В четыре часа я вошел в длинный прохладный бар клуба "Эсквайр" и нашел кабинку, где в одиночестве сидела женщина. На ней была шляпа вроде мелкой обеденной тарелки с очень широкими краями, коричневый костюм, строгая блузка мужского покроя, галстук.
      Я сел рядом.
      Она взглянула на меня усталыми темными глазами. В руках она вертела тонкий стакан, от которого пахло мятой.
      - Спасибо.- Она была очень бледна.
      Я заказал виски с содовой, официант отошел.
      - Читали газеты?
      - Да.
      - Теперь поняли насчет этого Коперника, который украл ваш эстрадный номер? Вот почему они ничего не изменили в его рассказе и не вызвали вас.
      - Теперь это уже не важно,- сказала она.- Все равно, спасибо вам. Можно... можно мне на них посмотреть?
      В кармане я вытащил нитку жемчуга из папиросной бумаги и подвинул к ней через стол. Серебряная застежка-пропеллер блеснула в свете бра. Блеснул и бриллиантик. Жемчужины были тусклые, как белое мыло. Они даже по размеру не совпадали.
      - Вы были правы,- безжизненно сказала она.- Это не мой жемчуг.
      Подошел официант с моим виски, и она ловко прикрыла ожерелье сумкой. Когда он отошел, она еще раз медленно перебрала жемчужины, уронила в сумку и улыбнулась мне сухой и вялой улыбкой.
      Я встал и крепко уперся рукой в стол.
      - Я сделаю, как вы сказали - оставлю себе застежку. Я медленно произнес:
      - Вы ничего обо мне не знаете. Вчера вы спасли мне жизнь, и между нами что-то возникло, но всего на секунду. Вы по-прежнему ничего обо мне не знаете. В полицейском управлении есть сыщик по имени Ибарра, симпатичный мексиканец, который нашел жемчуг в чемодане Уолдо. Это на случай, если вы захотите проверить...
      Она ответила:
      - Не говорите глупостей. Все кончено. Это было просто воспоминание. Я слишком молода, чтобы жить воспоминаниями. Может быть, все к лучшему. Я любила Стэна Филипса, но его нет... давно нет.
      Я смотрел на нее не отвечая.
      Она спокойно добавила:
      - Утром муж сообщил мне одну новость. Нам придется расстаться. Так что у меня сегодня мало поводов для веселья.
      - Мне очень жаль,- неуклюже произнес я.- Что здесь скажешь. Может быть, мы еще увидимся. Может быть, и нет. Я не вашего круга. Желаю удачи.
      Я встал. Мы посмотрели друг на друга.
      - Вы не притронулись к своему виски,- сказала она.
      - Выпейте вы. А то от этого мятного пойла вам станет плохо.
      Я постоял еще немного, положил руку на стол.
      - Если у вас будут неприятности,- сказал я,- дайте мне знать.
      Я вышел из бара, не оглянувшись, сел в машину и поехал по Сансет-бульвару к океану. Кругом в садах было полно почерневшей, увядшей листвы и цветов, сожженных горячим ветром.
      Океан был спокоен. Я доехал почти до Малибу, остановился, вышел из машины и сел на большой камень. Прилив только начался. Пахло водорослями. Я посидел, глядя на воду, потом достал из кармана нитку поддельного жемчуга из богемского стекла, отрезал узелок на конце, и жемчужины по одной соскользнули с нитки.
      Держа их в левой руке, я еще немного посидел и подумал. Думать, собственно, было не о чем. Я и так все знал.
      - Посвящается памяти мистера Стэна Филипса,- сказал я вслух.- Любителя пускать пыль в глаза.
      Я стал швырять жемчужины одну за другой в чаек, качавшихся на волнах.
      Они погружались в воду с всплесками, и чайки взмывали в воздух и пикировали на расходящиеся круги.