- И Малетер надеется, что он запомнит достаточно, чтобы вовремя разобраться с командованием своего флота, и сможет тем самым предотвратить мятеж?
      - Разве он сам не сказал об этом?
      - Сказал.
      - Но если бы он оказался в плену у временного цикла, то к уж этому времени наверняка уже осознал бы всю тщетность подобной затеи.
      - Но он еще не попал под действие цикла. И, скорее всего, с ним этого уже никогда не случится. Вот вы, например, оказались в нем совсем недавно. Однако по мере развития цикла в него могут втягиваться все новые и новые люди.
      - Какой-то космический хоровод, - сказал я.
      - Тут нет ничего смешного, - строго отчеканил он.
      - А я и не думал смеяться. Но как насчет горных кошек? Как они попали в него? Ведь они тоже в цикле, не так ли?
      - Так.
      - И что происходит с ними при перемещении во времени? Когда их сознание отправляется в прошлое?
      - Вот это-то и пугает меня, - тихо проговорил Фергюс. - Похоже, они лишаются... жизненной эрегии, что ли. Они не мертвы, но и жизнью это назвать тоже нельзя. И когда придет наше время, когда наступит конец последовательности...
      - Но ведь необязательно доводить ее до конца.
      - Конец должен наступить. Разве я стал бы тем, кем стал теперь и нажить такое состояние, если бы не смог выгодно использовать свои воспоминания о колебании цен на фондовом рынке?
      - Ну тогда просто возьмите да и разорвите этот замкнутый круг, сказал я.
      Он горько усмехнулся.
      - Если бы это было так просто.
      - А помните, что вам сказал Малетер? - спросил я. - Насчет того, что вы слабак и вам не нарушить цикл... - я поднял руку, предупреждая его гневную отповедь. - Ну ладно, ладно, вы не слабак. Но есть ли у вас желание сделать это? И достаточно ли оно сильно? В глубине души вы знаете, что этот цикл дает вам все, что вы только пожелаете - а именно, деньги и никем не ограниченную возможность проводить все эти головокружительные исследования. Это своего рода бессмертие. Сильная любовь или сильная ненависть может вывести эту систему из равновесия. (К примеру, Малетер одержим просто-таки маниакальной ненавистью.) Так признайтесь же честно. Приходилось ли вам в жизни кого-то так же сильно любить или ненавидеть? Вы любите свою дочь, и всякий раз спасаете ее. Но любили ли вы свою жену?
      В какой-то момент мне показалось, что он готов наброситься на меня с кулаками, и я знал наперед, что если это и произойдет, то и поделом мне, сам виноват. Но затем он опустил руку, и на его лице появилась кривая ухмылка.
      - Ты прав, Петерсен. Сказать по совести, я терпеть не мог эту стерву. Знал, что она изменяет мне. И поэтому в ту ночь она заслуживала смерти.
      - Отец! - изумленно воскликнула Эспет.
      Но тут из динамика радиопередатчика раздался надсадный голос Малетера.
      - Малетер вызывает Фергюса. Малетер вызывает Фергюса. Фергюс, ответь. Давай же.
      Старик схватил микрофон.
      - Что тебе нужно?
      - Мне нужен ты, Фергюс. И твой агрегат.
      - Мой ответ ты уже знаешь.
      - Тогда выгляни в окно, старый пень, - захохотал голос в динамике.
      Мы дружно посмотрели в окно, обводя взглядом горизонт в ожидании увидеть на нем ярко-красные всполохи, означавшие приблежение реактивных саней почтовой службы. Но равнина была по-прежнему пустынна. И тут неподалеку от купола стремительно взметнулось ввысь сразу несколько фонтанов пыли, застывших на какое-то мгновение на фоне темного неба и затем медленно осевших обратно, образуя на поверхности миниатюрные кратеры, вскоре полностью исчезнувшие.
      - Первый залп, - обэявил Малетер.
      - Чертовы почтовые ракеты, - выругался я.
      - Что я слышу? Никак щенок помянул почтовые ракеты? - язвительно переспросил передатчик голосом Малетера. - И в самом деле, не может же он все время ошибаться; по закону вероятности и на его долю должен приходиться некоторый процент верных догадок. Это была одна из них.
      Фергюс нажал кнопку, и откуда-то снизу начал медленно выползать, закрывая собой окно, огромный металлический щит. Он все еще был в движении, когда Малетер объявил:
      - Второй залп тоже будет мимо, но он придется гораздо ближе.
      Мы не видели второго залпа, но ощутили его. Купол вдруг содрогнулся и закачался, словно корабль, попавший в шторм. Из отсеков, в которых содержались животные, послышалась какофония из душераздирающих воплей и грозного рычания.
      - На так что, Фергюс? - поинтересовался Малетер.
      - Ты человек военный, - тихо сказал Фергюс. - И тебе ли не знать, что с помощью артиллерии можно уничтожить объект, но нельзя им завладеть.
      - Для этого существуют наземные войска, - ответил Малетер. - Когда сопротивление противника сломлено, они идут на штурм и производят захват. Однако, как бы мне ни хотелось продолжить эту захватывающую дискуссию на темы военной стратегии и тактики, но, увы, время не позволяет. Так ты сдаешься?
      Обернувшись к дочери, Фергюс принялся отчаянно жестикулировать, показывая, как будто бы он облачается в воображаемые брюки и надевает невидимую шляпу. Поначалу Элспет была явно озадачена этим представлением, но затем понимающе кивнула и быстро вышла из комнаты.
      - Так ты сдаешься?
      - Какие твои условия? - спросил Фергюс.
      - Безоговорочная капитуляция, разумеется. Сдача безо всяких условий и всякое необходимое содействие с твоей стороны. При этом вы выходите из-под купола - все трое - прежде, чем моя техника окажется в зоне досягаемости твоего оружия. Уж во второй раз я не позволю себя провести.
      Элспет вернулась, держа в руках три скафандра. Мы молча облачились в них.
      - Я жду, - продолжал разоряться Малетер, - считаю до десяти...
      - Мой ответ - нет, - объявил Фергюс.
      - Дело твое. Пеняй на себя, старый дурак. Сам напросился.
      Я видел, как Фергюс и Элспет поспешно опустили забрала на шлемах. Я последовал их примеру, но душераздирающие кошачьи вопли были слышны даже через шлем, и мне стало жалко несчастных хищников. И тут был выпущен третий залп. Снаряд угодил прямиком в купол, производя непередаваемый звуковой эффект - как будто огромным молотом ударили по гигантских размеров колоколу. Сотрясение было таким сильным, что мы не удержались на ногах. Ничком растягиваясь на полу и при этом безуспешно пытаясь одной рукой поддержать Элспет, я видел, что металлическая броня окна пробита, и через трещины в ней в комнату устремляются потоки мелкой серой пыли. Остатки воздуха с пронзительным свистом улетучились из-под купола. Вой и рычание горных кошек внезапно смолкло. Наступила тишина.
      В наушниках моего шлема тем временем уже раздавался раздраженный голос Фергюса, иступленно твердивший: "Петерсен! Элспет! К двигателю Манншенна. Там безопаснее..." Вскочив с пола, старик изо всех сил тянул меня, но когда в конце концов я тоже сумел поднялся, то в следующий момент едва не растянулся снова, так как раздался четвертый залп, и один из снарядов угодил в цель где-то наверху.
      Затем я попытался поднять с полу Элспет.
      - Элспет, - тормошил ее я. - Элспет... - Но она не отозвалась и даже не пошевелилась. Тогда я подхватил ее на руки, взвалил на плечо и последовал за стариком, заковылявшим к двери и дальше, по длинному коридору. Пыль была везде. Подобно вязкой жидкости, она сочилась через трещины в полу, мешала идти.
      Я уже потерял счет залпам, ощущая каждый из них теперь уже скорее физически, чем на слух. При каждом новом попадании купол начинал дрожать, а лампы аварийного освещения, вытянувшиеся вдоль длинных пролетов коридора, начинали угрожающе мигать и гасли. Когда же мы уже проходили через отсеки, заставленные клетками с застывшими в судорогах пушистыми кошачьими трупиками, артподготовка внезапно прекратилась, и в наушники шлема снова ворвался голос Малетера, передатчик которого теперь работал на частоте рации скафандра:
      - Ну что, Фергюс, хочешь еще?
      - А ты подойди поближе, в зону действия моей артиллерии, и тогда узнаешь, - огрызнулся ученый.
      Я же подумал о том, что, скорее всего, от его артиллерии остались лишь одни воспоминания.
      Обстрел возобновился с новой силой.
      Глава 25
      - Элспет..., - пробормотал я. - Элспет... Она... она мертва.
      Я стоял неподвижно, тупо уставившись на воздуховод ее скафандра, перебитый острым железным осколком. На ее лицо мне смотреть не хотелось. Хоть смерть ее и была быстрой, но от этого она не стала менее мучительной.
      - Я знаю, - прошептал Фергюс. - Я... я вспомнил, когда было уже слишком поздно. Но мы снова встремимся с ней, Петерсен. Такое уже было. Но в конце цикла всегда эта трагедия. Всегда...
      Он стоял рядом, отвернувшись от меня, глядя на вращающиеся, сверкающие детали агрегата - маленький, сгорбленный человечек, казавшийся карликом на фоне машины, повелителем которой он был и продолжал оставаться. Он с трудом удержался на ногах, когда пол в очередной раз содрогнулся под ним, и едва не поскользнулся в набегающей волне текучей пыли. Леденея от ужаса, я понял, что купол, подобно получившему пробоину кораблю, скоро неминуемо пойдет ко дну, и Малетер со своими головорезами не обнаружит здесь ничего, кроме еле заметных и быстро исчезающих кругов на безупречно ровной поверхности океана пыли. Так им и надо, все равно ничего они не добьются своей стрельбой. Хотя, конечно, для нас это было слабенькое утешение.
      - Петерсен! Петерсен! - нетерпеливо повторял Фергюс.
      - Что?
      - Встань в круг.
      - Но его засыпало пылью, - тупо ответил я.
      - Ты знаешь, куда становиться.
      Я покорно побрел туда, куда он указал и остался неподвижно стоять, завороженный вращающимися колесиками и медленно поворачивающейся, изогнутой колонной антенны маяка Карлотти. Я даже не обратил внимания на то, что Фергюс встал за пульт управления, и что в руке у него телескопический шест, один конец которого он уже приладил к выключателю. Это естественно, думал я. Так и должно быть. Ведь вслед за мной он отправится в прошлое сам, а для этого ему понадобится что-то вроде дистанционного управления...
      - Петерсен, - твердил он. - Постарайся нарушить цикл. В следующий раз, постарайся нарушить цикл...
      Он крутанул колесо, и оно бешенно закрутилось, а затем сбавило обороты и замерло на месте. Он нажал выключатель.
      * * *
      Я вздрогнул и проснулся, леденея от ужаса и почти не сомневаясь в том, что все идет совсем не так, как надо, и что случилось нечто непоправимое. Я пытался вспомнить, что за кошмар привиделся мне во сне, и из-за которого мне, наверное, и было не по себе. Ибо все было в порядке слышался мерный, приглушенный гул двигателя, привычный для уха всякого астронавта, и хлюпание насосов, и тихое жужжание вентиляторов.
      Но помимо этого я слышал и еще один звук.
      Рядом со мной кто-то размеренно дышал. Я специально задержал дыхание на несколько секунд и убедился в том, что мне это вовсе не показалось. Я заворочался на койке, чувствуя, как сковывают мои движения ремни безопасности, и обнаружил, что рядом со мной лежит женщина. У нее было мягкое на ощупь, но упругое тело и гладкая, бархатистая кожа. Оказывается, дела мои, вопреки первому тревожному предчувствию, обстояли не так уж и плохо. Я протянул руку и попытался нащупать выключатель лампы, расположенной на стене над койкой - той самой лампы, которая накануне горела здесь до тех пор, пока мы, вконец обессилев, не повалились на подушки, отдаваясь во власть сна. Теперь я припоминал, что уже засыпая, все-таки сумел пересилить свою усталость и выключил свет.
      Я щелкнул выключателем. Мягкий, янтарный свет был приятным для глаз. Его блики заиграли на длинных прядях ее золотисто-каштановых волос, разметавшихся по белой подушке, выхватывая из темноты обнаженное белое плечико и изящный изгиб ее спины, а иллюзия пут, создаваемая ремнями, придавали ее наготе особую пикантность.
      - Элспет..., - прошептал я.
      Она что-то сонно промурлыкала в ответ и перевернулась на другой бок, обхватывая ногами мои бедра, прижимаясь ко мне всем телом и страстно целуя в губы.
      "Элспет," - подумал я.
      Элспет?
      - Илона...? - тихонько прошептал я.
      - Мммм?
      - Илона... - Я поцеловал ее. - Илона...
      Она зашевелилась под одеялом и проснулась окончательно.
      - Джонни, - сонно пробормотала она, снова целуя меня. - Джонни... у тебя такой хмурый вид. Что, не спится?
      - Мне не до сна, - ответил я. - Когда я сплю, то не могу восхищаться тобой.
      Тогда она сказала:
      - Я люблю, когда мной восхищаются.
      Я же признался:
      - Мне нравится любить тебя.
      А она проворковала в ответ:
      - Так люби меня.
      Позднее, когда мы просто лежали рядом и разговаривали, она вдруг сказала:
      - Джонни, было бы просто здорово, если бы мы смогли провести вместе ночь в Новой Праге. А если еще и с эйфорином, то вообще кайф...
      Эйфорин?
      Где-то в дальнем уголке моего подсознания раздался тревожный звоночек.
      Эйфорин?
      Но тут раздался еще один звонок - на этот раз всамделишный, телефонный. Звонил третий помощник, сообщивший, что до моего заступления на вахту осталось пятнадцать минут.
      - Да, - пробормотал я в трубку. - Да, я уже проснулся. Сейчас буду.
      Крайне неохотно выбравшись из койки, я сунул ноги в сандалии с магнитными подошвами. Обернувшись, я посмотрел на Илону, на ее стройное, изящное тело.
      И...
      И внезапно на меня нахлынули воспоминания о том, как настойчиво трезвонил аварийный звонок, и как лежа на кровати я любовался наготой прекрасной девушки, поспешившей к двери; у нее были огненно-рыжие волосы и гладкая, белая кожа...
      Элспет...
      Но кто такая Элспет?
      * * *
      - Петерсен, - твердил он. - Петерсен. Постарайся разорвать цикл.
      Он крутанул колесо, и оно бешенно закрутилось, а затем сбавило обороты и замерло на месте. Я видел, как напряглись его пальцы, готовые нажать выключатель.
      - Постой! - закричал я.
      Я выбежал из круга, ухватился за колесо и изо всех сил попытался повернуть в чуть подальше против часовой стрелки. На этот раз, именно в этот последний раз, все воспоминания остались со мной, а вместе с ними и память о том, как погибла Элспет. Я знал, что делать, чтобы разорвать этот замкнутый круг. Я должен вернуться в прошлое, предшествующее моей первой ночи с Илоной; мне не нужно связываться с ней. И что потом? А потом я стану действовать наугад, неизменно памятуя о необходимости спасти Элспет.
      Но несмотря на все мои усилия колесо не сдвинулось ни на миллиметр. Мои ноги в громоздких сапогах скользили по пыли, засыпающей пол отсека. Перчатки соскользнули с металлического обода, и именно в этот момент, колесо вдруг завертелось само по себе, но по часовой стрелке.
      С трудом поднявшись на ноги, я бросился обратно в круг, и в тот же момент Фергюс нажал выключатель. Охваченный отчаянием, я подумал о том, что случится, если меня ненароком занесет прямиком в будущее. Хотя какое будущее может ожидать человека, погребенного вместе с обломками чужой лаборатории под многокилометровой толщей океана пыли?
      Глава 26
      Цикл оказался лишь слегка нарушен, но замкнутый круг не был разорван. Перемещение во времени было возможно лишь на отрезке в пределах двух точек перемещения. Однако, сохранить память о будущем мне все же удалось.
      Я снова был в отсеке управления вместе с Фергюсом и Элспет, наблюдая за пустынной линией горизонта, за которой только что скрылись ярко-красные сани почтовой службы.
      - Ну тогда просто возьми да и разорви этот замкнутый круг, - сказал я.
      Он горько усмехнулся.
      - Если бы это было так просто.
      - А помнишь, что тебе сказал Малетер? - спросил я. - Насчет того, что ты слабак и тебе никогда не нарушить цикл... - я поднял руку, предупреждая его гневную отповедь. - Ну ладно, ладно, ты не слабак. Но есть ли у тебя желание сделать это? И достаточно ли оно сильно? В глубине души ты знаешь, что этот цикл дает тебе все, что только можно пожелать - деньги и неограниченную свободу в проведении исследований. Это своего рода бессмертие. Сильная любовь или сильная ненависть может вывести эту систему из равновесия. (К примеру, Малетер одержим просто-таки маниакальной ненавистью.) Так будь же честен хотя бы с самим собой, Фергюс. А тебе хоть раз в жизни доводилось кого-то так же сильно любить или ненавидеть? Ты души не чаешь в своей дочери, и всякий раз спасаешь ее от той катастрофы, что когда-то произошла на земной Луне. И каждый раз ты уговариваешь меня вырваться из цикла, ради того, чтобы спасти ее от мучительной смерти, уготованной ей здесь. Но вот любил ли ты так же сильно свою жену?
      В какой-то момент мне показалось, что он готов наброситься на меня с кулаками, и затем вспомнил, что ничего такого не случится. Он опустил руку, и на его лице появилась вымученная, кривая ухмылка.
      - Ты прав, Петерсен. Сказать по совести, я терпеть не мог эту стерву. Знал, что она изменяет мне. И поэтому в ту ночь она заслуживала смерти.
      - Отец! - изумленно воскликнула Эспет.
      Но тут из динамика радиопередатчика раздался надсадный голос Малетера.
      - Малетер вызывает Фергюса. Малетер вызывает Фергюса. Фергюс, ответь. Прием.
      Старик схватил микрофон.
      - Что тебе нужно?
      - Мне нужен ты, Фергюс. И твой агрегат.
      - Мой ответ ты уже знаешь.
      - Тогда выгляни в окно, старый пень, - захохотал голос в динамике.
      Отец и дочь бросились к окну, я же остался на месте и, дотянувшись до радиопередатчика, выключил его; микрофон у этой штуки был слишком чувствительный, это я запомнил хорошо.
      - Элспет, - приказал я. - Быстро неси скафандры. Мы уходим отсюда.
      Взглянув в окно я увидел, как неподалеку от купола стремительно поднимаются ввысь сразу несколько фонтанов пыли, застывших на какое-то мгновение на фоне темного неба и затем медленно оседающих обратно, образуя на поверхности миниатюрные кратеры, от которых уже буквально через несколько мгновений не осталось и следа.
      - Первый залп, - констатировал я. - Элспет, поспеши со скафандрами.
      В то время, как девушка бросилась к двери, Фергюс нажал кнопку, и откуда-то снизу выполз огромный металлический щит, закрывший собой окно. И тут прогремел второй залп. Его мы не видели, а лишь почувствовали. Купол вдруг содрогнулся и закачался, словно корабль, попавший в шторм. Из отсеков, в которых содержались животные, раздалась какофония душераздирающих воплей и грозного рычания.
      - Думаю, пора нам отсюда сматываться, - сказал я.
      - Покидать лабораторию нам нельзя, - устало проговорил Фергюс. - По крайней мере, не сейчас. Не на этом этапе, когда наше время уже почти вышло. Мы все привязаны к машине.
      Я ответил на это односложным ругательством, и обязательно прибавил бы к нему еще пару эпитетов, если бы в этот момент не вернулась Элспет со скафандрами. Мы молча облачились в них. Я поспешно опустил прозрачное забрало своего шлема, но душераздирающие кошачьи вопли были слышны даже через шлем. Признаюсь, мне было жалко несчастных хищников. Нажав подбородком на кнопку, включающую рацию, я услышал в наушниках голос Малетера: "Так ты сдаешься?", и поспешно подал знак Фергюсу, как бы прикрывая рот рукой поверх шлема. Он понимающе кивнул в ответ.
      - Так я жду, - продолжал разоряться Малетер, - считаю до десяти...
      Схватив Элспет за руку, я побежал к выходу из главного отсека. Фергюс последовал за нами. Мы успели выскочить из помещения, когда по нам был выпущен третий залп. Снаряд угодил прямиком в купол, производя непередаваемый звуковой эффект - как будто огромным молотом ударили по гигантских размеров колоколу. Сотрясение было таким сильным, что мы не удержались на ногах. Я вспомнил, что металлическая броня окна была пробита, и через трещины в помещение хлынули потоки мелкой серой пыли. И снова я слышал тот тонкий, пронзительный свист, с которым остатки воздуха улетучились из-под купола. Когда он затих, вой и рычание горных кошек тоже смолкли.
      В наушниках моего шлема тем временем уже раздавался раздраженный голос Фергюса, иступленно твердивший: "Петерсен! Элспет! К двигателю Манншенна. Там безопаснее..." Вскочив с пола, старик изо всех сил тянул меня, но когда в конце концов я тоже сумел поднялся, то в следующий момент едва не растянулся снова, так как раздался четвертый залп, и один из снарядов угодил в цель где-то наверху.
      Затем я попытался поднять с полу Элспет.
      - Элспет, - тормошил ее я. - Элспет... - Когда же она не отозвалась и даже не пошевелилась, меня охватило отчаяние от осознания собственного бессилия. Я нагнулся, чтобы поднять ее, и как раз пытался закинуть девушку к себе на плечо, когда она пошевелилась и начала вырываться. Я слышал, как она повторяла: "Все в порядке, Джонни, я сама..." Мы поспешили вслед за стариком, ковылявшим по длинному коридору. Вязкая пыль была везде, она сочилась через трещины в обшивке, мешала идти.
      Фергюс резко повернул вправо, продолжая путь по коридору, ведущему во внутренний отсек купола, где и находился его бесценный агрегат.
      - Нет, - закричал я. - Не туда! Пойдем с нами!
      Он остановился, обернулся и покачал головой, после чего снова заковылял прочь.
      Я схватил Элспет за руку, пытаясь увлечь ее за собой в сторону шлюзовой камеры. Но она вырвалась и бросилась бежать за отцом. Я последовал за ними, но только догнать их мне почему-то никак не удавалось. Это было похоже на кошмарный сон - я бежал бесконечными коридорами, и при каждом новом попадании купол начинал дрожать, лампы аварийного освещения угрожающе мигали и гасли, а в отсеках, где некогда содержались подопытные животные, остались лишь клетки с застывшими в судорогах пушистыми трупиками.
      В наушники шлема снова ворвался голос Малетера, передатчик которого теперь работал на частоте рации скафандра:
      - Ну что, Фергюс, хочешь еще?
      Никто ему не ответил.
      Глава 27
      Фергюс стоял в посреди отсека перед двигателем Манншенна, отвернувшись от нас, глядя на вращающиеся, сверкающие детали агрегата маленький, сгорбленный человечек, казавшийся карликом на фоне машины, повелителем которой он тем не менее был. Повелителем? Но была ли она ему подвластна?
      И тут на меня снизошло озарение. Он был рабом этого своего изобретения, рабом своего прошлого, подобно тому, как и я, однажды попав под действие цикла, тоже был рабом своего. Это всегда было и будет точкой отсчета. Но на этот раз Элспет была жива. Замкнутый круг можно было разорвать.
      Фергюс с трудом удержался на ногах, когда пол в очередной раз содрогнулся под ним, и едва не поскользнулся в набегающей волне текучей пыли. Я знал, что купол, подобно получившему пробоину кораблю, скоро неминуемо пойдет ко дну, и Малетер со своими головорезами не обнаружит здесь ничего, кроме еле заметных и быстро исчезающих кругов на безупречно ровной поверхности океана пыли. Так что все равно ничего они не добьются своей стрельбой, хотя, конечно, нам от этого было не легче.
      - Элспет! - нетерпеливо заговорил Фергюс.
      - Что, отец?
      - Встань в круг.
      - Нет! - закричал я.
      - Встань в круг, - повторил он.
      Элспет вырвалась от меня и покорно побрела туда, куда он указал, оставаясь стоять неподвижно, словно завороженная вращающимися колесиками и медленно поворачивающейся, изогнутой колонной антенны от маяка Карлотти. Я видел, как Фергюс встал за пульт управления, и что в руке у него появился телескопический шест, один конец которого он уже приладил к выключателю. Ну конечно, думал я. Ведь вслед за мной он отправится в прошлое сам, а для этого ему понадобится что-то вроде дистанционного управления...
      Удерживая привод выключателя в левой руке, правой он начал раскручивать главное колесо.
      - Стой! - заорал я.
      Он вздрогнул и замер в нерешительности.
      - Петерсен..., - забормотал было он.
      - Разорви цикл! - рявкнул я.
      - Что? - тупо переспросил он.
      Внезапно на меня что-то нашло. Я схватил с одной из полок тяжелый гаечный ключ и изо всех сил запустил им во вращающиеся диски и колеса машины времени. Раздался металлический скрежет, сопровождаемый зловещим треском, и во все стороны полетели обломки и снопы искр. За какую-то долю секунды - или, может быть, это продолжлалось целую вечность? - перед моими глазами пронеслись картины моей прошлой жизни, или даже нескольких жизней. Мне вспомнилась Илона, Элспет, а также многие другие люди, с которыми когда-то сводила меня судьба. Но все это виделось куда более отчетливо, чем самые яркие и волнующие воспоминания.
      А потом...
      А потом все исчезло, и прошлое ушло безвозвратно и навсегда.
      - Ты разбил ее, - застонал Фергюс. - Ты... ты ее убил.
      - Мышину, - рассудительно сказал я, - нельзя убить; ее можно только сломать.
      И только теперь я понял, что Элспет стоит рядом, вцепившись в мою руку. Я повел ее к выходу из отсека, бросив Фергюсу на ходу:
      - Тебе лучше пойти с нами.
      - Нет, - замотал головой старик. - Нет. У меня есть запчасти. Еще осталось время, чтобы починить...
      - Тебе лучше...
      - Оставь его, - с тихой грустью в голосе проговорила девушка. Оставь его. В этом была вся его жизнь. К тому же при закрытых дверях пыль почти не будет проникать сюда. Так что оставь его. У него все еще есть шанс обрести бессмертие в том виде, как он его понимает. - Она понизила голос до шепота. - Прощай, отец. - Фергюс не услышал ее. Достав из ящика с запчастями новый ротор, он уже начал прилаживать его на место того, что был поврежден.
      Мы не стали спускаться вниз, ведь шлюзовая камера уже наверняка к этому времени погрузилась глубоко в пыль. Элспет повела меня вверх по лестнице, на вершину купола, туда, где находились оружейные башни. Ракетные залпы все еще продолжали сотрясать нашу цитадель, но шквал огня уже начинал постепенно ослабевать. Мы понимали, что скоро войско Малетера перейдет в наступление, готовясь к решающему штурму. Но будет уже слишком поздно. Купол к тому времени уже почти полностью скроется в пыли, погружаясь все глубже и глубже, безвозвратно унося с собой все секреты, и вполне возможно, что понимая это, Малетер не рискнет обыскивать руины. Конечно, вероятность такого исхода была крайне невелика, однако это был наш единственный шанс на спасение.
      Башенка, в которой мы оказались, была практически снесена угодившим в нее снарядом, от разрыва которого установленное в ней орудие было изуродовано до неузнаваемости. Я утешал себя мыслью о том, что снаряды, в отличие от молнии, редко дважды попадают в одну и ту же воронку. В серебристом свете последних лучей уже скрывшегося за горизонтом светила, мы увидели, что купол погрузился в пыль практически полностью, и теперь над поверхностью торчали лишь несколько оружейных башен да уцелевшие купола радарных установок. В стороне от нас упала последняя ракета, и ввысь взвился мощный фонтан пыли, показавшийся кроваво-красным на фоне яркой вспышки от разорвавшейся боеголовки снаряда.
      Пылеходов у нас не было, но в результате последнего взрыва на поверхность бал вынесен довольно большой и чуть вогнутый лист металлической обшивки. Он упал на крохотный островок еще не скрывшейся в пыли поверхности купола и начал съезжать вниз, но вскоре остановился, наткнувшись на обломок сканирующего радара. Я выбрался из разрушенной башни, потом подал руку Элспет. Затем мы начали осторожно сползать вниз, подбираясь к обломку листа тонкой обшивки, высвободили его и принялись толкать перед собой, спускаясь все ниже и в конце концов опуская свою находку на поверхность моря пыли. Затем Элспет осторожно перебралась на этот импровизированный плотик. Я последовал за ней, и едва успел расположиться радом, как купол внезапно целиком исчез в пыли, оставляя на поверхности лишь мелкую и быстро исчезнувшую рябь.
      Мы сидели молча, крупко прижимаясь друг к другу, насколько это было возможно в космических скафандрах. Однажды мне показалось, что в наушниках моего шлема снова слышится знакомый гул двигательной установки Манншенна. Неужели Фергюсу все же удалось починить и снова запустить свою машину времени? Но даже если и так, то к нам это больше не имело никакого отношения. От Малетера тоже ничего слышно не было.
      И затем у самого горизонта появились огни прожекторов приближающихся реактивных саней - отсюда они казались яркими звездами, летевшими на чрезвычайно низкой высоте. Вот и все. Я начал подумывать о том, что, возможно, нам следует самим броситься за борт нашего плота. Интересно, пристрелит ли нас Малетер сразу же, как только подъедет поближе, или все-таки сперва решит допросить, ошибочно полагая, что мы знаем секрет устройства машины времени?
      Ровная линия огней дрогнула, и мысленно я уже видел вспышки взрывов, яркие потоки трассирующих очередей, пронзающих темное нубо. И тут в наушниках моего шлема раздался знакомый голос:
      - Джонни, это Стив. Это Стив. Ты в порядке? Ну давай же, ответь.
      - Мы живы, - сказал я. - Подъезжайте за нами.
      И мы остались дожидаться помощи, счастливые от осознания того, что прошлое ушло, и радуясь тому, что навстречу будущему мы отправимся вместе.