Любовь Андреевна. И превосходно. Ведь одна минута нужна, только. Я сейчас позову…
       Лопахин. Кстати и шампанское есть. (Поглядев на стаканчики.)Пустые, кто-то уже выпил.
 
       Яша кашляет.
 
      Это называется вылакать…
       Любовь Андреевна (оживленно). Прекрасно. Мы выйдем… Яша, allez! Я ее позову… (В дверь.)Варя, оставь все, поди сюда. Иди! (Уходит с Яшей.)
       Лопахин (поглядев на часы). Да…
 
       Пауза.
 
       За дверью сдержанный смех, шепот, наконец входит Варя.
 
       Варя (долго осматривает вещи). Странно, никак не найду…
       Лопахин. Что вы ищете?
       Варя. Сама уложила и не помню.
 
       Пауза.
 
       Лопахин. Вы куда же теперь, Варвара Михайловна?
       Варя. Я? К Рагулиным… Договорилась с ним смотреть за хозяйством… в экономки, что ли.
       Лопахин. Это в Яшнево? Верст семьдесят будет.
 
       Пауза.
 
      Вот и кончилась жизнь в этом доме…
       Варя (оглядывая вещи). Где же это… Или, может, я в сундук уложила… Да, жизнь в этом доме кончилась… больше уже не будет…
       Лопахин. А я в Харьков уезжаю сейчас… вот с этим поездом. Дела много. А тут во дворе оставляю Епиходова… Я его нанял.
       Варя. Что ж!
       Лопахин. В прошлом году об эту пору уже снег шел, если припомните, а теперь тихо, солнечно. Только что вот холодно… Градуса три мороза.
       Варя. Я не поглядела.
 
       Пауза.
 
      Да и разбит у нас градусник…
 
       Пауза.
 
       Голос в дверь со двора: «Ермолай Алексеич!..»
 
       Лопахин (точно давно ждал этого зова). Сию минуту! (Быстро уходит.)
 
       Варя, сидя на полу, положив голову на узел с платьем, тихо рыдает. Отворяется дверь, осторожно входит Любовь Андреевна.
 
       Любовь Андреевна. Что?
 
       Пауза.
 
      Надо ехать.
       Варя (уже не плачет, вытерла глаза). Да, пора, мамочка. Я к Рагулиным поспею сегодня, не опоздать бы только к поезду…
       Любовь Андреевна (в дверь). Аня, одевайся!
 
       Входит Аня, потом Гаев, Шарлотта Ивановна. На Гаеве теплое пальто с башлыком. Сходится прислуга, извозчики. Около вещей хлопочет Епиходов.
 
      Теперь можно и в дорогу.
       Аня (радостно). В дорогу!
       Гаев. Друзья мои, милые, дорогие друзья мои! Покидая этот дом навсегда, могу ли я умолчать, могу ли удержаться, чтобы не высказать на прощанье те чувства, которые наполняют теперь все мое существо…
       Аня (умоляюще). Дядя!
       Варя. Дядечка, не нужно!
       Гаев (уныло). Дуплетом желтого в середину… Молчу…
 
       Входит Трофимов, потом Лопахин.
 
       Трофимов. Что же, господа, пора ехать!
       Лопахин. Епиходов, мое пальто!
       Любовь Андреевна. Я посижу еще одну минутку. Точно раньше я никогда не видела, какие в этом доме стены, какие потолки, и теперь я гляжу на них с жадностью, с такой нежной любовью…
       Гаев. Помню, когда мне было шесть лет, в Троицын день я сидел на этом окне и смотрел, как мой отец шел в церковь…
       Любовь Андреевна. Все вещи забрали?
       Лопахин. Кажется, все. (Епиходову, надевая пальто.)Ты же, Епиходов, смотри, чтобы все было в порядке.
       Епиходов (говорит сиплым голосом). Будьте покойны, Ермолай Алексеич!
       Лопахин. Что это у тебя голос такой?
       Епиходов. Сейчас воду пил, что-то проглотил.
       Яша (с презрением). Невежество…
       Любовь Андреевна. Уедем — и здесь не останется ни души…
       Лопахин. До самой весны.
       Варя (выдергивает из узла зонтик, похоже, как будто она замахнулась; Лопахин делает вид, что испугался). Что вы, что вы… Я и не думала…
       Трофимов. Господа, идемте садиться в экипажи… Уже пора! Сейчас поезд придет!
       Варя. Петя, вот они, ваши калоши, возле чемодана. (Со слезами.)И какие они у вас грязные, старые…
       Трофимов (надевая калоши). Идем, господа!..
       Гаев (сильно смущен, боится заплакать). Поезд… станция… Круазе в середину, белого дуплетом в угол…
       Любовь Андреевна. Идем!
       Лопахин. Все здесь? Никого там нет? (Запирает боковую дверь налево.)Здесь вещи сложены, надо запереть. Идем!..
       Аня. Прощай, дом! Прощай, старая жизнь!
       Трофимов. Здравствуй, новая жизнь!.. (Уходит с Аней.)
      Варя окидывает взглядом комнату и не спеша уходит. Уходит Яша и Шарлотта с собачкой.
       Лопахин. Значит, до весны. Выходите, господа… До свидания!.. (Уходит.)
 
       Любовь Андреевна и Гаев остались вдвоем. Они точно ждали этого, бросаются на шею друг другу и рыдают сдержанно, тихо, боясь, чтобы их не услышали.
 
       Гаев (в отчаянии). Сестра моя, сестра моя…
       Любовь Андреевна. О мой милый, мой нежный прекрасный сад!.. Моя жизнь, моя молодость, счастье мое, прощай!.. Прощай!..
 
       Голос Ани весело, призывающе: «Мама!..»
 
       Голос Трофимова весело, возбужденно: «Ау!..»
 
       Любовь Андреевна. В последний раз взглянуть на стены, на окна… По этой комнате любила ходить покойная мать…
       Гаев. Сестра моя, сестра моя!..
 
       Голос Ани: «Мама!..»
 
       Голос Трофимова: «Ау!..»
 
       Любовь Андреевна. Мы едем!..
 
       Уходят.
 
       Сцена пуста. Слышно, как на ключ запирают все двери, как потом отъезжают экипажи. Становится тихо. Среди тишины раздается глухой стук по дереву, звучащий одиноко и грустно. Слышатся шаги. Из двери, что направо, показывается Фирс. Он одет, как всегда, в пиджаке и белой жилетке, на ногах туфли. Он болен.
 
 
       Фирс (подходит к двери, трогает за ручку). Заперто. Уехали… (Садится на диван.)Про меня забыли… Ничего… я тут посижу… А Леонид Андреич небось шубы не надел, в пальто поехал… (Озабоченно вздыхает.)Я-то не поглядел… Молодо-зелено! (Бормочет что-то, чего, понять нельзя.)Жизнь-то прошла, словно и не жил. (Ложится.)Я полежу… Силушки-то у тебя нету, ничего не осталось, ничего… Эх ты… недотепа!.. (Лежит неподвижно.)
 
       Слышится отдаленный звук, точно с неба, звук лопнувшей струны, замирающий, печальный. Наступает тишина, и только слышно, как далеко в саду топором стучат по дереву.
 

Занавес