- Постарайся встать, - сказал старик и протянул ему руку.
      Он взял ее и, шатаясь, поднялся на ноги.
      - Как себя чувствуешь, малыш? - спросил старик.
      - Голова болит, - пожаловался он. - Но вообще-то ничего.
      - Говорил я тебе, найди хорошую девчонку, чтобы помогать на ферме, рассерженно сказал старик. - Если бы здесь случайно не оказался я, ты бы помер.
      Мужчина в недоумении огляделся. Это и в самом деле была ферма. Несколько кур, полуразвалившийся хлев с парой коров и ветхая бревенчатая хижина. В поле, судя по всему, росла пшеница.
      - Калли, что-то не так? - спросил старик.
      - Я.., а вы-то кто? - нерешительно спросил он. - И где я?
      Старик испуганно посмотрел на него.
      - Да ты, видно, повредил себе мозги, малый. Отправляйся-ка в город и покажись доктору.
      - Может быть, вы и правы, - согласился он. - Но я все еще не знаю, кто вы, где я нахожусь и кто я.
      - Наверно, магнезия <Старик путает магнезию с амнезией - потерей памяти.> или что-нибудь в этом роде, - с беспокойством пробормотал старик. - Будь я проклят. Слышал о таком, но никогда не видел. Ладно, черт с тобой, парень, ты - Калли Тондж. Твой отец преставился нынешней зимой, и ты остался на ферме совсем один. Родился ты здесь, на Харвиче, - объяснил он, произнеся это слово как "Харридж", - и был чертовски близок к тому, чтобы и помереть здесь. - Он показал на землю.
      Всмотревшись, Калли увидел насос для орошения с компрессором. Очевидно, он затягивал большим гаечным ключом верхнюю гайку и случайно запустил двигатель. Ключ сорвался и ударил его по голове. Он равнодушно смотрел на ключ, представляя, как все это было.
      - Ты в порядке? - с надеждой в голосе спросил старик. - Мне надо идти, не то мою старуху хватит кондрашка. Но если хочешь, я могу кого-нибудь прислать, чтобы тебя отвели к доктору.
      - Не надо, я сам, - ответил Калли. - Лучше скажите мне, далеко ли до города?
      - Бог с тобой, Калли! Ты говоришь смешные вещи! - воскликнул старик. - До станции вот по этой дороге - километра полтора. - Он указал нужное направление.
      Калли Тондж кивнул.
      - Хорошо, я пойду туда. Если с мозгами что-нибудь не в порядке, лучше сходить. Просто так, на всякий случай, чтобы проверить. Не волнуйтесь.
      - Ладно, так тому и быть, - с сомнением ответил старик. - Вечером я зайду посмотреть на тебя, - предупредил он и, отвязав от ограды лошадь, двинулся по дороге.
      "Он ездит верхом! - пронеслось в голове у молодого человека. - И дорога грязная!"
      Калли повернулся и направился к хижине, которая оказалась новее, чем ему представлялось. Внутри он увидел широкую кровать с одеялами из шкур, умывальник, мойку, газовую плиту - баллон с газом помещался под плитой, а вода, по-видимому, поступала из бака, расположенного возле хлева. В хижине были также большой камин и комнатный душ. Тут же стоял маленький холодильник, работающий от тракторного аккумулятора.
      В углу он заметил туалет. На стене висели треснувшее зеркало, ножницы и бритва.
      Взглянув на себя в зеркало, Калли увидел сильное красивое лицо с резкими чертами и темные волосы, завязанные на затылке в конский хвост; у него были рыжеватая окладистая, но аккуратно подстриженная борода и усы.
      Он повернул голову, над левым ухом зияла глубокая рана.
      "Во время этого несчастного случая Калли Тондж умер, - понял он. - И я занял пустую оболочку".
      Он снял зеркало со стены и внимательно рассмотрел себя. Он увидел крепко сколоченное мускулистое тело, загорелое и привычное к труду. На руках были мозоли, появившиеся от тяжелой работы на ферме.
      Голова продолжала болеть, и он решил, что ему все же лучше сходить в город. Рана поможет объяснить ошибки в его поведении.
      Он надел толстую шерстяную рубаху, рабочие брюки, потрепанные кожаные башмаки и вышел наружу.
      Место это оказалось в высшей степени интересным. Оно напоминало картинку из древней истории, несмотря на водопровод, электроприборы, пусть и примитивные, и некоторые другие признаки цивилизации. Калли с удовольствием отметил, что его запястье украшают изящные наручные часы.
      Он бодро зашагал вперед, разглядывая окружающий мир. Тут и там были разбросаны маленькие фермы; некоторые из них казались более современными, чем его собственная. Дорожное движение практически отсутствовало. Лишь изредка мимо него проезжал всадник или конный экипаж.
      Складывалось впечатление, что современные транспортные средства здесь либо не используются, либо находятся под запретом.
      Несмотря на явное долгое отсутствие дождей, страна выглядела зажиточной. Почва представляла собой богатый минеральными солями чернозем, и там, где маленькие компрессоры качали воду из колодцев или ручьев в оросительные каналы, край процветал.
      До станции он добрался гораздо быстрее, чем предполагал, и не чувствовал ни малейшей усталости. Город поразил его своими контрастами. Бревенчатые дома, некоторые в пять этажей, соседствовали с современными зданиями сборной конструкции. Улица не была замощена, но тянулась вдоль нескольких кварталов; весь деловой район состоял из значительно более крупных и комфортабельных домов. В городе имелось уличное освещение, у части торговых заведений были электрические вывески, так что где-то неподалеку явно работала электростанция; похоже, что во всех домах был водопровод.
      Калли рассматривал женщин. Большинство из них были одеты точно так же, как он, не считая маленьких ковбойских или широкополых соломенных шляп, прикрывающих головы. Женщин было гораздо меньше, чем мужчин, и выглядели они мускулистыми и мужеподобными.
      Город оказался невелик, и молодой человек без труда нашел приемную врача. Осмотр встревожил доктора. Рентгеновское обследование выявило серьезное сотрясение мозга и трещину в черепе. Врач никак не мог понять, как он вообще остался жив, о чем и заявил напрямик, накладывая на рану небольшую повязку.
      - Пусть в течение следующих нескольких дней кто-нибудь побудет с вами или хотя бы регулярно вас навещает, - посоветовал врач. - Память вы потеряли, вероятно, лишь временно, в подобных случаях это бывает. Но повреждения нанесены значительные. Мозг ушиблен, и кто-то должен за вами понаблюдать, чтобы в этом месте не возник тромб.
      Калли поблагодарил врача, заверил его, что сумеет сам позаботиться о себе и что будет приходить на осмотр.
      - Счет оплатите в конце этого месяца, - сказал врач.
      Это его ошеломило. Счет? Деньги? Как же всем этим пользоваться? Выйдя на улицу, он вынул из кармана тонкий кожаный бумажник, выглядевший так, словно ему довелось пережить артиллерийский обстрел, и раскрыл его.
      В нем лежали забавные листочки бумаги; их насчитывалось около дюжины. На одних был трижды изображен один и тот же мужчина, на других - еще двое мужчин и женщина. На тыльной стороне были помещены очень реалистические сценки сельской жизни. Калли надеялся, что сумеет прочитать то, что написано на банкнотах. Но ему пришлось различать их только по рисункам.
      В надвигающихся сумерках перед ним предстал ярко освещенный трехэтажный бревенчатый дом; судя по тому, что было изображено на вывеске, он понял, что это - бар и что-то еще. Непонятный второй символ заинтересовал Калли. Исполненный любопытства, он подошел к дому.
      И тут вдали раздались раскаты грома.
      ***
      Она проснулась от острого приступа тошноты и едва успела наклонить голову.
      Желчь брызнула на дешевый коврик, и, давясь от спазмов, она различила в ней какие-то крошки, кусочки и даже целые таблетки.
      Спазмы, выворачивающие ее наизнанку, длились несколько минут. Наконец, слабая и измученная, она снова откинулась на подушки, ожидая, когда комната перестанет вертеться перед глазами. Зловонный запах рвоты душил ее.
      Она медленно огляделась. В крошечной комнатке не было ничего, кроме огромной кровати и плетеного стула.
      Стены и потолок были, видимо, бревенчатыми, но казались настолько монолитными, что могли с тем же успехом быть сложены из камня. Догадавшись, что в комнате слишком темно, она начала искать выключатель. Нашарив над собой шнурок, она дернула за него, и под потолком загорелась слабая лампочка. Свет больно ударил в глаза.
      Она приподняла голову и взглянула на свое тело.
      Необычайно крупная грудь идеальной формы, нежно-бархатистая смуглая кожа.
      Ее взгляд скользнул немного дальше, и она убедилась, что нижняя часть тела ничуть не хуже груди, хотя и скрыта под брючками из великолепного черного кружева, на которое наклеены сотни крошечных блесток.
      Дотронувшись до головы, она обнаружила, что у нее какая-то особая, очень необычная прическа. В проколотых ушах висели длинные пластмассовые серьги. На полу валялась сумочка с косметикой. Она вынула из нее зеркальце и взглянула на свое отражение.
      "Какая красивая! - восхитилась она. - Никогда еще таких не видела". Действительно, лицо было настолько безупречно, что его красота казалась почти вызывающей.
      "Чье же это лицо?" - подумала она.
      На полу рядом с косметичкой она заметила коробочку из-под лекарств и лениво подняла ее. На крышке был изображен универсальный предупреждающий знак и под ним какая-то надпись. Но читать она не умела, да и не нуждалась в этом.
      "Эта девушка, кто бы она ни была, покончила с собой. Она проглотила все эти таблетки, превысив допустимую дозу. Она умерла здесь, в этой комнате, только что, одна. И в этот момент меня каким-то образом вложили в ее тело".
      Она внимательно посмотрела на свое отражение. "Что же заставило ее решиться на самоубийство? Такую молодую, не старше шестнадцати - семнадцати лет. И такую красивую!"
      Она опять легла и уставилась на лампочку, которая непонятно почему стала оказывать на нее гипнотическое воздействие.
      Она обнаружила, что нежно поглаживает свое тело, - и это было фантастично, дрожь наслаждения пронизала каждый ее нерв.
      "Это - таблетки, - подсказал ей разум. - Ты не сумела полностью удалить их из своего организма".
      Внезапно отворилась дверь, и в комнату заглянул какой-то мужчина в белой рабочей одежде. Несмотря на солидный возраст и большую круглую лысину, он производил впечатление человека сильного и опасного.
      - Эй, Нова, время... - начал он, запнулся, увидев ее состояние, пустую коробочку и следы рвоты на полу и на краю постели.
      - Ну и дерьмо! - буркнул он сердито и взорвался:
      - Ты снова приняла эти таблетки счастья? Черт подери, я тебя предупреждал! Удивляюсь, как такая высококлассная секс-бомба, как ты, может заниматься подобной чепухой! Тебя же выделяют среди других!
      Он остановился, и ярость сменилась у него отвращением.
      - Ты никому не приносишь пользы, даже самой себе! - резко сказал он. - Я уже говорил, что, если это повторится, я тебя выкину на улицу. Ты меня слышишь? - заорал он. - Убирайся немедленно! Вставай!
      Она все слышала, но слова не откладывались в ее сознании. Внезапно его вид и голос показались ей ужасно смешными, и она истерически захохотала, по-дурацки тыкая в его сторону пальцем.
      Мужчина схватил ее за руку и заставил встать.
      - Иисус! - воскликнул он. - Проклятая девка! Как жаль, что твое нутро несравнимо с твоей наружностью. Пошли!
      Он вытолкал ее в коридор и потащил вниз по деревянной лестнице. Но ей чудилось, будто она плывет по воздуху, поэтому свободной рукой она делала летательные движения, одновременно имитируя гул мотора.
      Несколько молодых женщин выглянули из комнат, расположенных на втором этаже. "Ни одна из них даже в подметки мне не годится", - с гордостью подумала она.
      - Прекрати реветь! - гаркнул мужчина, но его слова рассмешили еще больше.
      Внизу помещался бар. Там стояли несколько круглых столиков и маленькая стойка; пол был посыпан чистыми опилками. Клиенты пока отсутствовали.
      - О черт! - сказал мужчина, чуть не плача, выдвинув кассовый ящик. - Ты не отработала даже свое содержание, а во время последнего закидона спалила все свои платья. Здесь пятьдесят реалов, - продолжал он, засовывая ей в кружевные штаны несколько кредиток. - Когда придешь в себя - на улице, в лесу или в конторе шерифа, - купи себе несколько платьев и билет на обратную дорогу. С меня хватит!
      Он легко подхватил ее, словно она ничего не весила, и, открыв дверь ногой, грубо выбросил ее на темную улицу. Холодный воздух и удар о землю вернули ее к действительности; девушка стала озираться, чувствуя себя покинутой и одинокой.
      Внезапно она ужаснулась, что кто-нибудь ее увидит. Хотя народу на улице было немного, несколько прохожих вот-вот могли на нее наткнуться. Заметив узкий проход между баром и складом, она юркнула туда в надежде найти там убежище. Было очень темно и холодно, воняло застарелой гнилью, зато девушка почувствовала себя в относительной безопасности.
      Неожиданно зажглись уличные фонари, и в укромном месте, куда она забилась, стало совсем темно. И тут наконец до девушки стал доходить весь ужас ее положения. Она все еще была одурманена таблетками, и тело ее по-прежнему трепетало, особенно когда она его растирала. Ей постоянно хотелось гладить его, но она понимала, что обстоятельства для этого несколько неподходящие.
      "Я одна, в этом дурацком незнакомом месте, полуголая, а на улице холодает, - думала она, ощущая себя глубоко несчастной. - Положение - хуже не бывает".
      Словно подтверждая мысли, сверкнула молния и раздался оглушительный громовой раскат.
      Из глаз девушки брызнули слезы, и она зарыдала, ощущая полнейшую безысходность. Такой беспомощной она еще не была ни разу в жизни.
      Какой-то мужчина пересек улицу, направляясь в бар. Внезапно он остановился. Блеснувшая молния на мгновение осветила женскую фигуру, скрючившуюся на земле. Несколько озадаченный, он двинулся в проулок. Девушка сидела, согнувшись, обхватив руками колени и низко наклонив голову. Все ее тело содрогалось от рыданий.
      Не веря своим глазам, мужчина уставился на нее. "Что за черт!" - подумал он.
      Подойдя к ней вплотную, он дотронулся до ее обнаженного плеча. Она вздрогнула, но, увидев на его лице тревогу, немного успокоилась.
      - Что случилось, барышня? - мягко спросил он.
      Она подняла страдающее лицо, попыталась заговорить, но не смогла.
      Даже в неверном свете сверкающих молний он разглядел, что это - самая красивая женщина, которую ему когда-либо приходилось видеть.
      - Ну-ну, не надо отчаиваться, - попытался он успокоить ее. - Где вы живете? Я отведу вас домой. Может быть, вас кто-то обидел?
      Закашлявшись, она покачала головой.
      - У меня нет дома, - сказала она. - Меня выгнали.
      Он присел возле нее на корточки. Небо громыхало, то и дело сверкали молнии, но дождя все еще не было.
      - Тогда пойдемте со мной, - сказал он так же мягко. - Я живу один на ферме у самой дороги. Вы можете оставаться там, пока не решите, что делать дальше.
      В замешательстве она снова покачала головой. Можно ли довериться этому типу? Посмеет ли она воспользоваться такой возможностью?
      Странный далекий голос зазвучал у нее в мозгу. Он говорил: "Прислушайтесь к себе. В вас клокочут страх, алчность, ужас, властолюбие!.. Совершенство это цель эксперимента, а не его составная часть... Не терзайте себя, не бойтесь своих страхов. Боритесь с ними с помощью доброты, милосердия, сострадания..."
      "И доверия? - пришло ей внезапно в голову. - О черт! Что я потеряю, если пойду? Что получу, если откажусь?"
      - Я иду, - тихо сказала она.
      Он осторожно помог ей встать на ноги, а затем смахнул с нее грязь. "Какой он высокий! - подумала она. - Я достаю ему только до плеча".
      - Пошли, - поторопил он и взял ее за руку.
      Девушка все еще колебалась.
      - Не хочу.., не хочу идти в таком виде, - нервно произнесла она.
      - В вашем виде нет ничего неприличного, - заверил он ее абсолютно искренне. - К тому же мне кажется, вот-вот разразится буря. Большинство людей останутся дома.
      Она нерешительно переступила с ноги на ногу.
      - А как же мы? - спросила она. - Разве мы не промокнем?
      - По дороге можно будет найти какое-нибудь укрытие, - небрежно бросил мужчина. - К тому же немного воды не причинит нам вреда.
      Она позволила ему вывести себя из города по пустынной улице. Гроза продолжалась, но дождя по-прежнему не было.
      Температура воздуха упала уже примерно градусов до восьми, и девушка начала дрожать.
      Он с беспокойством посмотрел на нее.
      - Хотите надеть мою рубаху?
      - Вы замерзнете, - запротестовала она.
      - Я люблю холодную погоду.
      Его мускулистая волосатая грудь снова пробудила в ней незнакомые и странные ощущения. Он тщательно закутал ее в грубую шерстяную ткань, и девушка сразу согрелась.
      Она не находила слов, но какой-то импульс заставил ее прильнуть к его плечу. Он обнял ее за талию, и они двинулись дальше.
      Ей стало хорошо, спокойно, все ее страхи и тревоги, казалось, улетучились. Она подняла глаза.
      - Как вас зовут? - спросила она, и мягкость ее голоса была каким-то образом связана с теми странными ощущениями.
      - By... - начал он, но осекся:
      - Калли Тондж. Она заметила у него на голове повязку.
      - Вы ранены?
      - Теперь уже ничего, - ответил он и усмехнулся:
      - По правде говоря, вы появились очень кстати. Доктор сказал, что в эту ночь кто-нибудь должен посидеть со мной.
      - Сильно болит? - спросила она.
      - Уже нет. Медицина здесь поставлена на широкую ногу, хотя, знаете, в целом это место - весьма примитивное.
      - Вообще-то мне мало что известно об этом мире, - вздохнула девушка. - Я не отсюда.
      - Я мог бы об этом догадаться, - быстро сказал он. - Откуда вы прибыли?
      - Вряд ли вы когда-либо слышали об этом месте, - ответила она. - В сущности, ниоткуда.
      - Как ваше имя?
      Она вспомнила, что мужчина в баре называл ее "Нова", но вместо этого сказала:
      - Вардия.
      Калли Тондж остановился и странно на нее посмотрел.
      - Так вы из какого-нибудь комм-мира? - спросил он.
      - Вроде того, - туманно ответила она, - правда, я сильно изменилась.
      - В Мире Колодца?
      Вардия задохнулась и вскрикнула от удивления.
      - Вы.., вы - один из тех, что были в Колодце! - воскликнула она. - Вы, как и я, проснулись в новом теле! Из-за этой раны в голове Калли Тондж умер, и вы заняли его место!
      - Вы дважды поддержали, даже защитили меня, когда я в этом нуждался, сказал он.
      - Вучжу! - воскликнула девушка, и недоверчивая улыбка озарила ее лицо. Она критически оглядела его широкоплечую фигуру. - Боже, как ты изменилась!
      - Не больше, чем ты, - ответил он, оглядев ее с головы до ног. - Просто блеск!
      - Но.., но почему мужчина? - удивилась она. Он сразу стал серьезен.
      - Когда-нибудь я тебе все расскажу. Но добрый старый Натан! Он, конечно, своего добился! В тот же миг на них обрушился ливень. Не прошло и нескольких секунд, как они промокли насквозь, и ее фантастическая прическа погибла. Расхохотавшись, Калли Тондж поднял ее на руки и побежал по грязи. В свете молнии он увидел впереди свою хижину, но прозевал поворот на тропинку, ведущую к ней. Оба они плюхнулись в глубокую черную грязь.
      - Ты в порядке? - крикнул он, стараясь перекрыть шум ливня.
      - Тону в грязи, - откликнулась Вардия, и они выбрались из лужи, потешаясь друг над другом.
      - Хлев ближе! - крикнул Калли. - Видишь его? Бежим туда!
      Он припустился к хлеву, она за ним. Между тем дождь лил все сильнее и сильнее. Добежав до ворот первым, он широко распахнул их, и оба, задыхаясь, ввалились внутрь. Дождь глухо барабанил по железной крыше и по бревенчатым стенам. Было темно, и пахло так, как и должно пахнуть в хлеву. Коровы нервно зашевелились в своих стойлах.
      - Вучжу! - тихо позвала девушка.
      - Да, - прошептал он в ответ и протянул к ней руку. - Нам лучше переждать здесь, - сказал он. - В углу есть куча сена, а до дома - тысяча метров. Стоит ли дважды тонуть в этом наводнении?
      - Хорошо, - ответила Вардия возбужденно и шлепнулась в сено. Дождь продолжал выстукивать по крыше симфонию для ударных инструментов.
      Калли упал в сено рядом с ней, но девушку в первую очередь волновали ее кружевные брючки.
      - Грязь засохла, и блестки царапаются, - заявила она. - Лучше я просто сниму их, хотя это все, что у меня есть.
      Так она и сделала, и некоторое время они молча лежали рядом. Наконец он обнял ее и стал гладить ей грудь.
      - Как же приятно, - прошептала Вардия. - А я думала, что это действовали таблетки. Интересно, похоже это на то, что ты ощущала с Бразилом?
      "Будь я проклят! - сказал себе Калли. - Меня всегда интересовало, что испытывает мужчина во время эрекции!" Он нагнулся и посмотрел ей в глаза.
      - Если хочешь, я покажу тебе, на что это по-настоящему похоже, - сказал он нежно.
      - Я.., я думаю, что это как раз то, чего хотел Бразил, - ответила она.
      - А ты? - спросил он серьезно.
      - Думаю, что да, - прошептала девушка и поняла, что как раз этого она хочет сейчас больше всего. - Но я даже не знаю, как это делается.
      - Доверься специалисту, - ответил он. - Хотя меня и не подготовили к такому повороту событий.
      Он наклонился над ней, и Вардия почувствовала, что его горячие губы скользят по ее животу, Затем он скинул брюки и показал ей, что такое быть женщиной; сам он одновременно узнал, что значит быть мужчиной.
      ***
      Дождь прекратился уже пару часов назад, но они все еще лежали, наслаждаясь близостью.
      Ворота по-прежнему были полуоткрыты, и Вардия, потрясенная своим первым сексуальным переживанием и полная грез, наблюдала, как на небе появляются звезды и уплывают тучи.
      - Утром мы купим тебе кое-какую одежду, - сказал Калли. - А потом совершим экскурсию на ферму. Этот дождь пришелся очень кстати. Ты же знаешь, я вырос на ферме, правда, не на своей.
      - Скажи, пожалуйста, люди - я имею в виду не комм-люди, а нормальные, занимаются этим каждый день? - спросила девушка.
      Он фыркнул:
      - Дважды в день, если они крепкие ребята. За исключением пары дней каждый месяц.
      - Ты.., ты делал это двумя способами, - сказала она. - Есть ли разница?
      - Ощущения, конечно, разные, но и то, и другое одинаково важно, - ответил он. - Самое же существенное - и для мужчины, и для женщины - состоит в том, что ты занимаешься этим, когда хочешь и с кем хочешь.
      - Это и есть любовь? - спросила она. - Именно об этом говорил Бразил?
      - Он имел в виду не только секс, - ответил Калли. - Секс - всего лишь компонент. Без цели - без любви, без влечения к другому человеку, без заботы о нем это вообще не доставляет удовольствия.
      - Значит, вот почему ты теперь мужчина, - сказала она. - В прежние времена все они были не такими, как нужно. Верно?
      - Да, - ответил он сухо и взглянул на звезды. Вардия крепко сжала его руки в своих ладонях.
      - Ты считаешь, что Бразил и в самом деле был Богом? - тихо спросила она, Не знаю, - вздохнул Калли. - А если нет? В Мире Колодца он обладал могуществом. Он подарил мне эту ферму, дал крепкое здоровое молодое тело, предоставил новые возможности. И прислал мне тебя, - тихо добавил он.
      Девушка кивнула.
      - Мне никогда не было так хорошо, как сейчас, - сказала она. - У нас всегда все будет так чудесно, как этой ночью?
      - Нет, - серьезно ответил он. - Будет много тяжелой работы, будут и боль, и страдания, но если все это приходит вместе, по-моему, переживать не стоит.
      - Попытаемся прижиться здесь, - сказала она решительно. - А когда веселье исчезнет, если это вообще произойдет, или когда мы состаримся и поседеем, мы отправимся в марковианский мир и все начнем сначала. Это - хорошее будущее.
      - Думаю, ты права, - ответил он. - Это больше, чем когда-либо было даровано смертным.
      - Эта планета, - сказала Вардия, - никогда не должна превратиться в другие комм-миры. Мы позаботимся об этом.
      В тот же миг далекий горизонт озарила яркая вспышка света. Через несколько секунд до них донесся громовой раскат.
      - Бедный Натан, - печально вздохнул Калли. - Для кого-то другого он может сделать все, только не для себя.
      - Интересно, где он сейчас? - задумчиво спросила Вардия.
      - Мне интересно, какую форму он принял, - отозвался Калли, - где он сейчас, что делает, что думает и чувствует, я знаю.
      НА БОРТУ ГРУЗОВОГО КОРАБЛЯ "СТЕЕКИН"
      Натан Бразил находился в рубке своего корабля. Он полулежал в командирском кресле и лениво разглядывал фальшивое звездное скопление, которое виднелось на двух экранах, имитировавших окна. На столе возле древнего компьютера лежал порнографический роман, открытый на том же самом месте, где он когда-то остановился. Бразил не мог вспомнить, о чем там шла речь, но тут же осознал, что это не имеет никакого значения. Все подобные романы были одинаковыми, и у него еще куча времени, чтобы перечесть этот.
      Вздохнув, он достал из ящика судовой журнал.
      "Груз зерна направляется на Кориолан, - гласила последняя запись. - Без пассажиров".
      Без пассажиров.
      Теперь они находятся где-то в других мирах: мерзавцы и негодяи - каждый в своем собственном аду, хорошие, в том числе потенциально добрые, - там, где могут рассчитывать на удачу. Интересно, так ли сладки оказались их мечты, неожиданно ставшие явью. Забудут ли они уроки Колодца, или попытаются измениться?
      В конечном счете это, разумеется, никому не важно.
      Кроме них.
      Бразил закрыл судовой журнал и бросил его через всю рубку. Тот ударился о стену и косо упал на пол. Капитан печально вздохнул - он грустил о прожитой вечности и о вечности, которую еще предстояло прожить.
      Воспоминания сотрутся, но боль останется.
      "Итак, что бы ни случилось с остальными или с этим маленьким уголком Вселенной, - подумал он, - я - по-прежнему Натан Бразил, направляющийся на Кориолан с грузом зерна.
      По-прежнему ждущий.
      По-прежнему заботливый.
      По-прежнему одинокий".