В заключение они заявили, что "риск, связанный с этой операцией, значительно увеличился". Однако они все же не считали, что могут ставить под сомнение рекомендации военных экспертов, находящихся на месте, которые ни в коей мере не считали положение безнадежным.
      * * *
      В воскресенье вечером в Чекерсе, поразмыслив в одиночестве над докладом начальников штабов и характером дискуссии, развернувшейся во время утреннего заседания военного кабинета, я направил Идену, уже вернувшемуся к этому времени из Афин в Каир, послание, которое я привожу ниже.
      Премьер-министр -- Идену, Каир 6 марта 1941 года
      "Обстановка действительно изменилась к худшему. Начальники штабов представили серьезные соображения, которые излагаются в моем следующем сообщении. Учитывая невыполнение Папагосом обещания, данного Вам при переговорах 22 февраля, очевидные трудности, связанные с отводом его войск с линии фронта в Албании, представленный Уэйвеллом график возможных передвижений наших войск, а также другие неблагоприятные факторы, упоминаемые начальниками штабов, как, например, отсрочка наступления на Родос и закрытие Суэцкого канала для судоходства, кабинет сомневается в том, что мы в состоянии что-либо сделать теперь, чтобы спасти Грецию от ожидающей ее участи, если только Турция и (или) Югославия не вступят в войну, что представляется весьма маловероятным.
      Потеря Греции и Балкан отнюдь не явится для нас серьезной катастрофой, если только Турция будет честно сохранять нейтралитет. Мы могли бы захватить Родос и рассмотреть план "Инфлакс" или план операций против Триполи. Нам сообщают из ряда источников, что наше позорное изгнание из Греции больше повредило бы нам в отношениях с Испанией и правительством Виши, чем факт подчинения Балкан Германии, которого мы никогда не могли бы предотвратить, опираясь лишь на свои собственные скудные силы".
      7 марта мы получили в Лондоне более полную оценку положения.
      Иден -- премьер-министру 1 марта 1941 года
      "1. Мы совместно с главнокомандующими и Смэтсом снова рассмотрели все положение в целом. Хотя все мы сознаем серьезность принимаемого решения, мы не видим оснований менять нашу прежнюю точку зрения.
      Не может быть и речи о том, чтобы мы заставляли Грецию действовать против ее собственной воли. Во время нашей первой встречи в Татое греческий премьер-министр в самом начале заседания вручил мне письменное заявление относительно твердой решимости Греции сопротивляться нападению Италии или Германии, хотя бы ей пришлось делать это в одиночку. Греческое правительство неизменно придерживалось этой позиции, хотя и с неодинаковой уверенностью в успехе. Греки сознают, что у них нет возможности заключить почетный мир, когда Италия и Германия угрожают их границам.
      Мы уже взяли на себя обязательства по отношению к Греции. В течение нескольких месяцев там действуют 8 эскадрилий королевского воздушного флота и обслуживающий персонал зенитной артиллерии.
      Поражение Греции без всякой попытки с нашей стороны спасти ее путем вмешательства в наземные операции после того, как у нас для этого освободились силы в результате побед в Ливии, о чем знает весь мир, явилось бы величайшей катастрофой. Это, безусловно, повело бы к потере Югославии; мы не могли бы быть уверены и в том, что даже Турция окажется в силах сохранить твердость, если немцы и итальянцы укрепятся в Греции без всякой попытки с нашей стороны оказать им в этом сопротивление. Не подлежит сомнению, что наш престиж пострадает, если мы будем бесславно изгнаны оттуда, но во всяком случае то, что мы сражались и страдали в Греции, меньше повредило бы нашему престижу, чем если бы мы покинули Грецию на произвол судьбы...
      При существующих обстоятельствах мы все сходимся на том, что надо следовать принятому курсу и оказать помощь Греции".
      В сопровождении начальников штабов я явился на заседание военного кабинета с тем, чтобы он вынес окончательное решение по этому вопросу. Члены кабинета получали полную информацию о ходе событий. Несмотря на то что мы не могли направить в Грецию больше авиации, чем было выделено для этой операции и уже находилось в пути, никто из нас не проявлял колебаний и никаких расхождений между нами не было. Лично я считал, что наши представители на месте подверглись всестороннему испытанию. Не приходилось сомневаться в том, что они приняли свое решение без какого бы то ни было политического нажима из Лондона. Смэтс с его мудростью, непредвзятым мнением и самостоятельным взглядом на вещи тоже согласился с их точкой зрения. Никто также не мог бы утверждать, что мы навязали свою помощь Греции против ее собственной воли.
      Я счел необходимым информировать президента Рузвельта о наших планах специальным посланием, которым можно закончить настоящую главу, посвященную этим тревожным дням.
      Бывший военный моряк -- президенту Рузвельту 10 марта 1941 года
      "Теперь я должен сообщить Вам, к какому решению мы пришли относительно Греции. Хотя у нас, конечно, было большое искушение попытаться развивать наступление от Бенгази в сторону Триполи и мы еще, возможно, используем значительные силы на этом направлении, однако мы все же сочли своим долгом встать на сторону греков, которые заявили о своей решимости сопротивляться германским захватчикам, даже если им придется сражаться в одиночку. Наши генералы Уэйвелл и Дилл, сопровождавшие Идена в его поездке в Каир, после самого тщательного обсуждения этого вопроса с нами считают, что мы имеем достаточно шансов на успех. Поэтому мы посылаем большую часть Нильской армии в Грецию и даем ей максимальные авиационные подкрепления, какие мы можем выделить. Смэтс посылает в район дельты Нила южноафриканские войска. Г-н президент, Вы сами можете судить о том, насколько велик риск, которому мы себя подвергаем.
      При этих условиях кардинальное значение приобретают действия Югославии. Ни одна страна никогда не имела еще таких шансов на успех в войне. Если она нападет на итальянцев с тыла в Албании, то это может повлечь за собой неизмеримые по своей важности последствия в течение ближайших недель. Положение может полностью измениться, и Турция тоже может решиться выступить на нашей стороне. Создается впечатление, что Россия, хотя ею в основном движет страх, могла бы, по крайней мере, дать некоторые заверения Турции в том, что она не будет оказывать на нее нажим со стороны Кавказа и не выступит против нее на Черном море. Мне вряд ли стоит упоминать о том, что согласованные действия Ваших послов в Турции, России и прежде всего в Югославии с целью оказать соответствующее влияние на эти страны имели бы исключительное значение в данный момент и поистине могли бы сыграть решающую роль".
      Глава седьмая БИТВА ЗА АТЛАНТИКУ, 1941 ГОД Западные подступы
      Среди потока бурных событий нами владела одна величайшая тревога. Можно было выигрывать или проигрывать битвы, можно было добиваться успеха или терпеть неудачу, завоевывать или оставлять территории, но вся наша способность вести войну или даже поддерживать свое существование всецело зависела от нашего господства над морскими путями и от обеспечения свободного доступа и входа в наши порты. В предыдущем томе я описал те опасности, которые нависли над нами в результате оккупации Германией всего европейского побережья от Нордкапа до Пиренеев. Вражеские подводные лодки, скорость, длительность рейсов и радиус действия которых постоянно увеличивались, могли выходить из любого порта или бухты, расположенных вдоль этого гигантского фронта, и уничтожать суда, доставлявшие нам продовольствие и другие товары. Число этих подводных лодок непрерывно возрастало. В течение первого квартала 1941 года ежемесячно строилось 10 подводных лодок, но вскоре число их увеличилось до 18 в месяц. Среди них были так называемые 500-тонные подводные лодки с радиусом действия в И тысяч миль и 740-тонные с радиусом действия в 15 тысяч миль.
      Теперь к этому бичу подводной войны прибавились еще налеты вражеской авиации дальнего действия на наши суда, находившиеся в океане, далеко от берегов. Наиболее грозными из вражеских самолетов были "Фокке-Вульф-200", известные под названием "Кондор", хотя вначале их, к счастью, было еще немного.
      Они могли вылетать из Бреста или Бордо, совершать полеты вокруг Англии, заправляться горючим в Норвегии и на следующий день возвращаться обратно. Во время полетов они замечали далеко внизу шедшие в рейс или возвращавшиеся обратно большие конвои в составе 40--50 судов (прибегать к таким конвоям нас вынуждал недостаток в эскортных судах). Они могли атаковать эти конвои или отдельные суда, сбрасывая на них фугасные бомбы, или же сигнализировать ожидавшим указаний подводным лодкам, куда им следует направиться, чтобы перехватить данный конвой. Еще в декабре мы начали подготовку к осуществлению отчаянного мероприятия, предусматривавшего создание подводного динамитного прикрытия на всем протяжении от устьев рек Мереей и Клайд до линии к северо-западу от Ирландии глубиной в сто саженей 1.
      1 Проектировавшаяся система минных заграждений, которая так и не была создана. -- Прим. авт.
      Между тем мы распорядились расширить и реорганизовать авиацию береговой обороны, предоставив ей большие преимущества в отношении укомплектования ее летным составом и самолетами. Мы планировали к июню 1941 года увеличить ее силы на 15 эскадрилий, причем в их состав должны были войти все 57 американских самолетов дальнего действия "каталина", которые мы рассчитывали получить к концу апреля. Отказ Южной Ирландии от какого бы то ни было сотрудничества с нами вновь гибельно отразился на наших планах. Мы спешно строили новые аэродромы в Ольстере, в Шотландии и на Гебридских островах.
      Эти тяжелые условия продолжали существовать, причем в некоторых случаях они еще более осложнились. Мертвая хватка магнитной мины была ослаблена и не смогла полностью удушить нас лишь благодаря успехам английских ученых и изобретателей, чьи достижения претворялись в жизнь неустанным трудом 20 тысяч преданных своему делу людей, имевших в своем распоряжении около тысячи суденышек, оборудованных множеством странных на вид аппаратов. Все наши суда, проходившие вдоль восточного побережья Англии, подвергались постоянной угрозе со стороны германских легких бомбардировщиков или истребителей, и поэтому их передвижения были сильно ограничены и сокращены. Лондонский порт, который во время первой мировой войны считался абсолютно необходимым для нашего существования, функционировал только на одну четверть своей пропускной способности. Ла-Манш фактически представлял собой театр военных действий. Воздушные налеты на Бристоль и на порты, расположенные на реках Мереей и Клайд, серьезно осложняли работу этих единственных оставшихся крупных торговых портов. Ирландское море и Бристольский залив были закрыты для навигации, или же передвижение по ним было крайне затруднено. Любой эксперт, которому годом раньше были бы представлены на заключение условия, существовавшие в настоящее время, признал бы наше положение безнадежным.
      Это была борьба не на жизнь, а на смерть.
      Самые масштабы и сложность наших защитных мероприятий -эскортирование караванов, отвлечение внимания противника, размагничивание мин и передвижения наших судов в обход Средиземного моря, увеличение большинства рейсов как по расстоянию, так и по времени, задержки в портах из-за бомбежек и затемнений -- все это сокращало оперативные возможности нашего судоходства в еще большей мере, чем фактические потери тоннажа. Вначале военно-морское министерство прежде всего заботилось, конечно, о благополучной доставке судов в порты и считало показателем своих успехов минимальное число потопленных судов. Но теперь этот критерий уже не годился. Мы все сознавали, что само существование страны и успех ее военных усилий в равной мере зависят от количества импорта, благополучно доставленного в порты. В середине февраля я писал в своем меморандуме военно-морскому министру: "Я вижу, что в феврале в порты прибыло менее половины того количества судов с грузами, которые прибыли в январе".
      Нажим противника непрерывно возрастал, и потери нашего судоходства угрожающе превышали размеры нового строительства судов. Огромные ресурсы Соединенных Штатов вступали в строй еще медленно. Мы не могли ожидать в будущем таких больших и неожиданных сюрпризов, как флот, доставшийся нам весной 1940 года после оккупации Норвегии, Дании и Нидерландов. Кроме того, количество поврежденных судов значительно превышало наши возможности в отношении ремонта, и с каждой неделей скопление судов в наших портах увеличивалось, а наше положение становилось все более затруднительным. В начале марта у нас скопились поврежденные суда общим тоннажем свыше 2 600 тысяч тонн, из коих суда тоннажем около 930 тысяч тонн ремонтировались в момент погрузки, а остальные суда, тоннаж которых составлял почти 1700 тысяч тонн, стояли на приколе в ожидании ремонта. Для меня поистине было почти облегчением перейти от этого вынужденного мучительного бездействия к энергичным мероприятиям военного характера, хотя и оказавшимся неудачными по своим результатам. С какой готовностью я предпочел бы настоящую попытку вторжения в Англию этой бесформенной, не поддающейся измерению угрозе, которая выражалась в картах, диаграммах и статистических данных!
      Еще 4 августа 1940 года я предложил военно-морскому министерству перевести командование западными подступами из Плимута на реку Клайд. Это предложение встретило сопротивление, и лишь в феврале 1941 года ход событий вынудил военно-морское министерство согласиться перевести его на север. Вместо реки Клайд была выбрана река Мереей, что было совершенно правильным решением, и 17 февраля адмирал Нобль обосновался в Ливерпуле в качестве главнокомандующего западными подступами. Командующий авиацией береговой обороны главный маршал авиации Боухилл работал в самом тесном контакте с ним. Вскоре новый объединенный штаб приступил к работе, и начиная с 15 апреля оба командования слились в единый мощный орган, находившийся под оперативным контролем военно-морского министерства.
      * * *
      Новый год начался жестокими и почти непрерывными штормами. Они нанесли громадный ущерб нашим старым судам, которые мы вынуждены были использовать для океанских рейсов, несмотря на их ветхость. 30 января 1941 года Гитлер выступил в Берлине с речью, в которой он угрожал нам гибелью, уверенно ссылаясь при этом на захлестывавшие нас со всех сторон комбинированные атаки военно-воздушных и военно-морских сил, с помощью которых он надеялся обречь нас на голод и капитуляцию. "Весной, -- заявил он, -- на море начнется подводная война, и они поймут, что мы не спали. Авиация также сыграет свою роль, и все наши вооруженные силы так или иначе заставят их принять решение".
      * * *
      Помимо подводной войны, которую немцы вели против нас, мы несли в это время серьезный урон в результате рейдов мощных германских крейсеров. Выше уже говорилось о нападении крейсера "Шеер" на караван судов в ноябре 1940 года, когда он потопил наш доблестный "Джервис Бей". В январе "Шеер" находился в южной части Атлантики, направляясь к Индийскому океану. За три месяца он потопил 10 судов общим тоннажем 60 тысяч тонн, а затем сумел вернуться в Германию. Он прибыл туда 1 апреля 1941 года. Нам не удалось развернуть против него те мощные силы, которые за год до этого выследили "Графа Шпее". Крейсер "Хиппер", который прорвался в Атлантический океан в начале декабря 1940 года, укрывался в Бресте. В конце января линейные крейсера "Шарнхорст" и "Гнейзенау", наконец-то отремонтированные после повреждений, нанесенных им в Норвегии, получили приказ совершить рейд в Северной Атлантике, в то время как "Хиппер" должен был атаковать суда, следующие из Сьерра-Леоне. Во время первой попытки прорваться эти линейные крейсера под командованием адмирала Лютьенса едва не были разгромлены нашим флотом метрополии. Их спасли густые туманы, и 3 февраля им удалось незамеченными пройти через Датский пролив. В то же время "Хиппер" вышел из Бреста и направился на юг.
      8 февраля два германских линейных крейсера, контролировавшие маршрут на Галифакс, заметили приближавшийся караван английских судов. Германские корабли разошлись в стороны, чтобы напасть на караван под разными углами. Внезапно, к своему изумлению, они обнаружили, что караван эскортируется линкором "Рэйнлис". Адмирал Лютьенс немедленно отказался от боя. В полученных им основных инструкциях указывалось, что он должен избегать столкновений с равным противником, каковым должен был считать любой из английских линкоров, вооруженных 15-дюймовыми орудиями. Его осторожность была вознаграждена тем, что 22 февраля он потопил пять судов из состава каравана, шедшего в заграничный рейс. Опасаясь ответных действий с нашей стороны, он перешел в район дальше к югу, где встретил 8 марта караван, шедший из Фритауна. Но здесь он снова натолкнулся на сопровождавший этот караван линкор "Малайя" и вынужден был ограничиться тем, что вызвал для нападения на караван подводные лодки, которые потопили пять судов. Проявив себя в этом районе, он снова вернулся в западную часть Атлантического океана, где на этот раз одержал крупнейшую победу. 15 марта он перехватил шесть шедших порожняком танкеров, оторвавшихся от каравана, который направлялся в заграничный рейс, и либо потопил, либо захватил все шесть. На следующий день потопил еще десять судов, в основном из состава того же каравана. Таким образом, только за эти два дня он уничтожил или захватил суда общим тоннажем свыше 80 тысяч тонн.
      Но к нему приближался "Родней", который эскортировал караван, направлявшийся в Галифакс. Адмирал Лютьенс решил, что он достаточно подвергался риску и может похвастаться весьма крупными достижениями. Утром 22 марта его корабли вошли в Брест. За два месяца, в течение которых "Шарнхорст" и "Гнейзенау" совершали свои рейды, они потопили или захватили 22 судна общим водоизмещением 115 тысяч тонн. Тем временем "Хиппер" напал около Азорских островов на шедший обратно в Англию из Сьерра-Леоне караван, к которому еще не успели присоединиться эскортные корабли. В результате ожесточенной атаки, длившейся целый час, он уничтожил 7 из 19 судов, не сделав даже попытки подобрать оставшихся в живых членов экипажа, и через два дня вернулся в Брест. Эти потери, не говоря о тех, что причиняли нам подводные лодки, были для нас очень тяжелы.
      Кроме того, присутствие этих мощных вражеских кораблей вынуждало нас использовать для эскортирования караванов почти все имевшиеся в нашем распоряжении английские крупные боевые корабли. Был такой момент, когда главнокомандующий флотом метрополии имел в своем распоряжении только один линкор.
      "Бисмарк" еще не вступил в строй. Германскому адмиралтейству следовало бы дождаться окончания постройки "Бисмарка" и его напарника "Тирпица". Гитлер не мог бы эффективнее использовать свои два гигантских линкора, нежели держа их в состоянии полной боевой готовности в Балтийском море, с тем чтобы время от времени просачивались слухи об их предстоящем в ближайшее время рейде. Это вынудило бы нас сосредоточить в Скапа-Флоу или поблизости от него фактически все новые корабли, которыми мы располагали, и дало бы ему то преимущество, что за ним оставался бы выбор момента для действий, причем он был бы избавлен от напряжения, связанного с необходимостью всегда быть наготове. Так как корабли должны время от времени проходить текущий ремонт, мы фактически не имели бы возможности сохранять за собой достаточное превосходство. Любая серьезная авария полностью лишила бы нас этой возможности.
      * * *
      Днем и ночью я размышлял над этой страшной проблемой. В то время моя единственная и твердая надежда на победу основывалась на нашей способности вести неограниченно длительную войну до завоевания нами господства в воздухе и до вероятного присоединения к нам других великих держав. Но эта смертельная угроза коммуникациям, имевшим для нас жизненно важное значение, буквально терзала меня. В начале марта адмирал Паунд доложил военному кабинету о понесенных нами исключительно тяжелых потерях в связи с потоплением наших судов противником. Я уже ознакомился с цифрами и после совещания, которое состоялось в кабинете премьер-министра в палате общин, сказал Паунду: "Мы должны поднять это дело на самый высокий уровень, превыше всего остального. Я собираюсь провозгласить битву за Атлантику". Подобно провозглашению битвы за Англию девятью месяцами раньше это должно было послужить сигналом к сосредоточению внимания отдельных лиц и соответствующих ведомств на борьбе с подводным флотом противника.
      Для того чтобы иметь возможность уделять этому максимальное внимание и давать своевременные директивы, которые устраняли бы возникающие трудности и препятствия и вынуждали к действию огромное количество связанных с этим делом ведомств и организаций, я создал комитет по руководству битвой за Атлантику. Совещания этого комитета созывались еженедельно, причем в них участвовали министры и ответственные представители соответствующих военных и гражданских организаций. 6 марта была принята моя директива, которую я назвал битвой за Атлантику. Я зачитал ее на закрытом заседании палаты 25 июня 1941 года, но для понимания хода событий ее необходимо изложить здесь.
      Битва за Атлантику
      Директива министра обороны 6 марта 1941 года
      "Учитывая различные заявления, сделанные Германией, мы должны считать, что битва за Атлантику уже началась. В течение следующих четырех месяцев мы должны суметь отразить попытку противника отрезать нас от источников продовольственного снабжения и нарушить наши связи с Соединенными Штатами. С этой целью:
      Мы должны вести наступательные действия против германских подводных лодок и "фокке-вульфов" всегда и везде, где это будет возможно. Надо преследовать подводные лодки в море и бомбить те, что находятся на судоверфях или в доках. "Фокке-вульфы" и другие бомбардировщики, которые используются против наших судов, надо атаковать в воздухе и на их базах.
      Необходимо уделить максимальное внимание оборудованию наших судов катапультами или другими стартовыми устройствами для истребителей, которые можно было бы использовать против бомбардировщиков, атакующих наши суда. Предложения должны быть представлены в течение недели.
      Все получившие одобрение и проводящиеся в настоящее время мероприятия по сосредоточению основных сил нашей авиации береговой обороны у северо-западных подступов и оказанию ей помощи со стороны нашего командования бомбардировочной и истребительной авиации, базирующейся на восточное побережье, будут осуществляться с максимальной быстротой. Можно надеяться, что в связи с увеличением продолжительности дня и изменением маршрутов судов угроза со стороны германского подводного флота вскоре уменьшится. Тем более важно, чтобы мы успешно справились с "фокке-вульфами" и с "юнкерсами", если таковые появятся.
      Ввиду настоятельной необходимости в увеличении числа эскортных эсминцев следует рассмотреть вопрос о том, ставить ли в доки действующие в настоящий момент американские эсминцы для осуществления второй стадии их переоснащения, пока не пройдет критический период этой новой битвы.
      Военно-морское министерство совместно с министерством берегового флота пересмотрит вопрос об изъятии из состава караванов судов, обладающих скоростью 12 и 13 узлов в час, а также о том, нельзя ли в течение некоторого времени практиковать это в качестве эксперимента.
      Военно-морскому министерству будут в первую очередь предоставляться все зенитные орудия, действующие на небольшую дистанцию, а также другие орудия, которые могут быть установлены на подходящих для этого торговых судах, курсирующих в опасной зоне. Уже отданы распоряжения о выделении системой противовоздушной обороны Великобритании и заводами двухсот "бофорсов" или равных им орудий. Но за ними должен последовать постоянный поток орудий вместе с орудийными расчетами в полном или частичном составе. Они должны предоставляться военно-морскому министерству по мере того, как оно сможет их принимать. Необходимо выработать план на три месяца.
      Мы должны подготовиться к сопротивлению сосредоточенным воздушным налетам на те порты, на которые мы особенно рассчитываем (в районе рек Мереей и Клайд и на Бристольском заливе).
      Поэтому они должны быть максимально обеспечены средствами обороны. Через неделю должен быть представлен отчет о том, что делается в этом отношении.
      Необходимо, чтобы все соответствующие ведомства немедленно занялись вопросом об огромной массе поврежденных судов, скопившихся в настоящее время в наших портах. К концу июня эта масса должна сократиться не менее чем на 40 тысяч нетто-тонн. С этой целью следует на время отказаться от перспективных планов в отношении строительства торгового и военного флотов. Рабочая сила должна быть переключена со строительства новых торговых судов, которые не могут быть закончены до сентября 1941 года, на ремонт судов. Военно-морское министерство обязалось в ближайшее время снять с работы по выполнению перспективных планов строительства и ремонта военных кораблей до 5 тысяч рабочих, и еще 5 тысяч должно быть снято со строительства предусмотренных перспективными планами торговых судов.
      Необходимо использовать все способы для упрощения и ускорения ремонта судов и размагничивания минных полей, даже при известном риске, чтобы сократить ужасающе длительный срок оборачиваемости судов в английских портах. Если бы при этом была достигнута экономия в 15 дней, то уже сама по себе она была бы эквивалентна 5 миллионам тонн импорта или сэкономила бы 1250 тысяч тонн тоннажа судов, на которых доставляется импорт. Военно-морское министерство уже дало своим сотрудникам во всех портах инструкцию всемерно содействовать этому ускорению периода оборачиваемости, в который входит и время ремонта. Время от времени должны даваться дополнительные директивы, и портовым чиновникам следует предложить представлять отчеты о том, что ими проделано, и о мероприятиях, которые они считают целесообразными. Пожалуй, следовало бы созвать совещание портовых властей для рассмотрения всех имеющихся затруднений и обмена мнениями.
      Министру труда на совещании с предпринимателями и рабочими удалось достигнуть соглашения о взаимозаменяемости рабочей силы в портах. Результатом этого должно явиться существенное увеличение общего количества рабочей силы. Тем или другим путем в работу по ремонту и строительству судов, а также по обслуживанию судов в доках должно быть в ближайший момент вовлечено еще 40 тысяч человек. На местах в портах и на судоверфях должна вестись усиленная пропаганда с тем, чтобы все рабочие полностью осознали чрезвычайно важное значение выполняемой ими работы. В то же время нежелательно, чтобы для этой цели широко использовались печать или радио, так как это только поощрило бы врага к дальнейшим усилиям.
      Министерство транспорта позаботится о том, чтобы не допускать скопления судов у причалов и чтобы все выгруженные товары немедленно увозились. Для этой цели министр обратился к председателю импортного управления за всей дополнительной помощью, которая ему может понадобиться. Он также должен еженедельно отчитываться перед импортным управлением о достигнутых улучшениях в работе портов, на которые мы особенно рассчитываем, путем перевода из других портов кранового оборудования и т. д. Он также должен сообщать об имеющихся достижениях в подготовке новых сооружений в менее крупных портах и о том, как лучше использовать лихтеры для ускорения работ по погрузке и разгрузке судов.
      Создан постоянный комитет в составе представителей транспортного управления военно-морского министерства, министерства торгового флота и министерства транспорта, который будет собираться ежедневно и докладывать председателю импортного управления о всех неувязках или затруднениях в работе. Импортное управление будет координировать все эти мероприятия и еженедельно сообщать мне о своих действиях, чтобы я мог согласовать с кабинетом дальнейшие мероприятия.
      Помимо того, что делается в этой области в самой Англии, необходимо приложить все усилия, чтобы добиться ускорения оборачиваемости судов в заграничных портах. Все соответствующие организации и лица должны получить специальные инструкции по этому поводу, и им должно быть предложено отчитываться о всех мерах, принимаемых ими для выполнения этих инструкций, а также о всех трудностях, с которыми они могут встретиться".
      * * *
      Теперь подводные лодки противника стали применять новые методы, получившие название тактики "волчьей стаи". Эта тактика заключалась в том, что несколько подводных лодок, действуя совместно, нападали на наши суда с разных сторон. В то время такие атаки обычно осуществлялись ночью, причем подводные лодки действовали на поверхности воды и атаковали на полном ходу, если только их не удавалось обнаружить в момент приближения. При этих условиях только эсминцы могли их быстро настигнуть.
      Эта тактика, которая в течение всего следующего года, если не больше, являлась характерной особенностью операций противника, ставила перед нами две проблемы. Первая заключалась в том, как обеспечить защиту наших караванов от этих ночных атак подводных лодок, действовавших на большой скорости, ибо в данном случае гидролокатор "Асдик" был фактически бессилен. Эта задача могла быть разрешена не столько увеличением числа наших быстроходных эскортных судов, сколько усовершенствованием системы радиолокации. К тому же вопрос необходимо было разрешить быстро, так как наши потери угрожали в скором времени стать устрашающими. Незначительный размах прежних операций подводных лодок, с которыми мы сравнительно успешно справлялись, создал у нас ложное чувство безопасности. Теперь же, когда буря разразилась со всей силой, у нас не оказалось научно разработанных средств для борьбы с подводными лодками. Мы энергично занялись этим вопросом, и благодаря неустанным трудам наших ученых и спаянной работе наших моряков и летчиков были достигнуты большие успехи. Результаты этой работы проявлялись медленно, а тем временем положение оставалось тревожным, и мы продолжали нести большие потери.
      Вторая проблема заключалась в том, чтобы использовать уязвимость подводной лодки, находящейся на поверхности, для нападения с воздуха. Только при условии, если бы мы могли позволить себе навлекать на себя атаки противника, зная, что мы являемся хозяевами положения, мы могли бы рассчитывать на победу в этой затянувшейся войне.