165
Рассказ про маленького мальчика в Йом Кипур
Это было в Йом Кипур. Маленький Давид сидел на полу в синагоге у ног молящегося старика. Все стулья были заняты, для Давида не осталось ни одного свободного места — вот он и сел на пол. Старик был с головой закутан в огромный талит (Талит — молитвенное облачение. Представляет собой квадрат или прямоугольник из белой ткани. Обычно талиты делают из шерсти или шелка, но, в принципе, годится любая ткань из натурального волокна. К каждому из четырех концов прикрепляются кисти, называемые цицит. Талит должен покрывать большую часть тела невысокого человека, поскольку он также используется как саван, в котором его владелец будет похоронен.), в руках он держал Махзор («Врата раскаяния», молитвенник.). Но если вы подумали, что старик этот был дедушкой Давида, то ошиблись. Давид вообще не знал этого старика. Давид вообще не знал никого в этой синагоге.
Почему же он пришел молиться именно сюда? А где же молится сейчас папа Давида? И где молится его мама? И где молится Менахем, его старший брат?
Все они находятся в это время в другой синагоге, около их дома.
Так почему же маленький Давид ушел так далеко — в такую синагогу, где его никто не знает?
Я расскажу вам, как это случилось.
Накануне, когда вся семья Давида сидела за столом — последний раз перед наступлением поста, — Давид объявил:
— Завтра я тоже буду поститься!
— Ты, сынок, — ответил папа, — будешь поститься сегодня вечером и завтра утром, а часов в девять утра поешь. Ты еще маленький, тебе только семь лет, нельзя тебе поститься.
Но Давид стоял на своем:
— Нет, я буду, все равно буду!
Мама поддержала папу:
— Нельзя тебе поститься, Давид!
И старший брат Менахем тоже сказал:
— Даже я не постился, когда мне было семь лет.
Давид замолчал, а про себя твердил одно: «Буду поститься! Буду поститься!»
Утром в Йом Кипур Давид незаметно выскользнул из синагоги — его исчезновение не заметили ни папа, ни Менахем. Улицы были пустынны и тихи. Все евреи находились в синагогах. Так шел Давид по безлюдным улицам, пока не оказался в совершенно незнакомом ему районе. Вдруг он увидел синагогу, из которой доносились голоса молящихся; он вошел внутрь и уселся на полу подле ног старика.
Долго сидел так Давид и молился.
Прошел час, прошел другой. Мальчик был очень голоден. Ему страшно хотелось пить. Силы начали оставлять его.
Тут старик посмотрел на Давида и спросил его.
— Ты постишься? — спросил старик.
— Да, — ответил Давид.
— Это плохо! — покачал головой старик. — Маленьким детям голодать вредно. Неужели твой папа разрешил тебе поститься?
Ничего не ответил Давид, только опустил голову.
— Нехорошо, нехорошо! — сказал старик. — Того, что ты должен делать, ты не делаешь. А делаешь как раз то, чего делать не должен.
Давид непонимающе посмотрел на своего соседа.
— Маленький мальчик не должен поститься, — пояснил старик. — Но даже маленькому мальчику следует слушаться папу.
Он опять уткнулся в Махзор и продолжил молитву.
«Что же получается? — подумал Давид. — Выходит, что я плохо поступил в Йом Кипур?!»
Он собрался с силами и встал.
Он вышел из синагоги и побежал.
Он бежал и бежал — до тех пор, пока вдруг не увидел издали папу. Папа был закутан в талит, он шел посреди улицы и смотрел по сторонам. Он искал Давида.
— Папа, папа! — закричал Давид. — Я здесь!
— Где же ты был? Где ты был? Мы все тебя ищем!
— Я... Я убежал... Я хотел поститься... Прости меня, папа, я вел себя плохо.
— Я прощаю тебя, сынок. Ведь сегодня Йом Кипур, день всепрощения. Беги к маме — она страшно беспокоится!..
Давид ел с большим аппетитом — он был так голоден! А мама сказала:
— Когда ты станешь бар-мицва — вот тогда ты будешь поститься целые сутки!