5 ноября 1957 г.
      В пятницу к нам приходила подруга детства Сюзанны. Ей около пятидесяти лет. Я кормила Иден на кухне, когда вошла Сюзанна и попросила меня познакомить малышку с миссис такой-то. Я взяла девочку за руку и повела в гостиную, но стоило Иден увидеть незнакомую женщину, как она тут же спряталась за моей юбкой, и, сколько ее ни уговаривали, не хотела покидать своего укрытия.
      – Такой трусихи я еще не видела, боится своей собственной тени, – пожала плечами женщина.
      Это был не первый раз, когда Иден вела себя подобным образом. Напугал ее и священник Кэйпер, и мать Сюзанны, которая заявила, что не встречала ребенка, так дичившегося людей.
      Я виновата в этом. Разве может ребенок быть нормальным, если его воспитывает затворница, вроде меня. Ведь Иден не общается со своими ровесниками. Кроме меня, папы и Сюзанны она никого не видит. Папа находит малышку слишком бледной, а Сюзанна считает ее тихоней. Господи, что я делаю со своим ребенком?
 
       29 декабря 1957 г.
      Кайл и Лу гостили у нас две недели. Но в этот раз все было так хорошо, как раньше. Если быть честной до конца, то все было ужасно, по крайней мере, я так думаю. Они приехали за два дня до Рождества, привезя, как обычно, кучу подарков для Иден. Кайлу не терпелось увидеться с дочкой. Но она отпрянула от него, когда он хотел обнять ее. Кайл так расстроился, что я почувствовала себя виноватой в случившемся.
      – В этом возрасте они все такие стеснительные, – успокоила его Лу.
      А папа и Сюзанна подлили масла в огонь, заявив, что Иден ведет себя как дикарка, когда видит посторонних людей. Кайл промолчал, и я поняла, что он разозлился на меня.
      Я не заметила праздников, так я была поглощена наблюдением за Иден. К сожалению, я окончательно убедилась, какой замкнутой и пугливой девочкой она была. Она не отходила от меня ни на шаг. Она просила меня открыть ей подарки. Наконец, когда я открывала уже третий или четвертый подарок, Кайл не выдержал и сказал:
      – Кэт, перестань это делать за нее. Пусть она сама откроет.
      В его голосе был слышен такой упрек, что я с трудом сдержала слезы.
      Вчера вечером я была на кухне, а Кайл и Лу сидели в гостиной. Они думали, что я поднялась наверх, поэтому завели разговор обо мне и Иден.
      – Каким чудом нам удалось вырастить ребенка здоровым. Но сейчас все идет насмарку, – сетовал Кайл.
      – Ты преувеличиваешь, – пыталась его успокоить Лу.
      – Я не хочу, чтобы Иден стала такой, как Кэт.
      – Кэт по-своему счастлива. Кайл фыркнул.
      – Свинья в свинарнике тоже счастлива.
      Так он и сказал, слово в слово. Я никогда не забуду эти слова и не прощу их ему.
      – У Иден очень болезненный вид – как смерть.
      – Ты хочешь взять ее с собой? – спросила Лу.
      У меня сердце упало. Мой ребенок! Я никогда не позволю им отнять моего ребенка!
      – Я не могу так поступить с Кэт, – сказал Кайл, – к тому же, с нашими переездами мы только ухудшим дело.
      Лу вздохнула.
      – Я не знаю, что еще предложить, Кайл.
      – Знаешь, Лу, я подумывал, может, я – мы – поживем здесь немного?
      Я страшно обрадовалась. Но наступившее молчание остудило мой пыл, и я поняла, что Лу плакала.
      – Не надо, не плачь, – неподдельная нежность в голосе Кайла была так хорошо знакома мне. – Ну, пожалуйста, Лу…
      – Ты этого добивался? – в голосе Лу было столько боли.
      – Почему ты так говоришь! – Кайл почти кричал. – Иден моя дочь, я несу ответственность за нее, понимаешь, Лу! И я не позволю, чтобы она сгнила в этой проклятой пещере. В этой семье ненормальность передается по наследству, и когда-нибудь это должно прекратиться.
      – Кайл, ты забываешь о себе, о своей карьере, – повысила голос Лу. – Через год ты получишь степень доктора. Разве можно так все бросить на полпути?
      – Но мы же не навсегда здесь поселимся. Мы поживем всего несколько месяцев. Иден – моя дочь, и я должен пожертвовать чем-нибудь для нее. Если я останусь – буду гулять с ней, водить куда-нибудь подальше от этой чертовой пещеры и дома. Неужели имеет значение, когда я получу ступень—через год или через пять лет?
      Наступило долгое молчание. Потом Лу сказала:
      – Мне кажется, я не смогу жить в этом доме. Атмосфера в нем такая гнетущая. К тому же, Сюзанна и твой отец презирают меня.
      – Значит, не останешься?
      Лу заплакала. Когда Лу плачет, мне почему-то становится страшно, наверное, от того, что она излучает такую силу и надежность, что видеть ее слабой просто невыносимо.
      Я решила положить конец их спору и, собравшись с духом, вошла в гостиную. Кайл и Лу опешили.
      – Я слышала все, о чем вы тут говорили. Я не так слепа и глупа, как вы думаете. Я знаю, что образ жизни, который я веду, губит Иден. Я очень беспокоюсь за нее – я все-таки ее мать, хотя и плохая, и хочу, чтобы, вы помогли мне. Но сплетничать за моей спиной – не самый лучший способ решить проблему.
      Мгновение спустя Кайл сидел рядом со мной и держал меня за руку. Мне было тяжело слушать его извинения после сказанных им слов: «свинья в свинарнике».
      – Я поживу здесь немного, – сказал Кайл.
      – Нет, уезжай, – твердо сказала я, хотя это мне стоило большого труда. Но как же посветлело лицо Лу! Она вытерла глаза тыльной стороной ладони.
      – У тебя карьера, жена, и вся жизнь впереди, – продолжала я. – Так что и думать об этом забудь.
      – Я научу тебя водить машину, – предложила Лу. – Тогда ты сможешь брать машину у папы и навещать друзей.
      – У меня нет друзей, – ответила я и внезапно почувствовала, как мне не хватает Мэтта.
      – Когда будет машина, появятся и друзья, – нашлась Лу.
      – Ладно, – согласилась я.
      В конце концов, решила я, неужели я не смогу научиться водить машину. Это будет не так уж и трудно. Ради спокойствия Кайла и счастья Иден я готова на все.
      – По воскресеньям ты будешь ездить в церковь с Сюзанной, – нарисовал Кайл еще более радужную перспективу. Так легче найти свой круг общения.
      Я вытаращила глаза. Это уж слишком! Ничего, я выдержу все.
      – Хорошо, – пришлось согласиться мне, хотя не могла представить себя в роли прихожанки.
      – Весной не спускайся в пещеру, – диктовал свои условия Кайл. – Пиши дома.
      – Согласна, – мое терпение было на исходе.
      Я знала, что как только потемнеет, я пойду в пещеру. Но, чтобы сдержать обещание, я, по крайней мере, буду ходить туда реже.
      Так, втроем, мы скоординировали свои действия по спасению Иден, и я несу ответственность за выполнение поставленных целей.
 
       5 января 1958 г.
      Сегодня днем Лу учила меня водить машину. Меня поразило, что мне это так легко далось: я добилась хороших результатов.
      – Ты прирожденный водитель, – похвалила Лу. Мы ездили в Колбрук и обратно, но, слава богу, не заходили в магазины.
      Кайл и Лу уезжают завтра. Сегодня вечером, когда я укладывала спать Иден, Кайл вошел в комнату. Он хотел прочитать девочке перед сном сказку. Мы втроем сидели на кроватке, на которой я спала, когда была маленькой. Все это время Кайл держал меня за руку. А Иден с такой любовью смотрела на него глазами, удивительно похожими на глаза отца. Кайл в конце концов покорил сердце девочки своими сказками, подарками и нежностью.
      Я всегда буду лелеять эти редкие моменты нашего единения.
      Раз или два в год моя рука будет лежать в руке мужчины, которого я люблю, наш ребенок прижмется к его груди, а его голос… о, черт возьми! Я хочу больше, намного больше!
 
       8 апреля 1958 г.
      Я надавала обещаний Кайлу, но так и не выполнила их. Я пытаюсь ходить в церковь вместе с Сюзанной, но моя первая попытка потерпела полный крах. Едва очутившись в замкнутом пространстве и вдохнув спертый, пропитанный ладаном воздух, я почувствовала, что теряю сознание. В ушах стоял звон, и виски сжимало от боли. Мне становилось страшно. И мне пришлось выйти во время службы. Я вышла так тихо, как только могла, но это мне не удалось. Я больше никогда не пойду в церковь. Я не хочу, чтобы жители Колбрука припомнили Иден, каким посмешищем я себя выставила когда-то. Эта мысль очень пугала меня. Я слишком хорошо знаю, что значит быть дочерью женщины, имеющей славу «помешанной».
      Как мне защитить Иден от такой же участи?
      Не лучше дело обстоит с поездками на машине в Колбрук. Оказавшись на месте, я не знаю, что делать, не могу заставить себя войти в магазины. Как-то раз я все-таки отважилась сделать покупки в бакалейном, но когда стояла в очереди в кассу, внезапно у меня сильно закружилась голова, и я вышла из магазина, так ничего и не купив. Сюзанна вышла из себя, когда увидела меня с пустыми руками.
      Я меньше времени проводила в пещере, хотя, я уверена, Кайл все равно остался бы мною недоволен. Я пыталась создать домашнюю обстановку в пещере. Моя пишущая машинка находится в доме, поэтому в пещере я пишу от руки или размышляю. Иден очень изменилась. Произошло это благодаря дочке Сары Джейн Миллер, Мэгги, которая всего на несколько месяцев младше Иден. Девочки ходят друг к другу в гости. Мэгги настоящий бесенок, но с Иден они поладили. Слава богу, моя дочь из буки и дикарки превратилась в общительную девочку. Ее просто не узнаешь. Так что малышка Мэгги лучше справилась с моей задачей по перевоспитанию Иден.
 
       2 августа 1958 г.
      Сегодня мне исполнился тридцать один год, и я сама себе сделала подарок – принесла пишущую машинку в пещеру. Как приятно снова работать в прохладной тишине пещеры, где тебя, словно в сказочном лесу, окружают причудливые вплетения сталактитов и сталагмитов.
      Сегодня вечером я напишу письмо Кайлу, в котором принесу свои извинения. Я напишу ему, что Иден изменилась в лучшую сторону, что если бы я раньше поняла, насколько вредно для нее пребывание в пещере, я бы сразу прекратила походы туда.
      Но дело в том, что Иден тоже любит пещеру. Вчера они с Мэгги весь день играли в ней, пока я писала.
 
       1 сентября 1958 г.
      Папа утверждает, что я воспитала «чудовище». Он к тому же обозвал ее «наглым отродьем», а все потому, что она взяла горсть гороха с его тарелки. Я засмеялась, увидев это. Уж лучше ее видеть капризной и непоседливой, чем робкой и замкнутой в себе девочкой. Но ее шалость страшно разозлила отца. Последнее время он так быстро выходит из себя и не успокаивается, пока не выпустит пар. Наверное, слишком часто прикладывается к бутылке. Вот и сегодня он стащил Иден со стула и несколько раз шлепнул по заду. Кровь бросилась мне в голову: уж лучше бы он ударил меня. Я подскочила к нему и стала молотить его кулаками, визжа при этом, чтобы он никогда не смел притрагиваться к ней пальцем. Иден никогда не били, и я поклялась себе, что этого не случится. Я просто сошла с ума от ярости, и Сюзанне пришлось оттаскивать меня от папы. Он сидел весь красный и именно тогда обозвал Иден «чудовищем». Я сказала ему, что съеду из дома (ха-ха!), а он приказал мне заткнуться и не болтать чепухи, и дал мне обещание не трогать Иден.
 
       3 декабря 1958 г.
      В это рожество Кайл и Лу не смогут приехать к нам. Кайл уже получил докторскую степень, и сейчас он не просто Кайл Чарльз. Свифт, а доктор Кайл Свифт! Через несколько месяцев Лу и Кайл закончат свою работу в Перу. Потом в июне Кайл планирует снарядить свою экспедицию в Аргентину. Он пишет, что до отъезда приедут весной в Линч Холлоу на целый месяц. Он также писал, что хотел бы отправить кость из скелета Рози в Нью-Йорк, где с помощью химической обработки углеродом выяснят, когда умерла девочка. Конечно, мне тоже интересно узнать это, но я считаю неразумным тревожить ее покой.
 
       1 апреля 1959 г.
      К моему большому огорчению, дружба Иден и Мэгги распалась по моей вине. Сара Джейн донесла Сюзанне, что я позволила Мэгги играть в пещере, и поэтому девочка слегла с воспалением легких. Будто бы полет летучих мышей, пыль в пещере и тому подобная чепуха вызвали у девочки кашель. Во всяком случае, она запретила Мэгги приходить к нам. Но я надеюсь, что как только Мэгги поправится, Иден сможет играть у нее.
      Теперь моей дочке приходится самой занимать себя, это ей хорошо удается. У нее ведь такое богатое воображение, что не уступает моему. Я очень горжусь моим ребенком.
      Мы с ней настоящие подруги. Ей все хочется обсудить со мной.
      На следующей неделе Лу и Кайл приезжают почти на месяц. Иден не очень хорошо помнит их, но у меня столько их фотографий, что забыть она их не может. Моя радость и нетерпение передались и ей, она повторяет за мной: «Дядя Кайл и тетенька Лу приезжают».
 
       10 апреля 1959 г.
      Сначала Иден немного стеснялась Кайла и Лу, но потом перестала.
      Они приехали позавчера и привезли столько подарков для нее, что сердце моей, охочей до подарков дочери, дрогнуло. На этот раз я настояла на том, чтобы Кайл и Лу заняли мою спальню. Я ее заранее подготовила, и они не смогли отказаться. Они пробудут у нас долго, и я не допущу, чтобы все это время они спали на узких отдельных кроватях в комнате Иден. Тем более, каждую ночь девочка залезает ко мне в кровать. Как я люблю просыпаться среди ночи и находить у себя теплый, сопящий и так приятно пахнущий комочек. Интересно, она приходит ко мне потому, что нуждается во мне, или потому, что знает, как она нужна мне?
 
       16 апреля 1959 г.
      В субботу Лу и Иден поехали в город за покупками. Садясь в машину, девочка захныкала, но, к счастью, быстро успокоилась. Машина отъехала. Кайл обнял меня за плечи, и мы пошли в пещеру. Лу великодушно разрешила нам поговорить наедине. Я перестала считать себя женщиной, которая имеет право любить и быть любимой.
      Я полностью посвятила себя воспитанию Иден, творчеству и археологии, и надеялась, что это поможет мне забыть Кайла. Но стоило ему обнять меня, как давно подавляемое чувство вспыхнуло во мне с новой силой.
      Мы спустились в пещеру, я села в кресло-качалку, а он присел рядом на канапе.
      – Кэт, ты хорошо повлияла на Иден, спасибо тебе за это. Она перестала бояться и сторониться людей. Я понимаю, что трудно воспитывать ребенка без отца…
      – Не беспокойся за нее. Я справлюсь с ней, – перебила я его, чувствуя себя немного виноватой от того, что благодарность предназначалась скорее Мэгги де Марко, чем мне.
      – Я не могу не беспокоится, – продолжил Кайл. – Ты видишь Иден каждый день и поэтому не замечаешь того, что замечаю я. У нее появились темные круги под глазами, и она слишком бледная. Кэт, я уверяю тебя, что пещера – не самое подходящее место для растущего организма.
      Я начала нервничать, не понимая, к чему он клонит.
      – Так дальше продолжаться не может, – сказал Кайл. – Мы должны вместе придумать, как исправить создавшееся положение. Ты знаешь, что несколько лет я проведу в экспедиции в Аргентине и не смогу так часто приезжать сюда. Поэтому я предлагаю тебе и Иден приехать к нам на несколько месяцев. Может быть, ты сможешь приехать уже следующей весной до того, как Иден пойдет в школу и будешь проводить с нами каждое лето.
      У меня отвисла челюсть от удивления.
      – Приехать в Аргентину? – переспросила я. – Я не смогла бы поехать в Аргентину и на полдня, не говоря уже о нескольких месяцах.
      – Но ты смогла же поехать в Нью-Йорк, когда тебе было нужно.
      – Это было так давно, и я была в таком отчаянии, Кайл. Я не могу поехать даже в Колбрук, – призналась я наконец.
      Он нахмурился.
      – Совсем не можешь?
      Я покачала головой. Мне было так стыдно.
      – Кэт, ты понимаешь, как это важно для Иден? – настаивал Кайл.
      – Да, – ответила я.
      Я знала, что он прав. Иден нужно поменять обстановку, ей необходимо общение с людьми. Ей вообще нужна другая мать. Я начала плакать, потому что поняла: мне придется отправить Иден с Кайлом и Лу, а самой остаться здесь.
      – Кэт, – Кайл усадил меня на канапе рядом с собой и обнял. – Эта поездка пойдет вам обеим на пользу. Ты даже можешь взять с собой машинку.
      – Я не смогу поехать, Кайл. Все дело в самолете. Я и часа не выдержу в воздухе! – Меня пробрала дрожь при одной мысли об этом. – Кайл, я умру от этого.
      – Нет, ты не умрешь, – он улыбнулся, не принимая мои слова всерьез. – Рядом с тобой будет Иден, и тебе придется держать себя в руках ради нее. Кроме того, я и Лу будем около тебя. Неужели этого недостаточно?
      – Когда ты рядом со мной, я хочу тебя, – вырвалось у меня. В тот миг я поняла, что в глубине души всегда надеялась—однажды он уступит своему желанию, и мы займемся любовью.
      Я сидела и любовалась его загорелым лицом, глазами того же оттенка, что и у Иден. Я не выдержала и обняла его. Он сжал меня в своих объятиях, страстно целуя мое лицо и шею. Внезапно он выпустил меня.
      – Нет, Кэт, – покачал он головой.
      – Я знаю, – сказала я, – все дело в Лу?
      – Нет, дело не в Лу. Она бы все поняла. Дело во мне. Несмотря на то, что плодом нашей любви стала прекрасная дочь, мы совершили чудовищный поступок. Пожалуйста, не соблазняй себя больше! Не вынуждай меня говорить тебе «нет». Я хочу, чтобы ты приехала в Аргентину, но мы будем братом и сестрой, на большее не рассчитывай.
      – Ладно, – согласилась я. – Мы приедем.
      Он прав, но я не знаю, что будет труднее для меня: уехать из Линч Холлоу или жить возле Кайла, не имея права прикоснуться к нему.
 
       1 мая 1959 г.
      Согласившись приехать в Аргентину, я увидела свою дочку в ином свете. В первый раз я заметила круги под ее глазами, отметила бледность ее лица. Глядя на нее, я каждый раз убеждаюсь в правильности принятого мною решения. Единственно правильного решения. Я повторяла эти слова про себя, как только в моей душе возникал страх. Вчера Кайл взял кость из пальцев ног Рози. Кстати, он обнаружил еще два скелета, когда находился в пещере. Он страшно возбужден и грозится в один прекрасный день приехать и работать на раскопках в Линч Холлоу.
 
       9 мая 1959 г.
      Вчера вечером Кайл, Лу, Иден и я сидели в пещере несколько часов. Мы болтали, слушали пластинки, привезенные Кайлом из Перу. Снаружи, вот уже который день, шел проливной дождь. Кайл и Лу свели с ума Иден своими разговорами об Аргентине, и она уже загорелась желанием поехать туда. Иден болтала не переставая, и Кайл заметил, что нужно изменить ее акцент.
      – Трудно общаться с людьми, когда у тебя такая плохая дикция, – сказал он.
      Манера говорить у Кайла стала такой же, как и у Лу.
      – Я считаю, что Иден нормально выговаривает слова, – запротестовала я. – Но если она будет говорить так, как ты считаешь нормальным, ее здесь не поймут.
      – Она не будет жить здесь всю жизнь, – возразил он.
      Я вдруг ясно представила себе будущее Иден. Конечно, Кайл не увезет девочку от меня насильно, но он всегда сможет предложить ей что-либо более заманчивое, чем я. Может быть однажды она решит переселиться к нему. От этой мысли у, меня так заболело сердце, что, наверное, это отразилось на моем лице.
      – Не думай о будущем, – мягко сказал Кайл. – Думай только о сегодняшнем дне.
      Иден клевала носом, и он взял ее на руки. Она тут же уснула. Мы долго молчали. Я думала о том, что три недели быстро пролетят, и я покину свою пещеру навсегда.
      – Нужно как следует закрыть пещеру, – сказала я. – Иначе я приду сюда, как только вернусь из Аргентины.
      Я не преувеличивала. Когда дело доходит до пещеры, я проявляю такую же слабость, что и папа к бутылке.
      – Мы завалим вход камнями, – решил Кайл. – Вернее, валунами. Не волнуйся, ты уже не сможешь войти сюда.
      Пластинка уже давно закончилась, и мы слушали шум дождя. Потом Лу обратилась ко мне и Кайлу.
      – Когда вы скажете ей всю правду?
      Кайл и я переглянулись. Я не раз задумывалась над этим. На месте Иден я бы поинтересовалась, кто ее родители. Меня, например, всегда огорчало, что я не знала своей матери. И все же я не имела понятия, как скажу Иден следующие слова: «Твой дядя Кайл на самом деле – твой отец».
      – Я бы хотел, чтобы однажды Иден узнала правду, – сказал Кайл.
      – Да, я тоже, – согласилась я с ним.
      – У нее есть право на это, – продолжал Кайл.
      – Когда мы скажем ей все? – спросила я.
      – Мне уже тридцать два года, я много повидал, много пережил, но даже я не представляю, как отнесся бы к этому.
      Кайл погладил длинные волосы Иден.
      – Она вырастет и поймет, как я люблю ее. Тогда она узнает правду.
      – У меня есть дневники. Когда-нибудь я дам их ей, и она поймет все правильно.
      Какое счастье, что я хранила эти дневники столько лет. Мне кажется, я узнаю, когда мне дать их ей. Мне не придется об этом догадываться.
 
       29 мая 1959 г.
      Проливные дожди наконец прекратились, но река вышла из берегов, повалив деревья. Даже Ручей Ферри вышел из берегов и залил поле возле пещеры. Кайл и папа уехали в Колбрук за мешками с песком. Они собираются разложить их перед пожарной станцией и библиотекой, так как опасаются наводнения.
      Через два дня Кайл, Лу, Иден и я вылетаем в Аргентину. Нам придется три раза делать пересадку на самолетах и, как я ни стараюсь, не могу представить себя поднимающейся по трапу. Обычно мое воображение не подводит меня, но на этот раз мозг отказывается принять эту мысль.
      Мучительный страх не дает покоя и по ночам. Я лежу без сна, и холодный пот выступает на лбу.
      Меня постоянно трясет, и я не выношу вида еды. Я никому не рассказываю о своем страхе, но Кайл все замечает. Он пытается отвлечь меня рассказами об Аргентине.
      Сейчас я сижу в своей любимой пещере в последний раз. Завтра Кайл закроет в нее вход. Вчера вечером он спросил меня, действительно ли я согласна, чтобы закрыли вход. Мне кажется, что он уже жалеет меня, ведь я приняла это решение под его давлением. Но я попросила его действовать, как было задумано.
      Когда Иден и я вернёмся из Аргентины, мне больше не будет нужна пещера. Я стану другим человеком после шести пересадок и двух месяцев жизни в незнакомой стране, где никто не говорит по-английски. Я или стану другой, или умру.
      Иден тоже здесь со мной. Она так возбуждена из-за предстоящего путешествия. Сейчас она играет с маленькими деревянными куколками, которые ей подарил Кайл.
      Как изменится ее жизнь!.. Сколько приключений ждет ее! Я улыбаюсь, когда представляю Иден через два месяца. Кайл обещал мне, что скоро розы зацветут на ее щечках. Он говорит, что дети быстрее взрослых учатся иностранному языку.
      Я любуюсь своим бледненьким ангелочком и думаю, что она заслуживает гораздо лучшей жизни.
      О, Кайл, поскорей завали вход и втолкни меня в самолет! Ради Иден я готова на эту жертву!
      – Мама, – вдруг обратилась ко мне Иден. – Я не воровка, – ее лоб прорезала мелкая складка. Последнее время она часто морщила лоб.
      – Я знаю, что ты не воровка, – успокоила я ее. – Ты честная девочка.
      – Но дядя Кайл говорит, что я украду сердца всех людей в Аргентине.
      Я засмеялась.
      – Он имеет в виду, что ты покоришь сердца всех людей, и все будут любить тебя.
      – А-а, – понятливо кивнула она. – Дядя Кайл тоже ворует сердца?
      – Я не знаю насчет остальных, но мое сердца он украл уже давно.
      – Мое тоже, – сказала она и снова занялась куклами.
      Я не могла не подумать, представляет ли…
      Иден перевернула страницу, но лист был пуст. Она пролистала тетрадь до самого конца, но ничего не нашла.
      – О, Бен, – Иден спрятала голову на груди Бена. Постепенно тепло его тела успокаивающе подействовало на нее.
      Бен молчал, и Иден показалось, что ему пришла в голову та же мысль, что и ей: необычный шум привлек внимание Кэт, и она не дописала предложения, потому что встала, пошла ко входу и увидела… стремительный поток воды, несущийся на нее.
      – Иден, – наконец сказал Бен, – мне очень жаль. Она подняла голову.
      – Я еду к Кайлу, – сказала она. Бен кивнул в знак согласия.
      – Я останусь здесь, а ты возьми мой пикап.
      Она встала с кровати, натянула джинсы и наклонилась, чтобы поцеловать его. Он схватил ее за руки и притянул к себе.
      – Повидайся с Кайлом. О'кей?
      – Да, конечно! – Она прикоснулась губами к его руке.

      Когда Иден вошла в дом, Лу и Кэсси рисовали. Подняв глаза от своего рисунка, Лу сказала:
      – Он на Ручье Ферри.
      Иден поехала к реке. Поле перед рекой исчезло, полностью поглощенное все прибывающей водой. Иден увидела Кайла сидящим на верхней ступеньке пешеходного мостика. Он неотрывно смотрел в бурлящую воду. Иден остановила машину, взметнув фонтан брызг по обеим сторонам дороги. Она медленно начала подниматься по ступенькам моста, а он угрожающе раскачивался из стороны в сторону под тяжестью ее тела. На верхней ступеньке она присела рядом с Кайлом. Отсюда было видно, как вода заливала пещеру. Несколько минут оба молчали. Потом Кайл сказал:
      – Когда в 1959 году произошло наводнение, все говорили: такое повторяется раз в сто лет. Страшно подумать, но оно произошло гораздо быстрее.
      Иден смотрела на пещеру. Складывалось впечатление, что вся вода с поля засасывалась через черную дыру под землю.
      – Что ты почувствовала, когда спустилась туда вчера? – поинтересовался Кайл. – Ты вспомнила ее?
      – Да, я вспомнила большую комнату. Но там было намного темнее, чем я помню.
      – Кэт всегда включала там много ламп.
      – Я чуть не упала, споткнувшись о мамину пишущую машинку.
      – Что-нибудь уцелело из мебели?
      Иден рассказала ему о канапе, столе, стуле.
      – Все было прислонено к задней стене пещеры возле озерца.
      Кайл кивнул.
      – Именно там и нашли Кэт. Кстати, ты помнишь само наводнение?
      – Нет, – она повернула к нему голову и почти робко попросила. – Расскажи мне о нем.
      Кайл посмотрел на пещеру.