ИНТЕРЛЮДИЯ

Опыт, которым обладал Морган в пользовании м'хиром, насчитывал всего лишь год, но он узнал сияющие энергетические коридоры, пронизывающие пространство вокруг этой планеты.

«Клан, — хмуро подумал он, — не терял времени даром».

Как, судя по всему, и еще одна, совершенно другая группа. Джейсон сложил пальцы рук домиком и устремил свой взгляд поверх них на человека, который назвался Лакни Сорлом, скрыв — вот уже в который раз — образ Сийры за такой полезной и всегда готовой вспыхнуть яростью.

— Вы прибыли на Рет-VII за ним? — Он кивком указал на Барэка, который в непринужденной позе сидел в другом конце длинного кухонного стола. Морган с трудом улавливал ограничительное поле, которым клановец окружил их гостя, чтобы об этом разговоре не узнали нигде за пределами «Лиса». Интересный и полезный метод. — По-моему, первой попытки должно было хватить с лихвой.

Вид у Сорла был озадаченный, но то было замешательство, вызванное не непониманием вопроса, а скорее удивлением — как это он сюда попал?

— Ну да, я нашел его, — забормотал он невнятной скороговоркой. — Показал им. Нашел его. Все как надо.

Джейсон вопросительно взглянул на Гвидо.

— Я ничего с ним не делал, — буркнул тот. — Этот тип все время такой. Как я поймал его возле «Лиса», так он и начал лопотать. Я притащил его сюда только потому, что он время от времени называл твое имя.

— Морган, Морган, Морган, — согласно забубнил жилистый человечек.

Садд Сарк склонился вперед, устремив на него внимательный взгляд темных глаз.

— Возвращаемся на Плексис. Что вы и ваши товарищи собирались делать со мной?

Запавшие, слезящиеся глаза заискрились хитрецой.

— Выжать тебя до капли, клановец. Забрать твою силу. Силу. Силу. — Он вдруг ткнул узловатым пальцем в сторону Джейсона, так неожиданно, что каресианин с лязгом встрепенулся. — Как он. Морган Великий. Морган Могучий.

Потрясенный Барэк хотел спросить что-то еще, но Джейсон взглядом остановил его.

— Лакни Сорл, — проговорил он мягко, ловя взгляд их пленника, — почему вы считаете, что я настолько могуществен и что Клан имеет к этому какое-то отношение?

Телепат заморгал, потом заговорил с почти детским протестом в голосе:

— Ты можешь. Ты можешь. Он все нам рассказал. Он обещал нам. Обходить дурные места. Не пускать дурные мысли. Теперь у Моргана есть сила. Мы тоже хотим. Мы можем взять ее. — Он снова ткнул пальцем, на этот раз в клановца. — Они обладают ею. Они могут отдавать ее. Как она отдала тебе. Или мы сами можем ее забрать. Забрать. Забрать.

Джейсон вдруг осознал, что прижимает ладони к столу с такой силой, что руки у него дрожат от напряжения. Ему представилось, как он сжимает этими ладонями голову человечка, и эта мысль была такой яростной, что просочилась сквозь его барьеры. Сорл в ужасе завопил и остался на месте лишь потому, что Гвидо удерживал его за плечи.

Сейчас было не время для этого — когда несколько минут назад они в двух словах рассказали друг другу, что с ними произошло, каресианин поведал ему о том, как полчища охваченных летним икрометным буйством ретиан разлучили его с Сийрой и Раэль. Гвидо все-таки умудрился пробиться к тому дому, где, как им сказали, размещался Балтир, но обнаружил лишь пустое здание. Он решил, что будет разумно на обратном пути к драпскам еще разок заглянуть на «Лис». Там он наткнулся на какого-то явно подозрительного типа, который крутился возле стабилизаторов корабля и утверждал, что зовут его Лакни Сорл.

Морган заставил себя успокоиться, набраться терпения. Улов великана, похоже, оказался более стоящим, чем все, чего они могли достигнуть, слепо блуждая под дождем. Определенно затевалось что-то новое. У людей-телепатов никогда раньше не было ни организации, ни руководства. На его памяти они никогда не работали в группах, даже если знали друг друга. Если за этими похищениями стояли клановцы, то им удалось добиться такого единства цели, какого он никогда не видел у человеческих телепатов прежде. Забавно.

Однако то, что Джейсон только что услышал, отнюдь не показалось ему забавным. Откуда этому полоумному паршивцу с Плексис известно что-то о нем и Сийре? Несомненно было одно: эти сведения он получил не от кого-либо из клановцев.

— Кто этот «он», о котором ты говоришь? — спросил он.

Гвидо тут же зашевелился и поскрежетал одной клешней по другой. Этот нетерпеливый жест заставил телепата вздрогнуть — неудивительно, учитывая, что исполин нависал над ним сзади. Морган внимательно посмотрел на друга, но ничего необычного в мельтешении его выразительных глаз не нашел; с момента своего появления на «Серебристом лисе» каресианин так и не расслабился.

— Кто он такой, Сорл? — еще раз повторил Джейсон так мягко, как только мог. — Кто рассказал тебе о том, что у меня теперь есть эта новая сила?

В щелчке массивной клешни Гвидо не было ничего случайного или небрежного. Человечек едва не лишился чувств от страха, и даже в глазах Барэка можно было прочесть испуг. Морган нахмурился.

— Вижу, тебе не нравится этот вопрос? Почему?

— Потому что он знает. Он знает. Он знает, — сообщил Сорл, съежившись. — Вот увидите, он знает. Вот увидите, он знает. Вот увидите.

— Гвидо? — ошарашенно спросил Джейсон.

— Псаат! — выругался каресианин, выпрямляясь во весь свой гигантский рост напротив Моргана, который поднялся ему навстречу. — Блюстители вот-вот объявят награду за твою шкуру, если уже не объявили. Спроси этого типа о мертвом клановце, который испоганил мне всю морозилку. Спроси его о смерти Малакана Сера. Спроси его, зачем он ошивался вокруг «Лиса». А это подождет.

Джейсон едва слушал, пораженно глядя на своего друга. У него было такое чувство, будто что-то незыблемое в его жизни вдруг рассыпалось в прах.

— Ты знаешь, кто следил за нами с Сийрой? Возможно, даже о том, кто все это устроил? И ты ничего мне не сказал?

Глаза Гвидо внезапно утратили фокус и принялись смотреть во всех возможных направлениях, но только не в лицо побратиму.

— Морган, — медленно начал садд Сарк. — Гвидо печется только о твоих интересах. Поверь мне. Я знаю. Возможно, стоит и на этот раз довериться…

— Довериться? Кому я могу довериться? Тебе? Или ему? — Одним плавным движением Джейсон выдрал ближайшую к нему табуретку из креплений в палубе и запустил ею в дверь клетушки за спиной каресианина. Та разминулась с его головой всего на несколько сантиметров. — Отвечай! Кто знал о нас с Сийрой? Кто сказал об этом телепату?

Сорл юркнул под стол — в намерениях Моргана не было никаких сомнений.

Гвидо склонился, сложив огромные клешни на полу, как будто этот жест мог умерить неистовую ярость человека.

— Есть знания, которым лучше находиться под скалами, что скрывают их. Знания, которые ранят, — предостерег каресианин, и его голос никто не назвал бы примирительным. Скорее это был какой-то древний оракул, готовый возвестить о заслуженном суровом возмездии.

Джейсон сжал кулаки, из последних сил стараясь говорить спокойно.

— Больше никаких секретов, Гвидо. Рассказывай.

— Ты слишком близко подошел к опасной черте, брат. Это может подтолкнуть тебя, понимаешь? Ты все еще хочешь знать?

Морган молча кивнул. Потом с дрожью, которая брала начало где-то в глубине его души и охватила его, точно лесной пожар, он произнес всего одно слово, которое означало, что его прошлое вторглось в настоящее:

— Саймон.

— Саймон. Саймон. Саймон. Саймон говорит. Саймон говорит. Саймон рассказал нам все, — послышался из-под стола безумный речитатив, — Теперь у Моргана есть сила. Я чувствую ее. Саймон хочет ее.

И тут раздались слова, от которых кровь застыла у Джейсона в жилах, а сада, Сарк рывком вскочил на ноги.

— Саймон нашел ее. Нашел ее. Видел ее. Саймон. Пробовал ее силу. Саймон хочет ее. Хочет ее для всех нас. Саймон говорит.

«Этому никогда не будет конца», — подумал Морган и протянул трясущуюся руку, чтобы опереться о холодный панцирь Гвидо. Что бы ты ни делал, как бы далеко ни убежал, от прошлого нет спасения. Оно наносит свой удар, когда его не ждешь.

«Но только не по Сийре», — поклялся он, силясь взять себя в руки. Комната вокруг него заходила ходуном от его собственной ярости и той ярости, что передала ему она, и Барэк вскрикнул, а Сорл заскулил. Саймон никогда не будет угрожать Сийре; он не посмеет отобрать ее у него, как отобрал все остальное.

Никогда, пока он, Морган, жив. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Еще один. Извиняясь, махнул клановцу, который ответил ему сердитым взглядом.

— Гвидо, — начал человек срывающимся голосом, потом протянул руку к темному промежутку, откуда на него были устремлены все глаза каресианина, кроме двух, которые развернулись в другую сторону и не сводили пристального взгляда с подвывающего Лакни Сорла. Ничто не могло отвлечь его внимание от врага. Остальные глаза раздвинулись, и появились похожие на кинжалы губы великана. Острые, как иглы, кончики с невероятной осторожностью прижались к руке Джейсона. Извинение и прощение было взаимным.

Голос вернулся к Моргану, хотя и казался чужим даже ему самому.

— Я всегда знал, что сердце у тебя даже больше твоей головы, — сказал он и побарабанил согнутым пальцем по месту, которое можно было считать лбом каресианина. — Тебе не нужно защищать меня от прошлого, брат. Больше не нужно. — Джейсон смотрел прямо перед собой, но видел не кухню «Лиса», а измерял глубину своих чувств, хладнокровно оценивал свою выдержку и то, чего она ему стоила. — Я вижу эту черту, Гвидо, — проговорил наконец человек, до конца поняв, чего боялся его побратим, и признавая, что у него были на то все причины. — Не стану отрицать, мне будет трудно удержаться, и я действительно… изменился, но поверь мне, я справлюсь с собой.

Пластины панциря великана растроганно заскрежетали одна о другую.

— А теперь расскажи мне все, что тебе известно о Саймоне. — Морган глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, и добавил: — И о том, когда он успел повидаться с Сийрой.

ГЛАВА 51

До меня не сразу дошло, что аэрокар капитана Рек несет нас вовсе не на относительно безопасные «Нокрауд» или «Макмору». Поскольку именно такова была наша договоренность — договоренность, грозившая обойтись моему племени в астрономическую сумму, которую я вряд ли была бы в состоянии выплатить и за три жизни, — это открытие не сказать чтобы меня обрадовало. Но сомнений быть не могло. Из смотрового окна я видела безбрежную водную гладь, прерываемую островками с плавучими камышами, которые ретиане возделывали, да редкими еле выступающими из воды кочками. Она лежала к северу от Джерши. Мы летели ровно в противоположном нужному направлении.

— Куда… — Вопрос застрял в моей пересохшей глотке. Я огляделась вокруг и заметила флягу с какой-то жидкостью. Это, решила я, блаженно перекатывая жидкость во рту, были остатки фруктового сока, успевшего изрядно перебродить. Может, он и испортился, но я наслаждалась каждой каплей, которую мне удалось выцедить.

Я сделала еще одну попытку, на этот раз более успешную:

— Куда мы летим, капитан Рек?

Водительское место находилось от меня на расстоянии вытянутой руки. Скат повернула продолговатую голову и одарила меня взглядом недобрых желтых глаз.

— Не бес-сспокойтесс-сь, фем Морган. Этот маневр позволил нам сс-скрыться от камер городс-сской охраны и блюс-сстителей. Сс-скоро я поверну назад. Мои сс-сто-ронники на «Нокрауде» ис-сспользуют это время для того, чтобы укрепить мое новое положение.

Эти слова мне очень не понравились, ведь на борту до сих пор могли находиться драпски и Раэль.

— Это ваше новое положение, капитан, оно имеет какое-то отношение к нашей договоренности?

Рек рассмеялась, и ее челюсти принялись выбивать такую частую дробь, что выступившие на них пузырьки пены поползли по бокам ее шеи. Черный гибкий язык заметался, тщательно собирая каждую ее частицу.

— У вас-сс с-ссвоеобразное чувс-сство юмора, фем Морган.

«Ох, нет», — подумала я в приступе жалости к себе и заскрежетала зубами, чтобы не закричать от новой волны страшной боли. У меня, похоже, серьезная медицинская проблема, а единственное находящееся рядом живое существо привыкло безжалостно убивать всех, кто слабее ее. А также тех, кто находится в менее выгодном положении.

— Вы хотите забрать у Грекик «Нокрауд», — предположила я. — Ее сговор с Фэйтленом ди Парсом и Балтиром был сделан у вас за спиной.

— Чтобы быть более точной, фем Морган, Грекик поддержала тех, сс-с кем ус-сспешшно вела дела в прошшлом. — Она щелкнула челюстями, как будто ставя точку. — Я же сс-смотрю в нас-сстоящее. И вижу там вашшу победу над врагами и кос-ссти Грекик у вас-сс на зубах.

Я принялась раскладывать все услышанное по полочкам и с изумлением обнаружила, что получила комплимент. Выходит, хотя Рек с радостью ухватилась за мое обещание заплатить, на самом деле она просто примкнула к той стороне, которая, по ее мнению, должна была одержать верх. Поставила на меня против Фэйтлена. Такое доверие, конечно, мне льстило, но я пока что не имела возможности в нем убедиться. Однако кто я была такая, чтобы спорить с полной радужных надежд капитаншей?

«Может быть, — сказала я себе, — ей известно о ситуации нечто такое, чего не знаю я?»

Рек не удосужилась посвятить меня в подробности плана по «укреплению» ее позиции на «Нокрауде», но я, честно говоря, не сильно была этим расстроена. С каждой минутой мне становилось все труднее поддерживать разговор. Я украдкой поискала чего-нибудь еще попить или съесть, но кроме фляги, которую я уже успела опустошить, ничего больше на заднем сиденье не оказалось.

Оставалось попробовать поспать, вытянувшись, насколько это было возможно, на двух сиденьях. Я на всякий случай пристегнула ремень безопасности — а вдруг Рек придется применить какой-нибудь более серьезный прием пилотажа, нежели просто вести аэрокар по прямому курсу над пустотой? Я надеялась, что у нас хватит топлива, но спрашивать не стала, поскольку подобный вопрос подразумевал подозрение в отсутствии у ската элементарной предусмотрительности, что она, вне всякого сомнения, сочла бы оскорблением. Оставалось только надеяться.

К несчастью, как выяснилось, одной надежды было недостаточно.

Когда мимо аэрокара пронесся первый сгусток энергии, озарив кабину ослепительным белым сиянием, я вспомнила поговорку, которую часто повторял Морган: «Единственное, что заставит скатов сорваться с места быстрее, чем пожива, это месть».

Когда второй снес большую часть борта аэрокара, засыпав меня пеплом и обломками, которые тут же унес воющий ветер, я еще успела пожалеть о своем выборе союзницы.

Однако, как выяснилось, я слишком поспешила сбросить Рек со счетов. Ее летное мастерство, природное или подстегнутое необходимостью, позволило скату посадить подбитый аэрокар на остров — если брошенный мельком взгляд на эту заросшую травой кочку дал мне правильное о ней представление — без единого толчка. Головокружительное скольжение и резкую остановку в самом сердце зарослей очень жесткого и очень колючего кустарника упоминать вряд ли стоит. Откровенно говоря, я была крайне удивлена, что все еще жива.

Еще одна ослепительная молния, на этот раз в вышине, завершилась глухим взрывом. Я была далеко не специалистом, но мне казалось, что в небе над нами два аэрокара вели бой. Я пожелала удачи обоим, поскольку не имела ни малейшего представления, кто из них подбил нас, а кто может быть нашим потенциальным спасителем.

— Вылеззайте! — послышалось шипение, и Рек наклонилась надо мной и принялась нетерпеливо распутывать ремни безопасности. Зеленая кровь медленно сочилась из нескольких небольших ранок на ее впалой груди, горле и морде. Раны, похоже, не мешали скату передвигаться — все ее движения были стремительными и точными.

Я не колеблясь повиновалась. Вряд ли тот, кто подбил нас, собирался позволить нам без помех разгуливать по острову. Ну, скажем так, попыталась повиноваться, но согнулась пополам в тот же миг, как только ступила на обломки. Мир вокруг меня продолжал кружиться, как будто мы все еще находились в аэрокаре, несущемся к земле.

— Аш-шшт!

Рек одним легким движением подняла меня и, не выпуская из одной когтистой лапы бластера, другой почти по-матерински прижала к груди. Хотя это значило, что я тут же оказалась перемазанной в ее крови, я не жаловалась, а начала выискивать на ее корпусе какое-нибудь нераненое место, за которое можно было бы ухватиться руками и самостоятельно поддерживать часть своего веса.

— Не дергайтесс-сь!

А я-то хотела ей помочь… Что ж, я попыталась лежать как можно более неподвижно, если такова была помощь, которой скат от меня хотела, и уставилась на ее длинную клыкастую челюсть, находившуюся всего на расстоянии ладони от моего горла. Сквозь вонь паленой ткани и пластика пробивался какой-то сухой, пыльный запах — не отталкивающий, просто чужой.

Рек принялась осторожно пробираться между обломками, один раз наклонилась и подобрала что-то с земли — скорее всего, это было еще какое-то оружие, но я не могла рассмотреть получше, не изогнувшись. Бластер она перевесила на менее пострадавшее плечо. Тяжелое оружие при каждом шаге больно било меня по коленкам. Перед тем, как окончательно покинуть место крушения, скат перехватила меня и свою сумку одной невероятно сильной рукой, а освободившимися пальцами пощелкала какими-то переключателями на остатках приборной панели.

— Гс-сст! — удовлетворенно просвистела она.

Снова прижав меня к груди, Рек перескочила через бортик аэрокара, и мы очутились на острове. Но скат не замедлила шагов, а, наоборот, пустилась вприпрыжку, так что мне пришлось прикрывать лицо руками, чтобы острые листья травы не изрезали мне кожу.

Ба-бах! Нас накрыло дождем из комьев грязи и обломков оборудования. Поскольку Рек ни на миг не сбилась с ритма, я предположила, что взрыв у нас за спиной был спланирован ею самой, а вовсе не являлся возобновлением атаки.

Похоже, мы высадились на сравнительно крупном острове. Рельеф был ровным и плавным, хотя почва временами становилась топкой и то одна, то другая длинная когтистая нога ската предательски увязала, заставляя ее шипеть от раздражения, а меня — вскрикивать от боли. Когда она заметила, что я пытаюсь прикрыться от острых кромок травы, то перекинула меня так, что я уткнулась лицом ей в грудь. К моему изумлению, ее раны затягивались прямо на глазах. Порезы были сравнительно неглубокими, возможно, оставленными осколками разлетевшейся передней части аэрокара, но от этого зрелище не становилось менее поразительным: Рек исцелялась на бегу, в придачу обремененная еще тяжестью моего тела и оружия. Должно быть, подобная способность оказалась весьма ценной для вида, представители которого в течение всей своей эволюции только и делали, что беспрестанно конфликтовали друг с другом.

Несмотря на преодоленное расстояние, прошло не больше нескольких минут с крушения и взрыва, когда Рек вдруг неожиданно остановилась, заставив меня очнуться из полубессознательного состояния, в которое я впала.

— Это сс-сойдет, — сказала она и опустила меня на землю.

«Это» оказалось ямой в грязи, оставшейся от корней поваленной группки сухих замшелых деревьев. Я огляделась по сторонам и поняла, что мы находимся вовсе не на краю леса, как могло показаться, а в той части острова, которая располагалась существенно выше уровня воды, и растения, обычно распространенные в более сухих местах, могли здесь укорениться и выжить — хотя, конечно, вид у них был не слишком цветущий. Вокруг стоял отчетливо гнилостный дух, совершенно перебивавший свежий запах воды, набегающей на берег всего в нескольких шагах от нас, и по всему было видно, что вскоре эрозия окончательно подточит еще несколько пластов почвы — деревья на них уже касались ветвями воды. Их листья вздымались и опадали с каждой набегающей волной.

Я принялась вглядываться в путаницу мертвых корней у себя над головой. Небо начинало темнеть — вечер еще не наступил, просто собирался обычный дневной ливень. Никаких следов напавшего на нас аэрокара и его противника видно не было. Пока.

Рек не стала попусту глазеть по сторонам. Она заглянула в аварийный пакет, прихваченный из аэрокара, и вытащила оттуда сверток, который в развернутом виде оказался большим одеялом. Скат положила его прямо поверх лужи стоячей воды, скопившейся на дне ямы, потом подтолкнула меня ногой:

— Давайте вниз-сс.

Вместо того чтобы подняться на ноги — впрочем, сомневаюсь, чтобы это мне удалось, — я просто скатилась по небольшой горке на одеяло. Оно оказалось водонепроницаемым, с облегчением отметила я, хотя при моем приземлении по его краям взметнулись фонтанчики зловонной жижи. Рек скатилась вниз следом за мной, склонила массивную голову, проверяя, удобно ли я устроилась, потом отряхнула края одеяла и принялась запеленывать меня — ни дать ни взять тело в похоронный саван. Аналогия показалась мне пугающе уместной.

— Что вы делаете? — вяло запротестовала я, заранее приготовившись поверить всему, что бы она ни сказала, — хотя бы потому, что сопротивляться сейчас сил у меня все равно не было.

— Это покрывало обладает отражающими сс-свойс-сствами, — ответила Рек спокойно. — Оно помешшает их сс-сканерам обнаружить вас-сс.

Отломав кусок корня, она его концом сгребла землю с краев ямы, засыпав мои ноги и тело.

Как ни странно, с каждой секундой мне становилось все спокойнее и спокойнее. Вода подо мной производила впечатление мягкого матраса, а одеяло удерживало тепло моего тела. Слой земли, которым деловито засыпала меня скат, только усиливал этот эффект.

— А вы как же? — пролепетала я, уже впав в полудрему от усталости и того, что в конце концов оказалась в тепле и покое.

— Я должна ответить на вызов, который брос-ссила мне моя сс-сестра по выводку, — объяснила Рек и подняла морду к небу. — Я выгрыззу ей сс-сердце.

Она вновь принялась засыпать меня, остановившись, к моему огромному облегчению, у основания шеи; потом показала, как прикрыть свободным утлом одеяла голову, чтобы осталось отверстие для дыхания.

Это не была ловушка. Хотя свободно двигалась лишь одна рука из двух, я пошевелила ногами и поняла, что в случае чего смогу самостоятельно выбраться, несмотря даже на свою слабость.

Скат пошарила в пакете и вернулась с цилиндриком, который вложила в пальцы моей свободной руки. Едва я поняла, что это аварийный паек, как рот тут же наполнился слюной.

— Это единс-сственный, фем Морган, — предупредила она. — Рас-ссходуйте экономно.

— Чего вы от меня ждете, капитан? — спросила я тихо.

— Чтобы вы дожили до того момента, когда я вернус-ссь с-сс победой, фем Морган. Я хочу получить прибыль от нашей договореннос-ссти. — Челюсти Рек принялись выбивать дробь в приступе смеха. Такое уж было у скатов чувство юмора. Обжигающая слюна забрызгала мой лоб, и Рек аккуратно слизнула ее языком, всю до капли.

— Желаю удачи, — сказала я и улыбнулась насмешке судьбы.

Разумеется, ничего по-настоящему смешного в этом не было. Я умру здесь — как кстати, что меня уже наполовину похоронили, — если капитан Рек потерпит неудачу в своей борьбе за власть, борьбе, которая мне в моем неведении казалась совершенно безнадежным примером победы врожденных инстинктов над здравым смыслом.

Конечно, всегда оставался ничтожный шанс быть найденной ретианами, которые все-таки знали свою планету, и вернуться к Балтиру. Вот только это не входило в мое понятие «выжить».

Щелчок и приглушенное жужжание заставили меня вновь вспомнить о скате, которая проверяла оружие; кончиком когтя она пыталась подцепить запутавшийся в механизме узкий лист тростника, кожистые складки на морде возбужденно пульсировали. Я ей даже позавидовала.

— Ну вот, — подытожила Рек и взмахнула бластером. Потом склонила голову, и холодные желтые глаза внимательно взглянули на меня. — Ес-ссли вы умрете до моего возвращения, фем Морган, клянус-ссь, я сс-съем сс-серд-ца вашших врагов.

— Большое спасибо, — от души поблагодарила я.

И не успела даже моргнуть, как ее уже и след простыл — с такой путающей скоростью могли передвигаться лишь ничем не обремененные и целеустремленные скаты.

Я открыла тюбик с аварийным пайком и позволила себе сделать один-единственный восхитительный глоток, а потом решительно закрыла его и спрятала под ретианский халат. Затем натянула на голову одеяло — у меня даже не было сил побеспокоиться, сработает ли маскировка Рек и не решит ли кто-нибудь попрактиковаться в стрельбе по мне, пока я сплю.

Проваливаясь в глухой черный сон смертельной усталости, я не могла даже заставить себя задуматься, а не сочтут ли дикие обитатели острова мое спеленатое тело таким же деликатесом, каким показался мне начатый тюбик с аварийным пайком.

ИНТЕРЛЮДИЯ

«Рю?»

Глаза Раэль были открыты, но в темноте она ничего не могла разглядеть. Освещением в ее камере распоряжались драпски, не она, а те считали, что сейчас ночь. Но ей не нужен был свет, чтобы ощутить нерешительное прикосновение к установленным ею барьерам и с удивлением понять, откуда оно исходит.

Да, собственно, и сам этот факт был удивительным. Неужели драпски освободили ее силу? Женщина попыталась телепортироваться и снова была остановлена все той же незримой стеной, окружавшей ее.

«Где ты? От твоих мыслей какое-то странное ощущение».

Значит, Рю тоже заметила. Раэль не стала пускаться в объяснения, понимая, что драпски в любую минуту могут обнаружить их связь и прервать ее.

«Я нашла Сийру, — отозвалась Раэль, уверенная, что Рю почувствует в ее мыслях тревогу и неопределенность. Она не смогла бы скрыть их, даже если бы хотела. — Она в беде. Вы должны нам помочь».

«Айсу вызвали на Совет! — На этот раз ответ Рю прозвучал громче, почти как крик, окрашенный неприкрытым страхом. — Теперь могут прийти за мной. У нее есть сторонники. А у меня — никого».

«А Пелла?»

«Сбежала, едва только запахло жареным. А ты чего ожидала? Они разыщут и ее, если захотят. Ты же знаешь, что они могут. Как это могло произойти? Нас предали!»

Одним из недостатков мысленного общения была практическая невозможность утаить что-то от собеседника. Раэль поняла, что ее раскрыли, еще до того, как в ее мысли ворвалось разъяренное: