– Так вот оно что! – произнес Танский монах.
      Они пошли дальше и увидели еще одни ворота, а над воротами пять крупных иероглифов: «Храм Созерцания лесов и обуздания морей». Только было они собрались войти в ворота, как из них вышел буддийский монах. Послушайте, как он выглядел:
 
Из сукна и парчи золотистой
Убор головной,
Слева ловко приколотый,
Шпилькою держится длинной.
Стан его облегает
Широкий халат шерстяной,
Как у древних буддийских браминов,
По моде старинной.
И свисают с ушей
Два сверкающих медных кольца,
И глаза его, светом горя,
Улыбаются кротко,
А в руке верещит болан-гу,
Барабанчик-трещотка,
И на диком наречье
Он сутры твердит без конца.
И не ведал наставник,
Что здесь – ламаистские храмы ,
Что он видит монаха-буддиста,
Слугу далай-ламы!
 
      Когда монах-лама вышел из ворот и увидел Танского монаха, с его благообразным лицом, красивыми бровями, ясным взором, высоким лбом и ровной макушкой головы, с длинными ушами, свисающими до плеч, и длинными ниже колен руками, он подумал, что перед ним сам праведный небожитель-архат, сошедший с небес на грешную землю. Он подошел поближе к Сюань-цзану, лицо его выражало радость. Посмеиваясь от удовольствия, он стал ощупывать руки и ноги Танского монаха, потрогал его нос, потянул за уши, – все это он делал для того, чтобы выказать свое по-родственному близкое и сердечное расположение. Затем он взял Танского монаха за руку и привел к настоятелю монастыря. После положенной церемонии приветствий настоятель стал расспрашивать Танского монаха.
      – Почтенный наставник! – вежливо начал он. – Откуда изволил прибыть сюда?
      – Я твой младший брат в монашестве, следую из восточных земель по повелению Танского императора на Запад в храм Раскатов грома, чтобы поклониться Будде и попросить у него священные книги. Когда я проходил эти места, стало смеркаться, и я зашел в твой благочестивый монастырь, чтобы попроситься на ночлег. Завтра, ранним утром, я снова отправлюсь в путь. Прошу тебя внять моей просьбе и приютить…
      – Не ожидал я от тебя такого! – перебил его настоятель. – Недостойно ведешь себя! Мы ведь не по доброй воле отрешились от мирской жизни, – продолжал он, – родители нас произвели на свет не в добрый час, может быть, они в чем-нибудь провинились перед духом Цветного Зонта , не смогли прокормить нас, пришлось нам покинуть родной кров и принять монашество. Так раз уж ты тоже стал верным учеником Будды, не говори пустых слов и не лги!
      – Я говорю сущую правду, – возмутился Танский монах.
      – Ты мне не рассказывай! – строго произнес настоятель. – Я знаю, как далек путь от восточных земель до райской обители Будды на Западе! Знаю также, сколько на пути этом встречается гор и пещер, в которых водятся духи-оборотни. Да разве ты, такой щуплый и изнеженный, отважился бы один пойти за священными книгами?!
      – Уважаемый настоятель, – смиренно отвечал Танский монах, – ты совершенно прав. Я, бедный монах, один, конечно, не смог бы достичь этих мест. Но у меня есть трое учеников, моих спутников, которые прокладывают путь через горы и реки, охраняют меня от всяких напастей, потому мне и удалось прибыть сюда, в твое благочестивое пристанище.
      – Где же они, твои высокочтимые ученики? – нетерпеливо спросил настоятель.
      – Они ждут за воротами, – ответил Сюань-цзан.
      При этих словах настоятель монастыря всполошился.
      – Наставник! Ты ведь не знаешь, что у нас здесь водятся тигры и волки и живут лютые разбойники, которые нападают на людей. Мы даже днем боимся выходить отсюда, и ворота запираем еще засветло. Как можно было оставить добрых людей за воротами да в такую пору?
      После этого Сюань-цзан стал подзывать к себе прислужников:
      – Братья! Ступайте скорей за ворота и попросите учеников моих войти! – приказал он.
      Двое послушников выбежали за ворота, увидели Сунь У-куна и чуть было не упали со страха. При виде Чжу Ба-цзе они еще больше перепугались, упали на землю, отползли от него на четвереньках, поднялись и вихрем помчались обратно.
      – Отец! – обратились они к Танскому монаху. – Беда! Твоих спутников не стало! У ворот стоят злые духи-оборотни!
      – А как они выглядят? – спросил Танский монах.
      Прислужники стали впопыхах рассказывать:
      – У одного морда совсем как у бога Грома, а у другого настоящее свиное рыло. А еще один с темным лицом и огромными клыками. Рядом с ними еще какая-то девица с напомаженными волосами, напудренная!
      Танский монах весело рассмеялся.
      – Вы просто их не распознали, – сказал он. – Эти трое как раз и являются моими учениками. А девицу я спас от гибели в сосновом бору и привел сюда.
      – Отец! – заинтересовались послушники. – Как же так получилось, что у тебя, такого благообразного на вид, оказались столь безобразные ученики?
      – Что ж поделаешь! – вздохнул Танский монах. – Хоть они и некрасивы, зато очень пригодились мне. Ступайте скорей, зовите их. Не то один из них, похожий на бога Грома, чего доброго, ворвется сюда, а он забияка и большой буян, так как произошел он не от человека.
      Прислужники снова выбежали за ворота и, дрожа от страха, опустились на колени.
      – Уважаемые господа! – заговорили они, низко кланяясь. – Батюшка Танский монах приглашает вас к себе.
      Чжу Ба-цзе засмеялся.
      – Раз нас просят, значит все в порядке. Но чего это они так трясутся? – спросил он, обращаясь к Сунь У-куну.
      – Увидели нас, вот и испугались, – ответил Великий Мудрец.
      – Тьфу ты! – сплюнул Чжу Ба-цзе с досадой. – Мы же не виноваты, что уродились такими!
      – Ты пока лучше прикрой свое уродство, – посоветовал ему Сунь У-кун.
      Дурень послушался его, ткнул рыло за пазуху, наклонил голову и так пошел, ведя коня за собой. Ша-сэн взвалил ношу на плечи и. последовал за ним. Позади всех шел Сунь У-кун, внимательно следя за девицей, которая шла впереди. Миновав развалины и пустые кельи, они вошли в третьи ворота. Там они привязали коня, сложили поклажу и направились к настоятелю. Встретившись с монахом-ламой как подобает, расселись по старшинству. Затем настоятель пошел во внутреннее помещение и вскоре вышел оттуда, ведя за собой нескольких послушников.
      Когда закончилась церемония знакомства, послушники прибрали помещение и стали готовить трапезу.
      Вот уж поистине:
 
Чтоб накопить заслуги,
Думать будут
Монахи о любви и доброте.
Когда кругом
В чести ученье Будды,
То и монахи,
В мудрой простоте,
Друг друга похвалить не позабудут!
 
      Если вы хотите знать, читатель, как покинули этот монастырь наши путники, прочтите следующие главы.

ГЛАВА ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ,

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.