Летчики, а тем более разведчики узнают на фронте новости одними из первых. Колонна из 800 вражеских машин, движущаяся от Орла в направлении Нарышкино и Богдановки, подскажет летчикам 50-го истребительного авиаполка лейтенантам Павлу Говорухину и Дмитрию Голых безошибочный вывод о том, что гитлеровцы оставляют город. Приземлившись на аэродроме, ведущий хриплым от волнения голосом доложит: "Орел наш!" Потом друзья пойдут к парторгу полка Дмитрию Ильенкову и вручат ему заявления о приеме в ряды ВКП(б), отмечая тем самым славную победу.
      6 августа 1943 г. Совинформбюро сообщило: "В результате упорных наступательных боев войска Брянского фронта, при содействии с флангов войск Западного и Центрального фронтов, разгромили отборные части немецкой армии, сосредоточенные германским командованием в районе Орла, ликвидировали орловский плацдарм врага и 5 августа заняли город Орел, в течение почти двух лет находившийся в руках немецких оккупантов".
      О первом салюте в честь победителей узнают в войсках лишь поздней ночью. Авиаторы не забудут торжественные слова приказа Верховного Главнокомандующего, в котором упоминались полки и дивизии воздушной армии, принимавшей участие в освобождении Орла.
      Гул боев перемещался все дальше на запад, в направлении Карачева. Щемящую тишину разрушенного гитлеровцами города нарушал лишь отдаленный рокот проплывающих четким строем девяток Пе-2 да гул моторов "илов", взлетающих вместе с истребителями с окрестных аэродромов и направляющихся в район боев, где без передышки продолжали наступать войска Брянского фронта. Летчики 15-й воздушной армии были с ними, решая свои сложные задачи.
      Глава пятая.
      Эскадрильи взяли курс на Брянск
      Бои за Орел были позади, но они навсегда остались в памяти участников событий.
      Помним дни и ночи мы горячие,
      Помним все маршруты боевые,
      Ночи над Орлом и над Карачевом,
      Брянские налеты грозовые.
      Поначалу летчикам странно было говорить об этих боях в прошедшем времени, однако скоро привыкли: в наступлении события сменяются с молниеносной быстротой. Авиаторам были даны новые задания, новые цели и объекты для ударов с воздуха в хорошо изученном районе.
      Карачевский оборонительный рубеж имел для противника немаловажное значение. Он находился вблизи от естественной преграды - Десны - и прикрывал Брянск. Карачев называли форпостом немецко-фашистских войск, который еще оставался в пределах орловского плацдарма. Неотложной стала задача вышибить их оттуда. В решении этой задачи большая роль принадлежала соединениям 15-й воздушной армии.
      Летчики поддерживали 11-ю и 11-ю гвардейскую армии. Особое внимание штурмовиков и бомбардировщиков привлекали опорные пункты противника в районах Хотынец, Семеновка, Печкинские выселки, Бочкари, Калининский, Сергеевка, Купальня, где гитлеровцы оказывали упорное сопротивление, а также другие промежуточные рубежи его обороны в непосредственной близости от Ка-рачева.
      В первые недели августа 1943 г. не было на аэродромах популярнее призыва, чем этот:
      Всю силу штурмовок, всю ярость атак
      Туда, где еще огрызается враг!
      Следы преступлений гитлеровцев вызывали гнев и возмущение авиаторов. Крепла ненависть к немецко-фашистским погромщикам. Улицы Орла превратились в руины. Торчащие тут и там закопченные печные трубы походили на кладбищенские памятники.
      Груды жженого кирпича и камня мелькали в глазах штурмовиков, пролетавших на северо-запад, разведчиков, делавших круг над городом, прежде чем взять курс на Брянск, пилотов связных самолетов, проскакивающих между развалинами.
      На стоянке самолетов 171-го истребительного авиаполка сжимали от волнения кулаки молодые летчики, слушая драматический рассказ младшего лейтенанта Ивана Дубинина о том, что он видел во время короткой побывки в родном селе на Орловщине. В обостренной памяти Дубинина вставали фигуры односельчан на пепелище, обессиленная сестренка, перебирающая кучу мусора, мать, ставшая седой старухой...
      Поодаль группа авиаторов слушала агитатора капитана Рябова. Он читал им странички своего блокнота-дневника, исписанные поздней ночью, когда не шел сон.
      "...Жестокие бои унесли из наших рядов замечательных, полных сил и энергии, любимых всеми боевых товарищей. Не вернулись старший лейтенант Савоськин, старший лейтенант Гончаров, младший лейтенант Любченко, сержант Борисов, младший лейтенант Микрюков... Все они были молоды, жизнерадостны, мечтали о счастье и любви.
      Все они сознавали священные цели нашей борьбы, борьбы беспощадной и суровой с темными силами, и верили в победу нашего правого дела. Их мужественная борьба, их мечта, их кровь зовут нас на священную месть ненавистному врагу".
      Капитан говорил то, что думали в те минуты летчики, которые неделю назад шли в строю рядом с Александром Борисовым и Николаем Любченко, выполняли в воздушных боях над Орлом команды Алексея Гончарова.
      Теперь еще яростней станут атаки истребителей Алексея Нестеренко, Ивана Дубинина, Николая Ишанова, Габдрахмана Маннапова, Стефана Ивлева.
      Прикрывая со своей эскадрильей район Хотынца, капитан Вишняков первым устремлялся на "юнкерсов", приближающихся к переднему краю. Вслед за сигналом атаки в шлемофонах ведомых звучал зычный голос командира: "Отомстим за Гончарова, за Борисова!" Будто отзыв на пароль в других кабинах раздавалось: "За Гончарова!", "За Борисова!", "За Сашу Самкова!", "За Ваню Девяткина!".
      К промежуточным рубежам обороны противника близ Карачева сопровождали штурмовиков эскадрильи С. Т. Ивлева и К. Ф. Соболева, часто возглавлял группы Ла-5 штурман полка капитан А. Г. Шевцов, летчик, у которого удачно сочетались огромный опыт боев, начатых с самого первого дня войны, со стремительностью и зоркостью истребителя. "Капитана Шевцова, - писал в наградном листе командир дивизии полковник В. Я. Литвинов, - за проявленное мужество и геройство в боях с немецко-фашистскими захватчиками, за умение малыми силами побеждать численно превосходящего противника и за высокие показатели боевых действий (участвовал в 47 воздушных боях, уничтожил 16 самолетов противника) представляю к высшей правительственной награде".
      Высокое звание Героя Советского Союза Александру Григорьевичу Шевцову было присвоено 8 сентября 1943 г., вскоре после освобождения Карачева.
      С полным напряжением сил работали экипажи разведывательных самолетов. Они держали под наблюдением ближние рубежи обороны противника, фиксируя малейшие изменения в этой обороне, признаки отхода войск, все чаще появлялись в тылах врага близ Брянска, где не сегодня-завтра должны были развернуться бои.
      Штабу воздушной армии срочно требовались сведения о движении противника в районе южнее Карачева, куда нацеливались наступающие советские войска. Командир 99-го гвардейского авиаполка получил приказ генерала Саковнина разведать этот район. С аэродрома взлетел Пе-2 Петра Гаврилова. С борта самолета пришло по радио донесение: "Из Нарышкино на Карачев следуют 200 автомашин, из Карачева на Брянск - 100. На станции Карачев 7 эшелонов. Обстрелян огнем зенитной артиллерии".
      Важными сведениями снабжали штаб воздушной армии разведчики-истребители. 7 августа после возвращения из разведки лейтенанта Виктора Полякова командир 50-го истребительного авиаполка подполковник А. М. Винокуров докладывал в штаб армии о том, что летчик обнаружил на станции Брянск более двадцати пяти железнодорожных составов, а также сплошной поток автомашин, следующих из Карачева на Белые Берега. (На следующий день пара капитана Ф. Н. Гамалия засекла сорок фашистских танков на опушке леса у Слободы вблизи Карачева. Это донесение Винокуров немедленно передал генералу Саковнину.
      На штурмовку вылетели три семерки "илов" 810-го авиаполка 225-й штурмовой авиадивизии. Их повел майор М. И. Сапогов. Ведущими в группах были Василий Козловский, Григорий Рогачев и Анатолий Соляников. Контратака танков была сорвана.
      Для этой штурмовой дивизии также, как и для приданных 15-й воздушной армии дивизий 3-го штурмового авиакорпуса, возглавляемого генерал-майором авиации М. И. Горлаченко, вторая неделя августа была отмечена многочисленными боевыми вылетами.
      По приказу командующего воздушной армией они действовали в интересах 11-й армии, которая имела задачу прорвать оборону противника на северном участке, и 11-й гвардейской армии, наносившей удары в западном и юго-западном направлениях. Штурмовиков во время вылетов сопровождали группы самолетов 1-го гвардейского и 2-го истребительного авиакорпусов, 11-го смешанного авиакорпуса, а также два полка 315-й истребительной авиадивизии. Почти двойное численное превосходство над противником обеспечивало надежность сопровождения.
      Авиация массированно применялась в районе Карачев, Ревны, Гремячее, Ружное, Сомово, Хотеево, Бутре. Она действовала по переднему краю, штурмовала отступающие войска на дорогах, отсекая контратакующие группы противника, не допускала подхода резервов, особенно из района Дятьково, Брянск и Навля. Прикрытие своих наступающих войск все время оставалось первостепенной задачей. Эта задача успешно выполнялась благодаря завоеванному господству в воздухе.
      Самое большое напряжение испытывали экипажи штурмовых полков - 810-го и 118-го гвардейского. Многие летчики совершали по три-четыре, а то и более вылетов в день. Одна группа взлетала на смену другой. Под контролем авиации находились шоссе Хотынец - Карачев, Нарышкино - Карачев, где усилился поток грузового транспорта в западном направлении: гитлеровцы отступали, но еще огрызались.
      Экипажи "летающих танков" использовали всю мощь своего оружия, стремясь вывести из строя больше вражеских машин.
      Мужество и мастерство штурмовиков ярко проявились в боях на орловском направлении и проявлялись сейчас, в районе Брянска. Многие из летчиков, придя совсем недавно на фронт юными сержантами, по праву уже становились ведущими. Во фронтовой обстановке ценились смелость, решительность, сметливость.
      Двадцатилетним сержантом совершил первые боевые вылеты Алексей Поющев под началом майора Келима. Командир эскадрильи сразу определил: парень огонь. В этом его убедило поведение комсомольца над целью в районе Подмаслово. Так хладнокровно и расчетливо подавить зенитные батареи, обеспечить свободу действий товарищей мог только незаурядный штурмовик.
      Скупым на похвалы слыл ведущий группы истребителей сопровождения из 832-го авиаполка старший лейтенант Игорь Бибенин. Но и он не удержался, чтобы не расхвалить сержанта после его августовской штурмовки вражеских эшелонов на станции Брасово.
      Еще более лестными были отзывы Бибенина о Поющеве, когда тот на его глазах вывел из строя мост через реку Ревна. Скоро Алексей стал ведущим группы штурмовиков. Командиры стрелковых частей часто благодарили летчиков группы Поющева за то, что штурмовики, находясь долго над целью, прижимали к земле гитлеровцев и помогали своим продвинуться вперед.
      Таким же пылким характером отличался ровесник Алексея Поющева Михаил Соколов. Неподалеку от села Моховое группа "илов" 810-го штурмового авиаполка наносила удар по танкам и, встретив на пути десяток "юнкерсов", атаковала их. Первым ринулся на врага ведущий пары сержант Соколов. Крайний левый Ю-87 с устрашающим драконом на фюзеляже отлично вписался в сетку прицела "ила".
      В этот же день Соколову пришлось туго. Мотор его самолета, поврежденный над целью, начал давать перебои, скорость уменьшилась, и штурмовик отстал от группы. Два "фокке-вульфа", барражирующие поблизости, словно ждали этого момента. Предвкушая легкую победу, они набросились на поврежденный "ил". Но экипаж штурмовика оказался на высоте. Согласованными действиями летчик и воздушный стрелок отразили первую атаку. Одного "фокке-вульфа" они подбили, второй ретировался восвояси, и как раз в тот момент, когда мотор "ила" стал глохнуть. Вынужденная посадка была неизбежной. Соколов произвел ее на нейтральной территории. Взвалив на себя тяжелораненого воздушного стрелка, он по канаве, по высокой траве и кустарникам потащил его к своим.
      * * * "В ночь на 7 августа девятнадцать экипажей 4-го авиаполка 284-й ночной бомбардировочной авиадивизии сделали 60 боевых вылетов. Они до рассвета бомбардировали отступающие вражеские войска и технику по шоссейной дороге Нарышкино - Кочержинка. Отмечено 15 прямых попаданий бомб в автоколонну. В последующую ночь пятнадцать экипажей этого же полка, бомбардируя шоссейную дорогу Нарышкино - Шаблыкино, вызвали до 20 очагов пожаров, три из них со взрывами большой силы"{40}.
      Так сказано в штабных документах. Сохранилось описание вылета лейтенанта Михаила Севастьянова и младшего лейтенанта Михаила Подъячева. Тяжелые испытания выпали на долю молодых ночных бомбардировщиков. При подходе к северо-западной окраине Карачева экипаж попал в лучи прожекторов. Осколки зенитных снарядов изрешетили плоскости, разбили часть руля глубины, повредили управление. Летчик и штурман получили тяжелые ранения. Однако задание было выполнено.
      На противоположном крыле фронта действовала 313-я авиадивизия. Маршруты экипажей ста пятидесяти ночных бомбардировщиков этой дивизии пролегли к городу Карачеву по другим курсам.
      Над Карачевом ночники продемонстрировали высокие качества воздушных бойцов. Самообладание летчиков и штурманов вызывало восхищение в полках.
      Редко кто из экипажей не попадал над целью, плотно прикрытой вражескими зенитными батареями, в сложное положение. Сплошное огненное кольцо окружало их. Красные молнии снарядов "эрликонов" прерывистыми трассами прочерчивали кромешную темень, растворяясь лишь в ярких лучах прожекторов. Снаряды пролетали рядом или, хуже того, оставляли на плоскостях и фюзеляжах пробоины.
      Но, маневрируя, маленький фанерный самолет продолжал сближаться с целью.
      Самолет этот назывался сперва У-2 - учебный. Поколения летчиков с волнением вспоминают свою юность в авиации, первые старты в незнакомое еще небо. У-2 был для них колыбелью, где они набирались сил, чтобы встать крепко на крыло и потом пересесть в кабины истребителя И-16.
      Со временем появлялись лучшие, современные самолеты. Но У-2 сохранил за собой место в боевом строю, заставил уважать и любить себя, вызывая злобу у врагов. В ходе войны он стал другим. Советские инженеры и летчики значительно усилили и вооружили его, сделали пригодным для боевых полетов. В честь талантливого конструктора Николая Николаевича Поликарпова в 1944 г. самолет назвали По-2.
      По-2 обладал большой силой. В 284-й и 313-й авиадивизиях его называли ласково и "птичкой-невеличкой", и "стрекозой", и "кукурузником". В ходе войны эти прозвища сменялись более благозвучными: "старшина фронта", "король воздуха".
      Пять полков 313-й ночной бомбардировочной авиадивизии реально помогли частям 61-й армии, действующим на правом крыле фронта, овладеть Болховом и Болховским укрепленным районом.
      Наземные войска атаковали несколько раз опорный пункт Карандаково, но наткнулись на ожесточенное сопротивление противника. Потребовалась большая помощь наступающим, и летчики оказали ее.
      Командующий воздушной армией поставил задачу подавить огневое сопротивление противника в пункте Карандаково боевыми действиями полков дивизии. В сложных метеорологических условиях в течение трех ночей дивизия совершила 690 самолето-вылетов.
      Наземные войска дали отличную оценку действиям частей дивизии. Штаб 9-го гвардейского стрелкового корпуса назвал их эффективными. Авиация помогла войскам овладеть опорным пунктом.
      Из этого района со взлетно-посадочных площадок, расположенных вблизи села Ломно, ночные бомбардировщики вылетали по новым маршрутам на юго-запад, по оси наступления 11-й армии. Напряжение было не меньшим, чем в июльские дни. Всю ночь напролет экипажи сбрасывали на головы врага свой смертоносный груз. Шум моторов заставлял вражеских артиллеристов таиться, прекращать огонь. Утром бомбардировщики получили благодарность от пехоты. "Солдатское спасибо за меткое бомбометание от личного состава 43-го гвардейского стрелкового полка, который движется в авангарде наступающих войск", - писали гвардейцы.
      В дивизии гордились славными делами, например ударом по вражеским эшелонам в Карачеве. 12 августа ими была переполнена станция. При налете особенно постарались экипажи Дмитрия Супонина и Николая Шмелева. Они по очереди развесили САБ{41} и на выбор били по паровозам у самых стрелок. Через день последовал удар по аэродрому близ Городища, где находились преимущественно транспортные самолеты Ю-52. Здесь постарался 707-й авиаполк, о котором шла слава как о лаборатории боевого опыта, школы для молодого пополнения.
      К середине августа 1943 г. бои вплотную приблизились к Карачеву.
      Ранним утром 15 августа эскадрилья И. А. Вишнякова получила задание сопровождать группу "илов" 118-го гвардейского штурмового авиаполка к целям на окраине города, где противник пытался задержать продвижение частей 11-й армии.
      Не действуй истребители с присущей им осмотрительностью, не разгадай сразу вражеских уловок - туго пришлось бы штурмовикам. "Фокке-вульфы" и "мессершмитты" появились с разных направлений в просветах облачности, рассчитывая застать нашу группу врасплох.
      Сигналы об опасности один за другим послышались в наушниках Вишнякова. Да и сам он уже успел разгадать замысел противника и принять молниеносное решение: четверкой Нестеренко атаковать "фокке-вульфы", парой Голика отвлечь боем "мессершмиттов", своей парой отсекать гитлеровцев от "илов".
      Мгновенно возникнув, воздушный бой так же стремительно закончился. Четыре горящих немецких истребителя послужили грозным предупреждением остальным, и они предпочли скрыться в спасительных облаках.
      - Хватит, спасибо, Леша, - предостерег командир эскадрильи по радио, чтобы удержать Нестеренко от преследования "фоккеров". - Будь "на второй полке" и смотри в оба.
      Следующая команда относилась к сержанту Василию Григорьеву:
      - Прикрой до аэродрома "хромого" (один "ил" был подбит зенитками).
      Теперь ничто не мешало штурмовикам делать заход за заходом, подавляя огонь батарей, расположенных на окраинах города.
      * * *
      Войска Брянского фронта освободили Карачев 15 августа 1943 г. Действия авиации высоко оценивались Верховным Главнокомандованием. В приказе отмечались все соединения, которые оказали наступающим войскам большую поддержку с воздуха, способствуя их успеху:
      3-й шак (генерал-майор авиации Горлаченко Михаил Иосифович) в составе 307-й шад (полковник Кожемякин Александр Владимирович), 308-й шад (полковник Турыкин Григорий Прокофьевич), 1-й гвардейский иак (генерал-лейтенант авиации Белецкий Евгений Михайлович) в составе 3-й гвардейской иад (полковник Ухов Валентин Петрович), 4-й гвардейской иад (полковник Китаев Владимир Алексеевич), 2-й иак (генерал-лейтенант авиации Благовещенский Алексей Сергеевич), 224-я шад (генерал-майор авиации Котельников Михаил Васильевич), 225-я шад (полковник Обухов Алексей Филиппович), 315-я иад (полковник Литвинов Виктор Яковлевич), 284-я нбад (подполковник Трушкин Иван Андреевич), 313-я нбад (полковник Воеводин Александр Алексеевич).
      В это же время в составе воздушной армии находились приданные ей 113-я бомбардировочная авиадивизия и 13-й полк ГВФ; во 2-й истребительный авиационный корпус входили 7-я и 322-я истребительные авиадивизии.
      Генерал Алексей Антонович Саковнин подвел итоги боевой работы воздушной армии за десять дней первой половины августа так: "Массированными ударам штурмовиков уничтожала контратакующие группы противника, подходящие резервы и отходящие колонны, опорные пункты и узлы сопротивления, ночными действиями изматывала его войска на переднем крае; истребители, завоевав господство в воздухе, обеспечивали свои войска от воздействия авиации противника. В период с 6 по 15 августа было произведено 6210 самолето-вылетов"{42}.
      17-18 августа ликвидацией орловского плацдарма закончилось контрнаступление наших войск. Группировка врага потерпела сокрушительное поражение. В результате Орловской операции было разгромлено до 15 дивизий противника, другие немецкие дивизии понесли тяжелые потери.
      В непрерывных боях войска Брянского фронта осилили путь длиною в полтораста километров. Путь от Карачева предвещал не меньшее напряжение. Местность была труднодоступной для наступающих войск. Фронтальные удары через леса и болота исключались. Враг выигрывал от наличия многих рек с высокими западными берегами. Брянск располагался на высоком крутом берегу Десны. Гитлеровцы имели в своем распоряжении удобные коммуникации, позволяющие выгодно маневрировать.
      Ставка поставила перед Брянским фронтом такую задачу: не позднее 26-28 августа выйти на Десну на фронте Жуковка, Брянск, Трубчевск, а подвижными частями захватить переправы через Десну и прочно удерживать их до подхода главных сил. В дальнейшем форсировать Десну северо-западнее и южнее Брянска, овладеть брянским плацдармом в излучине этой реки и развивать наступление на Гомель.
      Нужно иметь в виду, что эта задача являлась составной частью общего плана наступления Красной Армии. Находясь на стыке двух основных взаимодействующих группировок, из которых одна наносила главный удар на Украине, а вторая - на смоленском направлении, Брянский фронт вместе с Центральным расчленяли силы групп армий противника, разрывая их сообщения и связь, нарушая взаимодействие между ними.
      Сухопутные войска фронта состояли из 11-й, 11-й гвардейской, 3-й, 63-й общевойсковых армий, 4-й танковой, а также 50-й армии, переданной Ставкой из состава Западного фронта, 2-го гвардейского кавалерийского, двух артиллерийских корпусов прорыва, нескольких гвардейских минометных дивизий, отдельных полков и бригад, а также других частей. В тылу врага действовали партизанские соединения.
      В Брянской операции, подчеркивал впоследствии командующий фронтом генерал М. М. Попов, наибольший интерес представляют: выработка решения на ее проведение, перегруппировка сил и средств фронта на новое направление в результате неуспеха на ранее избранных направлениях, а также методы внезапного для противника создания новой ударной группировки{43}.
      О каком неуспехе, вызвавшем необходимость нового варианта операции по овладению Брянском, идет речь?
      О неуспехе во время наступления одновременно на северном крыле в направлении Дятьково, Шамордино 50, 3 и 11-й армий и на южном, из района Ревны на Орменку 11-й гвардейской и 63-й армий. План оказался неосуществленным. Войска фронта, наступая 17-26 августа, натолкнулись на хорошо подготовленную оборону противника (это был сильно укрепленный рубеж под названием "Хаген") и не сумели преодолеть его.
      Возник новый план операции. "Поскольку сил и средств фронта для одновременного ведения операции с решительной целью на обоих флангах не хватало, Военный совет 27 августа доложил Ставке, что считает целесообразным главные усилия сосредоточить на правом крыле фронта и только на одном направлении, где следовало ввести дополнительно к 50-й армии еще 3-ю армию, использовать всю авиацию и имевшиеся боеприпасы. Наступление в такой группировке сил фронт мог начать 1-2 сентября.
      На левом крыле фронта предлагалось ограничиться ударом 63-й армии, а также части сил 11-й гвардейской и 4-й танковой армий в общем направлении на Локоть с целью содействовать наступлению Центрального фронта"{44}.
      Ставка согласилась с этим планом. 1 сентября начала наступление 63-я армия под командованием генерал-лейтенанта В. Я. Колпакчи. Она прорвала оборону противника и двинулась вперед. Неоценимую помощь ей оказали партизаны, контролирующие лесные массивы. Противник поспешно отводил свои войска за Десну.
      Вот-вот войска фронта должны были нанести удар на главном направлении из района Кирова, и если он переносился, то для этого были веские причины. Главная из них состояла в том, что по неопровержимым данным разведки немцы обнаружили перегруппировку войск фронта и находились в готовности к отражению атак.
      В связи с этим по решению командующего фронтом центр тяжести операции, ее исходный рубеж перемещался к небольшому селу Дубровка, километрах в двадцати к западу от Кирова. Здесь, в районе относительно разреженных лесов, планировалось нанести фланговый удар в общем направлении на Жуковку. Развернулась подготовка к операции, намеченной на 7 сентября.
      В осуществлении замыслов и решений командования фронтом важную роль предстояло сыграть воздушной армии. Ее боевая деятельность в операции, исходя из принципа сосредоточения всех усилий на главном направлении, связывалась в первую очередь с наступательными действиями в полосе 50-й армии.
      Здесь развернулся вспомогательный пункт управления воздушной армии. Оперативная группа, состоящая из опытных офицеров, заблаговременно заняла свое место в соответствии с расписанием, утвержденным генералом Саковниным.
      На ВПУ всегда вылетал всесторонне подготовленный офицер помощник командующего по воздушно-стрелковой службе майор В. И. Дюжев.
      Не задержался с прилетом на ВПУ также главный штурман армии подполковник Д. М. Петренко. Из второй кабины самолета, пилотируемого подполковником, вышел майор Е. Я. Петухов, инспектор политического отдела армии, получивший от заместителя командующего генерала М. Н. Сухачева задание немедленно войти в курс всех событий на главном направлении и работать в контакте с офицерами оперативной группы.
      Скрытно производилась перегруппировка войск фронта, а на кировском направлении продолжалась подготовка к прорыву по ранее намеченному плану, чтобы убедить противника в том, что удар будет наноситься именно здесь. С этой целью в ночь перед наступлением по опорным пунктам противника на кировском направлении была проведена авиационная подготовка силами 284-й и 313-й ночных бомбардировочных авиадивизий.
      В общей сложности триста легких ночных бомбардировщиков летали до рассвета по проложенным маршрутам. Ни на минуту не прекращался шум моторов, ухали бомбы. Шла авиационная подготовка, дезориентирующая противника...
      В 11 час. 7 сентября авиация нанесла мощный удар по вражеским узлам обороны. Заговорили гвардейские минометы.
      Участник и очевидец удара бомбардировочной авиации по живой силе и технике противника Борис Максимович Бугарчев, бывший в те дни штурманом 4-го истребительного авиаполка 11-го смешанного авиакорпуса, в сентябре 1943 г. не раз водил группы истребителей на боевые задания. Об одном таком вылете в район севернее Брянска он вспоминает:
      "...На аэродром, где базировались истребители генерал-майора авиации Степана Павловича Данилова, прилетел находившийся в воздушной армии представитель штаба Военно-Воздушных Сил генерал Иван Лукич Туркель для того, чтобы координировать действия бомбардировщиков дальней авиации Ил-4 и истребителей сопровождения, наносивших массированный удар по оборонительному рубежу противника.
      Генерал Туркель изложил задачу на сборе летчиков - ведущих девяток бомбардировщиков и шестерок истребителей. При нем они договорились о всех деталях взаимодействия в воздухе.
      "Задача была очень ответственная, - пишет Б. М. Бугарчев. - К ее выполнению мы тщательно готовились.
      Бомбардировщики появились над аэродромом в точно указанное время. Первую девятку сопровождал Герой Советского Союза майор Илья Шмелев со своей эскадрильей. Через небольшой интервал шла вторая девятка Ил-4, и вслед за ними взлетели еще шесть истребителей под командованием Героя Советского Союза майора Алексея Рязанова. Мне досталась седьмая девятка. Когда она появилась над аэродромом, я взлетел с эскадрильей, пристроился к бомбардировщикам, зорко охраняя зоны возможного появления немецких истребителей.
      ...Бомбардировщиков было 81 и 52 истребителя. Гитлеровцы открыли сильный зенитный огонь. Немецких истребителей не видно. Правда, один "фокке-вульф" пытался атаковать, но был мгновенно сбит. Первая девятка бомбардировщиков сбросила бомбы, затем вторая, третья... Подошла очередь девятки, которую я сопровождал со своими истребителями. Много мне приходилось видеть впечатляющих картин, но такого я еще не видел.
      Когда вся группа бомбардировщиков и истребителей возвращалась домой, по радио мы услышали благодарность нашей пехоты, которая после удара прорвала сильно укрепленный вражеский рубеж и пошла в наступление".
      В те часы непрерывно действовала штурмовая авиация - полки 3-го штурмового авиакорпуса и 225-й штурмовой авиадивизии, сопровождаемые истребителями 4, 293 и 148-го полков 11-го авиационного корпуса и 315-й авиадивизии. Для четкого управления штурмовиками на поле боя и наведения их на противника применялась отдельная радиосеть.
      Фланговый удар войск Брянского фронта требовал от истребительной авиации сосредоточения всех сил для совместной работы с группами Ил-2 южнее Дубровки. Первый успех наступавших войск 50-й армии генерал-лейтенанта И. В. Болдина, их быстрое продвижение сразу продиктовали необходимость перенацелить штурмовиков на объекты в глубине вражеской обороны.
      Еще недавно личному составу авиации фронта мало что говорили имена летчиков-истребителей Алексея Рязанова, Николая Логвиненко, Виктора Нагорного, Григория Олейника, Ильи Шмелева, Ивана Степаненко, Сергея Сафронова, Вадима Бузинова, Владимира Щербины, Николая Ябрикова. Все они были в воздушной армии новичками. А стоило начаться большому делу, стоило истребителям назвать себя в пылу воздушного боя, как о них заговорили всюду. Не обошлось без вездесущих журналистов из армейской газеты "На страже Родины", чаще и чаще упоминающих в "молниях" и заметках новые имена, и в первую очередь имя командира эскадрильи 4-го истребительного авиаполка майора Алексея Константиновича Рязанова, которому за две недели до начала боев за Брянск было присвоено звание Героя Советского Союза. Группы истребителей Як-9 он водил в район Пятницкое и Рогнедино, севернее Жуковки, сопровождая штурмовиков. Если убеждался в том, что нет угрозы с воздуха, атаковал вместе с ними наземные цели.
      Рязанов навязывал свою волю самым искушенным фашистским летчикам, не только применяя приемы, перенятые от лучших советских истребителей, но и внося свое - рязановское - в вылеты при сопровождении штурмовиков. Летчик умел быстро разгадать хитроумные замыслы противника, острым глазом обнаружить вражеских истребителей, которые ходили на малых высотах, чтобы в подходящий момент неожиданно атаковать штурмовиков снизу. Контрмеры Рязанова были просты и эффективны. Прикрывающая пара, действуя подобно свободным "охотникам", по его команде тоже спускалась пониже и внезапно атаковала врага, используя для скрытого сближения складки местности, лес, а то и русло реки.