Женщина в озере

      ? Ну, допустим, вы не были с нею в этот день в Эль-Пасо. Зачем же ей было посылать эту телеграмму?
      ? Понятия не имею!
      ? Могли бы придумать ответ и получше,? сказал я и показал на манцанитовую ветвь перед камином.? Ведь эти цветы сорваны у озера Маленького фавна?
      ? Этих цветов полно всюду,? сказал он презрительно.
      ? Но в долине они не так красивы. Он засмеялся.
      ? Я был там в третью неделю мая. Если вам уж так необходимо это знать. Полагаю, это легко проверить. Тогда я и видел ее в последний раз.
      ? А жениться на ней вы не собирались? Он выдохнул пару красивых дымовых колец.
      ? Я об этом думал, не скрою. У нее есть деньги. Деньги всегда пригодятся. Но добывать их таким способом ? слишком тяжело.
      Я кивнул, но ничего не ответил. Он задумчиво посмотрел на ветку манцаниты, снова раскурил свою сигарету. Я молчал. Спустя некоторое время он начал выказывать признаки нетерпения. Вновь посмотрел на мою визитную карточку.
      ? Значит, вас нанимают, чтобы ворошить старое дерьмо? Хоть прилично платят за это?
      ? И говорить не стоит... Там доллар, тут доллар..
      ? И все доллары довольно грязные,? сказал он с вызовом.
      ? Послушайте, мистер Лэвери,? ответил я.? Нам незачем ссориться. Кингсли думает, что вы знаете, где находится его жена, но скрываете это. Либо из нежных чувств к ней, либо просто из подлости.
      ? А что его больше бы устроило? ? спосил смуглый красавец язвительным тоном.
      ? Это для него безразлично, лишь бы получить сведения о ней. Его не очень волнует, чем вы занимаетесь с его женой, куда вы с ней ездите и собирается ли она разводиться с ним. Он лишь хочет быть уверен, что все в порядке и что она не попала в какую-нибудь историю.
      Лэвери изобразил интерес.
      ? В историю? Какого рода? ? Он облизнул губы, словно пробовал слово на вкус.
      ? Допустим, у нее могут быть неприятности, о которых вы и не подозреваете.
      ? А вы мне все-таки расскажите! ? произнес он саркастически.? Интересно послушать о неприятностях, которые мне неизвестны.
      ? Вы великолепны,? сказал я.? На серьезные вопросы вам отвечать некогда. А чтобы глупо острить ? время находится. Может быть, вы сами отвезли ее через границу и теперь надеетесь, что мы не сумеем узнать правду? Не надейтесь, выбросьте это из головы!
      ? Только не поломайте себе зубы, умник! Доказательств у вас нет никаких, а без них какие вы мне можете предъявить обвинения?
      ? Ну, эта телеграмма ? уже кое-что,? сказал я настойчиво. У меня было чувство, словно эту фразу я уже произносил несколько раз.
      ? Вероятнее всего, это блеф. Розыгрыш. Она обожает подобные маленькие шутки, любит подурачить людей. А кое-кого и позлить.
      ? Не вижу в такой шутке ничего смешного. Он небрежно стряхнул пепел с сигареты прямо на стол, оглядел меня с головы до ног и снова отвел взгляд.
      ? Я ее бросил,? сказал он медленно.? Может быть, она таким способом пытается мне отомстить? Она дожидалась меня там в горах. Я не поехал. Я сыт ею по горло.
      ? Вот как? ? сказал я, глядя ему прямо в глаза.? Эта история мне не особенно нравится. Было бы куда как более мило, если бы вы признались, что ездили с нею в Эль-Пасо и там поссорились. Может быть мы лучше изложим ваш рассказ в такой форме?
      Он покраснел так, что это стало видно сквозь загар.
      ? Проклятье! Я же вам сказал, что никуда с нею не ездил. Никуда! Не можете себе это зарубить на носу?
      ? Зарублю, как только вам поверю. Он наклонился вперед и раздавил окурок. Потом легко встал и затянул потуже пояс своего халата.
      ? Ну вот что,? сказал он ясным голосом,? теперь убирайтесь! На свежий воздух! Мне надоели ваши допросы третьей степени! Вы понапрасну тратите время ? и мое и свое, если оно чего-нибудь стоит.
      Я тоже встал и рассмеялся ему в лицо.
      ? Оно стоит не очень дорого, ровно столько, сколько мне за него платят. Кстати, вам не приходилось, например, из-за миссис Кингсли иметь некоторые неприятности с магазинами? Ну, скажем, из-за пары чулок или каких-нибудь безделушек?
      Он посмотрел на меня внимательно, нахмурив брови.
      ? Я вас не понимаю.
      ? Больше ничего я и не хотел узнать,? заключил я.? Спасибо, что вы уделили мне столько времени. Кстати, чем вы зарабатываете себе на жизнь с тех пор, как расстались с миссис Кингсли?
      ? А вам какое дело, черт возьми?
      ? Вообще-то дела нет. Но если мне понадобится, я сумею это узнать в два счета,? сказал я, направляясь к двери.
      ? В настоящее время я не работаю,? сказал он холодно.? Я ожидаю со дня на день призыва в Военно-морской флот.
      ? Желаю вам его дождаться.
      ? Да, прощайте, сыщик. И не трудитесь приходить еще раз. Меня не будет дома.
      Я пошел к двери. Она открывалась туго, должно быть, петли заржавели из-за влажного морского ветра. Открыв ее, я оглянулся. Он смотрел на меня, нахмурив брови.
      ? Возможно, мне и придется зайти. Но не для того, чтобы вы рассказывали мне о розыгрышах. Чтобы обсудить с вами нечто более важное.
      ? Значит, вы все-таки думаете, что я лгу?
      ? Я думаю, что у вас еще есть что-то на сердце. Слишком много мне приходилось видеть лиц, чтобы я мог не заметить этого. Может быть то, что вы скрываете, и не имеет отношения к данному делу. Но если имеет, то вам придется еще раз попытаться выставить меня за порог!
      ? Выставлю с удовольствием! ? сказал он.? Только в другой раз приведите с собой кого-нибудь, кто мог бы вас отвезти домой... На тот случай, если не так упадете и что-нибудь себе сломаете.
      И вдруг ? я не уловил смысла этого поступка ? он смачно сплюнул себе под ноги, на ковер. Меня это почему-то поразило. Было такое ощущение, словно слышишь, как красивая, нежная на вид женщина произносит грязную площадную брань.
      ? До свидания, вы, роскошный клубок мускулов,? сказал я и вышел. Дверь закрылась с трудом.
      На тротуаре я остановился и посмотрел на стоявший напротив дом.
      4
      Он был большой, но невысокий, его выгоревшие стены отдавали нежно-розовыми пастельными тонами. Оконные рамы были матово-зелеными, крыша выложена грубой зеленой черепицей. Входная дверь находилась в глубокой нише, обрамленной пестрой мозаикой.
      Перед домом располагался небольшой цветник. Справа стоял гараж на три автомашины. Его ворота выходили во Двор.
      На кирпичном столбике красовалась бронзовая табличка с надписью: ?Элберт С. Элмор, доктор медицины?.
      Пока я стоял, разглядывая дом, из-за угла появился уже знакомый мне черный ?кадиллак?. Автомобиль замедлил ход, собираясь, видимо, по широкой дуге свернуть к гаражу. Но водителю помешала моя машина, стоявшая на пути. Поэтому он проехал до конца улицы и развернулся на пятачке перед решеткой. Потом медленно вернулся и въехал в свободный бокс гаража.
      Худощавый человек в темных очках прошел к дому по боковой дорожке. В руке он нес докторский саквояж. На полпути он опять посмотрел в мою сторону. Я в это время шел к своей машине. Подойдя к двери, он стал ее отпирать и снова оглянулся.
      Я уселся в свой ?крайслер? и закурил, раздумывая, не стоит ли попросить кого-нибудь из коллег понаблюдать за Лэвери. Нет, пожалуй, пока это не нужно.
      В окне, рядом с дверью, через которую доктор вошел в дом, шевельнулись гардины. Я заметил худую руку и отблеск света на очках. Гардины довольно долго оставались открытыми, потом их задернули.
      Я взглянул на дом Лэвери. Отсюда была видна крашеная деревянная лестница, спускавшаяся к черному ходу.
      Продолжая разглядывать дом доктора Элмора, я размышлял, в каких они могут быть отношениях. Во всяком случае, знакомы: ведь их дома ? единственные в квартале. Но спрашивать доктора бесполезно ? врачи привыкли хранить профессиональную тайну. Вряд ли он согласится что-нибудь сообщить.
      Я снова посмотрел: гардины опять были отодвинуты. Доктор Элмор стоял у окна и сердито смотрел на меня.
      Я высунул руку за дверцу машины и стряхнул пепел с сигареты. Доктор быстро отвернулся и уселся за письменный стол. Перед ним лежал портфель. Он сидел прямо, как свечка, и нервно барабанил пальцами по столу. Его рука потянулась к телефону, тронула его и вдруг отдернулась. Элмор закурил сигарету, резким взмахом руки погасил спичку и, подойдя к окну, опять уставился на меня.
      Если все это и заинтересовало меня, то лишь потому, что передо мной был врач. Обычно врачи ? наименее любопытные из всех людей. Уже будучи ассистентами, они вынуждены выслушивать столько человеческих секретов, что их потребность в тайнах оказывается удовлетворенной на всю жизнь. Однако доктор Элмор, похоже, сильно мною заинтересовался. При этом он обнаруживал не столько интерес, сколько крайнее раздражение.
      Я уж было взялся за ключ зажигания, как дверь дома Лэвери открылась. Я откинулся на сиденье. Лэвери вышел бодрым шагом, посмотрел вдоль улицы и повернул к гаражу. Одет он был так же, только через плечо висело махровое полотенце. Было слышно, как открылась дверь гаража, забормотал запускаемый мотор. Из гаража выехала симпатичная маленькая спортивная машина с открытым верхом. На Лэвери теперь были шикарные солнечные очки в широкой белой оправе. Из выхлопной трубы автомобиля показалось белое облачко, машина промчалась вдоль квартала и скрылась за углом.
      Это не представляло для меня особого интереса. Мистер Кристофер Лэвери направлялся на пляж, на берег Тихого океана, чтобы лежать на солнце и позволять девушкам наслаждаться его внешностью.
      Меня значительно больше занимал доктор. Теперь он стоял у телефона, ничего не говорил, просто держал трубку у уха, курил и ждал. Потом слегка наклонился, как делают, услышав ответ, прислушался, повесил трубку и что-то записал в блокноте, лежавшем рядом с телефоном. Потом на письменном столе появилась толстая книга, обрез которой был выкрашен в желтый цвет. Раскрыв ее примерно на середине, он бросил быстрые взгляд на мой ?крайслер?.
      Как видно, он нашел то, что искал, наклонился над книгой, и в воздухе над страницами возникла пара торопливых облачков дыма. Доктор снова что-то записал в блокнот, отодвинул книгу и вновь взялся за телефон. Набрав номер, он начал быстро говорить в трубку.
      Разговор закончился, Элмор сидел, откинувшись в кресле, и размышлял, уставившись прямо перед собой и не забывая каждые полминуты посматривать в окно. Он ждал. И я ждал. Собственно, без всякой причины. Врачи часто звонят по телефону и разговаривают с разными людьми. Врачи смотрят в окно, врачи хмурят лбы, врачи выглядят нервными. Врачи ? такие же люди, как и мы, грешные. И они ведут свою долгую и горькую борьбу, как и мы все...
      Но в поведении этого врача было что-то, сбивавшее меня с толку. Я посмотрел на часы, увидел, что давно пора было бы обедать, закурил новую сигарету ? и не двинулся с места.
      Минут через пять в конце улицы появился зеленый ?седан?. Он подъехал к дому доктора Элмора и остановился. Над капотом была укреплена длинная антенна, она слегка раскачивалась. Из машины вылез высокий блондин. Подойдя к двери доктора Элмора, он позвонил, потом наклонился, чтобы чиркнуть спичкой о ступеньку. Так ему было удобнее посмотреть на меня.
      Дверь открылась, он вошел в дом. Гардины в кабинете доктора задернулись и скрыли от меня происходящее. Я продолжал сидеть в машине и смотрел на темные складки гардин. Прошло несколько минут. Дверь открылась, и высокий блондин, не торопясь, спустился по ступенькам. Он отбросил окурок, провел ладонью по волосам, пожал плечами, потер подбородок и, наконец, направился ко мне. В тишине его шаги звучали ясно и отчетливо. За его спиной гардины в окне доктора снова раздвинулись. Доктор стоял у окна и смотрел на нас. Рядом с моим локтем легла тяжелая веснушчатая рука. Над ней появилось большое, изборожденное складками лицо. Глаза отливали металлической синевой. От твердо посмотрел на меня и заговорил низким грубым голосом:
      ? Вы кого-нибудь ждете?
      ? Сам не знаю,? ответил я.? А что, нельзя?
      ? Я задаю вопросы, а не вы!
      ? Так,? сказал я.? Вот, значит, разгадка всей пантомимы.
      ? Какой пантомимы? ? он смотрел на меня явно недружелюбно.
      Я показал сигаретой через улицу.
      ? Этот нервный тип в окне. Сначала по номеру моей машины узнал в автоклубе мою фамилию, потом посмотрел в телефонной книге, кто я такой, а потом, значит, позвонил в полицию. Что бы это все могло значить?
      ? Покажите-ка сначала ваши права! Теперь и я ответил ему твердым взглядом.
      ? Вы всегда начинаете с одного и того же хамского тона? ? спросил я.? Как видно, это ? единственное удостоверение личности, которым вы пользуетесь!
      ? Если ты, парень, вздумаешь грубить, то придется расплачиваться собственной шкурой!
      Я повернул ключ зажигания и нажал на стартер. Мотор тихо заурчал и завелся.
      ? Выключите мотор! ? сказал он злым голосом и поставил ногу на подножку машины.
      Я повернул ключ и откинулся на сиденье.
      ? Черт возьми, хотите, чтобы я вас выволок и посадил на асфальт?
      Я протянул ему свой бумажник. Он вытащил из него мои водительские права и начал их рассматривать. Потом изучил фотокопию лицензии. С презрительной миной он затолкал все обратно в бумажник и вернул его мне. Я убрал бумажник на место. Его рука опустилась в карман и вынырнула с сине-золотым полицейским жетоном.
      ? Дегамо, лейтенант уголовной полиции.? Голос у него был низкий, грубый.
      ? Рад с вами познакомиться, лейтенант,? сказал я.
      ? Не разговаривать! Отвечайте, почему вы шпионите за домом доктора Элмора?
      ? Я не ?шпионю? за домом доктора Элмора, как вам было угодно выразиться, лейтенант. Я никогда не слышал о докторе Элморе, и у меня нет причин следить за ним.
      Он поднял голову и сплюнул. Видно, у меня сегодня такой день, что приходится иметь дело исключительно с верблюдами.
      ? Тогда чего вы здесь шныряете? Нам не нужны ищейки. В нашем городе мы можем обойтись и без них!
      ? Действительно? Как интересно!
      ? Да, действительно. Так что выкладывайте правду, без уловок. Или, может, хотите отправиться со мной в полицию и попотеть под сильным прожектором?
      Я не ответил.
      ? Вас наняла ее семья? ? спросил он. Я отрицательно покачал головой.
      ? Тут недавно один попытался. Но закончил в тюрьме, мой милый.
      ? Держу пари, это ? славная шутка,? сказал я.? Только хотелось бы понять, в чем ее соль. Кто попытался, что попытался?
      ? Попытался его шантажировать,? сказал он.
      ? Обидно, что я не знаю, как это сделать,? сказал я.? Ваш доктор, по-моему, твердый орешек, не очень-то пригодный для шантажа.
      ? Подобными отговорками вы не отвертитесь!
      ? Хорошо,? сказал я.? Попробую изложить в другой форме. Я не знаю доктора Элмора, никогда о нем не слыхал, и он меня не интересует. Я приезжал навестить приятеля, сижу и любуюсь красивым видом. А если я даже занят чем-нибудь другим, то вас это все равно не касается. Если такое объяснение вас не устраивает, то советую съездить в Лос-Анджелес, в Главное полицейское управление, и поговорить с дежурным офицером.
      Он тяжеловесно переступил ногой на подножке машины, и на лице его отразилось сомнение.
      ? Честно? ? спросил он неуверенно.
      ? Честно.
      ? Ах, черт бы его побрал, этого спятившего дурака! ? воскликнул он вдруг и посмотрел через плечо на дом.? Ему самому надо показаться врачу.? Лейтенант рассмеялся, но в его смехе не было и тени веселья. Он снова провел ладонью по своим пепельным волосам.
      ? Ладно. Проваливайте! ? сказал он.? И держитесь подальше от нашего города, понятно? Тогда не наживете себе врагов.
      Я снова нажал на стартер. Когда мотор завелся, я спросил:
      ? Как поживает Ал Норгард?
      Он посмотрел на меня, округлив глаза.
      ? Вы знаете Ала Норгарда?
      ? Да. Пару лет назад мы с ним расследовали одно дело, здесь, у вас. Он был тогда начальником полиции.
      ? Теперь он работает в военной полиции. Я бы и сам не прочь был туда перейти,? сказал он с горечью. Уже уходя, он вдруг снова резко повернулся ко мне.? Живо, уматывайте! Пока я не передумал.
      Тяжело ступая, он снова пересек улицу и вошел в ворота дома Элмора.
      На пути к городу я прислушивался к своим мыслям. Они прыгали туда-сюда, как нервные руки доктора Элмора по краю гардины.
      Добравшись до Лос-Анджелеса, я съел ленч и решил заехать к себе в контору, чтобы просмотреть почту. Потом я позвонил Кингсли.
      ? Я был у Лэвери. Он так ругался, что это было похоже на правду. Я попробовал пару раз задеть его за живое, но из этого тоже ничего не вышло. Думаю, что они поссорились и разошлись. Похоже, что он об этом сожалеет.
      ? Но тогда он должен знать, где она находится,? сказал Кингсли.
      ? Может знать, а может и не знать. Кстати, на улице, где живет Лэвери, со мной произошло довольно странное происшествие. Там стоят два дома: Лэвери и некоего доктора Элмора.
      Я вкратце рассказал Кингсли о происшедшем. Он помолчал, потом спросил:
      ? Вы имеете в виду доктора Элберта Элмора?
      ? Именно.
      ? Некоторое время он был врачом Кристель. Много раз приходил к нам, когда... Ну, словом, когда она слишком напивалась. Мне показалось, что он слишком скор на руку в обращении со своим шприцем. Его жена... подождите, что-то там случилось с его женой... Да, верно, она покончила с собой.
      ? Когда?
      ? Я уже не помню. Довольно давно. Вообще-то у меня с ним никаких контактов и не было. Что же вы собираетесь предпринять дальше?
      Хотя день уже клонился к вечеру, я решил ехать на озеро. Он сказал, что времени у меня достаточно. Тем более, что в горах темнеет на час позже.
      ? Да? Это прекрасно,? сказал я и повесил трубку.
      5
      Городок Сан-Бернардино изнемогал от полуденной жары. Воздух был таким горячим, что у меня буквально пузыри на языке высыпали. Я сидел в машине и тяжело отдувался. На минуту остановился и купил бутылку виски на случай, если окончательно раскисну раньше, чем доберусь до гор. После Крестлина я свернул на шоссе, круто взбиравшееся вверх. За пятнадцать миль дорога поднялась на пять тысяч футов, но и здесь атмосфера была какой угодно, только не прохладной.
      Тридцать миль по горам привели меня в высокий сосновый лес, к поселку, называвшемуся Баблинг Спринте. Там имелись крытая дранкой лавочка и заправочная колонка. Это место показалось мне раем. Начиная оттуда, путь стал прохладней.
      Озеро Пума было огорожено длинной дамбой. На каждом ее конце и посередине стояло по часовому. Прежде чем пропустить меня на дамбу, первый из них потребовал, чтобы я закрыл все окна в машине. Примерно в ста метрах от дамбы был протянут трос на поплавках, ограждавший запретную зону.
      Озеро кишмя кишело лодками, байдарками, гоночными гребными судами. По голубой воде скользили моторки, оставляя за собой пенные хвосты и резко накреняясь. На поворотах девушки, сидевшие в лодках, визжали и опускали ладони в воду. На волнах покачивались плоскодонки с удильщиками, уплатившими по два доллара за право порыбачить и теперь безуспешно пытавшимися выудить рыбешки хоть на цент.
      Дорога бежала вдоль массивных гранитных скал. Потом по обе ее стороны распростерлись луга, где в траве попадались синие ирисы, белый и красный люпин, мята и полевые розы. Стройные ели высились на фоне ясного синего неба.
      Шоссе опустилось пониже и снова вернулось к берегу озера. Здесь было полно загорелых девиц в шикарных купальниках, косынках, пляжных сандалиях на толстых подошвах. Взад-вперед носились велосипедисты, то и дело появлялся какой-нибудь потенциальный самоубийца на мотоцикле.
      Примерно в миле за поселком от шоссе ответвлялась, поднимаясь в горы, узкая дорога. Некрашеная деревянная доска оповещала: ?До озера Маленького фавна 1,5 мили?. Я повернул туда. По склонам были рассеяны небольшие домики, примерно через милю они исчезли. Вскоре в сторону свернула еще более узкая дорога. Здесь на деревянной доске было написано: ?Озеро Маленького фавна. Частная дорога. Проезд воспрещен?.
      Мой ?крайслер? с усилием пополз в гору, мимо голых гранитных скал. Я миновал небольшой водопад, рощу черного дуба, железного дерева и манцанитовых кустов. Царила глубокая тишина. На ветке закричала сойка. Рыжая белка обругала меня и швырнула в мою сторону шишку. Красный дятел прервал свою работу, уставился черными жемчужинками глазок и спрятался за ствол дерева, чтобы тотчас же выглянуть из-за него с другой стороны.
      Наконец на пути показался бревенчатый шлагбаум, также снабженный предупреждающей табличкой. Он был открыт.
      Несколько сот метров дорога петляла между стволами деревьев. И внезапно подо мной открылось маленькое овальное озеро, глубоко запрятанное между деревьями и скалами, словно капля росы в сморщенном листе. У ближнего берега была возведена цементированная дамба. Перилами служил натянутый трос. Сбоку от дамбы виднелось старое мельничное колесо, прислонившееся к хижине, срубленной из неободранных сосновых бревен.
      На противоположном берегу озера, невдалеке от конца дамбы, я увидел большой красный деревянный дом, немного нависавший над водой. Поодаль стояли еще два дома. У всех трех был нежилой вид: двери заперты, шторы на окнах плотно задернуты. Ставни большого дома были выкрашены в оранжевый цвет, в сторону озера смотрело большое, в двенадцать стекол, окно.
      В другой части озера виднелось нечто вроде маленькой пристани с дощатым павильоном.
      Выйдя из машины, я направился к бревенчатой хижине, позади которой слышались удары топора. Я постучал. Топор умолк. Мужской голос прокричал что-то неразборчивое.
      Я уселся на валун и закурил сигарету. Из-за угла дома послышались шаги. Передо мною появился человек с резкими чертами лица и смуглой кожей. В руке он держал топор.
      Он был коренаст и хромал при ходьбе: выносил правую ногу немного наружу, а потом по дуге выставлял ее вперед. У него был темный небритый подбородок, твердые синие глаза. Волосы с проседью нависали над ушами и давно уже нуждались в свидании с ножницами. Одет он был в синие хлопчатобумажные брюки и такую же рубашку, ворот которой открывал мускулистую шею. В углу рта висела сигарета. Говор был обычным, городским.
      ? Хелло, что вам надо?
      ? Мистер Билл Чесс?
      ? Да, это я.
      Я встал и протянул ему письмо Кингсли. Он покосился на бумагу, ушел, прихрамывая, в дом и вернулвся с очками на носу. Внимательно прочитал письмо, потом перечитал еще раз. Наконец вложил его в нагрудный карман, застегнул его и протянул мне руку.
      ? Рад познакомиться, мистер Марлоу.? Мы пожали друг другу руки. Его ладонь напоминала рашпиль.? Значит, хотите посмотреть дом Кингсли? Охотно вам покажу. Господи, уж не собрался ли он его продавать?
      ? Все может быть,? сказал я.? В Калифорнии все продается.
      ? К сожалению, это правда. Вон этот дом, красный. И что за дом! Облицован кедром, черепичная крыша, каменный фундамент, террасы тоже каменные. Ванны с душем, жалюзи со всех четырех сторон, большой камин, комбинированное отопление ? дровяное и газовое. Весной и осенью это здесь необходимо. Все ? первый класс! Стоит, примерно, восемь тысяч. Это не так уж мало для летнего дома. Да, еще на горе имеется собственный резервуар для сбора дождевой воды.
      ? А как насчет электричества и телефона? ? спросил я, чтобы не показаться невежливым.
      ? Электричество, конечно, есть,? ответил он,? но телефона нет. Сейчас с этим трудно. А если бы и удалось его провести, то протащить сюда линию обошлось бы в кучу денег.
      Он все время смотрел мне прямо в глаза, и я отвечал на его взгляд. Несмотря на свой здоровый вид, он показался мне пьяницей. Кожа была немного отекшей, с хорошо видными венами, да и глаза блестели. Я спросил:
      ? Сейчас здесь кто-нибудь живет?
      ? Ни души! Несколько недель назад была миссис Кингсли. И снова уехала. В любой день может вернуться. Он ничего не говорил насчет этого?
      Я сделал вопросительную мину.
      ? Как? Разве миссис Кингсли продается вместе с домом?
      Он взглянул на меня искоса, потом запрокинул голову и разразился грубым хохотом. Звук был, примерно, как из выхлопной трубы трактора. Лесная тишина была порвана в клочья.
      ? О, Иисус! Вот это шутка! ? он хватал ртом воздух.? Не продается ли вместе...? раздалась еще одна очередь хохота. Потом он внезапно замолчал, рот его захлопнулся, как капкан.
      ? Да, это шикарный дом,? сказал он и оглядел меня подозрительно.
      ? А кровати удобные? ? спросил я. Он наклонился, улыбка исчезла, сменившись злобной гримасой.
      ? Давно, видать, не получали хорошего синяка под глазом?
      Я уставился на него недоуменно раскрыв рот.
      ? Что-то не доходит до меня ваша шутка,? сказал я.? Наверное, я непонятливый.
      ? А откуда мне знать, удобные ли кровати,? накинулся он на меня. Он весь напружинился, правая рука приготовилась к удару.
      ? Не понимаю, почему бы вам и не знать,? сказал я.? Но я не настаиваю. Могу и сам попробовать.
      ? Конечно,? сказал он злым голосом.? Вы думаете, я не способен узнать сыщика, когда он стоит передо мной? Да я с такими в кошки-мышки играл! Промахнулись, дорогой! Промахнулись, мистер Кингсли! Нанимает сыщика и посылает сюда, чтобы узнать, не ношу ли я его пижамы! Слушайте, пусть у меня и хромая нога, но бабу я всегда сумею себе найти.
      Я поднял руку, в душе надеясь, что он не вздумает ее оторвать и зашвырнуть в озеро.
      ? Вы отвлеклись,? сказал я.? Я не для того сюда приехал, чтобы совать нос в ваши любовные дела. Я никогда не видел миссис Кингсли, а его самого сегодня утром увидел в первый раз. Куда это вас занесло?
      Он опустил глаза и тыльной стороной ладони ударил себя по губам, словно желая причинить себе боль. Потом поднес руку к глазам, сжал ее в кулак, снова разжал и посмотрел на пальцы. Они слегка дрожали.
      ? Очень сожалею, мистер Марлоу,? сказал он медленно.? Не обижайтесь! Я вчера вечером здорово надрался, а сегодня меня мутит, как семь шведов. Побудешь здесь целый месяц один, как перст, так сам с собой разговарить начнешь! Тут всякое может случиться!
      ? Может, в таком деле может помочь стаканчик? ? спросил я.
      Он посмотрел на меня заблестевшими глазами.
      ? У вас есть с собой?
      Я вытащил бутылку из кармана и подержал ее так, чтобы была видна зеленая этикетка.
      ? Вот это повезло! ? воскликнул он.? Черт возьми! Принести рюмки или лучше пойдем в дом?
      ? Давайте на воздухе. Очень вид красивый!
      Припадая на хромую ногу, он быстро сходил в дом, принес два маленьких стаканчика и сел на камень рядом со мной. От него крепко пахло потом.
      Я отвинтил пробку, налил ему полный стаканчик, а себе немного. Мы чокнулись и выпили. Он побулькал напитком во рту, и его лицо осветилось улыбкой.
      ? Друг, это то, что надо,? сказал он.? Интересно, с чего я это так завелся? Тут, в горах, в одиночку и рехнуться недолго. Без компании, без друзей, без женщины...? Он сделал паузу, искоса посмотрел на меня и повторил: ? Особенно без женщины!
      Я смотрел на синюю воду в озере. Под нависшей скалой на поверхность вынырнула рыба. По воде пошли круги. Легкий ветер шевелил верхушки деревьев, они шумели, как далекий и тихий прибой.
      ? Она меня бросила,? проговорил он медленно.? Уже с месяц. В пятницу, двенадцатого июня. Я этот день никогда не забуду!
      Я подлил ему еще виски. Пятница, двенадцатого июня. В этот самый день Кристель Кингсли ожидали в городе на вечеринку.
      ? Вам, конечно, это неинтересно,? продолжал он. Но в глазах его было отчаянное желание с кем-нибудь поделиться. Это было ясно видно.
      ? Вообще-то это меня не касается,? сказал я, улыбаясь, ? но если вам от этого станет полегче... Он торопливо кивнул.
      ? Знаете, бывает, встретятся случайно двое людей, например, в парке на скамейке, и ни с того, ни с сего начнут говорить о боге. Такого с вами не случалось? А ведь это мужчины, каждый из которых и с лучшим-то другом постеснялся бы об этом говорить.
      ? Отчего же, так бывает. Я знаю. Он выпил и посмотрел через озеро.
      ? Она была славная,? сказал он тихо.? Иногда немного на язык остра, но славная. Мы с Мюриэль полюбили друг друга с первого взгляда. Я встретил ее в одном баре, в Риверсайде, год и три месяца тому назад. Вообще-то в этом баре трудно рассчитывать встретить порядочную девушку. Но так уж получилось. Мы поженились. Я ее любил. И, представляете, как последний дурак изменил ей.
      Я пошевелился, чтобы показать, что слушаю. Но ничего не сказал ? боялся нарушить его настроение. Стаканчик я держал в руке нетронутым. Я люблю немного выпить, но не тогда, когда кто-нибудь использует меня в качестве исповедника.
      Он продолжал с грустью рассказывать.
      ? Ну, вы, наверное, знаете, как иногда бывает в браке. Проходит немного времени, и появляется идиотское желание пощупать другую бабу. Может, это и подло, но это так. Ничтожество я.
      Билл Чесс посмотрел на меня. Я согласился: это, конечно, бывает. Он проглотил содержимое своего стаканчика. Я протянул ему бутылку. Над нашими головами сойка легко перепрыгнула с ветки на ветку.
      ? Да...? продолжал он,? все лесные жители ? немного сумасшедшие,? и я такой же. Казалось бы, живу бесплатно, расходов немного, каждый месяц получаю пенсию ? половину моего военного жалованья. Рядом красивая белокурая жена ? чего еще желать? И все время, как ненормальный, позволяю себе поглядывать в ту сторону! ? Он показал на большой красный дом. Сейчас, в лучах заходящего солнца, он приобрел цвет темной ржавчины.? Рядом с собственным домом, что называется, прямо под окнами ? с кем? С разряженной потаскухой, которая для меня значит меньше, чем какая-нибудь соломинка. О, господи, что я за осел! Каким скотом может стать мужчина!
      Он выпил и поставил бутылку на камень. Потом выудил из кармана сигарету, чиркнул спичкой об ноготь большого пальца и глубоко затянулся. Я молчал, боялся вздохнуть, как взломщик за портьерой.
      ? Черт возьми,? сказал он наконец.? Ну ладно, собрался изменить жене, так уж выбери себе для разнообразия женщину другого типа. Но эта баба ? там, напротив... Такая же блондинка, как Мюриэль, тот же рост, та же фигура, даже глаза того же цвета!