- Да, Лу, ему конец. Что будем делать? Сейчас я слышал его тяжелое дыхание. Дождь перестал быть бесшумным.
      - Вылазь из колымаги. Я уеду.
      - Нет, ты вылазь, Лу. Поеду я.
      - Черт возьми, я же отсюда не дойду до дома, парень.
      - А тебе и не надо, Лу. Я пришлю за тобой машину.
      - Черт подери, я же ничего не сделал. Только вел машину.
      - Тогда будешь обвиняться в неосторожном вождении, Лу. Ты выкрутишься, ты и твоя организация. Выбирайся, пока я не передумал.
      Дверной замок щелкнул, и я услышал, как он вывалился из машины.
      Подняв оба пистолета с пола, я положил тяжелый, двенадцатифунтовый автомат, вытащил наручники и махнул Лу, чтобы тот подошел ко мне. С хмурым видом он протянул мне руки.
      - Против меня у вас ничего нет, - пожаловался он. - Я под защитой.
      Защелкнув на запястьях Лу наручники, я обыскал его тщательнее, чем он меня. Кроме оставшегося в машине, у Лу оказался еще один пистолет.
      Я вытащил красноглазого из машины и оставил лежать на дороге. Кровь все еще текла из пулевого отверстия. Лу с сожалением посмотрел на труп.
      - Ловкий был парень. Не похожий на других. Любил фокусы. Привет, ловкий малый.
      Я вынул ключ от наручников, открыл один и нацепил его на руку мертвеца.
      Глаза Лу округлились, и вместо улыбки появилось выражение панического ужаса.
      - Черт, - взвыл Лу. - Боже! Ты что, задумал так меня здесь оставить, парень?
      - До свидания, Лу. Сегодня утром вы убили одного из моих друзей.
      - О черт! - взревел Лу.
      Я сел в машину, объехал его и помчался вперед. Лу стоял неподвижно, как дерево, пораженное молнией, белое как полотно лицо, одна рука прикована к трупу, лежащему у ног. Страх застыл в его глазах.
      Я оставил его мокнуть под дождем.
      Темнело рано. Я оставил "седан" за пару кварталов от собственной машины, закрыл дверцы и положил ключи под капот. Затем сел в свою машину и поехал в город.
      Из телефонной будки я позвонил в отдел по расследованию убийств, попросил Гриннела, быстро объяснил ему, что произошло и где найти Лу и "седан". Сказал ему о своей уверенности в том, что именно они расстреляли из автомата Ларри Батцеля. О Даде О'Маре говорить не стал.
      - Неплохо сработано, - сказал Гриннел несколько странным голосом. - Но тебе лучше самому сюда приехать. И быстро. Тебя могут начать искать, так как час назад позвонил какой-то молочник.
      - У меня дела. Надо же зарабатывать на пропитание. Придержи это сообщение, а попозже я и сам объявлюсь.
      - Все же тебе лучше прийти самому. Жаль, конечно, но так лучше.
      - Ну ладно, о'кей.
      Повесив трубку, я быстро смылся из этого района. Или я сам все сделаю, или сделают меня.
      Я перекусил в ресторанчике у отеля "Плаза" и направился в Реалито.
      ***
      Уже стемнело, когда фары высветили придорожный указатель: "Добро пожаловать в Реалито". Кирпичные дома на главной улице, стандартный набор магазинов и забегаловок, угрюмое здание банка, осажденное толпой мужчин, несмотря на дождь. Это и есть Реалито. Не остановившись, я продолжал свой путь. Опять по обе стороны дороги раскинулись пустынные поля.
      Мили через три я заметил боковую дорогу и слабый свет из-за неплотно задернутых штор в окнах небольшого здания. Именно в этот момент левое переднее колесо прокололось и сердитым шипением известило меня об этом.
      Это произошло на перекрестке. Я вылез из машины, достал фонарь и осмотрел шины... Два прокола. В багажнике же только одна запаска.
      Упрятав подбородок в воротник плаща, я двинулся на свет по боковой дороге.
      То самое место, точно. Двойные двери гаража были закрыты, но из щели между ними выбивалась полоска света. Я направил луч фонарика на двери и прочитал: "Арт Хак. Ремонт автомобилей. Запасные части".
      За гаражом, в некотором отдалении, виднелось неказистое строение. Там тоже горел свет. У деревянного крыльца стояла небольшая легковушка.
      Ну что же, надо разобраться с шинами. Никто здесь меня не знает. А для ходьбы пешком слишком мокрый вечер.
      Фонариком я постучал по дверям. Свет внутри погас. Я стоял, слизывая капли дождя с верхней губы. Фонарик - в левой руке, правая - под плащом. "Люгер" на своем месте под мышкой.
      Из-за дверей спросили недовольным голосом:
      - Чего надо? Кто такой?
      - Откройте. У меня прокололись две шины, а есть только одна запаска. Нужна помощь.
      - Мы закрыты, мистер. Реалито в миле отсюда. Я начал пинать дверь. Кто-то внутри разразился бранью, потом другой, более приятный голос сказал:
      - Ну каков умник, а? Открой-ка, Арт.
      Раздался скрип задвижки, и дверь наполовину открылась. Я включил фонарик и в его луче увидел худое лицо. Мелькнула Чья-то рука, выбила фонарик. На меня уставился пистолет.
      Я нагнулся и поднял фонарь с земли.
      - Убери это чудо, мистер. Ребятам это не нравится. Я погасил фонарь и выпрямился. Передо мной стоял высокий мужчина в спецовке. Он немного отошел, продолжая держать "пушку" в руке.
      - Заходи и закрой за собой дверь. Так я и сделал.
      - Тут у вас полно гвоздей на дороге. Думал, вам нужен бизнес.
      - Ты в своем уме? Днем в Реалито ограбили банк. Я вспомнил толпу людей у банка, мокнущих под дождем.
      - О'кей, о'кей. - Долговязый наконец опустил пистолет. - Ну ограбили так ограбили. Говорят, бандюги спрятались где-то в холмах. Напоролся на гвозди, точно?
      - Похоже на то. - Я взглянул на его напарника.
      Тот был небольшого роста, крепкого сложения, кареглазый. Одет в плащ с поясом из коричневой кожи. Щегольского фасона шляпа была тоже коричневого цвета. Руки он держал в карманах.
      В воздухе стоял сладковатый запах свежей краски. На бампере большой машины, стоящей в углу гаража, лежал краскопульт. Это был "бьюик", почти новый. В покраске он совсем не нуждался.
      Человек в спецовке спрятал пистолет в карман и перевел взгляд на типа в коричневом. Тот взглянул на меня и мягко спросил:
      - Откуда тебя принесло?
      - Из Сиэтла.
      - Едешь на Запад, в большой город? - У него был странный голос, тихий и сухой, как шуршание изношенной кожи.
      - Да, это далеко?
      - Около сорока миль. Но в такую погоду дорога займет времени побольше. Давно едешь? Через Тахо и Лоун-Пайн?
      - Не через Тахо. Проехал через Рино и Карсон-Сити.
      - Все равно долгий путь, - легкая улыбка тронула его губы. - Возьми домкрат и замени шины, Apr.
      - Послушай, Лэш, - начал было человек в спецовке, но тут же поперхнулся, словно его горло перерезали от уха до уха.
      Готов поклясться, он задрожал от страха. Ни один мускул не дрогнул на лице человека в коричневом. Лишь на мгновение в его глазах что-то мелькнуло, но он тут же опустил их. Так же мягко и сухо прошелестел:
      - Возьми два домкрата, Арт. Лопнули же две шины. Сухощавый сглотнул слюну и направился в угол. Там он надел плащ и кепку, взял торцевой ключ и ручной домкрат.
      - На шоссе, говоришь? - Обращенный ко мне вопрос прозвучал почти ласково.
      - Ну да. Можете взять запаску, если очень заняты.
      - Не очень, - ответил за него человек в коричневом и принялся рассматривать свои ногти.
      Арт ушел с инструментами. Дверь снова закрылась. Я посмотрел на "бьюик", не обращая внимания на Лэша Игера. Я знал, это был он. Вряд ли еще кто-нибудь по имени Лэш имел доступ в этот гараж. Я не смотрел на него потому, что увидел бы распростертое тело Ларри Батцеля, - все это отразилось бы на моем лице. Однако Лэш насторожился и тоже посмотрел на машину.
      - Просто освежовка, - лениво протянул он. - У ее владельца куча денег, вот он и не знает, куда их тратить. Бывает же такое.
      - Конечно.
      Медленно текли минуты. Наконец раздались шаги и дверь распахнулась. С подсветкой из гаража дождь выглядел как сплошная стена из серебряной проволоки. Арт хмуро вкатил грязные колеса, пинком закрыл дверь. Дождь и свежий воздух вернули ему прежнее настроение.
      - Сиэтл, - прорычал он, свирепо уставившись на меня. - Сиэтл, черт побери!
      Человек в коричневом закурил сигарету, будто не услышав ничего. Арт яростным движением снял шину с обода, достал камеру. Ворча, он прошел к задней, стене гаража, схватил шланг компрессора и, наполнив камеру воздухом, бросил ее в ванну с водой.
      Конечно, я был полнейшим болваном, но работали они классно. Не перебросились ни единым взглядом с тех пор, как Арт вернулся с моими колесами.
      Будто бы случайно Арт выпустил шланг компрессора, поймал его снова, кисло посмотрел на ванну, сделал короткий шаг назад и накинул шланг на мою шею.
      В мгновение ока он очутился за моей спиной. Шланг с шеи спустился на плечи и руки, сковав любые мои движения. Достать "пушку" не было ни малейшей возможности.
      Я отклонился назад, потом резко рванулся вперед, вкладывая в бросок весь свой вес. Так же неожиданно Арт отпустил шланг и сильно ударил меня сзади коленом.
      Я начал падать, но момент касания пола мое сознание не зафиксировало. Лэш вынул правую руку из кармана, в ней оказался цилиндр из связанных никелевых монет. В середине моего полета его кулак встретился с моей головой. Отлично выбранное время для удара.
      Я мгновенно вырубился.
      Очнувшись, я увидел женщину, сидевшую возле меня рядом с лампой. Свет падал мне прямо в лицо, поэтому я прикрыл глаза и постарался рассмотреть ее через ресницы. Ее волосы имели платиновый оттенок и в свете лампы отливали серебром. Одета она была в дорожный костюм мужского покроя, у ног стояла сумка. Она курила, а у локтя стоял стакан со спиртным.
      Я открыл один глаз и сказал:
      - Привет.
      Это были те самые глаза, которые я запомнил в подержанном "роллс-ройсе" у ресторана Сарди. Очень голубые глаза, мягкие и прелестные. Не похожи на глазки хищницы, сшивающейся с денежными парнями.
      - Как вы себя чувствуете? - Голос тоже был мягким и прелестным.
      - Чудесно. Только кто-то соорудил заправочную станцию в моей челюсти.
      - А чего вы ожидали, мистер Кармади? Орхидей?
      - Так вам известно мое имя?
      - Вы спали сном праведника. У них было предостаточно времени, чтобы как следует пройтись по вашим карманам. Сделали все, разве только не забальзамировали вас.
      - Точно.
      Я мог слегка пошевелиться, но не очень. Руки были завернуты за спину и на них надеты наручники, соединенные с моими ногами веревкой, привязанной к чему-то, чего я не видел. Я ощущал себя так же беспомощно, как если бы меня положили в гроб и заколотили крышку.
      - Который час?
      Она посмотрела на часы.
      - Десять семнадцать. Что, свидание?
      - Я в доме рядом с гаражом? Где ребятишки? Копают могилку?
      - Не расстраивайтесь, Кармади. Они вернутся.
      - Если у вас нет ключей от этих браслетов, то дайте мне маленький глоток того, что пьете сами.
      Она порывисто встала, подошла ко мне и наклонилась, держа в руке большой стакан. Ее дыхание было очень нежным. Изогнув, как журавль, шею, я отпил здоровенный глоток.
      - Надеюсь, они не поступят с вами плохо, - отрешенно заметила она, выпрямляясь. - Ненавижу мокрые дела.
      - И вы - жена Джо Месарви? Какой позор! Дайте-ка еще глотнуть.
      Наконец я почувствовал, что кровь начала циркулировать в окоченевшем теле.
      - Мне нравятся такие, как вы. Даже если лицо и напоминает боксерскую грушу, - улыбнулась она.
      - Докажите-ка на деле.
      Она резко обернулась и стала прислушиваться. Одна из двух дверей была приоткрыта. Посмотрев туда, женщина, как мне показалось, побледнела. Но снаружи доносился только шум дождя.
      Красотка села рядом с лампой.
      - Для вас у меня есть роза. От Ларри Батцеля. Она подняла со стола цветок.
      - Я ее получила. Еще была записка, но они мне ее не показали. Была адресована мне?
      - Нет, мне. Ларри оставил ее у меня на столе, когда ушел и был застрелен.
      Ее лицо изменилось до неузнаваемости, как это бывает только в ночных кошмарах. Однако она не издала ни звука. Через секунду лицо приняло прежнее выражение и стало таким же прелестным, каким и было.
      - Этого они мне тоже не сказали, - мягко произнесла она.
      - Его застрелили, потому что он выяснил, что сделали Джо и Лэш Игер с Дадом О'Марой. Прикончили. Это не произвело на нее никакого впечатления.
      - Джо ничего не делал с Дадом. Я не видела его уже два года. Просто газеты раззвонили, что мы встречаемся.
      - В газетах этого не было.
      - Ну все равно, сплетни были. Джо сейчас в Чикаго. Он вчера улетел туда самолетом для совершения сделки по продаже. Если все так и будет, мы с Лэшем последуем за ним. Джо - не убийца.
      Я уставился на нее.
      В глазах ее опять появилась какая-то загадочность.
      - Ларри.., как его...
      - Он мертв. Профессионально сработано, из автомата. Я не утверждаю, что они сами это сделали.
      Она прикусила губу и так сидела в оцепенении. Было слышно ее тяжелое дыхание. Затушив в пепельнице сигарету, она встала.
      - Джо этого не делал! - взорвалась она. - Я совершенно точно знаю, что он не делал этого. Он... - запнувшись, она разъяренно глянула на меня, взяла себя за волосы и вдруг с силой дернула их.
      На ней был парик. Под ним - ее собственные волосы, коротко подстриженные под мальчика. Цвет - желтый с коричневым, темнее к корням. Это не сделало ее уродливой.
      Я попытался рассмеяться:
      - Ты что, сюда полинять пришла, Сереброволоска? А я-то думал, что они здесь тебя прячут так, чтобы всем казалось, что ты смылась вместе с Дадом О'Марой.
      Она продолжала пристально смотреть на меня, будто не слышала ни единого моего слова.
      - Он негодяй, но не до такой степени. Ему ничего не известно о том, куда делся Дад О'Мара, так же как и мне. Ни черта я не знаю.
      - Просто устал от жизни с богатой леди и решил смыться, - тупо констатировал я.
      Она подошла ко мне, в свете лампы сверкнул маникюр на ногтях. Лицо ее было в темноте. Снаружи продолжал барабанить дождь. Челюсть у меня распухла и ныла, каждый удар пульса отдавался в ней тупой болью.
      - Сейчас у Лэша здесь только одна машина, - мягко сказала она. - Сможешь дойти до Реалито, если я развяжу веревки?
      - Конечно. А почему?
      - Я никогда не была замешана в убийстве. Не буду и сейчас. Не буду никогда.
      Она быстро вышла из комнаты и скоро вернулась с кухонным ножом. Перепилила веревку у меня на ногах и отрезала ее от наручников. Один раз она замерла, прислушиваясь, но только дождь шумел снаружи.
      Я с трудом принял сидячее положение и попытался встать. Ноги одервенели, но ходить я мог. Даже бежать, если надо.
      - Ключ от наручников у Лэша, - хмуро отметила она.
      - Пошли. "Пушка" есть?
      - Нет. Я не пойду. Давай сам. Лэш может вернуться в любую минуту. Они только перевозили что-то из гаража в другое место.
      Я подошел к ней ближе.
      - Ты собираешься оставаться здесь после того, как отпустишь меня? Ждать убийцу? С ума сошла. Давай, давай, Сереброволоска, пошли со мной.
      - Нет.
      - Предположим все же, вдруг он убил О'Мару. Тогда он же убил и Ларри. Должно быть, так.
      - Джо никогда никого не убивал, - она почти зарычала на меня.
      - Ну, предположим, это сделал Игер.
      - Все ты врешь, Кармади. Просто запугиваешь меня. Убирайся. Я не боюсь Лэша Игера. Я ведь жена его босса.
      - Джо Месарви просто куча дерьма, - в свою очередь прорычал я. - Только девочки вроде тебя могут польститься на эту кучу дерьма. Ну давай, пошли.
      - Пошел вон! - прохрипела она.
      - О'кей. - Я направился к двери.
      Она обогнала, меня, открыла дверь и выглянула наружу, в мокрую черноту ночи. Жестом показала мне, куда идти, и прошептала:
      - До свидания. Надеюсь, ты найдешь Дала. Выяснишь, кто убил Ларри. Но только это был не Джо. Я приблизился к ней, почти прижав к стене телом.
      - Ты все-таки чокнутая, Сереброволоска. До свидания.
      Она вскинула руки и взяла в них мое лицо. Руки холодные, ледяные. Быстро поцеловала меня в губы.
      - : Давай вперед, супермен. Как-нибудь увидимся. Может, на небесах.
      Я спустился по мокрым ступенькам деревянного крыльца, прошел по дорожке, покрытой гравием, мимо лужайки и деревьев. Выйдя на шоссе, я пошел по направлению к бульвару Футхил. Дождь хлестал по лицу ледяными струями, которые были ничуть не холоднее, чем ее пальцы.
      Моя колымага стояла на том же месте, где я ее оставил. Вся скособочена, передняя ось прямо на шоссе. Запаска валялась в канаве.
      Скорее всего, они ее обыскали, но я все же не терял надежды. Забрался внутрь и скованными руками с трудом начал шарить в своем маленьком тайничке, где хранил оружие. Нащупал ствол. "Пушка" была на месте.
      Я вытащил ее и вылез из машины. Прижав пистолет как можно плотнее к телу для защиты от дождя, я направился к дому.
      ***
      Я был на полпути к дому, когда услышал позади шум автомобиля. Чуть было не угодил под свет его фар, когда он резко свернул с шоссе. Сиганул в канаву, уткнулся носом в грязь и стал молиться.
      Машина прошуршала по гравию перед домом. Двигатель выключили, фары погасли. Стукнула дверца. В доме зажегся свет.
      Я встал на ноги и двинулся вперед. Подошел к небольшой, довольно старой легковушке. "Пушку" держал сбоку, насколько это позволяли наручники.
      В машине никого не было. Только вода бурлила в радиаторе. Я замер, стараясь услышать, что происходит в доме. Ни громких голосов, ни намека на ссору. Только звуки крупных капель дождя, с шумом стучащих по водостокам.
      В доме был Игер. Может, она ничего и не скажет ему. Ведь она жена босса. Это до смерти может испугать Игера.
      Долго он здесь оставаться не будет, но и ее не оставит - ни живую, ни мертвую. Ему надо взять ее с собой. Что будет дальше - это уже другое дело.
      Мне и нужно-то просто подождать, когда он выйдет. Но я не стал этого делать.
      Переложил "пушку" в левую руку, наклонился и взял несколько камешков. Бросил их в окно. Неудачная попытка. Только мелкие ударили по стеклу.
      Я забежал за машину, открыл дверцу, увидел ключ в замке зажигания. Взгромоздился на подножку, опираясь на косяк. В доме уже погасили свет. Ни звука. Ни движения. Игер слишком осторожен.
      Нащупав стартер, я, невероятно изгибая спину, повернул ключ в замке зажигания. Не остывший еще двигатель завелся сразу же, мягко затарахтел в шуме дождя.
      Я сполз на землю и, перебравшись к задней части машины, замер там.
      Шум мотора он должен услышать. Без машины ему никак нельзя.
      Буквально на дюйм приоткрылось окно. Короткий отблеск света на стекле - и все. Вспышка и три быстрых выстрела. Зазвенело стекло в легковушке.
      Я завопил и издал протяжный стон. У меня это хорошо получилось. Со мной все кончено, он достал меня. Отличная стрельба, Игер.
      Из дома послышался смех. Потом опять наступила тишина. Наконец скрипнула дверь и на пороге показалась женская фигура. Деревянной походкой спустилась по ступенькам крыльца. Я успел заметить Игера, крадущегося за ней.
      - Ничего не вижу, Лэш, - донеслось до меня. - Стекла все запотели.
      Она слегка дернулась, будто в спину ей уперлась "пушка", и подошла ближе. Игер молчал. Мне было видно его за ее плечом: шляпу, часть лица. Но не так, чтобы стрелять в наручниках.
      Женщина снова остановилась и теперь уже испуганным голосом закричала:
      - Он за рулем! Лежит на нем!
      Игер попался на удочку. Оттолкнул ее и начал стрелять. Осколки стекла разлетались в стороны. Одна пуля попала в дерево сбоку от меня. Где-то дико заверещал сверчок. Двигатель продолжал ровно работать.
      Игер буквально на долю секунды попал в свет фар, но этого мне было достаточно.
      Я выстрелил подряд четыре раза, прижимая прыгающий "кольт" к ребрам.
      Схватившись обеими руками за живот, он стал оседать на мокрый гравий.
      Я видел, как он упал: очень медленно, продолжая держаться за живот. Наконец его дыхание остановилось.
      Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Сереброволоска подошла ко мне и схватила меня за руки.
      - Да заглуши ты двигатель! - заорал я. - И достань ключ от этих чертовских железяк из его кармана.
      - Ты-ы, чертов болван, - пробормотала она, - зачем вернулся?
      ***
      Капитан Эл Руф из отдела, занимающегося розыском пропавших людей, развалился в кресле и смотрел на залитое солнцем окно. Вот еще один день настал, и дождь давно кончился.
      - Ты допускаешь слишком много ошибок, дружище, - недовольно пробурчал он. - Дад О'Мара просто задернул занавес. Никто их этих людей не приканчивал его. Убийство Батцеля здесь совершенно ни при чем. В Чикаго допросили Месарви, и тот чист. Некий Хиб, которого ты пристегнул к мертвому парню, вообще не знает, для кого они это сделали. Наши ребята достаточно много уделили ему времени, чтобы быть в этом уверенными.
      - Не сомневаюсь, что так. Всю ночь я провел с ними и вряд ли могу что-нибудь еще сообщить. Он медленно поднял на меня большие, усталые глаза.
      - С убийством Игера все нормально, я так думаю. С тем автоматчиком - тоже. При данных обстоятельствах. К тому же я не могу связать все это с исчезновением О'Мары. Наверное, только ты можешь.
      - Я-то мог, но не хотел. Но сейчас, нет, - ответил я. Затем набил табаком трубку. После бессонной ночи ее вкус был приятен.
      - Что еще тебя беспокоит?
      - Все удивляюсь, почему вы не нашли девушку там, в Реалито. Для вас это было бы проще простого, именно для вас.
      - А мы и не искали. Должны были. Признаю это. Но не стали. Что еще? Я выпустил дым к потолку.
      - Я ищу О'Мару, потому что об этом меня попросил генерал. Не было смысла говорить ему, что все могли бы сделать и вы. Он может позволить себе оплачивать человека, работающего только по этому делу. Догадываюсь, вам это не нравится.
      Руф не удивился.
      - Вовсе нет. Если ему хочется выбросить деньги на ветер, то пусть. Люди, которым ты не нравишься, сидят за дверью с табличкой "Отдел по расследованию убийств". Руф хлопнул себя по коленям и облокотился на стол.
      - У О'Мары было с собой пятнадцать штук. Кругленькая сумма. Может, ему взбрело в голову появиться с ними перед своими старыми дружками. Только они ни за что не поверили бы, что эти пятнадцать штук настоящие. Это все его жена рассказала. Для бывшего бутлегера такая сумма вполне может означать его намерение куда-нибудь смыться. Вот так обстоят дела с О'Марой.
      Капитан откусил щипчиками кончик сигары и, прикурив ее от спички, сделал движение большим пальцем.
      - Врубаешься? Я кивнул.
      - О'кей. Итак, у О'Мары было пятнадцать штук, ну а когда такой тип задергивает занавес, то может сохранить их, только пока не истратит наличность в кошельке. Пятнадцать штук - приличная сумма. Я бы и сам исчез, если б у меня было столько. Но рано или поздно они у него кончатся. Тогда ему придется выписывать чеки, обращаться в банк, не платить за отели, ссылаясь на кого-нибудь, писать или получать письма. Он под новым именем в новом городе, но аппетит-то у него старый. Так или иначе, он обратится к финансовым расчетам. Просто не могут у человека быть друзья повсюду, а даже если и так, они не будут его вечно содержать. Или будут?
      - Да не будут, конечно.
      - О'Мара уехал далеко. Но пятнадцать штук - вот и вся его подготовка. Ни багажа, ни билетов на поезд или самолет, ни заказа на такси, ни машины, взятой напрокат. Все уже проверено. Его собственную машину обнаружили за дюжину кварталов от его дома. Но это ничего не означает.
      - И вы найдете его.
      - Да, когда он проголодается.
      - Ожидание может продлиться год или два. Еще год генерал Уинслоу может и не прожить. Это дело принципа, а не просто незакрытый случай в картотеке перед уходом на пенсию.
      - Что-то ты стал сентиментальным, дружище. - Он удивленно поднял рыжие брови и округлил глаза. Я ему явно не нравился. Я вообще никому не нравился в полиции в эти дни.
      - Что ж, я такой. Может быть, я и зайду слишком далеко для удовлетворения своей сентиментальности.
      - Это уж точно, - пробормотал Руф, неожиданно задумавшись. - Ну, Уинслоу большой человек. Подскажи мне, когда тебе от меня что-нибудь будет нужно.
      - Можете выяснить, кто приказал убить Ларри Батцеля. Даже если и нет никакой связи с делом О'Мары.
      - Хорошо, сделаем. С радостью, - грубо расхохотался он, рассыпав по всему столу пепел. - Ты просто всех убиваешь, кто может что-нибудь знать, а мы делаем все остальное. Нам просто нравится так работать.
      - Все было в порядке самообороны, - я почти рычал. - У меня не было другого выхода.
      - Конечно. Иди-ка на свежий воздух, дружище. Я занят.
      Он больше не смотрел на меня, и я вышел.
      ***
      Утро окрасило все вокруг в голубые и золотистые цвета, и птицы неистовствовали на экзотических деревьях усадьбы Уинслоу.
      Охранник у ворот впустил меня через боковую дверцу. Я направился к дому и остановился перед огромной входной дверью. Перед тем как позвонить, посмотрел вниз и заметил юного Тревиллиана, сидевшего на каменной скамейке, уставившись в пустоту.
      Я спустился к нему по кирпичной дорожке.
      - Сегодня не метаешь дротики, сынок? Он взглянул на меня своими синеватыми бесстрастными глазами.
      - Нет. Нашли его?
      - Твоего отца? Нет, сынок, еще нет. Его ноздри гневно раздулись.
      - Он не мой отец, я уже говорил. И не говорите со мной, будто мне четыре года. Мой отец где-то во Флориде или еще где.
      - Ну ладно, я его еще не нашел, чьим бы отцом он ни был.
      - Кто искалечил вам челюсть? - спросил он, уставившись на меня.
      - А это.., один парень со связкой никелевых монет в руке.
      - Монет?
      - Ну, то же самое, если ударить кастетом. Попробуй как-нибудь, но только не на мне. - Я ухмыльнулся.
      - Вы его не найдете, - грустно сказал он, не отрывая взгляда от моей челюсти. - Ну, его. Я имею в виду мужа матери.
      - Спорим, найду!
      - На сколько спорим?
      - На столько, сколько у тебя никогда и не водилось. Мальчишка злобно пнул выступающий из дорожки край кирпича. Более мягким, но все же еще неприязненным тоном предложил, оценивающе глядя на меня:
      - Поспорим о чем-нибудь другом? Пойдемте в тир. Ставлю доллар, что попаду в восемь из девяти глиняных кеглей за десять выстрелов. Я взглянул в сторону дома. Никто не рвался встретить меня.
      - Хорошо, сделаем все по быстрому. Пошли. Мы прошли мимо дома под окнами. В глубине двора, среди ветвистых деревьев, виднелся знакомый зеленый павильон. Человек в униформе мыл машину перед воротами гаража. Мы прошли дальше, к белому строению.
      Парнишка достал из кармана ключ и открыл дверь. Мы вошли в помещение со спертым воздухом, в котором еще ощущался запах бездымного пороха. Мальчишка закрыл дверь изнутри.
      - Я первый, - резко бросил он.
      Помещение представляло собой настоящий небольшой тир. На стойке лежали магазинная винтовка 22-го калибра и изящный спортивный пистолет. Все хорошо смазанное, хотя и в пыли. В тридцати футах от стойки была перегородка в половину человеческого роста, за ней валялись глиняные кегли и утки, белые круглые мишени, отмеченные следами свинцовых пуль.
      Парень расставил кегли в одну линию на перегородке и включил над ними освещение. Все стало еще более походить, на всамделишный тир.
      Взяв винтовку, он быстро зарядил ее, доставая патроны из большой картонной коробки.
      - Ставлю доллар, что собью восемь из десяти кеглей.
      - Давай вперед, - с этими словами я положил на стойку деньги.
      Он почти не прицеливался, стрелял слишком быстро, выгибаясь передо мной. Не попал в три кегли. Все равно - прекрасный результат. Но он с недовольным видом швырнул винтовку на стойку.
      - Черт, пойдите и поставьте еще раз. Этот считать не будем. Я не приготовился.
      - Ты не настроен терять собственные деньги, точно, сынок? Иди и сам расставь кегли. Тир же твой.
      Его узкое лицо покраснело, и сердитым, пронзительным голосом он почти закричал:
      - Вы поставите их! Мне надо сосредоточиться, понимаете? Мне просто необходимо сосредоточиться!
      Я пожал плечами, приподнял откидную крышку сбоку стойки, прошел у свежевыбеленной стены к перегородке, подлез под нее. Мне послышался звук перезаряжаемой винтовки.
      - Ну-ка, положи на место, - рявкнул я. - Никогда не притрагивайся к оружию, когда перед тобой кто-нибудь есть.
      С обиженным видом он положил винтовку.
      Я наклонился и подобрал полдюжины кеглей из опилок в большом деревянном ящике, куда они свалились, сбитые выстрелами. Отряхнув с них опилки, начал выпрямляться, чтобы поставить их на перегородку.
      Не выпрямившись до конца, замер, только шляпа торчала из-за барьера. Не могу до сих пор понять, почему я так сделал. Слепой инстинкт.
      Раздался хлопок выстрела, и свинцовая пуля вонзилась в мишень у моей головы. Шляпа шевельнулась на голове, будто на нее приземлился дрозд для обустройства гнезда.
      Прелестный парнишка. Любит фокусы, как тот красноглазый. Я выбросил кегли, взял шляпу за ободок и приподнял её над головой на несколько дюймов. Снова треск выстрелов. И снова пуля врезалась точно в мишень.
      Я тяжело рухнул на деревянный пол, разметав в стороны кегли.
      Дверь открылась и снова захлопнулась. Вот и все. Больше ничего. Яркий свет верхнего освещения ослеплял меня. На ближайшей мишени появились две новых отметины от пуль, а в моей шляпе - четыре дырочки, по две с каждой стороны.
      Я встал, прошел у стены до стойки, выключил свет, открыл дверь и вышел. Шофер Уинслоу продолжал полировать огромный лимузин, насвистывая веселенький мотивчик.
      Сжимая в руках шляпу, я обошел вокруг дома в поисках парня. Не нашел. Нажал на кнопку звонка у парадного входа.
      Спросил миссис О'Мара, не позволив дворецкому взять шляпу.
      ***
      Миссис О'Мара на этот раз была одета во что-то белое, отороченное мехом по манжетам, воротнику и поясу. Перед ней стоял столик на колесиках, усыпанный пеплом ее сигареты.
      Вошла застенчивая горничная с чудесными ножками, выкатила столик и закрыла за собой высокую белую дверь. Я сел.