"Ну прямо крутой Уокер, - подумала Симка, глядя, с какой нежностью тот поддерживает Соколовскую за талию. - Все-таки большой бюст - это вещь!"
      Придя на работу на следующее утро, Симка первым делом набрала номер конспиративной квартиры Снегирева, чтобы обсудить с ним план действий. Трубку не брали подозрительно долго.
      - Алло, - услышала мурлыкающий Инкин голос.
      - Ну ты даешь, подруга! Тебе кто разрешил трубку снимать? недовольно спросила Симка.
      - А что, нельзя? - испугалась Инка.
      - Да лучше не надо. Снегирев давно уехал?
      - Вчера вечером.
      - Как так?! - изумилась Симка.
      - Так. Привез меня, показал, где что, на улицу выходить запретил, звонить по телефону запретил, трубку снимать запретил, забросил мне продукты и уехал.
      - Профессионал... - протянула Симка.
      - Но вообще-то мальчик классный, такая фигура... - начала
      было Инка.
      - Меня его фигура мало интересует, но ты там особенно не зарывайся
      и никуда не выходи, - строго сказала Симка.
      - Ладно, слышала уже.
      - И к телефону не подходи, поняла?
      - Поняла. Вы что-нибудь выяснили? - поинтересовалась Инка.
      - Пока ничего. Если что-нибудь выяснится, Володька приедет расскажет. Будь здорова. - И, не дожидаясь ответа, Симка повесила трубку.
      * * *
      Симка уже несколько часов подряд копалась в файлах компьютера, пытаясь
      вытащить на белый свет все криминальные личности, имевшие кличку "Фрол". Инка не знала ни его имени, ни фамилии, но учитывая, что недавно он получил срок, задание было не таким уж трудным.
      - Помогаешь мне в работе? - раздался за ее спиной довольный голос.
      Симка обернулась и увидела улыбающегося Снегирева.
      - Это я только из уважения к твоему геройскому поступку, - парировала она.
      - Кончай злиться. - Володька был в прекрасном расположении духа. Кофе хочешь?
      "Просто чудеса какие-то!" - подумала Симка.
      - Давай.
      - Бросай компьютер, я сам теперь все сделаю, - сказал он, подходя к сейфу. - Да, случаются еще в уголовном деле всякие странные вещи, - начал он разглагольствовать, но Симка его не слушала.
      Серафима поймала себя на том, что пристально осматривает фигуру
      Снегирева, видимо, пытаясь сопоставить свое мнение с Инкиным.
      Она едва сдержалась, чтобы не рассмеяться, но все же несколько раз довольно громко хмыкнула.
      - Ты что? - спросил удивленный Володька.
      - Да так, ерунда всякая в голову лезет.
      Володька протянул ей чашку и спросил:
      - Слушай, Симуха, а что тебе подруга рассказала про Голубева? Я у нее не стал спрашивать, как-то неудобно, он ведь наверняка ее клиентом был. Хотя я бы никогда не подумал, что она этим занимается. Выглядит как ангел. - Володька мечтательно поднял глаза к небу. - Ну что насчет Голубева?
      "Дура, какая же я дура! Как я могла про это забыть? - Симку даже передернуло. - А Снегирев все-таки молодец!" На ее лице отразилась такая растерянность, что Володька сразу все понял и начал успокаивать:
      - Ладно, не расстраивайся, она же твоя подружка, неудивительно, что ты обо всем забыла, когда ее живой увидела. Не переживай, Симуха, сегодня спросишь. Куда она от тебя денется?
      - Володь, дай мне свою машину, - попросила его Симка.
      На удивление, Володька кинул ей ключи без слов. Поймав их на лету,
      Симка рванулась из кабинета, но в дверях слегка притормозила и, повернувшись
      к Снегиреву, сказала:
      - У тебя совершенно неотразимая фигура, я с этим полностью согласна...
      Медленно передвигаясь в пробках, Симка размышляла: "А что я, собственно, так разволновалась, вполне может оказаться, что Голубев действительно был одним из Инкиных клиентов. Что мне это тогда дает? Ничего".
      Но проверить, что именно связывало Инку с Голубевым, ей было необходимо.
      Войдя в подъезд, Симка поспешно взлетела на пятый этаж и стала яростно терзать кнопку звонка. Безуспешно. Толкнув дверь, Симка с удивлением обнаружила, что квартира не заперта. Холодея от ужаса, она вошла внутрь и стала медленно обследовать каждую комнату, опасаясь увидеть бездыханный Инкин труп. Но Инки нигде не было, а в квартире был идеальный порядок и никаких следов борьбы не было заметно. Симка обратила внимание, что замок специально зафиксирован изнутри в таком положении, чтобы квартира оставалась открытой.
      - Куда делась эта полоумная? - процедила сквозь зубы Симка и уже пошла к телефону, чтобы звонить Снегиреву на работу.
      В этот момент она услышала, как на этаже открылись двери лифта, и Соколовская, что-то напевая, стуча каблуками, направилась к двери.
      Инка вошла в квартиру, держа в руках огромный пакет, который почти
      полностью загораживал ее лицо. "Наверняка в супермаркет бегала",
      подумала Симка, а вслух громко произнесла:
      - Привет. Где ты шляешься?
      - Ты что, смерти моей хочешь?! - заверещала Инка, у которой
      от неожиданности пакет выпал из рук.
      - Я не хочу, но ты сама так к этому стремишься, что глупо тебя
      жалеть. Где ты была? - повторила Симка свой вопрос.
      - Я уходила по делам, - вскинулась Инка. - Хотела
      приготовить что-нибудь экзотическое. У меня, между прочим, свои потребности!
      Ну и Снегиреву хотелось что-нибудь приятное сделать, за заботу,
      так сказать. - У Инки был виноватый вид, и для пущей убедительности
      она постоянно закусывала нижнюю губу и раскаивающимся взглядом смотрела
      на подругу.
      Недовольная Симка молча прошла на кухню и плюхнулась на низкий диванчик. Инка понуро побрела за ней.
      - Почему ты такая нескладная? - устало спросила Симка.
      - Не знаю, - пожала плечами Соколовская. - Сим, ну
      прости, я ведь даже не предполагала, что это для меня может быть
      опасно.
      - Ладно, что уж теперь. - Симка вздохнула. - Ты хоть
      можешь для меня что-нибудь полезное сделать?
      - Все, что хочешь! - горячо заверила Инка.
      - Расскажи, откуда у тебя в квартире оказался кошелек академика
      Голубева?
      - А он правда академик? - Похоже, она даже не удивилась.
      - Да.
      - Ну, вообще-то кошелек я у него украла. Надеюсь, за это он не
      подаст на меня в суд?
      - Вряд ли, он умер накануне Нового года.
      - Надо же! А такой был приятный дядечка.
      - Значит, ты была с ним знакома? - Симка несколько оживилась.
      - Ну, можно и так сказать.
      - Выкладывай все и как можно подробнее, - не надеясь на
      такую удачу, потребовала Симка.
      - Я, Симочка, тяжело больна, - начала Инка трагическим
      голосом, - у меня клептомания. Ну, может быть, не совсем клептомания,
      короче, мне очень нравится красть у мужиков кошельки.
      - Значит, ты у него украла кошелек, - с сожалением протянула
      Симка, - и только-то?
      - Ну, вообще-то я за ним сначала следила несколько часов.
      - Зачем? - снова оживилась Симка.
      - Понимаешь, какая странная штука. Фатима мне сказала, что я
      должна обязательно снять его. Но главное - попасть в его квартиру
      и, если получится, попытаться сделать отпечаток ключей от его квартиры.
      А еще она велела мне взять из его квартиры черную кожаную папку с каким-то тиснением. Фотографию этой папки она мне показала.
      Симка даже дыхание затаила от такого везения.
      - ...Меня одели в какой-то китайский балахон, - продолжала Инка как ни в чем не бывало, - и я три часа таскалась за ними по ресторанам.
      - За кем - за ними? - переспросила Симка.
      - Да он с другом был, крохотным таким китайчонком, кстати, очень забавным и милым.
      - Хватит про китайчонка! Про Голубева рассказывай, - прервала ее Симка.
      - Ну вот, набрались они прилично, и китайчонок решил меня подснять. Подвел к столику, где Голубев сидел, а оба к тому времени уже лыка
      не вязали. Ну я у них кошелечки и умыкнула. Но сделала все так высокопрофессионально, что они даже ничего не заподозрили, потом, правда, поднялся скандал
      по поводу оплаты счета, но я выручила старичков. А твой академик
      настоял на том, чтобы я поехала к нему домой, чтобы отдать мне деньги.
      Я согласилась, правда, китайчонок всю дорогу меня домогался, но я была как неприступная крепость.
      - А потом?
      - Потом они отдали мне деньги, и оба быстро отрубились.
      - Не без твоей помощи, конечно.
      - Конечно. - Инка скромно опустила глазки.
      Я сделала слепки с ключей, взяла папочку и быстренько убралась оттуда.
      - Все?
      - Да, - утвердительно кивнула Инка
      - А ключи куда ты дела?
      - И ключи, и документы я отдала Фатиме. Саму папку, правда, себе
      оставила, очень уж она была классная.
      - Тебе заплатили за это?
      - Нет, собирались только. Как раз незадолго до убийства Натальи.
      А что?
      - Теперь уже ничего. Послушай, а ты не знаешь, Фатима вела записи
      деловых встреч? Где вообще она хранила все свои документы?
      - Документы? - Инна задумалась. - Я ничего
      про это не знаю. А все записи она вела в своем ежедневнике. Знаешь,
      я ей год назад подарила такой роскошный ежедневник...
      - Инка, где она могла хранить его? - утомленная
      непонятливостью подруги, спросила Симка. - Насколько мне известно,
      Володька ничего не нашел у Фатимы. Значит, она или кому-то отдала
      этот ежедневник прямо перед своей смертью, или скорее всего его просто
      украли.
      Инка внезапно скорчила недовольную, злую физиономию и вышла из кухни.
      Из коридора донеслось ее ворчание вперемешку с грохотом падающих сумок.
      Наконец раздался радостный вопль. Через секунду Инка появилась в дверях и, поджав губы, протянула Симке небольшую книжечку в изящном кожаном переплете:
      - Я, между прочим, не какая-нибудь там воровка, и тебе должно быть стыдно подозревать меня во всех смертных грехах! - Вид у Инки был чрезвычайно обиженный. - Эту книжку я сама подарила Фатиме, поэтому и забрала ее из квартиры на память, но если ты считаешь, что я могла... Инка презрительно замолчала.
      - Инка, вообще-то я даже не подозревала, что это могла сделать ты, но сейчас моя благодарность тебе просто безмерна, - сообщила Симка хмурой подруге.
      Все еще не веря своим глазам, она схватила ежедневник, исписанный размашистым подчерком. Открыв последнюю страницу, она неожиданно наткнулась на знакомое имя и телефон, который был дважды подчеркнут.
      - Откуда же ты здесь взялась, Эвелина, ведьма недоделанная? пробормотала она едва слышно.
      - Ну что там? - загорелась подруга. - Что-нибудь интересное?
      - Ты что же, его даже не читала? - изумилась Сима.
      Это при твоем-то щенячьем любопытстве?
      - Ты мне, наверное, не поверишь, - опустила глаза
      Инка, - но я про него забыла.
      - Хорошо, что сейчас вспомнила, - успокоила ее Симка, переписывая что-то из ежедневника в свой блокнот. - Лучше будет, если ты помимо экзотического ужина обрадуешь Снегирева этой весьма ценной книжечкой...
      ГЛАВА 13
      Москва, 1999 год
      Сима, пользуясь временным отсутствием Снегирева, с которым вела незримую войну, разложила на столе свои таблицы, достала из сумки пачку сигарет и закурила. В течение нескольких минут она сосредоточенно рассматривала их, затем вынула откуда-то из недр старого письменного стола большой лист бумаги, линейку и, потушив сигарету, принялась увлеченно чертить. Вскоре лист стал напоминать карту военных действий, разрисованную широкими разноцветными стрелками, которыми она обозначала разные версии. От усердия она даже высунула язык и своим видом напоминала не следователя прокуратуры, а прилежную школьницу. С удовлетворением поглядев на плод своего творчества, она стала изучать переплетение стрелок
      и имен проходящих по делу фигурантов. Сима даже подскочила на стуле почти все стрелки сошлись на имени Эвелины. Сима задумалась. Действительно, хозяйка магического салона была знакома со всеми потерпевшими. Все началось со смерти ее брата, хотя смерть была некриминальной. Ее племянница, попавшая в психушку, была уверена в обратном. Правда, мать говорила, что у нее, возможно, шизофрения. И, наконец, два дела, казалось бы, не имеющие отношения к ее расследованию: убийство валютной проститутки и ее сутенерши. На первый взгляд проститутку убил маньяк, но и в ее квартире, и в квартире сутенерши явно что-то искали. Последней записью сутенерши был телефон магического салона Эвелины.
      Вызывать Эвелину на допрос Серафима пока не хотела, решив
      узнать об этой женщине поподробнее. Оказалось, что о ней почти ничего не известно. Сима поделилась своими подозрениями с матерью, но та возмутилась, а потом подняла ее на смех, заявив, что Сима во всех видит преступников. Мать уверяла, что Эвелина милейшая женщина, что она была подругой Анны и очень нежно относилась к брату и племяннице. А то, что ее телефон был записан у какой-то сутенерши, вообще ни чем не говорит - мало ли какими услугами хотела воспользоваться суеверная женщина в магическом салоне.
      Не найдя понимания дома, Сима стала обзванивать бывших сокурсников, так как какие-либо официальные сведения об Эвелине, кроме паспортных данных, отсутствовали. Те только удивлялись ее внезапному интересу к магии, но ничем помочь не могли. Наконец-то Симкина подруга Светка Чусова скрепя сердце продиктовала ей номер телефона консультанта ФСБ по вопросам мистики и оккультизма Георгия Винарова, но велела никому ни за что не говорить, откуда он. Оказывается, несколько лет назад был создан целый отдел, занимающийся вопросами влияния мистических и оккультных наук на общество в целом и возможностью в связи с этим психологического манипулирования разными социальными группами.
      Чусова призналась, что Винаров был в свое время
      ее любовником, и таинственно добавила, чтобы Сима была с ним осторожна, правда, не объяснила причину этого.
      В тот же день Сима позвонила Винарову.
      - Добрый день, - поздоровалась она,
      могу я поговорить с Георгием Валентиновичем?
      - Я вас слушаю, - ответил приятный мужской
      баритон.
      - Вы меня не знаете... - затараторила Сима,
      пытаясь объяснить, кто она и зачем звонит.
      - Понятно, - выслушав ее, сказал собеседник.
      Ну и что же нужно от меня следователю прокуратуры?
      - Мне не хотелось бы по телефону, - Сима
      замялась, - тут такое дело... - Она окончательно стушевалась
      и выпалила: - Нам нужно встретиться.
      - Ну что же, - голос мужчины звучал одновременно
      снисходительно и насмешливо, - жду вас завтра в четыре. Полагаю,
      вы знаете адрес?
      - Да-да, спасибо большое, до свидания. - Девушка
      с облегчением положила трубку.
      * * *
      Cима сидела на кухне и пила чай с огромным куском своего любимого торта "Вацлавский". Она с аппетитом уплетала его и тщательно и по-детски облизывала ложку. Марина смотрела на нее с нежностью. "Уже взрослая, следователем в прокуратуре работает, замуж выдавать пора, а в сущности ребенок", - думала мать, с умилением глядя на жующую и ничего не замечающую Симку. Марина позволяла себе любоваться дочерью, только когда была уверена, что Сима этого не видит.
      - Мам, - Сима оторвалась от торта и подняла на Марину глаза, - как ты считаешь, будет правильно, если я назначу Алене судебно-психиатрическую экспертизу? Я обязана ее допросить как свидетеля, но она несет такое, что нормальному человеку и в страшном сне не привидится. Короче, мне нужно заключение психиатра, чтобы знать, как относиться к ее показаниям.
      - Ну что же, мысль весьма здравая. - Марина вытащила сигарету из пачки. - Одно дело - мое мнение, совсем другое - официальное заключение. Хотя у меня нет и тени сомнений в том, что она больна.
      - Но там такие очереди, - огорченно сказала Сима, - а амбулаторным обследованием, как я понимаю, не обойтись.
      Сима проходила курс судебной психиатрии на базе Института имени Сербского и очень хорошо помнила, в каких случаях назначается экспертиза и какая это волокита.
      - Не думаю, что все обстоит именно так. Возможно, экспертам придется только подтвердить установленный нами диагноз, - возразила Марина. - В любом случае стоит попробовать провести экспертизу амбулаторно. Возможно, этого будет достаточно.
      * * *
      Утром Сима позвонила на работу Володьке Снегиреву и сказала, что целый день будет мотаться по важным делам и в прокуратуру не приедет. На сегодня была запланирована беседа с Винаровым, и она очень волновалась перед встречей с ним - возможно, из-за предупреждения подруги быть с ним настороже. Симка никогда не придавала особого значения одежде и более всего предпочитала джинсы, но сегодня ей почему-то хотелось выглядеть особенно. Она надела узкую короткую юбку, водолазку, подчеркивающую ее формы, и новенькие короткие сапожки на высоких каблуках, делавшие и без того длинные ноги еще длиннее. Вздохнув, она принялась за макияж и прическу. Сима терпеть не могла краситься, но макияж полностью преображал ее лицо. Немного бежевых и коричневых теней, чтобы подчеркнуть глубину глаз, темно-коричневые карандаш и тушь, светлый тон на лицо, чуть-чуть персиковых румян и помада орехового цвета. Напоследок Сима тщательно расчесала свои густые волосы с рыжеватым оттенком и тряхнула головой, чтобы они легли более естественно. Посмотревшись в зеркало, осталась довольна своим отражением: высокая стройная стильная девушка, в меру подкрашенная, одетая смело, но не вызывающе. Сима надела короткий кожаный плащ и потуже затянула на талии пояс.
      "Хороша, чертовка", - удовлетворенно подумала она и вылетела из квартиры.
      На лестничной клетке она попыталась, как обычно, вихрем скатиться вниз по ступенькам, но за что-то зацепилась каблуком и чуть не упала. Сима совершенно забыла, что она не в привычных кроссовках, а в модных сапожках на каблуках-стилетах, на которых не больно-то разбежишься, и стала осторожно спускаться, слегка покачивая бедрами.
      На улице было пасмурно, моросил мелкий дождь. В этом году апрель более всего напоминал ноябрь. Зонтик Сима, естественно, не взяла. Возвращаться домой ей не хотелось, но и рисковать только что наложенным макияжем она не решалась. Пока она в раздумье стояла под козырьком подъезда, около нее остановилась большая серебристая иномарка. Дверца приоткрылась; из машины выглянуло толстощекое усатое лицо кавказской национальности и с ужасающим акцентом произнесло:
      - Вах, какая красавыца под дождем одна мокнэт! Садыс, подвэзу, дэнэг нэ вазму!
      Сима критически взглянула, но, вспомнив о макияже, вздохнула и залезла
      в просторный и теплый салон. Кавказец радостно засучил короткими толстыми ножками, видимо, пытаясь достать до педали, и тронулся с места.
      - Тэбэ куда, красавыца? - галантно спросил он, плотоядно
      поглядывая на Симины длиннющие ноги.
      - На Таганку, пожалуйста, - вежливо сказала Сима,
      пытаясь одернуть короткую юбку.
      Девушка уже поняла, что доехать до места ей будет достаточно сложно.
      Переключая передачи, водитель попытался положить свою волосатую лапу
      с пухлыми пальцами ей на бедро. Сима отодвинулась и достаточно спокойно произнесла:
      - Ну-ка, без рук! Взялся везти - вези. А нет
      я лучше выйду!
      - Да ты что, красавыца! Я вэдь нычего плохого, я только за колэночку подэржу! Я чэлавэк пожилой, сэмэйный, а от тэбя нэ убудэт. Я и заплатыт могу.
      - Чего-чего?! - взбеленилась Симка, представив, что ее,
      подающего надежды следователя прокуратуры, приняли за уличную девицу. - А ну быстро останавливай свою колымагу, а то я ее вместе с тобой разнесу в щепочки!!
      В подтверждение своих слов она изо всех сил въехала каблуком по ноге обидчика. Он взвыл и резко затормозил, остановившись на середине проезжей части. Сима распахнула дверь и выбралась из машины. Она была в такой ярости, что не обращала внимания на объезжавшие ее автомобили.
      Она думала о том, что день безнадежно испорчен, что, пока она доберется до места, ноги будут изрядно заляпаны грязью, а безупречный макияж окончательно растечется.
      Примерно через полчаса Сима нашла в узких таганских переулочках нужный дом. Это было ничем не примечательное двухэтажное здание без номера. Однако у входа охранник спросил у нее документы. Сима поднялась на второй этаж, прошла по пустынному гулкому коридору. Было непривычно тихо; здание имело какой-то нежилой и оттого унылый вид. Не
      было слышно стрекотания принтеров, телефонных звонков, голосов, отсутствовали запахи кофе и сигаретного дыма. Сима осторожно постучала в дубовую дверь, на которой не было таблички, и вошла. В небольшом кабинете за столом сидел мужчина лет тридцати - тридцати пяти непримечательной внешности.
      - Георгий Валентинович? - нерешительно спросила Сима.
      - Проходите. Серафима Григорьевна, если не ошибаюсь? - любезно, но несколько сухо пригласил ее хозяин кабинета.
      Я вас слушаю.
      Сима устроилась в кресле напротив и приготовилась закурить.
      - Нет-нет, пожалуйста, воздержитесь от курения. Я не выношу сигаретного дыма, - непререкаемым тоном произнес он.
      Сима вздохнула и спрятала сигареты обратно в сумку. Взяв со стола
      ручку, она принялась теребить ее в руках. Она просто не могла сосредоточиться
      без сигареты и сейчас чувствовала себя не в своей тарелке. Девушка
      даже не подозревала, что Винаров намеренно запретил ей курить. Он
      специально использовал ситуацию, чтобы сбить ее с толку. На сигаретный
      дым ему было абсолютно наплевать: в верхнем ящике стола у него
      лежала пачка "Ротманса". Георгий с интересом наблюдал за ее
      движениями, за тем, как она автоматически открывает и закрывает ручку.
      Затем он предложил ей рассказать о своей проблеме. Сима попыталась сосредоточиться, однако ей как будто что-то мешало. Она принялась сбивчиво объяснять, что ей нужна информация об Эвелине Гросс.
      Георгий, сидя в кресле-вертушке, развернулся к компьютеру и невозмутимо защелкал мышью.
      - Сейчас я вам дам краткую распечатку. Но должен вам сказать,
      что Эвелина Гросс - не какая-нибудь шарлатанка. Она серьезно
      занималась магическими ритуалами Ближнего Востока, Северной и Центральной Африки, Южной Америки. Можно сказать, мы с ней учились магии Вуду у одного и того же сантеро, просто в разное время. Она довольно влиятельна; ее салон посещают бизнесмены и политики и советуются, кстати, не только о любовных делах и бизнесе. Около нее вертятся несколько странных человечков. Например, ее помощник. У него психическое расстройство, которое Эвелина умело использует. А в целом она, по-моему, занята бизнесом, любовниками, путешествиями и вряд ли может быть замешана в чем-то криминальном. Кстати, запишите, как с вами связаться.
      Георгий Валентинович протянул Симе плотный кусочек белого
      картона, и она, не смея ослушаться, написала оба свои номера: служебный и домашний.
      * * *
      - Эвелина, телефон, - крикнул из коридора Станислав.
      Эвелина подняла трубку и услышала голос Мохаммеда.
      - Здравствуй, любовь моя, - поздоровался Мохаммед по-арабски, а затем перешел на французский: - Как твои дела? Ты все так же прекрасна?
      В зависимости от настроения они разговаривали по-арабски, по-английски или по-французски. Эвелина убеждала себя, что выучила арабский вовсе не ради него, а для того, чтобы читать книги арабских мудрецов и великих колдунов прошлого в оригинале. Раз Мохаммед перешел на французский, значит, предстоял романтический разговор.
      Эвелина тоже поздоровалась по-арабски, но продолжила беседу уже на языке Мопассана:
      - Дорогой, у меня столько разных событий, но я не хочу сейчас говорить об этом. А что касается моей красоты, то она ждет того, кто бы мог насладиться ею.
      По одобрительному смеху собеседника она поняла, что витиеватый, в восточном стиле ответ полностью удовлетворил его.
      - Я так часто думаю о тебе. Все время вспоминаю нашу последнюю встречу, ту восхитительную неделю на Персидском заливе. Надеюсь, ты еще не забыла меня, ведь мы были так счастливы вместе...
      "Ну еще бы, разве ты дашь себя забыть", - подумала Эвелина, вспоминая бессонные ночи, несбывшиеся надежды и свою безрассудную любовь к этому человеку. Он всегда появлялся, когда чувствовал, что Эвелина ускользает и связь с ней ослабевает. Она знала, что Мохаммед никогда не будет ей принадлежать, но и никогда не оставит ее. В принципе, она даже привыкла к этой мысли.
      - Иногда я забываю о тебе, - ответила Эвелина и, немного помолчав, добавила: - так же, как я забываю, что у меня бьется сердце..
      - Спасибо, милая. - Мохаммед был явно растроган. - Я сейчас в Париже. Не хотела бы ты присоединиться ко мне? Я очень скучаю, и мы могли бы чудесно провести время. Правда, здесь многовато и твоих, и моих соотечественников, а это несколько портит впечатление. Ну, я думаю, мы это как-нибудь переживем.
      - Да, - поддержала разговор Эвелина. - Наших в Париже уже называют северными шейхами. Все-таки по менталитету мы больше тяготеем к восточным людям, чем к западным.
      - Скажи мне, Эвелина, ты иногда носишь мой подарок?
      Эвелина сразу поняла, о каком подарке говорил Мохаммед. Речь шла о необыкновенной красоты бриллиантовом колье, которое он преподнес ей когда-то. На самом деле она никогда не надевала его, потому что считала, что такого рода подарки делают женщину психологически зависимой от мужчины. Вслух она сказала:
      - Конечно, Мохаммед, я его обожаю и всегда вспоминаю
      о тебе. Есть только одна проблема - когда я его надеваю, мне требуются телохранители.
      Мохаммед рассмеялся и спросил:
      - Ну так как, ты приедешь?
      - Да. Я только узнаю насчет билета, а шенгенская виза у меня
      есть. Куда я могу тебе перезвонить?
      - Ничего не надо узнавать, я обо всем позаботился. Только получи свой билет, который я оплатил, в офисе "Эр Франс". Встретимся в аэропорту.
      Эвелина положила трубку, несколько задетая тем, что Мохаммед, судя
      по всему, был уверен, что она не откажется. И она поедет! Обязательно поедет, и всего через несколько дней они будет вместе.
      ГЛАВА 14
      Москва, 1999 год
      Сима сидела за единственным на три кабинета компьютером и, пока никто на него не претендовал, самозабвенно "мочила" монстрообразных пришельцев из космоса. При каждом "выстреле" раздавался страшный грохот, но она не знала, как отключить звук, чтобы не привлекать к себе внимания. Сима с такой силой лупила по клавиатуре, что в любую минуту могла разнести ее вдребезги. Из-за шума она не заметила, как на пороге появился ее начальник, крупный мужчина с седыми волосами, который терпеть не мог компьютеры вообще, потому что ничего в них не понимал, и компьютерные игры в частности. Он неоднократно приказывал сотрудникам стереть все игры, но местные хакеры навставляли туда столько паролей и хитростей доступа, что его верный заместитель Ерохин, начальническая подлиза, с задачей не справился.
      Когда Сима заметила своего начальника, было уже поздно. Он возвышался над ней и с негодованием смотрел на экран. Сима съежилась под этим взглядом и лихорадочно нажала клавишу "Эскейп", забыв, что выход в "игрушке" через меню, и вместо того, чтобы исчезнуть, монстр безжалостно добивал беззащитного и лишенного Симиной помощи космического рейнджера.
      Начальник приготовился было зачитать инструкцию о служебных обязанностях, но, взглянув на виноватую Симу, передумал.
      - Ну, что нового по твоему делу? - спросил он подчиненную.
      - Ой, все так запущено, - непосредственно ответила Сима, благополучно избежавшая начальнического гнева. - Одна из главных свидетельниц, на чьи показания можно было рассчитывать, скорее всего шизофреничка. Другая свидетельница, кстати, тетка этой шизофренички, преспокойненько умотала за границу.
      - Ну, этого запретить невозможно. - По сожалению,
      звучавшему в его голосе, было понятно, что, будь его воля, он бы запретил всем все на свете. - Ну ладно, Серафима, займись делом. Нечего в игрушки играть, не маленькая!
      Но Серафима и так уже потеряла интерес к игре и выключила компьютер. Вытащив из письменного стола распечатку, которую ей дал Винаров, еще раз внимательно перечитала ее. Ничего особенного: биографические данные, родственники, круг общения, род занятий и доходы. Было очевидно, что Эвелина отнюдь не бедствовала (это пусть интересует налоговую полицию), при этом особенно не перетруждаясь, хотя ее "род занятий" Сима находила весьма своеобразным. Свободное время проводила в поездках и развлечениях. Часто встречалась с друзьями, среди которых немало иностранцев (это пусть интересует ФСБ). Но что-то в прочитанном насторожило ее. Сима еще раз пробежалась по тексту и остановилась на одном имени: Джон Гершович. Она определенно слышала его раньше. Но от кого?..
      Вечером, когда они с матерью пили чай на маленькой кухоньке,
      Сима, размешивая в чашке сахар, как бы невзначай спросила:
      - Мам, тебе имя - Джон Гершович ничего не говорит?
      - Конечно, говорит, - уверенно сказала Марина.
      Это тот американец, которого взорвали в Тель-Авиве. К тому же, Марина сделала паузу, - он и есть американский муж Алениной матери.
      Марина наслаждалась произведенным эффектом, наблюдая, как потрясенная Сима чуть не выплеснула на себя чай. Cима перевела дух и с нескрываемым торжеством произнесла:
      - А что бы ты сказала, если б узнала, что его имя я нашла в списке "контактов" Эвелины, который я получила в ФСБ?
      - Ты уверена, что это тот самый Джон Гершович?
      - Ну, если ты знаешь десяток американцев с именем Джон Гершович, то, может быть, и не он, - не удержавшись, съязвила Сима.
      Обе женщины сразу потеряли интерес к вечернему чаепитию и принялись бурно обсуждать новость. Больше всего Марину задевало то, что Эвелина умолчала о знакомстве с Гершовичем. Она подробно пересказала Симе их разговор в тот вечер, когда они увидели по телевизору репортаж о его гибели в Тель-Авиве.