Суть же сводилась к следующему. У Роберта Картера было двое детей -брат нашего клиента жил поблизости, в окрестностях Вентуры. Каждому из них старик оставил по двадцать процентов из его акций, а оставшиеся тридцать велел разделить поровну между внуками-первенцами.
      Джейсон Картер рано женился и столь же рано вступил в банковский бизнес. Получив наследство, он доказал, что является достойным преемником своего отца, и выкупил акции брата. Теперь он контролировал практически весь банк.
      Несколько недель назад брокеры Джейсона сообщили ему, что на бирже наблюдается нездоровая активность, направленная на скупку акций его банка. Это было довольно неприятно, но ничего страшного наш клиент в этом не увидел, полагая, что контрольный пакет все равно находится в его руках. А вчера вечером к нему заявился племянник и рассказал свою жалостливую историю.
      -- Конечно, в моих руках в любом случае останется контрольный пакет, -пояснил Картер, очевидно, для того, чтобы его не заподозрили в жадности. -Однако эти люди уже скупили около семи процентов акций. Если в их руках окажутся еще пятнадцать, -- а именно так и случится, если Кларенс уступит им, -- тогда они получат значительный вес в правлении. Этого недостаточно, чтобы захватить банк, но вполне хватит для веского давления.
      -- Вы предприняли меры, чтобы они не скупили оставшиеся акции на рынке? -- спросил я.
      Банкир кивнул.
      -- Я вложил в это все деньги. Проклятье! Акции моего банка подскочили до небес, когда их начали активно скупать. Я должен был бы радоваться, а вот поди ж ты -- терплю на этом одни убытки. Кроме того, есть несколько акционеров, которые никогда не продадут свои акции. Но ведь на них тоже могут надавить. Я сильно встревожен. Я стал плохо спать и почти ничего не ем. Эти люди могут даже попытаться убить меня в надежде на то, что им проще будет иметь дело с наследниками. Поэтому при мне теперь всегда заряженный пистолет. Я хочу, чтобы вы все это прекратили.
      Я кивнул.
      -- Нам необходимо поговорить с вашим племянником. У вас есть адвокат?
      -- Да. Именно он посоветовал мне обратиться к вам.
      -- В таком случае, вы не зря платите ему деньги... Он официально представляет вашего племянника?
      Банкир кивнул.
      --Я также должна встретиться с вашим адвокатом, -- произнесла Франсуаз, -- тогда мы решим, что делать дальше.
      Я кисло посмотрел на банкира. Он вещал добрых полчаса, но за все это время я так и не услышал ответа на заданный мной вопрос. Не хотел бы я быть вкладчиком его банка, которому потребовалось срочно снять со счета наличность, -- наверняка вместо нее я получил бы цветной буклет "История и величие семьи Картер" в целлофанированной обложке.
      -- Вы так и не рассказали нам о своих отношениях с племянником,-напомнил я. -- Почему о нем не позаботился его отец?
      -- Боб -- его назвали в честь отца, -- произнес банкир, после чего извлек из себя нечто вроде "э-э-э-э".
      Мне не терпелось узнать побольше о парне, которого отец назвал в свою честь, но я решил не торопить нашего клиента, чтобы не сбивать его с мысли.
      -- Когда я выкупил долю Боба, тот отошел от дел, -- наконец сказал Картер. Его лицо яростно говорило мне, что каким бы низким и гнусным ни был этот поступок, он все же должен быть оправдан подавляющим большинством голосов. -- Он вложил деньги в наш банк и жил на проценты. Поймите, мистер Амбрустер, я очень люблю своего брата, но... Боб слишком слабохарактерный. А Кларенсу всегда был необходим кто-то, на кого он мог бы опереться, получить поддержку, совет, кто мог бы его вовремя отругать и вовремя похвалить.
      -- Вы хотите сказать, что заменили своему племяннику отца?
      -- Нет, -- в голосе Джейсона Картера звучала горечь сожаления. -- К сожалению, я не смог. У меня самого двое детей, и я делал все, чтобы Кларенс чувствовал себя таким же моим сыном, как и они, но... Дело в том, что Боб ревновал меня. К моему успеху, к моим способностям. У него никогда не было амбиций, он не хотел достигать вершины, ему прекрасно живется в его маленьком домике в Вентуре -- но ему всегда было больно сознавать, что он отказался от того, что получил я.
      -- Он мешал вашему общению с племянником?
      Банкир снова замялся. Ему с трудом давалась эта речь о собственном брате. За свои шестьдесят два года он так и не сумел понять, как это один из Картеров смог отказаться от успеха.
      -- Дело не в этом. Поймите, я сам не хотел вставать между отцом и сыном. Мне казалось, что я не имею на это морального права. Теперь я раскаиваюсь. Если бы Кларенс видел во мне второго отца, -- ничего не случилось. Но тогда я был уверен, что поступаю правильно. Представьте себе -- я, то в президентском кабинете, то в лимузине, постоянно совершающий многомиллионные операции -- и его отец, безвылазно сидящий в Вентуре. Пока была жива Сьюзен, жена Боба, все было еще ничего. Но потом...
      Я смотрел на этого человека, и мне начинало казаться, что я его понимаю. Когда строишь семейную империю, надо тщательно оберегать каждую башню своего замка. Но одну из них он доверил брату -- и тот почти, что сдал ее врагу. Хорош Кларенс или плох, убийца он или нет, -- он часть империи Картеров, и его надо спасать любой ценой.
      Я откинулся на спинку кресла и задумался о сумме аванса.
      2
      Сержант Роупер поднял глаза и посмотрел на солнце. Раскаленный желток медленно жарился в голубой яичнице неба.
      -- Люди готовы, капитан, -- сказал он. -- Мы можем выступать.
      Человек, стоявший спиной к нему, обернулся, и в его глазах блеснул смешливый огонек.
      -- Отлично, сержант, -- сказал он, и Роупер не понял, была ли эта похвала искренней или саркастической. -- Вы с Салливан пойдете вперед. И помните -- к северо-западу от нас их деревня... Мы ведь все хотим вернуться домой к Рождеству, не так ли, сержант?
      -- Да, сэр.
      Капитан снова улыбнулся. Его звали Дуэйном Фоксом, и Роуперу он не нравился.
      Когда два дня назад его вызвали в штаб и сообщили, что он должен отобрать несколько надежных парней для важного задания, сержант знал, что оно станет для него последним. До ухода из армии оставалось несколько недель, но он был лучшим, и полковник это знал.
      Поэтому Роупер удивился, когда ему сказали, что группу возглавит не он.
      Он никогда не слышал о капитане Дуэйне Фоксе. И до сих пор не составил о своем командире определенного мнения. Жизнь в Гарлеме научила сержанта, что есть люди, которые тебе симпатичны, а есть те, кого ты не можешь долго терпеть рядом с собой. А еще люди делятся на тех, кому можно доверять, а кому нельзя. Возможно, капитан все-таки нравился Роуперу, но он не чувствовал, что может ему доверять.
      Галлап и Пуэбло взялись за поручни. Был их черед нести этот чертов ящик. Сержант кивнул Салливану, и они начали продвигаться вперед.
      Интересно, знает ли капитан, что они несут? Наверное, знает. Но по нему сложно сказать. Когда идешь по влажному тропическому лесу и из-под любого куста на тебя могут смотреть узкие глаза врага, -- в такие минуты хочешь иметь рядом простого надежного парня, который прикроет тебя, который умрет ради тебя и ради которого умрешь ты -- легко и без раздумья, просто потому, что он сражается рядом. Такого, как Салливан.
      А капитан другой.
      Сержант Роупер не мог об?яснить себе, что в Дуэйне Фоксе мешает доверять ему. Он был отличным командиром. За четыре дня они прошли мимо трех деревень, и ни разу не столкнулись с противником. В этом была большая доля удачи -- но удача подобна патрону, который надо умело вогнать в ствол и послать в цель. Капитан Фокс отлично с этим справлялся.
      И все же сержант Роупер ему не доверял.
      Интересно, что думает об этом Салливан. Салливан -- хороший парень, и всегда умел разбираться в людях. Он первым раскусил, что было на уме у той шлюхи из городка, куда они ходили отдохнуть от влажного леса. Впрочем, стоит ли сейчас вспоминать об этом.
      Все-таки, что в этом ящике?
      Роупер увидел их первым, хотя и не отдал себе в этом отчета. Он понял это только тогда, когда автомат вздрогнул в его руке, посылая пулю в тело узкоглазого.
      Их было немного -- очевидно, просто обшаривали местность. Либо они забрели очень далеко от своей деревни, либо в этих местах кое-что переменилось с тех пор, как здесь побывали разведчики.
      Салливан залег рядом, его руки тоже сжимали автомат.
      Две очереди пробарабанили по стволу над ухом Роупера. Сержант узнал резкий стучащий голос советской модели, и от этого знакомого звука почему-то стало спокойнее. Стреляли двое.
      Салливан выкатился из-за дерева, нажимая на курок. Из зарослей напротив раздался сдавленный крик. Ветер слегка покачивал длинные резные листья -звук отнесет к океану, это хорошо.
      Они наткнулись на желтомазых случайно или это засада?
      Роупер слегка наклонился вправо, ствол его автомата высунулся из-за липкого дерева. На каске стоявшего напротив него солдата было прикреплено несколько веток. Роупер выстрелил, солдат исчез из глаз.
      Сержант вновь отступил за ствол и прислушался. Над лесом висела тяжелая тишина. Он постоит несколько секунд, потом пойдет вперед.
      Напротив росло еще одно дерево. Почти такое же толстое, как и то, за которым стоял Роупер. И за ним тоже был человек.
      Районг осторожно переложил автомат в левую руку и проверил, хорошо ли вошла обойма. Это была последняя.
      Как оказались здесь американские собаки? Что им понадобилось? В районе деревни Пхаан не было ничего, что могло бы их заинтересовать.
      Если только они снова не решили вырезать мирных жителей, послав к ним в тыл карательный отряд.
      Американских собак не может быть очень много. Районг должен дойти до отряда и сообщить лейтенанту. Но сначала он должен убить тех двоих, что прячутся за деревом весенних бабочек.
      Роупер медленно отсчитывал секунды. Оставалось еще пятнадцать, и можно будет попытаться.
      Салливан поднялся и сделал несколько шагов.
      Слишком рано.
      По листьям прощелкала очередь, Салливан упал. Роупер посмотрел на то место, где он только что стоял, но высокие растения скрывали тело.
      Он попал в американца, и тот не встал. Либо он мертв, либо тяжело ранен. Выстрелить еще раз? Районг хорошо видел крупное толстое тело американца, смявшее молодые побеги. У него осталась только одна обойма. А за деревом стоит второй.
      Роупер замер. Ему хотелось подойти к Салливану, чтобы узнать, жив ли он. Но сержант давно отучил себя от подобных порывов.
      Теперь их оставалось двое -- он и узкоглазый.
      Узкоглазый должен уйти живым, чтобы рассказать о том, что произошло и вызвать подкрепление. И тогда всем крышка.
      Но для того, чтобы уйти, узкоглазый должен повернуться спиной к Роуперу. Даже если он пойдет спиной вперед, Роупер услышит его.
      И сержант стал слушать.
      Влажная тишина обволакивала его, палец спокойно лежал на спусковом крючке. Он ждал.
      Районг стоял в нерешительности. Наверняка это были только разведчики американцев. Когда подойдет основной отряд, ему, Районгу, уже не удастся уйти, чтобы предупредить своих.
      И тогда американские собаки войдут в деревню и убьют всех. Убьют, как они сделали это в Чайо, Пхонгали и Чауто.
      Он должен предупредить лейтенанта, чтобы тот направил отряд в деревню. И пусть американская собака стреляет Районгу в спину.
      Сержант ждал. Он мог позволить себе ожидание, а узкоглазый не мог. Поэтому тот двинулся первым. Роупер переместился вправо и выпустил очередь по кустам. Раздался шум падающего тела.
      Роупер вернулся за ствол и поменял обойму. Он снова ждал.
      Если узкоглазый все еще жив, то он постарается убедить Роупера в обратном. Он будет лежать, пока сержант не подойдет к нему. И тогда узкоглазый его убьет.
      Если успеет.
      Это значило, что ждать долее не имеет смысла.
      Роупер осторожно опустился на корточки, после чего быстро перекатился к соседнему дереву.
      Теперь узкоглазый находился сбоку.
      Районг лежал на боку, перед его глазами покачивалась ветка с широкими листьями, и солнечный свет играл радугой в каплях росы.
      Он не был серьезно ранен. Он сможет дойти до отряда. Но американец должен думать, что он мертв. И тогда Районг убьет американца.
      Черт бы побрал эти листья. Роупер выпустил очередь по тому месту, где должен был лежать узкоглазый, и прыгнул. Жизнь -- это весы, на чашах которых лежат шансы противников. В момент прыжка преимущество было у лежащего в зарослях азиата. Но -- только в это мгновение. Главное, успеть приземлиться.
      Тень накрыла голубое небо, заслонив солнце. Американец был прямо над ним. Районг взметнул в воздух руку с зажатым в ней автоматом и спустил курок.
      Узкоглазый промазал. Роупер мягко спружинил обеими ногами о влажную траву и поздравил себя с тем, что не поскользнулся. В следующее мгновение его правая нога взметнулась в воздух, метя в темный ствол автомата. Желторожий уже не успеет прицелиться.
      Острая боль пронзила кисть Районга, оружие мягко выпало и исчезло в листве. Черное мокрое от пота лицо американца нависало над ним. Сейчас или никогда. Левая рука Районга распрямилась и в воздухе коротко свистнул нож. Роупер охнул и отступил назад. После сильного толчка правое плечо онемело, и он даже не знал, продолжает ли сжимать приклад автомата. Узкоглазый пружинисто выпрямился, и в его правой руке оказался тесак.
      Сержант сделал шаг назад, пытаясь нащупать пистолет, и поскользнулся.
      Американец лежал перед ним, его правое плечо было залито кровью. Районг позволил себе потерять несколько секунд, проверяя, крепко ли держат тесак пальцы, онемевшие после удара сапога американца. Потом он прыгнул.
      Твердое корневище упиралось в затылок Роупера, и сержант вспомнил, как когда-то в Гарлеме один парень, который был гораздо старше, вот так же напал на него с ножом. Когда это было?
      Роупер резко выбросил вверх ногу. Тесак улыбнулся сержанту, на лету испуская солнечные зайчики. Узкоглазый покачнулся, но устоял.
      Левая рука сержанта сомкнулась на рукоятке пистолета. Он не успел еще полностью вытащить оружие, а большой палец уже щелкнул, снимая его с предохранителя.
      Роупер выстрелил.
      Пальцы Районга сильно болели. Возможно, они были сломаны, но это не имело значение. Главное -- удержаться на ногах.
      Ему почти это удалось, когда он почувствовал сильный толчок в грудь.
      Роупер выстрелил снова.
      Большой жук со сверкающими крыльями медленно полз по стволу дерева весенних бабочек. Районг сделал шаг назад и упал.
      -- Отличная работа, сержант, -- тихий голос капитана Фокса проник в сознание Роупера откуда-то сзади. -- Можете двигать рукой?
      -- Желтомазая обезьяна, -- прохрипел сержант, поднимаясь из травы. -Со мной все в порядке, капитан. Левой я стреляю не хуже.
      -- Желтомазая обезьяна? -- глаза Дуэйна Фокса насмешливо прищурились. -- Странно слышать подобное от вас, сержант.
      Он отошел к Галлапу, который перевязывал Салливана. Роупер смотрел вслед капитану, пытаясь понять, что тот имел в виду.
      -- Их было пятеро, капитан, -- услышал он голос Каспера. -- Все мертвы.
      -- Пора уходить отсюда, -- резко сказал Фокс. -- Думаю, у нас есть еще несколько часов, прежде чем те поймут, где нас искать. Нам хватит времени, чтобы добраться до берега. Сможете идти, Салливан ?
      Роупер последний раз посмотрел на узкоглазого и захромал к Галлапу. Боль в руке становилась сильнее, но это пройдет. Берег уже совсем близко.
      Глаза Районга были устремлены в светлое небо, и в них было столько же жизни, сколько и в белых пушистых облаках. Он не успел никого предупредить.
      3
      Под?езжая к дому, в котором коротал дни и ночи злодейский Уесли Рендалл, я снова и снова задавался вопросом, стоило ли ехать к нему, не собрав предварительной информации. Конечно, было бы гораздо приятнее, обладай я какими-нибудь вескими аргументами -- скажем, обоснованной угрозой натравить на него один из колумбийских наркокартелей. Но до заветного дня передачи акций оставалось совсем немного времени, и как знать, сколько его уйдет на поиск кирпича, которым можно помахать перед носом Рендалла.
      Он рассчитал все правильно, не дав Кларенсу Картеру возможности поразмыслить. Мериен Шелл убили в ночь с субботы на воскресенье, за девять дней до срока, а младшему отпрыску великого банкира потребовалось еще пара дней, чтобы решиться рассказать все дяде. Последний также просовещался день с адвокатом, в результате чего вторник уже клонился к полудню.
      Итого оставалась ровно неделя на то, чтобы избавить Картера-младшего от обвинения в убийстве и сохранить фамильные акции в лоне семьи.
      Когда колеса моего автомобиля мягко погрузились в гальку перед входом в дом Уесли Рендалла, я задумался еще раз. Не зная, что и кого я увижу, я не стал заранее обдумывать план действий, но одним из возможных вариантов было прямое наглое запугивание.
      Стоило мне увидеть дом Рендалла, как я понял, что это не пройдет.
      Конечно, это не был шикарный особняк, в котором живет большинство моих клиентов -- но домик оказался весьма и весьма неплох. Его владелец явно не принадлежал к породе людей, готовых отказаться от доли в крупном банке, столкнувшись с голословной угрозой.
      Я позвонил несколько раз и стал ждать, оглядывая фасад и прикидывая стоимость дома.
      Я сразу понял, что это он, как только увидел. Таким и должен был быть Уесли Рендалл -- в легкой белой рубашке с короткими рукавами, простых брюках, с открытым взглядом голубых глаз и легкой морщинкой между бровями.
      -- Прекрасный день, не так ли? -- сказал он.
      -- Отличный, -- кивнул я. -- Кларенс Картер передает привет.
      Он расплылся в широкой улыбке, какие всегда нарисованы на физиономиях положительных героев в комиксах.
      -- Так вы друг Кларри. Очень, очень рад -- проходите. А я-то думал, что знаю всех его друзей. Выпьете что-нибудь?
      Изнутри дом Рендалла выглядел ну ничуть не хуже, чем снаружи. Мебель из гостиной неплохо смотрелась бы и в моей. Под потолком висела люстра -достаточно красивая, чтобы стало ясно, что она дорогая, но и не настолько, чтобы казаться аляповатой.
      -- Минеральную воду, -- осклабился я.
      Рендалл на мгновение замер у стойки, переваривая мой ответ, потом громко рассмеялся и позвонил. Если он и понял, что я имел в виду Джейсона Картера, то больше никак на это не отреагировал
      -- Вы не представились, -- заметил он, указав мне на нечто среднее между диваном и кушеткой.
      В комнату вошел человек в костюме лакея. Поразмыслив немного, я понял, почему он его носил. Очевидно, это и был лакей.
      -- Минеральной воды для нашего гостя, Джеймс, -- сказал Рендалл. -- Я налью себе виски, если не возражаете, мистер -- ?
      -- Меня зовут Майкл Амбрустер, -- пояснил я. -- Друг детства Джейсона Картера.
      -- Тогда вы неплохо сохранились, -- усмехнулся Рендалл. -- Может, хотите еще чего-нибудь?
      Он, не фальшивя, играл роль милого друга. При таком начале минут через пять он предложил бы воспользоваться душем и одолжить мне свои ночные тапочки. Поэтому я решил осторожно приступить к делу.
      -- Печальная история произошла с девушкой, -- заметил я. -- И еще печальнее будет для тех, кто постарается этим воспользоваться.
      Поверите ли -- он и ухом не повел.
      -- Увы, увы, -- с грустью в голосе сказал он. -- Вы правы. Я уже видел в газетах несколько статей. Человек убит -- а они раздувают дело только потому, что в нем замешан племянник крупного банкира. Хлеб журналистов растет на крови -- вам так не кажется?
      В поле моего зрения снова появился Джеймс, неся на подносе бутылку с минеральной водой, стакан и лед.
      -- Я имел в виду не газетчиков, -- сказал я, плеснув себе немного. -- Я имел в виду вас, Уесли. Вы меня поняли?
      Он посмотрел на меня и рассмеялся.
      Это было так неуместно, что я чуть не подавился водой.
      -- В чем дело? -- пробурчал я. -- Я забыл снять свой клоунский нос, а вы только сейчас это заметили?
      -- Простите, -- сказал Рендалл. -- Ради бога, простите, просто я только сейчас вспомнил, где слышал вашу фамилию.
      -- Надеюсь, не в списке голливудских травести?
      -- Бросьте. Вы занимались тем делом с нефтяными скважинами?
      Я скромно кивнул. Парень определенно умел нравиться. Всегда приятно чувствовать себя знаменитостью.
      -- И Джейсон Картер нанял вас?
      Я снова кивнул, сделал глоток и для важности откинулся на спинку, распластав на ней руку.
      -- Если помните дело о скважинах, Уесли, то должны знать, что я в точности выполнил все пожелания моих клиентов... А теперь мой клиент -Джейсон Картер. Улавливаете, на что я мягко намекаю?
      Можете мне не верить, но он снова расхохотался.
      -- У вас и вправду неплохая репутация, мистер Амбрустер, -- сказал он. -- Но если хотите ее сохранить, следует отказаться от предложения Джейсона Картера.
      Я выпучил глаза. Я вломился сюда, фактически в?ехал на танке, чтобы прижать этого типа к стене и как следует его припугнуть. А теперь он начал угрожать мне.
      -- Рассудите сами, -- Рендалл неопределенно повел рукой в воздухе. -Акции перейдут к Клару в следующий вторник. Вернее, уже в этот, так как сейчас вторник. Если он не выполнит условий -- право же, весьма простых и безобидных -- то ему придется горько пожалеть об этом. И не через неделю, и не через месяц, а на следующее же утро. В среду.
      Я вытащил из кармана пятицентовик, привстал и положил его на столик перед Рендаллом. Тот удивленно посмотрел на меня, и я самодовольно усмехнулся. Все же я нашел способ сбить с него спесь.
      -- Гонорар за консультацию относительно дней недели, -- смиренно пояснил я. -- Продолжайте.
      Рендалл снова рассмеялся, взял монетку и засунул в карман.
      -- Вы умный человек, -- произнес он. Это была не лесть, а констатация очевидного факта. -- Ну что вы сможете сделать за неделю? Набить мне морду?
      -- Хоть сейчас, -- я расплылся в улыбке.
      -- Можно попробовать... В крайнем случае, соберем приятелей и устроим коллективную потасовку. Но вот только вашему клиенту это не поможет. Меня били не раз. Когда занимаешься таким бизнесом, как у нас с вами, к подобному привыкаешь и перестаешь бояться. Вот вас часто грозились избить?
      Каков наглец. Или он рассчитывал, что я приглашу его в гости на следующее Рождество?
      -- Изрядно, -- кивнул я. -- И чаще всего они держали слово -- вернее, пытались.
      Он кивнул.
      -- Держу пари, это вас не останавливало... Не остановит и меня.
      -- Семь дней -- большой срок, -- усмехнулся я. Слова должны были звучать значительно, хотя ручаться не могу. -- Вот я посидел с вами, поговорил, попил воды. По вашему следу уже пущены лучшие ищейки западного побережья. К вечеру досье на вас будет лежать на моем столе. И если я не найду в нем места, которое позволить размазать вас по стенке мастерком -можете смело потребовать у меня ириску.
      Он кивнул.
      -- Вы правы. У каждого из нас есть прошлое, и почти все мы хотели бы о нем забыть. Однако другие не дают нам сделать этого, хотя, видит бог, они также мечтали бы навсегда избавиться от своего прошлого. Конечно, меня можно прижать -- как и любого другого. Но только это вам не поможет.
      -- Вот как?
      -- Конечно. Я ведь не босс. Я всего лишь кочерга, которой поворачивают уголья. Если меня раздавят, -- я не буду в восторге, но и вы толку не получите. Я всего лишь кукла, надетая на руку, обладатель которой спрятан от вас ширмой. Вы можете долго гоняться за мной -- и, пожалуй, наконец, подловите. Но что проку? К тому времени рука, управляющая мною, скроется. А все ниточки -- у нее, а не у меня, мистер Амбрустер.
      Он встал и сделал несколько шагов по комнате. Очевидно, это было его привычкой.
      -- Поймите, я всего лишь разменная пешка, авангард, направленный на сомкнутый строй. Когда я буду повержен, основные силы окажутся уже слишком близко, и ничто не спасет от удара ваш штаб.
      Он пожал плечами.
      -- И вам нравится роль разменной пешки?
      -- Я реалист. Кроме того, мое положение гораздо более стабильно, чем могло вам показаться из моих слов. Я просто рассматривал крайний вариант. Не думаю, что вы сумеете добраться до меня.
      Он откинул голову набок и задумчиво посмотрел куда-то вдаль сквозь нежно-розовый потолок.
      -- Пожалуй, я слишком переутомился за последний месяц, мистер Амбрустер. Я подумываю о небольшом отпуске -- этак с неделю. Уеду куда-нибудь... Как раз успею вернуться к началу процесса.
      Он повернулся и снова посмотрел на меня. Его улыбка была открытой, милой и донельзя омерзительной. Я тоже осклабился и встал.
      -- Спасибо за минеральную воду, мистер Рендалл. Чтобы вы не сочли меня неблагодарным, я занесу вам бутылочку в тюрьму.
      Он расхохотался и дружески хлопнул меня по плечу.
      4
      Когда я подходил к своей машине, которую оставил перед входом в дом Рендалла, то весь кипел от злости. Этот придурок вел себя так, будто у него на руках все козыри, и это выводило меня из себя. Но что бесило меня по-настоящему -- так это то, что он был абсолютно прав.
      Однако минеральная вода оказалась весьма неплохой.
      Я всегда тщательно запираю машину, особенно когда оставляю ее в подозрительном районе. Место, где обитал мой новый друг Уесли, таковым не являлось, но я был уверен, что все двери тщательно заперты. Поэтому я был немало удивлен, когда увидел, что в моей машине кто-то сидит.
      Я не взялся бы определить, сколько ей лет. На первый взгляд мне показалось, что она еще совсем девчонка, но через мгновение я пришел к выводу, что это далеко не так. Ее и без того вздернутый носик гордо указывал куда-то в небо, затянутые в темные чулки бедра решительно сжаты. Она была одета так, как одевается вульгарный человек, когда отправляется в приличное общество -- то есть вульгарно. Естественно, сама она была уверена в обратном.
      -- Разве я забыл отключить надпись "свободно"? --произнес я. -- К вашему сведению, в счет будет включено все время, что вы провели внутри такси.
      Она не улыбнулась. Казалось, что она надолго разучилась улыбаться.
      -- Майкл Амбрустер? -- спросила она.
      -- Автограф? -- я потянулся за ручкой.
      --Бросьте паясничать, -- резко бросила она. Для человека, пробравшегося в чужую машину -- предварительно запертую -- она вела себя слишком вызывающе. -- Я должна поговорить с вами.
      Я откинулся на спинку сиденья, с любопытством оглядывая ее наряд. Мне было интересно, в чем она привыкла ходить, вращаясь в привычном для себя окружении.
      Она помолчала несколько секунд, пока до нее не дошло, что я жду, когда она начнет.
      -- Не здесь, -- ее голос звучал еще более резко. -- От?едьте куда-нибудь, найдите спокойное место.
      Потом я спрашивал себя, смотрел ли Уесли Рендалл, как я от?езжаю от его дома, или нет. Насколько мне удалось узнать его во время нашего разговора -а также по последующим встречам с ним -- он должен был поступить именно так. Но все же я жалел, что не посмотрел в тот момент на окна его дома. Как знать -- может, я бы воспринял этот сигнал. А может, и нет.
      Я вырулил на дорогу и мы несколько минут провели в молчании. Я раздумывал, не собирается ли она выдвинуть мою кандидатуру на пост президента Соединенных Штатов, она выискивала подходящее место.
      -- Здесь, -- голос прозвучал как приказ, и это мне не понравилось.
      -- А вот и нет, -- сварливо ответил я. -- Раз вы сидите в моей машине, я сам выберу место.
      Так я и поступил, притормозив у развилки на боковую дорогу. Я с?ехал на нее и заглушил мотор.
      -- Если вы собирались об?ясниться мне в любви, то самое время приступить, -- об?явил я. -- Но должен вас предупредить -- мое сердце уже занято. Я без ума влюблен в одного футболиста.
      -- Заткнитесь, -- бросила она.
      До сих пор не пойму, откуда у нее в руке появился пистолет. Вообще это было не лучшее мое утро.
      -- Значит, вы и есть тот самый Майкл Амбрустер, который убирает мусор за богачами, -- прошипела девица.
      Я еще раз посмотрел на ее костюм и окончательно пришел к выводу, что он мне не нравится.
      -- Вы хотите намусорить еще больше? -- спросил я. -- Кто вы вообще такая?
      -- Кто я такая, -- горько произнесла она. Так могла обращаться сморщенная старушка к жестокому тирану, который приказал сжечь живьем одиннадцать ее сыновей, чтобы принести их в жертву иноплеменному богу. -Кто я такая. Для вас, богачей с Беверли-Хиллз, все мы -- никто.
      -- Я живу вовсе не на Беверли-Хиллз, -- возмущенно возразил я.
      -- Заткнитесь. Этот денежный мешок Картер нанял вас, чтобы вы спасли от тюрьмы его чертового племянника.
      Должен признаться, что слова, которые она употребила, были не совсем такими, какими я их привожу.
      -- Мери была моей лучшей подругой, -- произнесла она. -- А этот плейбой взял и убил ее.
      Я хмыкнул, она не обратила на меня внимания.
      -- Мери была хорошей девушкой, -- сказала она, обращаясь к ветровому стеклу. -- Я знаю, многие назвали бы ее шлюхой, но это неправда. Она была хорошей.
      Я наверняка расплакался бы от ее рассказа и громко высморкался в большой клетчатый платок, но дуло пистолета, упертое в мой бок, полностью сбивало настроение.
      -- Мы были очень близки с ней, -- девушка сморкнулась, втянув в себя воздух, -- она все мне рассказывала. Она была хорошей, правда. Я знаю, такие люди, как вы, думаете, раз девушка -- шлюха, то она -- полные отбросы, мусор. Вот что я вам скажу, мистер, -- у Мериен было доброе сердце.
      Если бы я был староанглийским писателем и собрался бы написать толстый роман о трагической судьбе голливудских проституток, то с радостью ввел бы в него этот персонаж. Далее ей следовало рассказать об их крепкой глубокой девической дружбе, о том, как они вдвоем болтали по ночам, глядя на спящий город, о мечтах Мериен стать стюардессой и ее привычке закрывать двери ногами. Но вместо этого она оторвалась от ветрового стекла и, больно уперев пистолет под ребра, проклекотала: