Всю дорогу Ирина вздыхала, а я делала вид, что не понимаю причины ее страданий.
      Я подъехала к плохо освещенному подъезду отеля "Кэмел".
      - Зайди, посмотришь, как я живу, - предложила Ира, и я не смогла отказаться.
      Мы поднялись на третий этаж, и Ира ключом с большой деревянной грушей почти советского вида открыла крашеную белую дверь. Номер крошечный. Бо<$Esize 8 up 20 back 35 prime>льшую половину его площади занимала кровать, и кроме как на нее, присесть некуда. Комната чистенькая, но убогая.
      - Вот так,- развела руками Ира.- Это тебе не вилла.
      - Здесь очень мило,- вежливо произнесла я.
      - Так уж и мило! Пойдем лучше вниз, выпьем кофе, и я тебя отпущу.
      У стойки портье светловолосый парень ругался с дежурным. На диванчике чинно сидели еще по-зимнему одетые люди в окружении чемоданов и сумок. Из разговора я поняла, что приехала группа, но не все номера готовы- обычное дело в дешевых отелях. Но я готова была поклясться, что у парня русский акцент. Часть звуков он выговаривал из рук вон плохо.
      - Русские,- негромко сказала я Ире.
      Не смущаясь, она подошла к парню и стала его разглядывать.
      - Проблемы?- спросила она его.
      - Ну еще бы!- парень повернулся к Ире.
      Они же скоро разорвут меня! Два номера не готовы.
      - Устрой самых бойких, а те, что потише, подождут,- посоветовала Ира. Она взялась активно помогать парню, видимо, он ей понравился.
      Спустя часа полтора, глубокой ночью, шум в холле утих и парень устало плюхнулся в кресло.
      - Спасибо, девчонки. А вы тоже в этом отеле?
      - Я- да,- ответила Ира.- А вот она- крутая, живет на вилле.
      Бойкость Иры мне не нравилась и поддерживать разговор не хотелось. Поэтому я встала, сослалась на усталость и уже уходя слышала, как
      Ира называет ему наши имена и что его зовут Юра.
      * * *
      Проснулась я от пронзительного звонка сотового телефона. Звонила Ира. Она бодрым голосом заорала:
      - Ленивая соня, подъем!
      Дотянувшись до часов, я ужаснулась: всего семь утра.
      - Ира, ну что тебе не спится! Еще так рано,- заныла
      я.
      - Да ладно, вставай и едем купаться!- Откуда в ней столько энергии, я не понимала.
      Тем не менее я покорно вылезла из постели, приняла душ, помахала щеткой, приводя в относительный порядок короткие волосы, и поехала по еще пустынным улицам к отелю "Кэмел". Солнце только вставало, еще достаточно прохладно. Я с ужасом представила себе, как влезаю в ледяную воду. Поругав себя за бесхарактерность- ну что мне стоило рявкнуть по телефону, что я еще сплю,- я въехала на стоянку отеля.
      Свежая и выспавшаяся Ира плюхнулась рядом со мной и, как старая подруга, чмокнула меня в щеку. Не привыкшая к таким манерам, я несколько отстранилась от нее. Расценив мое движение по-своему, Ира примирительно сказала:
      - Ну ладно, не дуйся, посмотри вокруг, разве не грех бездарно
      все проспать?
      - Да нет, все нормально, просто я еще не окончательно проснулась.
      Мы приехали на пустой пляж, по которому бродили только уборщики, собиравшие мусор, оставили одежду в запертой машине и бросились в воду. Ира оказалась прекрасной пловчихой, и, пользуясь относительным спокойствием утреннего океана, мы поплавали наперегонки и быстро согрелись. Марокканцы, вяло ходившие по пляжу и зябко кутавшиеся в куртки от ветра, взирали на нас с ужасом. Мы до красноты растерлись полотенцами и оделись. Теперь мне вовсе не казалось холодно.
      - Ириш, спасибо, что вытащила. Так здорово, даже не ожидала, благодарно произнесла я.
      - А что я тебе говорила? Давай теперь плавать каждое утро. Ты
      же поправляешь здоровье, надо закаляться! Теперь поехали завтракать,
      пить кофе с горячими круассанами, я знаю чудное местечко.
      В крошечном ресторанчике мы были одни. Ира задорно встряхивала еще мокрыми длинными волосами, громко смеялась, строила глазки официантам и явно приводила их в полный восторг.
      Моя новая подруга была такая жизнерадостная, непосредственная, легкая, что я в который раз поблагодарила судьбу за то, что она послала мне Иру. После всего пережитого я нуждалась в таком простом, ни к чему не обязывающем общении. Даже ее легкая вульгарность сейчас мне нравилась.
      - Послушай, что за русские приехали вчера ночью?
      - Не спрашивай, жуткая деревенщина по профсоюзным путевкам,- она расхохоталась,- разве раньше мы могли себе представить, что в Марокко станут ездить по профсоюзным путевкам? Но Юра, туроператор, очень мил. Я с ним договорилась встретиться. Ты не против?
      Конечно, я не против. Я никогда не умела легко знакомиться с людьми, и Ирин опыт мог мне вполне пригодиться. Я уже чувствовала, что скучно мне с ней не будет.
      * * *
      Как мы и договорились с симпатичными канадцами, они ждали нас в холле "Шератона". При дневном свете они показались даже моложе. Пьер, невысокий коренастый брюнет, говорил по-французски с трудноопределимым акцентом. Он с любопытством посматривал в мою сторону, что, конечно же, мне польстило. Анри с трудом поместился в нашей маленькой машинке. Вид у него был забавный: чтобы сесть сзади, ему пришлось подтянуть длиннющие ноги к подбородку и тесно прижаться к Ире, которая не имела ничего против. Он был высокий, нескладный, смешливый и напоминал озорного щенка.
      Ребята рассказали, что познакомились только здесь, в Агадире. Пьер торговал компьютерами и программной продукцией, а Анри банковский клерк.
      Меня заинтересовал акцент Пьера, поэтому я спросила:
      - Вы родились в Канаде? Не могу определить ваше произношение.
      - Вы заметили?- огорчился Пьер.- А я-то надеялся... На самом деле я Петр. Мои родители эмигрировали из Румынии, когда мне было пятнадцать лет. А что, очень слышно?
      - Нет, нет,- успокоила я его.- Просто я очень чувствительна
      к произношению, меня столько лет из-за него мучили разные преподаватели.
      На самом деле, я совершенно не знала, каким должен быть румынский
      акцент. Зато прекрасно видела, что он заинтересован мною,
      и мне поэтому наплевать, кто он- румын или французский канадец.
      Анри активно оказывал Ире знаки внимания, с моей точки зрения, слишком многозначительные. Их отношения развивались чрезмерно быстро.
      Анри протягивал ей очищенные креветки, а Ира, глядя ему в глаза, осторожно брала их губами с его ладони, облизывая его пальцы. Оба, похоже, получали от этого удовольствие. Официанты наблюдали за парочкой с завистью.
      Пьер немного смущался, так же, как и я. Наверное, сказывалось его румынское происхождение.
      * * *
      На оживленной набережной мы встретили Юру, окруженного группкой туристов. Они смотрели ему в рот и определенно не намеревались отпускать. Туристы резко выделялись из толпы: мужчины были в ужасного вида тренировочных штанах, женщины- в аляповатых турецких халатах, приобретенных на толкучке. Положение усугублялось тем, что мужчины прямо на улице жадно пили пиво из бутылок: наверняка вчера изрядно оттянулись по поводу приезда. Арабы смотрели на них с осуждением: шел священный месяц Рамадан.
      Юра увидел нас и с обреченным видом развел руками. Понятно, что ему не вырваться. Но Ира, бесцеремонно расталкивая пивных дядек, все же прорвалась к нему и заявила:
      - В семь вечера у вас назначена встреча в турагентстве "Оверсиз тревел". Приходите без опоздания и имейте при себе расписание экскурсий,Ира высокомерно посмотрела на притихших туристов и подмигнула Юре.
      А я восхищалась ее умением не теряться в любой ситуации.
      - Коллега,- пояснила она канадцам.
      По-моему, эта дамочка могла бы морочить голову одновременно десятерым.
      Вечером она мне сказала:
      - Знаешь, канадцы, конечно, ребята неплохие, но Юра такой классный
      парень, такой сексуальный! Главное, не пересекаться вместе.
      Я одновременно восхищалась и немного осуждала ее. Если бы я так же легко могла относиться к жизни, может быть, со мной никогда бы не случилось того, что случилось.
      Ира с легкостью наплела Пьеру и Анри с три короба, на ходу сочинив историю о том, что сегодня вечером прилетает ее шеф для переговоров о чартерных рейсах Москва- Агадир и ее присутствие обязательно. Канадцы взгрустнули, но поверили. Я несколько обиделась, что Ира, не спросив моего согласия, назначила встречу. Как будто прочитав мои мысли, она сказала:
      - Ну ты же не будешь против, мне показалось, что ты не очень-то расположена к Пьеру.
      - Просто я не умею эротически облизывать пальцы едва знакомому
      человеку, да еще и при всех,- холодно, но с достоинством сказала
      я.
      - Ой, обиделась,- изумленно и огорченно протянула Ирина.
      Ну прости, я больше не буду. Но я подумала, что тебе все равно. Не разрушать же из-за каких-то мужиков нашу компанию!
      * * *
      Мы остановились у входа в туристическое агентство, чтобы, когда появится Юра, перехватить его у входа. Мы не были уверены, что он понял Ирин трюк.
      Но Юра оказался сообразительным парнем, он увидел нас, сидящих
      в машине, и плюхнулся рядом со мной на переднее сиденье. Ира сзади фамильярно обняла его за шею и радостно завопила ему прямо в ухо:
      - Вот молодец, сообразил!
      - Спасибо, девчонки, что отмазали меня от этих придурков. Ведь
      на шаг отойти не дают, ни на одном языке ни слова не знают, заказ
      в ресторане сделать не могут! Вот и приклеились намертво. То не знают, как в Москву позвонить, то не знают, как сортиром пользоваться, то пивка им купи, то официант неправильно сдачу дал. Второй день с ними, а устал, будто вагоны разгружал.
      - Эх, Юрок, ну что же ты их не построишь! Нельзя давать садиться себе на шею. Пусть привыкают, объясняются жестами, а то как цыплята за наседкой ходят,- назидательно поучала Ира.- Кстати, познакомься. Это Настя, моя подруга, она живет почти за городом, в уединении, на вилле. Кстати, а не устроить ли нам ужин при свечах в домашней обстановке. И цыплята твои до нас не доберутся. Ну как?
      Мы нашли ее предложение заманчивым, взяли в ближайшем ресторане разнообразной
      еды, пару бутылок неплохого розового вина и отправились на виллу.
      Пока ребята восхищались моим временным жилищем, я растерянно стояла
      посреди кухни, соображая, как накрыть стол. Но и здесь меня выручила
      Ира. Она взялась за дело, нашла посуду и столовые приборы, быстро
      и ловко накрыла на террасе, срезала в саду амариллисы, украсила стол
      цветами и зажгла свечи. Вышло не хуже, чем в ресторане. Мы неторопливо
      ужинали, болтали и любовались видом ночного океана и городскими огнями
      на противоположной стороне залива.
      Когда первый голод был утолен и вино выпито, они потребовали продолжения банкета и пытались отправить меня в ближайший супермаркет за джином, которым решили завершить ужин. Честно говоря, я подозревала, что они просто хотят остаться наедине. Все эти Ирины любовные игры начинали меня раздражать, поэтому я встала и, покопавшись среди бутылок, какими был заполнен бар в гостиной, нашла искомую бутылку Гордона.
      - Джин есть, лед есть, тоника нет, но я за ним не поеду,- заявила я, выходя на террасу.
      Ира уже сидела на коленях у Юры. Увидев меня, он отпрянул и освободился из ее объятий.
      - Почему бы вам не заняться этим в другом месте?- резко спросила я.Если не ошибаюсь, вы остановились в одном отеле.
      Юра страшно смутился, и даже в темноте я видела, как он покраснел.
      - Я лучше вызову такси,- сказал он.
      - Ладно,- смилостивилась я. - Посидим, потом я вас
      с Ирой отвезу. Все равно я почти не пила.
      Ира обрадовалась и стала ко мне подлизываться. Она обнимала меня за шею, щебетала, какая я добренькая и хорошенькая, как она меня любит, какая у нас замечательная компания. Они довольно быстро вылакали целую бутылку неразбавленного джина и уничтожили весь запас льда в морозильнике. Я и не предполагала, что можно поглощать джин в таких количествах. Ира окончательно опьянела и, похоже, стоять на ногах не могла.
      - Что теперь с ней делать?- озабоченно спросил Юра, пытаясь прислонить ее к стенке.
      Она только глупо хихикала и сползала, цепляясь за Юрину одежду.
      - Неси ее в спальню,- решилась я, представляя себе, какой
      позор нам предстоит перенести, транспортируя пьяное Иркино тело через
      холл гостиницы.
      Юра легко подхватил почти бесчувственную девицу и отнес ее во вторую спальню. Ясняла с нее босоножки и накрыла одеялом. Мы вернулись на террасу, и Юра закурил, пытаясь заполнить неловкую паузу.
      - Так глупо все вышло, ты прости,- наконец-то сказал он.
      - Ладно, я видела, она сама вешалась тебе на шею.
      - В таких ситуациях всегда чувствую себя дурак дураком, не знаю,
      как себя вести, чтобы не обидеть человека.
      - Только не говори, что ты здесь из-за меня,- сказала
      я излишне резко.- Ира просто красавица.
      - Такие красавицы не в моем вкусе,- мягко рассмеялся
      Юра.
      Конечно, мне хотелось ему поверить, но я уже научена горьким опытом
      и не заблуждалась насчет себя. Поэтому я встала и направилась к выходу.
      - Уже довольно поздно. Я отвезу тебя. АИра пусть спит, она
      совершенно нетранспортабельна,- как непьющий человек, я осуждала
      людей, способных довести себя до такого состояния.
      - Ну что ты, я же могу добраться и сам,- для порядка посопротивлялся
      Юра.
      Но я уже завела машину и ждала, когда он сядет.
      * * *
      Далеко за полночь я вернулась на виллу. Ира спала, тихонько посапывая
      и разметавшись на широкой постели. Я закрыла дверь в ее комнату и
      вышла на террасу. Думала о разговоре с Юрой, о том, как нежно он поцеловал
      меня на прощание. Подошла к большому зеркалу и критически себя оглядела.
      Худощавая, невысокая, но, может быть, по контрасту с Ириной, это даже
      и неплохо. Я немного загорела, уже не выглядела такой болезненно-бледной.
      А после операции черты лица казались хотя и не идеальными, но вполне привлекательными. Пожалуй, не помешает немного косметики. К своему стыду, я почти не умела ею пользоваться. Да у меня ничего и не было, кроме простейших средств для ухода за кожей. В швейцарской школе нам запрещали пользоваться косметикой, а после и вовсе не до того было. Надо попросить Иру что-нибудь подобрать для меня. И пора выкинуть из головы, что я не могу понравиться мужчине. Мне вдруг ужасно захотелось с кем-нибудь поболтать. Будить Иру бесполезно, и я взяла лежащую на кровати трубку мобильного телефона, уверенно нажала клавишу вызова последнего номера. Иман была последней, с кем я разговаривала. Мне ответил сонный мужской голос. Я быстро отключилась, но мне показалось, что это Пьер. Я ничего не понимала: ведь, по моему впечатлению, Ира сейчас не в состоянии кому-то звонить. Но было слишком поздно, чтобы забивать себе голову всякими глупостями. Поэтому я нащупала стоявший на тумбочке флакончик с капсулами- я все еще принимала противосудорожные препараты, хотя чувствовала себя хорошо,- и выпила две.
      ГЛАВА 4
      Я проснулась от того, что кто-то забрался в мою постель. Я недовольно заворочалась и обнаружила Ирину, она сидела рядом в одном белье и пила пиво из банки. Видимо, вчерашнее давало о себе знать. Жестом она предложила присоединяться. Я поморщилась и отрицательно покачала головой.
      - Ну да, ты же не пила,- вспомнила Ира.- А где Юрок? Честно говоря, я рассчитывала найти его в твоей постельке. Ведь он тебе нравится, признайся?
      - Не приписывай свои мысли другим,- я хотела казаться спокойной, но покраснела. - Я отвезла его в отель.
      - И все?- разочарованно протянула эта нахалка.- Но ведь ты ревновала, я видела. Ладно, выбирай любого, я себе пачку таких найду,- наглость ее не имела границ.
      - Слушай, а чем это ты закидываешься? Снотворное?- спросила Ира, вертя в руках пузырек с лекарствами.
      - Ничего,- раздраженно ответила я, выхватывая у нее флакончик.
      - Извини, такой у меня характер, во все лезу,- вздохнула
      она и предложила:- Поехали искупаемся, лучшее средство от похмелья.
      Весь день я почему-то думала о Юре. Мы валялись на пляже с присоединившимся к нам Пьером и от скуки играли в покер на спички, выпрошенные у официанта пляжного бара. Ирине везло, и вскоре весь коробок оказался у нее.
      Она, радостно потирая руки, предложила нам расплатиться ленчем. Деваться некуда, и мы согласились. Пьер очень старался угодить обеим: смазывал нас кремом для загара, поправлял зонтик и бегал за ледяным пивом к стойке бара. Если раньше мне казалось, что он намерен ухаживать за мной, то сегодня я не была в этом уверена. Впрочем, мне уже все равно: мои мысли занимал Юра. Я ждала, что он позвонит, но мобильный молчал.
      - А где же наш друг Анри?- поинтересовалась Ира.
      - Исчез куда-то. Я позвонил ему перед завтраком, но его уже не застал. Я оставил для него записку у портье, где нас искать,- пояснил Пьер, сминая жестяную пивную банку.
      Перед ленчем, который мы намеревались устроить здесь же, в пляжном ресторане, мы с Ирой решили поплавать. Пьер отказался, ему требовалось срочно позвонить в Канаду.
      - Звони,- я протянула ему трубку телефона.
      - Нет, нет, спасибо,- отказался Пьер.- Это слишком дорого.
      Я пожала плечами и посмотрела ему вслед. Купающихся, как всегда, было мало. Время от времени серебристую на ярком солнце воду рассекали серфингисты и лихие парни на скутерах, кажущиеся одинаковыми в черных гидрокостюмах.
      Мы не спеша побрели к воде. Ира на ходу закалывала свои длинные черные волосы, чтобы не намочить их. Вода сначала показалась ледяной, но мы энергично поплыли, быстрыми взмахами врезаясь в волны. Доплыв до каменной насыпи, мы остановились отдышаться.
      - Ну что, хватит, или поплывем дальше, - спросила я. - Не устала?намекнула я на вчерашние возлияния и сегодняшнее пиво.
      - Да ты что?- возмутилась Ира.- Я еще могу километров пять проплыть без одышки.
      Судя по ее вздымающейся груди, она сильно преувеличивала.
      - Ладно, но учти, волна сильная,- я оттолкнулась от камней и, обогнув насыпь, двинулась в открытый океан. Я терпеть не могла всяческих ограничений в виде волнорезов, заграждений и тому подобного, поэтому сразу ощутила себя на просторе. Впереди широкой серебряной полосой простиралась Атлантика, сливаясь на горизонте с небом. Я закрыла глаза и мысленно представила, как плыву из Африки в Америку, минуя Канарские острова... Мои грезы взорвал громкий и резкий треск мотора, возникший внезапно справа от меня. Я с досадой открыла глаза, придурки на скутерах были мне хорошо знакомы. Особым шиком у них считалось пронестись в каких-то десяти сантиметрах от насмерть напуганного купальщика, обдав его веером брызг, либо у него перед носом совершить полицейский разворот. Это, кажется, один из таких любителей экстремальной езды. Человек в черном гидрокостюме и темных очках устремился на меня. Из-за слепящего солнца я не могла его разглядеть. И хотя это весьма неприятно, я решила не суетиться и подождать, когда он проедет. На всякий случай я обернулась в поисках Иры, но ее голова где-то далеко- сказывалось неумеренное употребление неразбавленного джина.
      Однако вместо того, чтобы свернуть, скутер несся прямиком на меня, приближаясь с каждой секундой. Мысленно называя этого недоумка всеми известными мне ругательствами, я успела в последний момент нырнуть и почувствовала, как он промчался над моей головой, приведя в движение плотную воду. Отфыркиваясь, я вынырнула и разлепила глаза. Приближающийся шум мотора доносился уже с другой стороны. Я резко повернула голову: он опять взял курс на меня! Я в последний момент сделала резкий рывок в сторону, но он все же успел зацепить меня: я почувствовала удар
      и резкую боль в ноге. В панике я нырнула поглубже и попыталась сориентироваться, в какую сторону двигаться. Перед глазами уже плыли черные круги, легкие горели, но я старалась продвинуться как можно дальше. Яслышала,
      как прямо надо мной еще несколько раз пролетел скутер. Плыть под водой
      тяжело, мешали прибой и охватившая меня паника. Япробкой всплыла
      наверх, судорожно глотнула воздух, поискала глазами каменистую насыпь
      и вновь нырнула. Сколько я так продержалась, не знаю. Стало очень
      тихо, шума мотора я больше не слышала. Я решилась вынырнуть. Как только
      я показалась на поверхности, мотор взревел вновь, и я мгновенно погрузилась
      в воду. К моему счастью, в нескольких метрах перед собой я увидела
      темные камни насыпи. Я вынырнула, уцепилась за скользкие валуны
      и попыталась отдышаться. Легкие горели, голова раскалывалась, в глазах
      летали черные мушки, к тому же саднила раненая нога. Откуда-то
      взялась Ира, схватила меня за плечо и вылила на меня массу вопросов.
      Но я еще не могла говорить: я просто висела на камнях, тяжело дыша.
      С ее помощью я добралась до берега. Пляж жил своей жизнью: кто-то играл в волейбол, кто-то читал книгу. Похоже, никто не заметил, что произошло. Но я знала, что это не случайность. На бедре оказалась кровоточащая царапина на фоне расцветающего на глазах кровоподтека. Это сильно подпортило мою красоту, но мне сейчас не до этого.
      Кое-как я доковыляла до машины, но вовсе не была уверена, что смогу вести.
      - Давай я, - предложила Ира, - но прав у меня нет, так что придется отмазывать меня от полиции, если поймают.
      Ира ловко вырулила с парковки и тут заметила Анри. Он шел, беззаботно помахивая спортивной сумкой, из нее торчали теннисные ракетки.
      Ира притормозила и помахала ему из окна.
      - Вы что, уже уезжаете?- поинтересовался Анри.
      Что так рано? А я играл в теннис и только что получил записку. А где Пьер?
      - Ушел звонить час назад. Давай садись, у нас неприятности.
      Чтобы лишний раз меня не беспокоить, она вылезла из машины и откинула сиденье, чтобы Анри мог сесть назад.
      - Представляешь, какой-то идиот чуть не убил Настю. Гоняют на скутерах, совсем ополоумели.
      - Он хотел меня убить,- заявила я с истеричными
      нотками в голосе. Мне и вправду сделалось страшно, в горле пересохло,
      сердце выскакивало из груди. Я была близка к панике.
      - Здесь поблизости прокат серфов, скутеров и моторных
      лодок. Поехали, узнаем, кто брал напрокат,- предложил Анри.
      Он указал Ире дорогу, и через несколько минут мы приблизились к домику с крышей из пальмовых листьев, к которому прислонены яркие разноцветные паруса виндсерфов.
      - Я сама,- Ира решительно вышла из машины.
      А ты присмотри за Настей, видишь, ей еще плохо.
      Я слышала, как она ссорилась с двумя темно-коричневыми
      жилистыми просоленными марокканцами и угрожала им судом. Затем они зашли в домик и минут десять не показывались.
      - Я видела их журнал. Семь европейцев брали напрокат
      скутера, двое уже вернулись. Язаписала их имена, но они ни о чем
      не говорят. Здесь не требуют документы, можно назваться любым именем. Просто оставляют довольно большой залог. Но на всякий случай я выписала имена,- Ира потрясла у нас перед носом листочком.
      - А как они выглядели, ты спросила?- поинтересовался
      Анри.
      - Да, но для них все мы на одно лицо. Ядобилась только
      одного: все они мужчины.
      - Очень ценная информация,- усмехнулся Анри.
      - Ну, раз ты можешь узнать получше, подойди и спроси
      сам,- обиделась Ира, но уже включила зажигание.
      Ира вела машину довольно ловко, и вскоре мы подъезжали
      к вилле. Я протянула Ире ключ, чтобы она открыла дверь, пока я
      выберусь из машины.
      Она исчезла за дверью, но тут же выскочила с растерянным лицом.
      - Знаешь, ты только не волнуйся, но там кто-то был...- сказала она.Анри, может, ты посмотришь, а то я боюсь.
      Анри уверенно двинулся к дому. Он отсутствовал минут двадцать, а мы в это время молча подпирали стену.
      - Никого нет, но кто-то здесь побывал. Не волнуйся,
      войди и посмотри, не пропало ли чего. Наверное, воры,- предположил он.
      И хотя я знала, что это никакие не воры, я промолчала и осторожно вошла в гостиную. Здесь все в относительном порядке. Но в спальне мои вещи были выброшены на кровать, дверцы шкафов открыты. Поверх всего валялись мои документы. Это похоже не столько на обыск, сколько на то, как если бы я собралась уезжать и вытряхнула из шкафов все вещи перед тем, как их упаковать. Смысл этого пока непонятен.
      - Давай я все приберу,- вызвалась Ира.
      - Мне страшно здесь оставаться, - сказала я. Мне
      пришло в голову, что такое в доме могли сделать только в расчете на то, что меня уже нет в живых. От этой мысли мне стало и вовсе плохо. Я опустилась на кровать, меня тошнило, кружилась голова. Мне показалось, что я вот-вот упаду в обморок.
      Тут вмешался Анри. Он распорядился:
      - Ты здесь прибери, а я отвезу Настю к себе в "Шератон" и вызову врача, она совсем бледная, вот-вот грохнется в обморок.
      Мне было все равно, куда ехать, и я согласно кивнула.
      - Только возьмите мои таблетки, мне нельзя
      пропускать,- попросила я Анри.
      * * *
      Он привел меня в свой номер в "Шератоне", посадил на кровать и сказал:
      - Ничего не бойся. Я скоро вернусь с врачом или по меньшей мере поищу, чем перевязать твою ногу.
      Мое бедро, открытое шортами, выглядело и впрямь ужасно. Я
      вытащила из кармана телефон и сбросила на пол одежду. Вванной я нашла белый махровый халат с вышитой золотом буковкой S в обрамлении лавровых веток на кармане и завернулась в него. В поисках пакета для прачечной, чтобы положить туда мою одежду, выпачканную в крови, я открыла шкаф. Там были аккуратно сложены майки, рубашки, шорты. На вешалках педантично развешены отглаженные брюки. Я подавила в себе искушение сбросить халат и надеть майку и шорты Анри: мы оба худые, правда, он почти на голову выше. На дне стояла сумка, и я зачем-то раскрыла ее. То, что я там увидела, повергло меня в шок. Я осторожно, не прикасаясь ни к чему, осмотрела содержимое. Там лежал пистолет неизвестной мне марки, прибор ночного видения, который я опознала благодаря просмотру боевиков, навороченный фотоаппарат со сменными объективами, какие-то неизвестные мне приспособления. В боковом кармашке лежало удостоверение. Я только успела открыть его и увидеть фотографию Анри, как голос над моим ухом громко произнес:
      - Что-нибудь ищешь?
      В голове у меня зазвенело, отвратительно запахло жжеными перьями, и я провалилась в небытие.
      * * *
      Я слегка пришла в себя, но еще была оглушена. Веки стали такими тяжелыми, что я не могла открыть глаз, голоса доносились словно сквозь вату в ушах. Где-то далеко, в тысяче километрах от меня, зазвонил телефон. Судя по тому, что Ира говорит по-русски, это Юра. Яне хотела, чтобы он приезжал, видел меня такой беспомощной. Голоса становились громче, я воспринимала обрывки разговоров. Они говорили, что испугались, когда у меня начался припадок. Потом голосов стало все больше, они умножались в геометрической прогрессии, удваивались эхом, звуки то ускорялись, то бесконечно растягивались. Наконец кто-то, чей голос я даже не смогла узнать, сказал, что надо дать мне мои таблетки. Кто-то засунул мне в рот гладкие продолговатые капсулы, приподнял мою голову и дал запить водой. Япослушно глотнула и провалилась во что-то черное, мягкое, резиново-тягучее.
      * * *
      Когда я проснулась и открыла глаза, то оказалась в белой комнате казенного вида. Больничная кровать, белая тумбочка, на ней принесенные кем-то цветы, белые занавески на окнах. Вошла медсестра и принесла поднос с едой.
      - Доброе утро, мадемуазель,- поздоровалась она.- Как вы себя чувствуете?
      Голова болела, во рту страшная сухость, но я сказала:
      - Хорошо, спасибо. А где я? Ничего не помню.
      - Вы в госпитале имени Мохаммеда Пятого,- ответила любезная медсестра.- Вас привезли вчера вечером с отравлением. Вы находились в коме, без сознания. В очень тяжелом состоянии. Хвала аллаху, дежурил доктор Мустафа Халиди, он вас и спас. Он сказал, что если бы меры были приняты хотя бы на час позже, то вы бы уже не выкарабкались. Между нами, только не говорите, что я вам сказала,- доверительно прошептала словоохотливая сестра, - у вас наблюдалась остановка сердца и остановка дыхания. Три часа вы провели на аппарате искусственного дыхания, пока не задышали самостоятельно. Что же вы, милая, травиться задумали, выпили столько сильнодействующего снотворного? А сейчас позавтракайте, и я принесу капельницу.
      Она степенно удалилась, а я попыталась осмыслить сказанное. Какое отравление? Какие сильнодействующие снотворные? Меня хотел убить человек на скутере, потом мы поехали в "Шератон" и в номере Анри я нашла оружие. Анри! Может, он и есть тот, кто за мной охотился? Его не было в то утро с нами, он не вышел из машины, чтобы его не могли узнать марокканцы в пункте проката. И он так охотно привел меня к себе в номер. Но кто же устроил обыск на вилле? Я чувствовала, что окончательно запутываюсь. Внезапно меня охватила паника: чересчур уж любезной показалась медсестра, чересчур светлокожей, как европейка. И что за капельницу она собралась мне ставить?
      Я подхватилась и заметалась по палате. Телефона нет, одежды тоже.
      На мне короткая рубашка, у кровати тапки. Денег, естественно, тоже нет. Я выглянула в окно: второй этаж над главным входом, вокруг снуют люди, подъезжают машины. Да, здесь не спуститься. Я чувствовала слабость, но страх придавал мне сил.
      Я осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Он пуст. Я выскользнула
      и бесшумно двинулась вперед, читая на ходу дверные таблички. Дверь
      с надписью "Кастелянша" я открыла и, убедившись, что там никого
      нет, зашла в помещение, заваленное горами постельного белья, белых
      халатов. Поколебавшись, выбрала светло-зеленую хирургическую форму,
      рубашку и брюки, поверх накинула белый халат, а в довершение нацепила