— Ей сколько лет? Четыре? Пять?

Улыбка тронула его губы.

— В конце этого месяца будет пять. И она через неделю прогонит любого, кого вы наймете.

— Здесь не место для того, чтобы позволять ребенку проказничать, — сказала Рейчел, решив противопоставить его упрямству свое собственное. — Саб-Роуз не парк развлечений, и его проектировали не для детей. Он стоит на скале над морем, в нем лабиринт коридоров и комнат, которые могут сбить с толку любого топографа, и пятьсот акров леса, в котором можно затеряться.

Он кивнул в направлении Микки:

— Волк не даст ей потеряться ни в доме, ни в лесу, а она лазает по снастям на моей шхуне как обезьяна. Я уверен, что ваши скалы будут для нее больше вызовом, чем опасностью.

Рейчел была шокирована его словами.

— Но она ребенок! — вскричала она. — За ней нужен надзор.

— Здесь живут шестеро мужчин, — возразил он, снова взявшись за ручки ее коляски. Его голос был намеренно мягким. — Я присматривал за моей дочерью с тех пор, как ей исполнилось десять минут от роду, мисс Фостер, и она до сих пор жива и здорова.

Рейчел проглотила комок в горле. О'кей. Тема Микаэлы Оукс была явно запретной.

— Ну что ж, прекрасно. Тогда сами открывайте свой склеп, — съязвила она, скидывая его руки со своего кресла и разворачиваясь к двери. Колеса закрутились, запахло горелой резиной, и этот запах сопровождал ее, когда она выезжала из библиотеки.

Пора было приступить к делам. Иначе зачем она здесь находилась? Благодаря Фрэнни Уоттс Рейчел наконец смогла наполнить свой желудок достаточным количеством хорошей еды и начала приходить в себя. Два дня неподвижности в кресле-каталке помогли колену зажить, а несколько часов изучения чертежей Саб-Роуз подсказали ей, где искать потайную комнату Тэда.

Но сначала ей надо было позвонить Уиллоу, которая, наверное, сходила с ума от беспокойства, не сумев дозвониться до нее. Рейчел подъехала к письменному столу своей новой спальни и сняла трубку.

Она сменила спальню этим утром, после того как провела прошлую ночь, ворочаясь в постели. Без снотворного она обнаружила, что спать на третьем этаже, даже в противоположном крыле от спальни Тэда, было невозможно. Ее посещали призраки. Воспоминания и эмоции так живо нахлынули на нее, что защититься от них не помогли ни три года, ни несколько стен из мрамора и гранита.

Поэтому, вместо того чтобы постараться сегодня уснуть, она будет отгонять духов, охотясь за сокровищами.

— Куда ты подевалась? — накинулась на нее вместо приветствия Уиллоу, сняв трубку всего после двух гудков, из чего Рейчел заключила, что она, возможно, сидела у телефона и ждала звонка.

— Привет, сестренка, — бодро ответила Рейчел.

— Не говори мне «привет, сестренка». Где ты была? Я уже два дня пытаюсь дозвониться до тебя.

Рейчел сделала глубокий вдох, готовясь к предстоящей выволочке, и решила, что лучше сразу сказать правду.

— Я нахожусь в Саб-Роуз.

— Что!

— Послушай, Уилли, это не то, что ты думаешь. То есть это то, но не потому, почему ты можешь подумать.

— Мне все равно, почему ты там. Уходи оттуда немедленно.

Рейчел крепче сжала в руке трубку и осторожно разбавила ложь небольшой долей правды.

— Ты знаешь, как у мамы оказались изумруды, которые ты теперь носишь?

Это отвлекло внимание Уиллоу. Несколько секунд она молчала, а когда наконец заговорила, то была уже не так сердита, но не менее растерянна.

— Ей подарил их папа к двадцатой годовщине их свадьбы.

— Это ты знаешь, — сказала Рейчел, стараясь придать своему голосу сочувствие. — Но это не вся правда, — прибавила она, закрывая глаза и ненавидя полуложь-полуправду, которую собиралась сообщить сестре. — На самом деле это были изумруды Тэда. Он дал их папе, чтобы тот подарил их маме.

Снова молчание. Рейчел опять сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

— Они стоят больше миллиона долларов, Уилли. И на них нет бумаги о передаче. Они по-прежнему юридически являются частью имущества Тэда.

— Откуда это тебе известно? — спросила Уилли опять сердито. Ей не понравилось, что драгоценности, которыми она так дорожила, принадлежали не ее матери, а Тэду.

«Да, откуда это мне стало известно?» — подумала Рейчел. Какую бы историю она ни придумала, она должна казаться правдоподобной, иначе Уилли что-нибудь заподозрит.

— Статья в «Айленд газетт» заставила меня задуматься о наследстве Тэда, а когда я увидела на тебе изумрудные серьги, то вспомнила, что они не значились в папином и мамином завещании, и поняла, что они, возможно, все еще являлись частью собственности Тэда.

Это была не очень убедительная версия, и Рейчел внутренне сжалась, чувствуя, что она начала головокружительный спуск по крутому склону вранья.

Ее ответ не удовлетворил Уиллоу.

— Это не объясняет, что ты делаешь в Саб-Роуз, — резко сказала она, явно недовольная новостью.

— Я пришла сюда, чтобы вернуть изумруды.

— На это достаточно пяти минут. И тебе вовсе не обязательно делать это самой. Это мог сделать Уэнделл.

— Миллион долларов, Уилли, — напомнила ей Рейчел. — А они находились у нас три года. Адвокаты Тэда, наверное, написали, что их украли, когда проводили инвентаризацию склепа и не смогли их найти.

— Но мы не виноваты. Они не станут обвинять нас в краже. Уэнделл может подтвердить, что Тэд подарил их папе.

— Но мы должны быть осторожны, — возразила Рейчел. — Мы ничего не знаем о Кинане Оуксе и мало знаем о том, как отнесутся к этому делу адвокаты Тэда. Что, если они не захотят нас выслушать? Зачем нам рисковать? Особенно теперь, когда ты только что приступила к новой работе. Одна лишь шумиха вокруг этих драгоценностей может повредить твоей карьере.

По другую сторону провода опять воцарилось молчание.

— И что ты собираешься делать? — наконец спросила Уиллоу.

Рейчел выпрямилась и крепче прижала трубку к уху.

— Что, если я потихоньку положу изумруды в сейф Тэда в склепе? Я суну их во что-нибудь, например в антикварную шкатулку, и, когда их обнаружат, все подумают, что они были там все время.'Просто раньше их не заметили.

— Нет, Рейчел, это слишком рискованно. Это не то что заменить старый почтовый яшик. Это означает взлом и посягательство на чужую собственность. Если тебя поймают — особенно если у тебя с собой будут изумруды, — то обвинят в краже.

— Ты говоришь как настоящий генеральный прокурор, — засмеялась Рейчел. — Ты знаешь, что я могу это сделать, Уилли. Могу открыть и закрыть этот сейф так, что никто ничего не узнает.

Опять молчание. Наконец:

— Да, если я правильно помню, тебе надо пройти по туннелю, который ведет в склеп прямо из спальни Тэда. Ты в самом деле хочешь это сделать? — спросила Уиллоу с сомнением. — Ты готова пойти на это?

— По правде говоря, нет, — искренне ответила Рейчел. — Но я рискну, если это позволит избежать неприятностей. Кроме того, я могу подобраться достаточно близко к библиотеке, а затем просто проскользнуть к склепу, пока все будут спать. Вот почему я здесь, Уилли.

— Отдай изумруды Уэнделлу, и дело с концом. Он найдет, как анонимно вернуть их.

— Нет. — Черт возьми, она была уже по колено в своей лжи, а теперь, похоже, погрязла по шею. — В нашем доме есть и другие предметы, которые фактически принадлежат Тэду, — созналась она. Это поможет ей объяснить их исчезновение. — Например, картина над камином. И кольцо, которое папа подарил мне на день рождения.

— О, Рейчел! — тихо простонала Уиллоу. — Неужели и твое кольцо? Почему папа дарил нам вещи, которые ему не принадлежали?

— Потому что он доверял Тэду, — поспешно объяснила Рейчел, стараясь смягчить разочарование сестры. — Он не думал о бумагах по трансферу имущества. Но мы с тобой знаем, что будет лучше отделаться от них по-тихому.

— Мне это все не нравится.

— Мне тоже, — быстро согласилась Рейчел, сердясь на себя больше, чем на кого-нибудь другого.

Или на самом деле она сердилась на Фрэнка Фостера?

— Мы к этому еще вернемся, — сказала Уиллоу профессиональным тоном. — Ты пока не объяснила, что делаешь в Саб-Роуз.

— Кинан Оукс приехал раньше, чем мы ожидали. Он пришел ко мне на крыльцо и попросил помочь ему открыть дом.

Ну, это по крайней мере было правдой. Ей незачем было упоминать о том, что этот мужчина заявился в ее дом в два часа ночи и фактически похитил ее. Но по сравнению с тем, что она уже успела наплести, это была всего лишь маленькая неточность.

— И я решила помочь ему, потому что это дало бы мне повод находиться в его доме.

— Но это не значит, что ты должна там оставаться, — сказала Уиллоу, которой, очевидно, не понравились объяснения Рейчел.

— Но это облегчит мне задачу. И потом я поскользнулась и опять повредила колено. Но не сильно, — поспешила она успокоить сестру. Она потерла лоб. От этого нагромождения лжи у нее разболелась голова. — Это была моя идея. Я не могу ковылять по тропинке в скалах и бегать по всем этим туннелям, чтобы вернуть не принадлежащие нам вещи. А так мне достаточно исчезнуть в стене и выйти в библиотеке Тэда..

— И тем не менее мне это все равно не нравится.

Пора было заканчивать разговор. Рейчел вдруг стало жаль тех, кто осмелится обидеть граждан Мэна. Начав, Уиллоу могла спорить до тех пор, пока ее оппонент не сложил бы оружие просто от усталости.

— Мне надо идти, Уилли. Я обещала Джейсону показать ему, как наполнять бассейн соленой водой.

— Кто такой Джейсон?

— Один из апостолов Ки, — ответила Рейчел с улыбкой.

— Ки? Апостолы?

— Кинан прибыл с небольшой армией, — объяснила Рейчел. — А трое из его людей носят имена апостолов, поэтому я их всех так зову.

— Черт побери, Рейчел, тебе это нравится.

Рейчел была застигнута врасплох замечанием сестры.

— Нет, нет, — заверила она ее. — Но это не значит, что я не должна быть сними любезной. Они очень милые, Уилли.

Рейчел вспомнила, как познакомилась с Люком и как Мэтью и Питер помогали ей сегодня перенести Мэйбл с котятами в новую спальню. Мужчины ушли в перепачканной одежде и с царапинами на руках.

— Ты назвала его Ки. Это звучит довольно фамильярно, — строго сказала Уиллоу.

— Это его имя.

— Я возвращаюсь домой сегодня вечером. Выезжаю отсюда через десять минут и через два часа заберу тебя у центрального входа. Будь готова, потому что я не буду выходить из машины.

Рейчел снова потерла лоб.

— Нет, я не хочу, чтобы ты сюда приезжала, Уилли. У меня все под контролем.

Ответом ей было молчание. Рейчел хотелось бросить трубку, но она благоразумно воздержалась, не желая злить сестру еще больше. Если Уиллоу поедет в Саб-Роуз, она будет здесь через час, и она не останется сидеть в машине, а начнет всюду бегать, звать Рейчел и ругать всех, кто окажется на ее пути.

Иногда Уиллоу становилась невыносимой.

Прежде чем снова заговорить, Рейчел досчитала до десяти, чтобы успокоиться.

— Уиллоу, — обратилась она к сестре, — дай мне отделаться от вещей Тэда, и я вернусь домой завтра утром.

— Что, если тебя поймают?

— Не поймают. Ведь о туннелях никто, кроме нас, не знает.

— Что они сделали с коллекциями Тэда? — спросила Уиллоу спокойнее, но по-прежнему с сомнением в голосе. — Все эти вещи не могли поместиться в сейф.

— Большая часть их хранится в склепе, но я думаю, что самые дорогие и крупные предметы заперты в комнате на третьем этаже. Это секретная комната, и там наверняка есть кондиционер, потому что Тэд хранил в ней свои гобелены. И когда я сегодня подергала эту дверь, она была заперта.

— В таком случае изумруды и картину следует оставить там. Туда ведет прямой туннель из большой комнаты. Ты можешь взобраться на три этажа? — спросила Уиллоу, явно примирившись с нелегальной операцией Рейчел.

Уилли была права. Она и сама могла вспомнить об этой комнате три дня назад. Это было более простое решение.

— Я так и сделаю, — заверила она сестру. Ее головная боль прошла словно по волшебству. — Я могу подняться по лестнице. И вернусь домой завтра днем.

Трубка в ее руке внезапно дернулась, и, посмотрев вниз, Рейчел увидела котенка, висящего на телефонном шнуре около ее ног. Маленький пушистый комочек находился в обществе двух своих помоечных братьев, и они дружно атаковали шнур. Она улыбнулась их неуклюжим попыткам.

— О, кстати, — сообщила она в трубку, — у нас есть кошка.

— Кто? — переспросила Уиллоу, явно сбитая с толку внезапной переменой темы.

— На самом деле у нас четыре кошки, — уточнила Рейчел. — Мне срочно требовалось найти объяснение своему присутствию в одном месте, где мне не следовало быть, и единственное, что я могла придумать, — это то, что я искала свою кошку.

— А где ты была?

— На скалах, возле входа в туннель.

— Смотри, Рейчел, ты попадешь в беду.

— Не попаду. — Она громко рассмеялась, когда один из котят начал дергать за кружево ее тапочек. Напряжение, которое она чувствовала, внезапно спало. — Но, знаешь, сестренка, кошка действительно существует. Не знаю, где они ее нашли, но двое апостолов явились ко мне с кошкой и тремя котятами. Тебе надо только запомнить, что ее зовут Мэйбл.

— Это не сработает! — вскричала Уилли, к которой опять вернулась тревога. — Подожди, я вернусь и помогу тебе. Помогу с твоим планом — только подожди меня.

Рейчел пожалела, что не повесила трубку десять минут назад.

— Ради Бога, Уиллоу, — взмолилась она, — речь идет не о запуске ракеты. Здесь не нужно участие двоих людей. Я сама спрячу изумруды и завтра вернусь домой.

Снова молчание.

— Мне нужно идти. Меня ждет Джейсон. До свидания, Уилли. Позвони завтра днем, и я обещаю взять трубку.

— Подожди! — Уиллоу явно не была готова окончить разговор. — Помнишь, что писали в газете насчет корабля, горящего в Рыбачьей бухте? Что там случилось? В статье говорилось, что это была шхуна для ловли крабов под названием «Норвежская ночь».Ты не знаешь, кому она принадлежала?

Рейчел застыла с трубкой в руках.

— Как, ты сказала, ее название? — прошептала она.

— «Норвежская ночь», — повторила Уиллоу. — В статье написано, что это, наверное, поджог.

Рейчел не могла вымолвить ни слова. «Норвежская ночь» — шхуна? Последними словами ее умирающего отца было название корабля?

— Рейчел, ты видела пожар? Ты не знаешь, что случилось?

— Я видела, — произнесла она, с трудом заставив себя поддерживать разговор. — Но ничего не знаю. В газете не пишут о том, где была построена шхуна?

— Нет, — ответила Уиллоу несколько растерянно. — В ней даже не сообщают, кому она принадлежала. Я потому-то и спросила — думала, что, может быть, ты знаешь больше.

— Не знаю. Но постараюсь выяснить. Я должна идти, Уилли. Джейсон ждет. — Рейчел снова потерла лоб, устало вздохнув. — Я не могу заставить тебя перестать волноваться, сестренка, — добавила она мягко. — Могу только обещать быть осторожной. До свидания, — сказала она в третий раз. — Я люблю тебя.

Она подождала, пока Уиллоу даст ей последние наставления, и опустила трубку на рычаг. Потом закрыла глаза, потерла обеими руками лицо и с облегчением выдохнула.

«Норвежская ночь» оказалась шхуной для ловли крабов. А эти шхуны часто ставят сети далеко в море, имея прекрасную возможность, не привлекая внимания, встретиться с другим судном и привезти краденые предметы искусства обратно в порт. Никто не станет их подозревать, потому что рыбаки выглядят невинно, как чайки, кружащиеся над ними.

Итак, теперь ей надо выяснить, почему последние слова отца были о «Норвежской ночи», была ли она построена на верфи Тэда и стояло ли на ее чертежах имя Фрэнка Фостера.

Уиллоу сказала, что подозревали поджог. Господи, она надеялась, что это была месть со стороны других ловцов крабов или что ее подожгли с целью получения страховки.

Ей было все равно, лишь бы поджог ни в какой степени не связывали с ее отцом.

Рейчел встала и осмотрела правое колено. Теперь оно только слегка болело и казалось на редкость крепким, но она не собиралась утруждать его сегодня вечером. Она села в свое кресло и направила его к двери спальни. Она должна найти Джейсона, наполнить бассейн соленой водой, а затем, как только Ки и его люди улягутся спать, отделаться от фальшивых изумрудов.