Герой Брюса Ли был мужественным, благородным человеком, жизнь которого заключалась в мести за оскорбленную честь. Он был уличным бойцом, преступным подростком, которого выгнали из дома за пристрастие к дракам.
      Короче говоря, он был реальным парнем.
      117 "ПОЯВЛЯЕТСЯ ДРАКОН (часть 2)"
      Отправившись посмотреть этот фильм, мы с братьями оказались в огромной толпе людей, часами пробивающихся к кассе за билетами. Нам так и не удалось бы попасть в зал, если бы не наши пронырливость и акробатическое мастерство (первое позволило нам подобраться к открытому заднему окну кинотеатра, а второе - влезть в него и проникнуть в переполненный холл так, чтобы нас не приметили; впрочем, в такой толчее никто все равно не обратил бы на нас внимания).
      Несмотря на то что нам не пришлось платить за билеты, мы приготовились возненавидеть этот фильм. Мы действительно хотели этого. В конце концов, этот заокенский китаец возник словно из ниоткуда; он тут же получил гонорар, в сотни раз превышающий наши заработки, а теперь весь Гонконг готов был лизать ему руки.
      Нам хотелось возненавидеть его, но мы не смогли.
      В этой картине было все то, чего не было в наших фильмах. И хотя сегодня "Большой босс" не покажется особо впечатляющим, в те времена он стал подлинным откровением.
      - Вот то, о чем я говорил, - воскликнул Само, когда мы выходили из кинотеатра, и ткнул кулаком в воздух. - Настоящие драки. Настоящий герой. Мне понравилось.
      - Да брось ты, - сказал я. - Если все так уж реально, то почему, когда он дрался с целой толпой, они бросались на него по одному?
      - Точно, в реальной жизни так не бывает, - вмешался Юань Бяо. У каждого из нас было доказательство этого: синяки на теле.
      Само покачал головой и махнул на нас рукой.
      - Вы, ребятки, не понимаете, о чем идет речь. Я готов поспорить, что это - начало чего-то великого. Если я ошибусь, то съем собственные туфли.
      - Скорее всего, тебе и так придется сделать это, когда нечего будет есть, - пробормотал я. После этого, как водится, началась привычная погоня.
      118 "ПОЯВЛЯЕТСЯ ДРАКОН (часть 3)"
      Как оказалось, Само был прав. "Большой босс" стал настоящим хитом - он стал кассовым фильмом не только в Гонконге, но и во всей Азии. Этот успех превратил человека по прозвищу Дракон в самую яркую звезду Гонконга, а "Золотой урожай" из начинающей студии в претендента на звание лидирующей.
      В результате весь мир гонконгского кино перевернулся с ног на голову. Дело в том, что бесспорными королями кино Гонконга всегда были Братья Шоу. Они представляли собой почти монополистов. У них были ведущие актеры, лучшие режиссеры и огромные средства - хотя это не значило, что они тратили больше, чем следовало.
      Однако, упустив Брюса Ли, этот гигант споткнулся, и теперь все кинопроизводство знало, что и Братьев Шоу можно обойти. Всем было известно, что сначала Ли обратился к ним, но они предложили ему стандартный минимальный контракт, которого едва хватило бы на жизнь. Ради этого ему совсем не стоило переезжать в Гонконг.
      Ли сторицей расплатился с Братьями Шoy за это оскорбление - местью стал каждый из миллиона долларов, который лег благодаря ему на банковский счет "Золотого урожая". Тем временем все независимые продюсеры, студийные работники и будущие киномагнаты Гонконга обшаривали закоулки города в поисках мастеров боевых искусств, которые выглядели, говорили, двигались и сражались бы так же, как Дракон, - они искали нового Брюса Ли.
      Для нас, каскадеров, этот период стал захватывающим. Захватывающим, хотя и несколько нервным. Вечерами, когда мы собирались за выпивкой и разговорами, все беседы заканчивались одними и теми же вопросами: чем Ли отличается от всех нас, в чем секрет его успеха?
      Совсем не удивительно, что всем нам хотелось воочию увидеть этого человека, это чудо.
      И такая возможность выпала мне очень скоро.
      119 "ПОЯВЛЯЕТСЯ ДРАКОН (часть 4)"
      Как обычно, все началось с телефонного звонка Старшего Брата.
      - Эй, Длинный Нос, - сказал Само. - У меня есть предложение!
      Само звонил из конторы "Золотого урожая", где работал теперь старший постановщиком трюков.
      С возрастающим возбуждением я слушал его рассказ о проекте нового фильма "Золотого урожая". Действие будет происходить в оккупированном японцами Киате, "Яростный кулак" должен был стать историей взаимной мести между двумя соперничающими школами боевых искусств - китайской и японской. В фильме предполагались десятки ролей для каскадеров.
      - И ты получишь одну из них, - сказал Само. - Конечно, если захочешь.
      Не успел я ответить, как Само добавил (таким тоном, словно просто забыл об этом упомянуть): - Кстати... главную роль исполнит Брюс Ли.
      Я выругался в трубку, и Само рассмеялся в ответ. - Насколько я понимаю, это означает "да". Ладно, покажись в "Золотом ypожае" завтра на рассвете. Если опоздаешь - сам будешь виноват, так что потом не жалуйся. И не забудь, что ты мне обязан.
      Я знал, что Само будет помыкать мной все время, пока будут идти съемки, - когда мы работали вместе, он никогда не упускал возможности заставить меня лишний раз поцеловать его в зад, - но на этот раз дело того стоило.
      Я буду наблюдать, прислушиваться и учиться. И если у меня появится шанс, я покажу этому Маленькому Дракону, на что способен парень из Шаньдуна.
      120 "ПОЯВЛЯЕТСЯ ДРАКОН (часть 5)"
      На следующее утро, ступив на съемочную площадку, я понял, что на этот проект пригласили чуть ли не всех каскадеров самых разных уровней. Мое внимание привлек чей-то приветственный крик, и я увидел Юань Бяо, который стоял в стороне, сунув руки в карманы. Рядом с ним был худой парень, в котором я сразу узнал своего Старшего Брата Юань Ва. Оказалось, что его пригласили на съемки как дублера самого Брюса - отчасти из-за его впечатляющего искусства, но, кроме того, и по той причине, что тип его тела очень походил на гибкое и пружинистое телосложение Ли.
      Сходство их фигур стало еще очевиднее, когда на площадке появился Ли; его голова тряслась от плохо скрываемого гнева. Чего не хватало Юань Ва, так это сильнейшего магнетизма личности Брюса - даже когда Дракон просто шел, он, казалось, весь блистал электрическими разрядами.
      Вскоре выяснилась и причина его ярости. По пятам за Брюсом двигался коренастый режиссер фильма, знаменитый Ло Вэй.
      Ло уже снял несколько картин, включая дебютную киноленту Брюса, "Большого босса"; он часто хвастал тем, что является первым "режиссером-миллионером" Гонконга. Работавшие с ним каскадеры были несколько иного мнения о его мастерстве, так как, несмотря на всю его гордость, он больше всего прославился тем, что однажды уснул в своем кресле прямо на съемках. Хуже того, Ло был закоренелым игроком на скачкак: он мог включить радио, чтобы послушать репортаж с ипподрома Хэппи-Вэли, и совершенно позабыть о проходящих съемках. Более того, если кто-то осмеливался помешать ему слушать репортаж, он проявлял свой знаменитый характер и изгонял несчастного со съемочной площадки, чтобы следить за своими лошадками без всяких помех.
      Было понятно, что Брюс не испытывал ничего, кроме презрения, к этому человеку, который к тому же называл себя "наставником Дракона".
      - Эта цитата вырвана из контекста, - хмыкнул Ло в спину Ли.
      - Но она есть в сценарии, так? - заявил Брюс ледяным тоном.
      - Я никогда не говорил, что буду учить тебя драться, - сказал Ло, взмахнув руками в попытке переубедить свою звезду. - Я только сказал, что покажу тебе, как нужно драться перед камерой. Умение, талант - все это твое, Брюс. Я в лучшем случае немного... э-э-э... отшлифую...
      Все остальные следили за этой сценой с неловкостью, не зная, стоит ли нам вмешиваться. Весьма вероятно было, что произойдет нечто неприятное, но в конечном счета мы были всего лишь каскадерами. Какое право мы имели вмешиваться в ссору между кинорежиссером и ведущим актером?
      Главное, чтобы кино снимали. Потемневший от ярости взгляд Ли позволял предположить, что дни Ло уже сочтены.
      Как только начало казаться, что ситуация вот-вот выйдет из-под контроля, плеча Брюса коснулась миниатюрная рука. Это была жена режиссера Лю Лян Хуа.
      - Прошу тебя, Сью Лун, - сказала она. - Не относись к словам моего мужа так серьезно. Он не хотел тебя обидеть. Все знают, что ты настоящий мастер, а мы - всего лишь ученики! Брюс опустил кулаки, его плечи расслабились. Ло непроизвольно сделал шажок в сторону - так, что его грузное тело оказалось за спиной тоненькой жены.
      - Хорошо, госпожа Ло, - наконец произнес Ли. - Я забуду о случившемся только из уважения к вам. Но если ваш муж еще раз заговорит обо мне с репортерами, я преподам ему урок и покажу, как нужно драться. - С этими словами Ли отошел к краю съемочной площадки, продолжая встряхивать головой.
      Ло побледнел.
      - Это что, угроза? - выкрикнул он и тревожно махнул рукой окружающим. Oн мне угрожает? Вы все были свидетелями!
      Мы, каскадеры, с отвращением наблюдали за тем, как Ло прятался за юбку жены, и ничего не ответили. Он пристально уставился на нас; на его лице отразилась смесь страха и раздражения. Мы отвели взгляды и вернулись к своим праздным разговорам.
      - Ладно, парни, мы собрались здесь, чтобы снимать кино! - рявкнул Само, который подошел к площадке вместе с оператором. - Хватит трепаться, пошевеливайтесь!
      Когда появились Само и оператор, мы вскочили на ноги и выстроились в ряд; наши лица выражали внимательность, а позы - готовность.
      Думаю, наше отношение к новому режиссеру было вполне однозначным.
      121 "ПОЯВЛЯЕТСЯ ДРАКОН (часть 6)"
      Меня постоянно расспрашивают о Брюсе Ли. Почему бы и нет? Он был крупнейшей звездой гонконгского кинематографа тех времен. Он стал кумиром еще при жизни настоящей легендой после смерти. Он привлек к боевым искусствам внимание всего мира - и я, думаю, что, не будь его, никто никогда не услышал бы о Джеки Чане.
      Наблюдая за ним на съемках "Яростного кулака" и позже, когда снимался "Появляется Дракон", я очень многому научился. О нем рассказано уже так много, что можно исписать тысячи толстых томов, и все равно этого мало, чтобы воздать ему должное. Oн обладал невероятным обаянием - его просто нельзя было не заметить. Если он находился с тобой в одной комнате, ты не мог не обратить на него внимания и тебе было очень трудно смотреть на кого-то другого. Он был чудесным мастером боевых искусств - именно таким, как рассказывают. Не думаю, что мне удалось бы победить его в единоборстве; впрочем, я был не настолько туп, чтобы предпринять такую попытку (хотите верьте, хотите нет, но это сделал Само! Однажды он встретился с Брюсом в коридоре "Золотого урожая", они заговорили о кун-фу и провели небольшую схватку прямо на месте. Само утверждает, что у них была "ничья", но очевидцев не было, так что теперь никто уже не сможет подтвердить или опровергнуть его слова).
      122 "ПОЯВЛЯЕТСЯ ДРАКОН (часть 7)"
      Однако при виде Брюса в глаза прежде всего бросалось то, что это неутомимый человек, одержимый самосовершенствованием, исполненный решимости достичь своих целей. На съемках он работал за десятерых занимался хореографической постановкой драк, лично пояснял каждому, что от него требуется, и даже заглядывал в камеру, чтобы убедиться, что кадр на экране будет выглядеть именно таким, каким он сложился в его голове.
      Возможно, "режиссером" фильма считался Ло Вэй, но главным на съемочной площадке всегда оставался Брюс, и все это понимали. Ло был вполне доволен тем, что его оставили в покое, - ему было меньше хлопот. Кроме того, после отвратительного случая в начале съемок фильма Ло не очень-то хотелось ссориться со своей очень опасной и вспыльчивой звездой. Если меня спросят, чему именно я научился за время совместной работы с Брюсом, я прежде всего назову два принципа - те, которые оказались для меня самыми важными. Первый заключается в том, что большой успех приходит только при огромном честолюбии.
      Будучи ребенком, я никогда не проявлял интереса к киносъемкам. В подростковом возрасте мне больше всего хотелось свободно играть, вволю есть и спать и вообще жить так, как мне нравится. Я был бы вполне доволен собой, даже оставаясь каскадером до конца жизни, - если я и задумывался о будущем, то не мечтал о чем-то большем, чем должность постановщика трюков.
      Однако в Брюсе я увидел человека, который хотел изменить весь мир; его представление об успехе заключалось в том, что он должен восхищать миллионы людей, заставить их полюбить и запомнить его. И он достиг этой цели меньше чем за десятилетие, снявшись всего в пяти фильмах.
      Думаю, именно тогда я впервые осознал, что горизонты возможного шире и величественнее, чем казалось мне раньше. В конце концов, если это удалось Брюсу, то почему не получится у меня?
      Дело в том - и это был второй урок, усвоенный мной благодаря Брюсу,что Дракон был не сказочным персонажем и не полубогом. Он был человеком. Тебе прихо- дилось им восхищаться, но совсем не нужно было ему поклоняться. Во время съемок вокруг него всегда толпились люди; они старались подойти поближе к нему и твердили: "Брюс, ты - лучший, ты - величайший".
      Я трепетал перед ним, как и остальные, но никогда не мог заставить себя примкнуть к этой толпе. Я стоял в ста футах от его поклонников, следил за ним издалека и ощущал легкую тошноту оттого, что даже каскадеры с десятилетним опытом готовы целовать ему ноги. К тому времени все мы ощутили силу его рук и ног, его удары были сильными и искусными - и все же я знал других людей, не менее - а может быть и более - сильных и ничуть не менее искусных.
      Но это не имело значения. Брюс был Брюсом, и этого было достаточно для того, чтобы он был лучшим.
      Сам Брюс совсем не требовал такого отношения к себе. Он был достаточно умен, чтобы понимать, насколько пуста эта лесть, что она вызвана только его пребыванием на вершине и теми огромными деньгами, которые он приносил студии и своим подхалимам.
      Позже, когда я сам добился успеха, я начал лучше понимать, в каком положении тогда находился Брюс. Когда ты становишься "суперзвездой" - что бы это ни означало, - рядом всегда возникают люди, которые относятся к тебе так, словно ты уже перестал быть обычным человеком. Я помню об этом и не совершаю такой ошибки. Для меня он не является и никогда не был Брюсом Ли, могучим Драконом, - он навсегда остался Брюсом Ли, великим учителем, добрым и приятным человеком.
      И знаете, что? Я очень надеюсь, что когда-нибудь таким же запомнят и меня.
      123 "КУЛАК ДРАКОНА (часть 1)"
      Мое участие в "Яростном кулаке" оказалось почти незаметным. В этом фильме я был одним из множества каскадеров и едва попадал в кадр. Однако, присмотревшись внимательно, меня можно заметить в одном из первых эпизодов, где я вступаю в единоборство с другим учеником. Сюжет фильма заключается в том, что одна японская школа боевых искусств бросила вызов школе кун-фу Брюса, и в результате погиб его учитель. Разгоряченный презрительным отношением членов японской школы (они за- явили, что китайцы - "болезнь Азии"), Брюс начинает мстить - сначала ученикам соперничающей школы, а затем и ее учителю, господину Судзуки.
      Хотя моя роль не была особенно приметной для зрителей, мне все же выдалась возможность отличиться. Мы снимали последний крупный поединок, и Брюс терпеливо бродил по съемочной площадке среди нас, каскадеров.
      - Здесь я бью рукой, и Судзуки отходит сюда, - сказал он своим твердым, но пронзительным голосом. - И тут - бах! - еще один удар кулаком, потом сильный удар ногой... - Он нанес удары по воздуху и описал рукой дугу, по которой злобный Судзуки пролетал сквозь бумажную дверь. Затем Брюс встал по другую сторону двери, - ...И - бaбax! - закончил он, указав на точку на расстоянии примерно двадцати футов.
      Мы переглянулись. Очевидно, никто не способен одним ударом ноги отбросить другого на двадцать футов - удар такой силы просто разнес бы противнику грудную клетку, - и это означало, что трюк придется выполнять с помощью тросов. Тому кас- кадеру, которому повезет, нужно будет надеть специальные крепления и присоединить к ним стальной трос, который резко рванет его назад в момент удара. Трудность заключалась в том, что трос не мог поддержать каскадера в воздухе, ведь трюк должен выглядеть как настоящее падение, а не как номер!
      Итак, каскадеру предстояло оттолкнуться ногами в самый момент удара, а затем пролететь в воздухе от рывка натянутого троса. После этого он ударится оземь, ощутив всю силу падения после двадцатифутового полета.
      Такого трюка еще никто не выполнял, а бетон, на который предстояло призем- литься каскадеру, отнюдь не выглядел мягким.
      - Ладно, кто за это возьмется? - подбоченившись, спросил Ли.
      124 "КУЛАК ДРАКОНА (часть 2)"
      На площадке воцарилось молчание: все прикидывали вероятность того, что они останутся после такого трюка целыми и сравнительно невредимыми. Я оказался менее терпеливым - и, быть может, более отчаянным, - чем остальные каскадеры. Сделав шаг вперед, я кивнул Брюсу, дав ему понять, что исполню это падение, лишь бы камеры вновь заработали. Стоять без дела было слишком тоскливо.
      Надев крепления, я оценил возможные варианты. Этот трюк ничуть не походил на тот прыжок назад, который я когда-то выполнил. Трос дернет меня очень резко, и я никак не смогу предугадать, насколько быстро и в каком направлении меня понесет. В свободном падении мне не удастся изменить положение тела, и, кроме того, сама идея заключалась не в том, чтобы безопасно приземлиться, а в том, чтобы жестко рухнуть на землю. Желательно так, чтобы не убиться.
      Мы заняли свои места, и оператор дал сигнал о том, что мы готовы к съемке. Брюс убедился, что мои крепления не видны в кадре, и воспользовался этой возможностью, чтобы шепнуть мне на ухо:
      - Удачи, парень.
      125 "КУЛАК ДРАКОНА (часть 3)"
      Затем он крикнул: "Мотор!" Вообще говоря, эту команду должен был подавать режиссер, но в это время Ло слушал свое радио и полностью удовлетворялся положением постороннего наблюдателя. Когда тяжелая нога Брюса коснулась моей почти не защищенной груди, я напрягся, а стоявшие позади нас каскадеры изо всех сил дернули за трос. Крепления стиснули мою грудную клетку так сильно, что из легких тут же вылетел весь воздух, и я полетел назад. Когда я врезался в двери, раздался треск рвущейся бумаги и деревянных планок. А потом... Падаю, падаю, падаю...
      Нечто вроде внутреннего радара подсказало мне, что я вот-вот ударюсь о землю. Я расслабил все мышцы, слегка свернулся, чтобы не приземлиться на позвоночник, шею или одну из конечностей.
      Ощущение было таким, словно меня сбила машина! Все тело пронзила боль, и я едва не закричал. Однако крик означал бы, что все придется повторять снова, а я совсем не собирался это делать. Я стиснул челюсти и постарался не обращать внимания на красноватую дымку, которой наполнилась голова
      Думаю, я потерял сознание - совсем ненадолго, так как, когда я снова открыл глаза, под мою голову уже подложили свернутое одеяло, а рядом с озабоченными лицами стояли Брюс, Само и Ло Вэй.
      - Очень хорошо, - сказал Брюс, позволив себе одну из редких улыбок. Снято!
      Само просто фыркнул, но я понимал, что произвел на него впечатление.
      Ло, которому пришлось покинуть свое привычное место, вновь забрался в режиссерское кресло после того, как помог мне приподняться и сесть.
      - Неплохо, малыш, - сказал он. - Очень неплохо.
      Было чрезвычайно приятно выслушивать похвалы от тех трех людей, которые так много значили для меня в тот период жизни, - от Самого Старшего Брата, "режиссера-миллионера" и величайшей в мире китайской кинозвезды.
      Но тогда я еще не подозревал, что за мной наблюдает и кое-кто еще - он стоял в сторонке и не торопился представиться мне. Это был администратор "Организации Китая" - еще одного гиганта кинопромышленности эпохи Братьев Шоу. После подъема "Золотого урожая" и других "независимых" компаний "Китай" предпочел свернуть съемки фильмов и сосредоточиться на перепродаже. В результате чиновники "Китая" часто появлялись на площадках "Золотого урожая" в поисках выгодных сделок.
      Этот администратор был хорошо известен как искусный кинооператор и очень добросердечный человек Уроженец Малайзии, он перебрался в Гонконг в поисках удачи и нашел ее в кино, быстро переместившись из обычной массовки в число сливок кинематографического сообщества.
      У него было особое чутье на фильмы и восходящие таланты, и я думаю, что нечто во мне - некрасивом пареньке с большим носом и безрассудным пренебрежением к собственной жизни - его заинтриговало. Позже он вспомнит обо мне в самый подходящий момент, и наша дружба сотрясет кинопромышленность Гонконга до самого основания - а также в корне изменит жизнь обоих.
      Его звали Вилли Чан. И если сегодня я действительно стал суперзвездой, то за это нужно благодарить именно его.
      126 "КУЛАК ДРАКОНА (часть 4)"
      Мне кажется, я должен рассказать еще кое-что о Брюсе Ли как человеке. Я не могу сказать, что мы были близки; у него вообще было не так много близких людей, так как он был крупной звездой, а мы - практически никем. Однако у него было одно замечательное качество: хотя мы почти не знали его, он был очень добр к нам, маленьким людям. Его не волновало то, какое впечатление он производит на больших боссов, но о нас он заботился.
      Мне вспоминается один случай, который произошел несколько лет спустя, когда я работал каскадером на съемках фильма "Появляется Дракон" - той киноленты, с ко- торой Брюс Ли во всем своем величии вернулся в Соединенные Штаты (кто-то уверял меня, что Брюс лично попросил, чтобы меня пригласили на съемки, но, думаю, теперь мне уже никогда не узнать, правда ли это).
      Итак, в конце этого фильма есть сцена, в которой Ли проникает в подземное убежище господина Ханя, неблагодарного, Вероломного и злобного сына Храма Шаолинь. Лагерь представляет собой настоящий лабиринт темных коридоров, битком набитый приспешниками Ханя, и Брюсу приходится прокладывать себе долгий путь к логову самого Ханя.
      Эту сцену наверняка запомнил каждый, кто смотрел этот фильм: Брюс в окружении двух десятков противников вынимает свои нунчаки - смертельно опасное оружие, представляющее собой вращающиеся палки, соединенные цепью, которые он прославил на весь мир.
      127 "КУЛАК ДРАКОНА (часть 5)"
      Головорезы пытаются сбить Брюса с ног, но все они, один за другим, терпят неудачу. Брюс вновь одерживает победы вопреки невероятному перевесу противника в силе. Самым последним свою порцию получаю я. На репетиции мне сказали, что он легонько ударит меня, я свалюсь так, словно потерял сознание, а затем он немного попозирует перед камерой и вновь бросится вперед.
      Что ж, все это были лишь предположения!
      Как только заработал мотор, у нас обоих, похоже, произошел всплеск адреналина: я помчался на него, он завертелся на месте, и - бах! БAX! - его палка врезалась мне прямо в лицо.
      Пока он позировал перед камерой, я лежал на полу, пытаясь не издать ни звука и не позволить рукам обхватить раскалывающуюся голову. Вы не поверите, как мне было больно! Вспоминая этот случай, я ощущаю ту боль даже сейчас, десятилетия спустя.
      Но Брюс прекрасно понимал, какую ошибку он сделал. Как только камеры были выключены, он отбросил оружие, подбежал ко мне, поднял с земли и сказал: - Прошу прощения, прошу прощения!
      До самого конца дня он то и дело посматривал на меня и повторял: "Прошу прощения", так как мое лицо распухло, как морда бурундука...
      Из всего, что он сделал, из всех совершенных им чудес я больше всего восхищаюсь той добротой, какую он проявил в тот день.
      "Но что же фильмы Брюса? - спросите вы. - Как же его наследие?"
      Да, сегодня, просматривая те фильмы, я говорю самому себе, что это настоящие шедевры. Они стали образцом для всех последующих произведений этого жанра. И к тому же они являют собой свидетельства того, что Брюс смог бы сделать в будущем, если бы не ушел таким молодым.
      Его талант и сила личности позволили бы ему снять такие фильмы, которые стали бы классикой всех времен.
      Но его жизнь прервалась, прежде чем такая возможность появилась.
      Я смотрю фильмы Бастера Китона и Гарольда Ллойда, Чарли Чаплина, Джин Келли, Фреда Астера - и я говорю: "Вот это да!" Это классика, и они остаются великими даже в наши дни. Однако фильмы Брюса похожи на семена, которые не успели пустить ростки.
      Я прошел долгий путь и снял фильмы, которыми, как мне кажется, можно по-настоящему гордиться. Я не знаю, станут ли они классикой после моей смерти - думаю, на этот вопрос может ответить только время.
      Но даже сегодня люди пытаются сравнивать нас, меня и Брюса, и в результате мы оказываемся соперниками.
      Трудно придумать нечто более нелепое. Есть вещи, на которые он был способен, а я нет; есть и другие, которые могу сделать я, но не мог он.
      Но, знаете, мне никогда не хотелось быть новым Брюсом Ли.
      Я просто хотел стать первым Джеки Чаном.
      128 "СТАТЬ ПЕРВЫМ (часть 1)"
      После съемок "Яростного кулака" я отчетливо осознал одно: меня тошнит от необходимости лизать кому-то зад. Простите меня за резкость, но это правда. Даже будучи высококлассным каскаде- ром, я полагался на милость многих других режиссера, продюсера и, в особенности, постановщика трюков.
      Когда дело доходило до съемок поединков, постановщики трюков получали полную власть. Им кланялись даже режиссеры, хотя многие постановщики трюков сами становились режиссерами - впрочем, сегодня это случается все реже.
      По этой причине каскадеры называли постановщиков трюков особым прозвищем: ше тао - "змеиная голова". На съемках опасных и сложных батальных сцен постановщики трюков могли руководить двумя сотнями каскадеров. Это наделяло ше тао oгромной властью и на съемочной площадке, где он задумывал схемы поединков и управлял ими, и вне ее, так как он нес ответственность за подбор всех своих людей.
      К сожалению, это приводило к тому, что постановщики трюков всегда были окружены теми, кто подлизывался к ним, угощал их выпивкой и относился к ним как к большим начальникам. Преуспевающие льстецы постоянно получали работу конечно, если это можно было называть работой: любимчикам-подхалимам поручались простые, облегченные трюки, которые были по плечу даже младенцу.
      Тем временем остальные выполняли прыжки с высоты и жесткие падения.
      Как бы хорош ты ни был, конкуренция по-прежнему была высока. И если ты не желал пресмыкаться перед постановщиками трюков, оставался только один способ обеспечить себе приглашение на съемки.
      Дело в том, что нам платили поденно из расчета пятнадцать американских долларов в день. Обычно продюсер представлял ше тao смету фильма с разметкой трюков, на съемку каждого из которых отводился один день. Однако после того, как эпизод был снят, постановщик, вместо того чтобы закончить съемку и расплатиться с нами, обычно тут же требовал готовиться ко второй сцене понимая, что, сняв за один день два трюка, он сможет положить гонорары за один день себе в карман.
      Для нас это означало двойную нагрузку за одну и ту же плату. Не существовало ни законов, ни профсоюзов, которые могли бы нас защитить, и потому мы не могли никому на это пожаловаться. Но даже если бы у нас было куда обратиться, мы все равно этого не сделали бы. Это было нечто вроде традиции: у тебя отбирали деньги за один день съемок, но зато приглашали на следующий.
      Ты оставался в списке. Такая несправедливость бесила всех нас. Мы исходили потом, зарабатывали синяки и рисковали своими жизнями за половину той суммы, какую заслуживали. Разумеется, ни я, ни другие каскадеры ничего не могли с этим поделать - точно так же я не мог дать сдачи старшим братьям, когда они издевались надо мной и другими младшими учениками. Такова была система. В результате я поставил перед собой цель самому стать самим ше тао - самым молодым в истории гонконгского кино. А когда я что-то вбиваю себе в голову, я чувствую себя готовым на все.
      Эта возможность забрезжила передо мной, когда я пребывал в достаточно постыдном положении - склонился вперед и потирал спину, как старик. Только что я выполнил трудное и болезненное падение для фильма "Золотого урожая", постановщиком трюков в котором был Само, но он кричал мне, что трюк нужно повторить, потому что я повернулся лицом к камере.
      - Не трать наше время, Длинный Нос, солнце уже заходит, - орал он.
      129 "СТАТЬ ПЕРВЫМ (часть 2)"
      Хотя прошло уже много лет с тех пор, как мы покинули школу, Само по-прежнему обращался со мной как с младшим братом - и я думаю, так будет всегда. Я раздумывал о том, не послать ли его ко всем чертям, но потом решил, что это не стоит усилий и последующих неприятностей. Поморщившись, я выпрямился, отряхнулся и убедился в том, что моя шея все еще выполняет свои обязанности и удерживает голову на плечах.
      В этот момент я и заметил незнакомца, стоявшего в стороне от съемочной площадки. Я знал большую часть людей, болтавшихся по студии "Золотого урожая", а также вольнонаемных каскадеров, переходивших от одной площадки к другой в поисках работы, однако не смог припомнить лица этого человека. Что он здесь делает так поздно, в конце дня?
      Сочтя, что решение этого вопроса тоже не стоит ни усилий, ни беспокойств, я пожал плечами и направился к Само, который стоял, скрестив руки на груди и осыпая меня угрозами; его лицо сморщилось так, словно могло вот-вот взорваться.
      Еще раз вскарабкаться на стену. Еще раз прыгнуть вниз.
      - Ладно, это подходит. Снято! - выкрикнул Само, выпрыгнув из своего кресла и махнув рукой чернорабочим.
      Во второй раз боль была уже не такой сильной, но я так измучился, что еще немногo полежал на земле с закрытыми глазами. Я подумал, что рано или поздно кто-нибудь потребует, чтобы я поднялся, но к тому времени я хоть немного отдохну. Тут над головой раздался голос - Прошу прощения...
      "Пошел ты, - подумал я. - Умереть спокойно не дадут".
      И все же я открыл глаза. Это был тот самый незнакомец, Он осторожно поглядывал на рабочих, разбиравших декорации.
      - Чего вам надо? - спросил я, заставив себя приподняться на локтях.