда особенного внимания на своего собеседника {Вместо: на своего собеседника - было: на встретившегося} и мог описывать его только {Вместо: и мог столько - было: не мог описать его довольно} общими выражениями, так что полной достоверности нет, - по всей вероятности, это был Рахметов, а впрочем, кто ж знает? Очень может быть, что и не он. {Вместо: и не он. - было: и не Рахметов вовсе. Мало чудаков на свете?}
      Так вот какой был господин, сидевший в кабинете Кирсанова над толкованием на Апокалипсис. {Текст: Через год после того ~ Апокалипсис вписан. Первоначальный перебеленный вариант текста: но мало ли что я знаю ~ на Апокалипсис - см. на стр. 782-723.}
      "Ну, - думает проницательный читатель: {Далее было: конечно, появление этого лица} - теперь главным лицом будет Рахметов и заткнет {побьет} за пояс всех, и Вера Павловна в него влюбится, и начнется с Кирсановым та же история, какая была с Лопуховым". Ничего этого не будет, проницательный читатель: Рахметов просидит вечер {вечер допоздна} и поговорит с Верой Павловной, которая нисколько не подумает влюбиться в него, и {и пойдет} потом уйдет, и после того о нем уже не будет никакого помина в романе, и то, что он поговорит с нею, будет разделяться на две половины: одну половину его слов, которую я тебе не передам, мог бы сказать ей всякий из товарищей Рахметова, мог сказать Мерцалов, могла бы сказать Мерцалова, которая вот уж и подъезжает к даче, {Далее было: могла бы сказать Маша, могла бы Рахель, которая через час} а другую половину того, что он сказал ей, я передам тебе, {Далее было: но эту половину} и ты сам увидишь, что от этой половины уж ровно ничего не может и не должно будет произойти. {Далее было: и Вера Павловна, может, через несколько времени стала бы все это думать} Так что Рахметов только и сделает, что посидит вечер, да и уйдет, а действующим лицом, ни главным, ни не-главным - никаким не будет он в моем романе.
      Зачем же мною он выведен в романе и так подробно описан? - Вот, ты попробуй, проницательный читатель, угадаешь ли это? А это будет сказано тебе на следующих страницах, когда Рахметов уйдет, в самом конце этой главы, угадай-ко, кто там будет, - угадать не трудно, если ты имеешь хоть малейшее понятие о художественности, {Далее было: а. о рассказе б. о художественности рассказа} о которой ты так любишь толковать; Рахметов выведен для исполнения главного требования художественности. Нутко, отгадай, какое это требование и зачем он выведен? {Далее было начато: а. Порядочный читатель б. Неглупый читатель} Читательница и простой читатель, не толкующие о художественности, - они знают, - а попробуй-ко отгадать ты.
      Приехала Мерцалова, потужила, поутешала; сели пить чай, - обедать так и не обедала Вера Павловна, - к чаю позвали Рахметова, он с четверть часа посидел {Далее начато: покуда пили} с ними, покуда пили чай, послушал, как они убиваются, {Далее было: и сам пожалел действительно, сказав что это} высказал два раза мнение, что это безумие, то есть не то, что они убиваются, а застрелиться {Вместо: то есть ~ застрелиться - было: то есть не убиванье о Лопухове, и то что они убиваются, - а стреляться было уж конечно безумие} от чего бы то ни было, кроме слишком мучительной физической болезни или для предупреждения {избежания} какой-нибудь мучительной неизбежной смерти, высказал это мнение раза три-четыре в немногих, но сильных словах, по своему обыкновению, потом поклонился и ушел опять в кабинет дочитывать свою занимательную книгу. {Далее начато: Приехала Маша и Рахель}
      Через несколько времени после чаю приехал полицейский чиновник сообщить жене застрелившегося дело, которое теперь уж было совершенно разъяснено, Рахметов {Рахметов встретил} сказал, что жена уж знает и толковать с нею нечего; чиновник был очень рад, что избавился от раздирательной сцены, и уехал. Потом явились Маша и Рахель, началась разборка и оценка платья и вещей - Рахель нашла, что за все, кроме хорошей зимней шубы, которую не советовала ей продавать - ведь понадобится, может быть, через три месяца делать новую, {Текст: хорошей ~ новую - вписан.} - можно дать 450 руб., действительно, больше не стоило и по внутреннему убеждению Мерцаловой, таким образом, часам к десяти торг был кончен, Рахель заплатила 200 рублей больше у нее не было, остальные пришлет через три дня через Мерцалову, забрала вещи и уехала. Мерцалова посидела еще с час, - но пора домой, кормить грудью ребенка, - и уехала, пожалевши, что не может оставаться дольше, и сказавши, что приедет завтра проводить на железную дорогу.
      Когда Мерцалова уехала, Рахметов сложил Толкование на Апокалипсис, поставил на место и послал Машу спросить Веру Павловну, может ли он войти к ней. - Может. - Он вошел.
      - Вера Павловна, {Далее было: прошу вас [верить, что меня можно слушать] слушать меня хладнокровно, потому что результат моего р} я могу теперь в значительной степени утешить вас, - теперь это уже можно. Таков этот общий результат моего посещения, смею вас уверить; вы знаете, я не говорю напрасных слов. Да, я могу в очень значительной степени утешить вас. Предупредив вас об этом, начинаю излагать дело в порядке. {Текст: я могу ~ в порядке - вписан.} Я вам сказал, что встретился с Александром Матвеевичем {Далее было: а. что от него б. и что он не} и что знаю все. Это действительно правда. С Александром Матвеевичем я, точно, встретился; {Далее начато: а. но он б. но все} и, точно, я знаю все, - но я не говорил, что знаю все от Александра Матвеевича, - и действительно я знаю все не от него. Дмитрий Сергеевич, который просидел у меня часа два после того, как написал записку, столь огорчившую вас, - он-то и просил меня посидеть у вас этот вечер, зная, что вы будете очень огорчены, и {Далее было: и предвидя, что вам понадобится чья-нибудь помощь} дал мне к вам поручение. {Далее было: сказать вам о последнем при} Меня он выбрал посредником потому, что знает меня как человека, который с безусловной буквальностью исполняет поручение, за которое возьмется, и не может быть отклонен от исполнения {от буквального исполнения} обязанности никаким чувством, никакими просьбами. Он предвидел, что вы будете умолять о нарушении его воли, и надеялся, что я, не тронувшись вашими мольбами, исполню его поручение. Оно состоит в следующем: он, уходя для того, чтоб "сойти {"исчезнуть} со сцены", - ведь он так выражается в записке, полученной вами? - будем употреблять это выражение, потому что оно совершенно верно и очень счастливо выбрано, - уходя от меня, чтобы сойти со сцены, он оставил мне другую записку к вам.
      Вера Павловна вскочила:
      - Давайте, где она?
      - Ее содержание успокоительно. Но - вот в этом и заключается мое поручение - я должен только показать вам ее, чтобы вы прочли, но в ваши руки я ее не отдам, потому что она не должна остаться в ваших руках, - и, чтоб не иметь надобности отнимать ее у вас силою, я покажу вам ее только тогда, когда вы сядете, сложите руки на коленях и дадите мне слово не поднимать их, - тогда я положу записку на стол перед вашими глазами.
      Если б тут был кто-нибудь посторонний, он, каким бы чувствительным сердцем ни был одарен, не мог бы не засмеяться {не улыбнуться} над этою торжественною обрядностью. Но Вере Павловне, конечно, не до того было, чтобы забавляться забавною стороною приготовлений Рахметова, - она терпеливо села, сложила руки и сама не менее забавным, {торжественным,} то есть раздирающим душу, безумным голосом вскрикнула: "клянусь!"
      Рахметов положил на стол лист {пол-листа} почтовой бумаги, на котором было только десять-двенадцать {пять-шесть} строк.
      Вера Павловна, едва бросив на них взгляд, - вспыхнула, вскочила и, совершенно забывая о всяких клятвах, бросилась рукою схватить записку - но записка была уж далеко, в поднятой руке Рахметова.
      - Я предвидел это - и потому, как вы могли заметить, не отпускал своей руки от записки, - точно так же я буду продолжать держать этот лист за угол все время, пока он будет лежать на столе. Потому все ваши попытки схватить его будут напрасны.
      Вера Павловна опять села и сложила руки. Рахметов опять положил {разложил} перед ее глазами записку. Она двадцать раз перечитывала, вся дрожа от волнения. Рахметов стоял очень терпеливо, так прошло с четверть часа. Наконец, Вера Павловна подняла {спокойно подняла} руки: {руки и глаза:}
      - Как он добр, как он добр!
      - Я не вполне разделяю ваше мнение и почему, мы объяснимся. Это уж не будет исполнением его поручения, {Далее было: а. но, сколько я могу судить б. но он только поручил} но выражением моего собственного мнения, которое я выразил и ему в это последнее наше свидание. Его поручение состояло в том, чтобы я показал вам эту записку и потом сжег ее. - Вы довольно видели ее?
      - Еще, еще.
      Она опять уселась, сложа руки, он опять положил записку и стоял с прежним терпением, может быть, целые полчаса; она {Далее было: старалась запомнить форму} впивалась глазами в записку, {Далее было: будто для того, чтоб врезалась в память форма каждой буквы} потом опять закрыла лицо руками: "как он добр, как он добр!"
      - Насколько могли вы изучить его записку, вы изучили ее. Если б вы были в спокойном состоянии духа, то не только вы знали бы ее наизусть, - форма каждой буквы навеки врезалась бы в вашей памяти, так долго и внимательно смотрели вы на нее. Но в таком волнении, в каком вы были, законы запоминания {памяти} нарушаются, и память скоро может изменить вам. {Далее было: А записка должна быть уничтожена.} Предусматривая этот шанс, я списал копию с записки, и вы всегда можете видеть у меня эту копию, когда вам будет угодно. Со временем я, вероятно, даже найду возможным отдать вам ее. А теперь, я полагаю, уж можно сжечь записку, и тогда мое поручение будет совершенно кончено.
      - Покажите еще.
      Он опять разложил записку. Вера Павловна на этот раз беспрестанно поднимала глаза от записки - видно было, что она заучивает ее наизусть и поверяет, твердо ли выучила. Через несколько минут она вздохнула и перестала поднимать глаза от записки.
      - Теперь, как я уж вижу, достаточно. Пора. Уж поздно - около 12 часов, а я еще хотел изложить вам свой взгляд на это дело, {Вместо: взгляд ~ дело было: мнение об этом деле} потому что считаю полезным для вас выслушать мое мнение. {Вместо: выслушать мое мнение. - было: а. услышать б. узнать мой взгляд Далее было: Позвольте сжечь} Вы согласны?
      - Да. {Рахметов, вы добрый ангел}
      Записка в ту же секунду запылала в огне свечи.
      - Ах! - вскрикнула Вера Павловна, - я не то сказала, зачем? {Против фразы: Ах ~ зачем - дата: 10 ф}
      - Да, вы сказали, что согласны слушать меня. Но уж все равно. Надобно же было когда-нибудь сжечь. И притом осталась копия. Теперь. Вера Павловна, я выражу вам свое мнение о деле. Я начну с вас. Вы уезжаете. Почему?
      - Мне будет тяжело оставаться здесь, вид мест, которые напоминали бы прошлое, расстроивал бы меня.
      - Да, это чувство неприятно. Но неужели так много легче было бы вам в другом месте? Ведь очень немногим легче. Что же сделали? Для получения ничтожного облегчения себе вы бросили {пожертвовали} на произвол случая {судьбы} 50 человек, судьба которых от вас зависела. Хорошо ли это?
      Куда девалась скучная торжественность тона Рахметова! Он говорил легко, просто и свободно.
      - Да, но ведь я хотела просить Мерцалову.
      - Это не так. Вы не знаете, в состоянии ли Мерцалова заменить вас в мастерской. Ведь ее способность к этому еще не испытана. А ведь тут требуется способность довольно редкая. Десять шансов против одного, что вас некому заменить и что ваш отъезд губит мастерскую. Хорошо ли это? Какая нежная заботливость о маленьком облегчении для себя и какое бесчувствие к судьбе других! Вы лишили благосостояния 50 человек. Из-за чего? Из-за маленького удобства для себя. Как вам это нравится?
      - Почему же вы не остановили меня?
      - Ведь вы бы не послушались, и потом я знал, что вы скоро возвратитесь, {Далее было: в таком случае перемена этого города} стало быть дело не будет иметь ничего важного, и его ведь вы уже решили, еще даже не зная, согласится ли Мерцалова. Она, вероятно, согласилась?
      - Да, с удовольствием, - сказала Вера Павловна, думая, что это служит некоторым извинением ей перед обличителем. {суровым обличителем.}
      - Значит, дело решено - она заменяет вас?
      - Решено.
      - Без всякой справки о том, согласны ли {Далее было: на то} те 50 человек на такую перемену - не хотят ли они чего-нибудь другого, не хотят ли они чего-нибудь лучшего? Какой деспотизм! Вы кругом виноваты. Эта история еще не кончена. Но, мимоходом, еще одна ваша вина по другому случаю. Вы теперь спокойны?
      - Почти.
      - Как вы думаете, спит Маша? Нужна она вам теперь?
      - Нет.
      - Не надобно ли вспомнить, что, может, ей хочется спать? Ведь уж первый час, а ей вставать рано. Кто должен был вспомнить об этом: вы или я? Я пойду скажу ей, что вы сказали, что она может ложиться. Кстати, соберу что там есть вам поужинать, - ведь вы ныне не обедали? А теперь, я думаю, аппетит уже есть?
      - Да, - сказала Вера Павловна, уж улыбнувшись.
      - С моей стороны это не подвиг, что я вспомнил о вашем аппетите - мне самому хочется есть, я сам тоже плохо пообедал.
      Рахметов принес холодное кушанье, оставшееся от обеда, приборы, все. Сели ужинать.
      - Ах, Рахметов, каким добрым ангелом вы для меня стали с этою запискою, - но зачем же вы так долго мучили меня?
      - Надобно было, чтоб видели, в каком вы расстройстве, и чтоб известие разнеслось для достоверности события, вас расстроившего. Теперь Мерцалова, Рахель, Маша - три источника достоверности события. Из-за этого можно потерпеть несколько часов - не правда ли? Ведь вы захотели бы притворяться, да и невозможно подделаться под натуру. Натура всегда действует вернее. Так казалось Дмитрию Сергеевичу.
      - Это он придумал? Ах, как добр и умен!
      - Да, это дело он обдумал хорошо. Но о нем мы после, надобно ли его хвалить вообще. Теперь пока еще о вас. А, кстати, о вас: ведь у вас, вероятно, найдется бутылка вина? Где она? Вам не мешает выпить.
      - В той комнате, в буфете.
      Рахметов стал угощать Веру Павловну хересом - заставил ее выпить две рюмки.
      - Рахметов, да ведь вы совсем не такой, как я думала, - отчего вы всегда такое мрачное чудовище, а теперь вы очень милый, веселый человек?
      - Вера Павловна, ведь теперь я исполняю веселую обязанность - отчего же мне не быть веселым? Но ведь этот случай большая редкость. Вообще видишь невеселые вещи - вот и бываешь мрачным чудовищем. Только, Вера Павловна, уж если у нас дошло до таких откровенностей обо мне, - пожалуйста, пусть будет секрет, что я не мрачное чудовище. Мне легче исполнять мои обязанности, когда вообще не замечают этой стороны моего характера. {Далее начато: А видели вы меня} Да, Вера Павловна, хотелось бы быть веселым. А, однако, это пустяки - ведь следствие о ваших преступлениях еще не кончено.
      - Докончите, их уж три - невнимательность к Маше...
      - Это не преступление: Маша не погибала оттого, что потирала бы сонные {сонные вписано.} глаза лишний час, и она, бедняжка, делала это с приятным чувством, что исполняет свой долг, - это не преступление, а проступок, - но два великих преступления в деле: безжалостность и деспотизм. - Да? - Да, Вера Павловна, и в том же деле с мастерской еще третье преступление, самое тяжелое. Учреждение, которое более или менее хорошо соответствует здравым идеям об устройстве быта, которое служит {Далее было: подтверждением} более или менее важным подтверждением совершенной практичности их, - а ведь этих доказательств еще так мало, они так драгоценны, - это учреждение вы подвергали риску погибнуть - обратиться из доказательства практичности в доказательство непрактичности ваших убеждений, - убеждений, благотворных для человечества; вы подавали аргумент против святых {святых вписано.} ваших убеждений защитникам мрака и зла. Это, Вера Павловна, {Далее было: измена, ренегатство - сдел} то, что на церковном языке называется грехом {преступлением} против Духа святого, о котором говорится, что все другие грехи могут быть отпущены человеку, но этот - никак, никогда. Так ли, преступница? Но хорошо, что это все так кончилось и что ваши грехи {Далее начато: еще только в} совершены только вашим воображением. {Далее было: Но послушайте, Рахметов, от преступницы перейдемте к преступлению. Вы [сказали] восклицаете, Вера Павловна: какой добрый, какой добрый - [а] да, когда уж нельзя было отвертеться Против этой фразы дата: 11 ф} А ведь вы покраснели, Вера Павловна? {Далее было: а. В самом деле б. Разумеется} хорошо, я вам доставлю утешение: {Далее было: ваши грехи совершены только в вашем воображении, - я вам покажу человека, который сделал дурное не в воображении, -} если б вы не страдали тогда очень сильно, вы не совершили бы их и в воображении, - значит, настоящий преступник и по этому делу тот, кто так сильно расстроил вас. Кто эта такой, как вы думаете? вы все твердите: "как он добр, как он добр!"
      - Как, по-вашему, он виноват {тут виноват} в том, что я страдала?
      - А кто же? и все это дело {и это дело} - он вел его очень хорошо, но как оно могло возникнуть, зачем оно возникло? Зачем весь этот шум? Этому ничему вовсе не следовало быть. {Далее было: если бы он умел [держаться] поступать как должно}
      - Да, я не должна иметь этого чувства, но ведь я не звала, я старалась подавить его.
      - Я вовсе не о том говорю; {Далее было: что за важность в вашем чувстве, - вот о чем я говорю - то, что одно важно, а я} ему необходимо надобно было возникнуть, как скоро даны характеры ваш и Дмитрия Сергеевича, - не в той, так в другой форме оно все равно развилось бы, - видите, ведь любовь к другому здесь уж только последствие, причина в несходстве характеров - ведь он сам теперь говорит это; вы не могли надолго остаться довольны вашими отношениями - он старше вас, он опытнее вас, он должен был это предвидеть {Далее было: он его увидел только тогда, когда} и заранее приготовить вас к этому, чтоб вы не пугались и не убивались, а он понял {увидел} это лишь тогда, когда последствие {когда все дело} уж явилось. {Далее было: что это за человек}
      - Рахметов, я не должна слышать вас, - вы осыпаете предо мною упреками человека, которому я бесконечно обязана.
      - Нет, Вера Павловна, не прежде, {Далее было: вам должно слушать} не было должно {не было нужно [пока не было решено], пока он не принял этого решения} слушать: теперь это полезно для вас, - почему, вы сами увидите через несколько времени, - ведь {я ведь} до сих пор молчал же - ведь вы знаете, что нельзя было бы избежать, чтоб я не сказал и раньше, если б считал нужным, - но я молчал, хотя сильно досадовал, - я говорю не потому, что мне хочется, я говорю только то, что нужно, и не раньше того, чем нужно. Верьте этому. Вы видите, как я выдержал записку целых девять часов в кармане, хотя мне и жалко было смотреть на вас. {Далее начато: Поверьте же, что я не} Было нужно молчать о ней - я и молчал. Значит, если я теперь не молчу об этом, то нужно говорить.
      - Почему ж нужно? Если вы теперь скажете, я не буду слушать вас.
      - Решительно?
      - Решительно. {Далее было: Очень жаль, что вы заставляете меня прибегать}
      - Хорошо. Я предвидел и этот шанс {Далее было: а. Вот вам б. Ну} и принял свои меры. Ну, записку, которая сожжена, написал он сам, - а вот эту он написал по моему совету. Эту я могу оставить вам, потому что она не документ. Извольте. - Рахметов передал Вере Павловне записку:
      "Милый друг, Верочка, выслушай все, что тебе будет говорить Рахметов. Я не знаю, что такое будет он говорить, но я знаю, не будет говорить ничего, кроме того, что нужно будет тебе выслушать. Твой Д. Л."
      Вера Павловна бог знает сколько раз цаловала эту записку. {Далее было: Говорите, я обязана слушать. Но}
      - Зачем же вы не отдавали мне ее? У вас, может быть, есть еще что-нибудь от него?
      - Нет, больше ничего нет, потому что больше ничего не было нужно. Почему не отдавал? Пока не было надобности в ней, зачем же было отдавать ее?