Братва (№2) - Канкан для братвы

— Там же вроде доказуха есть, — осторожно заметил Стешин, уже писавший о происшедшем в Летнем саду и далее на речном просторе.

— Уже нет, — развеселился Гугуцэ.

— Ну, вы даете!

— А то! — Денис легонько ткнул журналиста кулаком в бок. — Приходи, не пожалеешь.

— Вы тоже к нам заглядывайте, — хмыкнул Стешин. — Особенно Ортопеду это полезно будет. Кстати, а где он?

— Неизвестно, — посерьезнел Рыбаков. — Что вызывает у меня легкое подозрение. Длительное отсутствие Мишеля почти всегда связано с какими-нибудь событиями на национал-патриотическом фронте... И братва не в курсе. Значит, Ортопед опять занялся любимым делом по сокращению численности еврейского населения нашей необъятной родины.

— Мизинчика и Пыха тоже нет, — Паниковский обернулся назад.

— И Лысого, — добавил Гугуцэ.

— Ну, эти просто своими проблемами заняты, — отмахнулся Денис. — А вот Ортопед...

— У меня для него распечатка из Интернета имеется, — журналист похлопал себя по нагрудному карману. — О клонировании евреев [42].

— Их еще и клонировать будут?! — возмутился Паниковский.

— Не всех, — уточнил Стешин.

— А кого?!

— Жертв холокоста.

— А-а! Я слышал эти бредни, — вспомнил Денис. — Предложение некоего Стивена Вира.

— Америкос? — насупился Гугуцэ, недолюбливающий «заокеанских партнеров».

— Ага...

— Сволочь, — констатировал Евгеньев.

— Брось ты! — Рыбаков сунул в рот пластик жевательной резинки. — Такие идейки нежизнеспособны. Слишком большие затраты при минимуме эффекта. Проще нарожать свежих еврейцев, чем клонировать погибших. А потом, у пархатых что-нибудь обязательно пойдет не так.

— Например? — Гугуцэ развернулся на девяносто градусов.

— Элементарно. Возьмут да случайно склонируют солдат вермахта. Ведь многие могилы безымянны, так что определить, кто именно там лежит, крайне затруднительно. И вместо толпы сионистов Израиль получит дивизию «белокурых бестий», которые быстро сообразят, что к чему, и начнут давить и палестинцев, и жидов. Генетическая память — штука хитрая. Может так случиться, что в какой-то момент включится программа исполнения прерванного смертью действия и клон почувствует в себе тягу к совершению насильственных действий в отношении окружающих его иудеев... Но, мне кажется, на самом деле все эти предложения по восстановлению генетических образцов жертв холокоста — не что иное, как очередная финансовая афера, — Денис покачал головой. — Традиционные вопли евреев о компенсациях жертвам холокоста уже всех начали раздражать, вот потому сионисты и ищут иные пути обогащения. По программам клонирования можно выжать из европейцев не один десяток миллиардов. Плюс к этому — возбудить интерес к раскопкам могил, поискам «новых доказательств» преступлений фашистского режима и многому другому. Расчет довольно примитивный, но верный.

— Говори помедленнее, — попросил Стешин, лихорадочно черкая в блокноте. — Я записываю...

Из-за поворота в двухстах метрах от джипа показался капот черного «мерседеса».

— Потом запишешь, — Денис поднес к губам рацию. — Всем приготовиться! Едет...

* * *

По жизни коммерсант средней руки Сергей Писарев был дешевкой и большим любителем понтов. Купив сильно подержанный черный «мерседес» со «сто сороковым» кузовом [43] и мотором объемом две целых и восемь десятых литра, Писарев налепил на крышку багажника самопальный шильдик «600 SEL» из выкрашенной серебряной нитрокраской пластмассы и навязчиво принялся рассказывать всем своим знакомым, что приобрел новенький «шестисотый». Равно как за полгода до сего знаменательного события Сергей живописал «евроремонт» в якобы приобретенной им квартире с видом на Петропавловскую крепость.

Рассказы Писарева оказывали на его окружение гипнотическое воздействие.

Продавщицы трех овощных киосков самозабвенно отдавались «богатею» на ящиках с подгнившей свеклой в надежде на прибавку к жалованью, а менеджеры организованной бизнесменом риэлтерской конторы всячески заискивали перед «всемогущим» хозяином, сумевшим убедить их в своих связях как с администрацией города, так и с криминальными авторитетами общероссийского масштаба.

Реальные возможности Писарева были намного скромнее. И они ограничивались близким знакомством с парочкой полковников из питерского ГУВД, оказывавшими Сергею посильную помощь в «разруливании» сомнительных сделок и охране его персоны от посягательств мелких криминальных групп. За милицейскую «крышу» бизнесмен платил ежемесячный оброк в размере пятисот долларов и с каждым днем чувствовал себя все круче и круче. Не понимая того, что отсутствие интереса к нему со стороны серьезных рэкетирских коллективов связано не с «могуществом» покровителей, а со слишком незначительным размером его торговой «империи».

Именно безнаказанность и отсутствие столкновений с настоящим противником и привели к тому, что Писарев замыслил свой проект по захвату трех ангаров вблизи кладбища, поджогу часовни и привлечению к разборке со священником исполнителей из доморощенной сатанинской секты, которым после осуществления мероприятия было обещано место под алтарь на территории, прилегающей к складам. Обдолбанные некачественным опием сатанисты с радостью согласились, ибо иной возможности соорудить где-нибудь свое капище у них не было. Из окрестных дворов их давно прогнали, бегать по заснеженным стройкам было неинтересно, а попытки организации мессы в домашних условиях натыкались на сопротивление родителей и соседей. Наиболее рьяных апологетов дьяволопоклонничества охаживали ремнями и другими подручными предметами, после чего зареванные «слуги Люцифера» несколько дней спали исключительно на животах.

С появлением у ворот кладбища «крутого» Писарева ситуация в микрорайоне кардинально изменилась. Малолетние сатанисты словно услышали звук сигнальной трубы и сплотились вокруг нового вожака. Сергей оказал сектантам скромную материальную помощь, объяснил программу действий и дал слово построить для шабашей крытую утепленную беседку. Сатанисты купили ящик портвейна, десяток «чеков» с грязным, изрядно разбавленным мелом героином, несколько контрабандных польских журналов для зоофилов и ощутили себя на седьмом небе.

Оставалось сделать последний шаг и изгнать с кладбища родственников покойных вместе с прихожанами маленькой часовни...

Писарев немного увеличил громкость магнитолы, прокручивающей последний альбом дебильнейшей ясенской группы «Блескучие», и оглядел окрестности через чуть затемненное лобовое стекло.

Тишь да благодать. Ни одного прохожего, ни единой встречной машины. Лишь несколько джипов застыли у ворот автомастерской, да еще какой-то недоносок поставил «запорожец» у кладбищенской ограды.

* * *

— Начали! — сказал Денис в микрофон рации.

— Атака через тридцать секунд, — откликнулся лидер «Солнцеворота».

— Цель вижу, — прохрипел Стоматолог.

Дима Стешин натянул перчатки, сноровисто извлек из-под куртки телескопическую стальную дубинку и выпрыгнул из машины.

— Взрывать? — спросила рация голосом Садиста.

— Погоди, — попросил Рыбаков. — Когда к речке побегут, тогда давай...

* * *

Писарев повернул руль, и «мерседес» по дуге покатился к воротам кладбища. Сергей хотел въехать прямо на территорию и из машины насладиться зрелищем окончательного погрома ненавистной церквушки.

Закашлял мотор «запорожца», ярко-голубой автомобильчик скакнул вперед и ударил немецкий седан в правое крыло.

Писарев разинул рот, намереваясь выкрикнуть что-то матерно-угрожающее, как тут его машину стукнули сзади. Коммерсант обернулся и увидел вмявшийся в багажник «запорожец» цвета «бордо».

Бизнесмен схватился за ручку двери.

От двойного удара разношенный механизм замка заклинило, что позволило Тулипу на желтом «ушастике» неторопливо объехать «запор» Бэтмена и смачно пропороть усиленным бампером весь левый борт неподвижного черного автомобиля.

У Писарева потемнело в глазах. Наяву сбывался ночной кошмар большинства российских комерсантов — таран «мерседеса» стаей взбесившихся «запорожцев».

Бизнесмен рванулся к правой дверце и столкнулся взглядом с несущимся прямо на него парнем в танковом шлеме с занесенной для удара сверкающей дубинкой.

— Вылезай, зараза! — рыкнул собственный корреспондент «Комсомольской правды» по Санкт-Петербургу и от души шарахнул стальным прутом по лобовому стеклу. Затемненный триплекс пошел трещинами и прогнулся.

Писарев тоненько взвыл.

«Мерседес» качнуло от удара по двери. Тулип увлекался кикбоксингом и попробовал пробить ногой хваленое немецкое железо.

Бэтмен вкарабкался на крышу и с плотоядной улыбкой заглянул внутрь через прозрачный люк.

Стоматолог тоже хотел принять участие в извлечении барыги-сатаниста из покореженного «мерседеса». Но не смог. Двухметровый браток неудачно развернулся в тесном салоне украинской малолитражки, своротил рулевую колонку и переднюю стойку кузова, в результате чего на две минуты выбыл из числа активных участников процесса.

* * *

Вокруг сидящих на поваленных надгробиях сатанистов внезапно взмыли из снега затянутые в белые маскхалаты фигуры.

— Бей в кость! — над кладбищем разнесся боевой клич Артема Талакина.

Скинхеды организованной цепью бросились на дьяволопоклонников. Замелькали кулаки, короткие дубинки и обутые в десантные башмаки ноги.

Главарь малолетних ублюдков был взят в оборот лично лидером «Солнцеворота». Артем всерьез занимался джиу-джитсу и теперь на практике отрабатывал полученные знания.

Основной сатанист с ходу выпростал из рукава безразмерной куртки тесак и взмахнул им перед лицом Талакина. «Фюрер» сделал обманное движение, ушел в сторону, и тело с выставленным вперед лезвием пронеслось мимо. Артем уже хотел было перехватить сатаниста за бицепсы и отодрать сухожилия, как преследующий орущего придурка в черном пальто Антон походя засветил главарю секты кастетом в лоб и продолжил погоню.

«Центровой» сатанист без сознания рухнул между оградой и надгробием.

— Ну вот! — огорчился Талакин, лишенный спарринг-партнера.

Артем покрутил головой.

Незанятых дьяволопоклонников не осталось. Каждый бился с одним или двумя скинхедами, которые яростно молотили неумело отмахивающихся противников. Вдаль убегали несколько сатанистов, на хвосте у которых висели трое бойцов «Солнцеворота».

Когда беглецы достигли берега речушки, вверх поднялись обломки льда, фонтаны воды вместе с одиноким рыбаком, притулившимся на железном ящике у лунки прям посреди протоки. Любитель подледного лова красиво перелетел через деревянный причал и враскоряку шлепнулся на верхушку сугроба. Рядом упал ящик с мормышками и коловоротом.

Сатанисты еле успели затормозить, чтобы не провалиться в полынью. Пока они разворачивались, скинхеды успели перегруппироваться и оказались в метре от сектантов.

Долгие и красивые драки бывают только в кино. В жизни тренированному бойцу достаточно двух-трех ударов, чтобы выбить из противника дух.

Так и произошло.

Бритологовые патриоты в маскхалатах заработали кулаками, и через несколько мгновений сатанисты оказались втоптаны в наст.

Артем свистнул.

Подчиненные напоследок пнули по разу окровавленные тела и молча побежали на выход с кладбища. До приезда милиции и машин «скорой помощи» им надлежало сбросить с себя камуфляж, добраться до ближайших станций метро и раствориться в потоке обычных пассажиров.

Талакин бросил взгляд по сторонам, убедился, что все без исключения сатанисты оприходованы, и устремился по дорожке к воротам. Туда, где развивались не менее интересные события.

* * *

Тулип все-таки выбил ногой дверь «мерседеса» и за шиворот выволок вяло трепыхающегося Писарева наружу.

— И чо с ним делать будем? — спросил Бэтмен и свесил ноги с крыши машины.

— Распнем! — кровожадно предложил Стешин и расколотил дубинкой уцелевшую переднюю фару. — Вниз головой!

Бизнесмен пискнул и безвольно обвис в руках у братка.

Стоматолог наконец выбрался из «запорожца», расправил плечи и взял коммерсанта за ноги.

— Давай его, блин, на крышу забросим...

— Давай, — согласился Тулип.

Писарева поднесли к стене двухэтажного строения напротив кладбищенской ограды.

— А чо там за забором? — полюбопытствовал Бэтмен.

— Да какая разница! — скривился Стоматолог. — Ну, погнали.

Коммерсант улетел вверх и скрылся из виду. По покатой крыше загрохотало, зашуршало, тяжело плюхнулось, будто какой-то предмет свалился в лужу, потом раздался собачий лай, быстро перешедший в глухое рычание. Звуки не оставляли сомнений в том, что в пасть сторожевой псины попало нечто мягкое и, вероятно, мясное. Спустя секунду это предположение было подтверждено визгом очнувшегося Писарева.

— Вы его на территорию военных складов кинули, — Стешин сложил дубинку.

— Вот и славно, — просто ответил Стоматолог. — Теперь отгоняем «запоры» — и по домам...

— А «кабан» у него не «шестисотый», — сообщил вернувшийся в джип собкор «Комсомолки». — Так, туфта. Мулька на клей посажена. Я специально проверил, даже капот открыл... «Двести восьмидесятый» в самом дешевом исполнении.

— Это мне напоминает доперестроечные времена, — Денис расслабленно откинулся на кожаном диване. — Мы тогда стройотрядом по Молдавии ездили, в восемьдесят пятом. Солнечные очки только-только в моду входили. Но обязательно — с фирменной наклейкой. Так аборигены не нашли ничего лучшего, как отдирать с апельсинов бумажный ромбик с надписью «Марок» и лепить себе на стекла...

— Что с молдаван возьмешь? — пожал плечами Гугуцэ. — Дикари-с.

— Как себя барыга чувствует? — Паниковский проводил взглядом уезжающие разноцветные «запорожцы», один из которых пришлось тащить на буксире. Стоматолог свернул не только рулевую колонку, но и педальный узел.

— Черт его знает, — молвил Стешин. — Если собака его за икру прихватила, то по двору ползает, если выше — смирненько лежит.

— Ты материал писать будешь? — Рыбаков отпил минералки из пластиковой бутыли.

— Обязательно, — заморгал Стешин. — Такой информационный повод пропускать нельзя.

— Тогда вот что, — Денис коснулся плеча Гугуцэ. — Давай-ка отъедем во-он к тому красному домику... Сейчас сюда менты явятся, станут тела выносить. А нам и издалека все прекрасно видно будет.

— Верно, — Паниковский набрал номер на мобильном телефоне. — Андрон! Что у вас?.. Ага... Понял... Поехали к Кабанычу. Он уже стол у окна накрыл, как в театре. Оттуда и позырим.

* * *

Разбор происшествия на кладбище, в результате которого в больницу с переломами различной степени тяжести отправились двадцать два малолетних хулигана, а на территории соседней воинской части был обнаружен искусанный собаками бизнесмен Писарев, привел к тому, что начальнику ГУВД генералу Волосатику пришлось подать рапорт о добровольной отставке. Прибывший с проверкой в северную столицу министр внутренних дел долго бушевал, припомнил Волосатику и его страсть к клоунским псевдоказачьим объединениям, и сфабрикованное против национал-большевиков уголовное дело, в котором подчиненные генерала поставили все рекорды идиотизма, обвинив молодых людей в «несанкционированном праздновании дня рождения гражданина Шикльгрубера», и развал патрульной службы, которую бравый начальник Главка едва не заменил на пикеты народных дружинников, и многое другое.

На место Волосатика был назначен руководитель хозяйственного управления Колбаскин, вовремя прогнувшийся перед разгоряченным министром, хотя практический милицейский опыт Витольда Арнольдовича ограничивался тремя годами службы во Внутренних войсках, приказ о его вступлении в должность обрел законную силу через полчаса после того, как понурый Волосатик вышел с заседания коллегии.

Колбаскин бодрым петушком взлетел на жердочку начальника ГУВД и перво-наперво поручил отделу кадров увеличить штат генеральских помощников на две единицы, дабы пристроить на теплые местечки собственного кузена и троюродного дядю жены. Таким образом, в самой ближайшей перспективе родственникам Витольда Арнольдовича светили полковничьи погоны, несмотря на то, что кузен был всего лишь майором из пожарной охраны, а дядюшка супруги заведовал складом ГСМ [44] в жутком захолустье под Псковом и двенадцатый год носил звание капитана.

Глава 8

ПИОНЭРЫ, ИДИТЕ В ЖОПУ [45]

Ксения остановила изумрудно-зеленый «Brabus ML 270 CDI» у кафе, где перед судебным заседанием должно было состояться последнее совещание «группы общественных защитников», заглушила стодевяностосильный двигатель и нежно прикоснулась губами к щеке погруженного в свои мысли мужа.

— Ну, ни пуха!

— К черту! — Денис застегнул «молнию» на пуховике. — Если что, я перезвоню.

— Когда думаете освободиться?

— Заседание назначено на двенадцать. К двум, надеюсь, все станет более-менее ясно...

— Аркадий предупрежден о том, что вы сделали?

— Нет. Ему Волосатый расскажет, когда будет обсуждать с ним поведение на процессе, — братки решили не рисковать и не посылать в Кресты никаких маляв [46], дабы клочок бумаги не перехватили контролеры и не передали бы его следственной бригаде. — Глюка за час до суда привезут, так что времени хватит с избытком...

— Я тебе точно не нужна?

— Ты мне нужна всегда, — улыбнулся Рыбаков. — Но сегодня нам вдвоем тут делать нечего. Все зависит от Сулика и от того, насколько председатель настрополил судью на беспристрастность.

— Воробей говорил, что председатель — порядочный мужик.

— Председатель-то порядочный... Но главное, чтоб судья прониклась и не отнеслась к словам руководства, как к обычной лабуде про законность.

— Не отнесется, — уверенно сказала Ксения. — Особенно в данных обстоятельствах.

— Надо усугубить ее недовольство следователем...

— Я знаю как.

— И?

— Расчет на женскую психологию, — Ксения хитро прищурилась. — Делаете следующее...

* * *

До времени «Ч», определенного Денисом для подъезда в суд основной массы «зрителей», оставалось еще полтора часа, и Паниковский с Горынычем решили навестить временно позабытого Мертвечука. Дабы напомнить нечестному владельцу автосалона о своем существовании и провести еще ряд испытаний скорости срабатывания надувных подушек.

Девушка Паниковского давно вернулась в Питер, ей был подарен серебристый внедорожник «Toyota RAV4» модели 2001 года, у которого с безопасностью было все в порядке, и разборка с обманщиком Мертвечуком носила для Алексея Кадиашвили принципиальный характер. Ведь, если позволить одному барыге надуть солидных братанов, остальные начнут делать то же самое. И в результате подсунут вместо кристалльной «ливизовской» водочки дикий «левак» из соседнего гаража, от которого сдохнуть легче, чем от пули в лоб. Горыныч был полностью солидарен с Паниковским и кипел справедливым негодованием.

Ярко-алый кабриолет «мерседес» влетел во дворик позади автосалона и встал прямо над ремонтной ямой.

Братки выбрались из машины.

— Где хозяин?! — громко спросил Паниковский у молодого парня в фирменном комбинезоне, ковыряющегося в моторном отсеке новенького седана «Honda Legend».

— Наверное, внутри, — техник пожал плечами.

Горыныч резво подскочил к автомобилю и распахнул заднюю дверцу. Его лицо побагровело.

— Ты что, блин, нам грузишь?! Нет его здесь!

— Вы меня не поняли, — ошарашенно сказал техник. — Внутри помещения...

— А что с машиной? — Паниковский с чекистским прищуром уставился на автомеханика.

— Да впрыск, будь он неладен, — сотрудник технической службы отступил на шаг назад. — Третий раз за этот месяц... Наш бензин японским тачкам мало подходит.

— Вот! — Паниковский повернулся к Горынычу. — Что я говорил? «Хонды» — дерьмо, а не машины.

— Зря вы так, — не согласился работник салона. — Просто эти комплектации для нас не предназначены.

— А чо ж, блин, их сюда завозят? — ехидно поинтересовался владелец «мерседеса», у которого отродясь не было никаких проблем с двигателем.

— Потому, что Юрий Анатольевич — экономный очень, — зло сказал техник. — Берет машины подешевле, а мне потом крутиться приходится. Эта тачка, к примеру, для жаркого климата предназначена. Через год вся электрика от нашей влажности сгниет. Вот и мучаюсь, до ума довожу...

Паниковский сложил губы бантиком. У него под защитой находились три автосалона, но тонкости комплектования машин для разных типов климата браток узнал только сейчас. И подумал, что подшефные бизнесмены вполне могли заниматься такой же ерундой, как и Мертвечук.

— А ты, блин, на глаз определить можешь? — разговор временно перешел в деловое русло. — Ну, для какой страны аппарат?

— Могу.

— Тады заметано, — Паниковский достал визитку. — На, держи. И позвони мне в пятницу. На трубу... Совершим, блин, контрольный рейд.

Техник аккуратно спрятал кусочек картона.

— Так где этот урод? — Горыныч вернулся к тому, зачем они приехали.

— Где-то в здании, — автомеханик взял в руки разводной ключ. — Либо у себя в кабинете, либо по залу шляется...

* * *

Белый от ужаса Мертвечук отлип от окна и мелкой рысью побежал по коридору.

Два «покупателя», в которых он узнал недавних «экпертов по безопасности», прибыли снова и беседовали с техником. Дальнейшие действия грубых братков нетрудно было себе представить — связанного и, вероятно, немного побитого Юрия Анатольевича опять запихнут в новенькую машину, засим она будет направлена в многострадальный столб.

Директор скатился с винтовой лестницы и бросился по ковровой дорожке к парадному входу.

У него не оставалось времени позвонить в милицию. К тому же стражам порядка, и так изрядно разгневанным происшествием с их «уазиком» и вряд ли склонным безоговорочно верить воплям напуганного бизнесмена, потребуется минут десять, чтобы доехать до места происшествия. А за эти минуты Мертвечуку вполне успеют устроить веселую жизнь.

Грохнула дверь запасного выхода и тут же раздался вопль:

— Стоять!

Мертвечук вжал голову в плечи и помчался еще быстрее. Оборачиваться не имело смысла, он и так знал, кто ворвался в демонстрационный зал.

Сзади затопали.

— Стой, тебе говорят!

Директор совершил последний рывок и выскочил к автоматическим дверям.

* * *

Видя, что Мертвечук сейчас уйдет, Паниковский подхватил со стенда полированный колесный диск и метнул вслед улепетывающему бизнесмену. Алюминиевый круг диаметром пятнадцать дюймов с шорохом вспорол воздух, почти нагнал коммерсанта, но зацепился за протянутый поперек зала провод, на котором была закреплена гирлянда из разноцветных лампочек, и вошел точно в лобовое стекло светло-серого открытого родстера «Honda S2000» стоимостью полсотни тысяч долларов. Во все стороны полетели осколки.

— Сволочи! — выкрикнул Мертвечук и спрыгнул с крыльца в снег.

Бегущий первым Горыныч разогнался так, что закрывшиеся за бизнесменом двери не успели раздвинуться. Браток со всего маха треснулся в толстый поликарбонат и отскочил, сбив с ног Паниковского.

Несколько секунд тяжело дышашие братки сидели на ковровой дорожке и тупо смотрели друг на друга.

— Ушел, гад, — наконец констатировал Колесников.

— Ладно, — Кадиашвили встал и отряхнулся. — В другой раз поймаем...

* * *

Мертвечук обогнул угол здания и порскнул за бетонный забор, ограждавший внутренний двор автосалона.

В десяти метрах от него застыл алый «мерседес» с поднятым черным матерчатым верхом.

От злобы у коммерсанта потемнело в глазах. Он воровато обернулся, увидел, что техник скрылся в дверях подсобки, ринулся к разложенным на брезенте инструментам и схватил плоскогубцы. Нырнув в яму под брюхом немецкого кабриолета, Юрий Анатольевич принялся терзать пассатижами рулевую тягу правого переднего колеса, шипя сквозь зубы проклятия в адрес братанов.

Стальной тросик немного размахрютился, но перекусить его полностью бизнесмен не смог. Хлопнула дверь, и заскрипел снег. Мертвечук сжался в тени на дне ямы.

— Надо, блин, в следующий раз оба выхода блокировать, — раздался недовольный голос одного из братков.

Мелодично пискнула отключенная сигнализация, и двери машины распахнулись.

— Само собой, — отреагировал второй.

Под тяжестью двух тренированных бугаев автомобиль немного осел. Захлопнулись дверцы, тихо забормотал шестицилиндровый двигатель, мягко щелкнул стопор стояночного тормоза, кабриолет шустро отъехал от ямы и покатился к выходу со двора.

— Ну-ну, — хрипло выдохнул Мертвечук. — Недолго вам осталось над людьми издеваться! За все, господа бандиты, заплатите!..

* * *

Последним из приглашенных в маленькое кафе, спрятавшееся в скверике наискосок от здания суда Центрального района, прибежал Тулип. Он все утро занимался поисками витаминов и корма для своих кавказских овчарок, не преуспел в этом кажущемся легком деле и был зол на весь свет. В особенности — на жену, не удосужившуюся написать на бумажке ядреные названия кормов и тем самым поставившую Сергея Александрова в неловкое положение перед продавцами зоомагазинов. К тому же сразу после отбытия супруга Ирина Александрова ушла с детьми в Артиллерийский музей, оставив дома мобильник и тем самым лишив Тулипа возможности перезвонить и переспросить.

У входа в кафе Александрова на секунду задержал пацаненок лет десяти, клянчивший у посетителей мелочь.

— Где твой папа? — нахмурился Тулип, немного отвлекаясь от кинологических размышлений.

— У меня нет папы, — бодро заявило дитя подворотен.

— А-а, неплановая вязка! — догадался Тулип и дал мальцу доллар.

На пробирающегося между столиков братка недовольно воззрились Рыбаков, Эдиссон, Садист, Ди-Ди Севен, Тихий и Ла-Шене с рукой на перевязи.

— Опаздываем, — укоризненно сказал Денис.

— Да я, блин, — Тулип расстегнул дубленку, — два часа убил... Ирка корм сказала купить, а я... Придется говядину на рынке взять.

— Говядину не бери, — посоветовал Тихий. — Ящур...

— Кофе! — приказал Тулип официанту. — В большую чашку, сливок двойную порцию, и тарелку круассанов. И побыстрее.

— Ящур — это фигня, — проворчал Ла-Шене. — Он в Англии. И вообще, блин, если б не Нефтяник никакого ящура бы не было...

— Это почему? — не понял Денис.

— А ты не знаешь? — удивился бывший кинооператор со студии «Ленфильм», носящий звучное «французское» погоняло. — Толян не рассказывал?

— Нет.

— Ну они, блин, в Манчестере три месяца назад были. Чо-то там по химии покупали, для нового производства, а заодно Нефтяник и его партнеры в биологический институт заглянули. Типа, на экскурсию... Походил он там, ему, блин, понравилось, Чистенько, персонал вежливый, все стерильно, как в шашлычной у Смольного, — Ла-Шене нашел нужное сравнение. — По лабораториям его провели. Англичане, что ему химию продавали, вокруг вьются, угождают... Немудрено, блин, такой клиент! На семь лимонов зеленью у них одномоментно товар берет. В какое-то спецхранилище завели, куда продетых лохов не пускают. Противогаз нацепить заставили, бахилы, типа, резиновые. Там Толян пару пробирок в карман сунул...

— Автоматически, — язвительно изрек Рыбаков.

— Ну, наверное, — Ла-Шене покачал сломанную при падении со ступеней станции метро «Пионерская» руку. — Сувенир, блин... Обратно едут, уже из института, а Нефтяник у водилы интересуется — чо, мол, за фигня такая? И пробирку показывает. Думал небось, что в стекле чо-то ценное. Водила прочел и базлает — ерунда, болячка скотская, ящуром называется. Толян подумал, блин, чо этим ящерицы болеют и такой микроб ему явно без надобности. Обе пробирки из окна машины и запулил. В поле, блин, где овцы паслись...

— Шиза, — Денис прикрыл глаза ладонью.

— Не то слово, — согласился экс-кинооператор. — А месяц назад этот самый ящур начался. Сработали, блин, пробирочки...

Тулип шумно отхлебнул кофе и поддержал разговор:

— Я тоже по-английски плохо читаю.

— Ты это к чему? — осведомился Ди-Ди Севен.

— Да, блин, о своем. Про корм.

— Какой корм?

— Собачий. Опять забыл, как называется... На языке, блин, вертится, а вспомнить не могу.

— Чо вертится-то? — поинтересовался Тихий.

— Да, блин, глупость... «Лошадиное пианино».

— Такого корма не бывает, — уверенно сказал Садист.

— Бывает, — догадался Денис, — Саня имеет в виду «Роял Канин».

— Точно! — Тулип подпрыгнул на стуле. — А эти, блин, придурки из магазина не врубились! Я ж им объяснял — там мешки такие красные, с гербом!

Позади братков пергидролевая мамаша усадила своего пухлощекого сыночка за стол и потребовала у официанта диетический завтрак. Затем уставилась на группу бритоголовых верзил и громко посетовала, что в «приличных заведениях» все еще разрешено курить.

— Отвали, коза, — миролюбиво сказал Садист, пронзив взглядом мгновенно умолкшую дамочку.

— А где Пых с Мизинцем? — Тулип обмакнул в кофе горячий круассан.

— Будут к началу заседания, — пожал плечами Денис.

— Я думал, они уже здесь, — протянул Александров.

— Почему?

— Вон же их тачки стоят, — Тулип ткнул пальцем в окно.

Рыбаков и братаны повернули головы.

— Действительно, — Денис немного приподнялся со стула и сощурился, — «Альфа» точно пыховская, «спортвагонов» я в городе больше не видел.

— А за ней, блин, «экспедишн» Мизинца, — подтвердил зоркий Эдиссон. — Но в салонах никого...

— Так, — Рыбаков помрачнел. — Не понял... Здесь поблизости есть еще какие-нибудь кафешки?

— Море, — мгновенно ответил проживавший в пяти кварталах от здания суда Тихий. — В каждом переулке по две штуки.