Напилась Шиша молочка, и захотелось ей взглянуть хоть одним глазком, что у бабушки за изба, что там внутри и почему бабушка так часто туда ходит. Прокралась Шиша в избу и спряталась под стол. А бабушка собралась печь блинчики. И узрела Шиша, как бабушка открыла вход в большую белую пещеру, развела там большущий костёр, потом снова закрыла вход и стала на приступочке над пещерой переставлять чугунки. Шиша не знала, что это не пещера, а обыкновенная деревенская печка — ведь у них, в ведьминском хозяйстве, готовили исключительно на костре.
      Бабушка печёт блинчики, складывает их в тарелку на столе, а Шиша по одному блинчику таскает и ест. Вкусные оказались блинчики. Но вот в избу по-хозяйски вошёл кот и сразу же увидел под столом Шишу. Кот дико мяукнул и прыгнул на Шишу. Та едва успела спрятаться за ножку стола. Кот своей когтистой лапой вырвал из рук Шиши вкусный блинчик и тут же сожрал. Шиша взяла другой блинчик — кот и этот потянул к себе. «Моё!!!» — истошно заорал он и стал наступать на Шишу. Шиши дунула в вонючий кошачий нос, кот вылетел из-под стола и оглушительно зачихал.
      — Ты что это, Васька? — удивилась бабушка. — Никак простыл? На-ка, скорей тёпленьких блинчиков покушай.
      Пока кот жадно пожирал один за другим блинчики, выпекаемые бабушкой, Шиша думала, куда бы ей спрятаться от кота. В это время бабушка вышла в горницу, и кот сразу же прыгнул к Шише. «Шишак!» — отчаянно заорал он. Шиша выскочила из-под стола, кот за ней. Сел кот перед Шишей на полосатую дорожку, что была постлана на полу, и приготовился царапнуть Шишу что есть силы. Но не успел кот глазом моргнуть, как Шиша закатала его в эту дорожку — от кота только хвост и уши остались торчать. Кот заверещал на всю избу, Шиша кинулась бежать, но споткнулась о железное кольцо, торчащее в полу. Она дёрнула за это кольцо, открылся подпол, и Шиша шмыгнула туда.
      Бабушка вернулась в избу и охнула:
      — Ох, Васька, ты у меня вконец исхулиганился.
      Она размотала половик, освободила кота и снова принялась печь блинчики. А котяра засунул свой нос в щель пола и давай шипеть туда, царапая пол когтями:
      — Шшшииишшшь! Шишааак!
      — Да не Шишь и не Шишак, а Шиша! Шиша я! — Шиша коту в ответ.
      — Никак Васька мышей в подполе чует, — сказала бабушка. — Ну-ка, Васенька, погоняй этих окаянных мышей. — И приподняла железное кольцо.
      Кот, подбодренный бабушкой, прыгнул в подполье.
      — Шишак! — прошипел кот и упёрся своим вонючим носом в курносый нос Шиши.
      — Я не Шишак, я Шиша! — оттолкнула кошачий нос рассерженная Шиша.
      — Караул, Шишак!!! — заорал благим матом кот. — Мммяяяууу!!!
      В подполье поднялась возня и беготня. В кота полетели банки со всякой снедью. Кот ловил их передними лапами как заправский цирковой артист. А Шиша носилась по стенкам и по половицам вниз головой. Коту в погоне за Шишей пришлось прыгать и стучать головой о половицы, да так, что те начали подскакивать. Бедной бабушке показалось, что её изба вот-вот рухнет.
      — Никак мой Васька с полчищем мышей воюет, сердешный, — запричитала бабушка.
      А Шиша тем временем опрокинула крынку сметаны на голову кота, а потом ещё и вишнёвого варенья добавила на многострадальную кошачью голову. Кот ошалело взвыл. В эту минуту бабушка, решившая, что кота пора выручать, а то мыши возьмут над ним верх своей необъятной численностью, открыла подпол, и перемазанный кот пулей вылетел оттуда. Бабушка так и села на пол, увидев всклокоченное чудовище на растопыренных лапах и с широко открытой зубастой пастью, но когда разглядела в нём своего любимого Ваську, то заголосила:
      — Батюшки! Загубили моего Васеньку мыши окаянные!
      Шиша сразу же спряталась. Бабушка спустилась в подпол, увидела перевёрнутую крынку сметаны, опрокинутую банку вишнёвого варенья, и ещё пуще расстроилась:
      — Васька, проказник, да когда ж ты перестанешь хулиганить? Вон чего натворил! И как мне, старой, весь этот бардак убрать?
      Бабушка стала поднимать покосившуюся полку за один конец, а Шиша незаметненько помогла ей, уцепившись за другой, потом таким же макаром подняли вторую полку, третью, и так все полочки вернули на свои места. Потом бабушка поставила на место одну банку, Шиша (опять же незаметно) вторую, и постепенно в подполе снова воцарился порядок.
      — Вот так-так! Старая-старая, а как споро я всё прибрала! — удивилась бабушка.
      А Шиша тихонечко посмеивалась, спрятавшись в углу. Бабушка вылезла и закрыла подпол. Шиша спокойно улеглась на что-то мягкое, свернулась калачиком и уснула.
      Проснулась Шиша в полночь. Вокруг, тоненько попискивая, сновали мышки, и в щели пола проникал чуть заметный свет. Шиша прильнула глазом к щели и увидела, как бабушка поставила на окно зажжённую керосиновую лампу. Так вот что за огонёк был виден в лесу! Вот что за огонёк приманил Шишу! Бабушка неспешно поставила тесто на пироги и принялась крутить начинку. Шиша наблюдала за ней, пока опять не заснула.
      Утром же Шиша проснулась от такого вкусного запаха, что невольно начала глотать слюнки. Шиша приоткрыла подпол и с опаской осмотрелась: нет ли кота. Кота не было. И Шиша стала дожидаться, когда бабушка выйдет из избы, чтобы стянуть аппетитный румяный пирожок. Бабушка закончила печь и вышла. Шиша выскочила из подпола, забралась в блюдо с пирогами и, выбрав самый большой и поджаристый, отправила его в рот, приговаривая:
      — Это для Шиши! Это только для Шиши! — И быстро сжевала горячий пирожок. — И это тоже для Шиши! — Взяла второй пирожок, поменьше, и проглотила целиком. А третий пирожок съела только до половины, потому что больше не хотелось. И, сытая и разморенная, задремала прямо в блюде на горячих пирогах. Зашла бабушка и увидела, что кто-то разбросал пироги по столу. Подошла поближе и наконец-то увидела Шишу:
      — Шишачок? Да какой маленький! — улыбнулась бабушка. — Так вот кто меня все время меня пугал.
      — Я не Шишачок, я Шиша! — сказала Шиша сердито и открыла один глаз.
      — Значит, ты девочка? Тогда будешь Настенька, — сказала бабушка.
      Старушка взяла Шишу на руки, расчесала ей всклокоченные волосёнки, заплела их в косички и перевязала ленточками.
      — Настенька! Настенька! — затараторила Шиша и ну давай вертеться перед зеркалом. Потом кинулась бабушке на шею и давай её целовать.
      А вечером бабушка сшила для своей Настеньки нарядное платьице, пышненькое, всё в оборочках. Надела его Настенька и возрадовалась:
      — Ну чем ни девочка? Чем ни Настенька! Теперь я не Шиша, а Настенька, и я буду хорошей девочкой!
      И стали они жить-поживать вместе.
      Настенька оказалась толковой и работящей. Всех тараканов из избы выгнала, всю паутину с пауками повывела, полы подмела, все вымыла-вычистила, занавески и половики перестирала. И стало в избе у бабушки и светлее, и просторнее. Настенька научилась печь блинчики и пироги, готовить похлёбку. А вечером, когда бабушка зажжёт керосиновую лампу и сядет починять свои ветхие носки и бельишки, Настенька ей и нитку в иголку вденет, и очки бабушкины найдёт, а потом свернется у неё на коленках и слушает, как та поёт песенку. Да так и заснёт. Даже кот помирился с Настенькой. Он ведь воевал с задиристой Шишей, а к доброй спокойной Настеньке у него претензий не было. И петух не обижал Настеньку. И коза Розочка. Так что жили они все душа в душу. Бабушка утром уходит на базар, а Настенька по дому приберётся, приготовит обед и ждёт бабушку.
      Однажды пришла бабушка с базара и говорит:
      — Настенька, глянь, какой я тебе подарок купила, на-ка, примерь! — И подает ей красные башмачки, лаковые, блестящие.
      Настенька как надела их, так целый пень ходила, пританцовывая. И ей тоже захотелось порадовать бабушку.
      — Пойдём, бабушка, сегодня в полночь в чистое поле: я покажу тебе диво дивное, — уговаривает Настенька бабушку.
      — Да я старая уже, Настенька, чтоб на диво дивное смотреть, — отнекивается бабушка.
      — Пойдём, миленькая бабушка, очень мне хочется тебе приятное сделать, — настаивает Настенька.
      И бабушка наконец согласилась.
      Вышли они в чисто поле. Настенька села на свою метлу, гикнула и понеслась в ночные облака. Бабушка постояла, подождала и хотела уже вернуться в избу, как вдруг ночные облака расступились, и она увидела, что впереди летит её Настенька на метле и за звёздную уздечку спускает на землю крылатого белого коня. Бабушка так и ахнула. Настенька спустила на землю коня, и тот поскакал галопом. Сделав круг, конь остановился перед бабушкой и низко опустил голову. Бабушка погладила гриву коня, похлопала его по крупу и промолвила:
      — Спасибо, Настенька, за это диво дивное. Ты меня и удивила, и порадовала. А теперь отпусти коня домой, Настенька.
      Настенька щёлкнула уздечкой, свистнула — конь взмыл в небо, и облака сомкнулись.
      — Когда я была маленькой, — сказала бабушка, улыбаясь всеми своими морщинками-лучиками, — мне очень хотелось увидеть этого коня. И вот сегодня я его увидела. Спасибо тебе, моя хорошая девочка.
      И они вернулись домой. Порадовала Настенька бабушку, да только и себя выдала: её сёстры-то видели, как она спускала коня на землю, и выследили, где она живёт.
      Утром бабушка ушла на базар, а Настенька принялась убирать избу. Раздался стук в дверь. Настенька, не ожидавшая подвоха, вышла на крыльцо… А сёстры хвать её за уши! И утащили в пещеру.
      Вернулась бабушка с базара, а на крыльце только один башмачок валяется. Догадалась бабушка, что Настеньку утащили сёстры, и пошла к лесу. По дороге второй башмачок нашла, потом ленточки из косичек, а потом и платьице. Вернулась бабушка домой, зажгла лампу поярче и поставила на окно.
      — Может, Настенька моя увидит огонёк и снова прибежит ко мне, — вздохнула старушка и села починять свой старый носок…

* * *

      Мама замолчала.
      — А дальше? — нетерпеливо поинтересовалась Таюшка.
      — А это всё, моя дорогая, — улыбнулась мама. — Конец сказки.
      — Мам, а Настенька вернётся к бабушке?
      — Может быть, и вернётся… — уклончиво ответила мама, выходя из комнаты. — А теперь спи.

      Утром Таюшка проснулась оттого, что дядя Коля громко разговаривал с мамой.
      — Света, мне сказали, что обязательно нужны родственники, так что тебе тоже придётся ехать вместе со мной.
      — Да конечно, Николай, я поеду, отпрошусь на работе и поеду, — тут же согласилась мама.
      — Ну, тогда в воскресенье выезжаем. В общем, Света, чтобы к утру в воскресенье была готова, — приказал дядя Коля.
      — Мама, а вы куда поедете? — закричала Таюшка, соскакивая с постели.
      — Очень хорошо, что ты встала и услышала наш разговор, — сказал дядя Коля.
      — Я ненадолго уеду с дядей Колей, по очень важному делу, а ты, Таюша, останешься у дяди Леши и тёти Юли. А то тётя Люда одна с вами всеми, непоседами, не справится, — пояснила мама.
      — Ну, Таюшка, будь умницей, не упрямься, — попросил дядя Коля. — Света, может ей все-таки сказать?
      — Да что ты, Николай! — Мама испуганно замахала руками. — Неизвестно, что моя доченька выдаст. Её реакции порой трудно предвидеть…
      — Ну, Таюшка, немножко потерпи, скоро ты всё узнаешь. — Дядя Коля потрепал уже навострившую ушки Таюшку по встрёпанным со сна волосикам и ушёл.
      Мама засобиралась на работу и всем своим видом показывала, что не стоит приставать к ней с расспросами, всё равно она ничего не скажет. Таюшка, спросонья покладистая, не стала приставать к маме. Она с удовольствием съела сырники, напилась чаю и, по-быстрому одевшись, выбежала на улицу. Летел первый снежок и тут же таял. Было сыро, да ещё дул холодный ветер. Малышей на улице не было, только школьники торопились в школу.
      — Эй, малявка, Тайка! Куда бежишь? — запыхавшись, догнал её толстый Борька.
      — Ну чего тебе? — обернулась Таюшка, недовольная обращением «малявка».
      — Потолковать надо, — важно сказал Борька. — Ты знаешь, куда едет твоя мама с моим папой?
      — Знаю только, что едут и по важному делу. А по какому делу, они мне не сказали, — обиженно засопела Таюшка.
      — Странно: почему они этого тебе не сказали?
      — А что они мне не сказали?
      — Не сказали, значит, не захотели!
      — А что они мне не захотели сказать? — пристала к Борьке Таюшка и ухватила его за кожаную полу куртки.
      — А ты им не скажешь, если я тебе по секрету скажу?
      — Скажи, Борьчик, клянусь тебе, что ни за что никому не скажу, — поклялась Таюшка.
      — Твой папа нашёлся. Пришло письмо из Красного Креста: твой папа сбежал из плена и сейчас он весь израненный находится в госпитале. Вот они и поедут за ним, — сказал Борька и тут же пожалел об этом, потому что Таюшка, крича «папка, папка, папка!!!», понеслась к своему подъезду так, что только пятки засверкали.
      Борька припустился за ней, но толстому мальчишке не удалось догнать шуструю прыткую девочку. Таюшка влетела в квартиру с воплем:
      — Мама, папка нашёлся! — У мамы даже тарелка выпала из рук.
      — Да, он нашёлся. Он лежит в госпитале, очень болен. Мы с дядей Колей туда поедем и заберем нашего папочку, — спокойно, насколько это у неё получилось, сказала мама. — Ну всё, Таюша, подробности потом, мне уже пора на работу.
      — Я тоже поеду за папочкой! — И Таюшка стала торопливо вытаскивать из шкафа своё барахлишко и упихивать в пластиковую сумку.
      — Нет, ты никуда не поедешь, — строго сказала мама, — ты будешь ждать нас здесь и поживёшь у дяди Лёши и тёти Юли.
      — Нет, я тоже поеду за папой, я сама его привезу, — заверещала Таюшка, — я сама буду за ним ухаживать!
      — Конечно, ты будешь мне помогать ухаживать за больным папой, но только тогда, когда мы привезем его домой. — В мамином голосе зазвучали суровые нотки.
      — Нет, я поеду к нему и сама привезу его сюда! — заревела Таюшка и, хлопнувшись на пол, зашлась в рёве.
      Мама подняла её, нашлёпала по попке и поставила в угол. Тут раздался звонок в дверь, и мама пошла открывать. На пороге стоял взбудораженный Борька.
      — Тёть Свет, это я сказал Тайке, что её папа нашёлся. Хотел ее порадовать. А она разоралась и понеслась как сумасшедшая. Я ей по секрету, а она тут же побежала вам докладывать. Теперь мне от моего папы попадёт, — шмыгнул носом Борька.
      — Заходи, Боря, и посмотри на мою капризную рёвушку-коровушку. И не волнуйся, Боренька, я скажу Николаю, что ты не виноват, он не будет тебя ругать. Вот только моей дочери никогда больше не доверяй секретов: ей же ничего нельзя доверять, потому что она глупая, бестолковая и всегда тебя предаст, — предупредила Таюшкина мама.
      Таюшка притихла в углу. Ей стало жалко маму и стыдно, что она предала Борьку. Она же поклялась, что никому не скажет, — и тут же всё выболтала… А ведь она уже не маленькая. Вдруг папка узнает, что она предательница, и не захочет такую дочь! — испугалась Таюшка.
      — Мамочка, вы с дядей Колей поезжайте за папой, а я вас здесь подожду, — смиренно произнесла Таюшка, выбежала из угла и уткнулась матери в колени. — Прости меня мамочка, я ведь тоже люблю папу. И Борьку я больше не буду предавать.
      Тут в дверь снова зазвонили: зашёл дядя Коля. Увидев сына, он удивлённо поднял брови:
      — Борис, ты почему не в школе?
      — Не ругай его, Николай, он не в школе из-за моей Таюши, — заступилась Таюшкина мама.
      — Что ещё стряслось?
      — Да мы тут опять раскапризничались, — ответила за Таюшку мама. — А Борис у нас джентльмен, бросился выручать мою капризулю и поэтому опоздал в школу.
      — Дядя Коля, я больше не буду капризничать и предавать Борьку, — сказала Таюшка и низко опустила голову.
      — Замечательно! Ну, раз всё в порядке, тогда марш в школу, Борис. А нам, Света, надо поговорить, — сказал дядя Коля и показал глазами на Таюшку.
      — Можешь говорить при ней, она уже всё знает. Ураган в стакане закончился, — засмеялась мама.
      — Так из-за этого весь сыр-бор разгорелся? — возмутился дядя Коля. — Вот что, Таисия: пока твоего отца здесь нет, я буду сам заниматься твоим воспитанием. И если я ещё раз увижу, что ты расстраиваешь маму, то буду тебя наказывать, так же, как наказываю Бориса. Ну, а приедет твой отец, он сам будет с тобой разбираться. — И отвернувшись от озадаченной Таюшки, обратился к маме: — Итак, Света, мы тут с Лёхой потолковали и решили, что Витьку будет приятно сразу же попасть в свою собственную квартиру. Витькова квартира уже свободна: законный родственничек как узнал от адвоката Гротова, что ему грозит за незаконное вселение, так мигом собрал свои манатки и съехал. Так вот: мы решили перевезти вас туда прямо завтра. За переезд не беспокойся, мы всё перетащим сами. Так что бери сегодня отгул на работе и собирай вещи. И сегодня же надо оформлять проездные документы. Для въезда в ту зону нужно особое разрешение, я уже заказал его.
      — А мы успеем всё сделать? И документы оформить и переехать? — засомневалась мама.
      — Управимся! — твёрдо ответил дядя Коля. — У вас мебелишки-то с гулькин нос, вас перевезти — раз, два и готово.
      — Ну, не так уж «с гулькин нос», — возразила мама и стала деловито перечислять: — Шифоньер, книжный шкаф, диван, кроватка, стол, стулья, да ещё кухонное…
      — Всё это спокойно влезет в одну машину, да ещё там куча места останется. Так что хватит одной ездки. В общем, не теряйте времени даром, девушки, и начинайте паковать вещички.
      Мама, помявшись, согласилась. Дядя Коля ушёл. Мама тоже заспешила на работу.
      — Таюшка, пока я на работе, собери-ка все свои игрушки, мы завтра переезжаем в папину квартиру. Слышала, дочка?
      Таюшка уверенно кивнула головой. Мама ушла, а Таюшка бросилась складывать в ящик свои игрушки. Собрала всё, вот только Рыжик никак не хотел ложиться в ящик. Вечером пришла мама, и они вместе стали упаковывать чемоданы. Потом пришли помогать тётя Люда и тётя Юля: они собрали все бельё в узлы и связали их. После окончания сборов мама с Таюшкой заснули как убитые.

      Утром их разбудило нетерпеливое треньканье входного звонка. Мама, ещё сонная, накинув халатик, пошла открывать. В квартиру ввалились сразу трое мужчин.
      — Ну, девушки, готовы? Всё собрали? — спросил дядя Коля. — Машина уже прибыла. Пока мы будем таскать тюки, вы уж, пожалуйста, оденьтесь, да потеплее, на улице холодрыжник.
      Мужчины сразу взяли все узлы, потом пришли грузчики за мебелью. Мама с Таюшкой поспешно оделись, прихватили лёгкую поклажу и спустились во двор. Там их посадили в дядь-Колину легковую машину, потому что грузовая с мебелью и тюками уже отъехала. Когда они подъехали к папиному дому, там заканчивали разгрузку грузовика, а б ольшая часть вещей уже была внесена в квартиру.
      — Мама, а Рыжика-то забыли! — спохватилась Таюшка и заревела.
      — Эх ты, хозяйка, — сказал дядя Коля, улыбаясь, — а это кто спит у меня на коленях?
      Таюшка посмотрела и радостно воскликнула: «Рыжик!» Испуганный Рыжик проснулся, приоткрыл глазки-щелочки, зевнул, обнажив розовый язычок, потом снова спрятал нос в шёрстку и задремал.
      Они вошли в папину квартиру. Там хозяйничали тётя Люда с какой-то девушкой.
      — Света, не обижайся, что мы тут без тебя покомандовали. Мы всё рассортировали и расставили, а дальше вы уж сами всё разложите и приберете. Оставляю вам в помощницы свою домоуправительницу Галочку. Вещей у вас, правда, негусто, но все-таки пусть Галочка поможет, а я побегу в свою клинику.
      Таюшка залезла на подоконник. Там же примостился и Рыжик. Таюшка увидела, как из окна соседнего дома кто-то машет ей руками. Пригляделась: то был Борька. Таюшка показала ему в окно Рыжика. Борька ей тоже что-то показывал, что-то белое в черных пятнах. «Дух!» — поняла Таюшка.
      — Мама, у Борьки Дух нашёлся! — радостно закричала она.
      Мама подошла к окну и помахала Борьке рукой. Тот тоже изобразил что-то вроде приветствия.
      — Пойдём, дочка, помоги мне убрать бельё, — велела мама. — Покажи, какая ты хозяйка.
      — Светлана Николаевна, а сколько вашей дочечке лет? Наверно, уже в школе учится? — спросила отряженная в помощь Галочка.
      — Да нет, ей всего шестой год.
      — Рослая-то какая! — восхитилась Галочка. — Высокая будет, как фотомодель.
      — Это точно: вытянется как жердь, — усмехнулась мама.
      Они убрали бельё, потом стали раскладывать вещи. Квартира постепенно принимала жилой вид, и видно было, какая она уютная и как добротно сделан ремонт.
      — Это всё Николай! Он прихорашивал эту квартиру! Представляете, за три дня с ремонтом управились! — с гордостью сказала Галочка.

      — Таюша, теперь можешь пойти погулять, — сказала мама, когда они все прибрали.
      И Таюшка, наскоро одевшись, помчалась на улицу. Там её ждал Борька со своим щенком. Крупный мускулистый щенок, несмотря на окрики хозяина «Стоять!», без конца подпрыгивал и крутил мордой в разные стороны.
      — 3доро?во! Хочешь поводить Духа? — помедлив, предложил он.
      — Хочу! — с готовностью откликнулась Таюшка. Однако, несмотря на заманчивое предложение, она чуточку трусила, особенно когда Дух воинственно обнажал острые клыки. — А он меня не укусит?
      — Я же здесь буду, — покровительственно сказал Борька. — Вообще-то Дух девчонок не кусает.
      Таюшка взяла поводок и потянула щенка. Но сильный Дух вместо того, чтобы послушаться Таюшку, потащил её в другую сторону.
      — Дух, Дух! Пойдём со мной, — пыхтела Таюшка, пытаясь притянуть пёсика к себе.
      Но Дух залез под скамейку и так запутал поводок, что Таюшке пришлось звать Борьку на помощь.
      — Борька, ой, он сейчас убежит! — завизжала Таюшка.
      Щенок испугался и так рванул поводок, что затащил Таюшку под скамейку, а сам вырвался и помчался к Борьке. Борька взял Духа за ошейник и, глядя в преданную собачью морду, что-то строго выговорил ему. Таюшка, пыхтя, вылезла из-под скамейки. Борька подошёл и помог ей отряхнуть курточку.
      — Ты больше не визжи, если держишь Духа, — важно изрёк Борька, — он боится, когда визжат.
      — А чего он меня потащил? — обиделась Таюшка.
      — Просто он тебя ещё не знает, — примирительно сказал Борька, — ты для него вроде как чужая. Но он привыкнет к тебе и будет принимать за свою.
      Потом они вместе прогуливали Духа. Таюшка убегала от Духа, тот настигал её и клал на неё свои когтистые лапы, было чрезвычайно смешно. Затем они с Борькой вместе убегали от Духа, а тот их догонял.
      Когда Таюшка вернулась домой, мама сказала ей:
      — Таюша, может, ты сегодня пойдёшь к дяде Лёше ночевать? А то всё это время мне будет ужасно некогда в связи с этими оформлениями, я буду приходить домой совсем усталая.
      — Не-е-ет, мамочка, я хочу последние деньки побыть с тобой, — захныкала Таюшка.
      — Ну хорошо, останься со мной по субботы, — согласилась мама.

      Два дня, что оставались до субботы, пролетели незаметно. И вот настала эта самая суббота. Таюшка уже успела примириться с мыслью, что мама уезжает, и успокаивала себя тем, что мама уезжает ненадолго и вернется уже с папой.
      Субботним утром мама торопливо разбудила её:
      — Таюшенька, вставай, я бегу получать документы, а ты позавтракай и иди погуляй, а вечером пойдёшь уже к дяде Лёше. Поняла?
      Таюшка кивнула в знак согласия. Она поспешно выпила чай, поделилась с Рыжиком омлетом и, схватив куртку с шапкой, помчалась на улицу. Там она увидела принаряженную Маришку: в бархатном беретике с помпоном, в завязанном пышным бантом шёлковом шарфике и в замшевых сапожках.
      — Маришка, привет! — догнала её Таюшка. — Куда идёшь?
      — Ой, Тайка, в цирке сегодня дневное представление, в три часа начало, я на него иду!
      — Ух-ты! Я тоже хочу в цирк! Пока мама не ушла, мне надо попросить у неё денюжку! — И Таюшка побежала домой.
      Мама уже стояла одетая и собиралась выходить, когда влетела запыхавшаяся Таюшка.
      — Мам, дай денюжку!
      — На что тебе денежка? — удивилась мама.
      — Маришка идёт в цирк на дневное представление в три часа, и я тоже хочу.
      — Вот тебе деньги на билет в цирк и на два мороженых: тебе и Маришке, — вытащила мама из кошелька деньги. — Положи в карман и не потеряй.
      Таюшка, заполучив деньги, вихрем унеслась на улицу и помчалась догонять Маришку и договариваться пойти в цирк вместе. Они условились, где встретятся, немного прогулялись, и Таюшка пошла обедать к дяде Лёше. Вовки дома не было.
      — Он, наверно, у Сагиновых, — сказал дядя Лёша. — Давай, я их с Борей позову, вместе пойдёте в цирк.
      — Зачем нам мальчишки? — заупрямилась Таюшка. — Мы с Маришкой отлично сходим в цирк и без них.
      — Ну, смотрите. И строжайше тебе наказываю: к пьяным не лезь и к старшим пацанам тоже не смей подходить. Поняла?
      Таюшка понимающе кивнула и ускакала на улицу. Там они немного побегали и, спросив у прохожего, который час, отправились в цирк. Посмотрев представление, они вышли на улицу, смешавшись с толпой других ребятишек. Было ещё светло.
      — Маришка, побежали по тропинке: посмотрим, куда она ведёт, — предложила предприимчивая Таюшка, показывая на пустырь, начинавшийся за цирком.
      — Ой, Тайка, мне что-то страшно туда идти, — призналась Маришка.
      — Если ты боишься, то я пойду одна. А ты ступай домой, — сказала неугомонная Таюшка, бегом пересекла пустырь и нырнула в переулок, узкий и тихий.
      — Вот видишь, ничего страшного, тут и нет никого, — подбадривала она таки увязавшуюся за ней Маришку.
      Они уже могли благополучно выйти из переулка, как вдруг услышали, что где-то неподалеку жалобно заскулила собака.
      — Собачка плачет, — остановилась Таюшка.
      — Ой, Тайка, пойдём, я боюсь, — прошептала Маришка.
      Но Таюшка не двинулась с места. Прислушавшись, откуда доносится скулёж, она свернула в крохотный проулок. И тут снова заскулила собака, и этот скулёж постепенно перерастал в душераздирающий вой. Таюшка побежала на этот вой. Проулок кончился, и она оказалась возле небольшого больничного садика, огороженного низким деревянным штакетником, а напротив высились безоконные стены складских помещений. Место было глухое, здесь хоть и закричишь, никто не услышит. Дальше Таюшке идти не пришлось: она уже увидела, кто воет: к штакетнику за шею верёвкой прицеплена махонькая собачонка. Собачонка, вытянувшись во весь рост, стояла на задних лапах, и верёвка даже не давала ей возможности никуда отвернуться. А три здоровых пацана забавлялись тем, что швыряли в собачонку камнями.
      — Смотри, я сейчас попаду в шавку, — сказал один и швырнул камень, но камень попал в штакетник.
      — Эх ты, мазила, — заржал второй пацан. — Вот я сейчас точно попаду!
      И он, прицелившись, швырнул камень. Камень попал несчастной собачонке в глаз. Глаз сразу же налился кровью.
      — Уйя! Прямо шавке в глаз! Вот это попадание, первый разряд, ур-р-ра! — раскатисто закричал третий пацан и жизнерадостно запрыгал. — А сейчас я попробую.
      И он швырнул камень, который угодил собачонке в ухо. Из ранки потекла струйка крови. А через минуту на беззащитную собаку обрушился целый град камней: пацаны начали буквально расстреливать бедное животное.
      Таюшка завизжала, что есть мочи:
      — Что вы делаете?! Остановитесь!!! Не смейте!!!
      Но пацаны не обратили на неё ни малейшего внимания.
      Тогда Таюшка резко рванула с места, подбежала к собачонке и закрыла её собой. Один из пацанов пытался оттащить её, но Таюшка крепко вцепилась обеими руками в штакетину. Тогда в неё тоже полетели камни. Один попал ей в голову, и она почувствовала, как по щеке и шее потекло что-то тёплое, закапало вниз, а на земле быстро расползлось тёмное пятно. Второй камень пребольно ударил её в плечо, и она потеряла сознание…

      Таюшка открыла глаза, и незнакомая белая комната сразу же качнулась и поплыла. Над ней склонился усатый врач, и его лицо тоже поплыло куда-то в сторону.
      — Как себя чувствуешь, милая барышня? — спросил врач.
      — Где мама? — еле разлепив губы, с трудом выговорила Таюшка.
      — Сейчас позову тебе тётю Люду, — заторопился врач, но тётя Люда сама уже входила в палату.
      — Ну что, Таюша, очнулась? Как ты себя чувствуешь? Голова болит?
      — Болит. А где мама?
      — Мама скоро придёт. Таюшка, а где у тебя ещё болит? — допрашивала тётя Люда. — Спина болит?
      — Всё болит, — заплакала Таюшка.
      — Ну, только не плачь, всё твои бобошки скоро пройдут.
      Тут в палату вошли ещё три человека в белых халатах и начали тихо переговариваться. Они ещё раз осмотрели Таюшкины голову и спину, наложили свежие повязки, подключили какие-то проволоки к голове, рукам и груди и ушли. Таюшка всё это мужественно перетерпела, но когда принесли капельницу, то перепугалась и застонала. Зашла тётя Люда.
      — Таюша, в чем дело?
      — Что это? Я боюсь.
      — Таюша, да это просто капельница, тебе будут капать лекарство, — растолковала тётя Люда. — Ты же не пожелаешь пить горькое лекарство, вот его и накапают тебе прямо в венку. Будет чуточку больно, совсем чуть-чуть. Ты закрой глаза, чтобы не было страшно.
      — А мама придёт?
      — Конечно, придёт, — заверила Таюшку тётя Люда. — Ну-ка, закрой глазки. Вот видишь, какая ты молодец. И совсем не больно, правда?
      Но Таюшка, открыв глаза, увидела воткнутую в руку большую иглу и застонала ещё громче. Тётя Люда нагнулась над Таюшкой, погладила её, поцеловала в конопатый носик, а тем временем медсестра взяла шприц и ввела лекарство в прозрачную трубочку капельницы. И Таюшка снова уснула.