ИНТЕРЛЮДИЯ

«Пожалуйста, позволь мне отправиться с тобой».

Садд Сарк вложил в эту мысленную просьбу всю свою силу, и глаза Раэль, обернувшейся к нему, потемнели. Она без труда отразила его натиск.

— Это не обязательно, — отозвалась она холодно, предпочтя говорить вслух. Возможно, горько подумал про себя Барэк, ей неприятен ментальный контакт с саддом, в особенности не-Избранным, да еще и изгнанником. — Можешь оставаться здесь и заниматься своей новой игрушкой.

Клановец тоже заговорил вслух, радуясь, что наконец завладел вниманием Раэль, хотя то, как она небрежно обвела рукой опустевший игровой зал «Приюта Звездоплавателя», задело его.

— Этим? — возразил он. — Сийра просто пошутила надо мной, ничего более. Ты что, думаешь, я собираюсь провести здесь остаток своей жизни?

Пальцы сероглазой красавицы мгновенно запорхали в более изящном жесте успокоения и извинения.

— Прости, кузен. Я решила, что ты именно ради этого покинул Камос.

— Я покинул Камос, потому что искал, — медленно проговорил Барэк, не давая ей отвести от него глаза и осмелившись послать в м'хир подтверждающий его слова всплеск силы, — да и сейчас ищу справедливости.

— Ах, да, — отозвалась Раэль, задумчиво склонив головку. — Ты преследуешь тех, кто стоит за убийством Керpa. Ну и как, нашел ты здесь какие-нибудь указания на то, кто в нем виновен?

— Сийра все знает. Но мне она этого не открыла. — Сада, Сарк немного помолчал, потом добавил искренне: — Может быть, и рассказала бы, если бы все не вышло так глупо.

Раэль, похоже, слегка заколебалась, и у клановца мгновенно возникла надежда. Он перехватил ее уже на пути к космопорту — несмотря на все неудобства, его кузина решила путешествовать именно таким способом, чтобы об этом ничего не узнали ее сородичи. Аэрокар уже ждал ее у дверей «Приюта», она даже успела поднять капюшон своего плаща — пожалуй, решил Барэк, не только для того, чтобы сбить с толку возможных наблюдателей, но и для защиты от зарядившего под вечер дождя. Раэль не слишком любила неуправляемую стихию. Собственно, то же самое он мог сказать и о себе.

— Если я поеду с тобой, возможно, нам удастся нагнать Сийру.

Раэль улыбнулась, впрочем, без особой теплоты.

— Мы уже как-то раз пытались это сделать, кузен, и безуспешно, если мне не изменяет память. Я возвращаюсь домой. — Прежде чем тот смог что-либо возразить, она добавила негромко: — Если это поможет тебе в поисках справедливости, Барэк, могу сказать тебе, что убийцу Керра, Йихтора ди Караата, вышвырнули в м'хир. Посведениям моих источников, он погиб три недели назад, Они… Совет пытался поддерживать его тело в жизнеспособном состоянии, чтобы как-то сохранить его силу. — Полные, изящно очерченные губы женщины Клана скривились, как будто от неприятного привкуса. — К счастью, тому жаболицему ретианину, прихвостню Фэйтлена, не удалось это сделать.

Садд Сарк ухватился рукой за спинку ближайшего к нему стула, отгораживаясь от м'хира, наглухо захлопывая все свои барьеры. Возможно, против Раэль этого окажется достаточно.

— Опять Балтир, — проговорил он, и только благодаря выучке разведчика голос его прозвучал бесстрастно.

Глаза его кузины сузились.

— Почему ты закрылся от меня?

Барэк ощутил ее силу на самом краю своей собственной; не давление, о нет — скорее, разведка.

— Это… довольно болезненное воспоминание, — прошептал он. — Мы рассказывали тебе, что произошло в ту ночь в зале заседаний. Как Совет попытался вынудить Сийру сделать Выбор со мной, а когда она отказалась, потому что не хотела погубить меня, они привели этого… это существо. Оно пообещало связать ее с Йихтором какими-то физическими узами, чтобы… чтобы… — Клановец подавился словами.

Судя по выражению лица Раэль, дальше вдаваться в объяснения не стоило.

— Эти их игрища, — выплюнула она. — Они нарушили первичный закон и поставили на кон жизни всех нас.

— Теперь ты понимаешь, почему я не стремлюсь вспоминать об этом?

— Это верно, Барэк, но это не вся правда. — Женщина подошла ближе, откинула капюшон, и ее глаза блеснули в луче света. У нее был странный вид, как будто она вдруг узнала о нем что-то пугающее, хотя это и казалось невероятным. — Ты уже знаешь об Йихторе, — заключила она с изумлением в голосе. — Поэтому ты решил покинуть Камос? Потому что понимал — тебе до него не добраться?

Садд Сарк покачал головой, проверяя крепость своих ментальных щитов. Разговаривать с теми, у кого больше силы, весьма опасно. Они часто оскорбляются, когда садды пытаются что-то утаить от них. Но сейчас ради его цели можно было отбросить привычную осторожность.

— Я принял это решение, когда мне в последний раз отказали в Выборе, — возразил он. — Тогда я понял, что мне больше нет места там, где правит Совет.

Теперь Раэль явно встревожилась.

— Ты пытаешься солгать мне. Зачем?

— Разве я отважился бы на что-нибудь подобное? — усмехнулся Барэк, упиваясь тем, что впервые за всю жизнь не испытывает страха перед превосходящей его собственную силой. — «Интересно, скоро она потеряет терпение?» — подумал он про себя.

В голосе его кузины зазвенела сталь.

— Тебя уже однажды вывернули наизнанку. Тебе показалось мало, садд?

Клановец пожал плечами и намеренно позволил своему пренебрежению проникнуть сквозь его защиту в м'хир, окутывавший их обоих.

— Сийру я понять могу. А ты чем станешь оправдывать свое преступление, Раэль ди Сарк? Что тебе за дело до того, почему я прибыл на Покьюлар? Какие тайны скрываешь ты?

Воздух со свистом хлынул туда, где миг назад стояла Раэль, безмолвная, с отхлынувшей от щек кровью. Барэку нечасто в своей жизни приходилось видеть на чьем-либо лице выражение такой вины и раскаяния.

Нет, из его кузины определенно не вышло бы хорошего игрока.

Вопрос только в том, что случилось? Какую кашу он заварил?

Садд Сарк осознал, что все еще стоит, вцепившись в спинку стула. Он от души толкнул его, и тот, вращаясь волчком, полетел в соседний стол. На пол со звоном посыпались пепельницы и посуда.

Возможно, если он действительно заварил нечто серьезное, истина, которую он ищет, в конце концов все-таки всплывет на поверхность.

ГЛАВА 14

Трекик и Рек, вот как их звали — безрукого пирата и второго, который вытягивал свою собственную когтистую лапу всякий раз, когда они находились неподалеку друг от друга, как будто это сравнение доставляло ему удовольствие. Во всем остальном их голоса и поведение были совершенно неотличимы. В какой-то момент, сама не зная почему — их анатомия уж точно ни о чем таком мне не говорила, — я заключила, что оба этих жутких существа принадлежат к женскому полу.

Кроме того, хотя в их присутствии я и ощущала угрозу, я также сделала вывод, что в настоящее время вопрос включения меня в их меню на повестке дня не стоит. Видимо, драпски считались выгодными покупателями. Но вот чего именно?

— Понимаешь, о Непостижимая, это всего лишь бизнес. Тебе незачем тревожиться, — Эти заверения я теперь нередко слышала от моего нового товарища, связиста Макоори. Маленький драпск купался в лучах славы — еще бы, ведь он стал объектом моей «магии» на глазах у своих сородичей — и с тех самых пор не отходил от меня ни на шаг.

Я ни на миг не ослабляла свою ментальную защиту, сохраняла приветливо-нейтральное выражение лица и наотрез отказывалась покинуть не то что мостик «Макморы», но и свой табурет вообще, хотя это становилось все более затруднительно. Сородичи Роракка — которых в глаза называли сакиссишами (настоящее их название было настолько длинным и шипящим, что лишь немногим было под силу его выговорить) и скатами за глаза — были расой, с которой не желал иметь никаких дел даже отличавшийся определенной широтой взглядов Морган, поскольку эти существа были твердо убеждены, что все остальные имеют право на существование лишь как их еда или товар на продажу. Они представляли бы собой серьезную угрозу другим видам, но, к счастью, совсем немногие из них когда-либо покидали свой крохотный угасающий мирок. Кроме того, скаты беспощадно грызлись между собой, а те, кто выходил из этих схваток победителями, по слухам, не брезговали даже каннибализмом.

Что, собственно, и делало их никудышными наемниками, ненадежными соратниками — и непревзойденными пиратами. Ума не приложу, почему Торговый пакт просто не запер всю эту нечисть на ее захудалой планете и не подождал, пока эволюция вылепит из них что-нибудь более-менее цивилизованное. Но, к сожалению, подобные методы считались у нашего квазиправительства не в чести, и мне это было отлично известно. Расы, подписавшие Пакт, соглашались сотрудничать в торговле, иметь в крупных портах посольства всех других видов — участников Пакта и обеспечивать технические средства, необходимые для межзвездных перелетов. Хотя качество этих самых посольств и космопортов на различных мирах варьировалось в широких пределах, система в целом функционировала достаточно сносно, чтобы поддерживать мир в населенной части вселенной.

У Торгового пакта были свои защитники — блюстители, но в их задачи входило лишь следить за соблюдением договора. Пиратство, от которого страдало большинство торговых маршрутов, межрасовая работорговля, искусственное вздувание цен на товары общего рынка — все это входило в их юрисдикцию. А вот войны, неучтивое поведение и внутренняя политика рас — нет.

Хотя я в любом случае не могла бы обратиться к ним за помощью. Клан не подписывал ни Торговый пакт, ни какие-либо другие соглашения. Искать помощи у своих сородичей? Но нас насчитывалось не так много, причем обладавшие значительной силой жили по одному на планету, большинство из которых располагалось в развитых и богатых внутренних системах, заселенных людьми. В Клане статус и ранг мгновенно и однозначно определялись сравнением силы. Все вопросы, касающиеся нас как расы в целом, решались Советом Клана — группой самых могущественных представителей восьми главных семейств. Я могла бы войти в него, если бы захотела оставаться членом Клана — жить уединенно, в изоляции и ни под каким предлогом не допускать влияния других рас. Ксенофобия клановцев еще сослужит им в будущем дурную службу, подумала я со знакомой мрачностью. Крайне дурную.

Но это не моя забота. Моя забота рыскала сейчас по палубам «Макморы», выглядывая все, что плохо лежит, и перетаскивая на ее борт товары, приобретенные драпсками. Об этом они тоже не слишком распространялись, чему я и не удивлялась.

— Непостижимая?

— Да здесь я, — вздохнула я, уткнувшись локтем в коленки и подпирая ладонью подбородок. Плохо думать об этих малышах мне было трудно, но у меня уже накопился кое-какой опыт в данной области. — Действия этого корабля все еще сильно меня беспокоят, Макоори. Ты уверен, что существа, которых вы пустили к себе на борт… как бы это сказать… заслуживают доверия?

Щупальца, как водится, были задумчиво втянуты в рот, затем драпск кивнул безглазой головой, так что антеннки закачались взад-вперед.

— «Макмора» держит «Нокрауд» в специальных взрывчатых захватах, — сказал он буднично, как будто сообщение о том, что драпски обладают и пользуются запрещенным оружием, должно было меня обнадежить.

Однако, как ни странно, это действительно меня обнадежило. Я ухмыльнулась и почувствовала, что с души у меня упал по крайней мере один камень.

— Прости, что усомнилась в племени макиев, Макоори.

Пурпурно-розовые антеннки драпска потемнели, и я решила, что малыш польщен.

— Мы гордимся тем, что знаем вкусы и традиции своих клиентов, о Непостижимая, — проговорил он самодовольно.

Если драпски не хотели рассказывать мне, с какой целью «Нокрауд» пристыковался к их грузовику, то у меня оставался другой способ выяснить это. Во-первых, необходимо было отыскать подходящий источник информации и улучить момент, когда я окажусь в одиночестве. Скаты не входили в число рас с подтвержденными или хотя бы подозреваемыми телепатическими способностями, но я полагала, что они как минимум могут быть чувствительны к попыткам чужого сознания вторгнуться в их разум. Роракк прямо-таки фанатично боялся «мозгокопателей», как он их называл, хотя в конечном итоге все его меры предосторожности оказались тщетными. Морган при помощи своих ментальных способностей заставил сердце пирата остановиться — этому он научился сам. Я не спрашивала, где и как, благодарная ему за то, что он спас мне жизнь, пусть даже не столь уж безупречным методом.

Нет, я не стану рисковать и пытаться влезть в мысли одного из скатов, я вообще не желаю иметь с ними ничего общего. Но по коридорам «Макморы» сновали и люди, и другие члены команды «Нокрауда». Думаю, у меня должно получиться проникнуть в сознание кого-нибудь из них.

Однако же мой новоиспеченный приятель и советчик, Макоори, вовсе не облегчал мне задачу.

— Куда именно ты желаешь пойти, Непостижимая? — спрашивал он, делая два шажка коротенькими ножками на каждый мой.

Я подозревала, что таким образом он тактично интересовался, не заблудилась ли я ненароком. Мы уже дважды проходили по этому отсеку, то и дело отступая в сторону, чтобы не путаться под ногами у членов экипажа «Макморы» и «Нокрауда», непрерывным потоком спешащих куда-то с тюками в руках или толкающих нагруженные гравитележки. Собственно, именно поэтому я упорно возвращалась сюда, хотя причины столь масштабного перемещения груза так и остались мне непонятны.

— Ходьба очень полезна для магических способностей, — не моргнув глазом объяснила я.

Есть! Похожий на человека пират остановился в одном из лишенных дверей помещений всего в нескольких шагах от нас и поставил свою ношу на пол, чтобы внести что-то в список, прикрепленный сверху.

Прежде чем Макоори успел остановить меня, я бросилась вперед и похлопала пирата по плечу:

— Прощу прощения. Мы случайно не встречались… — Слова застряли у меня в горле — существо обернулось и уставилось на меня всеми тремя мутно-зелеными глазами сразу. Готианин. Чтобы добраться до его мыслей, пригодился бы скорее бурав, а не м'хир. — Извините, обозналась.

Пират буркнул что-то нечленораздельное и вернулся к работе. Макоори подбежал ко мне:

— Что-то не так, Непостижимая?

— Нет, Макоори. Все в полном порядке.

Я критически оглядела этот деловитый муравейник. Мне оставалось только продолжать свои попытки, пока драпску не надоело сопровождать меня.

Случай подвернулся совершенно неожиданно. Я прислушивалась к чему-то, что Макоори пытался мне объяснить; надвигающаяся на нас парочка пиратов была с головой погружена в спор, у кого из двоих груз тяжелее. Наше столкновение было неизбежным, пришедшимся весьма кстати и довольно болезненным. Я очутилась в самом низу кучи тел, тюков и странных запахов.

Ухватившись за теплую голую лодыжку какого-то существа, я, надеясь на удачу, быстренько метнула наружу испытующую мысль. Перед моими закрытыми глазами поплыли обрывки спора. Я проникла глубже. «Грузовой отсек. Там, в ящиках…»

— О Непостижимая! Скажи, что ты не пострадала! Да слезьте же с нее, олухи!

Макоори метался вокруг нас, пытаясь извлечь меня из-под бранящихся пиратов, и я приняла его помощь — очень уж мне хотелось расправить помятые ребра и глотнуть свежего воздуха. Свалка пошла моему еще не зажившему до конца животу отнюдь не на пользу. Я согнулась пополам, задыхаясь от жгучей боли. Они перегружали со своего корабля на драпскский тидайканские фейерверки — запрещенный товар, поскольку Торговый пакт весьма недоверчиво относился к грузам, которые одни расы использовали для развлечения, а другие как оружие, — но вряд ли это можно было считать серьезным преступлением. А драпски, в свою очередь, отгружали им разнообразные ценные пряности и прочие предметы роскоши.

Пираты с презрением относились к страстному желанию драпсков получить фейерверки, но не к прибыли, которую это желание позволяло им получить.

— О Непостижимая! Я вызвал медика, но в коридорах слишком много грязных биологических существ и на систему связи нельзя полагаться. Ты можешь идти? Непостижимая?

Но почему фейерверки? Все драпски в один голос утверждали, будто «Нокрауд» вез то, что было необходимо для предстоящего празднования победы.

Драпск между тем запаниковал уже по-настоящему, а я лишь пыталась удержаться от смеха. Смеяться было больно.

ИНТЕРЛЮДИЯ

В кромешной тьме м'хира колыхался ужас. Беззвучный голос облек его в слова:

«Это слишком рискованно».

Более сильный разум из двух, связанных друг с другом, отмахнулся от страхов слабого.

«Единственное, что представляет опасность, — бездействие. Пути существуют, и их необходимо испробовать — пусть даже они опасны и неприятны, в нашей ситуации это не имеет значения. Но есть и еще кое-что. Они готовы?»

«Они же Избравшие!»

Неподдельное изумление.

«Если бы они ими не были, от них не было бы никакого толку».

Неизбежная уступка — тот, кто обладал меньшей силой, знал свое место, но отголоски опасений все-таки остались.

«Их хватятся. И что тогда?»

«Ты позаботишься о том, чтобы у их отсутствия было правдоподобное объяснение. — Решительно: — Они потом еще будут нас благодарить. Вот увидишь».

«А Сийра?»

Уверенность Джареда ди Сарка заполонила весь м'хир, так что Фэйтлен едва мог дышать.

«Она тоже скажет нам спасибо. Или можно будет не принимать ее в расчет».

ГЛАВА 15

Я не собиралась на Драпскию. Я определенно не хотела оказаться на этой планете. Но когда драпски торжествующе возвестили, что «Макмора» прибыла в их родную систему, принимать в расчет мои планы и желания было уже поздновато.

К тому же, решила я, это место ничем не хуже прочих. Как бы я ни отказывалась это признать, повреждения, нанесенные моему телу, были весьма серьезными. Если бы не драпскский лекарь… Я быстро отбросила эту пустую мысль. Боль прошла, я чувствовала, как ко мне с каждым часом возвращаются силы, а все, что осталось от разрезов у меня на животе, — это две тонюсенькие линии. Я была готова ухватиться за любую возможность найти другой корабль и отправиться в свой настоящий поиск. Но во всем этом была одна закавыка.

Любая подобная возможность будет зависеть от намерений драпсков.

Драпския была планетой, необычной во многих отношениях, а не только из-за поведения своих обитателей. Драпски были счастливы снабдить меня географической информацией — что ж, хоть на этом спасибо.

Луны у них не было, а та вода, которая существовала в несвязанном состоянии, большую часть времени находилась в глубоких трещинах, пробороздивших континенты параллельно экватору, как будто какой-то не в меру расшалившийся великан пытался растянуть планету, ухватившись за ее полюса. За исключением бурых вкраплений пустыни, угнездившейся на подветренных склонах горных кряжей, саму сушу полностью покрывали клочки сельскохозяйственных угодий и расползающиеся во все стороны драпскские города. Не знаю уж, было ли тому причиной отсутствие интереса к дикой природе или же отсутствие дикой природы, к которой можно было бы проявлять интерес.

Это была старая, с древней цивилизацией планета, с такими же установившимися традициями, как и погодой — местный климат был на удивление однообразным, хотя драпски в отличие от множества других видов не утруждали себя попытками управлять им. Единственные сколько-нибудь значительные ветры были умеренными, постоянными и предсказуемыми, а их причиной было само вращение Драпскии; почти круглая и уединенная орбита, по которой она вращалась вокруг здешнего солнца, маленького белого карлика, в свою очередь, практически не влияла на смену сезонов. Здесь не имелось крупных открытых водных пространств, которые могли бы запасать тепловую энергию, а потом отдавать ее обратно в атмосферу, — думаю, именно этот факт был причиной предостережений, которые то и дело звучали с видеолент: дважды в день, на время ночного похолодания и палящей полуденной жары, загонять скот в помещение. Там еще говорилось о необходимости свернуться на это время в клубок и выполнить эопари, но я сочла, что гуманоидных посетителей планеты это не касается.

Многочисленные горные кряжи разбивали воздушные потоки и превращали их в предсказуемые местные ветры. Драпски, что для вида, общавшегося на химическом уровне, было вполне логично, различали сотни типов движения воздуха и ветров, которые возникали благодаря микроклиматическим эффектам и варьировали от скольжения воздуха по остывающим ночью горным склонам до запланированных воздушных волн над взлетными и посадочными полями их космопортов. Эти разделы учебных видеолент я пропускала.

То, что я тщетно пыталась выудить из предоставленных мне дисков, была информация о самих драпсках. От видеозаписей Моргана в моих воспоминаниях осталось лишь впечатление о цивилизации столь закрытой, но при этом вежливой, безупречно воспитанной и невероятно методичной, что никто не приглядывался пристально к тому, что драпски делали, — и к их одержимости магией. Меня, проведшую столько времени в четырех стенах каюты на драпскском звездолете, это поразительное отсутствие информации пугало куда больше, чем все то, что я знала о скатах.

«Ну что ж, — сказала я себе, когда появился Макоори и сообщил мне, что мы вот-вот приземлимся, — по крайней мере, я определенно смогу пополнить базу данных „Серебристого лиса“. Джейсон будет счастлив; он собирал информацию с такой страстью, как некоторые копят кредиты.

Я не позволила себе углубиться в эти мысли. Та часть моей души, которая принадлежала Моргану, походила на нагноившуюся рану, которую лучше не трогать совсем, в особенности здесь и сейчас, когда у меня не было совершенно никакой возможности исцелить ее.

Одно из первых дополнений, которые я смогла сделать, касалось кажущегося внешнего сходства драпсков. На самом деле это впечатление было обманчивым. Хотя я так и не научилась различать своих, можно сказать, старых знакомых, членов племени макиев, без бирок или каких-либо других подсказок, трое драпсков, встречавших нас на выходе из «Макморы» следующим утром, сильно отличались друг от друга, да и от макиев тоже.

Драпскский космопорт, как и следовало ожидать, оказался намного лучше покьюлианского, ничуть не уступая тем, что находились на богатых и развитых мирах, вроде моей бывшей родины, Камоса. Автоматический лифт с легкостью вознес нас с нижнего уровня, где располагался непосредственно космопорт, наверх, к движущимся пешеходным дорожкам. Я оглядывалась вокруг, недоумевая, как же взлетно-посадочные буксиры могут проводить звездолеты сквозь такой лабиринт постоянных, судя по их виду, сооружений. По-видимому, они все же как-то ухитрялись это делать, иначе мы сейчас не наслаждались бы подобной роскошью. Уверена, драпски отнесли мое постоянное глазение по сторонам на счет любопытства или сочли подтверждением достоинств их космопорта. Я, само собой, не поделилась с ними тем, что просто пытаюсь запомнить маршруты для возможного бегства.

Встречающие, которые поджидали нас у трапа «Макморы», ни словом не обменялись ни со мной, ни с двумя сопровождавшими меня драпсками, капитаном Макой и моим маленьким приятелем Макоори. Те, похоже, не нашли в подобной молчаливости ничего предосудительного, так что, по-видимому, какое-то общение все-таки имело место, другое дело, что не обладающая столь развитым обонянием почетная гостья была лишена возможности поучаствовать в нем.

Я принялась разглядывать новоприбывших драпсков. Один из почетного трио был значительно выше других, так что его антеннки, желтовато-красные в отличие от уже знакомых мне пурпурно-розовых хохолков членов экипажа «Макморы», периодически щекотали мне ухо. Я не имела ни малейшего понятия, был ли этот контакт намеренным или случайным, смущавшим драпска так же сильно, как пугал меня; единственное, что мне оставалось, это пытаться не отпихнуть от себя этот, скорее всего, весьма чувствительный орган, как соблазнительно нашептывал мне неосмотрительный инстинкт.

Два других драпска фигурой и размером походили на макиев, отличаясь от них лишь кисточками на кончиках антеннок. Не знаю уж, был ли этот эффект косметическим, чтобы как-то отличить одно племя от другого, или же отражал действительно физиологическую разницу — в возрасте, например, или в поле. Если, конечно, у драпсков вообще было разделение по полам. Во всяком случае, всех драпсков обычно именовали «он» — таков был их обычай. В общем, не важно, почему, но у одного из чужих драпсков хохолки были кричаще оранжевого цвета, а у другого — столь же яркого оттенка бирюзового. Поэтому когда я опускала глаза на свой эскорт, у меня тут же возникало впечатление, как будто я нахожусь в самой середине клумбы оживших метелок для пыли.

Движущаяся дорожка везла нас по космопорту, и я уже привыкла к ощущению беззаботного скольжения, не требующего от меня ни малейших усилий, — более того, это чувство приводило меня в восторг. Поверхность дорожки слегка пружинила под ногами. Мне никогда прежде не приходилось видеть или слышать о чем-то подобном — главным образом потому, что Клан всегда относился к технике с большим недоверием. Мои сородичи покупали все необходимые им для комфорта и удобства приспособления у людей, но проявлять какой-либо интерес к ним или пытаться разобраться в оных считали ниже своего достоинства и где только можно полагались на свой Дар. Я не разделяла подобного отношения — мне куда ближе была искренняя любовь, которую Морган питал к своему кораблю.

К несчастью, мои собственные познания в технике были прискорбно скудными, несмотря на свежеприобретенный к ней интерес. Вряд ли стоило рассчитывать за год исправить все то, что было накоплено за целую жизнь, проведенную в Клане. Но я тем не менее была убеждена, что эта движущаяся дорожка даже людям показалась бы необычной. Я обратила внимание на то, как отдельные дорожки сливались в одну и снова разветвлялись — система походила скорее на энергетический поток, чем на какое-то механическое устройство. Я вдруг поймала себя на том, что сравниваю ее с той размытой реальностью, которая представляла собой пол в зале Совета Клана, частично существовавшего в м'хире, и снова подозрительно взглянула на своих маленьких спутников. Пришлось одернуть себя: сейчас не время экспериментировать, и спохватилась я как раз вовремя, вспомнить хотя бы реакцию экипажа драпсков на мое присутствие в м'хире.

Мы с моим внешне молчаливым эскортом наконец добрались до границы космопорта. Я ожидала пересадки с движущейся дорожки на какой-либо другой вид транспорта — возможно, в аэрокар, повсеместно распространенный в других мирах. Но только не здесь. Возможно, для драпсков аэрокары поднимали слишком много беспорядочных воздушных потоков. Я смотрела на ни на секунду не замирающие антеннки и досадовала, что не могу узнать, о чем они переговариваются.

Движущаяся дорожка видоизменилась практически сразу же после того, как мы пересекли границу собственно города и стали передвигаться между лишенными окон изогнутыми сооружениями, которые, видимо, и были городскими зданиями. Мы пересекали обширную площадь, походившую скорее на песочного цвета пруд, чем на мостовую, на поверхности которого покоились бесчисленные чашеобразные предметы. Один из них послушно скользнул вперед и замер перед нашей маленькой компанией. Он оказался больших размеров, чем все те наземные машины, в которых мне доводилось передвигаться, плавных очертаний, как, видимо, вообще все устройства драпсков. Ни водителя, ни каких-либо управляющих рычагов видно не было. Мы просто забрались внутрь, уселись на теплую податливую поверхность пола, и чашеобразное купе пришло в движение — сначала медленно, потом все быстрее и быстрее увлекая нас к какой-то неведомой мне, но, должно быть, заранее определенной цели.