Неопытный садовод, приняв такое решение, отправляется на ближайшую окраину, и на общипанной, голой меже находит там старуху с тощей козой, объедающей куст боярышника или сетку вокруг теннисной площадки.
      - Бабушка,- приветливо говорит садовод, -не надо ли вам отличной травки для вашей козочки? У меня можно накосить сколько угодно.
      - А сколько заплатите? - спрашивает старушка после некоторого раздумья.
      - Двадцать крон,отвечает садовод и возвращается домой - ждать старушку с козой и серпом. Но старушка не приходит.
      Тогда садовод покупает серп, брусок и объявляет, что больше не станет никого просить, а сожнет всю траву сам. Но то ли серп слишком тупой, то ли трава в городе слишком жесткая, то ли еще что - только серп ее не берет. Приходится взять каждую травинку за кончик и, потянув изо всех сил, полоснуть внизу серпом, причем ио большей части вырываешь ее с корешком. С помощью обыкновенных ножниц дело идет гораздо быстрей. Когда садовод, наконец, по мере сил выстриг, обкарнал и выщипал место, предназначенное для газона, у него набралась небольшая копенка сена. И вот он опять идет искать старушку с козой.
      - Бабушка, - говорит он медовым голосом, - не возьмете ли вы у меня корзину сена для вашей козочки? Сено хорошее, чистое...
      - А сколько вы мне заплатите?-спрашивает старушка после долгого размышления.
      - Десять крон, - объявляет садовод и бежит домой- ждать, когда старушка придет за сеном. Просто жалко ведь выбрасывать такое прекрасное сено!
      В конце концов сено соглашается вывезти мусорщик, но требует за это крону.
      - Понимаете, хозяин: не имеем мы права такие вещи на телегу брать...
      Более опытный садовод сразу покупает себе косилку. Это такая штука на колесиках, тарахтит, как пулемет, и когда водишь ею по траве, стебелечки так и летят. Доложу вам: ну, просто одно удовольствие.
      Стоит такой машинке появиться в доме, как все члены семьи - от деда до внука - начинают спорить, кому косить. Ведь как славно!
      Знай себе стрекочет да режет буйную траву...
      - Погодитe, - говорит садовод, - я вам покажу, как этo делается.
      И давай возить ею по газону с торжественным видом механика и пахаря одновременно.
      - Дай теперь мне, - пристает другой член семьи.
      - Еще разок пройдусь, - отстаивает свои права садовод и двигается дальше, стрекочет и косит так, что трава летит во все стороны.
      Это - первый, торжественный сенокос!
      - Послушай, - говорит через некоторое время садовод другому члену семьи. - Ты не хочешь взять машинку и немножко покосить? Очень приятная работа.
      - Я знаю, - отвечает тот без энтузиазма. - Да мне сегодня некогда.
      Как известно, пора сенокоса - период гроз. Вот уже несколько дней, как многие признаки на небе и на земле говорят о надвигающейся грозе! Жара нестерпимая, какая-то яростная, земля трескается, собаки пахнут псиной; хозяин озабоченно поглядывает на небо и думает: "Пора бы дождю!" После этого появляются так называемые зловещие тучи, и бешеный вихрь, поднявшись, гонит перед собой пыль, шляпы, сорванные листья. Тут садовод с развевающимися волосами кидается в сад - не для того, чтобы, подобно романтическому поэту, вступить в единоборство со стихиями, а для того, чтобы привязать все, что треплет ветер, убрать инструменты, стулья и вообще принять меры предосторожности против стихийного бедствия.
      Пока он безуспешно пытается подвязать стебли дельфиниума, падают первые крупные жаркие капли, на минуту спирает дыхание и - трах! Вслед за ударом грома хлынул проливень.
      Садовод бежит к дому и, остановившись на крыльце, с огорчением наблюдает, как мечется сад под ударами вихря и дождя. И в самую страшную минуту кидается, как герой, спасающий тонущего ребенка, - подвязать надломленную лилию. Господи, сколько воды! А тут еще зашуршали градины: прыгают по земле, уносятся мутными водяными потоками. И в сердце садовода тревога о клумбах вступает в борьбу с тем тайным восторгом, который вызывают в нас великие стихийные явления. Но вот гром становится глуше, бурный ливень сменяется холодным дождем, который тоже постепенно редеет. Садовод выбегает в прохладный сад, с отчаянием смотрит на занесенный песком газон, на поломанные ирисы и смятые куртины и, услышав первый свист дрозда, кричит через забор соседу:
      - Хелло! Как жалко, что дождь перестал. Деревьям этого мало.
      На другой день газеты сообщают о катастрофической грозе, нанесшей страшный вред посевам, но ничего не пишут об ущербе, причиненном, в частности, лилиям, или о том, что Papaver orientate[мак (лат.).] особенно пострадал. Нас, садоводов, всегда затирают.
      Если б от этого был какой-нибудь прок, садовод ежедневно молился бы, став на колени:
      "Господи боже, сделай так, чтобы каждую ночь - примерно с полуночи до трех часов утра - шел дождь, но только, знаешь, тихий, теплый, чтобы влага хорошо впитывалась. Но да не падает он на смолку, торицы, девятильник, лаванду и прочие, которые тебе в твоей бесконечной премудрости известны, как растения сухолюбивые... если нужно, могу составить сггисочек. И да светит солнце целый день, но не на все, например, не на таволгу или, скажем, на горечавку, богулку и рододендрон,- и не слишком сильно. И да будет вдоволь росы и мало ветру, много дождевых червей, а тлей и улиток да не будет совсем, так же, как росы мучнистой. И да прольется раз в неделю с небес разбавленная навозная жижа и просыпется помет голубиный. Аминь".
      Ибо знайте: именно так было в райском саду, Иначе там ничего бы не выросло, что вы!
      Но раз я уж заговорил о тлях, прибавлю, что именно в июне их и надо истреблять. Для этого существуют разные порошки, препараты, настойки, экстракты, отвары и окуривания, мышьяк, табак, деготь и другие яды, которые садовод испытывает поочередно, как только заметит, что на его розочках не на шутку расплодились жирные зеленые тли. Если вы будете применять эти средства с надлежащей осторожностью и в соответствующих количествах, то увидите, что ваши розы от этой травли не пострадают, разве что вы нечаянно сожжете листок или бутон. Что же касается тлей, то они во время этой операции прямо благоденствуют, густо покрывая, словно бисером, все веточки роз. Тогда можно с громкими криками отвращения давить их на ветках одну за другой. Вот каким способом истребляют тлей. Но от садовода долго еще после этого .разит табачным настоем и дегтем.
      ОБ ОГОРОДНИКАХ
      Конечно, найдутся люди, которые, читая эти поучительные заметки, раздраженно скажут: - Что же это такое! Он распространяется о каждом несъедобном кустике, а ни словом не обмолвится ни о моркови, огурцах, кольраби, ни о брауншвейгской или цветной капусте, ни о луке репчатом и порее, ни о редисе или хоть сельдерее, зеленом луке и петрушке, не говоря уже о славной кочанной капусте. Какой же он садовод, если из высокомерия или по невежеству обходит молчанием самое замечательное, что только можно вырастить, - например, вот такую чудесную грядку салата?
      На этот упрек отвечу, что на одном из многочисленных этапов своего жизненного пути я тоже завел несколько грядок моркови, капусты, салата и кольраби; сделал я это, в сущности, под влиянием романтических побуждений, желая испытать иллюзию фермерской жизни. Вскоре обнаружилось, что я обязан каждый день съедать по сто двадцать редисок, так как больше никто в доме их есть не хотел. Через неделю я утопал в капусте, а затем наступила оргия кольраби, твердой, как дерево. Бывали такие недели, когда я вынужден был по три раза в день жевать салат, только чтоб его не выбрасывать. Я ни в какой мере не хочу портить удовольствие огородникам; но пускай они сами едят то, что наплодили. Если б меня заставили пожирать свои розы или закусывать ландышами, то я, наверно, потерял бы к ним подлинное уважение. Козел может стать садоводом, но садоводу трудно стать козлом, чтобы общипывать свой сад.
      К тому же у нас, садоводов, и без того много врагов: воробьи и дрозды, дети, улитки, уховертки и тли.
      Спрашивается, с какой стати затевать нам еще войну с гусеницами? Или натравливать на себя бабочек боярышниц?
      Каждый обыватель хоть раз в жизни мечтает о том, что он сделал бы, если бы стал на один день повелителем. Что касается меня, я наладил бы, организовал и отменил за один день тысячу вещей. В частности, издал бы, так сказать. Малиновый Эдикт. Это был бы запрет всем садоводам, под угрозой отсечения правой руки, сажать малину возле изгородей. Ну скажите пожалуйста, почему ваш сосед должен мириться с тем, что посреди его рододендронов вдруг вылезут неистребимые побеги малинника из вашего сада? Малина расползается под землей на целые метры во все стороны; ни забор, ни стена, ни канава, ни даже колючая проволока, ни запретительная надпись для нее не помеха. Выставит свой прут посреди ваших гвоздик или пупавок -и подите разговаривайте с ней! Чтоб все ваши малиновые плодники побила тля! Чтобы малиновым побегам прорасти в вашей постели! Чтоб у вас бородавки выросли с крупную малину! Во всяком случае, если вы честный, порядочный садовод, не сажайте у изгородей малины, рдеста, подсолнечников и прочих растений, попирающих, если можно так выразиться, частнособственнические права вашего соседа.
      А уж если вы хотите его порадовать, посадите у своей изгороди дыни. В моей практике был случай, когда ко мне в сад пробралась из соседнего сада такая огромная, такая циклопическая, рекордная дыня, что множество журналистов, поэтов и даже университетских профессоров просто руками разводили, не понимая, как этот гигантский плод сумел протиснуться между жердями изгороди. Через некоторое время означенная дыня приобрела такой бесстыдный вид, что мы в наказание срезали ее и съели.
      ИЮЛЬ САДОВОДА
      Согласно каноническому правилу в июле садовод производит прививку роз. Обычно это делается так; берут шиповник, дичок, .то есть подвой, к которому будут делать прививку.
      Потом - огромное количество лыка; наконец, садовый нож. Приготовив все это, садовод пробует пальцем остроту ножа: если нож достаточно остер, он порежет палец, оставив на нем кровоточащую ранку, похожую на разинутый красный рот. Палец обвязывается многометровым бинтом, благодаря чему превращается в крупный, толстый бутон. Это и есть прививка розы. Если нет под рукой шиповника, можно вышеописанный разрез пальца производить по иным поводам, как то: приготовление отводков, срезание лишних побегов либо увядших стеблей, подстригание кустов и т. п.
      Покончив таким манером с прививкой роз, садовод уже думает о необходимости нового рыхления слежавшейся и спекшейся земли клумб. Это делается шесть раз в год, причем каждый раз садовод удаляет невероятное количество камней и всякого мусора.
      Очевидно, камни эти вылупляются из каких-то семян или яичек, либо непрерывно выступают из таинственных недр земных; может быть, они представляют собой нечто вроде выпота земли. Садовая или культурная почва, так называемый гумус или перегной, состоит, как правило, из определенных ингредиентов, а именно: земли, навоза, прелых листьев, торфа, камней, осколков поллитровых бутылок, разбитых мисок, гвоздей, проволоки, костей, гуситских стрел, станиоля из-под шоколада, кирпичей, старых монет, старых курительных трубок, битого оконного стекла, зеркал, старых табличек с названиями растений, алюминиевой посуды, веревок, пуговиц, подметок, собачьего помета, углей, горшечных ручек, рукомойников, тряпок, пузырьков, скрипичных грифов, бидонов, пряжек, подков, консервных банок, изоляторов, обрывков газет и бесчисленного множества других элементов, добываемых озадаченным садоводом при каждом рыхлении его собственных клумб. Может случиться, что он как-нибудь вытащит из-под своих тюльпанов американскую печку, гробницу Атиллы или Сивиллины книги: в культурном слое можно найти что угодно.
      Но главная июльская забота - это поливка и опрыскивание сада. Если садовод пользуется при этом лейкой, он отсчитывает лейки, как автомобилист - километры.
      - Уф! - восклицает он с гордостью рекордсмена.-Сегодня перетаскал сорок пять леек.
      Если бы вы знали, какое это наслаждение, когда холодная вода, журча, струится на сухую, как порох, землю, когда она искрится в вечерних сумерках на прибитых цветах и листьях; когда весь сад тихо, с облегчением вздыхает, словно истомленный жаждой путник...
      - А-а-ах! - говорит путник, отирая пену с усов. - Как страшно хотелось пить. Еще кружечку, хозяин!
      И садовод бежит наполнить еше лейку, чтоб утолить эту июльскую жажду.
      Но при помощи колонки и шланга поливка производится быстрей и, так сказать, в крупном масштабе. За сравнительно короткий срок мы опрыскиваем не только клумбы, но и газон, прихватив семью соседа, которая пьет чай у себя в саду, прохожих на улице, внутренность дома, всех своих домочадцев, а больше всего - самих себя.
      Струя из шланга бьет с удивительной силой, почти как пулемет; ею можно в одну минуту сделать в земле вымоину, скосить многолетники и сбить листву с деревьев. А направив струю против ветра, вы примете великолепный душ: вас промочит насквозь, как в настоящей водолечебнице. Для шланга первое удовольствие - продырявиться где-нибудь посредине, где вы меньше всего ожидаете; и вы стоите, словно какой-то водяной бог, в окружении прыскающих фонтанчиков, с длинной водяной змеей, свернувшейся у ваших ног. Внушительное зрелище! Вымокнув как следует, вы с удовлетворением объявляете, что сад получил свою порцию, и отправляетесь сушиться.
      Но не успел ваш сад сказать "уф!", как в мгновение ока уже выпил все ваши водометы и опять сух, опять жаждет, как прежде.
      Немецкая философия утверждает, что грубая действительность - это всего-навсего то, что есть, тогда как высший, нравственный мир представляет собой "das Sein-Sollende", то есть то, что должно быть. Так вот, садовод, особенно в июле, всецело признает существование этого высшего мира, так как прекрасно знает, что должно быть.
      "Должно бы дождику быть", - формулирует он эту мысль доступными ему средствами выражения.
      Обычно происходит следующее: когда так называемые животворные солнечные лучи догонят ртутный столб до пятидесяти с лишним по Цельсию; когда трава сгорит, листья на куртинах высохнут и ветви деревьев вяло поникнут от зноя и жажды; когда земля потрескается, спечется в камень или рассыплется горячей пылью, тут, как правило
      1) лопается шланг, и поливать невозможно;
      2) что-то происходит с насосом, вода совсем перестает течь, и вам, как говорится, - труба; горячая, раскаленная труба!
      В такое время напрасно поливает садовод землю своим потом. Представьте себе, как бы ему пришлось потеть, для того чтобы полить, скажем, небольшой газон. Не помогут также ни ругань, ни брань, ни богохульства, ни яростное оплевывание, даже если с каждым плевком бежать в сад (дорога каждая капля влаги!). Тогда садовод обращает свои помыслы к высшему миру, фаталистически говоря:
      - Должно бы дождику быть.
      - Вы куда летом на дачу?
      - Да сам не знаю, но дождику бы должно быть.
      - А что вы скажете об отставке Энглиша[Энглиш Карел - министр финансов в нескольких правительствах буржуазной Чехословакии в 20-е годы]?
      - Говорю: должно бы дождю быть.
      Господи, и ведь представить себе только, какие чудесные дожди бывают в ноябре; четыре дня, пять, шесть дней подряд шумят холодные дождевые струи; сыро, пасмурно; башмаки промокли, под ногами чавкает грязь, чувствуешь, что прозяб до костей...
      - Говорю вам: должно бы быть дождю.
      Розы и флоксы, элениум и кореопсис, ночная красавица, гладиолусы, колокольчики, и борец, и девясил, и багульник, и поповник, - слава богу, довольно еще всяких цветов и в этих трудных условиях. То и дело одно цветет, другое отцветает; то и дело обстригай увядшие стебли с ворчаньем (обращаясь всегда к цветку, не к себе): - Вот и тебе аминь!
      Посмотрите: эти цветы - прямо как женщины.
      Прекрасные, юные, глаз не оторвешь; глядишь - не наглядишься на всю эту красоту; и всегда что-нибудь да ускользнет: ведь нет такой красоты, которой можно было бы насладиться досыта. Но начав отцветать, они как-то перестают следить за собой (я имею в виду цветы) и становятся, грубо говоря, какими-то неряхами. Как жаль, моя красавица (я имею в виду цветок), как жаль, что время так бежит... Красота исчезает, только садовод остается.
      Осень садовода начинается уже в марте: первыми отцветают подснежники.
      ГЛАВА БОТАНИЧЕСКАЯ
      Как известно, существует флора ледниковая и степная, арктическая, понтийская, средиземноморская, субтропическая, болотная и т. д., и т. п., причем все эти виды растительности различаются либо по своему происхождению, либо по области распространения и буйного произрастания.
      Так вот, начав в той или иной мере заниматься ботаникой, вы замечаете, что для кафе характерна одна растительность, а, скажем, для колбасных другая; что одни виды и роды лучше растут на железнодорожных вокзалах, а другие - у обходчиков.
      Быть может, тщательный сравнительный анализ обнаружил бы, что на окнах у католиков успешно культивируется не та растительность, что у людей неверующих и прогрессистов, что в витринах галантерейных лавчонок пышно цветут одни лишь искусственные цветы и т. д. Но, поскольку ботаническая топография пока что, как говорится, в пеленках, назовем несколько наиболее резко обозначившихся характерных ботанических групп:
      1. Флора вокзальная включает два подкласса: насаждения перронные и сад начальника. На перронах, обычно подвешенные в корзинах, но иногда также расставленные на карнизах и окнах вокзального здания, особенно хорошо удаются острожки, затем'-лобелия, пеларгония, петуния и бегония; на больших вокзалах иногда и драцена. Вокзальная флора отличается исключительно обильным и ярким цветением.
      Сад начальника в ботаническом отношении менее интересен: там встречаются розы, незабудки, анютины глазки, лобелии, жимолость и другие, социологически мало отличные друг от друга сорта.
      2. Флора железнодорожная произрастает в садиках путевых обходчиков. К ней относится просвирник или мальва, подсолнечник, затем тропеолум, вьющиеся розы, георгины, - иногда также астры. Как мы видим, это по большей части растения, выглядывающие ьз-за забора, возможно, с той целью, чтобы доставить удовольствие проезжающему машинисту... Дикая железнодорожная флора растет на железнодорожных насыпях; состоит она главным образом из девясила, антирринума, коровяка, пупавки, медуницы, богородицыной травки и некоторых других железнодорожных видов.
      3. Флора мясниковская растет в витринах мясных лавок, среди мясных вырезок, окороков, бараньих туш и колбас. Охватывает небольшое количество видов,в первую очередь аукубу, аспарагус Шпренгера; из кактусовых - цереус и эхинопс. У колбасников в цветочных горшках встречается также араукария, а иногда и первоцвет.
      4. Флора гостиничная насчитывает два олеандра у входа и аспидистры на окнах; гостиницы, отпускающие так называемые домашние обеды, имеют на окнах также цинерарии; в ресторанах растут даже драцены, филодендроны, крупнолистная бегония, пестрые колеусы, латании, фикусы и вообще та растительность, которая в газетных заметках о балах иногда выразительно обозначается словами: "Эстрада утопала в пышной зелени тропических растений". В кафе хорошо принимаются только аспидистры. Зато на террасах кафе в изобилии произрастают лобелии, петунии, традесканции, а также лавр и плющ.
      Насколько мне известно, никакие растения не прививаются у булочников, оружейников, в магазинах автомобилей и сельскохозяйственных машин, у торговцев скобяными изделиями, мехом, писчебумажными товарами, шляпами и у многих других мелких предпринимателей.
      На окнах учреждений либо вовсе нет никакой растительности, либо одни красные и белые пеларгонии; вообще характер учрежденческой растительности зависит от вкусов и желания либо сторожа, либо начальника учреждения. Кроме того, решающую роль тут играет определенная традиция: в то время как полоса вдоль железных дорог отличается пышной и пестрой растительностью, близ почтовых и телеграфных станций не растет ровно ничего; муниципальные учреждения в смысле растительности богаче учреждений государственных, а среди последних налоговые представляют собой совершенную пустыню.
      Особый ботанический класс составляет флора кладбищенская, а затем, разумеется, флора юбилейная, венчающая гипсовый бюст виновника торжества: к ней относятся олеандр, лавр, пальма и, на худой конец, аспидистра.
      Что касается флоры оконной, то их две: бедная и богатая. Которая у бедных, та, обычно, лучше; кроме того, у богатых она, как правило, гибнет, пока хозяева на даче.
      Мы далеко не исчерпали всего ботанического богатства разных зон растительности. Желательно было бы установить, какая категория людей культивирует фуксии и какая - страстоцвет; к какой профессии принадлежат любители кактусов и т. д. Возможно, что существует - либо возникнет особая флора коммунистическая или флора лидовой партии. Богатства мира неисчерпаемы: каждое ремесло, - да что я говорю,- каждая политическая партия могла бы иметь свою собственную флору.
      АВГУСТ САДОВОДА
      Обычно, август - такое время, когда любительсадовод покидает свой сад чудес и уезжает в отпуск.
      Круглый год он, правда, настойчиво твердил, что никуда не поедет, что у него сад лучше всякой дачи и что он, садовод, не такой дурак и болван, чтобы трястись в поезде черт знает куда; но только наступило лето, как он срывается с места, оттого ли, что в нем проснулся инстинкт перелетных птиц, или из-за соседей: как бы чего не сказали. Едет он, конечно, с тяжелым сердцем, полный опасений и тревог за свой сад. И уезжает только после того, как найдет приятеля или родственника, которому на время можно доверить свое сокровище.
      - Знаете, - говорит он, - теперь в саду все равно ничего делать не надо. Просто заглядывайте в него раз в три дня, и коли что не так, черкните мне открыточку: я приеду... Значит, буду на вас надеяться... Как я уже сказал, довольно пяти минут. Только взгляните одним глазом, и все.
      И уезжает, препоручив свой сад доброму сердцу ближнего. На другой день ближний получает от него письмо:
      "Забыл вам сказать, что сад нужно поливать каждый день, лучше всего в пять утра или в семь вечера. Это совсем просто: только привинтить шланг к колонке да попрыскать часок. Хвойные прошу поливать целиком и как можно обильней, также и газон. Если где увидите сорняк, выдергивайте. Это все".
      На следующий день:
      "Теперь страшно сухо: поэтому прошу вас, уделите каждому рододендрону лейки по две воды, дав ей предварительно согреться, каждому хвойному пять, а остальным деревьям - по четыре лейки. Те многолетники, которые цветут, требуют усиленной поливки; напишите мне, что именно зацвело. Отцветшие стебли надо обрезать! Было бы хорошо, если бы вы взрыхлили все клумбочки мотыгой: земле стало бы легче дышать. Если на розах появились тли, купите табачного настоя и опрыскивайте им эти розы по росе или после дождя. Больше пока ничего не надо делать".
      На третий день:
      "Я забыл вам сказать, что нужно выкосить газон. Машинкой вы это сделаете шутя, а где она пе возьмет, там подстригите ножницами. Но имейте в виду! После этой операции надо всю траву хорошенько прочесать граблями и пройтись по ней метлой! Иначе газон облысеет! И поливать его, как следует поливать!"
      На четвертый день:
      "Если бы вдруг разразилась гроза, прошу вас, сбегайте, посмотрите на мой сад. Сильный ливень может причинить иногда большой ущерб, и в таких случаях хорошо быть на месте. Если б на розах появился грибок, посыпайте их рано утром,по росе, серным цветом. Подвяжите высокие многолетники к подпоркам, чтобы ветер не поломал. Здесь великолепно, много грибов, отличное купанье. Не забывайте каждый день поливать ампелопсис возле дома: там сухое место. Соберите в мешочек семена Papaver nudicaule. Траву вы, наверно, уже скосили. Больше ничего не требуется. Только уничтожайте уховерток".
      На пятый день: "Посылаю вам ящик с растениями, которые я выкопал здесь в лесу. Это разные кукушкины слезки, дикие лилии, полевой мак, грушовки, анемоны и др. Как только получите ящик, сейчас же откройте его, спрысните саженцы водой и посадите их куда-нибудь в тенистое место сада! Подложите им торфу и прелой листвы. Сейчас же посадить и три раза в день поливать! Пожалуйста, обрежьте лишние побеги на розах!"
      На шестой день:
      "Посылаю вам экспрессом корзину с полевыми цветами... Сейчас же высаживайте в грунт... Ночью вам надо бы сходить с фонариком в сад и уничтожить улиток. Хорошо бы выполоть дорожки. Надеюсь, надзор за моим садом не занимает у вас много времени и доставляет вам приятные минуты".
      А в это время любезный ближний, в полном сознании своей ответственности, поливает, стрижет, рыхлит, полет и расхаживает по саду с присланными саженцами - в поисках, куда бы, черт побери, посадить их; весь в поту, облитый водой с головы до ног, он с ужасом видит: тут вянет куст, там поломались стебли, а здесь порыжел газон и вообще весь сад словно обожженный. И он проклинает мгновенье, когда взял на себя этот крест, и молит бога, чтоб уж скорей наступила осень.
      Между тем владелец сада с тревогой думает о своих куртинах и газонах, плохо спит, сердится, что любезный ближний не присылает ежедневного рапорта о состоянии сада, считает дни, оставшиеся до конца отпуска, через день отправляет домой ящики с полевыми цветами и письма с дюжиной настойчивых указаний.
      Вот, наконец, он вернулся. С чемоданами в руках кидается он прямо в сад и обводит его увлажненными глазами.
      "Бездельник, болван, свинья! - с горечью думает он. - Во что он мне сад превратил".
      - Спасибо, - сухо благодарит он ближнего.
      Затем - воплощенный укор! - берет шланг и начинает поливать заброшенные куртины.
      "Ну не идиот ли? - думает он. - Доверь что-нибудь подобному субъекту! Больше никогда в жизни не буду таким дураком и простофилей, чтобы уезжать на лето".
      Что там полевые цветы! Фанатик садоводства уж как-нибудь выроет их из земли, чтоб внедрить в свой сад. Вот с другими объектами природы - беда.
      "Черт возьми! - думает садовод, поглядывая на Маттерхорн или Герлаховку. - Как бы хорошо эту гору да ко мне в сад. И вот этот уголок девственного леса с лесными великанами, и эту просеку, и этот горный ручей, или лучше вон то озеро. Этот мягкий луг тоже неплохо выглядел бы в моем саду. И еще бы кусочек морского берега! И те развалины готического монастыря недурно бы ко мне перенести. И еще бы вон ту тысячелетнюю липу. А этот античный фонтанчик как пришелся бы ко двору! Потом хорошо бы стадо оленей, или какую-нибудь там серну, или хоть вот такую аллею вековых тополей, и вон ту скалу, и ту реку, и ту дубовую рощу, или этот голубовато-белый водопад, или хоть вон ту тихую зеленую долину..."
      Если бы можно было заключать договора с дьяволом, чтобы тот исполнял все желания садовода, последний продал бы ему свою душу. Только дьяволу, бедняге, дорого бы это обошлось.
      "Негодяй, - сказал бы он в конце концов, - чем мне так с тобой мучиться, отправляйся-ка лучше на небо... Только там тебе и место..."
      И, злобно махая хвостом, сбивая головки ромашек, ушел бы восвояси, покинув садовода с его бесконечными, непомерными требованиями.
      Прошу иметь в виду, что я говорю о подлинных любителях садоводства, а не о каких-нибудь плодоводах и огородниках. Пускай плодовод восторгается своими яблочками да грушками, пускай огородник радуется сверхъестественным размерам своих кольраби, тыкв и сельдереев: настоящий садовод всем существом своим чувствует, что август, как ни говори, - время поворотное. Что ни цветет, то вот-вот станет отцветать. Будет еще период осенних астр и хризантем, а затем прости-прощай! Нет, нет, еще ты, свежий флокс, цветок, излюбленный священниками, ты, золотой печеночник и золотень, золотая рудбекия, золотой гарпалиум, золотой солнцецвет: мы с вами еше не сдаемся, - какое там! Весна - круглый год, вся жизнь - молодость. Всегда чему-нибудь да время цвести. Только так говорится: "Осень!" А мы в это время цветем на иной лад, растем под землей, зачинаем новые побеги. И все время есть дело. Только те, кто сидит сложа руки, говорят, будто повернуло на плохое. Но все, что цветет и плодоносит, даже в ноябре знать ничего не хочет об осени: для него есть только красное лето; осень - не время упадка: это пора распускания почек. Осенняя астра, милый человек! Год такой длинный, что конца ему нету.
      О ЛЮБИТЕЛЯХ КАКТУСОВ
      Я называю их сектантами; не из-за того пыла, с каким они ухаживают за кактусами: этот образ действий можно назвать страстью, чудачеством, манией. Но суть сектантства не в пылкой деятельности, а в пылкой вере. Есть любители кактусов, верящие в толченый мрамор; есть другие, верящие в толченый кирпич; наконец третьи, верящие в древесный уголь.
      Одни признают поливку, тогда как другие ее отвергают. Существуют некие глубочайшие тайны Настоящего Кактусового Грунта, которых ни один любитель кактусов вам не выдаст, хоть четвертуйте. Все эти секты, организации, ордена, согласия, школы, ложи, так же как одиночные, дикие любители кактусов или отшельники, будут вам клясться, что только с помощью своего Метода они достигли столь замечательных результатов. Видите вот этот Echinocactus Miriostigma? Так я скажу вам по секрету: его нельзя поливать, надо только опрыскивать. Да-с.
      - Как так? - воскликнет другой любитель. - Где это слыхано, чтобы Echinocactus Miriostigma вдруг опрыскивать? Чтобы застудить ему макушку? Нет, сударь. Если вы не хотите, чтобы Echinocactus попросту сгнил, вы должны увлажнять его только одним способом: раз в неделю ставить его прямо в горшке в тепловатую воду - 23,789° Цельсия. И будет он у вас расти как капуста.
      - Господи боже! - всплеснет руками третий кактусовод. - Послушайте только этого убийцу! Если вы станете мочить цветочный горшок, сударь, он у вас покроется зеленой плесенью, земля в нем закиснет, и вы сядете в лужу, да в преогромную. Кроме того, у вашего Echinocactus'a Miriostigma начнется загнивание корней. Если вы не хотите, чтоб у вас земля закисала, надо поливать ее через день дистиллированной водой, с таким расчетом, чтобы на кубический сантиметр земли приходилось 0,11 НИ граммов воды, ровно на полградуса более теплой, чем воздух.
      Тут все трое начинают кричать одновременно, убеждая друг друга кулаками, зубами, копытами и когтями. Но, как уж повелось, истину даже таким способом установить не удается.