- В самом конце, слева,- шепнула Токен Вар.
      Пит Энглих постучал. Они услышали голос Вальтца, пригласившего их войти. Полицейский некоторое время смотрел на дверь, потом повернулся, окинул девушку жестким, оценивающим взглядом. Затем открыл дверь. Они вошли.
      В комнате было почти темно. Правда, маленькая настольная лампа освещала часть стола, но свет не достигал ковра и тяжелых занавесей на окнах. В воздухе стоял запах алкоголя.
      Вальтц сидел у стола, касаясь подноса, на котором стоял хрустальный графин, несколько рюмок, чашка со льдом и сифон с содовой.
      Он улыбнулся и почесал свой огромный рубильник.
      - Садитесь, дорогие. Шотландское виски по шесть девяносто за литр.
      Энглих закрыл дверь и внимательно оглядел комнату. Медленно, спокойно он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и тихо сказал:
      - Здесь душновато. Может, открыть окно? Вальтц улыбнулся девушке, которая села к столу, и сказал:
      - Хорошая мысль. Может, откроешь?
      Полицейский обошел стол и пошел к стене. Проходя мимо Вальтца, он сунул руку под пиджак и дотронулся до рукоятки револьвера. Бесшумно подошел к красным занавесям, из-под которых виднелись носки черных ботинок.
      Остановился, вытянул левую руку и одним движением откинул занавеску. Ботинки были пустыми. За спиной он услышал тихий смешок Вальтца и грубый окрик:
      - Руки вверх, парень!
      Девушка приглушенно вскрикнула. Энглих медленно повернулся. Огромный негр фигурой напоминал гориллу, а благодаря мешковатому клетчатому костюму казался великаном. Он вышел босой из стенного шкафа, большой черный револьвер был почти не виден в его тяжелой лапе.
      У Вальтца Элегантного в руках тоже был револьвер. Вдвоем они спокойно смотрели на полицейского. Энглих стиснул зубы и поднял руки, глядя на них пустым взглядом.
      Негр в клетчатом костюме подошел к нему и приставил револьвер к груди. Свободной рукой он вытащил у него из-под пиджака кольт и бросил его себе за спину. Потом, переложив револьвер из одной руки в другую, он как бы нехотя ударил полицейского в лицо.
      Энглих покачнулся, во рту он почувствовал соленый привкус крови.
      - Я не забуду этого, дорогой великан,- прохрипел Пит.
      Черный усмехнулся от уха до уха:
      - Забудешь, приятель. Скоро ты обо всем забудешь.- Он еще раз ударил его револьвером, потом сунул оружие в карман, протянул лапищу и ухватил полицейского за горло.
      - Люблю придушить таких шутников, когда они начинают возникать,проговорил он почти любя.
      Энглих почувствовал, как в горло ему впиваются железные пальцы. Перед глазами у него стояло огромное и все увеличивающееся перекошенное улыбкой лицо негра... Оно мерцало в слабеющем свете.
      Он ударил в него. Его удар был слабым, словно удар воздушным шариком.
      Негр повернул его, ударил коленом в спину и перегнул назад.
      Некоторое время Энглих слышал лишь грохот крови в ушах. Но потом откуда-то издалека до него донесся тонкий женский крик и еще голос Вальтца Элегантного.
      - Спокойно, Раф. Только спокойно.
      Мир Пита Энглиха наполнился глубокой тьмой, смешанной с кровавыми пятнами. Потом наступила тишина. Все замерло в неподвижности, даже кровь.
      Негр положил Энглиха на пол, потер руки и удовлетворенно сказал:
      - Вот та-ак! Люблю придушить таких шутников.
      5
      Негр в клетчатом костюме сидел на краю кушетки и сонно бренчал на пятиструнном банджо. Лицо его было серьезное, спокойное, хотя, пожалуй, и немного грустное.
      Он издавал тихое мычание. Пел.
      Дешевые электрические часы на камине показывали одиннадцать тридцать пять. Комната была маленькая, загромождена мебелью. Настольная лампа под красным абажуром освещала небольшую коллекцию кукол. На полу лежал ковер. В простенке между окнами висело зеркало.
      Одна дверь была приоткрыта, вторая, ведущая в коридор, закрыта.
      Пит Энглих лежал на полу навзничь, с открытым ртом и раскинутыми руками. Глаза его были закрыты, дыхание хриплое.
      Неф отложил банджо и встал. Он зевнул, потянулся, подошел к висящему на стене календарю и пробормотал с неудовольствием:
      - Август давно уже кончился.- С этими словами он сорвал листок, смял его и бросил в сторону лежащего полицейского. Бумажный комок попал в щеку. Энглих не дрогнул. Негр подошел, пощупал пульс у полицейского, потом, ласково улыбаясь, надавил на большой синяк у виска. Энглих по-прежнему лежал без движения.
      Негр выпрямился, подумал и не слишком сильно стал бить лежащего по ребрам. Наконец Энглих шевельнулся, в горле у него забулькало, он повернул голову. Негр, явно очень довольный, оставил его и подошел к кушетке. Он взял банджо и облокотился о косяк двери. На столике лежала газета, на ней револьвер. Гигант исчез за дверью, ведущей в соседнюю комнату, и скоро появился с полупустой бутылкой джина. Он вытер ее платком и поставил на камин.
      - Пора, коллега,- сказал он вслух.- Когда проснешься, тебе будет, наверное, паршиво, захочется опохмелиться... Э-э, у меня есть идея получше!
      Он взял бутылку, наклонился, облил джином рот и подбородок полицейского, смочил ему рубашку. Потом снова вытер бутылку и поставил ее на пол, а стеклянную пробку забросил под кушетку.
      - Очнешься,- схватишь,- пробормотал он,- отпечатки пальцев не помешают.
      Он взял газету со столика, сбросил с нее револьвер на ковер и подтолкнул его ногой к руке Энглиха.
      Стоя у порога, он еще раз осмотрел всю сцену, кивнул удовлетворенно и поднял банджо. Открыл дверь, выглянул, снова повернулся и мягко сказал:
      - Прощай, приятель. Мне пора исчезать. Перед тобой нет большого будущего, но ждать того, что должно случиться, уже не долго.
      Он закрыл за собой дверь и спустился по лестнице в холл. Здесь никого не было. Негр в клетчатом костюме втиснулся в телефонную будку в самом углу зала, бросил пять центов и набрал номер.
      - Полиция,- отозвался кто-то в трубке. Он пропищал, изменяя голос:
      - Это копы? Эх ребята, ну здесь и стрельба была! Кэллион Аппартмент, четыре Б, Восточная Сорок восьмая, двести сорок шесть. Записали, мистер?
      Он быстро повесил трубку, хихикая выбежал на улицу, залез в маленький, грязный седан, включил Мотор и поехал по направлению к Центральной Авеню. Он уже был недалеко от Центральной, когда из-за угла показались красные огни патрульной машины, которая повернула на Сорок восьмую.
      Негр за рулем седана рассмеялся, не останавливаясь. А когда патрульная машина обогнала его, замурлыкал песню.
      Услышав, как щелкнул замок в дверях, Пит Энглих открыл глаза. Он пошевелил головой, и лицо его тут же искривилось от боли. Тем не менее он повернул голову дальше и увидел пустой угол комнаты. Повернув голову в другую сторону, осмотрел вторую половину комнаты.
      Перевернувшись, он взял свой кольт с пола. Сел и открыл барабан. Несмотря на боль, нахмурился. Кто-то один раз выстрелил из револьвера. Из ствола до сих пор разило порохом.
      Полицейский с трудом встал и, согнувшись, направился к приоткрытой двери. Медленно открыл ее настежь, еще больше пригнувшись. Но ничего не произошло. Он заглянул в спальню, где стояли две одинаковые кровати. На одной кто-то лежал. Женщина. Она не двигалась. Полицейский выпрямился и на цыпочках подошел к кровати. Он заметил, что дверь в ванную приоткрыта, но и там было тихо.
      Женщина была мертва. Полуприкрытые глаза смотрели равнодушно, руки бессильно лежали, вытянутые вдоль тела. Ноги были слегка подогнуты. На полу лежала зеленая шляпка. На ногах у девушки были туфли на шпильках. В комнате пахло "Ночным нарциссом". Энглих вспомнил, что видел ее у отеля "Сюрприз".
      Девушка была мертва так долго, что кровь, выступившая из раны под левой грудью, успела загустеть.
      Полицейский вернулся в гостиную, схватил бутылку джина и одним глотком осушил ее. И даже не закашлялся. Минуту он стоял, тяжело дыша и раздумывая. Револьвер он небрежно держал в правой руке.
      Потом бросил бутылку на кушетку, револьвер спрятал в кобуру под мышку. Подошел к дверям и бесшумно вышел.
      В длинном темном коридоре гулял ледяной сквозняк. Энглих спустился вниз и взялся за ручку входной двери. Тут же в лицо ему ударил свет фар и сквозь стекло он увидел красные огни патрульной машины.
      Энглих пригнулся, чтобы его не было видно, и отошел к стене. Быстро оглядел холл, взгляд его задержался на телефонной будке.
      - Я попал в ловушку,- шепнул он и влез в будку, оставив щелку в двери.
      У входа затопали, скрипнула дверь. Кто-то вошел в холл и остановился.
      - Тишина и покой? - услышал он резкий голос.- Ничего нет, фальшивая тревога.
      - Пожалуй, но пойдем все-таки заглянем в квартиру четыре Б,- возразил ему кто-то другой.
      Полицейские прошли через холл, поднялись по лестнице.
      Пит Энглих открыл будку, проскользнул к дверям и пригнулся, жмурясь от света фар.
      Он различил темный силуэт патрульной машины, но есть ли кто-нибудь внутри, он не видел. Открыл дверь и, стараясь не бежать, спустился по лесенке к машине.
      Она была пустой, передние дверцы с обеих сторон - открыты. На противоположной стороне улицы виднелись темные фигуры зевак. Пит вздохнул, открыл дверцу и сел за руль. Потом включил мотор и отъехал. На ближайшем перекрестке он повернул и выключил мигалку. Крутясь по ближайшим улицам, он достаточно удалился от Центральной, но потом вернулся. Когда огни улицы были близко, он остановился на пыльной, обсаженной деревьями улице и вышел из машины.
      Пешком он пошел на Центральную авеню.
      6
      Вальтц Элегантный положил трубку левой рукой. Пальцем правой он приподнял губу и потер зубы. Взгляд его бесцветных глаз остановился на огромном негре в клетчатом костюме, сидящем по другую сторону стола.
      - Красиво,- сказал он деревянным голосом.- Очень красиво. Он сбежал раньше, чем его застукали. Чистая работа, Раф, нечего сказать.
      Негр вынул изо рта огрызок сигары, раздавил его в пепельнице и фыркнул.
      - Не может быть, он же был без сознания. А копы обогнали меня, едва я успел доехать до Центральной.
      - Я только что говорил с ним по телефону,- глухо подтвердил Вальтц. Он выдвинул верхний ящик стола и положил перед собой большой саваж.
      Негр посмотрел на оружие. Глаза его потемнели еще больше. Он проворчал:
      - Эта малышка изменяла мне за моей спиной. Она должна была получить пулю. Ну и все отлично. Пойду, пожалуй пройдусь, поищу этого парня.
      Он поднялся с кресла. Вальтц притронулся к рукоятке саважа и покачал головой. Негр снова сел.
      - Он сбежал, Раф. А ты вызвал полицию к трупу. Если его не накроют с пушкой - а таких шансов один на тысячу - они никак не свяжут его с убийством. Значит, кто главный на подозрении? Ты. Ты ведь там жил!
      Негр улыбнулся, не спуская глаз с оружия на столе, и сказал:
      - Значит, у меня горит земля под ногами. Значит, мне лучше смыться, так?
      Вальтц вздохнул и сказал задумчиво:
      - Да, пожалуй, тебе нужно на какое-то время выехать из города. Мы как раз успеем на поезд во Фриско. Негр нахмурился:
      - Фриско не годится, шеф. Там я погладил шейку одной ляльке. А она возьми да и задохнись. Фриско не годится.
      - Ты что-то задумал, Раф. По глазам вижу.- Он потер свой огромный красный нос и откинул волосы со лба.- Но успокойся. Я сам тобой займусь. Подгони машину. Мы все обмозгуем по дороге на вокзал.
      Негр поморгал, лапой смахнул пепел сигары с подбородка.
      Вальтц закончил:
      - А тот большой, блестящий револьвер лучше оставь здесь. Ему нужно отдохнуть.
      Раф вытянул из заднего кармана брюк револьвер и толкнул его по столу к Вальтцу. В глубине его темных глаз таилась усмешка.
      - Конечно, шеф, о чем речь!
      Он перешел комнату и исчез за дверью. Вальтц встал и подошел к стенному шкафу. Надел легкий плащ, темную бархатную шляпу и черные перчатки. В левый карман плаща он сунул свой саваж, в правый - револьвер негра. Он вышел из комнаты и направился в ту сторону, откуда слышалась музыка.
      В конце коридора он чуть-чуть раздвинул портьеры. Оркестр играл вальс. Клиенты плясали, все было спокойно. Вальтц вздохнул, еще некоторое время смотрел на танцующие пары, после чего опустил портьеры.
      Он вернулся, прошел мимо кабинета, подошел к дверям в самом конце коридора.
      Вальтц осторожно прикрыл за собой двери и постоял в темноте у стены. Скоро он услышал шум мотора, работающего на холостом ходу. Улочка с одной стороны кончалась тупиком, другой стороной под прямым углом выходила в тыл здания. Огни Центральной Авеню отражались от кирпичной стены в конце аллейки, сразу же за стоящим автомобилем - маленьким седаном, который даже в темноте казался темным и грязным.
      Вальтц сунул руку в карман, вытащил револьвер Рафа и, пряча его в складках плаща, бесшумно пошел к машине. Он подошел к правой дверце, открыл ее и наклонился, чтобы влезть.
      Из машины высунулись две огромные лапы и схватили его за горло. Жесткие руки, наделенные нечеловеческой силой. Изо рта Вальтца вырвался хрип, с повернутой назад головы смотрели в темное небо вытаращенные глаза.
      Вдруг он пошевелил правой рукой, пошевелил так, будто она не имела ничего общего с его напряженным телом, со сдавленной шеей, с вытаращенными ослепшими глазами. Осторожно, деликатно рука двигалась до тех пор, пока ствол револьвера, который он сжимал в руке, не коснулся чего-то мягкого. А потом медленно, неспешно, ствол проехался по этому чему-то мягкому, как бы проверяя, что это такое.
      Вальтц Элегантный ничего не видел, не очень много и чувствовал. Он почти не дышал. Тем не менее его рука слушалась приказов, идущих из мозга, словно какая-то особая сила управляла ею, оставаясь вне страшных объятий негра. Он нажал на спусковой крючок.
      Стиснутые на его шее руки упали. Он покачнулся и ударился плечом о стену. Потом медленно выпрямился, жадно глотая воздух. Его стало трясти.
      Он даже не заметил, как гигантское тело выпало из машины на тротуар. Негр лежал у его ног огромный, но безопасный. Уже совсем безопасный.
      Вальтц бросил револьвер на тело. Некоторое время он осторожно массировал горло, глубоко, неровно дыша. На губах он почувствовал привкус крови. С трудом поднял вверх голову, увидел кусочек неба над домами и сказал:
      - Я предвидел это, Раф! Видишь, я это предвидел.
      Он рассмеялся, вздрогнул, поднял воротник плаща и обошел тело. Сунул руку в окно машины, выключил мотор и пошел обратно к черному входу клуба "Югернаут".
      Из тени за машиной вынырнул какой-то мужчина. Вальтц молниеносно сунул левую руку в карман плаща, но тут же опустил ее, увидев направленный на него револьвер.
      - Так я и думал, что мой звонок вынудит тебя выйти на улицу,- сказал Пит Энглих.- И еще я подумал, что ты выйдешь здесь, и не ошибся.
      - Он меня душил,- возразил Вальтц, после некоторой паузы.- Я сделал это в целях самообороны.
      - Конечно. У нас у обоих болит шея.
      - Чего ты хочешь, Пит?
      - Ты хотел впутать меня в убийство девушки. Вальтц вдруг рассмеялся, будто тронулся рассудком.
      - Я не прощаю тех, кто становится у меня на пути, Пит. Ты должен об этом знать.
      Энглих подошел к Вальтцу и ткнул его револьвером в живот.
      - Раф мертв,- проговорил он тихо.- Это очень удобно. А где девушка?
      - А какое тебе дело?
      - Не изображай из себя идиота. Ты пробовал пощипать Видаури. Я влип в это дело из-за Токен. Теперь мне нужно знать все до конца.
      Вальтц стоял молча, с кольтом у живота. Наконец буркнул:
      - Ну, ладно. Сколько ты хочешь, чтобы держать язык за зубами... раз и навсегда.
      - Две сотни. Раф свистнул у меня бумажник.
      - Я что буду с этого иметь? - спросил Вальтц Элегантный.
      - Ничего. Девушка мне тоже нужна.
      - Пять сотен,- сказал ласково Вальтц.- Но девушку ты не получишь. Для шпика с Центральной Авеню пять сотен - куча денег. И не придумывай ничего больше, бери деньги и забудь об этом деле.
      Кольт оторвался от его живота. Пит Энглих обошел Вальтца, обыскал его, отобрал саваж и махнул левой рукой.
      - Идет,- сказал он примирительно.- Что значит девица для друзей? Выкладывай деньги.
      - Они у меня в конторе. Энглих коротко рассмеялся:
      - Вальтц, только без этих твоих штучек! Веди!
      Они прошли по коридору. В отдалении оркестр играл что-то из Дюка Эллингтона. Вальтц открыл кабинет, включил свет и сел за стол.
      Не спуская с него глаз, Пит Энглих закрыл дверь кабинета на ключ. Потом подошел к шкафу, заглянул внутрь и за спиной Вальтца подошел к занавескам. Кольт он все время держал наготове.
      Он вернулся к столу, когда Вальтц отодвигал от себя пачки денег.
      Энглих пересчитал их и наклонился над столом.
      - Оставь их себе и отдай мне девушку. Вальтц с усмешкой покачал головой. Пит продолжал:
      - Видаури должен был отстегнуть тебе тысячу... по крайней мере для начала. Ноон-Стрит у тебя буквально под носом. Неужто ты должен заставлять женщин делать для тебя грязную работу? Мне кажется, ты хотел держать ее на крючке, чтобы заставить подчиниться.
      Вальтц прищурился и показал на деньги.
      Пит настойчиво продолжал:
      - Это бедная, одинокая, напуганная девица. Скорее всего живет в мебелирашках. У нее нет друзей, иначе она не работала бы в твоем кабаке. Кроме меня, ни одна хромая собака не заинтересуется ее судьбой. Может, ты хотел ее посадить, Вальтц?
      - Бери деньги и убирайся,- визгливо сказал Вальтц. Ты знаешь, что делают с шантажистами в этом районе?
      - Ясно что: разрешают им держать ночные кабаки,- ответил Энглих спокойно.
      Он отложил кольт и протянул руку за деньгами. Неожиданно он сжал ладонь в кулак и нехотя дернул им вверх, помогая кулаку локтем. Кулак повернулся и почти деликатно попал в челюсть Вальтцу.
      Тот сник, как проколотый шар. Рот его раскрылся. Шляпа упала с головы. Пит Энглих смерил его взглядом и буркнул:
      - И какая мне от этого польза?
      В комнате стояла тишина, лишь издалека долетали звуки танцевального оркестра. Энглих встал за спиной Вальтца и сунул ему руку под плащ, во внутренний карман пиджака. Он вынул бумажник, вытряс из него деньги и права на вождение, разрешение на оружие и страховые полисы.
      Потом спрятал все барахло обратно и в задумчивости уставился на стол. Здесь лежала записная книжка в блестящем кожаном переплете. На чистой первой странице видны были следы букв. Полицейский посмотрел книжку против света, взял карандаш и легко, свободно стал заштриховывать страницу. Когда вся она была заштрихована, Энглих прочел: "Ноон-Стрит 4623. Спросить Рено".
      Он вырвал страницу из записной книжки, сложил ее и спрятал в карман, после чего взял свой кольт и направился к двери. Он закрыл за собой на ключ дверь и вышел на лестницу, ведущую в аллею.
      Тело негра лежало там же, где и раньше,- между седаном и стеной. Аллея была пустынна. Полицейский наклонился, обшарил карманы убитого и вытащил пачку банкнот. В слабом свете спички он отсчитал семьдесят семь долларов и начал совать остальные деньги в пиджак негра. На тротуар упал клочок бумаги, с неровно оторванной половиной.
      Энглих нагнулся и при свете еще одной спички присмотрелся к бумажке. На ней виднелся обрывок фразы: "...3. Спросить Рено".
      Полицейский зябко передернул плечами и пробурчал:
      - Уже лучше.
      Он сел в машину и включил мотор.
      7
      Номер над дверью был освещен слабым светом лампочки. Это было единственное освещенное место у фронтона всего деревянного дома, расположенного за квартал от отеля, где Пит недавно играл в кости. Окна были занавешены. Из-за портьер доносился чуть слышный говор, смех, чей-то высокий голос пел. По обе стороны улицы стояли машины.
      Дверь открыл высокий стройный негр в черном костюме, с золотым пенсне на носу. За его спиной была вторая закрытая дверь.
      - Ты Рено? - спросил Пит Энглих. Высокий негр молча утвердительно кивнул.
      - Я пришел за девушкой, которую оставил Раф, за белой.
      Негр некоторое время стоял молча, глядя куда-то за спину Энглиху. Наконец он отозвался мягким, шелестящим голосом, идущим как бы откуда-то из иного мира:
      - Войди и закрой дверь.
      Полицейский выполнил указание. Негр открыл внутреннюю дверь - толстую, массивную. В глаза ударил темно-красный свет. Они. прошли по коридору.
      Темно-красный свет падал из открытой двери, ведущей в салон, украшенный бархатными шторами. В углу его располагался бар, за которым орудовал негр в белом пиджаке. Там сидели и пили четыре пары: смуглые, черные весельчаки с прилизанными волосами и девицы с выщипанными бровями, голыми плечами, в шелковых чулках. В приглушенном темно-красном свете эта сцена казалась нереальной.
      Рено показал на девиц глазами, опустил тяжелые веки и спросил:
      - Какую тебе?
      Негры в салоне смотрели на них в молчании. Бармен наклонился и полез рукой под стойку.
      Пит Энглих вытащил из кармана смятую бумажку:
      - Так лучше?
      Рено осмотрел ее. Медленно он вынул из кармашка жилета похожий листок, сложил обе части, откинул голову назад и посмотрел на люстру.
      - Кто тебя прислал?
      - Вальтц Элегантный.
      - Мне это не нравится,- сказал негр.- Он написал мое имя. Мне это не нравится. Это не умно. Но тебя я проверил.
      Он отвернулся и начал подниматься по длинной пологой лестнице. Полицейский пошел за ним. Неожиданно кто-то из молодых негров в салоне прыснул.
      Рено остановился, повернулся, спустился вниз и подошел к весельчаку.
      - Это бизнес,- произнес он на одном дыхании.- Сам знаешь, иначе сюда белых не пускают.
      - Порядок, Рено,- успокоил его парень, который только что рассмеялся и поднял рюмку.
      Рено вновь начал подниматься по лестнице, что-то ворча себе под нос. В коридоре наверху было несколько закрытых дверей. Рено вынул ключ, открыл одну из них в конце коридора и отошел в сторону.
      - Забирай ее,- едко сказал он,- белый товар я здесь не держу.
      Энглих вошел в спальню. В противоположном углу горела лампа рядом с кроватью, накрытой покрывалом. Окна были закрыты, воздух спертый, нездоровый.
      Токен Вар лежала на боку, лицом к стене и всхлипывала.
      Полицейский подошел к кровати и прикоснулся к ней. Она резко повернулась, с лицом искаженным страхом. Глаза ее были широко открыты.
      - Как себя чувствуешь? - спросил мягко Энглих.- Я ищу тебя по всему городу.
      Она посмотрела на него. Страх медленно стал отпускать ее.
      8
      Фотограф редакции "Ньюс" левой рукой высоко поднял вспышку и наклонился над аппаратом.
      - Прошу улыбнуться, мистер Видаури,- сказал он.- Грустно... вот так, чтобы девушки падали а обморок.
      Актер повернулся в кресле, демонстрируя профиль. Он улыбнулся девушке в красной шляпке, потом с той же улыбкой посмотрел в объектив аппарата.
      Блеснула вспышка, щелкнул затвор.
      - В целом неплохо, мистер Видаури. Хотя бывало и лучше.
      - Я пережил серьезное потрясение,- мягко напомнил актер.
      - Я думаю. Угроза получить порцию кислоты в лицо не очень веселая шутка,- признал фотограф.
      Девушка в красной шляпке прыснула и закашлялась, прикрыв рот рукой в красной перчатке.
      Фотограф собрал штатив. Это был пожилой мужчина с печальными глазами. Он покачал головой и поправил шляпу.
      - Да, кислота в лицо это, конечно, не весело. Ну, мистер Видаури, надеюсь, вы с утра примете наших ребят?
      - С удовольствием,- ответил устало актер.- Только попросите их перед приходом позвонить. И выпейте со мной рюмку.
      - Я не пью,- отказался фотограф.- Такой уж я странный человек.
      Он перебросил через плечо сумку со вспышкой и направился к выходу. Неизвестно откуда появился маленький японец, проводил фотографа до дверей и исчез.
      - Угроза облить личико кислотой,- повторила девица в красной шляпе.Ха-ха-ха! Какое страдание, какой ужас, если так позволительно выразиться порядочной девушке. Можно я выпью?
      - Никто тебе не мешает, пей! - огрызнулся актер.
      - И никто никогда не помешает, дорогой. Она нетвердым шагом подошла к столу, на котором лежал квадратный китайский поднос, и налила себе виски.
      - На сегодня, кажется, все,- со вздохом сказал Видаури.- Уже были из "Бюллетеня", из "Пресс-Хроникл", из трех радиопрограмм, из "Ньюс"... Не так уж плохо.
      - Я бы сказала - великолепно,- вмешалась девица. Актер посмотрел на нее исподлобья.
      - Но так никого и не поймали, только невинного прохожего. А может, тебе что-нибудь известно на эту тему, Ирма?
      Ее ленивая усмешка была ледяной.
      - Ты думаешь, я стану из тебя вытягивать какую-то паршивую тысячу? Не будь ребенком, Джонни. Мне нужно все.
      Видаури встал и подошел к столу резного дерева. Он вытянул ящик, вынул оттуда большую хрустальную пулю. Сел в кресло, с пулей в руке, глядя на нее пустым взглядом.
      Девушка наблюдала за ним широко открытыми глазами.
      - Черт возьми, он спятил,- наконец пробормотала она. Потом с громким стуком отставила рюмку, подошла к актеру и наклонилась.- Ты знаешь, Джонни, с тобой случилось то, что бывает с развратниками после сорока лет. У них появляется бзик на почве цветов и игрушек. Они вырезают кукол из бумаги, играют со стеклянными пулями. Господи Боже, Джонни, кончай. С тобой ведь дело еще не так худо.
      Актер не отрывал глаз от хрустальной пули. Он дышал глубоко, ровно.
      Девушка еще больше наклонилась к нему:
      - Поедем куда-нибудь, Джонни. Я люблю гулять ночью.
      - Мне не хочется никуда ездить,- отказался он.- У меня... у меня предчувствие. Что-то висит в воздухе.
      Девушка внезапно ударила его по руке. Пуля тяжело упала на пол и заскользила по пушистому ковру.
      Видаури вскочил на ноги, лицо его исказилось от бешенства.
      - Я хочу прошвырнуться, красавчик,- холодно сказала девица.- Ночь теплая, хорошая, машина у тебя тоже хорошая, вот и прогуляемся.
      Актер смотрел на нее взглядом, полным ненависти. Вдруг он улыбнулся, ненависть исчезла из его глаз. Он вытянул руку и приложил палец к губам девушки.
      - Поедем, дорогая, конечно, поедем,- шепнул он.
      Он поднял пулю, закрыл в столе и вышел в соседнюю комнату. Девица в красной шляпке открыла сумочку, подмазала губы и состроила себе гримасу в зеркальце пудреницы. Потом набросила бежевое шерстяное пальто, обшитое красной тесьмой, и забросила за плечи капюшон.
      Видаури вернулся в пальто и шляпе.
      Оба направились к дверям.
      - Давай выйдем через черный ход,- предложил актер.- На случай, если здесь еще крутятся журналисты.
      - Ну знаешь, Джонни! - Девушка капризно подняла брови.- Меня видели, как я входила, видели внутри. Неужели ты хочешь, чтобы подумали, будто я осталась у тебя на ночь?
      - Черт возьми! - ругнулся актер и рывком распахнул дверь.
      В эту самую минуту зазвонил телефон. Актер снова выругался и остановился в ожидании, пока маленький японец возьмет трубку.
      Тот послушал, отложил трубку и презрительно развел руками:
      - Может быть, вы возьмете, мистер? Я ничего не понимаю.
      Видаури подошел к телефону.
      - Да! Джон Видаури слушает.- Некоторое время он молча слушал. Потом его пальцы сжали трубку. Лицо побледнело.
      - Минутку,- сказал он хрипло.
      Он положил трубку и облокотился на стол. Девица в красной шляпке подошла к нему со спины.
      - Плохая новость, красавчик? Ты бледный как мел. Актер медленно повернул голову и измерил ее взглядом.
      - Убирайся отсюда,- сказал он невыразительно. Девушка рассмеялась. Видаури сделал шаг вперед и влепил ей пощечину.
      - Я же сказал, убирайся,- повторил он деревянным голосом.
      Она перестала смеяться, сделала круглые глаза, хотя и не была слишком испугана.
      - В чем дело? Ты чуть не сбил меня с ног, Джонни,- сказала она.Конечно, я сейчас уйду.
      Она повернулась и быстро пошла к дверям. Повернулась, помахала рукой и исчезла.
      Видаури, казалось, не заметил ее ухода. Едва хлопнула дверь, он поднял трубку и хмуро бросил:
      - Приезжай, Вальтц. И поскорее, пожалуйста.
      Положив трубку, он долго смотрел перед собой невидящим взглядом. Потом вошел в соседнюю комнату и вернулся без пальто и шляпы. В руке у него был пистолет. Он сунул его дулом вниз во внутренний карман смокинга и, сняв трубку, сказал:
      - Если ко мне придет некий мистер Энглих, проводите его наверх. Да. Энглих.- Он положил трубку и сел в кресло около телефона.
      Сложив руки на груди, он ждал.
      9
      Японец в белом пиджаке открыл дверь и приветливо улыбнулся:
      - Прошу вас, входите.
      Пит Энглих похлопал Токен Вар по плечу и подтолкнул ее вперед. На фоне роскошной обстановки она выглядела бледной и грустной. Глаза ее покраснели от слез, помада на губах была смазана.
      Дверь за ними закрылась, и японец исчез.
      Они прошли по толстому ковру. В мягком свете ламп шли они мимо полок с книгами, полок с хрусталем и фигурками из слоновой кости, мимо низких столиков с удобными креслами рядом и подошли к Видаури, который сидел с рюмкой в руке и холодно смотрел на них.
      Актер небрежно махнул рукой и оглядел девушку с головы до ног, потом сказал Питу:
      - А, это вас привозили сюда полицейские. Да, да, помню. Чем могу служить? Я слышал, что это была ошибка.
      Энглих подвинул кресло и усадил в него девушку. Она села медленно, как бы с трудом. Облизнула губы и уставилась на актера.
      Видаури усмехнулся с неудовольствием, но приветливо. Взгляд его был настороженным.
      Энглих сел, вынул из кармана жевательную резинку, развернул ее, сунул в рот. Вид у него был измученный, на шее - синяки, лицо по-прежнему небритое.
      - Это мисс Вар,- сказал он медленно.- Она должна была подобрать пачку с вашими деньгами.
      Видаури застыл. Пальцами, в которых торчала сигарета, начал отбивать дробь по поручню кресла. Он посмотрел на девушку, но промолчал. Она улыбнулась ему и чуть покраснела.
      - Ноон-Стрит - это мой район,- сказал Энглих,- я знаю там всех ловчил и вижу, кто в этом районе смотрится, а кто нет. Вчера вечером я встретил эту девушку в закусочной на Ноон-Стрит. Она нервничала и все время смотрела на часы. Она там не смотрелась. Когда она вышла, я пошел за ней.