Реймонд Чандлер
      В горах не бывает преступлений
      1
      Письмо принесли около полудня. На дешевом конверте обратный адрес - ф. Ш. Лейси, Пума Пойнт, Калифорния, а внутри чек на сто долларов, подписанный Фредериком Ш. Лейси, и лист белой бумаги со множеством опечаток:
      "Мистер Джон Эванс.
      Дорогой сэр.
      Я знаю о вас от Лена Эстервальда. У меня очень срочное и конфиденциальное дело. Высылаю задаток. Пожалуйста, если можете, приезжайте в Пума Пойнт в четверг днем или вечером, зарегистрируйтесь в Индиан Хед отеле и позвоните мне по телефону 23-06.
      Ваш Фред Лейси".
      В эту неделю я бездельничал, и предложение оказалось кстати. Банк, на который выписан чек, находился в шести кварталах. Я получил деньги, позавтракал, взял машину и отправился в путь.
      В долине стояла жара, а в Сан-Бернандино было еще жарче. И на высоте пять тысяч футов по дороге к озеру Пума вообще нечем было дышать. Чуть-чуть прохладнее стало, когда я проехал сорок из пятидесяти миль по извилистому шоссе. Однако у плотины по-прежнему было душно. Я направился по южному берегу озера мимо гранитных валунов, лагерей и кемпингов, расположенных на ровных местах. В Пума Пойнт прибыл ранним вечером. К этому времени я был голоден, как волк.
      Индиан Хед отель оказался коричневым зданием, находящимся на углу напротив дансинг-холла. Я зарегистрировался и поднялся наверх в номер, мрачную комнату с овальным ковриком на полу и стенами из сосновых досок, на которых висел только календарь магазина скобяных изделий, весь скрученный от жаркого горного лета. В углу стояла двуспальная кровать. Я умылся и спустился вниз поужинать.
      Внизу рядом с холлом располагался ресторан с, баром, в котором коротали вечер множество мужчин в костюмах спортивного покроя, от которых пахло спиртным, и женщин в брюках и шортах с ярко накрашенными красными ногтями и грязными руками. По ресторану слонялся какой-то тип с сигарой во рту и бровями как у Джона Л. Льюиса (1). Худощавый кассир в рубашке с коротким рукавом и бледными глазами пытался узнать результаты скачек в Голливуд Парке по маленькому приемнику, но было столько помех, как в плохом пюре воды. Из темного угла доносились звуки оркестра из пяти музыкантов в белых пиджаках и лиловых рубашках, тщетно пытающихся заглушить шум посетителей.
      Я поклевал то, что они называют ужином, выпил бренди и отправился звонить. Хотя еще не стемнело, уже горели неоновые фонари. Вечер был наполнен шумом автомобильных сигналов, пронзительными криками, стуком шаров, треском ружей 22-го калибра из тира, музыкой из джук-боксов. С озера доносилось ворчание моторных лодок. Я шел по пыльному тротуару, следуя находящейся на почте стрелке- надписи "Телефон", и внезапно очутился в тишине и прохладе сосновой рощи. Передо мной дорогу пересекла ручная олениха с кожаным ошейником. Телеграф располагался в бревенчатом домике, в углу которого находилась телефонная будка. Я закрыл дверь кабины, опустил в аппарат пятикопеечную монету и набрал 23-06. Ответил женский голос:
      - Могу я поговорить с мистером Фредом Лейси? - спросил я.
      - Кто это?
      - Эванс.
      - Мистера Лейси сейчас нет, мистер Эванс. Вы договаривались о звонке? она ответила на мой вопрос двумя, и мне это не понравилось. Я поинтересовался:
      - Вы миссис Лейси?
      - Да, я миссис Лейси, - мне показалось, что ее голос напряжен, хотя встречаются люди, которые всегда говорят такими голосами.
      - Я по делу. Когда он вернется?
      - Точно не знаю. Наверное, позже вечером. Что...?
      - Где вы живете, миссис Лейси?
      - В... в Болл Сейдж, примерно две мили западнее поселка. Вы звоните из поселка? Вы...?
      - Я перезвоню через час, миссис Лейси. - И я повесил трубку.
      В противоположной углу за маленьким столом смуглая девушка в брюках что-то писала в регистрационном журнале. Она улыбнулась и спросила:
      - Как вам нравятся горы?
      - О, они выше всяких похвал.
      - Здесь очень тихо и спокойно, - заметила она,
      - Согласен. Знаете Фреда Лейси?
      - Лейси? Да, они только что поставили телефон. Лейси купили Болдуина, который пустовал два года. Они живут на краю Болл Сейдж Пойнта в большом доме на высоком обрыве над озером. Из дома открывается прекрасный вид на озеро. Вы знаете мистера Лейси?
      - Нет, - ответил я и вышел на улицу.
      Ручная олениха стояла на дороге. Я безрезультатно попытался оттолкнуть ее, затем обошел, направился в Индиан Хед и сел в машину.
      На восточной окраине поселка находилась заправочная станция. Я залил полный бак бензина и спросил, как доехать до Болл Сейдж Пойнта.
      - Очень легко. Болл Сейдж Пойнт можно найти безо всяких трудностей. Проедете с полторы мили по этой дороге мимо католической церкви и лагеря Кинкейда и около пекарни повернете направо. Затем доедете до лагеря виллертоновских ребят и свернете на первую слева грязную и разбитую грунтовку. С нее зимой никто не чистит снег, но сейчас лето. Знаете там кого-нибудь?
      - Нет, - я протянул деньги. Он вернулся со сдачей.
      - Там очень тихо и спокойно. Как вас зовут?
      - Мэрфи.
      - Рад познакомиться, мистер Мэрфи. - Мужчина пожал мне руку. Заезжайте в любое время. С удовольствием обслужу вас. Значит, вам надо ехать прямо по этой дороге...
      - Хорошо. - И я уехал, оставив его с открытым ртом.
      Мне показалось, что я теперь сумею добраться до Болл Сейдж Пойнта. Поэтому развернулся и поехал назад. Вполне вероятно, что Фред Лейси не будет в восторге, когда я заявлюсь к нему домой.
      Через полквартала от гостиницы находилась лодочная станция. Затем дорога повернула на восток. Уровень воды в озере был невысок. Коровы щипали жухлую травку, росшую в местах, затапливаемых весною. Несколько рыбаков на моторках терпеливо ловили окуней. Примерно через милю луга закончились, и дорога обогнула длинную косу, поросшую можжевельником. Недалеко от озера стоял танцевальный павильон. Несмотря на то, что на такой высоте еще не стемнело, в павильоне уже зажгли свет, и оттуда доносились звуки музыки. Оркестр гремел так, словно сидел у меня за пазухой. Хриплый женский голос пел "Песенку дятла". Постепенно музыка стихла, и дорога стала ухабистой. Я проехал последний домик, стоящий на берегу. Теперь, кроме сияния воды, сосен и можжевельника, вокруг ничего не было. Я остановился почти на краю косы и подошел к огромному упавшему дереву. Сел на сухую землю, прислонился к сосне и закурил трубку. Стояла такая тишина, словно цивилизация находилась где-то далеко. У дальнего берега озера почти неслышно скользили две моторки, а на моем берегу только очень медленно темнела в горных сумерках тихая вода. Интересно, кто, черт побери, этот Лейси, что ему нужно и почему он не остался дома или хотя бы оставил записку, если его дело было таким срочным? Я не стал ломать голову над такой ерундой в этот тихий прекрасный вечер, а просто курил и смотрел на озеро и небо. На голой верхушке высокой сосны тихо сидела малиновка. Наверное, уже поздно петь вечернюю песенку.
      Через полчаса я встал, сделал в мягкой земле каблуком ямку, выбил трубку и засыпал пепел землей. Затем безо всякой причины сделал несколько шагов к воде, оказался у корней дерева и увидел ногу.
      На ней был белый парусиновый туфель, примерно того же размера, что и мой. Я обошел корни. Рядом находилась вторая нога в белом парусиновом башмаке. Белые с черной полосой штаны, спортивная светло-зеленая свободная рубашка с карманами, как у свитера. Верхняя пуговица отсутствовала, и в разрез виднелась волосатая грудь. Под деревом лежал загорелый средних лет мужчина, наполовину облысевший. Над полными губами тонкая ниточка усов, а из слегка приоткрытого рта блестели крепкие здоровые зубы. Судя по физиономии, этот парень не голодал, и его вряд ли мучили беспокойства. Глаза смотрели в небо.
      На левой стороне зеленой спортивной рубашки расплылось красное пятно размером с тарелку. В центре пятна, кажется, пулевое отверстие, хотя я не был уверен, так как начало темнеть.
      2
      Я нагнулся над телом. В карманах рубашки нащупал спички и сигареты, в брюках - ключи и мелочь. Перекатил труп на бок. Тело все еще было теплым и мягким. В задней кармане лежал бумажник из шершавой кожи, сделанный так, чтобы идеально входить в карман.
      В бумажнике оказалось двенадцать долларов и несколько карточек. Меня больше всего интересовало водительское удостоверение. Зажег спичку и прочитал имя владельца: Фредерик Шилд Лейси.
      Я засунул бумажник обратно и обошел труп, внимательно посмотрел по сторонам. Ни на берегу, ни на воде никого не было видно. В таких сумерках вряд ли кто-нибудь сумеет рассмотреть, что я делаю, если не будет находиться поблизости.
      Отошел на несколько шагов и стал искать свои следы. Земля была устлана толстым ковром из осыпавшихся много лет сосновых иголок и превратившейся в порошок гнилой коры и веток.
      В четырех футах от трупа, почти под деревом, лежал револьвер. Я нагнулся, но трогать не стал. Это был кольт 22-го калибра с костяной ручкой. Он наполовину погрузился в пыльную, коричневую массу из гнилой древесины. Вокруг ползали огромные черные муравьи, один из которых забрался на дуло.
      Я огляделся еще раз. С озера доносился кашель выключаемого двигателя моторки, но самой лодки видно не было. Я направился к машине. Когда почти добрался до цели, в кустах манзаниты (2) тихо встала маленькая фигура. Тусклые лучи заходящего солнца сверкнули на очках и на каком-то предмете, находящемся в руках коротышки.
      - Пожалуйста, руки вверх, - прошипел голос.
      Можно было попытаться быстро выхватить револьвер. Однако я поднял руки, так как сомневался, что сумею опередить малыша.
      Когда человек вышел из-за кустов, оказалось, что сверкающий предмет в его руке, как и следовало ожидать, был большой пистолет, направленный на меня. Изо рта под черными усиками сверкнул золотой зуб.
      - Повернитесь кругом, пожалуйста, - успокаивающе произнес похожий на детский, тонкий голос. - Видели труп?
      - Послушайте. Я приезжий...
      - Быстро повернитесь кругом, - холодно проговорил мужчина.
      Я повернулся.
      Почувствовал, как дуло пистолета уперлось в спину. Легкая проворная рука нащупала револьвер в кобуре под мышкой. Пока тонкий голос успокаивающе шипел, рука двинулась к бедру и бумажник исчез. Похож на профессионального карманника - я едва чувствовал прикосновение его руки.
      - Смотрю, что в бумажнике. Не шевелитесь. - И пистолет оторвался от моей спины.
      Сейчас можно было рискнуть. Опытный и ловкий парень мог бы рухнуть на землю, сделать заднее сальто с колен и вскочить на ноги уже с револьвером в руках. Весь фокус бы занял доли секунды. Быстрый человек мог бы сделать коротышку-очкарика так же легко, как старуха вытаскивает вставные зубы одним движением. Но я не считал себя быстрым и ловким, чтобы скакать, как кузнечик.
      Бумажник вновь оказался в моем заднем кармане, а пистолет уперся между лопаток.
      - Так, - тихо заметил очкарик. - Зря сюда приехали. Уезжайте домой. Если ничего не скажете, получите пятьсот долларов.
      - Идет. У вас есть мой адрес?
      - Очень смешно, - проворковал малыш. - Ха, ха... Что-то сзади ударило мое правое колено, и нога подогнулась, как всегда бывает, когда бьют по этому месту. В ожидании удара пистолетом качала болеть голова, но очкарик провел меня и нанес удар каменным ребром маленькой ладони по шее.
      Когда очнулся, показалось, что лежу в маленькой комнате без воздуха с закрытыми окнами, на спине находится тонна кирпичей, а во рту полно иголок.
      Я издавал какие-то звуки, на которые никто не обращал внимания. Послышался звук приближающейся моторной лодки, затем тихие шаги, хриплое дыхание, и шаги удалились. Через минуту человек вернулся.
      - Что случилось, Чарли? - раздался грубый голос с акцентом.
      - Ничего, - спокойно ответил Чарли. - Он курил трубку и любовался озером. - Отдыхающий, ха, ха.
      - Он видел труп?
      - Нет, - почему-то ответил Чарли.
      - О'кей, пошли.
      - Ах, как жаль, - заметил Чарли. - Как жаль. - С моей спины сняли груз. - Как жаль, - вновь произнес Чарли. - Но делать нечего.
      На этот раз он не стал шутить и ударил пистолетом.
      По-моему, прошло немало времени, прежде чем я очухался. Я стоял на коленях, жалобно скуля. Затем упер в землю одну ногу и тыльной стороной ладони вытер лицо. Поставил вторую ногу и с трудом поднялся...
      Впереди блестела лунная дорожка, а справа лежало большое дерево. Я все вспомнил и медленно двинулся к сосне, осторожно массируя пальцами голову. Место удара распухло, кожа стала мягкой, но крови не было. Попытался найти шляпу и вспомнил, что оставил ее в машине.
      Я обошел сосну. Такая яркая луна бывает в горах иди в пустыне. Под ее светом можно читать газету. Так же легко можно было увидеть, что тело и револьвер с ползающими по нему муравьями исчезли. Никаких следов, словно прошлись граблями.
      Я прислушался, но, кроме шума крови в голове, ничего не услышал. Появилась головная боль. Затем я вспомнил о своем револьвере. Его не тронули, так же как бумажник. Деньги тоже не взяли.
      Потащился к машине. Хотелось вернуться в отель, выпить пару стаканчиков и завалиться. Через некоторое время, не сейчас, надо будет встретиться с Чарли, но сначала необходимо отлежаться. Я взрослый парень, и мне нужен отдых.
      Забрался в машину и выехал на грязную грунтовку. По дороге не встретил ни одного авто. В павильоне продолжались танцы, и хриплый голос пел: "Я никогда не улыбнусь опять".
      Добравшись до шоссе, я включил фары и помчался к поселку. Полицейский участок располагался в однокомнатной хибаре, сложенной из сосновых бревен, примерно в полуквартале от лодочной станции, напротив пожарного депо. За стеклянной дверью горел свет.
      С минуту я наблюдал за избушкой. На вращающемся стуле за старым столом сидел мужчина без шляпы. Я уже начал выходить, но передумал, захлопнул дверь и отправился отрабатывать сто долларов.
      3
      В двух милях от поселка около пекарни свернул на вновь заасфальтированную дорогу, ведущую к озеру. Проехал мимо пары кемпингов и увидел коричневые палатки детского лагеря, между которыми горели фонари. Из большой палатки доносился звон посуды. Чуть подальше дорога обогнула узкий заливчик... На отходящей в сторону грязной грунтовке было много выбоин, в грязи валялись камни, а деревья росли так близко, что ветви почти закрывали дорогу. Мелькнули несколько старых освещенных домиков, сделанных из не струганных сосновых досок. Затем дорога начала подниматься в гору, деревья исчезали, и показался большой дом, стоящий на краю обрыва над озером. Из крыши торчали две дымовые трубы. Коттедж окружал поржавевший забор. Со стороны озера находилось длинное крыльцо, ступеньки которого спускались к самой воде. Фары осветили доску, прибитую к дереву, с именем владельца. Все правильно - дом Болдуина.
      В открытом гараже стоял автомобиль. Я зашел в гараж и пощупал выхлопную трубу. Она была холодной. Прошел через поржавевшие ворота по тропинке, обложенной камнями, к крыльцу. Когда я добрался до крыльца, из дома вышла женщина. Из-за ее высокой фигуры выскочила шелковистая собачка, прыгнула и ударила меня в живот передними лапами. Она упала на землю и начала бегать кругами, фыркая с одобрением.
      - Лечь, Шайни! - приказала высокая женщина. - Лечь! Ну что за смешная собачка! Наполовину койот.
      Собака бросилась в дом.
      - Вы миссис Лейси? - поинтересовался я. - Эванс. Я звонил вам около часа назад.
      - Да, я миссис Лейси. Муж еще не вернулся. Я... входите.
      Закрыв дверь, хозяйка посмотрела на меня, затем слегка пожала плечами и уселась в плетеное кресло. Я сел в такое же. Откуда-то выскочила серая собака с острым носом и длинным пушистым хвостом. Запрыгнула мне на колени, лизнула чистым язычком в нос и спрыгнула на пол.
      В длинной комнате находилось много окон с не очень чистыми занавесями. Большой камин, индейские циновки, два диванчика с выцветшими кретоновыми ковриками над ними, еще плетеная мебель, по-моему, не очень удобная. На стене висели оленьи рога, причем одна пара шестиконечная.
      - Фред еще не вернулся, - повторила миссис Лейси. - Не знаю, почему он задерживается.
      Я кивнул. Ее бледное лицо было напряжено. Женщина носила двубортный ярко-красный пиджак с медными пуговицами, серые фланелевые брюки, сандалии на деревянной подошве из свиной кожи, надетые на босу ногу. Вокруг шеи ожерелье из янтаря с прожилками, а в темных, слегка растрепанных волосах старая лента из розового материала. Миссис Лейси, судя по всему, было лет тридцать пять. Такую поздно учить, как надо одеваться.
      - Вы к мужу по делу?
      - Да. Он попросил приехать, остановиться в Индиан Хед и позвонить.
      - О... в Индиан Хед, - произнесла она, словно эти слова имели глубокий смысл. Женщина положила ногу на ногу. Ей не понравилось, и она поменяла ноги местами. Наклонилась вперед и, подперев лицо ладонью, спросила: - Чем вы занимаетесь, мистер Эванс?
      - Я частный детектив.
      - Это... это по поводу денег? - быстро произнесла она.
      Я кивнул. Риска не было, - так как обычно все дела связаны с деньгами. Во всяком случае, дело действительно касалось сотни, лежащей в моем кармане.
      - Конечно, - согласилась она. - Естественно. Хотите выпить?
      - Очень.
      Она принесла из маленького деревянного бара два стакана. Мы выпили, глядя друг на друга через края стаканов.
      - Индиан Хед, - сказала миссис Лейси. - Мы останавливались там на два дня, пока убирали дом. В доме никто не жил. В нем было так много грязи.
      - Не сомневаюсь, - не стал возражать я.
      - Говорите, муж написал вам? - она смотрела в стакан. - Наверное, он вам все рассказал?
      Я предложил ей сигарету. Она было протянула руку, затем покачала головой и положила руку на колено. Миссис Лейси с опаской глянула на меня.
      - Временами его трудно было понять, - объяснив я.
      Мы пристально смотрели друг на друга. Я тихо дышал в стакан, пока стенки не запотели.
      - По-моему, нам нечего скрывать друг от друга. Хотя я знаю об этом деле больше, чем Фред думает. Он не знает, например, что я видела письмо.
      - Которое он написал мне?
      - Нет, которое он получил из Лос-Анджелеса. Там был отчет по поводу десятидолларовой банкноты.
      - Как вам это удалось? - поинтересовался я.
      Она не очень весело рассмеялась.
      - Фред вел себя скрытно, а это Ошибка, если имеешь дело с женщинами. Я вытащила письмо из кармана и заглянула в него, когда муж находился в ванной.
      Я кивнул, отхлебнув из стакана, и сказал: "Угу". Это слово меня ни к чему не обязывало, что вполне меня устраивало, так как я не понимал, о чем идет речь.
      - Но как вы узнали, что оно в кармане?
      - Мы были вместе на почте, - чуть весело засмеялась она. - Я видела, что в письме деньги и что оно из Лос-Анджелеса. Я знала, что Фред послал десятку Другу, который разбирается в деньгах. Поэтому нетрудно было догадаться, что в письме ответ. Так оно и оказалось.
      - Похоже, Фреду не удалось скрыть все это, - заметил я. - Что было в письме?
      Она слегка покраснела.
      - Не знаю, должна ли я говорить вам? Я не уверена, что вы детектив и что ваша фамилия Эванс.
      - Ну что же. Это можно спокойно прояснить, - я встал и показал документы. Когда снова сел, собачонка обнюхала мои брюки. Я погладил ее голову, и моя рука оказалась вся в слюнях.
      - В письме говорилось, что банкнота была отлично сделана и что бумага в особенности выше всяких похвал. Но при тщательном сравнении можно обнаружить мельчайшие различия в приводке. Что это значит?
      - Это значит, что посланная десятка была напечатана не государством. Что-нибудь еще?
      - Да. Под черным светом (что это значит?) видны маленькие различия в составе чернил. Но в письме подчеркивалось, что невооруженным глазом подделку не обнаружить и что десятка одурачит любого банковского кассира.
      Я опять кивнул. Такого оборота событий я не ожидал.
      - От кого было это письмо, миссис. Лейси?
      - Я не знаю, кто написал это письмо. Он подписался Биллом. Это был обычный лист бумаги. А, еще кое-что. Билл написал, что Фред должен немедленно передать десятку в ФБР, потому что эти деньги нанесут много бед, если попадут в обращение. Но, конечно, Фред не стал обращаться в Бюро, а написал вам.
      - Конечно, - заметил я. - Это был выстрел в темноте, и вряд ли он попал куда- нибудь. По крайней мере, не в этой тьме.
      Она кивнула, словно я что-то сказал.
      - Чем сейчас занимается Фред?
      - Тем же, чем и раньше. Бриджем и покером. В бридж он играет каждый день в спортивном клубе, а в покер по ночам. Так что сами понимаете, он не может связаться с фальшивыми деньгами, даже в самой незначительной степени. Всегда найдется человек, который не поверит, что он ни при чем. Фред также играет на скачках, но это для развлечения. Так он заработал пятьсот долларов, которые, положил мне в туфельку в качестве подарка: в Индиан Хед отеле.
      Мне хотелось выскочить на двор, немного повыть на луну, поколотить себя по груди, чтобы выпустить пар. Но все, что я мог сделать, это сидеть и с умным видом хлебать коктейль.
      Я допил стакан, позвякал кубиками льда, и хозяйка принесла еще. Отхлебнул, глубоко вздохнул и сказал:
      - Если банкнота настолько хороша, как он узнал, что она фальшивая? Понимаете, о чем я?
      - О... понимаю. - Ее глаза слегка расширились. - Нет, конечно, нет. Их было пятьдесят десятидолларовых бумажек, все новые, а в туфельку он положил совсем не эти деньги.
      Интересно, подумал я, если я вырву все волосы, мне станет легче? Голова так раскалывалась, что я не мог думать. Чарли. Старина Чарли, О'кей, скоро я вернусь со своей бандой.
      - Послушайте, миссис Лейси. Он мне не сказал о туфельке. Фред всегда держит деньги в туфлях или на этот раз так получилось потому, что он выиграл их на скачках, а лошади носят подковы?
      - Говорю вам, это был подарок. Когда я надену туфельку, то, конечно, сразу найду деньги.
      - О, - я пожевал верхнюю губу. - Но вы не нашли их?
      - Как я могла их найти, если послала служанку в обувную мастерскую в поселок, чтобы они починили эти туфли. Я не заглянула вовнутрь. Я ведь не знала, что Фред что-то в них положил.
      Вдали мелькнул свет, очень слабый, как от светлячка. Кажется, дело начало проясняться, хотя и очень медленно.
      - И Фред узнал об этом, - заметил я. - Итак, горничная отнесла туфли в поселок. Что дальше?
      - Гертруда, так зовут горничную, тоже заявила, что не заметила денег. Поэтому Фред, когда узнал об этом, пошел в обувную мастерскую. Обувщик еще не взялся за них, и поэтому деньги лежали в туфельке. Фред досмеялся, спрятал деньги и дал обувщику пятерку, потому что все так удачно сложилось.
      Я закончил второй коктейль и облокотился на свинку стула.
      - Теперь ясно. Когда Фред разглядел их, то понял, что это не те деньги, так как он клал в туфельку не только десятки и не все новые.
      Она удивилась, что я все знаю. Интересно, какое письмо, она думает, написал мне ее муж?
      - Итак, Фред предположил, - продолжил я, - что деньги заменили не случайно. Он послал одну банкноту другу на проверку. В ответе говорилось, что это фальшивка, хотя и хорошая. Кого он расспрашивал в отеле?
      - Никого, по-моему, за исключением Гертруды. Он не хотел поднимать шум. Кажется, муж написал только вам.
      Я погасил сигарету и посмотрел в окно на освещенное лунным светом озеро, по которому тихо скользил катер с сильным прожектором, исчезнувший за покрытым деревьями мысом.
      Я взглянул на миссис Лейси. Ее подбородок все еще покоился на худой руке, а глаза были где-то далеко.
      - Жаль, что Фреда нет, - произнесла она.
      - А где он?
      - Не знаю. Он уехал с Франком Людерсом из Вудлэнд Клаба, что на противоположном берегу озера. Фред сказал, что Людерс владеет долей клуба. Недавно я позвонила мистеру Людерсу и выясняла, что Фред вышел в поселке около почты. Я думала, что он позвонит и попросит меня приехать за ним. Мужа уже нет несколько часов.
      - Может, он играет в карты в Вудлэнд Клабе?
      Она кивнула.
      - И все же он всегда звонил.
      Я с минуту смотрел на пол, стараясь убедить себя, что я не подлец. Затеи встал.
      - Мне, наверное, лучше вернуться в отель. Кстати, кажется, я встречался с мистером Лейси. Он плотный мужчина лет сорока пяти, немного лысый, с усиками?
      Она проводила меня до двери.
      - Да, это Фред.
      Миссис Лейси закрыла собаку в доме и стояла на крыльце, пока я не уехал. Господи, она выглядела такой одинокой!
      4
      Я лежал на кровати, жевал сигарету и пытался понять, почему я должен ковыряться в этом деле, когда раздался стук в дверь. В номер вошла девушка в рабочем халате с полотенцами. У нее были темно-рыжие волосы, длинные ноги, и она знала, как надо пользоваться косметикой. Девушка извинилась, повесила полотенца на вешалку и направилась к двери, искоса посмотрев на меня. Ее ресницы при этом задрожали.
      - Хэллоу, Гертруда, - рискнул я.
      Она остановилась, повернула рыжую головку, и ее рот приоткрылся в улыбке.
      - Как вы узнали мое имя?
      - Я не знал. Просто я хочу поговорить с горничной, которую зовут Гертрудой.
      Она облокотилась на дверь, зажав под мышкой полотенца.
      - Вот как? - Ее ленивые глаза изучали меня.
      - Постоянно живете здесь или приезжаете на лето? - поинтересовался я.
      - Нет, я здесь не живу. - Ее губы искривились. - Жить рядом с этими горными кретинами!.. Нет, уж увольте.
      - У вас все в порядке?
      Она кивнула.
      - И я не нуждаюсь в компании, мистер. - Однако создавалось впечатление, что ее можно уговорить. Я с минуту разглядывал рыжую горничную.
      - Расскажите мне о деньгах, спрятанных в туфельке.
      - Кто вы? - холодно спросила девушка.
      - Эванс, детектив из Лос-Анджелеса, - я усмехнулся, довольный.
      Ее лицо слегка напряглось. Рука вцепилась в полотенца, и ногти царапнули ткань. Гертруда отошла от двери, уселась на стул, стоящий у стены. В ее глазах появилась тревога.
      - Шпик? - выдохнула она. - Что происходит?
      - Разве вы не знаете?
      - Я слышала только, что мистер Лейси оставил деньги в туфельке, в которой нужно было починить каблук. Я отнесла их обувщику, который деньги не тронул. Я тоже их не брала. Она ведь получила деньги обратно?
      - Не любите легавых? Кажется, мне знакомо ваше лицо, - заметил я.
      Ее лицо еще больше напряглось.
      - Послушай, легавый. У меня есть работа, и я сумею справиться с ней без помощи фараонов. Я никому не должна ни цента.
      - Конечно, - согласился я. - Забрав туфли, вы сразу отправились в мастерскую?
      Она молча кивнула.
      - По пути нигде не останавливались?
      - Зачем?
      - Откуда мне знать, меня там не было.
      - Нет, не останавливалась. Только предупредила Вебера, что иду по поручению жильца.
      - Кто такой мистер Вебер?
      - Помощник заведующего. Он постоянно околачивается в баре.
      - Бледный парень, записывающий результаты скачек?
      - Он самый, - кивнула девушка.
      - Понятно, - я закурил сигарету и посмотрел на нее сквозь дым.
      - Большое спасибо.
      Она встала и открыла дверь.
      - Не думаю, что помню вас. - Гертруда оглянулась.
      - Похоже, вы повидали немало нашего брата.
      Она покраснела, и ее глаза злобно сверкнули.
      - В этой гостинице всегда меняют полотенца так поздно? поинтересовался я, чтобы прервать молчание.
      - Очень умный?
      - Стараюсь, - скромно улыбнулся я.
      - Ничего не выйдет, - заметила Гертруда с внезапным сильным акцентом.
      - Кто, кроме вас, держал те туфли?
      - Никто. Я же сказала, что только остановилась предупредить мистера Вебера... - она запнулась и с минуту о чем-то думала. - Я пошла принести ему кофе и оставила туфли у него на столе около кассы. Откуда, черт побери, мне знать, трогал их кто-нибудь или нет? И какая разница, если деньги остались на месте?
      - Вижу, что вы стараетесь помочь мне. Расскажите об этом Вебере. Он здесь давно?
      - Давно, - с отвращением ответила Гертруда. - Девушкам небезопасно проходить мимо него. Надеюсь, вы понимаете, что я хочу сказать. Так о чем я?
      - О мистере Вебере.
      - К черту мистера Вебера! - она покраснела. - И вы идите к черту!
      Рыжая девушка сердито улыбнулась и вышла.
      В коридоре раздался звук ее шагов. По-моему, больше она нигде не останавливалась. Я посмотрел на часы - было чуть позже половины десятого.
      В коридоре послышались тяжелые шаги. Кто-то вошел в соседний номер и хлопнул дверью. Мужчина начал откашливаться и сбросил туфли. Заскрипели пружины кровати, и он стал ворочаться. Через пять минут сосед встал. Босые ноги прошлепали по полу, и раздался звон бутылки о стакан. Он выпил, опять улегся и почти сразу захрапел. С озера доносилось ворчание моторных лодок, откуда-то раздавалась негромкая музыка, сигналили машины, в тире грохотали ружья 22-го калибра, дети кричали друг на друга.
      Я заметил, что дверь наполовину открылась и в комнату тихо вошел мужчина. Он прикрыл дверь и взглянул на меня. Это был высокий, худощавый, бледный человек, в глазах которого сквозила недвусмысленная угроза.
      - О'кей, фраер, - сказал он. - Давай показывай.
      Я сел на кровати.
      - Что показывать?
      - Ксиву.
      - Какую ксиву?
      - Ну-ка, завязывай острить, умник. Покажи бумажки, которые дают тебе право приставать с расспросами к прислуге.
      - А, это? - Я слабо улыбнулся. - У меня нет никакой ксивы, мистер Вебер.
      - Вот как, - заметил мистер Вебер и направился ко мне, размахивая руками. В трех футах от кровати высокий парень остановился и, наклонившись, сделал очень неожиданное движение. Его ладонь очень больно ударила меня по щеке, и моя голова дернулась в сторону. Он ухмыльнулся и взмахнул правым кулаком. У меня было достаточно времени, чтобы сбегать и купить маску кетчера. Я нырнул под руку и ткнул револьвер ему в брюхо. Вебер неприятно хрюкнул.
      - Руки вверх, пожалуйста.
      Он опять хрюкнул, его глаза смотрели куда-то за мной, но рук высокий парень не поднял. Я отошел к дальней стене, и он медленно повернулся.