- Вам следует искать отдушину, вход, ворота, а может быть, храм или аналогичное сооружение, через которое можно вступить в непосредственный контакт с марковианским мозгом, - напутствовал их Скандер.
      По мере того как продвигалась работа, он все больше предвкушал, как сообщит Конфедерации, что создание совершенного общества находится во власти человека.
      И вот наконец в один прекрасный день, когда до прибытия следующего корабля оставалось всего два месяца, поиски увенчались успехом.
      Джейнет и Данна, ассистент по исследовательской работе, глядя через сконструированные ими большие фильтры, обнаружили, что на крошечном участке около северного полюса планеты нет электрической бури.
      Пролетая над этим участком, они увидели под собой темную, глубокую расселину гексагональной формы. Не решившись исследовать ее самостоятельно, они сообщили о своем открытии остальным.
      - Ничего не вижу, - пожаловался разочарованный Скандер. - Нет здесь никакой гексагональной расселины.
      - Но она была! - возразила Джейнет, а Данна молча кивнула, подтверждая ее слова. - Она была именно здесь, почти точно на полюсе. Здесь! Я это докажу.
      Под скептическими взглядами всей группы Джейнет перемотала пленку в кассете носовой камеры флаера.
      - Смотрите! Что я вам говорила!
      Сомнений быть не могло. Варнетт смотрел на экран, затем на панораму, разворачивавшуюся перед ними, затем снова на экран. Точно, раньше тут находилась гексагональная расселина, ширина которой в поперечнике составляла почти два километра. Ориентиры совпадали - это было то самое место.
      Но сейчас внизу была видна только голая плоская равнина.
      Они ждали почти весь день. Внезапно часть равнины словно исчезла, и расселина появилась снова.
      Они сфотографировали ее и проделали всевозможные анализы.
      - Давайте сбросим что-нибудь в нее, - предложил наконец Варнетт.
      Они нашли запасной скафандр и, зависнув над пропастью, сбросили его вниз.
      Скафандр ударился о расселину. "Ударился" было единственным словом, которое казалось уместным в данной ситуации. Скафандр "стукнулся" о верхнюю часть пустоты и прилип там, вовсе и не собираясь падать. Мгновение он висел, а затем прямо на мазах стал постепенно исчезать.
      Через несколько минут исчезла и сама расселина.
      - Сорок шесть стандартных минут, - сказал Варнетт. - Держу пари, что завтра щель откроется в это же самое время.
      - Но куда исчез скафандр? Почему он не падал? - спросила Джайнет.
      - Вспомните про мощь этой штуки, - сказал ей Скандер. - Если вам надо добраться до мозга, нет необходимости спускаться на сорок с лишним километров. Следует просто вовремя прибыть на это место.
      - Верно, - подтвердил Варнетт. - Стоит лишь изменить уравнение, и вы окажетесь "там", а не "здесь".
      - Но где это "там"? - спросила Джейнет.
      - В центре управления марковианского мозга, - ответил Скандер. - Он должен существовать - точно так же на космическом корабле имеются две рубки. Вторая для непредвиденных случаев. "Или для обитателей вашей планеты мужского и женского пола", - чуть не произнес он вслух.
      - Нам лучше вернуться в лагерь и занести полученную информацию в наш банк данных, - предложил Варнетт. - Щель открывается и закрывается регулярно. Поэтому мы можем спокойно отложить на завтра то, что хотели сделать сегодня.
      Возражений не было - все вокруг одновременно почувствовали, что невероятно устали.
      - Кто-то должен остаться, - сказал Скандер, - чтобы наблюдать за этой штукой и следить, чтобы работала камера.
      - Я останусь, - вызвался Варнетт. - Спать я буду в этом флаере, а вы улетите на двух остальных.
      Если что-нибудь случится, я вам сообщу. А завтра меня кто-нибудь сменит.
      Все немедленно согласились и, оставив Варнетта одного, вылетели в базовый лагерь.
      Большинство тут же улеглись спать, лишь Скандер и Данна потратили некоторое время на то, чтобы ввести свои записи в банк данных. Вскоре и они разошлись по своим комнатам.
      Скандер сидел на краю койки, слишком возбужденный, чтобы ощущать усталость.
      "Я обязан пойти на эту авантюру, - думал он. - Иначе придется рассказывать о входе в мозг. Через какие-то пятьдесят дней эту команду увезут, и они отправятся по домам выбалтывать тайну. Тогда все узнают об этом, и государственные деятели Конфедерации обретут неслыханную власть".
      Разве подобное уже не произошло с марковианами? Разве не создали они социальный рай, который привел их к стагнации и гибели?
      "Нет! - сказал он себе. - Не для них! Я либо погибну, либо спасу человечество".
      Профессор бросился в лабораторию и стер из банка данных только что внесенную в него информацию. После этого вывел из строя все рабочие приборы, с тем чтобы никто никогда даже частично не смог восстановить полученные им результаты. Затем двинулся в центр управления, контролировавший температуру и давление в палатках. Медленно, методично он отключил одну за другой все системы, кроме той, что регулировала подачу кислорода. Ему пришлось ждать целый час, пока приборы не показали, что атмосфера во всех палатках почти целиком состоит из кислорода.
      Сделав это, он бесшумно направился в воздушный шлюз. Нервничая при мысли о том, что кто-нибудь из спящих может проснуться и случайно высечь искру, он надел свой скафандр, а остальные вынес наружу.
      Затем он влез в один из флаеров и вынул из аварийного комплекта ракетницу. Прокол, сделанный таким образом, мог автоматически затянуться в течение нескольких секунд, но не в том случае, когда внутри жилых помещений взрывается кислород.
      Палатки вспыхнули, точно бумага.
      Через несколько минут на месте лагеря виднелись лишь груда искореженного металла и семь обуглившихся тел, которые так и остались лежать на кроватях.
      "Семерых уже нет, а мне надо торопиться", - подумал Скандер, не испытывая ни малейших угрызений совести.
      Его флаер поднялся в воздух и взял курс на северный полюс. Взглянув на хронометр, Скандер подсчитал, что путь к лагерю занял девять часов, на работу в лагере ушло три часа и еще девять часов потребуется, чтобы достичь полюса. До открытия щели останется один час.
      Для Варнетта времени хватит.
      Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем он добрался до места, но хронометр засвидетельствовал, что полет занял немногим более девяти часов.
      Всматриваясь в темноту, Скандер наконец разглядел крошечное белое пятнышко в центре равнины.
      "Мальчишка! Он хочет войти туда первым!"
      Заметив какое-то движение, Варнетт посмотрел вверх и кинулся бежать.
      Скандер бросил свой флаер вниз, за ним, и промчался над землей так низко, что чуть не разбился. Варнетт увернулся, оставшись невредимым.
      Выругав себя за неловкость, Скандер решил переменить тактику. У него оставались нож и ракетница. Выстрелом из ракетницы скафандр не пробьешь, но ослепить Варнетта ему удастся. Скандер не принадлежал к числу крупных мужчин, но все же был на голову выше мальчика; это преимущество профессор также учитывал.
      Приземлившись возле флаера Варнетта, он быстро вылез и, держа ракетницу наготове, осторожно огляделся по сторонам.
      В эту минуту с другого флаера спрыгнула белая фигура и ударила его в спину.
      Два человека, сцепившись, покатились по каменистой земле. Скандер был крупнее, но намного старше и физически слабее Варнетта. И все же ему удалось сильным толчком отбросить мальчика в сторону и кинуться на него с ножом. Варнетт подпустил профессора вплотную, а когда Скандер попытался нанести удар, обхватил обеими руками его запястье. Они боролись, тяжело дыша в своих скафандрах, пока Скандер старался дожать нож до конца.
      Белые фигуры застыли в этой живописной позе, когда под ногами у них разверзлась бездна.
      Оба мгновенно оказались внутри.
      И исчезли.
      ДРУГОЙ СЕКТОР ПРОСТРАНСТВА
      Войдя в капитанскую рубку грузового корабля "Стеекин", Натан Бразил тут же развалился в мягком глубоком кресле. Корабль находился в девяти днях полета от Рая, имея на борту груз зерна, предназначенный для пострадавшего от засухи Кориолана, и троих пассажиров. Для подобных рейсов пассажиры были обычным явлением - путешествие на фузовике стоило значительно дешевле и выходило намного удобнее, если вы спешили. Ограничений на полеты грузовыми кораблями практически не существовало.
      Экипаж "Стеекина" состоял из одного Бразила. Такие корабли действовали в автоматическом режиме, и капитан находился здесь, как говорится, на всякий случай. Пища для всех была приготовлена еще до отлета и погружена в автоматическую кухню. Крошечная кают-компания использовалась лишь в тех случаях, когда кому-нибудь надоедал tete-а-tete с тарелками в своей каюте или взбредало в голову пообедать с капитаном.
      В сущности, пассажиры презирали Бразила сильнее, чем он их. Войдя в тот возраст, когда люди обычно становятся крайними конформистами, подобные Натану Бразилу оставались диссидентами, одиночками, не желавшими приспосабливаться. Прибывая большей частью из пограничных варварских миров, они соглашались на работу, подразумевавшую временное одиночество, и могли неделями не общаться с себе подобными. Большинство социологов именовали их социопатами, считая людьми, чуждыми обществу.
      Бразилу нравились нормальные люди, а созданий фабричной выделки он на дух не переносил. Большую часть времени он проводил в своих владениях, любуясь на звезды, появляющиеся на огромном трехмерном экране, и размышляя о том, почему общество чуждается его.
      Роста он был небольшого, около ста семидесяти сантиметров, смуглый, худой, изящный. У него были большие карие глаза, римский нос и широкий насмешливый рот, полный зубов. Его темные волосы, вечно свисавшие сальными прядями, достигали плеч, а тонкие усики и маленькая бородка выглядели так, словно кто-то попытался вырастить щетку, но не довел дело до конца. В одежде он предпочитал свободный покрой, поэтому и зимой, и летом носил широкую, вызывающе яркую блузу, такие же штаны и любимые блекло-зеленые сандалии.
      Он знал, что до смерти напугал пассажиров, и очень гордился собой. К несчастью, эти овцы будут находиться на борту еще тридцать дней, и рано или поздно скука и клаустрофобия заставят их забрести на его территорию.
      "Черт возьми, - думал Бразил, - может быть, мне самому согнать их вместе? Они давно не собирались в этом маленьком стойле на корме".
      Протянув руку, он щелкнул тумблером.
      w- Капитан, - произнес он нараспев и несколько саркастическим тоном, просит позволения насладиться вашим обществом сегодня за обедом. Жду через тридцать минут в кают-компании. Если идти не захочется, не переживайте. Я не обижусь, - закончил он и, посмеиваясь, выключил переговорное устройство.
      "Зачем я это делаю? - подумал он, наверное, уже в тысячный раз. - Девять дней я всячески гонял их, изводил и третировал, как только мог. А теперь, став общительным, я злюсь на себя".
      Вздохнув, он включил аппарат для автоматического подогрева пищи. Теперь они или явятся, или умрут с голоду. Лениво почесавшись, Бразил подумал, а не принять ли ему перед обедом душ. "Нет, лишний раз мочиться не хочется, - решил он. - Лучше воспользуюсь деодорантом".
      Он взял в руки книгу, которую изучил вдоль и поперек, - кровавый приключенческий роман о какой-то далекой планете, изданный несколько веков назад. Этот экземпляр в факсимильном виде удивленный и обрадованный библиотекарь изготовил специально для него.
      Библиотекарей Бразил называл своими секретными агентами, так как принадлежал к весьма узкому кругу людей, вообще читающих книги. Библиотеки обычно имелись на планетах в единственном числе, и посетителей у них практически не было. "Никто больше не пишет книг, - думал Бразил, - даже такое чтиво. Впрочем, это неудивительно. Любую нужную информацию можно получить от компьютерного терминала, стоящего в каждом доме; причем громадное большинство компьютеров обладают еще и даром речи и отвечают на вопросы вслух. Так что чтением утруждают себя одни технократы".
      А еще варвары и люди, сбившиеся с пути.
      И библиотекари.
      Все остальные могут просто щелкнуть выключателем и получить обладающее цветом, вкусом и запахом трехмерное порождение своей собственной фантазии или то, что создано командой профессиональных фантастов, отобранных правительством.
      "Чертовски тупое дерьмо, - вздохнул про себя Бразил. - Их даже воспитывали так, чтобы они были начисто лишены воображения. Тех, кто случайно обладал им, лечили - слишком опасно позволять людям мыслить, особенно не так, как угодно властям".
      Интересно, умеет ли кто-нибудь из его пассажиров читать. "Может, Кабан, так он мысленно окрестил Датама Хаина, весьма напоминавшего это животное, - но этот, вероятно, дальше материалов по товароведению и прочего подобного дерьма не пошел. Впрочем, судя по физиономии, какое-нибудь "Руководство по повешению людей двадцатью различными способами" наверняка доставило бы ему огромное удовольствие".
      Девушку, которая летела вместе с ним, оценить было намного труднее. Как и Хаин, она явно происходила из мира, обходящегося без родильных фабрик. Ей было лет двадцать, и, если бы не изнуренный вид, она выглядела бы весьма привлекательной. Не то чтобы хорошо сложенной или красивой, но симпатичной. Однако у нее был пустой стеклянный взгляд, и она подчеркнуто рабски прислуживала этому толстяку. By Чжули - вспомнил Бразил ее имя, указанное в списке пассажиров. Чжули By? - билось где-то в уголке его мозга. Вот оно, опять! Черт побери! Он попытался докопаться до источника мелькнувшей у него мысли, но тщетно.
      Она похожа на китаянку, подсказал уголок памяти, но мысль снова ускользнула.
      Китаянка. Много лет назад это слово что-то означало. Но откуда он об этом знает? И почему не может вспомнить? "Черт возьми, в те дни почти все люди имели такие характеристики", - подумал Бразил и успокоился.
      Третьего пассажира можно было отнести к категории роботов обыкновенных, если не считать, что Бразилу еще не приходилось видеть автомат, вечно остающийся двенадцатилетним. Всех их воспитывали одинаково, в одних и тех же условиях, и они одинаково выглядели, думали и верили, что их миры - самые лучшие из всех возможных и путешествовать нет никакого смысла. Но Вардия Дипло 1261 находилась на самой нижней ступени социальной лестницы. Она выполняла функции курьера, перевозившего почту между своим миром и еще одним гнездом роботов, расположенным далее по этой линии. Все свое свободное время она посвящала физическим упражнениям.
      Звон крошечного колокольчика, прервав его раз-" мышления, известил о том, что обед готов. Бразил встал и неторопливо направился в кают-компанию.
      Большую часть этой комнаты - никто не знал, почему ее называли именно кают-компанией, - занимали огромный стол, привинченный к полу, и несколько стульев, которые оставались деталями пола до тех пор, пока вы не наступали на маленькое неприметное кольцо, после чего они поднимались, превращаясь в удобные сиденья. Все помещение - стены, пол, потолок, даже поверхность стола было облицовано молочно-белым пластиком. Цветовое однообразие нарушали маленькие настенные декоративные тарелки, на которых красовались название корабля, его конструктивные данные, имя владельца, полномочия, предоставленные ему Конфедерацией, а также капитанская лицензия.
      Бразил вошел в кают-компанию, наполовину уверенный, что там никого нет, и был удивлен, увидев, что обе женщины уже заняли свои места. Толстяк, стоя у стены, внимательно изучал его капитанскую лицензию.
      На Хаине была легкая синяя тога, делавшая его похожим на Нерона. By Чжули оделась точно так же, но на ней тога сидела куда лучше. Обитательница комм-мира, Вардия, предпочла простое черное платье, сооруженное из целикового куска материи. Бразил отметил, что By Чжули, уставившаяся прямо перед собой, по-видимому, находится в трансе.
      Хаин закончил чтение надписей на настенных тарелках и повернулся к своему стулу возле By Чжули; его жирное лицо выражало неодобрение.
      - Что-нибудь с моей лицензией? - соболезнующе осведомился Бразил.
      - Этот бланк, - осторожно ответил Хаин с явной тревогой в голосе. - Он такой старый! На моей памяти подобными бланками никогда не пользовались.
      Капитан, улыбнувшись, нажал кнопку под своим стулом. Наверху распахнулись пищевые отсеки, и перед каждым участником обеда возникла тарелка с дымящейся едой. В круге, открывшемся в середине стола, появились большая бутылка и четыре стакана.
      - Я получил ее давным-давно, - сказал Бразил, наливая себе безалкогольное вино.
      - Вы делали омоложение, капитан? - учтиво спросил Хаин. Бразил кивнул.
      - Несколько раз. Капитаны грузовых кораблей любят такие штуки.
      - Но ведь это очень дорого, если вы не обладаете влиянием в Совете, заметил Хаин.
      - Верно, - согласился Бразил, жуя синтетическое мясо. - Но нам хорошо платят, а в порту мы проводим лишь несколько дней. Капитаны еле успевают проматывать свое жалованье.
      - Но взгляните на дату! - вмешалась Вардия. - Лицензия очень-очень старая! Гражданин Хаин сказал, что ей триста шестьдесят два стандартных года!
      Бразил пожал плечами:
      - В этом нет ничего необычного. Один мой коллега, работающий на этой же линии, получил свою лицензию пятьсот лет назад.
      - Да, - сказал Хаин, - но на лицензии стоит штамп - "Третье обновление". Сколько же вам все-таки?
      Бразил снова пожал плечами.
      - Честно говоря, не помню. Человеческий мозг обладает ограниченной емкостью, так что при каждом обновлении стирается некоторая часть прошлого. Время от времени ко мне возвращаются какие-то обрывочные воспоминания, но удержать я ничего не могу. Может быть, мне шестьсот лет, а может, и все шесть тысяч, хотя в последнем я сомневаюсь.
      - И вы никогда не пробовали это выяснить? - удивленно спросил Хаин.
      - Нет, - промычал Бразил с набитым ртом. Минуту он энергично работал челюстями, затем сделал хороший глоток вина.
      - Мерзкое пойло, - фыркнул он, ставя стакан на стол, и тут же вспомнил, что разговор оборван на полуслове. - Разумеется, все это меня удивляло, но записи такого рода имеют дурацкую привычку теряться. Я пережил слишком многих бюрократов. К счастью, меня волнует только настоящее и будущее.
      Хаин уже кончил есть и похлопал себя по объемистому животу.
      - Мое первое обновление должно произойти через год или два, - сказал он. Мне почти девяносто, и боюсь, что последние несколько лет я слишком пренебрегал здоровьем.
      В продолжение этого незамысловатого разговора Бразил смотрел на By Чжули, сидевшую рядом с Хаином. Она не обращала никакого внимания на беседу и едва прикоснулась к еде.
      - Ну что ж, - сказал Бразил, сдерживая любопытство, которое возбудила в нем эта странная девушка, - факты из моей биографии украшают эти стены, про гражданку Вардию мне все ясно, а что заставляет вас мотаться по солнечным системам, Хаин?
      - Я торговец, капитан, - ответил толстяк. - А на всех планетах в числе товаров, которые там производятся, обязательно найдется что-нибудь особенное, единственное в своем роде. Нужно только как следует поискать. Это первая причина. Кроме того, то, что для одной планеты - излишек, для другой жизненная необходимость. Вот я и устраиваю такие сделки. И это вторая причина - А как насчет вас, гражданка By Чжули? - сменил тему Бразил. - Вы его секретарь?
      Девушка неожиданно смутилась. "В ее глазах промелькнул настоящий страх", сказал себе Бразил. Она повернулась к Хаину, словно умоляя о помощи.
      - Моя.., э.., племянница, капитан, очень застенчива, - вкрадчиво сказал Хаин. - Она предпочитает быть незаметной. Ведь правда же, дорогая, ты всегда предпочитаешь оставаться в тени?
      - Я всегда предпочитаю оставаться в тени, - эхом отозвалась By Чжули монотонно, как машина. Казалось, она не понимает смысл слов, которые произносит.
      - Простите! - Бразил поднял руки в знак смирения.
      "Забавная подобралась компания, - сказал он себе. - Продукт родильной фабрики разговорчив и даже любознателен, а настоящая девушка ведет себя как робот". Он вспомнил о двух девицах, с которыми познакомился еще в стародавние времена. Первую все считали сексуальной красоткой, и мужчины начинали томиться от вожделения после первого же взгляда на нее. Другая была мужеподобной уродиной с хриплым голосом и замашками водителя автокара. Однако секс-бомба предпочитала женщин, а мужеподобная была божественна в постели.
      "Господи, как же все-таки обманчива внешность", - сделал он мрачный вывод.
      Тишину нарушила Вардия. В конце концов, ее ведь готовили к дипломатической службе.
      - Мне кажется, это прелестно, что вы так стары, капитан, - сказала она весело. - Вдруг вы вообще старше всех живущих. Моя раса, разумеется, не знает омоложения, в нем нет нужды.
      "Конечно, нет, - с грустью подумал Бразил. - Питомцы родильных фабрик не стареют, они всю жизнь остаются шестнадцатилетними юнцами. Эти консервы копошатся в своем муравейнике положенные им восемьдесят лет, а затем спокойно являются на местную смертную фабрику, чтобы быть переработанными в удобрение. Муравейник? - Он сам удивился этой мысли. - Кто же тогда, черт возьми, муравьи?"
      Вслух же он заметил:
      - Ну, старый я или нет, сказать не могу, но радости от этого мало, если не иметь такой работы, как у меня. А живу я так долго, наверное, потому, что в моем организме выработался некий иммунитет против смерти.
      Лицо Вардии просияло. Вот это она могла понять.
      - Интересно, что это за мир, который нуждается в таком императиве выживания? - задумчиво произнесла она, показав остальным, что ровным счетом ничего не поняла.
      - Навсегда ушедший, - сухо отрезал Бразил.
      - Думаю, нам следует вернуться в свои каюты, капитан, - вмешался Хаин, вставая и потягиваясь. - По правде говоря, единственная вещь, которая утомляет больше работы, - это безделье.
      By Чжули немедленно вскочила, и они вместе вышли из кают-компании.
      - Я тоже, пожалуй, пойду, капитан, - сказала Вардия, - но мне бы хотелось как-нибудь поговорить с вами еще и, если возможно, побывать в рубке.
      - Милости прошу, - ответил Бразил сердечно. - Я всегда буду рад компании. Может быть, завтра пообедаем вместе, а потом я покажу вам, как управляется этот корабль.
      - С удовольствием, - согласилась девушка, и ему почудилось, что ее плоское лицо стало чуточку человечнее. Бразил попытался вычислить соотношение искренности и дипломатии в этом ответе, но махнул рукой. "Вряд ли мне когда-либо удастся узнать, что происходит в мозгу этих насекомых, - подумал он. - Ладно, в данном случае это ничего не меняет, я покажу ей схему управления кораблем, и она, наверное, будет в восторге".
      Оставшись в кают-компании один, Бразил внимательно оглядел стол.
      Так и есть - тарелка By Чжули осталась почти нетронутой. Девушка лишь притворялась, что ест.
      "Неудивительно, что бедняжка так истощена физически, - подумал он. - Но почему и умственно? Конечно, она не племянница Хаина, что бы он там ни болтал. Секретарь - тоже вряд ли".
      В чем же тогда дело?
      Бразил нажал кнопку и вернул стулья в прежнее положение. Затем возвратился в рубку.
      Капитаны олицетворяли в космосе закон. Поэтому на всех линиях все корабли были оборудованы охранными системами и разными хитроумными устройствами, известными только самим капитанам.
      Бразил уселся в кресло и взглянул на экран, который передавал все ту же звездную панораму. Она выглядела очень реалистично, но наделе изображение создавалось компьютером. Переход Балла - Друббика, сделавший возможным полеты со сверхзвуковой скоростью, был по природе своей внепространственным. За пределами энергетического колодца, в котором мчался корабль, не было ничего, что можно было бы передать в терминах, понятных человеку.
      Капитан набрал на клавиатуре компьютера: "Подозреваю незаконную деятельность. Проверить каюту 6 на левом экране и каюту 7 на правом экране". На компьютере загорелся желтый огонек в знак того, что личный код капитана удостоверен; затем на месте искусственной звездной панорамы бок о бок появились изображения двух кают.
      Тот факт, что во всех каютах имелись скрытые видеокамеры, был тщательно охраняемой тайной, и когда несколько любопытных случайно узнали о существовании следящих устройств, их память по приказу правительства Конфедерации была подвергнута чистке. Подобными методами удалось выследить многих безумцев и преступников. Бразил знал, что портовые власти планет, входящих в состав Конфедерации, просматривают записи и потребуют от него подробный отчет. В общем, делать это было нелегко.
      Хаина на месте не оказалось, но он быстро нашелся в каюте, которую занимала By Чжули. У менее опытного и менее пресыщенного человека представшая перед глазами Бразила картина вызвала бы отвращение.
      Хаин стоял возле запертой двери совершенно голый. By Чжули также была обнажена, ее лицо выражало животный ужас.
      Бразил усилил звук.
      - Начинай, Чжули, - приказал Хаин, его голос выдавал крайнее возбуждение. Было абсолютно ясно, что он имеет в виду.
      Девушка в страхе отшатнулась.
      - Пожалуйста! Пожалуйста, хозяин! - Она была в состоянии истерики, которое искусно скрывала на людях.
      - Когда ты это сделаешь, Чжули, - тихо, но настойчиво произнес Хаин. Только тогда.
      Она выполнила то, что он требовал.
      Менее опытные и менее пресыщенные люди отвернулись бы от этого зрелища.
      Бразила оно возбудило.
      Закончив, By Чжули продолжала молить толстяка, чтобы он дал ей это. Бразил терпеливо ждал, уже догадываясь, что она имеет в виду. Ему оставалось узнать, где у торговца тайник.
      Хаин приказал девушке ждать и накинул на себя тогу. Отперев дверь, он осторожно выглянул в коридор и, убедившись, что никого нет, кинулся к своей двери. Невидимый наблюдатель перевел взгляд на изображение каюты 6.
      Войдя внутрь, Хаин вытащил из-под ванны плоский чемоданчик. Бразил заметил секретные замки - пять небольших квадратиков были запрограммированы на отпечатки пальцев. Комбинацию он не видел, но она бы ровным счетом ничего не дала: без прикосновения пальцев хозяина все содержимое чемоданчика растворилось бы в кислоте.
      Хаин открыл крышку. Показалось что-то вроде шкатулки для драгоценностей и косметики, занимающее весь внутренний объем чемоданчика.
      После того как операция с отпечатками пальцев повторилась - на этот раз через тонкую пластиковую пластинку, за которой скрывалось еще одно предохранительное устройство, - шкатулка освободилась, и у Бразила создалось впечатление, что она плавает в какой-то жидкости. Толстяк вынул ее из чемоданчика.
      Только тут Бразил обратил внимание на то, что руки Хаина обтягивают тонкие прозрачные перчатки и, очевидно, торговец надел их еще до того как явиться к Чжули.
      Толстяк сунул руку в шкатулку и выудил оттуда крошечный скользкий предмет, с которого стекала вода. Подозрения Бразила подтвердились. Датам Хаин был торговцем губками. Губки считались контрабандным товаром и росли в далеком морском мире, ныне отлученном от Конфедерации.
      Бразил вспомнил историю прелестной планеты, большую часть которой занимал океан, усеянный миллионами островов, связанных между собой сетью отмелей. Тропический климат, за исключением приполюсных районов. Она казалась раем, и, судя по материалам проверки, там не нашли ничего такого, что могло бы причинить вред человеческой расе. В соответствии с правилами на двух самых крупных островах основали экспериментальную колонию в составе двухсот трехсот человек.
      Как всегда в таких случаях, добровольцами стали представители человечества, сохранившие психологию первых переселенцев, основной задачей которых было выживание. Если все протекало благополучно, они становились хозяевами нового мира - чтобы развивать его или попросту делать с ним все, что заблагорассудится. Главная причина необходимости такого эксперимента состояла в том, что приборы, созданные человеком, анализировали факты или уже известные, или хотя бы теоретически возможные, но они не могли распознать угрозу настолько чуждую, что ее вообще нельзя было вообразить.
      Итак, колонисты поселились на этих островах и благополучно прожили на них целый месяц. Они жили, любили, веселились и строили.
      А затем начали сходить с ума. Здоровые, казалось бы, люди регрессировали на глазах и постепенно превратились в животных. Они стали похожи на диких обезьян, лишившись даже рудиментарных остатков умения рассуждать. В конце концов они погибли из-за неспособности добыть себе пропитание. Большинство утонуло; некоторые поубивали друг друга.
      И из их тел в неслыханном изобилии выросли чудесные цветы.
      Ученые предположили, что некие простейшие природные организмы, построенные на основе окислов железа, покрывающих скалы на этих прелестных островах, через воздух вступили во взаимодействие с синтетической пищей, которая должна была выручать переселенцев до тех пор, пока они не разовьют собственное сельское хозяйство. Люди ели ее, а она пожирала их.
      Но один человек пережил всех. Это была женщина, которая спряталась среди гигантской колонии губок, расположенной вдоль скалистого берега. О, она тоже умерла, но чуть ли не тремя неделями позже остальных, когда перестала каждый вечер возвращаться в колонию губок, чтобы провести там ночь.
      Естественная секреция губок действовала не как противоядие, а как замедлитель болезни. До тех пор пока жертва ежедневно поглощала эту секрецию, мутантное воздействие было, по-видимому, неощутимо. Но стоило лишь отказаться от приема этого вещества, и процесс деградации возобновлялся. Ученые взяли с собой несколько проб субстанции, осуществляющей мутантное воздействие, и образцы губок, чтобы исследовать их в своих лабораториях на далеких планетах. Они считали, что впоследствии весь этот материал будет уничтожен. Но произошла утечка. Кое-что попало в руки отъявленных негодяев, и они развернули выращивание губок в неизведанных мирах.
      Это был идеальный товар.
      Стоило тайно внести мутантное вещество в пищу, и человек заболевал. Когда возникали симптомы заболевания и все оказывались сбиты с толку, появлялся торговец. Он снимал боль и возвращал пациента в нормальное состояние, давая ему кусочек губки - так, как это только что сделал Хаин.