ГЛАВА 32

Это было свидание вслепую, один из тех пустых экспериментов, которым Дилану не приходилось подвергать себя многие годы. Эта женщина была подругой подруги Алекса, и он позволил уговорить себя, тем более что Бетани упрямо отказывалась с ним видеться. По дороге к дому этой, пока незнакомой ему, женщины Дилан поклялся себе, что не будет говорить — даже думать не будет — об Эмме и Лауре. Он не забыл выговора, полученного от Бетани.

Он легко нашел ее дом в Миддлбурге. Парадную дверь украшал букетик засушенных цветов. Дилан позвонил.

— Привет, меня зовут Шерри, — сказала она и пригласила его войти.

Это была очень привлекательная темноволосая женщина, на чье тело невозможно было не обратить внимания. Дилан смотрел, как она ходит по гостиной, собирая в сумочку ключи, очки для кино. Потом она вышла в другую комнату, и Дилан услышал, как она с кем-то разговаривает. Шерри вернулась и улыбнулась Дилану.

— Я дала няне последние указания, — пояснила она. Няня. Так у нее есть дети. Раньше он не придал бы этому никакого значения, но теперь его это восхитило. Дилан постарался придать своему лицу равнодушное выражение и не показать своей радости.

Ему удалось ни разу не упомянуть об Эмме за ужином. Он расспрашивал Шерри о ее работе и увлечении верховой ездой и старался внимательно выслушивать ответы. Пока все шло хорошо.

Фильм оказался слишком длинным, по-английски неторопливым, и мысли Дилана снова вернулись к маленькому пляжу на берегу озера. Дилан все перебирал в уме слова, которых он не нашел тогда, чтобы уговорить Эмму войти в воду.

«Только когда он вез Шерри к ней домой, Дилан разрешил себе спросить о ее детях. — У меня их трое, — ответила женщина. — Все девочки. Девять лет, семь и пять. Надеюсь, ты не сбежишь, узнав об этом. — Шерри говорила так, будто извинялась. Вероятно, сообщение о том, что у нее три дочери, обращало в бегство многих ее кавалеров.

— Разумеется, нет, — ответил Дилан. — Последнее время я и сам провожу много времени с пятилетней девочкой. — Он ощущал себя как алкоголик в баре, понимая, что раз начал, то уже не остановится.

— В самом деле? — удивилась Шерри. — Почему же? Он мог солгать. Сказать, что Эмма его племянница.

I Но он никогда не был лжецом.

— Она моя дочь, — сказал Дилан, радуясь непривычному звучанию этих слов.

— У тебя есть дочь? — переспросила Шерри. — Мне казалось, что ты не женат.

— Это правда, — подтвердил Дилан. — И еще около месяца назад я не подозревал о ее существовании.

— Ах вот как. — Шерри ограничилась этим ничего не значащим замечанием, справедливо полагая, что может услышать длинную историю. А кому это нужно?

— Расскажи мне о своей пятилетней девчушке, — попросил Дилан. — Как она выглядит? Чем любит заниматься? У Эммы… моей дочери возникли кое-какие проблемы. Я не уверен, что это нормально для ее возраста.

— Что ж, Дженни любит плавать. Она занимается акробатикой. И еще она коллекционирует кукол Барби.

— О, Эмма тоже их любит, — обрадовался Дилан. — Я говорю о Барби.

Он рассказал Шерри об аквариуме, который подарил Эмме, и о том, как она превратила книжную полку в офис для своих кукол.

— Да, они могут быть очень изобретательными, — заметила Шерри.

Он и в самом деле услышал скуку в ее голосе или ему только показалось? Дилану было все равно.

— Раньше Эмма тоже любила плавать, — продолжал он, — но теперь она почему-то боится воды. Ты не знаешь, как мне снова увлечь ее этим?

— Не имею ни малейшего представления. Вся моя троица плавает как рыбы.

Шерри попыталась снова перевести разговор на более взрослые темы. Воздухоплавание как разновидность бизнеса. Фильм, который они только что посмотрели. Дилан несколько удивился, что мать троих детей не хочет о них говорить.

Он притормозил у тротуара перед ее домом.

— Я бы пригласила тебя зайти, — сказала Шерри, — но уже поздно, и я должна отпустить няню.

— Я тебя провожу до двери.

Дилан вышел из машины. Он ей не понравился. Это было ясно. И это было хорошо. Он проводил Шерри до крыльца и не поцеловал на прощание, догадываясь, что такое расставание устроит обоих.

По дороге домой он сообразил, что Шерри даже не спросила его о Лауре.

— Скажи мне, — могла поинтересоваться она, — что за отношения у тебя с матерью твоей дочери?

— Ну, мы… друзья, — ответил бы он.

Дилан посмотрел в окно машины на звездное небо и вспомнил тот вечер, когда они с Лаурой наблюдали за ним в ее телескоп. Ему захотелось повторить это прямо сейчас.

ГЛАВА 33

Лаура сидела наискосок от Сары в приемной Хизер Дэвисон. Она видела, как пожилая женщина внимательно читает табличку с именем на столе секретарши и повторяет про себя «миссис Квинн», усердно шевеля губами. Наконец она взглянула на Лауру.

— Мы все еще в Мидоувуд-Виллидж? — спросила Сара.

— Нет, — ответила Лаура, — мы в приемной психотерапевта, который работает с Эммой. Сегодня вы будете играть с Эммой в специальной игровой комнате. Раз Эмма заговорила с вами, но не хочет говорить ни с кем другим, психотерапевт считает ваше присутствие очень полезным.

Сара посмотрела на Эмму, игравшую в углу приемной. Девочка пыталась установить пластиковую лошадку наверху башни из кубиков.

— Я буду играть с Джейни? — поинтересовалась Сара.

— Да, но не здесь, — объяснила Лаура. — Есть специальная комната для этого. Вы поможете Джейни, то есть, я хотела сказать, Эмме, тем, что станете играть с ней. Я буду вам очень благодарна.

Сара кивнула, но Лаура не была уверена, что та поняла, что от нее требуется. На лице пожилой женщины сохранялось выражение обреченности и смущения, и Лауре захотелось обнять ее.

Хизер вышла из своего кабинета, познакомилась с Сарой, а потом отвела их с Эммой в игровую комнату, где усадила обеих за широкий стол. В распоряжении Эммы оказались коробка с маленькими куклами и кукольный дом. Лаура облегченно вздохнула, увидев, что Сара с удовольствием присела на детский стульчик. Хизер и Лаура заняли места в соседней комнате, из которой можно было наблюдать за игровой через одностороннее зеркало.

Неожиданно Эмма заговорила.

— Выбери куклы, какие хочешь, — приказала она Саре, протягивая ей пластиковую коробку.

Лаура посмотрела на Хизер, улыбнувшуюся при звуках голоса Эммы. Она слышала его впервые. Сара протянула руку к фигурке мужчины.

— Нет, не эту! — крикнула Эмма, потом чуть вежливее добавила: — Можно, я ее возьму, пожалуйста?

Она схватила куклу, не дожидаясь ответа от Сары.

— Вот красивая кукла, — сказала Сара, доставая из коробки фигурку девочки. — Хочешь взять эту, Джейни?

Эмма в отчаянии округлила глаза, и эта гримаса рассмешила Лауру.

— Меня зовут Эмма Брендон Дэрроу, — сурово произнесла девочка. — А теперь положи эту куклу в одну из комнат. Пожалуйста, — добавила она.

— Во всяком случае, она не забыла о хороших манерах, — прошептала Хизер Лауре.

В течение получаса они наблюдали за тем, как играли Эмма и Сара. Эмма все время распоряжалась, указывая Саре, что надо делать.

— Крутая девчонка, — улыбнулась Хизер, наблюдая за ними. — Эмма ни разу не позволила мне увидеть эту сторону ее характера.

— Именно такой она и была раньше, — ответила Лаура. — Очень уверенной в себе, излишне напористой…

Она отнюдь не была похожей на тень молчаливой застенчивой девочки, которая теперь жила в доме на берегу озера, боялась темноты, писала в кровать и одиноко стояла на берегу, пока ее подружка играла в воде.

— Это вселяет очень большую надежду, — заметила Хизер. — У нее очень сильный характер. Я понимаю, Лаура, что сейчас в это трудно поверить, но я думаю, что с Эммой все будет хорошо.

— Если бы она знала, что я ее вижу, она бы тут же замолчала. Это очень огорчает меня, — вздохнула Лаура.

— Это временно, — уверенно сказала Хизер. — Вы сможете снова привезти Сару? Кажется, она тоже получает удовольствие.

— Может быть. — Лаура смотрела, как пожилая женщина играет с ее дочерью. Она как будто разрывалась между ролью ребенка и взрослой женщины. Сара то играла с куклами, словно маленькая девочка, то подсказывала Эмме, что делать, словно мать. И все время называла ее Джейни, несмотря на громогласные протесты Эммы.

Когда занятие закончилось, Лаура усадила Сару и Эмму в машину и надежно пристегнула обеих.

— Вы хорошо провели время? — спросила она их, выезжая со стоянки.

— А где мы были? — задала вопрос Сара. Эмма не проронила ни слова.

— Вы были у психотерапевта, играли с Эммой, — терпеливо объяснила Лаура.

— А теперь мы пойдем гулять?

— Не сегодня. Я завезу вас в Мидоувуд-Виллидж и провожу до квартиры, а потом мне нужно отвезти Эмму домой. Но я приеду к вам завтра, и тогда мы пойдем гулять, хорошо? Завтра должен быть хороший день.

— Я надену обувь для прогулки с самого утра, — обрадовалась Сара.

— Отличная мысль. — Лаура покосилась на Сару и увидела, что та улыбается в предвкушении прогулки. — А пока мы будем гулять, может быть, вы расскажете мне, что вы делали после того, как ушли из «Сент-Маргарет».

Сара, 1959 год

Сара боялась доктора Пальмиенто и мистера Д. Она знала, на что они способны в стенах клиники. Но их власть за ее пределами тоже пугала Сару. Она не знала, насколько далеко они могут зайти. Совершенно очевидно, что эта парочка любой ценой попытается защитить свои так называемые исследования. Завуалированные угрозы доктора Пальмиенто в адрес Джейни все еще звучали в ушах Сары.

Она решила уехать в другой город. Продав дом, принадлежавший им с Джо, она нашла квартиру в городке, расположенном в тридцати милях от прежнего местожительства. Переезд оказался очень тягостным. Сара чувствовала себя так, словно она намеренно изгоняет из своей жизни Джо и воспоминания о нем. Но у нее оставалась Джейни, самое крепкое звено, связывавшее ее с мужем. И каждый день Сара носила брошь, подаренную им.

Она нашла работу в самой обычной психиатрической больнице «Эмери Спрингс» недалеко от ее нового дома. Сара с облегчением узнала, что никакие новые методики, использовавшиеся в «Сент-Маргарет», здесь не применялись. В свободное время она пыталась найти Джозефа Толли или Фредерика Гамильтона в специализированных клиниках, расположенных в округе Колумбия или рядом с ним. Переезжая с места на место, всюду возя с собой Джейни, она наводила справки. Но ни в одном учреждении не значился такой пациент. Сара начала думать о том, что Пальмиенто и мистер Д. могли придумать Джо другое имя. Это в том случае, если он вообще пережил лоботомию.

Из всего персонала «Сент-Маргарет» Сара осмелилась поддерживать связь только с Колин. Ее уволили из клиники сразу же после ухода Сары, и она услышала точно такие же угрозы в адрес своего сына Сэмми. Колин отчаянно пыталась найти другую работу. Переезд был ей не по средствам, и Сара чувствовала себя виноватой. Она понимала, что провалившийся план Джо стал виной безработицы Колин.

Не переставая горевать о Джо, Сара все же пыталась быть жизнерадостной и оптимистичной. Ради Джейни. Постепенно она почувствовала себя в безопасности, хотя и не выбросила из головы мысль сообщить властям о происходящем в «Сент-Маргарет». Сара ни на секунду не поверила словам Пальмиенто о том, что эти исследования ведутся с ведома и разрешения правительства. Ей следовало бы обратиться в ФБР. Если власти и в самом деле поддерживали работу Пальмиенто, она не расскажет им ничего такого, чего бы они уже не знали. Если это станет для ФБР новостью, то она положит конец страданиям пациентов, насильно подвергавшихся подобному «лечению». И все же Сара пока боялась звонить куда бы то ни было, помня о том, что доктор Пальмиенто узнал о ее общении с сотрудниками Совета по психиатрии. Да, она не хотела, чтобы люди мучились, но прежде всего Сару беспокоила безопасность Джейни и ее собственная. Телефон ФБР был записан у нее на стене кухни рядом с телефонным аппаратом, на тот случай, если однажды она наберется храбрости.

Субботним утром в ноябре Сара убирала квартиру, когда в дверь позвонили. К ней должна была зайти соседка на чашку кофе, но что-то она слишком рано.

Сара прислонила ручку швабры к стене и прошла мимо Джейни, спокойно игравшей в манеже. Открыв дверь, Сара задохнулась от ужаса и инстинктивно сделала шаг назад.

Из коридора ей улыбался мистер Д.

— Я не хотел напугать вас, — сказал он.

— Зачем вы здесь? — спросила Сара. — Как вы нашли меня? — Ей казалось, что она не оставила за собой никаких следов.

— Могу я войти на минуту? — спросил мистер Д. — Это важно.

Сара замялась.

— Хорошо. — Она оставит дверь открытой и в случае чего закричит. Соседи ее услышат.

— Это ваша дочка. — Мистер Д. подошел к манежу, и Джейни протянула к нему руки. Ей так не хватало общения с отцом.

— Сядьте на диван, — скомандовала Сара мистеру Д., вставая между ним и малышкой.

Он повиновался, но Сара осталась стоять.

— Чего вы хотите? — спросила она.

— Немногого. — Казалось, его ничуть не беспокоит ее грубость. — Во-первых, я хочу сказать вам, как вас не хватает в больнице. Вы в самом деле были одной из лучших наших медсестер. Я хотел сообщить вам, что вас примут обратно в любое время. Что было, то прошло.

— Никогда, даже через миллион лет я не вернусь в этот ад.

Мистер Д. понимающе кивнул.

— Я знаю, что общаться с доктором Пальмиенто… непросто. Но его работы блестящи и, хотя я знаю, что вы не разделяете эту точку зрения, необходимы для безопасности страны.

— Послушайте, — Сара подошла к двери, — нет смысла говорить дальше. Я знаю, что вы считаете доктора Пальмиента богом, а богу все позволено. Я с вами не согласна. Поэтому прошу вас…

— Вы говорите с людьми. — Мистер Д. не двинулся с места.

— Я? Что вы имеете в виду?

— Вы общаетесь с коллегами в «Эмери Спрингс».

— Откуда вы узнали, где я работаю? — У нее зашевелились волосы на затылке.

Он хмыкнул:

— Вы очень легкая мишень, Сара. Я очень многое знаю о вас. Каждое утро в восемь часов вы уходите на работу. Джейни вы оставляете у миссис Сачер с первого этажа. В «Эмери Спрингс» вы приезжаете примерно в восемь тридцать. Вечером в пять часов вы возвращаетесь домой. По вас можно часы проверять. Вашими ближайшими подругами стали ваши соседки Паула Роз и Сьюзан Тэйлор. Вечерами вы иногда к ним заходите. Вы покупаете продукты в магазине «А&Р» на Террас-стрит. Каждый вечер в десять тридцать вы ложитесь спать. Вы очень организованны.

— Откуда вы все это узнали? — Сара сложила руки на груди. Ей вдруг стало очень холодно.

— Мы же говорили вам, что в правительстве есть люди, способные на все, чтобы защитить наши исследования, — напомнил ей мистер Д. — Но источник информации не имеет большого значения, Сара. Главное — это то, что вы поклялись никому ничего не рассказывать о «Сент-Маргарет». Но вы не сдержали своего слова.

— Я не говорила ни с кем, кто обладает властью, чтобы положить этому конец, — парировала Сара.

Мистер Д. рассмеялся.

— Верно, потому что такого человека не существует. — Он подался вперед. — Возможно, нам с доктором Пальмиенто следовало выразиться яснее. Когда мы говорили, что говорить нельзя никому, это значило, ни одной живой душе.

— Хорошо. Я поняла. А теперь, прошу вас, уходите. К ее огромному облегчению, мистер Д. встал и направился к двери.

— Послушайте меня, — обратился он к ней, — я не хотел быть таким резким, но вы просто обязаны понять, насколько жизненно важно для вас держать рот на замке. Питер Пальмиенто очень увлечен своей работой. И он действительно гений. А иногда гениальность граничит с маниакальностью. Вы меня понимаете? — Сара кивнула. — Вот и хорошо. Удачи вам, Сара.

Она закрыла за ним дверь и заперла ее. Дрожа, Сара вынула дочку из манежа и села с ней на диван, крепко прижимая девочку к себе. Ей казалось, что нет ничего страшного в том, чтобы поделиться увиденным в «Сент-Маргарет» с коллегами. Кто же рассказал об этом? Ей не следовало никому доверять, даже соседям. Она снова переедет. Сменит работу. Может быть, ей поменять имя? Нет, она не может потерять эту частичку Джо. Вдруг он сам станет искать ее, вдруг лоботомия — это кожа. Она перестанет его искать. Возможно, о ее расспросах сообщили. Мистер Д. назвал ее легкой мишенью. Необходимо в корне изменить свое поведение.

На этот раз Сара уехала из Виргинии, нашла куда менее интересную работу в маленькой больнице. Она наняла женщину присматривать за Джейни, и та оставалась с девочкой в квартире весь день. Сара выбросила номер телефона ФБР. Она не осмеливалась даже думать о том, чтобы позвонить туда.

И все же, во сне, к ней приходили страдающие пациенты «Сент-Маргарет», судьбу которых доверили доктору Пальмиенто и мистеру Д. Они будут уничтожены, медленно, методично.

ГЛАВА 34

Лаура читала Эмме книгу в гостиной, когда зазвонил телефон.

— Мне только что позвонили клиенты и отменили вечерний полет, — сказал Дилан. — Вы с Эммой не хотите полететь со мной? Только я должен сначала поговорить с Эммой, чтобы убедиться, что она не испугается. Вы должны быть у меня через час.

— Мне казалось, ты не берешь в полет детей младше восьми лет. — Дилан говорил ей об этом.

— Это правда, поэтому я и хочу поговорить с Эммой. Можешь передать ей трубку?

Лаура посмотрела на Эмму, сидевшую рядом с ней на диване.

— Это Дилан, Эмма, — она повернулась к дочери. — Он спрашивает, не хотим ли мы полетать вместе с ним на воздушном шаре сегодня вечером.

Девочка радостно вздохнула, потом тут же сорвалась с дивана и начала восторженно прыгать, заставив Лауру расхохотаться от изумления.

— Нет, — сказала она в трубку. — Эмма не боится.

— Тогда дай мне с ней поговорить, — попросил Дилан.

— Он хочет сказать тебе кое-что. — Лаура протянула трубку дочери, но та лишь смотрела на нее. — Есть важные правила, которые ты должна знать.

Эмма протянула руку, взяла трубку и поднесла ее к уху.

— Она слушает, Дилан, — громко сказала Лаура.

Она стояла рядом и слышала низкое гудение его голоса. Эмма очень внимательно слушала. Один раз она по-настоящему улыбнулась, несколько раз кивнула головой, словно Дилан мог ее видеть. Затем она вернула трубку матери.

— Это я, — предупредила Лаура.

— Я ей объяснил, что раньше никогда не брал пятилеток с собой и что я могу взять ее только в том случае, если она будет вести себя как взрослая и станет делать только то, что я ей скажу, — передал Дилан свой разговор с Эммой.

Лаура еще раз взглянула на дочь.

— Ты в самом деле хочешь поехать? — спросила она. Эмма кивнула.

— И ты поняла, что тебе сказал Дилан? И снова кивок.

Лаура опять обратилась к Дилану.

— Мы едем, — объявила она.

Лаура впервые наблюдала за подготовкой шара к полету при свете дня. Зрелище не показалось ей таким театральным, как на рассвете, когда пламя неслось в раскрытый зев шара, превращая работающих вокруг людей в таинственные темные силуэты. Но Эмма испытывала трепет и осторожно шла через поле.

«Странно, — подумала Лаура. — Девочка боится темноты и воды, но не испытывает страха перед полетом на высоте в тысячу футов над землей».

Когда они подошли к шару, Дилан заговорил с Эммой о том, как надо вести себя в полете. Эмма торжественно кивала головой в знак того, что понимает. Она очень серьезно отнеслась к этому развлечению для взрослых.

Дилан первым забрался в корзину. Эмма вдруг остановилась, когда Лаура помогала ей подняться по лестнице. Вероятно, она решила, что ей придется остаться с Диланом наедине.

— Иди вперед, малышка, — сказала ей Лаура. — Я поднимаюсь следом за тобой.

Дилан помог Эмме перебраться на баллон с пропаном, а затем спуститься на пол корзины. Тельце Эммы напряглось, когда руки Дилана коснулись его, но, когда Лаура тоже оказалась в корзине, Эмма уже сияла улыбкой.

— Отлично, Эмма, — обратился к ней Дилан. — Как только мы поднимемся, ты встанешь на этот баллон и все увидишь. — Голова девочки была чуть выше кожаного края корзины. — А пока ты должна стоять в этом углу и крепко держаться за веревочные петли. — Он посмотрел на Лауру. — К маме это тоже относится.

Эмма и Лаура сделали то, что им было сказано. Алекс и Брайан отвязали шар от грузовика. Эмма подпрыгнула, когда Дилан зажег горелку, и золотистый столб пламени устремился в шар, но не вышла из своего угла. Крепко держась за веревку, она приподнялась на цыпочки, чтобы заглянуть через край корзины. Она была такой хорошенькой, что Лаура залюбовалась ею, и у нее защемило сердце от любви к дочери.

Шар медленно поплыл вверх, поднялся выше деревьев.

— Все в порядке, Эмма, — сказал ей Дилан. — Теперь осторожно влезай на этот баллон. — Он помог ей, и на этот раз девочка не увернулась от его руки. — Но все-таки не забывай держаться за ручки. Вот так.

Глаза Эммы широко раскрылись от восторга, когда она увидела раскинувшееся под ними зеленое море листвы. Потом деревья расступились, Эмма охнула и указала пальцем на землю. Лаура посмотрела туда, но увидела только пастбище и ничего больше. Дилан первым заметил то, что привлекло внимание Эммы.

— Молодец, Эмма, это аппалуза. Так называется порода лошадей. Обычно их здесь пять. Ну-ка, где остальные?

Девочка разыскала остальных лошадей и нескольких коров. Небо окрасилось во все оттенки персикового, розового и пурпурного, и Дилан объяснил Эмме, почему небо на закате меняет свой цвет. Он показал ей облака разной формы, горы в отдалении, а Эмма помахала рукой детям, купающимся в бассейне далеко внизу. Дилан даже разглядел лису. Лаура подумала, что с такой высоты животное больше напоминает тощую маленькую собаку, но Эмма так обрадовалась, что Лаура не стала поправлять Дилана.

Ее удивило то, что через час полета Эмма не заскучала.

— Надо спускаться, — объяснил Дилан. — Наше место для посадки вот за этими деревьями.