- Эт точно, - повеселел лейтенант. - Спасибо, ребята. Здорово вы их. Вы случайно не в омоне служите?
      - Случайно не там. Хотя было дело, почти пять лет вашим коллегой оттрубил. Теперь вот коммерческие структуры охраняю, а это мой приятель из страны Восходящего Солнца. - Анатолий вышел из машины и протянул лейтенанту руку. - Будем знакомы: Иванкин, - назвал он фамилию своего друга, погибшего в Чечне.
      - Лейтенант милиции Сидоров Андрей, - с чувством благодарности пожал руку Анатолия.
      - Сержант милиции Дырдыра Микола.
      Они тоже обменялись рукопожатиями.
      - А теперь подбросьте нас туда, откуда взяли, - попросил Анатолий.
      - С удовольствием. - Сержант полез на свое водительское место.
      9
      Валунский прибыл на причал с небольшим опозданием - задержала со своими сборами Виктория, - с вечера не могла собраться, - и он, не привыкший к таким вольностям, никак не мог унять свои нервы. Поистине бабы - дуры: думает, если она любовница, то может забывать, что его подчиненная.
      Высказывать свое неудовольствие он не стал, она не глупая женщина и по настроению должна понять, в чем дело; и он сидел на заднем сиденье рядом с ней, молчаливый, сердитый.
      Она, разумеется, все поняла и тоже молчала. Так молча и приехали к пирсу, где их уже поджидала компания в полном составе: начальник службы безопасности Пшенкин Олег Эдуардович, начальник уголовного розыска Севостьян Евгений Павлович, член директората коммерческой структуры закрытого типа "ПАКТ" - Приморской акционерной компании товаропроизводителей - Балакшин Сергей Васильевич, начальник управления внутренних дел края Тюренков Петр Викторович, командующий армией Белецкий Сергей Сергеевич - все высшее начальство края, которое пригласил губернатор города на морскую прогулку и рыбалку, а заодно и обсудить кое-какие насущные проблемы.
      Для камбуза он попросил Балакшина подобрать лучшего повара города и лучших официанток, которые умеют вести себя должным образом с начальством и держать язык за зубами.
      Балакшин постарался: девиц подобрал красивее не сыскать - все белокурые, голубоглазые с точеными ножками и осиными талиями. Одеты в роскошные японские куртки, двое в юбочках, на трех - спортивные брюки. Их пятеро, не считая Виктории, - на каждого мужчину, и, похоже, они уже познакомились, о чем-то весело болтали и забористо хохотали.
      Валунский отпустил машину и взял Викторию под руку. Но теперь она сделала обиженный вид, упрямясь идти к компании, негромко попросила:
      - Может, не надо, Аркадий Борисович? Там без меня девиц хватит.
      - Только без каприз, - оборвал её Валунский. - Не забывайся.
      Завидев губернатора со своей пассией, компания несколько затихла, поджидая их.
      - Наконец-то! - забасил Тюренков. - Наверное, у стенки спал, никак перелезть не мог. Непременно накажем штрафными за каждую минуту опоздания.
      - От вас, милиции, лучшего и не дождешься. Нет, чтоб посочувствовать, сразу наказывать. А чтобы вы делали без губернатора? Посмотрите, какие красавицы вас окружают!
      - Так надо понимать, кто подбирал, - развел в стороны руки и захохотал начальник управления ВД края. - В твоем вкусе мы никогда не сомневались. Только вот беда - они все как сестрицы, я уже забыл, кто из них Тая, кто Вера, кто Мила. Без сто граммов не разберешься.
      "А он уже хватил, - отметил Валунский, здороваясь с генералом за руку и чувствуя крепкий запах спиртного. - Если бы так ретиво помогал бы он мне и по своей службе."
      Поздоровавшись со всеми за руку, он жестом хозяина пригласил всех на катер, лениво покачивающийся у пирса, наблюдая, какое впечатление произвела на гостей недавно приобретенная у японцев прогулочная яхта. Остроносая, белоснежная, с двухярусной надстройкой и широкой палубой, выступающей оригинальной каемкой, она чем-то походила на чайку, собирающуюся вот-вот взлететь. Гости зачарованно осматривали её с снаружи, а когда спустились внутрь и ступили на мягкие ковры, не могли отвести глаз от шелковых свитков, развешенных между иллюминаторами, на которых изображались характерные японские пейзажи: густо-синие и зеленые горы, обведенные золотым контуром, белые, как лебединый пух, облака, перерезающие копьевидные вершины скал, буро-красные строения, тонкоствольные гибкие бамбуки, вечнозеленые сосны, разные цветы и птицы. И все это поражало удивительно-тонкой, прямо-таки ювелирной работой, создающей осязаемо другой, сказочный мир, заслоняющий земные невзгоды и заботы. Свежий ещё не выветрившийся запах краски, не эмалевой, а специфический - соснового леса, смешанного с запахами цветов и неба, - усиливал впечатление.
      Валунский был доволен произведенным эффектом.
      - Ну, брат, ты превзошел самого графа Монте Кристо, - подколол начальник службы безопасности. - Сколько же стоит этот альбатрос?
      - Сколько стоит, не знаю, - покривил душой Валунский. - И до Монте Кристо мне далеко. Да и непрестижно в наше время быть графом. Не имей сто рублей, а имей сто рублей, гласит русская пословица. Она точнее отображает суть человеческого бытия. Это подарок мэра города Ниигата, побратима нашего Приморска.
      - Хороший подарок. А почему тебе, а не нашему мэру господину Гусарову?
      - Наверное, Валерий Алексеевич плохо ведет дела со своим побратимом. А у меня с ним тесный контакт. Мы поставляем ему лес, рыбу, касситерит, а он нам - одежду, обувь, продовольственные товары.
      - Ну да, как перед войной с Германией: туда - рожь, пшеница, рожь, пшеница, - произнес Пшонкин с напряжением и закончил скороговоркой: - А оттуда - нитки, иголки, нитки, иголки.
      - Что поделаешь, - вздохнул Валунский, - приходится идти на такие сделки, чтобы избежать голода. К сожалению, из России дальше и дороже обходится. Да и что может предложить нам Москва, когда сама питается с Запада. И хватит о политике, - остановил он начальника службы безопасности, хотевшего ещё что-то сказать, подняв руку. - А то девочки наши заскучают. И отдал распоряжение шагнувшему им навстречу капитану - пожилому мужчине лет пятидесяти, загорелому, могучему, в каждой черточке лица которого чувствовалась сила, уверенность в себе: - Принимай гостей, капитан. Веди девиц в нижний салон, включи им телевизор или музыку, пусть пока, как говорил мой приятель, обнюхаюся, чтоб не таращились друг на друга и не стеснялись. А мы пока организационными вопросами займемся.
      Верхний салон представлял собой небольшой зал человек на двадцать с экраном для просмотра фильмов, с площадкой для выступления артистов и двумя рядами мягких кресел. Здесь не было ни картин, ни роскошных убранств чистые белые стены, чистый белый экран. Даже портьеры были из однотонной шелковой ткани бледно - голубого цвета.
      Не успели гости рассесться в кресла, как молоденький шустрый матрос, незримо появившийся в зале, подошел к начальнику службы безопасности и спросил что-то негромко, чего не услышал Валунский. Пшенкин кивнул, и матрос также бесшумно удалился в боковую дверь.
      - Прошу внимания, - обратился к присутствующим Пшонкин. - Сейчас, чтобы поднять ваше настроение перед ответственным делом, я хочу продемонстрировать вам кадры уникального фильма, рассказывающего о том, как и чем занимаются городские органы правопорядка, в частности, начальник муниципальной милиции подполковник Потехин Федор Андреевич. - Он махнул рукой и свет в кают-компании погас, на экране вспыхнул желтый квадрат, на нем появились люди. Мужчина и женщина.
      Валунский без труда узнал Потехина и Жанну Жемчужину, начальника краевой торговли, соракалетнюю симпатичную женщину, незамужнюю, имеющую двух детей - восемнадцатилетнего оболтуса, уже не раз побывавшего в нетрезвом виде в городской милиции, и шестнадцатилетнюю дочь, тоже не отличающуюся в школе образцовым поведением. Аркадий Борисович был хорошо знаком с Жанной ещё с времен своей партийной деятельности. Кто его познакомил с ней на одном из вечеров, устроенных торговыми работниками, он уже не помнил. Но тогда Жанна ему очень понравилась, и если бы не первый секретарь крайкома, опередивший его, их отношения, несомненно, зашли бы гораздо дальше... Теперь он с радостью подумал об этом.
      - Опять сама решила расплачиваться за своих подопечных? - снимая красный плащ с Жанны, спросил Потехин. - Не могла помоложе прислать?
      - Да зачем тебе молодые? - кокетливо повела плечом Жанна. - Разве тебе со мной плохо? - Она прильнула к Потехину, потянулась к его губам. Он поцеловал её и тут же отстранил.
      - Мне хорошо. А тебе плохо, что все твои торговые точки, всех твоих хапуг и обирал охраняем от рэкетиров, от налоговых инспекторов, от тюрьмы в конечном счете?
      - Спасибо тебе, Федя, - она чмокнула подполковника в губы. - И от этого тоже очень хорошо. Но разве мы тебе мало платим?
      - Озолотила, - сиронизировал Потехин. - Разве я один? Государство о моих подчиненных не хочет заботиться, вот и приходится... Должен же я платить зарплату.
      - Да твои псы, прости, подчиненные сами каждую мою палатку, каждый магазин и торговую точку обирают без стыда и совести...
      - Не прибедняйся, - оборвал её Потехин. - Знаю, на сколько вы завышаете цены поступающих товаров. И если бы не мы, давно в тюряге парились бы... А нам тоже кое с кем приходится делиться.
      - Но поверь, Федя, в этом месяце больше ну ни рубля не могу отстегнуть.
      - Ладно, на этот раз прощаю. Но на будущее - любовь любовью, а деньги на бочку. Выпить принесла?
      - А как же. Как учил. - Жанна достала из сумки пузатую бутылку, пластмассовые коробочки, фрукты, шоколадки. Постелила на краю стола салфетку, выложила все на нее.
      Потехин открыл дверь комнаты отдыха - после обеда он не отказывал себе в удовольствии подремать с часик.
      - Неси туда.
      Объектив кинокамеры выхватил широкую кровать, заправленную строго по-солдатски белым пикейным покрывалом, небольшой однотумбовый столик около неё с настольной лампой и телефоном. На нем и разложила Жанна свои припасы.
      - Закрой дверь, - попросила.
      - Не боись, ко мне без доклада никто не зайдет. И секретарша знает...
      - Чем ты тут занимаешься, когда приходят женщины? - удивилась Жанна.
      - Что к начальству заходить нельзя, когда у него посетитель, секретарша усвоила с первых дней своего пребывания, - со злостью пояснил Потехин. Достал из стола рюмки, распечатал бутылку. Налил коньяк. Потом все-таки внял совету любовницы, снял телефонную трубку. - Тоня, я уехал в мэрию.
      - Поняла, Федор Андреевич, - ответил немолодой женский голос.
      - Вот теперь выпьем, - он чекнулся с Жанной и одним глотком осушил рюмку. Отломил кусок шоколада, аппетитно зажевал. Жанна лишь пригубила рюмку, тоже взяла кусочек шоколада.
      - Ты чего это? - кивнул на нетронутый коньяк Потехин.
      - У меня ещё много работы. Ты же передохнуть не даешь. Надо съездить в Находку, в Уссурийск...
      - Спасибо, что напомнила, у меня тоже дел по горло. Раздевайся.
      Жанна сбросила пуховую кофту, туфли, юбку. Пока она снимала остальное, начальник муниципальной милиции сдернул с кровати одеяло и тоже стал раздеваться.
      Кто-то из зрителей не выдержал, заерзал в кресле, и тут же отозвался Тюренков:
      - Слушай, Аркадий Борисович, а что ж ты наших девиц на это кино не пригласил?
      - Эт не ко мне, к Олегу Борисовичу обращайтесь - он этим парадом командует.
      - Что, невтерпеж, Петр Викторович? Это ещё цветочки, ягодки впереди, так что завяжи свой конец, прибереги на длинноногих. Ты уже приглядел себе пассию? - полюбопытствовал Пшонкин.
      - Не посмел, Олег Борисович. Только после тебя, - не остался в долгу Тюренков.
      - Тихо вы! - прикрикнул Валунский. - Ишь, распетушились. Смотрите лучше, набирайтесь опыта. Не с женами придется поработать.
      А на экране уже мелькали голые задницы. Пока ещё около кровати. Потехин, ухватив Жанну за ягодицы, целовал её груди, живот, спускаясь ниже к лобку. Она от удовольствия откинула назад голову, закрыла глаза и кусала губы. Потом оттолкнула Потехина, стала повторять его манипуляции, целуя соски волосатой груди, одной рукой держа член, второй гладя живот, бедра. Когда она взяла фаллос в рот, Тюренков снова не выдержал, крякнул и произнес непонятный, нечленораздельный звук. От грохота смеха, казалось, заколыхались занавески на иллюминаторах кают-компании. Громче всех смеялся начальник уголовного розыска Севостьян. Но Пшенкин, обратил внимание Валунский, скосив в его сторону глаза, не смеялся, сидел суровый и насупленный. Что ему не нравилось больше в этой сцене - сексуальные моменты или само поведение начальника муниципальной милиции - понять было трудно.
      "А если он и в моем кабинете установил такие скрытые камеры? мелькнуло в голове у Валунского. - И к чему это он спросил, сколько стоит прогулочный катер? Этим ментам, хотя они и в друзьях ходят, верить нельзя, в случае чего завтра же открестятся и продадут. Правда, он, Валунский, не такой дурак, чтобы у себя в кабинете бардак устраивать, тем более взятки принимать. Потехин явный кретин и подопечных себе таких же подобрал. Как это ещё он не назвал имя своего покровителя Гусарова, с которым делится поборами. Удивительно жадные кретины, куда и зачем столько гребут? Прав Пшонкин, надо кончать с ними..."
      Когда Потехин и Жанна легли в кровать, Пшонкин дал знак выключить киноаппаратуру. В кают-компании вспыхнул свет.
      Начальник службы безопасности вышел к сцене и окинул насмешливым взглядом собравшихся. Спросил с ехидцей:
      - Сразу пойдем к нашим путанам или поговорим вначале о сексе?
      - Конечно, поговорим! - рьяно откликнулся Балакшин. Маленький, рыженький с реденькими волосами на голове, еле прикрывающими плешь на темени, он весь взмок от увиденного на экране, глаза его возбужденно горели, губы подрагивали.
      - Что ж, поговорим, - согласился Пшонкин. - Но вначале ещё прослушаем коротенький диалог. Евгений Павлович, дай-ка магнитофон, - обратился он к начальнику уголовного розыска. Подполковник протянул ему небольшую пластмассовую коробочку, похожую на зажигалку. Пшонкин нажал на кнопку, и коробочка заговорила женским голосом:
      "Прокатите, товарищ лейтенант?" "Cадитесь", - ответил мужской голос. "На Прибрежную." Валунский узнал голос Русанова. "Зачем? Мы доставим вас в более удобное место, "- возразил первый мужской голос.
      - Это голос лейтенанта той же муниципальной милиции Сидорова, пояснил Пшонкин. - Ниже он сам подтвердит это. Голос второго мужчины нашего сотрудника. Женские голоса - проституток. Запись сделана с сокращением, c самым существенным.
      "Ну, мальчики, погуляйте с полчасика, пока мы тут с иностранцами уроком секса займемся," - попросил все тот же женский голос. "Только сиденье не испачкайте," - предупредил голос Сидорова.
      Магнитофон прошипел несколько секунд - что-то было стерто, понял Валунский, - и снова женский голос, правда другой: "Ты что, издеваешься надо мной? Или платить не хочешь?" "Да заплачу я тебе, хоть сейчас, только дай мне прийти в себя. Объясняю тебе, что не привык к таким условиям - тут и повернуться негде. "- Голос Русанова. - "Сам отказался от второй машины. Гони баксы и катись ко всем чертям. Я лейтенанта позову. - Голос негодующей женщины. - Не фальшивая?" "Ты что там, целку ищешь? - Голос второй женщины. "Ага, ему бы ещё целку, - смеется вторая. - Он и в шапку не попадет. Ему, видите ли, широкую постель подайте с накрахмаленными простынями, горячую воду для массажа и голенькую девочку лет шестнадцати. На нас, видите ли, у него не стоит." Снова шелест и грозный мужской окрик: "Cтоять! Руки за голову!"
      - Это тоже наши, - пояснил Пшонкин. - Но им этого знать не обязательно. Муниципалы приняли их за обычных рэкетиров. Разошлись мирно, даже познакомились. - Он снова нажал на кнопку магнитофона. "Лейтенант милиции Сидоров Андрей." "Сержант милиции Дырдыра Микола." - Фамилии настоящие, мы проверили. А вот какой разговор состоялся на другой день в кабинете их начальника. "Сопляки, засранцы, педарасты! - голос разгневанного Потехина. - Уличной шпане позволили себя обезоружить! Да какие же вы после этого патрульно-постовые? Весь город над вами смеется. А если дойдет до Валунского, до Пшонкина? Они нас с говном съедят. Не понимаете этого?" "Их было четверо и все вооружены." "Да хоть десятеро! Вы должны были перестрелять их, а не класть на голову руки. Ладно, за это вы у меня ещё получите. И попробуйте не найти своего спасителя. Как его, говорите, фамилия?" "Сказал, что Иванкин, работает в охране какой-то коммерческой структуры." "Вот и разыщите. И либо заставьте на нас работать, либо... Такие свидетели нам ни к чему."
      Пшонкин выключил магнитофон.
      - Интересные представления я вам показал?
      - Потрясающие, - подтвердил Тюренков. - Потехина я завтра же в шею выгоню.
      - И всех его муниципалов надо гнать! - подхватил Балакшин. - Они нашим товаропроизводителям житья не дают.
      Зал гудел от возмущения. Пшонкин поднял руку, призывая к спокойствию.
      - Мотайте на ус. Это касается не только Потехина с его бандой. Кое-кто и из вас стал зарываться, забывать о недремлющем оке правоохранительных органов. Понимаю, положение в стране трудное и при таком раскладе тяжело удержаться от соблазна, но жадность не одного фраера сгубила. Не во время этой прогулки следовало бы напоминать, но очень уж создается нетерпимая обстановка. - Начальник службы безопасности перевел дыхание и спросил, обводя присутствующих взглядом: - Кто таков Иванкин? Чей подчиненный?
      - Мой, - отозвался Валунский. - Только он не Иванкин и в коммерческой структуре не работает.
      - Молодец, - похвалил Пшонкин то ли его, то ли Валунского. - Хорошо, что он не назвал свою настоящую фамилию. Но коль назвался груздем, пусть и в кузов заглянет. Завтра же, нет, сегодня, пристройте его в коммерческую структуру. Пусть муниципалы найдут его и пусть он согласится поработать на них. С увольнением Потехина торопиться не будем, надо всю эту мафию на чистую воду вывести.
      - Сидорова и Дырдыру надо гнать из органов немедленно, - стоял на своем Севостьян.
      - Надо, - согласился Пшонкин. - Но мэр города что-то затевает серьезное. И придется с этими легальными рэкетирами несколько повременить. Какие у кого вопросы?
      Вопросов не было.
      - А теперь, Аркадий Борисович, можешь переходить ко второй программе нашего уик-энда.
      Они спустились в нижний салон.
      Девицы тоже здесь не скучали - перед ними стояли две бутылки шампанского, уже опустошенные, телевизор был включен на полную громкость, на экране которого мелькали люди в масках, с автоматами и пистолетами; грохот стоял такой, что в пору уши затыкать. Четыре путаны резались в карты, Виктория и молоденькая, лет восемнадцати, блондинка участия в игре не принимали, смотрели телевизор.
      Валунский подошел к телевизору и убрал громкость. Девицы не обратили на него внимания, продолжали играть в очко. На банке лежала приличная куча долларов.
      "Хорошо, что я взял Викторию, - подумал Валунский. - От этих сорви-голов запросто и заразу подхватить. Долларами швыряются как бумажками. Интересно, сколько отвалил им Балакшин? Надо спросить." И обратился к девицам:
      - Минутку внимания, красавицы. Разминка кончилась, переходим к более интересной программе нашего уик-энда. Кто желает рыбачить, поднимайтесь на палубу, там уже приготовлены для вас снасти, точнее удочки. Только не все сразу. Трое из вас остаются здесь и накрывают стол, готовят закуску. Потом, когда наловим рыбы, приготовите уху. Все специи на камбузе.
      - Уху из морской рыбы? - удивленно вскинула брови одна из девиц. Интересно, из какой?
      - Какую наловим, - шутливо ответил губернатор. - Могу вас заверить, уха будет отменная. А теперь за дело. Первая тройка - в распоряжение шеф-повара. Вика, остаешься за старшую, - обратился Валунский к своей секретарше, все ещё сосредоточенной и надутой. Такой он видел её впервые и ломал голову, на что она обиделась - на его грубость или на то, что увидела столько девиц, ведущих себя развязно, нагловато, не стесняясь, видно, своей профессии. Ему и в голову не приходило, что вчера, когда он уехал из офиса, его секретаршу навестил следователь уголовного розыска капитан Семенов, предъявивший ей, по существу, обвинение в убийстве отставного полковника Рыбочкина, у которого она проживала ранее и которого навестила в ночь убийства. Как Виктория ни божилась, ни клялась, следователь стоял на своем - все улики против нее, других посетителей у него в ту ночь не было; ко всему, на постели остались следы их полового акта.
      - Но в тот вечер я не ложилась с ним в постель! - в отчаянии крикнула Виктория. - Значит, у него была другая женщина. Найдите её.
      - А вино вы с бывшим хозяином пили? - задал новый вопрос капитан.
      - Вино пила, но в постель не ложилась.
      - На фужере обнаружены отпечатки только ваших пальцев. И у нас есть свидетели, видевшие вас у Рыбочкина. Так что запирательство напрасно, стоял на своем капитан. И после очередных вопросов, на которые Виктория не могла дать вразумительные ответы, будто бы сжалился над ней, сказал сочувственно:
      - Я понимаю вас. Простить этому старому сатиру глумление над вами, над такой симпатичной девушкой, заслуживающей более достойной партии, трудно было. И вы жестоко ему отомстили... Не спорьте со мной, выслушайте до конца. Суд, разумеется, учтет это. Но даже, если вам дадут пять лет, срок для вашего возраста, для дальнейшей перспективы, - он сочувственно покачал головой, - прямо скажу - губительный. - Помолчал. - Я могу пойти вам навстречу, прикрыть дело, если и вы поможете мне. Для вас это труда не составит...
      - В чем я могу вам помочь? - с надеждой ухватилась за эту мысль Виктория.
      - Ты будешь информировать нас обо всем, что делает, с кем встречается, о чем говорит с ними твой новый хозяин, сразу перешел на "ты" cледователь. Она то ли хотела что-то спросить, то ли возразить, капитан остановил её поднятой рукой. - Не спеши. Можешь отказаться. Тогда мы посадим тебя в тюрьму, а в секретарши подберем своего человека. Все равно будем знать то, что нам нужно. Согласна - подпиши вот это обязательство, - капитан положил перед ней отпечатанный бланк. Она пыталась прочитать, но буквы прыгали перед глазами, смысл написанного почти не доходил до её сознания. - И вот ещё что. Если вздумаешь рассказать о нашем разговоре своему хозяину, на другой же день будешь покойница.
      Виктория подписала бумагу. Но разговор с капитаном не выходил у неё из головы и не раз мелькала мысль, а не рассказать ли обо всем Валунскому? Он - губернатор, хозяин города, перед ним генералы шапку ломят, а этот капитанишка... Но тут же здравый смысл брал верх: капитанишка не один, за ним могут стоять московские органы правосудия. А кто для них Виктория? Поважнее её людей ухлопали, и никаких следов. А кто её будет искать? Так уберут, что и следов не останется...
      Валунский заглянул было в глаза Виктории, ласково, покаянно, желая вызвать её на откровенность, но она отвела взгляд.
      "Ну и черт с ней, пусть побесится", - решил губернатор и пошел на палубу.
      Катер уже далеко ушел от бухты и легко резал бегущие навстречу волны с серебристыми от солнца гребешками; они бились о борт катера и мириадами брызг рассыпались в стороны, образуя бегущую рядом радугу.
      Погода стояла замечательная: тихая, теплая, ведренная - настоящее бабье лето; и воздух был такой свежий, насыщенный йодом и озоном, что Валунский сразу ощутил прилив сил, будто глотнул тонизирующего напитка, и настроение его улучшилось, предупредительные слова Пшонкина отошли на задний план, тревога развеялась. "За ним тоже грешков немало и не посмеет он строить против меня козни," - окончательно успокоил он себя таким выводом.
      На палубе вдоль борта уже стояли удочки, небольшие ведерка с водой для будущего улова.
      К губернатору подошел капитан судна, отставной командир торпедного катера Батурин Григорий Иванович.
      - Через семь минут будем на месте, Аркадий Борисович, - доложил он. Погодка как по заказу, рыбалка обещает быть отменной. - Улыбнулся чему-то. - А девицы ваши не из робкого десятка, нашли меня и потребовали горячительного. Вынужден был выделить им пару бутылок шампанского.
      - Правильно сделал, - одобрил Валунский. - У некоторых, похоже, ещё со вчерашнего жажда. Ты вот что... Рыбалка - это прогулочка. Готовься к более серьезному заданию. Пойдешь в Японию с дорогим грузом, о котором многим знать не положено. Таможня будет предупреждена, а в море придется рассчитывать на свою смекалку и свои силы. Подбери надежную команду, человек десять. Подробный инструктаж получишь перед отплытием. А сейчас дай команду матросу отнести гостям пару бутылок коньяка. Пусть разомнутся перед рыбалкой.
      Батурин ушел. Валунский окинул горизонт взглядом и увидел вдали сторожевой катер. "А если затея сорвется? - мелькнула тревожная мысль. Ныне не очень-то верят всяким разрешениям. А перевозка оружия на прогулочном катере - само по себе нонсенс. Тогда не только лопнет надежда баллотироваться на второй срок, тюрьмы не избежать. И никого не будет интересовать вопрос, ради чего он все это делал. В таких случаях все хорошее и доброе забывается. А какие он строил планы, какие возлагал надежды!.. Не думал, не гадал, что столько препятствий встретится на пути. И чтобы теперь ни говорили о преимушестве капиталистического строя, при советской власти работать было намного легче: каждый отвечал за свой участок, боялся за свое место. А нынче никто ни за что не отвечает, ничего не боится. Предприниматели, акционерные общества работают только на себя, стараются побыстрее набить карманы, ищут, где можно сорвать посолиднее куш. Всякими правдами и неправдами уклоняются от налогов, краевая казна их меньше всего волнует. Своих рабочих держат на голодном пайке. И государство пример подает - ни одно обещание не выполнило: налоги дерет, а новое оборудование, необходимый материал не поставляет.
      Правда, и московские правители не в лучшем положении, в своем хозяйстве не могут навести порядок, до окраинных ли им проблем... А в случае серьезных здесь волнений, здесь же и будут искать козла отпущения. Денег за оружие, конечно же, ненамного хватит - с милицией, с военными рассчитаться. А энергетикам, шахтерам, врачам, учителям?.. Не хотелось ему в конфликт с директоратом "ПАКТа" вступать, а придется - жирует привилегированная братия, все крупнейшие предприятия края под свою опеку заграбастала, обдирает их как липку, а в казну ни копейки. Надо с Балакшиным поговорить, выяснить, что у них там нового.
      Он хотел было спуститься за ним в салон, но Балакшин сам появился на палубе.
      - Может, на ходу попробуем порыбалить? - спросил с улыбкой, услужливо.
      - Успеем еще, - не согласился губернатор. - Ты лучше доложи, как в вашем царстве-хозяйстве дела обстоят, какие сюрпризы мне готовите?
      - Сюрпризов пока никаких не готовим, - посерьезнел Балакшин. - Все идет по-старому, если не считать мелких накладок: новые опекуны у некоторых коммерческих предприятий появились. Но с ними мы разберемся сами. А вот с братьями Фонариными придется вам заняться. Вроде бы согласились вступить в "ПАКТ", а потом обратный ход дали.
      - И правильно сделали, - категорично заявил Валунский. - Какую выгоду они от вас имели бы? Только убыток. Зажрались вы там. Когда налоги платить думаете?
      - Да разве от меня зависит? - виновато опустил голову Балакшин. Сколько раз я им говорил. Но всеми правит Тучинин. И если откровенно, не очень-то он вас боится, по-моему, с Пшонкиным они вась-вась...
      - Если с Пшонкиным вась-вась, зачем же ему свои органы безопасности создавать? - не поверил Валунский.
      - Ну, ныне органы безопасности только бомжам не нужны, - не согласился Балакшин. - А такой концерн как "ПАКТ" обойтись без охранных структур не сможет - у Пшонкина своих забот полон рот. Да и людишки ныне всякие пошли, каждого надо проверить, испытать. А для этого контрразведка понадобилась.
      - И кто же ею заправляет?
      - Бывший полковник КГБ Чертовских. Из Москвы привез. Зверь, а не мужик. Человек десять уже выгнал, без роду, без племени. Даже двух зеков выявил.
      - До тебя ещё не добрался? - полушутя, полусерьезно спросил Валунский. - Если узнает об этой прогулке, поймет, откуда идет информация губернатору.
      - Да уж, - глубоко вздохнул Балакшин. - По лезвию бритвы хожу.
      - А хочешь стать мэром Приморска? - внезапно спросил Валунский.
      - Да кто ж меня назначит?
      - Не назначат, а выберут. Ты что, не слышал о выборах?
      - Слышал. Гусаров уже такую команду глашатаев собрал, на каждом углу за него агитируют.
      - Ныне народ словами и обещанками не купишь, - усмехнулся губернатор, - ему натуру подавай, а он не каждый месяц зарплату платит. Кто ж за него голосовать будет? А тебе мы поможем. Правда, и сам должен подсуетиться. Началась подготовка к отопительному сезону. Гусаров ищет хорошего специалиста по ремонту теплотрасс. Вот и помоги ему, у тебя же всюду свои люди.
      - Эт поможем, - веселые лукавинки заиграли в глазах Балакшина. Людей, правда, жалковато, да и мы с вами в Приморске живем.
      - А ты делай с умом. В конце концов и мы потерпим. Большие цели требуют больших жертв... А с Чертом, или как там его, Чертовских держи ушки на макушке, о наших шашнях знать ему ни к чему.
      Катер сбавил ход и остановился. Загремел якорь. На палубу высыпало все мужское присутствие и только одна женщина, высокая, крашеная блондинка с красивым именем Алла, которую Валунский где-то уже видел, но где, никак вспомнить не мог.
      - Прелесть-то какая! - воскликнула Алла. - Ну, мужички, кто из вас самый смелый, нырнет в этакую святую купель?
      - Ты не за тех нас приняла, - засмеялся Пшонкин, - мы по другой части.
      - А я то думала, - разочарованно сморщила крашенные губки Алла. - Не те мужики ныне пошли, не могут одного удовольствия доставить красивой женщине.
      - Мы тебе три доставим, - пришел на помощь Пшонкину Тюренков. Потерпи немного.
      Алла окинула его насмешливым взглядом с ног до головы.
      - Не хвались, дядя, на три у тебя силенок не хватит.
      Палуба задрожала от хохота.
      - Уела, - с улыбкой согласился Тюренков. - В таком случае я - пас. - И взяв удочку, пошел к другому борту.
      Мужчины, не желая больше попадать на острый язычок Алле, предпочли последовать примеру начальнику ВД края. Алла тоже взяла удочку, прошлась по палубе и остановилась около Белецкого Сергея Сергеевича - выбрала самого красивого, бравого и стройного.