Глава 1

Анна Хелси, женщина средних лет, одутловатое лицо с глазами, блестящими как черные пуговицы; ее какие-то 120 килограммов веса были обтянуты дорогим черным платьем. Она сидела за черным письменным столом и курила сигарету в черном мундштуке, ненамного короче складного зонтика.

– Мне нужен мужчина, – многозначительно сказала она.

Я ждал продолжения этого заявления и смотрел, как она стряхивает пепел на полированную поверхность стола и как серые чешуйки передвигаются и вьются в сквознячке от открытого окна.

– Мне нужен мужчина, достаточно интересный, чтобы был в состоянии подцепить девицу с изысканными манерами. Кроме этого, он должен твердо держаться на ногах, чтобы не спасовать перед бульдозером. Мне нужен тертый субъект, который сможет без труда выдать себя за газетного комментатора и завсегдатая люксовых баров. И при этом такого, который, получив в лоб пивной бутылкой, подумает, что это всего лишь шаловливый шлепок хорошенькой ручки.

– Это мелочи, – ответил я. – Тебе просто надо нанять лучшую бейсбольную команду Нью-Йорка и полный состав супер-яхтклуба оттуда же.

– Пожалуй, ты подошел бы, если тебя немного почистить, – продолжала Анна. – Двадцать в день плюс столько же на служебные расходы. Ты знаешь, я привыкла все делать сама. Но на этот раз заказ вне моих возможностей.

Занимаюсь только деликатными детективными историями и зарабатываю на жизнь без риска остаться без головы. Поэтому позвала тебя... Не уверена, однако, подойдешь ли... Знаешь, как я это сейчас проверю? Посмотрим, сможешь ли ты понравиться Гледис!

Она переложила мундштук в другую руку и нажала какую-то кнопку на черном селекторе с хромированными рычажками.

– Милая, зайди ко мне на минутку – моя пепельница забита окурками.

Мы подождали.

Но вот дверь открылась и вошла высокая блондинка, одетая не хуже, чем виндзорская принцесса.

С неторопливой грациозностью она прошлась по комнате, высыпала в кулек окурки из пепельницы. Улыбаясь, коснулась рукой плеча Анны и удалилась, бросив на меня мимолетный взгляд.

– Кажется, немного зарумянилась, – сказала Анна, когда дверь за девушкой захлопнулась. – Выходит, в тебе еще осталось что-то, достойное внимания девиц.

– Еще бы! Наверное, ты слышала, что я сегодня ужинаю с Диной Дурбин, – ответил я, теряя терпение. – Ну ладно, хватит мне морочить голову. В чем дело?

– Дело в одной девице. Рыженькой, весьма привлекательной мисс. Она служит чем-то вроде приманки у владельца одного игорного дома. В этом самом качестве она сумела опутать сынка известного богача.

– Что от меня требуется?

– У меня такое впечатление, что это довольно грязная история, Филип,вздохнула Анна. – Но дело есть дело. Если она была когда-нибудь на крючке, ты должен раскопать эту историю и убедить ее, что все о ней знаешь. Если нет...

Если нет, что более вероятно, потому что она вообще-то из порядочной семьи, ты должен сам что-нибудь придумать. Придумать, как избавить сынка нашего клиента от ее пут.

– Придумать?

– А разве тебе время от времени не приходят в голову разные фантазии?

– Меньше всего занимаюсь фантазиями.

– Может быть, озарения?

– Не помню, когда это было последний раз. Но кто есть кто, Анна? Кто содержит притон и кто этот богач?

– Что касается владельца игорного дома, то речь идет о Марти Эстеле...

Услышав это имя, я поднялся было из кресла, но тут же припомнил, что уже месяц сижу на мели и что карманы мои пусты. Снова сел и посмотрел на Анну.

– Более чем вероятно, что ты нарвешься на неприятности, – сказала она, видя мою нерешительность. – Мне, конечно, не приходилось слышать, чтобы Марти кого-нибудь ухлопал на улице средь бела дня. Но известно, что он не любит шутить, тем более, когда речь идет о его бизнесе.

– Опасность – моя профессия, – со вздохом ответил я. – 25 в день и 250, если улажу это дело.

– Но я тоже должна что-нибудь иметь, – жалостливо заныла Анна.

– О'кэй! В городе полно бедолаг, готовых вкалывать за гроши. Рад был видеть тебя в добром здравии, Анна. До новых встреч!..

На этот раз я встал решительно. Моя жизнь стоит немного, но цена, которую я назвал, была более, чем умеренная за поручения такого рода. Мне было известно, что Марти Эстель пользуется репутацией жестокого человека, для которого все средства хороши. Он имеет преданных подручных и его поддерживают весьма влиятельные люди. Резиденция Эстеля находится в западном районе Голливуда, это тоже кое-что значит. К тому же известно, если Эстель берется за что-то, то берется основательно.

– Ладно, – скривилась Анна. – Бедная, старая женщина всеми силами пытается спасти от краха свое детективное бюро. Что я для этого имею? Только болезни и никуда негодное здоровье. Ты лишаешь меня последнего гроша!

– Что за девица? – спросил я, пропуская мимо ушей стенания этой толстой притворщицы. Я сел в кресло и приготовился слушать.

– Зовут ее Харри Хантрисс (охотница (анг.)). Надо сказать, что эта фамилия подходит к ней как нельзя лучше. Живет в отеле «Милано», на Норк-Сикемор, блок 1900. Весьма изысканная особа. Ну, а вообще... Ее отец обанкротился в 1931 году и ему оставалось только одно – выброситься из окна своей конторы. Через несколько лет умерла мать. Младшая сестра сейчас в пансионе где-то в Коннектикуте. Запомни, быть может, это тебе пригодится.

– Кто это все раскопал?

– Мой клиент человек сведущий. Имеет фотокопию векселя, который Марти получил от этого молодого оболтуса. Вексель на пятьдесят тысяч долларов!

Этот парень – приемный сын клиента – твердит, что никаких векселей не подписывал. Кто из них врет? Клиент отдал фотокопию на экспертизу некоему Арбогесту, который, говорят, собаку съел на таких делах. Так вот, этот Арбогест вначале охотно взялся за дело, кое-что разузнал, но потом стал увиливать. Не берусь гадать, почему...

– Я могу с ним встретиться?

– Не вижу препятствий, – согласно тряхнула Анна своими многочисленными подбородками.

– У этого... клиента есть какое-нибудь имя?

– Ах, сынок, ты и не подозреваешь, какой тебя ждет сюрприз! Можешь увидеть клиента, не сходя с этого места. Сию минуту.

Она снова нажала кнопку.

– Гледис, милая, пригласи ко мне мистера Джетера.

– Эта Гледис... – сказал я равнодушно. – У нее есть какой-нибудь постоянный поклонник?

– Не блажи! – гаркнула в ответ Анна, забыв о всех своих хворях.Благодаря ей, я зарабатываю на бракоразводных процессах 17 тысяч в год. Каждый, кто коснется ее пальцем, мистер Марлоу, конченный человек.

– Рано или поздно все кончится, – спокойно возразил я.

В этот момент открылась дверь и наш интересный разговор на такую занимательную тему пришлось прервать.

Вошедшего господина в приемной я не видел, наверное, он ожидал где-то в личных апартаментах этой плутовки Хелси.

«Клиент» вошел быстрым шагом, рывком закрыл за собой дверь, нервным движением вынул из кармана жилета восьмигранные платиновые часы и, щелкнув крышкой, начал в них всматриваться. Похоже, заждался...

Он сердито зыркнул по сторонам, я же в упор рассматривал его. Высокий седеющий блондин, одетый в модный фланелевый костюм в полоску с небольшой алой розой в петлице. У него была скуластая невыразительная физиономия, слегка припухшие глаза и немного толстоватые губы. В руке «клиент» держал эбеновую тросточку с серебряным набалдашником. Было ему за шестьдесят, но выглядел он совсем недурно. Тем не менее этот мистер мне сразу показался несимпатичным.

– Двадцать шесть минут, – проговорил он ледяным тоном. – Должен вам сказать, миссис Хелси, что я очень дорожу своим временем. Пусть это прозвучит банальностью, но для меня время – это деньги!

– Ну что ж, мы как раз обсуждали вопрос, как сэкономить ваши деньги, мистер Джетер, – не слишком учтиво ответила Анна. Похоже, что этот тип ей тоже не нравился. – Сожалею, что вам пришлось ждать. Но вы ведь сами пожелали видеть человека, которого я смогу подобрать для вашего дела. Понадобилось время, чтобы его пригласить.

– Да, я хотел видеть человека, которому вы собираетесь передать мое конфиденциальное поручение, – процедил Джетер, осматривая меня неприязненным взглядом. – И должен сказать, что мне он кажется неподходящим. Полагаю, что это должен быть кто-то более похожий на настоящего джентльмена.

– Послушай, ты не тот Джетер, у которого забегаловка на Табачной улице?

– спросил я, разглядывая полоски на его костюме.

Он медленно приблизился ко мне, его трость несколько приподнялась, а злые глаза впились в меня как когти.

– Вы хотите меня оскорбить? А знаете, кто я?! – прошипел он.

– Господа, минуточку! – воскликнула Анна.

– Никаких минуточек, – прервал я ее. – Этот господин не считает меня джентльменом. Может быть, в его кругу принято обмениваться такими любезностями. Но я человек маленький и не намерен ни от кого выслушивать такие наглые замечания. Не могу себе это позволить.

Я взглянул на нахохлившуюся Анну и добавил:

– Ну, разве только это было ненамеренно... Джетер застыл и смотрел на меня остановившимся взглядом, что-то соображая. Потом снова вынул часы.

– Двадцать восемь минут. Так... Молодой человек, прошу извинить меня. Я не хотел вас обидеть.

– Прекрасно. Я тоже теперь уверен, что вы не тот Джетер, с Табачной.

Он снова чуть было не окрысился, но быстро овладел собой.

– Один-два вопроса по вашему делу, мистер Джетер. Вы собираетесь дать этой мисс Хантрисс какую-нибудь небольшую сумму, в качестве отступных?

– Ни цента! – выпалил он без раздумий. – С какой стати?

– Так принято поступать в подобных случаях, – пояснил я. – Допустим, она женила бы вашего сына на себе. Что тогда? Он имеет какие-либо собственные средства?

– Пока что получает тысячу долларов в месяц из той суммы, что ему была завещана моей покойной женой, его матерью. – Джетер помолчал, опустив голову. – Когда ему исполнится двадцать восемь лет, он будет иметь значительно больше...

– В таком случае нечего удивляться, что девица делает и будет делать все возможное, чтобы удержать его при себе. В наше время любая на ее месте постаралась бы не упустить такой шанс. А как с Марти Эстелем? Склонны ли вы пойти на какое-нибудь соглашение с ним?

Джетер стиснул в кулаке серые перчатки и потряс ими.

– Карточный долг не подлежит взысканию!

Анна устало вздохнула, и пепел со стола полетел во все стороны.

– Я понял. Но люди, которые живут барышами с игорных домов, едва ли согласятся с такой точкой зрения. Если бы ваш сын выиграл, он, наверное, получил бы свой выигрыш с Марти.

– Это меня не интересует, – раздраженно ответил Джетер.

– Пусть так. Но хотя бы на минуту представьте, как чувствует себя Марти, имея на руках вексель на 50 тысяч, который, по вашим словам, не стоит и гроша. Едва ли он будет спать спокойно.

Джетер на миг задумался.

– Вы хотите сказать, что существует угроза принуждения? – голос его звучал несколько обеспокоенно.

– Трудно сказать... Эстель содержит не только игорный дом. У него есть фешенебельное заведение – ресторан, который посещают известные личности из мира кино, газетчики, политики и так далее. Это, конечно, заставляет Марти блюсти репутацию. Все это так. Но люди его профессии имеют связи в разных слоях общества... Может случиться какое-нибудь происшествие, а Марти в тот момент будет находиться где-то за сотни миль. И это подтвердят многие – стопроцентное алиби. Замечу, что Эстель – умеет защищать свои интересы.

Джетер опять посмотрел на часы и то, что он там увидел, привело его в крайнее раздражение.

– Это уже ваша забота, – заявил он сухо. – Кстати, окружной прокурор – мой личный друг!

– Простите, мистер Джетер, – сказал я ему в ответ, – но несмотря на личную дружбу с прокурором, вы снизошли до визита к нам.

– Если вы считаете, что это дело вам не по плечу... – вскипел было Джетер, ожидая, должно быть, что я кинусь разуверять его в обратном. Но я молчал. Молчала и Анна.

Джетер надел шляпу, натянул перчатку, постучал тростью по носку своего ботинка, потом повернулся и пошел к двери. Открыв ее, он бросил через плечо:

– Мне нужны результаты, а не разглагольствования. Результаты, за которые я плачу наличными. Причем плачу более чем щедро, хотя и не слыву расточителем. Я думаю, вы меня поняли.

Он прищурился, будто подморгнул, и вышел из комнаты. Дверь захлопнулась, и я с усмешкой взглянул на Анну.

– Очарователен, не правда ли? – спросила она. Я выудил у Анны Хелси двадцать пять долларов на служебные расходы и раскланялся.

Глава 2

Арбогест, о котором у нас был разговор с Анной, имел бюро на Сансет. Я позвонил туда. Голос в трубке наверняка принадлежал толстяку – было слышно сопение, будто этот человек только что выиграл приз на конкурсе по поглощению пончиков.

– Мистер Джон Арбогест?

– Да.

– Говорит Филип Марлоу, частный детектив. Я сейчас занимаюсь делом, по которому вы должны были провести одну экспертизу. Имя клиента – Джетер. Припоминаете?

– Да...

– Так вот, мне нужно выяснить кое-какие детали касательно этого дела. Я могу зайти к вам минут через тридцать-сорок?

– Да.

Я повесил трубку, придя к выводу, что этот Арбогест не слишком разговорчивый человек.

Перекусив в соседнем кафе, я поехал к Арбогесту. Его бюро находилось в двухэтажном кирпичном доме. Дом был старый, но, видимо, недавно отремонтированный. На первом этаже размещался магазин и небольшой ресторанчик. В парадной, откуда широкая лестница вела на второй этаж, висел список жильцов. Там я прочел: «Джон Б. Арбогест, квартира 211». Я поднялся по лестнице, оказался в широком коридоре, который проходил через все здание, параллельно улице. В открытой двери справа стоял какой-то мужчина в белом халате. У него на лбу красовалось круглое зеркальце на ремешке. Лицо у этого человека, видимо, врача, было отчего-то обеспокоенное. Увидав меня, он поспешно вошел к себе и плотно закрыл дверь.

Я направился в противоположную сторону и дошел примерно до середины коридора, когда увидел на одной из дверей табличку:

Джон Б. Арбогест

Установление подлинности документов

Частный эксперт

ВХОД

Дверь легко поддалась, и я очутился в небольшой комнате без окон – вероятно, приемной. Тут стояло несколько кресел, на столике были разбросаны иллюстрированные журналы в ярких обложках, рядом стояли две никелированные пепельницы на высоких ножках. В комнате горели две лампы – в торшере и в плафоне на потолке. Через приемную проходила ковровая дорожка – она вела к двери, на которой тоже висела табличка:

Джон Б. Арбогест

Установление подлинности документов

Частный кабинет

Да, когда я еще только открыл входную дверь, под потолком раздалось жужжание зуммера, который умолк только тогда, когда я закрыл дверь. Но на этот призыв никто не откликнулся – дверь в кабинет оставалась закрытой. Я подошел и приблизил ухо к двери – тишина. Постучал. Тихо, никого. Повернул ручку. Она легко щелкнула, и я вошел в кабинет.

Два смотрящих на север окна были наполовину закрыты шторами и тщательно заперты. В кабинете стояли письменный стол с несколькими стульями, шкафчик с бумагами. Посреди расстилался потертый ковер. На застекленной двери снова бросилась в глаза надпись:

Джон Б. Арбогест

Лаборатория

Я невольно подумал, что теперь едва ли забуду это имя.

Новая комната, в которой я очутился, была меньше двух предыдущих. Но меня занимал отнюдь не размер этой комнаты. Я не мог оторвать глаз от застывшей на краю стола пухлой руки, сжимавшей карандаш – такой, знаете, массивный карандаш, которым пользуются столяры. Из рукава пиджака выглядывал манжет несвежей рубашки.

С того места у двери, где я стоял, были видны только кисть руки и обшлаг рукава.

Стараясь соблюдать осторожность, я вернулся в прихожую, запер входную дверь, погасил свет и снова зашел в лабораторию. Обогнул стол. Теперь я видел все, что там было...

Это был очень толстый человек, намного толще Анны Хелси. Крупное лицо.

Даже сейчас оно было розовым. Еще розовым. Человек стоял на коленях, опираясь головой на выдвинутый из стола ящик. Левая рука его свисла к полу, прижимая к паркету клочок желтой бумаги. Пальцы были растопырены настолько насколько их можно вообще растопырить. Между ними и виднелся клочок желтой бумаги.

У него были седые короткие волосы и толстая шея в складках. На неестественно подогнутых ногах черные стоптанные полуботинки. Темный костюм наверняка никогда не был в чистке. И самое последнее, что я заметил,кровавое пятно на полу, которое владелец лаборатории так тщательно прикрывал своим необъятным туловищем.

Теперь, оглядевшись, я осторожно вынул из-под окоченевших уже пальцев желтый листок, вырванный, должно быть, из блокнота. Я надеялся, что там что-либо написано. Но вот – только какие-то непонятные знаки. Ни слов, ни цифр. Может быть, уже после выстрела он пытался что-то написать. Может быть, ему даже казалось, что он пишет. Но на самом деле он смог нацарапать лишь какие-то непонятные штрихи. Это последнее, что он сделал в этой жизни. Потом сполз на стол, прижимая ладонью свою записку. Так и скончался Джон Б.

Арбогест. Частный эксперт. Частный... Который всего-то и сказал мне по телефону трижды короткое «да».

Все?

Я вытер носовым платком дверные ручки, погасил везде свет, защелкнул выходную дверь на замок и поспешно ретировался из этого коридора, этого дома, с этой улицы. Мне казалось, что никто не обратил внимания на мой визит. Так по крайней мере, мне казалось.

Совпадение ли то, что Джон Б. Арбогест был убит за несколько минут до моего визита? Совпадение?.. Или это уже имеет непосредственное отношение к «моему» делу?

Вопросы задавать легко, намного труднее отвечать на них...

Глава 3

Отель «Милано», как мне сказала Анна, находился под номером 1900 на Норч-Сикемор. Но, как оказалось, отель занимал целый квартал. Я поставил машину рядом с нарядным лимузином на отелевой стоянке и пропутешествовал вдоль массивного здания туда, где мерцал бледно-голубой неон над входом в подземный гараж. Пандус с поручнями привел меня в ярко освещенное помещение, заполненное рядами сверкающих никелем автомобилей. Опрятный негр в безукоризненно чистом комбинезоне с голубыми лацканами вышел мне навстречу из застекленной будки дежурного. Его черные волосы были гладко зачесаны и это придавало ему чопорный вид.

– Много работы? – спросил я у него.

– И да, и нет, сэр.

– У отеля стоит моя машина, ее нужно немного освежить. Пять долларов не помешают?

Нет, не вышло. Попался не тот человек. Его черные глаза выражали настороженное безразличие.

– Это много за протирку машины, сэр. Или ваше предложение имеет в виду еще что-то?

– Совсем немножко. Я хотел бы знать сущий пустяк: машина Харри Хантрисс сейчас на месте?

Он осмотрелся. Его взгляд пробежал по сверкающей шеренге автомобилей в направлении кабриолета канареечного цвета.

– Да, сэр, она на месте.

– Еще пару слов. Мне хотелось бы знать номер апартаментов мисс Хантрисс. И как туда можно попасть, минуя вестибюль?

Поскольку негр молчал, я добавил:

– Я частный детектив.

Сказав это, показал ему свой значок. Он взглянул и, судя по всему, это не доставило ему удовольствия.

– Пять долларов это большая сумма даже для работающего человека,сказал он с легкой усмешкой. – Но не настолько большая, чтобы ради нее рисковать своим местом. Разница примерно такая же, как отсюда и до Чикаго.

Так что, сэр, сэкономьте эти пять долларов и войдите в отель нормальным способом.

– А ты, парень, с запросами – подаешь надежды!

– Мне 34 года, сэр. У меня жена и двое детей. До свидания, сэр.

Он отвернулся.

– Ну что ж... До свидания, – ответил я ему. – И извини, если тебе не понравилось, что от меня попахивает виски. Я только что из веселой компании...

Вернулся пандусом наверх и поплелся вдоль здания в направлении главного входа, откуда, собственно, и должен был начаться мой визит. Вообще-то следовало ожидать, что пять долларов и значок детектива не сыграют какой-либо роли в таком отеле, как «Милано». Негр, конечно, позвонит дежурному администратору отеля. Да, начало было препаршивое...

Отель помещался в огромном многоэтажном здании, центральная часть которого была выполнена в мавританском стиле. Стены были покрыты лепными украшениями, а перед парадным входом стояли большие нарядные фонари и развесистые дактиловые пальмы. К дверям вела мраморная лестница под аркой, выложенной калифорнийской мозаикой.

Портье открыл мне дверь, и я оказался в вестибюле. Холл отеля был ненамного меньше большой площади. Пол покрывал бледно-голубой ковер, под который наверняка положили листы губчатой резины – он приятно пружинил под ногами и приглашал поваляться на нем. Я подошел к длинной стойке бюро обслуживания, оперся локтями на полированный барьерчик и встретился взглядом с худым и бледным администратором с малюсенькими – не больше ногтя – усиками. Поглаживая свое украшение кончиками пальцев, он обежал глазами мою персону и перевел взгляд на стоящую неподалеку огромную восточную вазу, в которой запросто бы мог уместиться бенгальский тигр.

– Мисс Хантрисс у себя?

– О ком я должен доложить ей?

– Марти Эстель.

Эта маленькая хитрость оказалась ненамного удачнее, чем та – в гараже.

Администратор нажал какую-то кнопку. Голубые с золотом двери, помещавшиеся в глубине бюро, открывал блондин с фигурой профессионального боксера тяжелого веса. Со скучающим видом он оперся на стойку и тоже начал рассматривать вазу, как будто прикидывал, можно ли ее использовать в качестве плевательницы.

– Так вас зовут Марти Эстель? – администратор проговорил это умышленно громко.

– Я пришел по его поручению.

– А это ведь не одно и то же, не так ли? Как же вас зовут, сэр, позвольте спросить?

– Спросить можно, – возразил я, поглядывая на вазу, – но можно и не получить ответа. Такое вот я получил поручение. Извините меня, конечно, за упрямство и прочее.

Мои манеры ему пришлись явно не по вкусу. Да и вообще он не был рад нашему знакомству.

– Боюсь, что не смогу вам быть чем-либо полезен, – холодно ответил администратор. – Мистер Хокинс, может быть, вы чем-нибудь поможете этому господину?

Блондин из профессионалов перестал рассматривать вазу и подвинулся вдоль стойки настолько, что оказался напротив меня – нос к носу.

– В чем дело, мистер Грегори? – зевнул он.

– Дьявол взял бы вас обоих, – сказал я им с ожесточением, – и вашу даму впридачу.

Хокинс скривил физиономию в улыбке.

– Пойдемте, сэр, в мою каморку, попробуем разобраться, что к чему.

Я пошел за ним и оказался в клетушке, достаточно обширной, чтобы вместить столик, два кресла, плевательницу и открытую коробку сигар. Хокинс присел на край столика и дружелюбно усмехнулся.

– Закручивал ему мозги или действительно есть дело? Выкладывай смело, я – детектив этого отеля.

– Иногда приходится ходить вокруг да около, а иногда действовать подобно бульдозеру – ответил я ему. Затем вынул из бумажника и показал ему фотокопию лицензии частного детектива, помещенную в целлулоидный футляр.

– Коллега? – кивнул он. – Нужно было сразу обратиться ко мне.

– Наверное. Только я не знал о твоем существовании. Мне нужно повидать девицу по имени Харри Хантрисс. Она меня не знает, но у меня есть дело к ней. Дело деликатного свойства, конфиденциальное.

Хокинс немного отодвинулся и перекинул сигару в другой угол рта. При этом он пристально рассматривал мою правую бровь.

– А о чем речь? Зачем ты старался подкупить этого парня, внизу? Или есть излишки на служебные расходы?

– Кое-что есть.

– Я человек понятливый, – сказал Хокинс. – Но должен заботиться об интересах гостей.

– Твои сигары, кажется, на исходе, – в тон ему ответил я, поглядывая на только что открытую коробку, в которой было еще по меньшей мере штук девяносто. Взял оттуда парочку, завернул их в десятидолларовую бумажку и положил обратно.

– Хорошо иметь дело с догадливыми людьми, – с довольной миной произнес отелевый детектив. – Что от меня требуется?

– Скажи ей, что я от Марта Эстеля. Она меня примет.

– Ты, конечно, понимаешь, если произойдет какая-нибудь гадкая история, меня отсюда вышибут.

– Все будет в порядке. За мной стоят влиятельные люди.

– Рядом стоят или поодаль?

Я пожал плечами и потянулся к сигарной коробке за банкнотой, но Хокинс перехватил мою руку.

– Ладно, рискну.

Он поднял трубку и попросил соединить его с 814-м номером, после чего принялся мурлыкать что-то себе под нос. Это мурлыкание напоминало звуки, которые издает недоенная корова. Внезапно он подался к телефону, и на лице его разлилась сладкая улыбочка.

– Мисс Хантрисс? – произнес он приглушенным голосом. – Это – Хокинс, отельный детектив. Хокинс, да... Я понимаю, что у мисс много знакомых. Но сейчас здесь, в моем бюро, находится человек, который хочет вас видеть и что-то передать от мистера Марти Эстеля. Я не пропускаю его к вам, так как он не хочет называть своего имени... Я? Да, Хокинс, детектив отеля. Нет, он говорит, что не знает вас лично. Выглядит вполне прилично... О'кэй.

Благодарю вас, мисс Хантрисс! Направляю его к вам.

Он положил трубку и начал хлопать в ладоши, изображая, должно быть, игру на африканском барабане.

– Нам как раз недоставало немного музыки, – заметил я ему.

– Можешь отправляться наверх, – проговорил Хокинс мечтательно. Затем рассеянным жестом достал из сигарной коробки сложенную банкноту и негромко добавил:

– Она прелесть! Каждый раз, как я о ней подумаю, приходится тут же выйти из отеля и обежать вокруг здания. Пошли!..

Снова я очутился в холле. Хокинс провопил меня к лифту и нажал кнопку.

Когда закрывались двери, я заметил, что он направляется к выходу: вполне возможно, чтобы обежать здание отеля, и может, еще зачем...

Кабина лифта бесшумно подняла меня на восьмой этаж. Я вышел в коридор, устланный пушистым ковром. Вот и номер 814. Надавил кнопку, где-то в глубине послышался мелодичный звонок. Дверь открылась.

Девица была в бледно-зеленом шерстяном платье, на голове – надетая набекрень шапочка такого же цвета. Лазурно-синие глаза были широко раскрыты и придавали ей интеллигентный вид. Лицо подкрашено самую малость, что также говорило в ее пользу. Темно-каштановые волосы зачесаны небрежно, так сказать, в художественном беспорядке. Ростом мисс Хантрисс оказалась достаточно высокой. Короче, весь ее вид подчеркивал, что она не относится к тем красоткам, что иногда живут в отелях в качестве «милочек».

В ее руках дымилась сигарета, вставленная в мундштук, длиной побольше трех дюймов. Нет, она не выглядела вульгарной. Но все же производила впечатление девицы бывалой и сведущей, умеющей при этом извлечь выгоду из своего опыта.

Она окинула меня равнодушным взглядом:

– Что за известие принес мне обладатель карих глаз? «Ничего себе обращеньице!» – подумал я и учтиво произнес:

– Может быть, поговорим об этом не на пороге?

Она слегка улыбнулась, не проявив, впрочем, и малейшей заинтересованности. Не ожидая специального приглашения, я проскользнул под самым кончиком ее сигареты и оказался в длинной и узковатой комнате. Это была небольшая, но роскошно убранная гостиная, заполненная массой красивых вещей. За изящной каминной решеткой пламя лизало большое полено. Во всю комнату был разостлан восточный шерстяной ковер. Неподалеку от камина стояли розовая тахта, кресла, а также низкий столик. На нем – бутылка шотландского виски, содовая вода и ведерко со льдом. Короче, все, что требуется мужчине, чтобы почувствовать себя как дома.

– Налейте себе, – сказала девица. – Может быть, без этого вам будет трудно начать беседу.

Я сел и потянулся к бутылке. Харри Хантрисс разместилась в глубоком кресле и положила ногу на ногу. Мне почему-то вспомнился Хокинс, совершающий сейчас пробежку вокруг отеля. Подумал, что его странная реакция не лишена некоторых оснований.

– Итак, вас прислал Марти Эстель, – сказала очаровательная мисс, показав мне жестом, что пить не будет.

– Не имею чести с ним быть знакомым. – Я так и подумала. Так в чем дело? Между прочим, Марти очень заинтересуется, когда узнает, что вы действовали от его имени.

– Ну-ну! Не надо угроз, мисс Хантрисс. Позвольте вам задать вопрос: почему это вы, при такой догадливости, разрешили все же пустить меня сюда?

– Из любопытства. Я давно уже жду такого визита. Кстати, не имею привычку прятать голову в песок. Вы что-то вроде детектива? Я не ошиблась?

– Да, частный детектив. Явился, чтобы предложить вам одну небольшую сделку.

– Слушаю, – ответила она, зевая.

– Сколько вы хотите отступных за молодого Джетера?

– То есть?

– За то, чтобы оставить его в покое. Она зевнула еще раз.

– Есть интересное предложение?

– Я просил бы отнестись к моим словам серьезно, мисс. Скажите прямо: сколько вы хотите? Надеюсь, мой вопрос не оскорбляет вашего достоинства.

Она улыбнулась. Да, не помню, говорил ли я уже, что у нее была очень приятная улыбка и красивые зубы...

– Я сейчас неплохо устроена. Все, что пожелаю, преподносится мне на подносе – в упакованном виде, перевязанное ленточкой. Чего же еще хотеть?

– Старик прижимист. Твердый орешек. Просто так его не разгрызть.

– Никто грызть его не собирается. Сам расколется. Я кивнул в знак того, что понял ее мысль, и сделал глоток. Виски было превосходное.

– Он считает, что не стоит давать ни гроша. Полагает, что все можно устроить без лишних расходов. Но у меня на этот счет иное мнение.

– И тем не менее вы выполняете его поручение.

– Кажется странным? Но проблема есть и ее надо решать. Быть может, существует какой-нибудь хитроумный выход – чтобы все остались довольны. Но в данный момент мне не приходит в голову ничего путного. Склонны ли вы все же принять какую-то сумму? И если да, то сколько?

– Что вы скажете о пятидесяти тысячах?

– Пятьдесят вам и столько же Марти Эстелю? Она рассмеялась.

– Вам следовало бы знать, мистер детектив, что Марти не терпит, чтобы кто-либо вмешивался в его дела. Я говорила только о себе.

Она переплела ноги и откинулась на спинку кресла. Я не спеша положил в стакан еще кусочек льда и сказал ей:

– Пятьсот, это будет разумно.

– Пятьсот чего? – на ее лице появилось выражение замешательства.

– Долларов, конечно. Не «роллс-ройсов» же. Моя собеседница громко расхохоталась.

– Вы меня рассмешили, мистер. Следовало бы послать вас ко всем чертям, но я... я люблю мужчин с карими глазами. Теплые карие глаза с золотистыми искорками... Чудо!

– Напрасно тратите время, мисс. У меня нет ни цента.

Харри Хантрисс усмехнулась и сунула в рот новую сигарету. Я приподнялся, протягивая ей зажигалку. Она подняла взгляд и пристально посмотрела мне в глаза. В ее зрачках светились недобрые огоньки.

– А может быть, у меня уже есть немного центов, – сказала она очень тихо. – И кое-что еще...

– Пожалуй... Поэтому Джетер-старший и нанял этого толстого эксперта.

Чтобы мисс не смогла обвести его вокруг пальца.

– Кого нанял Джетер?

– Эксперта. Толстяка по имени Арбогест. Вы разве не знали об этом? Его – этого Арбогеста – прикончили сегодня перед полуднем.

Сказал я ей это совершенно безучастным тоном, считая, что ее захватит врасплох это известие. Но она даже не вздрогнула. По-прежнему вызывающе усмехалась уголками губ; не изменилось и выражение глаз. Послышался лишь легкий вздох.

– Этот толстяк имел какое-то отношение ко мне? – спросила она спокойно.

– Не знаю. Не знаю и того, кто его убил. Его застрелили в собственном бюро около полудня. Быть может, эта смерть не имеет никакого отношения к делу Джетера. Но по удивительному стечению обстоятельств это убийство произошло в весьма ответственный момент. Уже после того, как мне поручили это дело. Я успел еще поговорить с ним по телефону...

– Понимаю, – мисс Хантрисс кивнула головой. – Вы предполагаете, что этот прием в стиле Марти? И что же? Уже сообщили в полицию?

– Я этого не сделал.

– Вот как! В таком случае, это несколько усложняет ваше положение, мистер детектив.

– Вы правы, мисс. Наверное, так оно и есть. Но давайте все же перейдем к цене. И лучше, чтобы она не была высокой. Должно быть, понятно почему?

Если уж у меня, как вы это заметили, положение перед полицией будет сложным, то для Марта и для вас оно будет стократ сложнее. Сложнее, когда полиция дознается о всяких подробностях. Если, конечно, дознается.

– Стало быть, мелкий шантаж, – с оттенком иронии констатировала девица.Думаю, что так это можно назвать. Так вот, советую не зарываться, мистер сыщик с карими глазами. Кстати, собираешься ли ты назвать свое имя?

Переход на «ты» я не пропустил мимо ушей, но ответил с готовностью:

– Филип Марлоу.

– В таком случае выслушай меня внимательно, Филип. Я не знаю, что ты обо мне думаешь, но должна сказать, что шлюхой никогда не была. Старый Джетер довел моего отца до банкротства. Сделал это, естественно, не выходя за рамки закона. Впрочем, что такое закон для подобных мерзавцев?.. Так или иначе, он разорил нас... Отец покончил с собой, мать вскоре умерла. Младшая сестра сейчас в пансионе, и я должна как-то содержать ее. Но сама я тоже осталась без каких-либо средств к существованию. Так скажи, Филип, можно ли меня строго судить за то, каким способом я стараюсь добыть средства для себя и для сестры. Можешь верить или нет, но ни в каких противозаконных махинациях я не участвую. Ни о каком Арбогесте ничего не знаю. Но ты, дружок, трижды ошибешься, если решишь, что я забыла и простила старому Джетеру все несчастья нашей семьи! Я еще займусь им, даже если для этого придется выйти за его сына.

– Он пасынок, не родной сын, – уточнил я.

– Удар от этого не станет слабее. Через несколько лет этот парень будет иметь предостаточно зеленых бумажек. Так что я сделаю неплохую партию, даже принимая во внимание, что он пьет. И пьет, пожалуй, сверх меры.

– Эти откровения, наверное, не для его ушей? Глаза Харри Хантрисс метнули молнии:

– Ты считаешь? Так повернись и погляди!

Я вскочил и обернулся. Он стоял в нескольких шагах от меня. Должно быть, вышел из соседней комнаты и неслышно приблизился к нам. А я был слишком занят словопрениями, чтобы услышать его шаги. Это был плотный блондин в спортивном твидовом костюме и в рубашке с распахнутым воротом.

Лицо у него было красным, а неестественно блестевшие глаза имели мутное выражение. Несмотря на то, что пора была сравнительно ранняя, он уже крепко выпил.

– Проваливай отсюда, пока цел, – зарычал он на меня. – Я все слышал.

Харри может говорить обо мне все, что ей нравится. Но ты... Вон!.. Не то..

Девица за моей спиной расхохоталась. Мне это не понравилось. Я сделал шаг в сторону блондина. Он прищурил немного глаза, словно прицеливался. Мне показалось, что несмотря на мощный торс, этот задира не слишком-то серьезный противник.

– Проучи его хорошенько, милый, – надменно бросила мисс. – Мне нравится наблюдать, как у таких наглецов подгибаются коленки...

Эти слова вывели меня из равновесия, и я обернулся с насмешливой ухмылкой, чтобы сказать ей пару слов. В этом была моя ошибка. Нет, блондин этот не был мастаком по части драк, но попасть в неподвижную и незащищенную цель он, конечно, смог. Ударил меня, как только я повернул голову в сторону Харри. Удар получился весомым – хватил меня со всей силой сбоку в челюсть.

Вас так никогда не били? Тогда поверьте на слово.

Я попробовал расставить ноги, чтобы сохранить равновесие, но поскользнулся на шелковистом ворсе ковра. Падая навзничь, ударился головой о что-то твердое.

На какой-то миг увидел над собой его торжествующую налитую кровью физиономию. Пожалуй, в этот момент мне было его даже немного жаль.

Темнота сомкнулась надо мной – я потерял сознание.

Глава 4

Когда я пришел в себя, то первое, что ощутил, это свет, который бил из окон прямо в глаза. В затылке чувствовалась боль. Я коснулся его рукой и почувствовал мокрые слипшиеся волосы. Медленно перевалился на другой бок, а затем встал на колени и увидел перед собой все ту же бутылку виски, стоящую на столике у тахты. Падая, я каким-то чудом не свалил ее. Посмотрел вокруг – обо что же такое я треснулся? Ага! О массивную ножку кресла, в виде лапы какого-то чудища. Этот удар был намного существеннее, чем хук молодого Джетера.

Покряхтывая, я поднялся на ноги, сделал глоток виски и еще раз осмотрелся по сторонам. Нет, ничего достойного внимания тут не было. В пустой комнате носился аромат дорогих духов. Парочка исчезла. Снова ощупал голову, приложил к ушибу на затылке носовой платок. Крови не было.

Взял бутылку в руки и опустился в кресло, вслушиваясь в приглушенный шум уличного движения. Спросил у себя, что же мне дал этот визит? Знакомство с Харри Хантрисс? Что ж... Довольно милая особа. Имеет неподходящих знакомых, но кто из нас их не имеет? У меня не было оснований критиковать ее за это, видно, ей и вправду солоно пришлось в жизни. Но с другой стороны – многим ли сладко на этом свете?.. А-а, да что там философствовать!.. Выпил еще немного виски. Боль в голове начала утихать.

Встал. Посмотрел на бутылку. В ней оставалось еще больше половины. Взял и сунул в карман плаща – все-таки хоть какая компенсация за все мои неприятности. Надел шляпу и вышел из номера. Стараясь не держаться за стену коридора, добрался до лифта, благополучно съехал вниз и снова оказался в холле.

Отельный детектив Хокинс опять стоял, опершись на стойку бюро администратора и рассматривал восточную вазу, быть может, ожидая, что из нее появится Али-Баба. Тот же самый администратор тоскливо пощипывал свои крохотные усики. Улыбаясь, я отвесил ему легкий поклон. Он в ответ тоже улыбнулся. Его примеру последовал Хокинс. Я поклонился и ему. Милая, сердечная встреча задушевных друзей.

Довольно твердым шагом я направился к выходу, дал монету портье и сошел по ступенькам на тротуар, который вел к стоянке машин.

Вечерело. В Калифорнии сумерки опускаются быстро. На западе ярко блестела Венера; она сверкала как уличный фонарь, как жизнь, как глазки мисс Хантрисс, как... Я вспомнил о квадратной бутылке в кармане. Достал ее, сделал скромный глоток, закрыл пробкой и сунул бутылку на старое место. В ней еще оставалось достаточно, чтобы сгладить некоторые неприятные воспоминания от посещения мисс Харри Хантрисс.

По дороге домой я несколько раз проскочил на красный свет, но на этот раз счастье не изменило мне, и все обошлось. Припарковав машину напротив своего дома, я поднялся лифтом к себе. Привычно отпер ключом дверной замок, вошел в квартиру и щелкнул выключателем.

И тут у меня появилось ощущение, что в квартире стоит какой-то странный запах. Не мог определить, чем это пахнет, похоже на запах какого-то лекарства. Нет, ничего такого я домой не приносил. Не было этого запаха и тогда, когда уходил...

Я направился на кухню, чтобы взять бутылку лимонада и немного льда – хотелось пить. И вдруг, когда я был посередине коридора, из комнаты вышли двое с револьверами в руках. Один повыше, другой пониже. Тот, что повыше, скривил рот в усмешке. Он был в шляпе, надвинутой на лоб. Из-под нее торчала треугольная вытянутая физиономия с острым подбородком. Темные влажные глаза, нос белый, точно вылепленный из стеарина. В руке он держал кольт с длинным стволом и спиленной мушкой. Это должно было означать, что его хозяин – классный стрелок.

Второй, пониже, производил странное впечатление. Щетинистые рыжие волосы, поблекшие, лишенные выражения глаза, оттопыренные уши, а на ногах запачканные белые мокасины. Револьвер в его руке был слишком громоздким для него. Но, как я успел заметить, держал он его в руке достаточно уверенно.

Коротышка шумно дышал широко раскрытым ртом. Теперь я понял, откуда шел этот загадочный запах – от коротышки несло ментолом.

– Ну, что уставился, сволочь! – завизжал он. – Руки вверх!

Я поднял руки. А что было делать? Коротышка по дуге зашел мне в бок.

– Теперь только скажи, что нам это просто так не пройдет! – процедил он насмешливо.

– Вам это просто так не пройдет, – сказал я ему в тон.

Высокий продолжал небрежно усмехаться, словно тут разыгрывался развеселый скетч. Его нос стал еще больше походить на стеариновый слепок.

Невольно назвал его про себя «Белоносым»...

Коротышка вызывающе плюнул на мой ковер.

– Ишь ты! Смирненький! – он приблизился ко мне с издевкой на физиономии и замахнулся своим большим револьвером, целясь в мою челюсть.

Мне очень не хотелось подставлять ему свою физиономию, которая и так уже сегодня пострадала ни за что ни про что. Я схватил коротышку за шиворот и сильным рывком притянул к себе, выбив при этом из его руки револьвер, который с грохотом упал на пол. Все произошло быстро и четко. Только от этого подонка несло ментолом, и я отвернул его от себя. Коротышка разразился проклятиями, но вырваться, конечно, не смог.

«Белоносый» продолжал стоять, не двигаясь, со своей насмешливой ухмылкой. Пистолет в его руке даже не дрогнул. Мне, правда, показалось, что в глазах его мелькнуло беспокойство. Но, может быть, мне это только показалось. Продолжая держать коротышку перед собой, я подобрал его револьвер. Это было ошибкой – надо было вынуть свой.

Я оттолкнул коротышку от себя, и он с шумом растянулся рядом со стулом, начав яростно лягать его. Высокий рассмеялся:

– Не радуйся, пушка без бойка.

– Послушай, – обратился я к нему проникновенно, – я немного выпил, но все же соображаю достаточно хорошо. Поэтому давайте покороче: что вам от меня нужно?

– Еще раз говорю тебе, что в револьвере нет бойка, – ответил «Белоносый», игнорируя мое миролюбие. – Попробуй и убедишься. Я никогда не даю Фриско заряженную пушку. Он слишком... нервный. Между прочим, должен признать, что руки к тебе не зря приделаны – умеешь ими кое-что...

Фриско сел на полу, снова плюнул на ковер и заблеял, что, наверное, должно было изображать смех. Я повернул дуло револьвера вниз и нажал курок.

Раздался сухой щелчок, выстрела не было, хотя в барабане виднелись патроны.

– Мы не собираемся делать тебе ничего плохого, – успокоил меня «Белоносый», – на .этот раз, по крайней мере. Может быть, в другой раз... Кто знает. А может, сумеешь понять нас с полуслова? Речь о том, чтобы ты перестал интересоваться делами молодого Джетера. Понял?

– Нет.

– Не собираешься воспользоваться добрым советом?

– Добрые советы ценю... Но кто он такой, этот молодой Джетер?

Мой вопрос не позабавил его, скорее наоборот. «Белоносый» погрозил мне своим кольтом.

– У тебя дырявая память, приятель. Обратись к лекарю. И еще, сделай что-нибудь со своими дверьми – они у тебя сами по себе открываются. Фриско стоило только дунуть на них.

– Это я могу понять, – ответил я ему.

– Пусть отдаст мою пушку! – заскулил Фриско. Он уже поднялся с пола. Но на этот раз начал приставать не ко мне, а к своему дружку.

– Отвяжись, болван! – прикрикнул на него высокий. – Мы должны только передать этому типу предупреждение. Только это и ничего больше. Пока что.

– Говори за себя! – завопил Фриско, пытаясь вырвать из рук «Белоносого» пистолет. Тот без труда оттолкнул коротышку в сторону. Но во время этой короткой сцены я успел переложить револьвер в левую руку и вытянуть свой «люгер». Показал его «Белоносому». Тот кивнул головой, но вид пистолета в моей руке не произвел на него большого впечатления, как можно было бы ожидать.

– Он сирота, – сказал мне высокий с какой-то грустью. – Поэтому позволяю ему таскаться за собой. Не обращай на него внимания. Мы уходим. Ты хорошо знаешь, о чем здесь было сказано. Но повторю еще раз: перестань интересоваться молодым Джетером.

– Мой «люгер» с бойком и заряжен, – заметил я ему. – Так кто же такой этот молодой Джетер? Или, может быть, без полиции мы этот вопрос не решим?

«Белоносый» поморщился так, будто я сказал какую-то бестактность.

– Послушай, парень, я умею пользоваться этой штукой, – он лениво качнул кольтом. – Если считаешь, что ловчее меня, попробуй.

– О'кэй, – ответил я ему. – Но у меня к тебе тоже вопрос: знаешь ли ты некоего Арбогеста?

– Встречаешь столько людей... – у него снова появилась скучающая ухмылка. – Разве всех упомнишь? Ну, пока. Подумай лучше о себе.

Он пошел к двери, не сводя с меня дуло своего пистолета. Я тоже держал его на мушке, и все дело в общем-то сводилось к тому, кто первый решится нажать спусковой крючок и выстрелит точнее. Но я здорово сомневался, стоит ли стрелять вообще – как-никак, а выпитое виски дает о себе знать. Поэтому позволил ему беспрепятственно выйти, хотя, наверное, это не делает чести детективу.

Коротышка меня атаковал снова, когда я совсем было позабыл о нем. Он вырвал у меня из левой руки свой огромный револьвер, подбежал к двери, еще раз плюнул на ковер и выскочил из квартиры. «Белоносый» прикрывал его отступление. Он был в двух шагах от меня. И теперь я был уверен, что запомню его. Это продолговатое лицо, белый нос, выступающий подбородок и выражение скуки в глазах.

«Белоносый» тихо закрыл за собой дверь, и я остался в своей квартире один, простофиля простофилей; простофилей с пистолетом в руке. Слышал, как поднялась кабина лифта, а потом увезли моих незванных гостей вниз. Я продолжал стоять, где стоял. Не верилось мне, чтобы Марта Эстель, желая кого-то запугать, стал бы нанимать пару таких шутов. Но если не он, то кто же?.. Прикинул так и эдак, но ни к какому выводу не пришел.

Так ни с чем и пошел в комнату, продолжая перебирать в уме события этого дня. Потом почувствовал, как меня начинает клонить ко сну...

Разбудил меня настойчивый телефонный звонок. Оказалось, я заснул, сидя в кресле. Проснулся с адской головной болью, с шишкой на затылке и желваком на щеке. В общем, чувствовал себя отвратительно.

Дотащился до телефона, опустился на стоящий рядом стул и поднял трубку.

В ней зазвучал неприятный голос:

– Мистер Марлоу? Говорит Джетер. Мы познакомились сегодня утром, не так ли? Не был ли я слишком... э-э... холоден с вами?

– Я сам был несколько холоден... Ваш сынок уже успел съездить мне по физиономии. Впрочем, я оговорился, не сын, а пасынок или, вернее, приемный сын. Или как еще там...

– Он мой пасынок и вместе с тем приемный сын. А что там у вас произошло? – я уловил в его голосе явную заинтересованность. – Где вы его повстречали?

– В апартаментах мисс Хантрисс.

– А-а, понимаю... – в его голосе уже не было ледка – наступила заметная оттепель. – Это интересно. И что вам сказала мисс Хантрисс?

– Была довольна. Довольна тем, что я получил в челюсть.

– Понимаю. Но почему он ударил вас?

– Подслушал кое-что из нашей с ней беседы. Это привело его в бешенство.

– Ах, так... Знаете, мистер Марлоу, мне пришло в голову, что, может быть, ей придется все же выплатить какую-то сумму, конечно, небольшую. В порядке вознаграждения за то, что она пойдет нам навстречу. То есть за сотрудничество с нами. Естественно, если вам удастся склонить ее к этому.

– Это составит пятьдесят тысяч.

– Опасаюсь, что...

– Нет, вы не ослышались, – перебил я его. – Пятьдесят тысяч долларов. Я, правда, вначале предложил ей пятьсот. Просто так, в порядке шутки.

– У меня создается впечатление, что вы относитесь ко всему этому делу по меньшей мере несерьезно, – раздраженно проговорил Джетер. – Я не привык так вести дела и меня подобное отношение не устраивает.

Меня разобрала зевота. Откровенно говоря, мне уже было все равно, откажется он от моих услуг или нет. И вообще я не был в восторге от этого клиента и его дела с самого начала.

– Послушайте меня, мистер Джетер. К работе я отношусь совершенно серьезно. Но если ее детали воспринимать без чуточки юмора, то можно подохнуть от тоски. Это во-первых. Кроме этого должен вам сказать, что в вашем деле есть немало необычных аспектов. Например какой-то час назад я застал в своей квартире двух вооруженных бандитов, которые потребовали, чтобы я перестал заниматься делом вашего пасынка. Насколько я понимаю, наша с вами договоренность не предусматривала таких вариантов. Не вижу повода усугублять ситуацию.

– Бог мой! – в его голосе послышался страх. – Я полагаю, что будет лучше, если вы, мистер Марлоу, приедете сейчас ко мне, чтобы мы могли обсудить положение более подробно. Я пошлю за вами свою машину. Вы сможете приехать сейчас же?

– Да... Но вы можете и сами приехать...

– Нет-нет! Я высылаю машину со своим шофером. Его зовут Джордж. Можете ему вполне доверять. Он будет у вас через двадцать минут.

– О'кэй, – согласился я. – Пока он едет, я закушу. Пусть остановится на углу Кэнмор, по направлению к улице Франклина.

Я принял по очереди горячий и холодный душ, одел чистую одежду и почувствовал себя нормальным человеком. Затем сделал пару глотков виски, наскоро перекусил и, одев легкий плащ, вышел на улицу.

Автомобиль был уже на месте. Он сиял как универсальный магазин в день открытия. Передние фары напоминали рефлекторы электровоза. Этого владельцу, должно быть, показалось мало – на бампере были установлены два желтых фонаря, да еще по бокам вмонтирована пара фар чуть поменьше.

Я подошел поближе и остановился. Из темноты вынырнул какой-то мужчина.

Он энергичным движением отшвырнул в сторону окурок. Высокий, широкоплечий, темноволосый, он был одет с шиком: полувоенный френч с поясом, фуражка, блестящие высокие краги и бриджи, как у кадрового майора британской армии.

– Мистер Марлоу? – он поднял руку в перчатке, коснувшись пальцем козырька своей франтоватой фуражки.

– Да, – ответил я ему. – Вольно! Машина старого Джетера?

– Одна из его машин, – напыщенно ответил человек в фуражке и крагах, и в его голосе я услышал затаенную враждебность.

Он открыл заднюю дверцу, и я забрался на мягкое сидение. Тот, кого Джетер назвал Джорджем, влез за руль и двинул с места эту никелированную громадину. Повернул на соседнюю улицу, и мы поехали на запад. Ехали в общем потоке машин, но я заметил, как мы постепенно обгоняем все автомобили.

Миновали сверкающие огнями кварталы центральной части Голливуда и наконец попали в холодную тишину Беверли-Хиллс, туда, где бульвар пересекает узкую дорогу.

Беверли-Хиллс миновали быстро, затем начали взбираться по бегущей среди холмов автостраде, и когда вдали уже показалось светящееся здание университета, Джордж внезапно повернул на север, в Бер-Этр. Теперь мы двигались по длинным и узким улицам, лишенных тротуаров, между высоких каменных оград с большими въездными воротами. На этих улицах было пусто – царство сильных мира сего. Только сияние света из-за оград говорило, что мы в жилом районе, а не на кладбище. Еще один поворот, я успел заметить табличку с надписью «Калвелло Драйв». Сбавив скорость, Джордж доехал до середины улицы и осторожно свернул к высоким воротам из кованого железа. В этот самый момент произошло нечто неожиданное. Где-то неподалеку внезапно вспыхнули два ярких снопа света. Раздался вой клаксона, и натуженный рев мотора взорвал тишину. Какой-то автомобиль стремительно мчался прямо на нас.

Джордж одним рывком вывернул руль, нажал тормоз и сорвал с правой руки перчатку, сделав все это одновременно.

А неизвестный автомобиль, сверкая светом фар, продолжал нестись на нас.

– Чертов пьяница! – выругался Джордж.

Может быть, он прав. Пьяный за рулем в этом городе не такая уж редкость. Может, и этот тоже. А может, совсем другое. Я сполз на пол, вытащил свой «люгер» и дотянулся до ручки. Затем приоткрыл дверцу и слегка высунулся. Свет фар ослепил меня, и я невольно втянул голову назад. Когда сноп света проскользнул мимо, я высунулся снова.

Неизвестный автомобиль, скрипнув тормозами, резко остановился. Его дверца с треском распахнулась и из автомобиля с криком выскочила какая-то дергающаяся фигура и принялась размахивать револьвером.

– Руки вверх, мерзавцы! – орал нам Фриско. Это был он, коротышка, я сразу же узнал его по визгливому голосу.

Джордж положил левую руку на руль, я же открыл дверцу пошире. На мостовой прыгал и орал коротышка. Со стороны небольшого темного автомобиля, из которого он выскочил, не доносилось ни звука, за исключением приглушенного шума мотора.

– Я вооружен! – надрывался Фриско. – Вылезайте и становитесь рядом, вы, паскудники!

Я толкнул дверцу и выскользнул из машины, прижимая к боку свой пистолет.

– Ну, смотри! Сам захотел этого! – зарычал коротышка.

Я быстро бросился на землю. И вовремя – из револьвера Фриско сверкнул огонек. Видно, кто-то уже приладил боек к его «пушке». Тут же я услышал рядом с собой треск лопнувшего стекла. Оглянулся – хотя в такой момент это любопытство могло мне дорого обойтись – и заметил, что Джордж, медленным движением поднимает руку. Я приподнял ствол своего «люгера» и уже собирался нажать спусковой крючок, когда рядом раздался выстрел. Это стрелял Джордж.

В общем, я так и не нажал спусковой крючок. Не было в этом нужды.

Темный автомобиль внезапно сорвался с места и бешено погнал по дороге, ведущей вниз. Гул его мотора стремительно удалялся. Маленький человечек все еще шатался, пригибаясь в какой-то неестественной позе на середине мостовой.

Но вот он выпустил из рук свой огромный револьвер, и тот с грохотом ударился о камни. Наконец у Фриско подогнулись его короткие ноги, он упал на бок, покатился по наклонной мостовой и внезапно замер.

– Ну вот и все, – сказал Джордж и понюхал дуло своего пистолета.

– Недурен выстрел, – я отошел от машины и смотрел на труп, который выглядел сейчас какой-то бесформенной массой. Я заметил уже знакомые мне испачканные белые мокасины, они слегка блестели в свете фар.

– А почему ты думаешь, что это мой выстрел, приятель? – спросил Джордж, подходя ближе.

– Потому, что я не стрелял. Видал, как ты величественно вытягиваешь из кобуры свою игрушку. Короче, ты не потерял присутствия духа, не то что я...

– Благодарю за комплимент, приятель. Наверное, они поджидали здесь хозяина, мистера Джетера. Обычно в это время я привожу его из клуба.

Мы подошли поближе и нагнулись над лежащим. Что там смотреть?.. Мертв.

– Потуши ты эти чертовы фары, – бросил я шоферу. – И давай сматываться отсюда.

– Куда? Дом на той стороне улицы, – голос Джорджа был так спокоен, будто это не он минуту назад застрелил человека.

– Джетерам не следует ввязываться в это дело. Если ты, конечно, дорожишь своим местом. Возвращаемся ко мне и начнем все сначала.

– Понимаю, быстро сказал Джордж и поспешно вскочил в машину. Выключил всю иллюминацию, кроме ближнего света. Я тут же уселся рядом с ним на переднем сидении.

Мы сделали разворот и двинулись вверх по дороге. Я осмотрелся, хотел увидеть, куда угодила пуля Фриско. Нашел – приличная дыра зияла острыми краями в заднем окошке. Недоставало там изрядного куска. Если бы кому-либо пришло в голову собрать осколки на мостовой и попробовать примерить к этой дыре, то это могло бы навести на разные мысли. Может быть, это и пустяки. А может быть, и нет. Это как посмотреть...

У самого конца подъема нам навстречу выехал большой лимузин. Внутри его горел свет, и было видно какую-то пожилую пару. Он в смокинге и цилиндре, она в мехах и драгоценностях.

Джордж спокойно проехал мимо, затем дал газ и, внезапно резко повернув вправо, въехал в темный переулок – Едут на какой-то прием, – проговорил он, медленно цедя слова. – Уверен, что проедут мимо и даже не сообщат в полицию.

– Пожалуй... Возвращаемся ко мне и выпьем виски, – снова предложил я ему. – От всей этой истории меня воротит...

Глава 5

Мы молча сидели у меня, держа в руках стаканы с остатками виски мисс Хантрисс. Джордж без фуражки выглядел немного симпатичнее. Его темные волосы уложены волнами. При усмешке видны белоснежные зубы. Но вот быстрые черные глаза смотрят холодновато.

– Учился в Йельском университете? – спросил я у него.

– В Окленде, в колледже, если это тебя так интересует, – ответил он.

– Все меня интересует... В том числе и то, во сколько оценивается в наше время высшее образование?

– Три сотни и униформа, – ответил он неохотно.

– Что из себя представляет молодой Джетер?

– Высокий, хорошо сложенный парень. Неплохо играет в гольф. Уверен, что женщины от него без ума. Изрядно закладывает, но до свинского состояния, кажется, еще не напивался.

– А твой босс?

– Этот из таких, что иногда может дать тебе десять центов, если у него в этот момент не окажется пятицентовой монеты.

– Недурно ты отзываешься о хозяине. Джордж осклабился:

– Это такой скупердяй, что у него зимой снега не выпросишь! Говорю то, что думаю. Может быть, поэтому я только шофер. Хорошее у тебя виски.

В ответ я выцедил ему остатки из бутылки.

– Думаешь, эти бандиты ждали твоего босса?

– Кого же еще! Обычно привожу его домой в это время. Но сегодня вечером он из дома не выезжал. Ты детектив и, стало быть, все знаешь об этой истории. Или нет?

– А кто тебе сказал, что я детектив?

– Только детективы могут быть такими занудами и задавать столько вопросов.

– Вот еще! Задал тебе всего пять вопросов. Твой босс вполне доверяет тебе, сам сказал. Вероятно, он тебя и проинформировал.

Джордж с легкой усмешкой склонил голову и выпил глоток виски.

– Все это дело представляется мне довольно ясным, – сказал он. – Когда машина начала поворачивать в сторону ворот, эти подонки взялись за свою работу. Я вовсе не думаю, что они собирались кого-то ухлопать. Скорее всего, хотели только припугнуть. Однако... Тот малый, по-моему, был все же ненормальный.

Джордж излагал свою версию, а я рассматривал его.

Брови у него были красивые, черные, блестящие, как конский волос...

– Трудно допустить, – сказал я ему, – чтобы Марта Эстель держал у себя таких помощников.

– Хм... А может, именно поэтому и выбрал их?

– Соображаешь... Но так или иначе убийство этого маленького пустозвона осложняет дело. Что ты собираешься делать?

– Ничего.

– Ну что ж... Если бы полиции удалось как-то добраться до тебя, а потом установить, что пуля вылетела из твоего пистолета, если бы – в чем я сомневаюсь – они еще располагали самим этим пистолетом, то и это еще ничего не значило бы. Ты мог действовать в пределах самозащиты. Остается только одна проблема.

– Какая? – Джордж допил свое виски, зажег новую сигарету и усмехнулся.

– Трудно распознать автомобиль спереди, да еще в темноте. Несмотря на все эти фары. Откуда же они узнали на таком расстоянии, кто подъехал к дому Джетеров? А если это были гости?

Джордж пожал плечами.

– Если признать, что речь шла только о том, чтобы припугнуть, то эффект был бы тот же самый. Так или иначе хозяин узнал бы об этой истории и понял, что ему угрожают. И... кто угрожает.

– Ну! Ты и впрямь здорово соображаешь! – сказал я с искренним видом. В этот момент зазвонил телефон.

Очень четкий и сдержанный голос лакея английской модели поставил меня в известность, что если я – Филип Марлоу, то со мной хочет говорить мистер Джетер. Следом я услышал холодный и рассерженный голос:

– Должен сказать, что вы не спешите с выполнением моего поручения. Или, быть может, мой шофер...

– Он находится здесь, мистер Джетер! – поспешил я сообщить. – Но у нас приключилась одна неприятность. Джордж сам вам об этом расскажет.

– Молодой человек, когда я желаю сделать что-то определенное...

– Послушайте меня, мистер Джетер. У меня был необычайно трудный день.

Ваш сын съездил мне по физиономии, и, падая, я разбил себе голову. Когда полуживой добрался до дому, то застал в квартире двух вооруженных бандитов, которые потребовали, чтобы я перестал заниматься делом Джетеров. Не слишком ли это? Делаю все, что в силах, и поэтому прошу не читать мне нотаций!

– Молодой человек...

– Вы должны меня выслушать! – снова перебил я Джетера. – Вы можете неплохо сэкономить, наняв кого-либо, кто будет слепо выполнять все ваши приказы. Я же веду дело согласно системе и по своему разумению. Кстати, не посещали ли вас сегодня вечером фараоны?

– Фараоны? – переспросил Джетер кислым тоном. – Вы имеете в виду полицейских?

– Именно их.

– А почему, собственно, они должны меня посетить? – спросил он грубо.

– Полчаса назад перед воротами вашего дома лежал один мертвяк. Говоря мертвяк, я имею в виду неживого человека. Небольшого роста. Если он мешает вам, прикажите его куда-нибудь убрать.

– Бог мой! Вы говорите серьезно?!

– Да! Больше того, он стрелял по автомобилю – в Джорджа и в меня.

Должно быть, подкарауливал вас или вашего сына, мистер Джетер.

Наступила тишина.

– Вы, кажется, сказали что-то о мертвом человеке, – заговорил наконец мой собеседник. – Сейчас же заявляете о какой-то стрельбе...

– Стрельба была, когда этот тип был еще живой, – ответил я ему.Подробно вам все объяснит Джордж. Джордж...

– Приезжайте сюда немедленно! – загремело в трубке. – Вы слышите?!

Сейчас же!

– Джордж сам вам все расскажет, – тихо повторил я еще раз и протянул трубку шоферу.

Джордж неприязненно взглянул на меня, встал и надел фуражку.

– О'кэй, приятель! Быть может, когда-нибудь и мне удастся оказать тебе услугу, – бросил он, направляясь к двери.

– Не обижайся, я иначе не мог. Все зависит от твоего хозяина. Он должен сам все решить.

– Чепуха! – зло проговорил Джордж, полуобернувшись. – Наболтал ему черт знает что, шпик. Сказал бы тебе, да ладно...

Он открыл дверь и вышел, оставив меня с телефонной трубкой в руке и с открытым ртом.

Я пошел на кухню, посмотрел на пустую бутылку из-под виски и выпил содовой. Меня стало одолевать какое-то смутное беспокойство. Появилось такое чувство, что попал я в историю, из которой не так-то легко будет выпутаться.

Они разминулись с Джорджем буквально на минуту – лифт едва спустившись вниз, снова поднялся и остановился на нашем этаже. Я хорошо слышал его гудение, когда оно смолкло, раздались гулкие шаги и затем короткие удары в дверь. Я вышел в коридор и открыл замок.

Один из них был в коричневом костюме, второй в синем. Оба высокие, грузные, со скучающими физиономиями.

Мужчина в коричневом костюме сдвинул шляпу на затылок и спросил:

– Филип Марлоу?

– Да.

Он двинулся на меня, и я невольно отступил в коридор. Его спутник в синем защелкнул дверь. Первый вынул и показал полицейский жетон.

– Лейтенант Финлисен из криминальной службы. Отдел по расследованию убийств. Это, – он кивнул на своего спутника, – Себолд, мой коллега. Ради знакомства скажу: мы с ним вообще-то люди покладистые и миролюбивые, но не терпим пройдох. Скажу еще, что слышали, будто ты ловко орудуешь пистолетом.

Себолд снял шляпу, пригладил седеющие волосы и молча направился на кухню.

Финлисен присел на край стула и поскреб щеку ногтем большого пальца, желтым как горчичник. Лейтенант был заметно старше Себолда и погрубее его.

Он выглядел бывалым служакой, которому так и не удалось сделать карьеру за свою многолетнюю службу в полиции.

– Что это означает: ловко орудую пистолетом? – спросил я у него, садясь неподалеку.

– Имею в виду, конечно, стрельбу не в тире, а по живым мишеням.

Я закурил, считая дальнейший обмен мнениями по данному вопросу преждевременным. Себолд вернулся из кухни и заглянул в гардероб, находящийся рядом с кроватью.

– Насколько нам известно, у тебя есть лицензия частного детектива,хмуро произнес Финлисен.

– Совершенно верно.

– Покажи, – он протянул руку. Я подал ему свой бумажник. Лейтенант проверил его содержимое и вернул, – Есть оружие?

Я кивнул головой и достал свой «люгер». Финлисен понюхал ствол, вынул обойму, спустил крючок, а затем отвел затвор так, чтобы в ствол падал свет.

Прищурив глаз, лейтенант заглянул в ствол и покачал головой. Потом, ничего не говоря, передал пистолет Себолду. Тот осмотрел его таким же способом.

– Пожалуй, не этот, – сказал он. – Ствол чистый. Но не настолько, чтобы полагать, будто его чистили в последние несколько часов. Есть немного пыли...

– Верно.

Лейтенант поднял с ковра выброшенный из патронника патрон, вложил его в обойму и вставил ту на место. Затем отдал пистолет мне. Я сунул его на обычное место под мышку.

– Выходил сегодня вечером куда-нибудь? – спросил Финлисен все так же хмуро.

– Но почему вы не скажете мне, в чем дело? За мной нет никаких прегрешений.

– Шутник! – бесстрастным тоном произнес Себолд. – Еще раз пригладил рукой волосы и выдвинул ящик письменного стола:

– Не пробовал писать в газеты? Люблю с таким поболтать... с дубиной в руке.

Финлисен тяжело вздохнул. – Выходил сегодня вечером?

– Естественно. Несколько раз. Но что с того?

– Куда? – продолжал полицейский, игнорируя мой вопрос.

– Ужинать. Потом несколько деловых встреч.

– Где?

– Помилуйте, ребята! Но каждая профессия имеет свои тайны!

– У тебя был визитер, не так ли? – спросил Себолд, разглядывая стакан, из которого пил Джордж. – Совсем недавно, с полчаса назад.

– Удивительная точность, – ответил я без особого восторга.

– Ты сегодня катался на большом «кадиллаке»? – продолжал допрос Финлисен, с шумом втягивая в себя воздух. – В западной части Лос-Анджелеса?

– Ездил на «крайслере» в противоположном направлении, на Вайн-стрит.

– Пожалуй, лучше всего его просто взять с собой, – сказал Себолд, разглядывая свои ноги.

– Лучше всего будет, если вы прекратите игру на нервах и объясните мне толком, что вам нужно. Я никогда не возражал против сотрудничества с полицией, конечно, кроме тех случаев, когда ее работники поступают так, точно законы писаны не для них.

Финлисен с любопытством посмотрел на меня, но, судя по всему, мои слова не произвели на него должного впечатления. Все, что говорил Себолд, он тоже, кажется, пропускал мимо ушей. У него, вероятно, были какие-то свои соображения. И сдвинуть его в ту или иную сторону было невозможно.

– Известен ли тебе коротышка по имени Фриско? – спросил он у меня, опять вздыхая. – Он был уличным воришкой, потом повысил квалификацию и стал заниматься разными темными делами. Но всегда на вторых ролях. Тем не менее ходит с револьвером. Вообще же... придурковатый малый.

Финлисен сделал паузу, словно приглашая меня принять участие в обсуждении личных качеств Фриско. Однако я благоразумно промолчал.

– Так вот, этот малый закончил сегодня свой жизненный путь. Где-то около половины восьмого вечера. Закончил с пулей в своей непутевой башке.

Так, как?

– Никогда не слышал о нем, – ответил я.

– И никого сегодня на улице не укокошил?

– Прошу прощения, но по этому поводу я должен справиться в своей записной книжке.

Себолд наклонился ко мне и с подчеркнутой учтивостью спросил:

– А не хочешь ли ты, парень, получить по морде?

– Подожди, Бен, не горячись. А ты, Марлоу, послушай меня. Может быть, мы и ошибаемся. Мы ведь не говорим о предумышленном убийстве. Это мог быть выстрел и в порядке самообороны. А? Ведь мы же эту историю не из пальца высосали. Труп Фриско найден сегодня вечером на Калвелло-Драйв. Посреди улицы. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал. А мы, как ни странно, хотели бы что-нибудь узнать. Такова ситуация. Куда от нее денешься?

– Изумительно! – восхитился я. – Обнаружен труп, и вы тут же решаете что во всем Лос-Анджелесе есть только один человек, которого надо допросить в первую очередь – это Филип Марлоу! Я, конечно, и не помышляю постигнуть тайны ваших криминалистических методов, но...

Меня остановил довольно сильный толчок. Ну, конечно, Себолд!

– Я отдаю должное элегантности костюма и холеным рукам вашего коллеги, лейтенант, но попрошу все же, чтобы он не слишком их распускал. Не надо кичиться своим животом!

– Заткнись! – рявкнул Себолд.

– К нам был довольно странный телефонный звонок, продолжал Финлисен, как ни в чем не бывало. – Из-за него мы и заинтересовались тобой. Это тебе ясно? Мы ищем револьвер 45-го калибра. Не знаем, правда, какой марки.

– Да это же пройдоха, каких свет не видывал! – раздраженно воскликнул Себолд. – Он его просто забросил куда-нибудь.

– Никогда не пользовался 45-м калибром, – пожал я плечами, – Лучше уж взяться за копье...

Финлисен взглянул на меня исподлобья и, снова вздохнув, заговорил наконец по-человечески:

– Ладно, можешь называть меня глупым фараоном за то, что я ринулся к тебе. Но что поделаешь, если на руках у меня ничего больше нет? Оставим это и поговорим серьезно. Начну снова...

Он немного помолчал и. продолжал:

– После анонимного звонка мы нашли труп Фриско там, где нам указали – перед домом, принадлежащим бизнесмену Джетеру, который владеет многими коммерческими фирмами. Он, как ты понимаешь не пользуется услугами такого сброда, как Фриско. Прислуга в доме Джетера тоже ничего не слышала. И в четырех домах, что стоят рядом, то же самое.

Фриско лежал на проезжей части улицы. Похоже, что его даже задел какой-то проезжавший мимо автомобиль. Но это пустяк – смерть ему принесла пуля 45-го калибра, угодившая в голову. Полицейский участок западной части Лос-Анджелеса собирался начать самостоятельное следствие, но какой-то неизвестный позвонил в городское полицейское управление и сказал, что если полицию интересует, кто убил Фриско, то следует спросить об этом частного детектива Марлоу. Неизвестный сообщил адрес этого Марлоу и повесил трубку.

Финлисен изучающе взглянул на меня, словно оценивая, все ли я понял, и продолжал.

– Когда меня проинформировали об этом сообщении, я не имел понятия, кто такой Фриско. Поинтересовался в картотеке и получил там сведения о нем.

Обстоятельства дела были доложены начальнику отдела по расследованию убийств, и он поручил нам двоим направиться к тебе.

– Что вы и сделали, – в тон лейтенанту сказал я. – Выпьем что-нибудь?

– Не будешь возражать, если мы одновременно с этим еще и осмотрим квартиру?

– Валяйте... Между прочим, этот звонок кое о чем говорит. Ниточка. Но распутывать ее придется долго...

– Мы пришли к такому же выводу, – буркнул Финлисен. – Этого типа Фриско мог ухлопать кто угодно – сотня вариантов, никак не меньше. Из этой сотни две трети могли придумать шуточку с тобой, чтобы за что-то там отыграться или даже просто так, для отвода глаз. Можно таким путем выйти на кого-нибудь. Но все же это многовато. Как считаешь?

Я молча кивнул головой.

– Может быть, тебе на ум пришло что-либо конкретное? Какое-то подозрение, например?

– Что путного может прийти ему в голову? – наконец подал голос и Себолд. – Ты разве не видишь, что это за тип?

Финлисен слегка закряхтел и поднялся с места.

– Ну что ж... Как бы там ни было, а осмотреть твое жилье мы обязаны.

– А он позволит сделать это без ордера? – спросил с противной усмешечкой Себолд. – Или будет достаточно выслушивать его сомнительные остроты?

– Позавчера от него ушла жена, – сухо прокомментировал его спич лейтенант, рассматривая потолок. – Специалисты в таких случаях рекомендуют найти какую-нибудь разрядку.

Себолд побледнел и хрустнул пальцами. Потом издал короткий смешок и, криво ухмыльнувшись, поднялся со стула.

Они оба взялись за работу. Следующие десять минут только тем и занимались, что открывали и закрывали ящики, заглядывали в разные закуточки, под подушки кресел, под кровать, исследовали холодильник и мусорное ведро. Я не имел ни малейшего представления, что они, собственно, рассчитывают найти.

По-моему, они и сами имели на этот счет весьма неопределенное мнение. Потом этот розыск им, видимо, надоел.

Они вернулись в комнату и уселись на свои места.

– Должно быть, звонил какой-нибудь идиот, – устало сказал Финлисен.Взял твое имя из телефонной книги. И такое может быть...

– Хотите чего-нибудь выпить?

– Я не пью, – буркнул Себолд. Финлисен скрестил руки на животе.

– Но это не значит, что хоть капля спиртного пропадет зазря, сын мой,сказал он.

Я достал бутылку из неприкосновенного запаса. Принес три стакана и два поставил рядом с Финлисеном. Он отхлебнул полстакана и уставился в потолок.

То ли это была привычка, то ли он надеялся, что мой потолок подскажет ему какую-нибудь идею.

– У меня на шее еще одно убийство, – произнес он брезгливо. – Один из твоих колег, Марлоу. Толстый такой, имел бюро на Санст. Фамилия – Арбогест.

Слышал о нем что-нибудь?

– Кажется, он был графологом?

– Стоит ли делиться с этим типом служебными тайнами? – сердито обратился к лейтенанту Себолд.

– Ха! Служебная тайна, о которой пишут все вечерние газеты. Этот Арбогест получил три пули. Из спортивного револьвера. Может быть, ты знаешь каких-либо бандитов, которые пользуются такими штучками?

– Знавал одного такого, – медленно проговорил я. – Наемный убийца Эл Тессило. Он пользовался таким кольтом. Но он сидит...

Финлисен докончил свой стакан виски, отпил из другого и встал с места.

Себолд, все еще разъяренный, тоже поднялся.

Они вышли, и я снова услышал шум лифта – до чего отменная акустика в этом доме! Какой-то автомобиль загудел под моими окнами и грохоча умчался в ночную темь.

– Такие шуты не убивают, – сказал я сам себе. А может быть, я ошибался?..

Подождал минут пятнадцать и снова вышел из дома. Во время этой паузы звонил телефон, но я не поднял трубку.

Поехал в направлении «Милано», петляя до тех пор, пока не убедился, что за мной нет слежки.

Глава 6

В холле отеля никаких перемен не произошло. Голубой ковер и на этот раз упруго оседал под моими шагами. Тот же самый бледный администратор все еще нес свое дежурство и в эти минуты вручал ключ двум затянутым в твид дамам с лошадиными физиономиями. При виде меня он опять надавил невидимую кнопку.

Двери в глубине администраторской отворились и возник тот же самый массивный Хокинс, держа во рту окурок сигары.

Он подошел ко мне с широкой сердечной улыбкой и бережно обнял за плечи.

– А я как раз мечтал о твоем появлении у нас, – захихикал он.Поднимемся на минуточку наверх?

– А что случилось?

– Случилось? – его улыбка стала напоминать распахнутые ворота двойного гаража. – Ничего не случилось. У нас, по крайней мере.

Он втолкнул меня в кабину лифта, и мы поехали на восьмой этаж. По коридору Хокинс шел с самодовольной физиономией человека, справившегося наконец с непосильной задачей. У него была цепкая хватка и он хорошо знал, в каком месте надо держать человека за плечо, чтобы тот не трепыхался. В этом ему не откажешь. Я был настолько заинтересован этим новым поворотом событий, что не протестовал. Он нажал кнопку звонка у дверей номера мисс Хантрисс.

Внутри раздался звонок, дверь открылась и перед нами появился человек с каменным лицом, в смокинге и в котелке. Правую руку он держал в кармане. Под тенью котелка я разглядел сурово сдвинутые брови и пару глаз, в которых было столько же выражения, сколько в пробке от канистры.

– Что? – спросил он, почти не раскрывая рта.

– Компания для босса, – сказал проникновенно Хокинс.

– Позвольте и мне включиться в эту игру, – вежливо вставил я, – и заметить: компания с ограниченной ответственностью. Скажите, в чем дело?

– Что? – двинул бровями и приподнял свой внушительный подбородок господин в котелке. – Надеюсь, вы явились сюда не для шуток?

– В чем дело, Биф? – донеслось из номера.

– Понятия не имею, – снова подал голос я.

– Послушай, ты нахал...

– Но, господа, простите...

– Биф! Что там?

– Ничего особенного, сэр, – бросил через плечо тот, кого называли звучным именем Биф. – Отельный детектив привел какого-то придурка и утверждает, что это гость вам для компании.

– Впусти их, Биф! – Голос понравился мне только одним – он был спокоен, хотя в нем и чувствовалась сталь.

– Давай, – проговорил Биф, делая шаг в сторону.

Вошли. Первым я, потом Хокинс. Биф же, повернувшись на каблуках, замыкал шествие.

Мисс Хантрисс в номере не было. Полено сандалового дерева почти уже перестало тлеть. Но в воздухе носился его аромат, смешанный с сигарным дымом.

По другую сторону тахты стоял мужчина, держа руки в карманах бледно-голубого пальто из верблюжей шерсти. Поднятый воротник касался черной шляпы с опущенными полями. С его шеи свисал свободно выпущенный наружу цветной шарф. Мужчина стоял неподвижно, попыхивая сигарой, был он высоким, темноволосым. Выглядел подчеркнуто суровым и значительным.

Хокинс приблизился к нему, демонстрируя свою преданность и восхищение.

– Это тот тип, мистер Эстель, о котором я вам докладывал, – пробормотал он. – Явился сюда сегодня около полудня. Говорил, что это вы его прислали.

Едва меня не провел...

– Дай ему десятку, Биф.

Человек в котелке жестом фокусника извлек банкноту и сунул ее Хокинсу.

Тот слегка зачервенел, но бумажку принял с радостью.

– Вообще-то это не обязательно, мистер Эстель. Но... очень вам признателен. Я стараюсь...

– Отправляйся.

– Что? – промямлил шокированный Хокинс.

– Не слышал, что сказал босс? – воинственно отчеканил Биф. – Проваливай!

Хокинс вьшрзмился.

– Моя обязанность – заботиться об интересах гостей. Это моя работа.

– Ладно, иди, – бросил Эстель, едва разжав губы. Хокинс попятился и молча вышел из номера, Биф тут же стал вплотную ко мне.

– Проверь, Биф, что за арсенал он таскает с собой. Человек в котелке привычными движениями провел руками по моей одежде и проворно извлек «люгер».

– Ты – Филип Марлоу? Частный шпик?

– И что с того? – спросил я.

– А то, что кто-то сейчас проедется рожей по полу, – угрожающе процедил Биф.

– Оставь эти штучки, – сказал я ему и обратился к Эстелю. – На сегодня с меня хватит сильных личностей. Я ведь сказал «что с того» и ничего более. И в самом деле, – что с того?

Марти Эстель, кажется, немножко повеселел.

– Ладно, не заводись. Ты знаешь, кто я. И мне известно о тебе и о твоем разговоре с мисс Хантрисс. Известно и то, что, по-твоему, мне знать не следовало бы.

– О'кэй, – ответил я ему на это. – Этот толстый олух Хокинс взял с меня сегодня десятку – хорошо зная, кто я, – за разрешение подняться сюда. Сейчас получил столько же от твоего телохранителя за этот дурацкий номер. Верни мне пистолет и объясни, пожалуйста, чем тебя заинтересовала моя скромная персона.

– Причин много. Как видишь, Харри здесь нет. Жду ее уже достаточно долго по поводу одного дела. Где она, не знаю. Но торчать тут больше не могу – должен ехать к себе в клуб. Это понятно? А теперь ты мне объясни, зачем явился сюда снова?

– Ищу Джеральда Джетера. Кто-то сегодня вечером обстрелял автомобиль, в котором он иногда ездит. Полагаю, что ему нужна охрана.

– Обстреляли, говоришь? И что же, считаешь, что я к этому имею какое-то отношение? – говоря это, Эстель нахмурился.

«Как мне вести себя с ним? Играть в открытую?..» – раздумывая над этим, я молча подошел к шкафчику и достал оттуда бутылку виски. Плеснул немного себе в стакан и выпил. Видел, как Бифа передернуло от этой моей вольности.

– Я задал тебе вопрос, – многозначительно произнес Эстель.

– Слышал... И вот мой ответ: не допускаю, чтобы ты выкинул такой номер.

Тем не менее стрельба была. Я присутствовал При этом, так как сидел в этом автомобиле вместо Джетера. Его отец прислал этот лимузин за мной, чтобы я приехал обговорить с ним кое-какие вопросы.

– Какие вопросы?

С какой стати мне было делать вид, что я растерян?

– У тебя на руках вексель этого парня на пятьдесят тысяч. Если с ним что-нибудь случится, денежки твои плакали.

– Вот видишь! Тем более мне нет смысла затевать что-либо против него.

Это должно быть ясно и последнему дураку. Старый Джетер платить не захочет, на этот счет у меня нет иллюзий. А если я подожду два года, то получу свой долг сполна. Ты, надо полагать, в курсе? До того, как ему исполнится двадцать восемь, он не может распоряжаться своим капиталом. Пока получает тысячу в месяц, и это все. Соображаешь?

– Все это так. Но, может быть, ты его хотел немного припугнуть?

Эстель насупил брови, отложил сигарету, посмотрел, как расплывается голубоватый дымок, потом снова взял в пальцы окурок и придавил его в пепельнице.

– Если ты собираешься обеспечить ему охрану, мне бы пришлось тоже кое-что отваливать тебе каждый месяц, правда? Человек с моими заботами не может сам всем заниматься. А молодой Джетер достаточно взрослый и имеет право знакомиться с кем пожелает. Например, с какой-нибудь дамочкой. И почему бы милой леди не получить немножко от его миллионов? Правда, на этот счет могут быть и иные мнения... Что думаешь на этот счет?

– Думаю, что это блестящая идея, – сказал я. – Тебе известно что-нибудь обо мне? Эстель слегка усмехнулся.

– Что это за событие, ради которого ты явился сюда? Если без уверток?

Я молча пожал плечами – на этот вопрос я уже отвечал.

Эстель снова ухмыльнулся.

– Послушай, Марлоу. Ты меня все-таки в чем-то подозреваешь? Конечно, каждое дело можно разыграть с помощью разных комбинаций. Мне пока хватает процентов, которые я получаю с выигрышей в моем клубе. Зачем мне прибегать к насилию и вступать в открытый конфликт с законом?

Я вынул сигарету и повертел ее немного в пальцах.

– Кто говорит, что ты прибегаешь к насилию? Я слышал о тебе только самые положительные отзывы.

Марти Эстель кивнул, похоже, мои слова его несколько развеселили.

? Ладно, не будем ходить вокруг да около. У меня есть свои источники информации. Если мне кто-то задолжал пятьдесят тысяч, я должен о нем кое-что знать. Поэтому я знаю, что Джетер поручил «мое дело» спецу по имени Арбогест. Этого Арбогеста застрелили сегодня в его бюро из револьвера калибра 22. Допускаю, что это могло и не иметь связи с поручением старого Джетера. Но кто-то следил за тобой, когда ты туда направился. И тут возникает интересная ситуация: ты там все видел и... не поставил в известность полицию. Что из этого следует? Может быть, что мы с тобой в одной упряжке?

Я провел губами по краю пустого стакана и сказал:

– Возможно...

– Поэтому, приятель, я и смотрю на все твои фокусы сквозь пальцы. Ясно?

Мне от тебя нужно только одно: перестань морочить голову, Харри. Понимаешь?

– Ясно.

– Надеюсь, ты меня хорошо понял?

– Еще бы!

– Мы с тобой еще повидаемся и кое-что обговорим. А сейчас мне некогда.

Это тоже мне было понятно.

– Что ж, мы уходим. Биф, отдай ему пистолет. Мужчина в котелке подошел и положил пистолет на мою ладонь так энергично, что едва не сломал мне руку.

– Ты идешь? – бросил мне Эстель, направляясь к двери.

– Нет, останусь на пару минут. Подожду, пока придет Хокинс, чтобы подстрелить у меня еще десятку.

Эстель скривил лицо в ухмылке. Биф с каменной физиономией подошел к двери первым и открыл ее. Щелкнул замок, и в номере воцарила тишина.

Собственно говоря, делать мне здесь было нечего. Но с Марти Эстелем мне было не по пути.

Я задумался. Что же все-таки происходит?..

Кто-то сошел с ума. Или это я сошел с ума?.. Черт его знает! Все происшедшее не имеет между собой никакой логической связи, один факт никак не припасовывается к другому, а другой к третьему. Марти Эстель, как он сам сказал – ив его словах есть резон, – совершенно не заинтересован в устранении молодого Джетера. Ясно это, как дважды два – четыре. Почему? Да, потому, что таким образом он похоронил бы свои надежды заполучить долг. Еще мотивы?

Харри? Чушь, из-за этого в наши дни не убивают. Но даже если бы это «мероприятие» организовал Эстель, он ни в коем случае не стал бы нанимать таких шутов, как Фриско и «Белоносый». Кому еще мешает молодой Джетер?..

Может быть... Нет, чепуха какая-то получается. Так... Каково же резюме? А оно таково. Я уже сумел восстановить против себя полицию, отдал десять долларов из двадцати, полученных на служебные расходы, и не имею на руках абсолютно ничего, что могло бы пролить свет на порученное мне дело.

– Я походил пару минут по комнате, выкурил третью сигарету, посмотрел на часы и пожал плечами. Все события этого необычно длинного дня оставили у меня неприятный осадок, даже со скидкой на специфику моей профессии. Что же дальше?..

Я осмотрелся. Двери в остальные комнаты номера были закрыты. Подошел к той, откуда в полдень так тихо вышел молодой Джетер. Толкнул ее – оказалась незапертой. Это была спальня, вся в стильном цвете – розовое и слоновая кость. Прежде всего бросилась в глаза роскошная кровать, покрытая узорчатой парчей. На полированной крышке встроенного в стену туалетного столика, над которым горел скрытый светильничек, была разложена различная косметика. В комнате, горела еще одна лампа – на тумбочке у двери. Через находящуюся у туалетного столика полуоткрытую дверь виднелся зеленоватый кафель ванной.

Я прошел по спальне и заглянул в ванную. Много хромированной арматуры, душ за стеклянной перегородкой, на вешалке полотенца с монограмами. Полочки заставлены баночками, флакончиками, тюбиками. Сплошная изысканность – мисс Хантрисс бесспорно заботилась о себе и своей внешности. Вот только кто платит за ее апартаменты? Для дела эта подробность значения не имела, но мне лично больше было бы по душе, если бы она делала это сама. Что, впрочем, маловероятно...

Возвращаясь в гостиную, я задержался в дверях, чтобы еще раз окинуть взглядом уютную спальню, и вдруг почувствовал что-то, что должен был почувствовать сразу, когда вошел сюда. В воздухе помимо ароматов парфюрмерии носился еле уловимый запах пороха. В этот самый момент я заметил еще одно обстоятельство, которое насторожило меня.

Кто-то сдвинул кровать так, что она подпирала неплотно закрытую дверцу стенного шкафа. Для этого пришлось подвинуть кровать всего на несколько дюймов, и все же...

Мог ли я отказать себе в удовольствии взглянуть, зачем понадобился этот трюк? Подходил к шкафу медленно, заметив вдруг, что совершенно машинально держу за рукоятку свой «люгер».

Потрогал дверцу шкафа. Не поддалась. Нажал сильнее – тот же результат.

Не отпуская ее в сторону, сдвинул кровать и тут же почувствовал, как из шкафа на меня наваливается какая-то тяжесть. Я стал постепенно отступать, открывая дверцу. В образовавшуюся щель тут же просунулась повисшая плетью рука человека.

Это был тот самый блондин в спортивном костюме и в рубашке с распахнутым воротом. Только лицо его уже не было красным...

Я отступил еще немного, он съехал по внутренней стороне дверцы и повалился на пол. Лежал неподвижно, уставив взгляд безжизненных глаз прямо на меня. На твидовом пиджаке, примерно на уровне сердца, виднелось темное пятно. Почему-то пришла мысль: никогда он уже не получит свои миллионы.

Никто не получит ни гроша. В том числе и Марти Эстель. Именно так, потому что Джеральд Джетер мертв. Мертвым он был и тогда, когда мы в соседней комнате обсуждали с Эстелем разные интересные вопросы...

Я взглянул в шкаф. На вешалках висели платья, блузки и прочие предметы дамского туалета. Видимо, убийца приложил своей жертве пистолет к груди и приказал втиснуться в гардероб с поднятыми за голову руками. Он, Джеральд Джетер, должен был хорошо знать, чем все это закончится, но, скорее всего, даже не пытался сопротивляться. Иначе все эти платья не висели бы тут на своих вешалках... Позволил спокойно застрелить себя.

Почему он так спасовал? Убийца ведь не был силачом – дверцу шкафа ему, например, не удалось прижать так, чтобы защелкнуть замок. Пришлось сдвигать кровать. Наверное, молодой Джетер до самой последней секунды не верил, что в него выстрелят из приставленного к груди револьвера.

Я отошел на несколько шагов и увидел на полу у кровати какой-то поблескивающий предмет. Раньше его, наверное, прикрывала свисающая с постели парча. Нагнулся и взял в руки. Это был миниатюрный браунинг 25-го калибра, который может легко поместиться в дамской сумочке. Вещица была изящной.

Особенно рукоятка, инкрустированная слоновой костью и серебром. Спрятал его в карман, хотя это и было явной нелепостью. Особенно с точки зрения моих нынешних отношений с полицией.

Оставив шкаф открытым, я с минуту прислушивался, потом быстро покинул спальню, вошел в гостиную и, плотно закрыв дверь старательно вытер ее ручку.

Было это проделано своевременно – кто-то шумел ключом в замке наружной двери. Это, видимо, возвращался Хокинс, чтобы полюбопытствовать, что это такое задержало меня в номере мисс. Дверь он открывал, конечно, служебным ключом.

Когда он вошел, я сидел в кресле и лениво наливал себе виски.

Хокинс сделал несколько шагов и остановился, расставив ноги. На меня он смотрел довольно неприязненно. А почему, собственно?

– Видел, как Эстель и его «горилла» ушли, – начал он. – Тебя не заметил.

Наверное, понимаешь, что я должен...

– ...Должен заботиться об интересах гостей, – закончил я.

– Именно так. Должен заботиться об их интересах. В отсутствие хозяйки номера посторонние тут не должны находиться. Это так, коллега.

– А Марти Эстель и его телохранитель могут, не так ли?

Хокинс подошел ко мне поближе. Его глаза имели недоброе выражение.

– К чему ты клонишь? – спросил он.

– Ни к чему. У каждого свой метод выманивать деньги. Налить? – я кивнул на бутылку.

– Распоряжаешься, как своей собственной.

– Мисс Хантрисс презентовала мне эту бутылку. Мисс очень приятная девица и мы с ней подружились. С Марти Эстелем то же самое. Все очень милые люди, добрые и сердечные. Все теперь мои друзья. Стань и ты моим другом.

– Надеюсь, ты не собираешься меня разыгрывать?

– Глотни и не думай о всяких пустяках.

Хокинс больше не возражал и не пытался уточнять, кому в действительности принадлежит эта бутылка виски. Но все же заметил:

– Если кто-либо почувствует, что от меня несет спиртным, могут быть неприятности.

– Уж это само собой, – согласился я и протянул ему стакан.

Он медленно отхлебнул и прищелкнул языком;

– Чудесное пойло!

– Должно быть, не первый раз угощаешься здесь? Он хотел было снова сделать сердитую физиономию, но, видимо, передумал.

– Иди к черту! И не подумаю принимать близко к сердцу твое шутовство!

Он допил виски, поставил стакан, вытер рот большим мятым платком, потом вздохнул и сказал:

– А сейчас мы должны отсюда уйти.

– Я готов. Правда, думаю, что мисс нескоро вернется. Ты видел, как она уходила?

– Видел. Была со своим дружком. Давно уже, еще днем.

Я кивнул и ничего больше не сказал. Подошли к двери, и Хокинс пропустил меня вперед. Съехали на лифте вниз. Хокинс проводил меня к выходу. Отельный детектив не знал, кто находится в спальне мисс Хантрисс. Мелькнула мысль, что он может снова вернуться туда. Но если он это сделает, то скорее всего, его остановит в гостиной едва начатая бутылка виски. В спальню он не сунется... Я сел в автомобиль и поехал домой, чтобы позвонить Анне Хелси.

Для нас с ней это дело, пожалуй, уже окончено. Остальное пусть доделывает тот, кому это положено...

На этот раз я поставил автомобиль у самого тротуара напротив дома – не был уверен, что мои поездки уже закончились в этот затянувшийся день.

Впрочем, какой день?.. Стояла глубокая ночь. Поднялся к себе наверх, вошел в квартиру и зажег свет.

В моем самом удобном кресле сидел «Белоносый», держа в пальцах незажженную сигарету. На его острых коленах лежал длинный кольт. «Белоносый» усмехнулся. Нет, это была не самая милая улыбка из тех, что я видел в жизни.

– Привет, коллега, – сказал он, растягивая слова. – Ты так ничего и не сделал со своим замком. Закрыть дверь сможешь? Или помочь?

Его голос, несмотря на всю свою медлительность и равнодушие, был голосом убийцы.

Я закрыл дверь, но остался стоять на месте, внимательно наблюдая за непрошенным гостем.

– Ты убил Фриско, – продолжал «Белоносый».

Он медленно встал, неспеша пересек комнату и, оказавшись рядом со мной, сунул мне в грудь дуло кольта. «Почти так же, как молодому Джетеру!» – подумалось мне. Тонкие скривленные губы «Белоносого», несмотря на застывшую ухмылку, были безжизненными, так же, как и его глаза и белый стеариновый нос.

«Белоносый» спокойно сунул мне под пиджак руку и вынул «люгер». С этой минуты я мог с одинаковым успехом оставлять свой пистолет дома в ящике с носками. Было похоже, что каждый встречный в состоянии запросто отобрать его у меня.

«Белоносый» отступил к противоположной стене и сел на свое место.

– Только без глупостей, – сказал он чуть ли не с нежностью. – Садись, приятель. И учти: никаких неосторожных движений. Вообще никаких движений. Ты и я, мы оба, пришли к концу пути. Все!

Я сел по-прежнему, не сводя с него глаз. Странный тип. Я провел языком по высохшим губам, и сказал как можно спокойнее:

– Ты говорил, что в револьвере нет бойка.

– Вот! Обманул он меня, прохвост. А ты? Разве тебе не было сказано, чтобы перестал заниматься молодым Джетером? Впрочем, это уже неважно...

Сейчас меня заботит только Фриско. Разве это не сумасбродство? Чтобы повсюду таскать с собой этого недоумка и в конце концов позволить его ухлопать.

А?.. – он вздохнул и закончил все тем же бесцветным голосом:

– Фриско – мой младший брат...

– Я его не убивал.

«Белоносый» осклабился. Собственно, эта безжизненная ухмылка не сходила с его физиономии, только сейчас она стала шире.

– Ну-ну... – кинул он и отвел предохранитель у моего «люгера». Затем положил пистолет на правый подлокотник кресла и сунул руку в карман. При виде предмета, который он вынул оттуда, мне сделалось не по себе – по спине пробежал холодок.

Это была темная металлическая трубка длиной дюйма в четыре. В ее стенках были просверлены небольшие отверстия. Придерживая кольт левой рукой, «Белоносый» начал неторопливо навинчивать трубку на ствол.

– Глушитель, – сказал он мне. – Вы, ловкачи, считаете, наверное, такие штуки ненужным хламом – можете палить как вам заблагорассудится. Я себе не могу позволить такую роскошь. Преотличная вещица, хватает на три выстрела.

Поверь мне – сам делал.

Я снова облизал губы.

– Больше чем на один выстрел не потянет, – сказал я тоном знатока.Потом забьет ствол. Похоже, что сделан из чугунной трубы. Очень просто может оторвать руку.

Восковые губы «Белоносого» скривились еще больше. Он продолжал навинчивать глушитель и, приладив его, удобно оперся на подлокотник.

– Не беспокойся. Эта игрушка наполнена тонкой проволокой и через нее можно выстрелить три раза. Как я говорил тебе. Потом, конечно, надо менять набивку. Как ты себя чувствуешь? Я хотел бы, чтобы тебе было хорошо.

– Чувстую себя превосходно, чертов садист!

– Вскоре я прикажу тебе лечь в постель. Ты ничего не почувствуешь. Я, знаешь ли, не мясник какой-нибудь, и методы мои изысканны. Думаю, что Фриско тоже не мучился. Ты свалил его наповал.

– У тебя паршивое зрение, – ответил я ему зло. – В него попал шофер из своего «смит и вессона», калибр 45. Я же вообще не сделал ни одного выстрела.

– Ладно, ладно.

– О'кей, можешь мне не верить. А за что ты убил Арбогеста? Это убийство не назовешь изысканным! Всадил в него три пули в упор. Он-то чем навредил твоему братцу?

Внезапно «Белоносый» поднял ствол своего кольта, но ухмыляться не перестал.

– А ты, похоже, не дрейфишь? – сказал он. – Кто это такой, этот Арбогест?

– Зачем тебе сейчас притворяться? Мертвые молчат.

– Говорю, не знаю такого. Расскажи.

Рассказал. Медленно и подробно растолковал ему все подробности. И вообще рассказал о многих вещах. На его физиономии появилось едва различимое выражение беспокойства. Он долго смотрел на меня, потом взглянул на потолок и снова уставился в моем направлении.

Нет, не знаю такого человека. Не был никогда ни в каком бюро на Сансет.

И не слышал ничего.

– Не отпирайся! Ты убил его. Убил и молодого Джетера. В номере этой девицы, что живет в «Милано». Ты служишь Марта Эстелю. Так знай, он будет чертовски огорчен, когда узнает, что этого парня убрали. Теперь тебе все ясно? Можешь больше не медлить, и стреляй три раза, как собирался. В Арбогеста ты тоже стрелял трижды...

Его лицо застыло. Пропала и мертвая ухмылка. Я подумал, что теперь все оно – от лба до подбородка – похоже на стеариновый слепок.

– Я никого не убивал, – сказал присмиревший «Белоносый». – Никого! Если хочешь знать, я вообще не наемный убийца, как ты считаешь. Пока Фриско не был застрелен, такие мысли мне вообще не приходили в голову. У меня другое занятие... Могу поклясться в этом!

В глубине его глаз блеснула какая-то искра, маленькая, невыразительная, такой затуманенный проблеск. «Белоносый» вперил взгляд в пол под ногами. Я же лихорадочно обдумывал следующий шаг: как все же наладить с ним контакт?

В этот момент «Белоносый» снова поднял взгляд и начал очень медленно откручивать глушитель. Подержал его немного в руке, потом спрятал в карман.

Встал, держа в каждой руке по пистолету. Вот тогда я и подумал... Тогда меня вдруг озарило!

Между тем, «Белоносый» снова сел, быстро вынул и «люгера» обойму и бросил пистолет на пол.

Лениво пересек комнату и приблизился ко мне.

– Сегодня, наверное, твой самый счастливый день, – проговорил он, разглядывая меня. – Я должен уехать и повидаться с одним типом. А там посмотрим...

– Я с самого начала знал, что мне будет сегодня сопуствовать удача.

Поэтому и был весь день в таком хорошем настроении.

Ничего не ответив, «Белоносый» прошел по коридору до двери, слегка приоткрыл ее и, остановившись, как-то боком вознамерился протиснуться в узкую щель.

– Должен повидаться с одним типом, – снова повторил он.

– Но не сейчас, – ответил я и рванулся в его сторону. Рука «Белоносого», в которой он держал свой кольт, в этот миг находилась по ту сторону двери, почти за нею. Я сильно пихнул дверь, успел сделать это быстрее, чем «Белоносый» выдернул руку. Он оказался в капкане, но надолго ли? Вообще-то это была шальная мысль, пришедшая мне в самую последнюю секунду. Он отказался от своего замысла пристрелить меня, и мне, пожалуй, надо было позволить ему уйти. Но я тоже должен был увидеться с одним типом (это мое озарение!) – и хотел это сделать раньше «Белоносого».

«Белоносый» смотрел на меня с омерзением. Кряхтя от напряжения, он силился вытащить зажатую дверью руку. Так долго не могло продолжаться, надо было что-то делать... Изловчившись, я со всей силой саданул его в челюсть.

Этого хватило – у бандита подогнулись колени, и он осел. Тут же за дверью послышался стук упавшего кольта.

Взглянул на «Белоносого». Он лежал на полу, тощий, с выпирающим кадыком на худой шее. Я открыл дверь, поднял кольт, спрятал его в карман брюк, в другой, не в тот, в котором лежал изящный браунинг мисс Хантрисс, о существовании которого в моем кармане «Белоносый» не подозревал и который еще несколько минут назад казался мне единственным шансом на спасение.

«Белоносый» открыл глаза и смотрел на меня.

– Все из-за жадности, – прошептал он устало. – Зачем только я приехал на этот Запад?..

Защелкнул ему на запястьях наручники, поднял его и оттащил в комнату.

Затем связал ноги куском веревки и оставил лежать на спине. Его нос был белым, как обычно, глаза снова лишены выражения. Он шевелил губами, будто разговаривал сам с собой. Странный тип, кажется, не отпетый негодяй, но и не из невинных новичков, над чьей судьбой стоит проливать слезы.

Я снова зарядил свой «люгер» и уже с тремя пистолетами в карманах покинул свою квартиру.

Глава 7

Особняк Джестера стоял на пригорке. Это был большой дом в так называемом колониальном стиле – с толстыми белыми колоннами, со стрельчатыми окнами, магнолиями и мраморными фигурами. В глубине – гараж на четыре машины, к которому от ворот вела лента асфальта. Перед парадным подъездом с мраморной лестницей на бетонированной площадке стояли два автомобиля. Один из них – большой лимузин с коллекцией рефлекторов, на котором за мной приезжал Джордж, второй – канареечно-желтый кабриолет. Его я тоже уже видел прошедшим днем – в подземном гараже отеля.

Надавил кнопку звонка величиной в полдолларовую монету. Двери открыл высокий худой лакей в темной одежде. Он высокомерно окинул меня взглядом с ног до головы.

– Дома ли мистер Джетер? Мистер Джетер-старший?

Я хочу его видеть.

– Могу ли я узнать ваше имя, сэр? Его напыщенная речь с деланным английским акцентом подействовала на меня угнетающе, как разбавленное виски.

– Филип Марлоу. Выполняю поручение мистера Джетера. Или может быть, мне следовало бы войти в дом с черного хода?

– Может быть, – он ослабил пальцем воротник рубашки, глядя на меня с нескрываемым презрением. – Войдите. Сейчас сообщу мистеру Джетеру о вашем приходе. Но насколько я знаю, он сейчас занят. Подождите здесь, в холле.

– Перебарщиваете, ваша милость, – не удержался я. – В наши дни британские лакеи не говорят столь изысканно.

– Не умничайте! – огрызнулся он тоном, который не оставлял сомнений, что британский лакей происходит не далее как из Сакраменто. – Подождите пару минут.

С этими словами он удалился.

Я сел в резное кресло. Не успел оглядеться, как лакей появился снова и небрежным движением подбородка показал, что я должен следовать за ним.

Мы промаршировали длинным коридором, который в конце перешел в круглую веранду. Лакей открыл белые с золотом двери, пропуская меня в большой овальный кабинет. Здесь было много света. На черно-серебристом овальном ковре возвышался массивный стол из черного мрамора. У стены стояли в ряд жесткие кресла с высокими спинками, видимо, из эпохи крестоносцев. Напротив, на стене висело большое овальное зеркало, на выпуклой поверхности которого отражался я, похожий на карлика, страдающего водянкой. В кабинете находились трое.

Напротив входа с веранды стоял, выпрямившись, шофер Джордж. Он был все в той же нарядной униформе, в руке держал франтоватую фуражку с козырьком.

Самое удобное кресло занимала мисс Хантрисс. Бокал в ее руке был наполнен до половины. По серебрянной кайме ковра прохаживался быстрой нервной трусцой хозяин дома. Было видно, что он взбешен, но – хотя и с трудом – еще сдерживает себя. Физиономия у него была красной. Руки он держал в карманах домашней бархатной куртки; под ней – белая рубашка при черном галстуке.

Образец подтянутости, но вот только шнурок на одном из лакированных ботинок развязался и бегал за ним черной змейкой.

Джетер резко повернулся и заорал на стоявшего сзади меня лакея:

– Убирайся! И имей в виду, меня ни для кого нет дома. Понятно? Ни для кого!

Лакей безмолвно закрыл дверь. Наверное, ушел. Но шагов его я не слышал.

Джордж одарил меня еле заметной кривой усмешкой, а мисс Хантрисс окинула равнодушным взглядом.

– Со счастливым возвращением, – произнесла она с подчеркнуто преувеличенной любезностью.

– Вы, мисс, крупно рисковали, оставляя меня одного в номере – с такой же любезностью ответил я ей. – Вполне мог стянуть у вас немного косметики.

– Ну ладно, что вы хотите? – буркнул мне Джетер. – Вы, оказывается, «специалист» своего дела! Я дал вам деликатное поручение, а вы идете напрямик к мисс Хантрисс и выкладываете ей все со всеми подробностями!

– Тем не менее, мой метод оказался эффективным. Разве не так?

Джеттер изумленно уставился на меня. И не только он.

Все трое начали разглядывать меня как какую-то диковинку.

– Интересно знать, из чего вы это заключили? – прошипел Джетер.

– Сумел рассмотреть порядочную девушку с первого взгляда. Думаю, что она уже сказала вам, чтобы вы больше не огорчались этим делом? Если не сказала, то скажет еще наверняка! Кстати, вы не знаете, где находится сейчас ваш сын, мистер Джетер?

Джетер преостановился и смерил меня злым взглядом.

– Вы не только не справились с порученным делом, но даже не знаете, где мой сын! Он исчез. Да и что мне вам об этом говорить? Я в ваших услугах больше не нуждаюсь.

– Я не являюсь вашим служащим, мистер Джетер. Моим работодателем в данном случае является Анна Хел-си. Со всеми возможными претензиями на качество обслуживания прошу обращаться к ней. Могу ли я налить себе виски или на это у вас имеется лакей в лиловой ливрее? И что это значит, что ваш сын исчез?

– Вышвырнуть его, сэр? – спокойно спросил Джордж, откладывая в сторону свою фуражку с козырьком.

Но Джетер сделал жест в сторону бутылок и сифона, стоящих на черном мраморном столе, приглашая меня угощаться. Сам же заново начал свою пробежку по периметру ковра.

Не строй из себя дурачка, – не применул бросить я Джорджу.

Физиономия шофера запламенела. Его сжатые губы придали ему отталкивающий вид, таким я его еще не видел.

Я подошел к столу, налил себе виски с содовой и с бокалом в руке сел неподалеку от этой компании, после чего повторил свой вопрос:

– Что же все-таки значит, что ваш сын исчез, мистер Джетер?

– Я плачу большие деньги! – заорал он на меня с неистовством.

– С каких пор?

Он стремительно прервал свой марш и снова вперил взгляд в меня. Мисс Хантрисс тихонько засмеялась. Джордж зловеще нахмурил брови.

– Что по-вашему, я могу иметь в виду, говоря, что мой сын исчез? – резко спросил Джетер, не возвращаясь больше к вопросу о моем гонораре.Кажется, сказано предельно ясно. Так, что должно быть понятно даже вам!

Никто не знает, где сейчас находится Джеральд. Не знаю этого и я. Не знает этого мисс Хантрисс. Во всех местах, где он обычно бывает, его тоже никто не видел.

– Выходит, что знаю это только я? – сказал я как можно спокойнее.

В течение длинной, очень длинной минуты никто не шелохнулся. Джетер глядел на меня выпученными рыбьими глазами. Джордж еще больше сощурился.

Девушка тоже всматривалась в меня. Похоже, она была сбита с толку. Те же двое, рассматривали меня, что-то соображали.

Я повернулся в ее сторону, – Не скажите ли мне, мисс, куда вы поехали после того, как покинули отель?

Ее темно-голубые глаза были такими чистыми, что было совершенно исключено, что она может сейчас солгать.

– Не делаю из этого секрета. Мы с Джеральдом поехали вместе. На такси.

– На такси?

– Да, у Джеральда отобрали права за частое превышение скорости. Мы поехали в направлении пляжа... Как вы, мистер Марлоу, уже, кажется, догадались, я изменила свои намерения и решила отказаться от задуманного...

В сущности, я никогда не зарилась на деньги Джеральда, мною руководило только одно желание – отомстить присутствующему здесь мистеру Джетеру.

Отомстить за то, что он разорил нашу семью и принес всем нам столько горя.

Но чтобы реализовать этот план, мне пришлось бы поступать так же подло, как он... Поэтому я отказалась от всей этой затеи и сказала Джеральду, что мы должны расстаться, пусть находит себе другую девушку. Он был взбешен и между нами произошла ссора. Я сказала таксисту, чтобы он остановился, и вышла из машины. Это было на Беверли-Хиллс. Джеральд поехал дальше, куда – не знаю. Я же вернулась в «Милано», взяла в гараже свою машину и приехала сюда. Решила сказать мистеру Джетеру, чтобы забыл об этой истории и перестал засылать ко мне шпиков.

– Вы говорите, мисс, что поехали на такси, – уточнил я. – Но почему вас не вез, скажем, Джордж, раз уж мистер Джеральд не мог сам вести машину?

Разве вы не могли его вызвать в отель?

Мой взгляд был обращен на девушку, но, по сути, говорил это я не ей. И ответил мне на этот вопрос сам Джетер.

– Джордж привез меня из офиса. Когда мы приехали, Джеральда дома не было, а вскоре Джордж мне снова понадобился. Но имеет ли это какое-нибудь значение? Я повернул в его сторону.

– Да. Сейчас вы убедитесь, что имеет. Мистер Джеральд сейчас находится в «Милано». Об этом мне сказал отельный детектив Хокинс. Ваш сын вернулся в отель, чтобы там, вероятно, подождать мисс Хантрисс и продолжить с ней выяснения отношений. Хокинс без колебаний впустил его в номер, как делал это уже не раз. Да и вообще он всегда готов оказать кому-либо мелкую услугу за десятку. Может быть, мистер Джеральд еще там.

Сказав это, я внимательно оглядел всех троих. Но никто из них не шелохнулся. Все впились глазами в меня.

– Ну хорошо, мне это приятно слышать, – первым отозвался Джетер. – Просто гора с плеч. Я боялся, что он поехал куда-либо и напился до потери сознания.

– Нет, он в отеле. Между прочим, когда вы его разыскивали по телефону по разным заведениям, почему вы не позвонили в «Милано»?

На этот раз ответил Джордж:

– Я звонил. Мне сказали, что его там нет. Хотя... Может быть, этот отельный шпик предупредил телефонистку, чтобы она помалкивала?

– Едва ли. Думаю, что телефонистка в этом случае просто бы соединила с номером мисс Хантрисс, а мистер Джеральд, очевидно, не поднял трубку.

Я всматривался сейчас в старого Джетера с большим любопытством. Я видел, что его размышления по поводу моих слов даются ему нелегко. Однако был убежден, что он не может сделать вид, будто не понял моих слов.

– Почему вы говорите в такой неопределенной форме? Почему вы считаете, что это «очевидно», позвольте вас спросить? – отозвался он зло.

Я поставил свой бокал на мраморный стол, поднялся и стал у стены, свободно опустив руки вдоль туловища. В дальнейшем старался не упускать из поля зрения всю эту троицу.

– Вернемся немного назад, – начал я. – Всем здесь присутствующим хорошо известно существо дела и сложившаяся ситуация. Знаю, что подробности известны и Джорджу. Хотя он, будучи лишь шофером, не обязан быть в курсе дела. Знаю, что известно все и мисс Хантрисс. Естественно, все преотлично знаете и вы, мистер Джетер. Так давайте прикинем, чем же, какими фактами мы располагаем. Оказывается располагаем определенными фактами, которые, однако, не связаны между собой. Но я собираюсь сейчас продемонстрировать вам свою сообразительность и уложить, несмотря ни на что, все эти факты в логическую схему, в единое целое. Прежде всего напомню, что мне была вручена фотокопия векселя, находящегося у Марти Эстеля. Джеральд утверждал, что он не имеет к этим векселям никакого отношения. Мистер Джетер, по его словам, не собирается их оплачивать. Тем не менее, он отдает их графологу Арбогесту для экспертизы с целью установить подлинность подписей. Я точно все излагаю, мистер Джетер?

Молчание. Знак согласия.

– Арбогесту удалось это сделать – подлинность была установлена. Быть может, этот Арбогест сделал нечто большее? Не знаю. Увы, не смог его об этом спросить. Когда пришел к нему, он был уже мертв. В него всадили три пули.

Как слышал, из 22-го калибра. Нет, мистер Джетер, я не информировал об этом полицию.

Высокий седой мужчина казался ошеломленным. Его поджарое тело тряслось как тростинка.

– Его убили? – прошептал он.

Я взглянул на Джорджа. В лице шофера не дрогнул ни один мускул.

Взглянул на девушку. Она сидела спокойно, сжав губы и ожидая продолжения.

– Есть основания полагать, что убийство этого эксперта связано с поручением мистера Джетера. Повторяю: его застрелили из револьвера 22-го калибра, а в этой истории есть некто, кто пользуется оружием именно этого калибра.

Все трое слушали меня внимательно. Все трое молчали и не задавали никаких вопросов.

– Почему он был убит, не имею ни малейшего представления. Он не был опасен ни для Марти Эстеля, ни для мисс Хантрисс. К тому же был слишком толст, чтобы проявлять излишнюю суетливость. Полагаю что он все же был докой в своем деле. Ему поручили установить подлинность подписи, а он, как я допускаю, копнул глубже и докопался до чего-то еще. Скорее всего, узнал нечто такое, что ему знать никак не полагалось. Не исключено, что он даже мог сделать попытку немного пошантажировать кого-то. Ответом на эту попытку и были три пули 22-го калибра. Вот и все, что касается эксперта. Лично я не принимаю это близко к сердцу, так как вообще не знал его, этого Арбогеста.

Сделав небольшую паузу я продолжал: Затем я поехал в «Милано» и, после длинных препирательств с крохобором Хокинсом, мне удалось попасть к мисс Хантрисс. В заключение довольно мирной беседы с ней я совершенно не заслуженно получил в челюсть от мистера Джеральда. Падая, ударился головой о ножку кресла. Когда пришел в себя, в номере никого уже не было. Поехал домой, где застал двух типов, один из которых имеет кольт 22-го калибра.

Вторым из них был полуидиот Фриско. Этот же самый Фриско был застрелен сегодня вечером перед вашим домом, мистер Джетер. Вы об этом, кстати, уже знаете. Знает кое-что об этом и полиция – два сотрудника криминальной службы уже побывали у меня. Итак, это уже два убийства.

Я снова передохнул. А троица по-прежнему помалкивала.

– Перехожу к третьему...

– К чему, к третьему? – выдавил Джетер.

– К третьему убийству. Я вернулся в «Милано», считая необходимым предупредить мистера Джеральда, что ему лучше воздержаться от бесшабашных поездок по городу, в котором так много стреляют. У меня, знаете ли сложилось мнение, что это он, мистер Джеральд, должен был находиться в том автомобиле, по которому стрелял Фриско. Но, очевидно, все это было подстроено.

Джетер нахмурил седые брови. Он был чем-то смущен или это мне показалось... А вот Джордж выглядел невозмутимым. Лицо его было равнодушным и не выражало каких-либо эмоций. Почему-то оно мне напоминало в этот момент физиономию деревянного идола, из тех, что ставят иногда у табачных магазинов. Девица же немного побледнела.

– Вернувшись в «Милано», – вел дальше я свой рассказ, – узнаю, что Хокинс впустил Марти Эстеля с его ангелом-хранителем в апартаменты мисс Хантрисс.

Марти, видимо, собирался сообщить вам, мисс, какие-то новости. Может быть, об Арбогесте, может быть, еще о чем. Скорее всего, должно было последовать указание, что в этой ситуации вам лучше всего порвать с Джетером-младшим...

При этом моем предположении девица гневно нахмурилась. Но я вовсе не собирался из-за этого что-либо опускать в своем рассказе – пора уже расставить все точки над "I".

– Да, порвать с Джеральдом Джетером. По крайней мере, на какое-то время, пока не успокоится полиция. Этот Эстель вообще человек рассудительный. И к тому же – хорошо информированный. Он, например, знает, что вы, мистер Джетер, сегодня утром побывали в бюро Анны Хелси. Каким-то образом узнал – не исключаю, что Анна сама могла ему сказать, – что этим делом поручено заниматься мне. Он поручил кому-то следить за мной. И за мной следили, когда я направился к Арбогесту, и после того, как ушел оттуда.

Потом от своих друзей в полиции он узнал об убийстве Арбогеста и о том, что я не сообщил об этом властям. Из этого Эстель сделал вывод, что я у него на крючке и что со мной нечего особенно церемониться. Он был со мной достаточно откровенен. Когда эта парочка удалилась, я остался один в номере мисс Хантрисс. Без какого-либо повода, просто хотел немного осмотреться и собраться с мыслями. И не зря... Я нашел мистера Джеральда в шкафу.

Я быстро встал и подошел к девице. Вынул из кармана миниатюрный пистолет и положил ей на колени.

– Вы, мисс, видели когда-нибудь этот предмет?

– Да. Это мой браунинг, – голос у нее был какой-то сдавленный. Но она опустила передо мной свои голубые глаза.

– Где вы его хранили?

– В ящичке столика, что стоит рядом с кроватью.

Сказала и умолкла. Оба мужчины стояли как изваяния. Только у Джорджа стал нервно поддергиваться уголок рта. Наконец-то проняло и его! Девушка внезапно отрицательно закачала головой.

– Нет! Я вынимала его из ящика, чтобы кому-то показать, потому что плохо разбираюсь в оружии. А потом, наверное, не убрала его и просто положила на столик... Да, я уверена, что так это и было. Я показывала браунинг Джеральду!

– Выходит, он мог пытаться воспользоваться этим браунингом в порядке защиты, если бы кто-то напал на него?

Она обеспокоенно кивнула головой и спросила:

– Но что вы имели в виду, что нашли Джеральда в шкафу?!

– Вы это знаете, мисс. Все присутствующие здесь знают, что я имел в виду, говоря это. Знают, что не стал бы показывать вам, мисс, этот браунинг без оснований.

Отошел от нее и повернулся в сторону Джорджа и его босса:

– Он мертв, господа. Убит выстрелом в сердце, скорее всего, именно из этого браунинга. Надо полагать, именно поэтому пистолет и был оставлен на месте преступления.

Джетер сделал шаг, потом остановился и оперся рукой на край стола. Я не уверен, побледнел он именно в этот миг или несколько раньше. Остановившимся взглядом смотрел он на Харри Хантрисс.

– Это ты убила его!

– А может быть, самоубийство! – спросил я насмешливо.

Джетер повернул голову, чтобы посмотреть на меня. Я заметил, что мое новое предположение заинтересовало его. Он даже слегка кивнул головой, словно подтверждая такую возможность.

– Нет, – ответил я ему. – Нет, это не могло быть самоубийством. Есть детали, которые начисто отвергают такую версию, – добавил я, припоминая придвинутую к дверце шкафа кровать.

Моя категоричность ему не понравилась. Лицо его снова стало червенеть.

Уголком глаз я заметил, как девица легко коснулась лежавшего на ее коленях браунинга, потом положила ладонь на рукоятку. Я видел, как ее большой палец медленно продвигается к предохранителю. Она не разбиралась в оружии, но, видимо, не настолько, чтобы не знать, как стреляют из этой игрушки.

– Это не могло быть самоубийством, – повторил я очень медленно. – Но вообще, конечно, а в цепочке сегодняшних событий: Арбогест, нападение на автомобиль перед этим домом, пробравшиеся в мою квартиру бандиты, эта история с пистолетом 22-го калибра...

Я вынул из кармана кольт «Белоносого». Небрежно положил его в левую руку.

– Пусть это покажется странным, но я убежден, что преступление было совершено не этим кольтом 22-го калибра, хотя он и принадлежит одному из гангстеров нанесших мне визит. Кстати, этот бандит лежит сейчас связанный в моей квартире.

– По-моему, вы уже хватили через край, мистер Марлоу, – неприязненно бросила мне девица.

– Это вы о гангстере? Но это действительно так. Он явился, чтобы разделаться со мной, но вместо этого... Короче, это у него не получилось.

Харри Хантрисс промолчала, только едва заметно приподняла свой браунинг. Молчали и те двое. Я вернулся к теме моего несколько затянувшегося монолога.

– Кто убил мистера Джеральда – это уже не загадка, мисс. Это вопрос мотива и возможностей. Марта Эстель этого не делал и никому этого не поручал. О причине мы уже говорили – этим самым он лишил бы себя надежды получить пятьдесят тысяч. Не сделал этого и гангстер, о котором я вам сейчас рассказал. Хотя он и был нанят кем-то – считаю, что опять же не Марти Эстелем. Почему не он? По ряду причин. Хотя бы потому, что ему просто не удалось бы переступить порог «Милано» и тем более попасть в ваш номер, мисс.

Да и не стал бы он туда ходить, а подстерег бы мистера Джеральда в другом месте. В полном молчании я продолжал дальше.

– Убийцей был человек, который видел корысть в своем преступлении. К тому же он имел возможность беспрепятственно попасть на восьмой этаж «Милано». Так кто же мог выиграть от этого убийства? Джеральд через два года должен был получить право распоряжаться своим состоянием. Но в случае его смерти до истечения этого срока все деньги получил бы его естественный наследник. Кто же он, этот естественный наследник? Вы, мисс, должно быть, будете удивлены. Знаете ли вы, что тут, в Калифорнии, и нескольких других штатах можно стать чьим-то «естественным» наследником в результате довольно примитивного шага. Скажем, попросту усыновить кого-нибудь, кто обладает правами на состояние и не имеет прямых наследников, В этот момент Джордж задвигался. Нет, он не суетился, не жестикулировал. Движения его были такими плавными, как расходящиеся по воде легкие круги. В руке его сверкнул матовым блеском «смит и вессон», но воспользоваться им он не успел. Небольшой браунинг в руке девушки издал сухой треск. Из запястья шофера брызнула кровь, а «смит и вессон» полетел на пол. Джордж разразился проклятиями. Да, мисс хотя и плохо разбиралась в оружии, но стрелять из него она умела и причем совсем недурно.

– Конечно! – сказала она мрачно. – Этот тип без всяких затруднений мог пройти в мой номер. Лифтер и коридорный знают его, как шофера Джеральда.

Поднялся он, скорее всего, служебным лифтом со стороны подземного гаража. А когда Джеральд впустил его в комнату, все остальное не составило для него труда...

– Сколько ты должен был получить? – перебил я невежливо мисс Хантрисс.Какой процент?

Джордж стоял в том же самом углу, стискивая левой рукой раненное запястье. Злоба перекосила его лицо. Он не ответил мне.

А Харри Хантрисс, не обращая внимания на мою реплику, продолжала упавшим голосом:

– Он приказал Джеральду войти в спальню и там заметил браунинг на столике. Решил, что лучше воспользоваться им, чем своим револьвером, меньше улик... Вот и все.

Она умолкла, а мне предстояло подвести черту.

– Он же убил и Арбогеста, который чем-то спутал их карты. Шли ва-банк, церемониться не приходилось. Застрелил эксперта из пистолета 22-го калибра, так как знал, что такой кольт имеется у одного из бандитов. Этих двух братьев он сам и нанял, чтобы, подставляя их тут и там, замести свои следы и направить подозрение на Марта Эстеля. Поэтому-то здесь перед домом и была разыграна сценка с участием этих гангстеров. Но расчет дал осечку. Да и что можно было ждать от полуидиота Фриско? Он все воспринял как «настоящее дело» и повел стрельбу по машине. В этой ситуации Джордж не нашел ничего лучшего, как свалить этого Фриско наповал. Чего тут было больше – рисовки «призового стрелка» или расчета, сказать не берусь. А что скажешь ты, Джордж?

Никакого ответа.

– М-да, ничего себе интеллектуалов выпускают наши университеты!

Я смотрел на старого Джетера. Подумалось, что он в такой ситуации тоже может пустить в ход оружие. Да, но только не сейчас – сейчас он стоял с открытым ртом, опираясь на мраморный стол, и трясся от ужаса.

– Боже мой! – шептал он. – Боже мой!

– Ах, этот ваш бог, мистер Джетер! Зелененькие бумажки, не так ли?

Вы...

Сзади меня тихо скрипнула дверь. Я резко повернулся, но... поздновато.

– Руки вверх! – раздался противный голос, в котором больше не было британского акцента.

Лакей стоял в дверях, вытянув руку с револьвером в мою сторону. Видимо, его обращение тоже адресовалось мне. Мисс Хантрисс опять удивила меня своим хладнокровием и сноровкой – быстрым движением обратила браунинг в его сторону, и снова прозвучал сухой треск. Не знаю, попала ли она в него нет, но лакей взвизгнул и бросился наутек.

И снова раздался шум. Но на этот раз это был не выстрел – подогнулись колени у старого Джетера, и он рухнул на ковер, лицо его приняло лиловый оттенок.

– А теперь, ангел мой, – сказал я Харри, – иди и позвони в полицию.

– Хорошо, – ответила она, вставая. – Но должна сказать, мистер Марлоу, что вам при исполнении обязанностей частного детектива нужна существенная помощь!..

Глава 8

Я сидел в одиночестве уже битый час. Один исцарапанный стол торчал посреди комнаты, второй прислонился к стене. Кроме меня и этого табельного имущества тут находились медная плевательница на замызганном половике, прикрепленный к стене полицейский репродуктор, три дохлых мухи, два жестких кресла с войлочными подстилками и два стула без подстилок. В комнате носился запах табака и поношенной одежды. Электрическая лампочка протиралась не позже, чем во времена президента Кулиджа.

Репродуктор на стене внезапно захрипел и выдавил из себя срочное сообщение, которое начиналось словами: «Всем постам, всем патрулям...»

Дальше сообщалось, что южнее Сан-Педро на 11-й авеню замечен негр средних лет, который подозревается в грабеже. И еще раз: негр в сером костюме и войлочной шляпе. После многозначительной паузы репродуктор выпалил:

«Внимание! Преступник вооружен пистолетом 32-го калибра. Конец сообщения».

Позже, когда его задержали, оказалось, что это был мексиканец, одетый в коричневые брюки и старый синий пуловер, шляпа у него вообще не водилась.

Дверь внезапно распахнулась и в комнату ввалились Финлисен и Себолд.

Себолд был столь же несимпатичен и так же одет, как и при первой нашей встрече. А вот Финлисен на этот раз показался мне старше, более усталым и поникшим. В руках он держал пачку бумаг. Сел за стол напротив и бросил на меня угрюмый и не слишком благосклонный взгляд.

– Такие люди, как ты, нередко попадают в опасные положения из-за собственной неразумности, – сказал он кисло.

Себолд сел у стены, надвинул шляпу еще больше на глаза, зевнул и поглядел на свои новые часы в корпусе из нержавеющей стали.

– Опасность – моя профессия, – возразил я. – Как иначе заработать несколько монет?

– Нам следовало бы посадить тебя за то, что утаил информацию об убийстве от властей.

– У меня был свой план, – буркнул я в ответ, – и он, похоже, дал неплохие результаты.

– ...Но так как ты кое в чем помог следствию, – продолжал Финлисен, не обратив внимания на мое разъяснение, – мы отнеслись к тебе достаточно снисходительно. Кстати, сколько ты заработал на всем этом деле? Только без вранья.

– Меня наняла Анна Хелси, к которой обратился старый Джетер.

Сомнительно, что он станет теперь платить за мои старания. Поэтому ничего, кроме неприятностей, я на этом деле не заработал.

Себолд ухмыльнулся, и ухмылка его откровенно сказала, как ему хочется звездануть меня дубинкой. Финлисен зажег сигару. Заметив, что один из табачных листов продырявился, он послюнявил палец и поводил им по сигаре. Не помогло – при каждой затяжке из середины сигары вздымалась струйка дыма, Финлисен подвинул ко мне лежащую на столе пачку бумаг.

– Подпиши три экземпляра. Я подписал три экземпляра.

Он взял бумаги, поглядел на них, зевнул и взлохматил свою седую шевелюру.

– Старика хватил удар, и он едва ли выкарабкается, – сказал Финлисен.

– Мы не в состоянии привлечь его к ответственности. Скажу больше, даже если этот Джетер останется жив, медицина возьмет его под опеку. Этот же шофер... Джордж Хейстерман, он пока отпирается, уверен, что мы не сможем ничего доказать.

– Да, этого голыми руками не возьмешь, – подтвердил я.

– Ладно. Все. Можешь сматываться. Я встал, кивнул им и пошел к двери.

– Доброй ночи, ребята!

Ни один из них не отозвался.

Вышел из комнаты, длинным коридором добрался до ночного лифта и через пару минут был на Спринг-стрит. Дул холодный ветер. Я закурил. Моя машина все еще стояла перед резиденцией Джетера.

Я уже собирался двинуться на стоянку такси, когда из стоявшего на другой стороне улицы автомобиля донеслось:

– Подойди на минутку!

Был это мужской голос, резкий, какой-то напряженный. Да, голос Марти Эстеля, доносился он из большого лимузина. На переднем сидении я рассмотрел два мужских силуэта. Подошел ближе. Заднее стекло было опущено, и на его край Эстель положил руку в перчатке.

– Садись, – он открыл дверцу. Сел, я слишком устал от всех передряг, свалившихся на меня в последние сутки, чтобы возражать.

– Поехали, Скин, – скомандовал Эстель.

Мы ехали в западном направлении. Темные предрассветные улицы казались почти мирными, почти чистыми. Ночной воздух был холодным, с непропадающим запахом выхлопных газов. Автомобиль взобрался на холм и начал набирать скорость.

– Что им известно? – спросил Эстель холодно.

– Не откровенничали со мной. Пока еще не выбили признаний из этого шофера.

– Обладателя миллионов нельзя судить за убийство в нашем прекрасном городе. – При этих словах Этеля Скин громко расхохотался. – Скорее всего, не видать мне больше этих пятидесяти тысяч. Вот так... А знаешь, – добавил вдруг Эстель без всякой связи с предыдущим, – ты ей понравился...

– Ага. И что с того?

– А то, что держись от нее подальше.

– Что в награду?

– Существенно то, что получишь от меня, если не последуешь моему совету.

– Конечно, – ответил я. – Сделайте одолжение, отвяжитесь от меня. Хорошо?

Я устал до предела.

Закрыл глаза, откинулся на мягкую спинку и забылся. Так случается со мной после сильного нервного напряжения.

Очнулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо. Автомобиль стоял, в окошко я увидел фасад моего дома.

– Приехали, – бросил мне Марта Эстель. – И помни, что я тебе говорил: держись от нее как можно дальше.

– Зачем ты вез меня сюда? Только для того, чтобы сказать мне об этом еще раз?

– Она просила побеспокоиться о тебе. Поэтому и отпускаю тебя с миром.

Понравился ты ей. А она нравится мне. Способен ты это уразуметь? Не нужны тебе дальнейшие хлопоты. Надеюсь, что не будешь искать и новые опасности.

– Опасности... – начал было я и остановился. Это словечко уже опротивело мне за этот день и за эту ночь. – Спасибо за то, что подвезли и... идите ко всем чертям!

Я повернулся, вошел в подъезд и поднялся к себе.

Замок в двери по-прежнему еле держался, но на этот раз никто меня в квартире не ждал. Давно уже забрали отсюда «Белоносого». Не закрывая двери, я распахнул настежь окна, чтобы проветрить воздух от оставшихся полицейских окурков дешевых сигар. Зазвонил телефон. Послышался ее несколько надменный и сдержанный голос; похоже, все переживания не поколебали ее невозмутимости ни на йоту. Ну что ж, наверное, многое ей пришлось пережить, прежде чем стала вот такой каменной.

– Хелло, парень с карими глазами. Благополучно добрался домой?

– Меня подвез твой приятель Марта. Распорядился, чтобы я держался от тебя подальше. Благодарю тебя от всего сердца, коль оно у меня имеется, но прошу – не звони мне больше.

– Мистер Марлоу перепугался?

– Нет. Я сам позвоню тебе. Доброй ночи, ангел мой.

– Спокойной ночи, кареглазый парень.

Я слышал в трубке щелчок. Положил ее, закрыл дверь и разобрал постель.

Через минуту уже наслаждался прохладной простыней...

В конце концов они все же заставили Джорджа заговорить. Кое-что он выложил, но не все. Утверждал, что во время драки из-за девицы, молодой Джетер схватил браунинг, а он, Джордж, пробовал вырвать его, и пистолет выстрелил совершенно случайно. Все это могло казаться правдоподобным только в описаниях бойких репортеров.

Не была доказана также его причастность к убийству Арбогеста. Обвинение в этом преступлении никому не было предъявлено. Не был найден и пистолет, из которого застрелили толстого эксперта. Но во всяком случае это был не кольт «Белоносого». Сам «Белоносый» исчез, и я так никогда и не узнал, куда он делся.

Что же касается Джетера, то после того, как он пришел в себя от удара, стало ясно, что сбылись пророчества Финлисена. Врачи в один голос заявили, что Джетер невменяем и не может быть привлечен к судебной ответственности за что бы там ни было. Рассказывали, что он большую часть времени находился в постели и донимал всех окружающих хвастливыми рассказами о том, как он ловко выкрутился от всех неприятностей в годы кризиса...

Марти Эстель звонил мне четыре раза и каждый раз с угрозами повторял, чтобы я держался подальше от Харри Хантрисс. Видимо, ее отношение ко мне задело его не на шутку. Тем не менее пару раз я встречался с Харри в ресторане и дважды навещал ее в отеле. Было это все очень мило, но... но для этого роскошного общества было у меня мало времени и еще меньше денег. Потом Харри исчезла из «Милано» и, как я слышал, переехала в Нью-Йорк.

Честно говоря, я был удовлетворен таким эпилогом. Хотя, признаться, был удивлен, что когда она уезжала, ей даже не пришло в голову попрощаться со мной.