По причине дневной жары фазендарии в большинстве своем сидели по домам и наслаждались кто прохладным винцом, кто телесериалами.

Справа от дороги, в трех участках от нужного Кугельману с Гуревичем дома лаборанта Фишмана, у сарая с просевшей чуть ли не до земли крышей копошились двое небритых мужичков, облаченных в камуфляжные штаны и выцветшие рубашки военного образца. У одного левая рука висела на перевязи. Мужички вытаскивали из сарайчика серые кривоватые доски и грузили их в кузов древнего микроавтобуса «Volkswagen Т-4» цвета гнилой вишни. По правде говоря, состояние у машины было аналогичным. Казалось, что еще пара досок — и микроавтобус со скрипом опустится на подломившихся шаровых опорах к земле, признавая свое поражение перед неумолимым временем.

Слева, скрытая от любопытных взоров густыми зарослями черноплодной рябины, гуляла компания механизаторов, употребляя внутрь местную самогонку и поигрывая в домино, стук костей которого о неструганную столешницу разносился далеко за пределы шести соток, ограниченных ветхим заборчиком.

Абрам Мульевич поерзал в переднем пассажирском кресле и посмотрел на пересевшего в «опель» Гуревича.

— Что? — недовольным тоном спросил Аарон.

— А они успеют?

— Успею, успеют, — прошипел Гуревич. — Тут ехать-то всего ничего...

Кугельман поежился.

Согласно плану, разработанному сразу после получения координат точки обмена товара на деньги, Плодожоров и остальные менты должны были расположиться на околице и ждать условного сигнала Гуревича, после чего, дав возможность покупателям отъехать на полкилометра, захватывать Фишмана с деньгами.

Генеральному директору «Семисвечника» такой расклад не очень понравился. Он предпочел бы, чтобы кто-нибудь из правоохранителей присутствовал непосредственно на сделке, но его мнение не было учтено. И теперь Абрам Мульевич чувствовал неприятный холодок между лопаток.

«Opel» и «Suzuki» остановились возле калитки, в десятке метров от которой возвышался раскрашенный во все цвета радуги одноэтажный фанерный домик.

— Начинается, блин, посадка пассажиров на экстремальный авиарейс «Тель-Авив — Москва», — пробормотал Гоблин и навел перекрестье оптического прицела на салон серой «Suzuki».

— Почему экстремальный? — шепотом спросил Гугуцэ.

— Потому что сорок минут полета будут проходить в зоне ответственности украинской ПВО, — просто ответил Чернов и дослал патрон в патронник винтовки.

Тулип беззвучно затрясся.

— Здравствуйте, Сёма, — убитым голосом сказал Кугельман и представил Рыбакову своих спутников.

Церемония знакомства длилась недолго.

«Лаборант Фишман» пожал вялые ладошки Гуревича, обоих Шимесов и приглашенного в качестве эксперта Натана Хитрука, и пригласил всех к врытому под сенью раскидистой сливы столу, опоясанному невысокими лавками, рядом с которым стояла какая-то накрытая холстиной бочка.

Иудушка Пейсиков и взятый в качестве водителя коммерческий директор «Семисвечника» Григорий Борухович Кац из автомобилей не вышли.

— Деньги привезли? — Денис сразу приступил к делу.

— Мы хотели бы еще раз взглянуть на товар, — осторожно заметил Абрам Мульевич.

— И у нас есть еще ряд вопросов, — встрял Хитрук.

— Вопросы — потом, — Рыбаков внимательно оглядел пятерых иудеев. — Сдается мне, что вы замыслили какую-то пакость...

— Да как вы можете так о нас думать! — вскинулся Кугельман. — Вы же знаете... Да мы всей душой... Да чтоб я!..

— Абрам, я не первый год живу на свете, — Денис прервал словоизвержение гендиректора «Семисвечника». — И, естественно, подстраховался...

— Давайте не будем переводить беседу в плоскость взаимных подозрений и упреков, — проскрипел Гуревич. — Нам нужен товар, он есть у вас, мы готовы платить деньги.

— Денег я пока не вижу, — Рыбаков постарался, чтобы жадный блеск его глаз был заметен всем присутствовавшим.

Аарон махнул рукой Пейсикову.

Иуда суетливо выбрался из микроавтобуса, выволок из багажного отделения чемодан, торжественно внес его на участок «Фишмана» и хлопнул на стол перед Гуревичем. Тот покрутил колесики кодового замка, распахнул крышку и продемонстрировал Денису плотные ряды перетянутых банковскими упаковками пачек.

— Дайте его сюда, — Рыбаков требовательно протянул руку, не делая даже попытки оторвать зад от лавки.

— Но, — Кугельман вытер пот со лба, — где же товар?

— Абрам, что вы волнуетесь? — продавец ядерного устройства брезгливо пождал губы. — Будет вам товар.

— Нет, ну надо же одновременно предъявлять...

Денис протянул руку и стянул холстину с бочки:

— Загляните внутрь.

— Но как мы его оттуда вытащим? — удивился Хитрук, сунувший жало в бочку и узревший матовую крышку контейнера. — Он же полторы сотни кило весит! И гладкий!

Рыбаков молча привстал, зацепил чемодан за ручку, подтащил к себе, распахнул крышку и надорвал одну из упаковок.

— Что вы делаете? — не понял Гуревич.

— Отвечаю по порядку, — Денис развернул большой черный пластиковый мешок для мусора, до сей поры лежавший в сложенном состоянии на лавке справа от него, и принялся рвать банковские бандерольки на пачках и ссыпать в него стодолларовые купюры. — Бочка без дна, поэтому просто поднимите ее за бока и проверьте товар. Контейнер весит не сто пятьдесят, а всего восемьдесят килограммов. Полтора центнера — это в транспортной упаковке, о которой разговора не было... Делаю же я следующее: проверяю, чтобы мне не подсунули куклы, радиомаячок или химическую ловушку.

— А если бы деньги были меченные, как бы вы проверили? — съязвил Мойша Шимес.

— Так они меченные? — Рыбаков остановил процесс перекладки денег из чемодана в мешок и исподлобья уставился на Гуревича.

— Заткнись, недоумок! — Аарон от души отвесил Шимесу подзатыльник и приложил правую руку к сердцу, словно клянясь в верности Денису. — Конечно, нет! И никаких маячков никто никуда не ставил.

Судя по тому, как переглянулись Кугельман и Хитрук, радиозакладка в чемодане все же была.

Мойша обиженно засопел.

Рыбаков пожал плечами и вернулся к своему занятию.

Натан с Левой подняли нетяжелое железо, отставили его в сторону и склонились над устройством. Хитрук достал из сумки счетчик Гейгера и поднес к контейнеру. Прибор застрекотал.

— Коды проверки готовности, пожалуйста, — Натан повернулся к Денису. — И ключ.

Рыбаков вынул из нагрудного кармана рубашки небольшой пластиковый конвертик в размер дискеты на три с половиной дюйма и бросил Хитруку. Затем сунул руку под стол, выдернул из специального паза с обратной стороны столешницы ключ для открытия контейнера и передал его Натану.

Бывший инженер-оборонщик внимательно осмотрел упаковку, подцепил ногтем клапан и осторожно вытянул из конверта маленький прозрачный диск, одна из сторон которого была маркирована длинным рядом цифр.

Потом присел на корточки, вставил ключ, повернул и нажал на кнопку открытия приемного устройства диска.

Внутри контейнера зажужжало, выдвинулся лоток.

Хитрук вложил диск на штатное место и слегка подтолкнул лоток пальцем. Тот с шуршанием втянулся обратно.

С полминуты ничего не происходило.

Наконец, когда измученный ожиданием Кугельман был уже готов закатить истерику и обвинить «Фишмана» в том, что устройство не работает, откинулась панель управления и явила взорам собравшихся небольшой светящийся желто-зеленым экран, в верхнем правом углу которого мигала надпись «Ввод».

— Пароль ввода, пожалуйста, — Натан поглядел на Дениса.

— Сорок полста ноль шесть.

Хитрук аккуратно нажал на клавиши панели.

Экран на мгновение погас, а затем высветил многостолбцовую таблицу, составленную под чутким руководством Рыбакова-старшего.

Натан удовлетворенно хмыкнул и принялся сравнивать данные на экране с записями на извлеченной из кармана брюк бумажке.

Майор Плодожоров приложил ладонь козырьком ко лбу и вгляделся в направлении разноцветного домика, выделявшегося на фоне унылых строений поселка.

— Ну, чё? — осведомился длинный аки жердь капитан Гия Абубакарович Саранчидзе, поддерживавший, вместе со старшим лейтенантом Градусовым, Захара Сосуновича под мощный круп.

— Плохо видно, — сидевший на плечах подчиненных Плодожоров в очередной раз укорил себя за то, что не догадался прихватить бинокль или иной увеличительный прибор. — Но нам сообщат, когда закончат.

Саранчидзе и Градусов вежливо опустили майора на землю.

— Может, стоит поближе придвинуться? — спросил дознаватель Пугало, нанятый капитаном Опоросовым в числе прочих сотрудников тридцать пятого РОВД, и икнул.

Захар Сосунович оглядел наспех сколоченную «группу захвата», более всего подходившую для штурма пивного ларька, а отнюдь не для отъема крупной суммы в валюте у неизвестных преступников; незаметно для остальных вздохнул, оценив состояние еле державшихся на ногах старлея Землеройко и ефрейтора Дятлова; и обреченно кивнул:

— Можно и поближе. Только скрытно!

— Обижаешь, Захар, — бормотнул старейший работник пятого отдела ОРБ капитан Скарабеев, славный тем, что сходил за своего даже в самом загаженном наркоманском притоне. — Ни веточки не шелохнется.

— Оно! — сладострастно выдохнул Хитрук после десятиминутных манипуляций у клавиатуры управляющей панели «ядерного заряда».

Гуревич гулко сглотнул.

Рыбаков, окончивший перекладывание денег из чемодана в мешок, придал своему лицу чуть презрительное выражение и с вызовом посмотрел на Кугельмана:

— Вот! А вы, Абрам Мульевич, боялись. И совершенно измучили меня своими ненужными подозрениями.

— Да я что? — Кугельман заерзал на жесткой скамейке. — Я так!.. Не со зла. Деньги большие, мы же друг друга не знали...

— Бросьте! — «торговец ядерными материалами» брезгливо ухмыльнулся. — Просто это ваш стиль ведения бизнеса. И я таки в следующий раз трижды подумаю, прежде чем давать согласие на исполнение вашего заказа, — последнюю фразу Денис произнес специально для Гуревича.

Аарон намек понял и молча кивнул.

Мол, в следующий раз можно будет обратиться напрямую, без посредничества трусливого и чрезмерно корыстолюбивого гендиректора «Семисвечника»...

Кугельман, поглощенный мыслями о скором богатстве, выраженном в миллионе долларов за вычетом мелочи для Плодожорова и компании, на переглядывание Рыбакова и Гуревича внимание не обратил.

— Итак, грузите товар, — Денис поднялся со скамьи, подхватил мешок и направился к дому.

Аарон мигнул Шимесам, те с трудом оторвали стальной контейнер от земли и поволокли к калитке, возле которой уже суетился выбравшийся из машины Пейсиков.

— Они закончили! — глазастый Саранчидзе первый заметил, что «лаборант Фишман» пошел в дом.

— По коням! — Плодожоров вскочил на подножку УАЗика и в по-чапаевски рубанул воздух ладонью. — Вперед!

Затарахтели изношенные двигатели милицейских «козлов» и две бело-синие «ментовозки» рванули из-за кустов на пронизывающую поселок насквозь разбитую дорогу.

Денис прикрыл за собой входную дверь фанерного домика, накинул запирающий ее крюк, сбросил мешок с деньгами в расположенный буквально в тридцати сантиметрах от порога люк и скользнул вниз по гладкому металлическому шесту, аналогичному установленным в пожарных частях.

Внизу его подхватили сильные руки Ортопеда.

— Глуши вход! — приказал Рыбаков, отступая к стоявшим в боевой готовности скутерам.

Горыныч и Садист потянули за свисающие с потолка подвала толстые пеньковые тросы, приводившие в движение известную еще со времен фараонов и широко применявшуюся при строительстве гробниц систему закупорки тоннелей и проходов.

Сначала на отверстие с двух сторон упали створки с вырезанными в точности под диаметр шеста полукружиями. Затем раскрылся люк, ведущий на чердак, и оттуда хлынул поток смешанного с гравием и цементом песка. Когда вниз ссыпались две тонны исходного материала для приготовления бетона, Горыныч нажал на кнопку пульта дистанционного управления, на чердаке включился мощный насос, шланг от которого тянулся в колодец за домом, и пошла заливка смеси.

Ортопед закрепил мешок на багажнике одного из скутеров и взгромоздился на сиденье.

Денис окинул взглядом маленький, освещенный тремя шестидесятиваттными лампочками подвал, удовлетворенно вздохнул, как человек, только что завершивший важную и интересную работу, взялся за руль испанского мини-мотоцикла и вдавил кнопку «start». «Дерби» отозвался рыком и задрожал.

Горыныч с Садистом сели на свои скутера.

Рыбаков включил фару и первым двинулся по тоннелю, ведущему к широкому и давно пересохшему водосбросу.

Нанятые Кугельманом и Цилей Ступор менты вышли на рубежи атаки одновременно, даже не дождавшись отъезда приобретателей атомного заряда от домика «лаборанта Фишмана».

Появившиеся со стороны рощицы сотрудники девятнадцатого РОВД являли собой страшное зрелище. Всклокоченные, в разорванной местами одежде, с измазанными грязью лицами, потрясающие воздетыми к небу кулаками и короткими автоматами, они шли цепью, словно белогвардейцы в психическую атаку, широко разевая рты и выкрикивая нечто грозное и невразумительное. Для полного сходства с шеренгами капелевцев не хватало лишь золоченых аксельбантов и черного знамени с черепом и костями.

Изредка то один, то другой не совсем трезвый атакующий падал, но тут же вставал и продолжал движение к заветной цели.

Плодожоров и компания вывалились из заглохших сразу после въезда на территорию садоводства УАЗов, обнажили свои стволы и с ревом бросились наперерез конкурентам, оставив водителей и застигнутого приступом тошноты дознавателя Пугало разбираться с перегревшимися моторами.

Грузившие доски в старый «фольксваген» двое мужичков застыли в недоумении.

«Opel Senator» и «Suzuki Liana» взревели двигателями, развернулись и помчались к выезду на шоссе. Но далеко коричневый немецкий седан, в котором сидел Иуда Пейсиков, не отъехал. Пущенная недрогнувшей рукой Тулипа тяжелая пуля из бесшумного автомата «Вал» [134] вспорола правую переднюю шину «опеля», машину занесло, она пробила заборчик из штакетника на чьем-то пустующем участке и остановилась, вломившись в густой малинник.

Коммерческий директор «Семисвечника» Кац стукнулся носом о баранку и тоненько взвыл.

Тем временем атакующие коллективы сошлись в нешуточной схватке у калитки надела исчезнувшего «Фишмана».

Первыми сцепились вырвавшиеся вперед дознаватель Яичко и начальник ОУРа девятнадцатого РОВД майор Петухидзе. С воплями «Предатель!», «От предателя слышу!» и «Ментяра позорный!» давно знакомые друг с другом мусора, испившие за время работы в одном и том же отделе немало гекалитров разнообразного спиртного, принялись дубасить визави резиновыми палками, целя по голове и причинному месту.

Быстро подоспели и остальные.

Оперативник Скрипочка, еще не до конца отошедший от употребления «Яблочной», хотел издать боевой клич, но вместо этого метнул харч в самую гущу дерущихся... Старший лейтенант Землеройко, аки древнегреческий копьеметатель, швырнул в противников подобранные по пути грабли и попал аккурат по затылку своему коллеге Палиндромову... Ефрейтор Дятлов неловко взмахнул автоматом и прикладом сломал сам себе челюсть... Капитана Саранчидзе пробило на испускание ветров и он, задорно попукивая, прыгнул сверху на упавшего начальника дежурной части противоборствующего РОВД, и вместе с ним скатился в канаву, наполовину залитую водой... Старлей Градусов поскользнулся на коровьей лепешке и башкой вперед въехал в живот оперу Пятачкову, топтавшему ногами поверженного сержанта Степанюка... Вверх ударила очередь из АКСУ упавшего навзничь старшины Пасюка...

Тем временем один из УАЗов завелся, рванул вперед и стукнул «фольксваген» точно по бамперу.

Со сложенного в грузовом отсеке микроавтобуса штабеля сорвалась широкая доска-двухдюймовка, просвистела над головой успевшего присесть одного из мужичков и торцом въехала по переносице второму.

— С дороги, мать вашу! — проорал дознаватель Пугало, сидевший за рулем ментовского «козла».

Непострадавший мужичок выказал полное неуважение к стражам порядка и, вместо того, чтобы сбежать с места происшествия и уволочь вырубленного доской товарища, ринулся в лоб на УАЗ, распахнул водительскую дверцу, смачно заехал по морде Пугало и за шиворот вытащил того из машины.

Перед глазами у дознавателя мелькнуло развернутое удостоверение сотрудника Федеральной Службы Безопасности России.

— Майор Оленев, ФСБ [135]! — срывающимся голосом завопил мужичок и треснул Пугало носком сапога под ребра. — Лежать, скотина! Руки за голову! — и повернулся к поверженному товарищу. — Серега! Ты как?

Начальник третьего отдела Службы Собственной Безопасности питерского УФСБ капитан третьего ранга Петренко, вот уже третий год строивший дом в деревне Лосевка, перевернулся на живот, поднялся на четвереньки и ошалело помотал головой.

— Я не виноват! — взвизгнул протрезвевший от ужаса Пугало и ткнул пальцем в бело-синюю «мусоровозку». — Она сама поехала!

— Заткни пасть, урод! — рыкнул Оленев, выдернул из наплечной кобуры дознавателя потертый «макаров», проверил наличие патронов в обойме и огромными прыжками понесся к месту драки, на ходу передергивая затвор пистолета.

Позади майора взревел двигатель второго УАЗа...

Пейсиков отбежал от «опеля» на полсотни метров, свернул за угол какого-то сарая и тут на него сверху обрушилось нечто огромное и тяжелое. Рот зажала чья-то широкая ладонь и тихий голос произнес фразу, от которой Иудушку бросило в холодный пот:

— А теперь, мил человек, съездим-ка на вокзальчик, за оставшейся денежкой.

Племянник Цили Моисеевны Ступор забился в объятиях Гоблина, но силы были явно неравны, и спустя четверть минуты деморализованного Пейсикова с надетым на голову холщовым мешком забросили в багажное отделение золотистого внедорожника «Chevrolet Tahoe», за рулем которого восседал невозмутимый Тулип.