- Н-ну, спички, - неуверенно сказал Григорий. - Потом это еще...
      - Что? Думай, думай!
      - Ничего больше не было, - решительно заявил Гриша. - Бросьте издеваться над роботом.
      - Да мышонок там был, мышонок! Когда я папки по ящикам раскладывал, он из кармана вылез. Я его незаметно в конторку стряхнул да телефоном и прикрыл от Кисселини. А скоросшиватель открытым оставил. Думал, там где-то рядом запись о корабле должна быть, - я же не знал, что мафиози Драндулёт себе прикарманили...
      - Дредноут, - поправил Гриша.
      - Об одном только и думал все это время: доберется до записи или не доберется? Добрался. Он ведь голодный был, мышонок № 1000...
      - Стоп-стоп, - спохватился робот. - Мышонок-то наелся, а вы как же? Вы когда последний раз обедали?
      - Сто лет назад!
      - С питанием не шутят, - наставительно сказал Григорий. Когда речь заходила о серьезных вещах, он сразу терял чувство юмора. - Идите в пищеблок, я вам приготовлю что-то вкусненькое...
      Я содрал наконец второй браслет наручников и отправился на кухню. По дороге думал о том, что Петру Евсеевичу придется вновь выдать мне напрокат Драндулёт (нет-нет, Дредноут, именно Дредноут!). Только полечу я уже не один. И будет это не отпуск, а работа. Настоящая работа. В ящиках осталось еще много папок с чернильными датами на обложках, и я понимал: пока они целы, моя статья к 400-летию великого Ньютона так и останется не дописанной...
      Едва я уселся за стол, ликующий Гришин голос возвестил из динамика:
      - Готово! Ешьте на здоровье!
      И передо мной появилась огромная тарелка, до краев наполненная аппетитной, горячей, ароматной манной кашей.