– Вы с ума сошли? – испуганно вскрикнул Сабатини. – Даже скафандры, господи Боже!

– А что в них пользы, если нам все равно конец? Возьми на себя связь и потяни время! А я отключусь и посмотрю, что можно сделать.

– Но что будет, если он атакует нас, когда у нас нет пилота?

– Да то же самое, если он атакует нас, когда у нас будет пилот! Дай мне отключиться, время дорого!

Нейджи быстро освободился от интерфейса и, не дожидаясь, пока минует головокружение, начал действовать. В заднем отсеке нашлись кое-какие инструменты и малый ремонтный комплект, который Звездный Орел, к счастью, не убрал после модернизации.

Нейджи вооружился лазерным резаком и принялся отделять кресла от пола, а Ворон и Вурдаль помогали чем могли и складывали их в сторонку.

– Ты же говорил, что нужны тонны, чтобы вышло что-то путное, – напомнил Ворон. – Так зачем же мы возимся?

Арнольд Нейджи хмыкнул:

– Для чего-нибудь путного, может и недостаточно, но, чтобы поиметь этого сукиного сына, вполне хватит. Прикинь сам. Масса каждого кресла.., м-м-м.., килограммов сорок, вместе с креплениями. Двести сорок. Добавь ремни и пояса – и получишь еще десять. Двести пятьдесят. Скафандры – еще полсотни. С учетом прочего хлама наберется еще двести пятьдесят, а то и триста. Это уже больше полтонны... Дружище, я гений! Мы же можем выкинуть этот чертов туалет! Если только ублюдок даст нам время, мы наскребем полную тонну!

Он с новым рвением взялся за дело, но Ворон был озадачен.

– Ну и что нам дает эта тонна?

– Чтобы добраться сюда, мы потратили пятьдесят процентов топлива. Нам недостает приблизительно десяти процентов, а для корабля таких размеров это как раз тонна. Если мы ее доберем, то сможем вернуться!

– Ну ладно, мы уже входили в прокол без всяких кресел и привязных ремней, но дальше-то что? Проклятая штуковина тут же вычислит, куда мы отправились, если только не разнесет нас еще на входе. Мы выбросим все что можно, а какой от этого толк?

– Может и так, но кто его знает? Я собираюсь рвануть отсюда, потому что другого выхода нет!

В невесомости им нетрудно было подтащить груду обломков к воздушному шлюзу.

– Как там наш Вал? – поинтересовался Нейджи.

– Мы обсуждаем сложные моральные вопросы. Пока что он стоит на месте. Ты же знаешь, терпение у них бесконечное.

– Ну да, на это я и рассчитывал. Валяй, отбрехивайся дальше. Мы собираемся выкинуть через шлюз все, что набрали, это будет процентов десять от нормы. Выкидывать придется в два, если не в три приема. Затем придется еще рассчитать маневр так, чтобы все сполна попало в заборник, а нас при этом не угробили. Надеюсь, мы достаточно мелко накрошили этот хлам.

Сабатини промолчал, полностью занятый связью.

– Зачем вы все это выбрасываете? – забеспокоился Вал. – Прекратите немедленно.

– Может, ты думаешь, что мы тут мины закладываем? Если хочешь, можешь пальнуть для проверки, а прекращать мы не намерены.

Вал ничего не ответил, но выстрелил. Тонкий луч ударил в один из выброшенных предметов и разбил его на части.

– Прямо в сортир, – откомментировал Ворон.

– Ничего, ничего, – ободрил его Нейджи. – Чем мельче, тем лучше. В счет идет только масса. Честно говоря, я боялся, что он не пролезет в заборник. Ладно, хватайтесь за то, что осталось, и держитесь покрепче. Может, мы и набьем себе пару шишек, но оцените альтернативу!

Нейджи вернулся в носовую часть и снова надел шлем интерфейса. Поскольку кресла больше не было, он вырезал из приборной панели два поручня.

– Ты мне что-нибудь объяснишь, или я должен приготовиться к сюрпризу? – недовольно спросил Сабатини.

– Во-первых, надо как можно тщательнее собрать весь хлам, потому что это все, что у нас есть, – ответил Нейджи. – Кажется, мы выбросили его достаточно компактно, но я не знаю, что там наделал этот выстрел.

– Он же наверняка заметил твои маневры, – предостерег Сабатини.

– Ну и что? Если он не начнет стрелять слишком рано, мы можем не беспокоиться.

– Но для прокола тебе придется ускориться! Валу придется стрелять, иначе мы его протараним!

– Отлично. Пусть себе стреляет. Если он решит, что мы собираемся покончить с собой и прихватить на тот свет и его, то постарается нас пропустить. Я надеюсь, что именно так и случится. Трудности возникнут, только если он разгадает нашу игру.

– Ну да? Это же всего лишь суперкомпьютер! Или ты рассчитываешь, что нашел уловку, которой он не знает или не разгадает ее за несколько наносекунд?

– Конечно. Ведь я собираюсь сделать невозможное. Ему это и в голову не придет.

– Вот как! Если это невозможно, то что в этом хорошего?

– Я, видишь ли, знать не знаю, что это невозможно. У меня всегда было плохо с математикой. Ну ладно. Всем держаться! Была не была!

Плавным, почти незаметным движением Нейджи включил тормозные двигатели. Корабль начал медленно сдавать назад, по несколько миллиметров в секунду. Валу даже пришлось несколько раз проверить показания приборов, прежде чем прислать предупреждение.

– Вы движетесь! Немедленно остановитесь, или я вынужден буду открыть огонь!

– Мы не движемся, я просто пробую тормоза. Не волнуйтесь, я-то вижу, что к чему.

– Вернитесь на место, сейчас же!

С полминуты Нейджи держал паузу, одновременно понемногу увеличивая тягу, пока корабль в конце концов не вышел из массы обломков. Теперь она была хорошо видна на обзорном экране, в нескольких метрах впереди. Нейджи развернул "Молнию" в направлении на корабль Вала, чтобы уменьшить площадь поражения.

Вал выстрелил в бортовой заборник, но Сабатини был начеку и заранее включил автоматическую защиту.

Нейджи уравнял скорость корабля относительно скорости груды обломков и приготовился включить переднюю тягу.

– Я вычислил, как поведет себя эта железяка, – сказал он.

– Ну и?.. – спросил Сабатини.

– Он скажет "Не делайте этого!" или "Я буду стрелять!". Держитесь все! Либо мы выберемся из ямы через пару минут, либо мы покойники. Я все запрограммировал. Приготовиться!

Двигатели внезапно ожили и зарычали, по всему кораблю загремели и задребезжали остатки демонтированных конструкций. Это не осталось незамеченным для Вала.

– Заглушите двигатели! Если вы сделаете попытку подобрать эти обломки, то убедитесь, что находитесь в пределах действия моего оружия!

– Двигатели перегреваются, – предупредил Сабатини. – Заглуши их или лети куда-нибудь. Ей-богу, ты сошел с ума! Он разнесет нас, едва мы подберем это дерьмо!

Арнольд Нейджи, конечно, не мог действовать с точностью до долей секунды, он просто ввел программу в бортовой компьютер. Тот подчинился, но предостерег, что за последствия не ручается. "ОЖИДАЕТСЯ ОТКАЗ ДВИГАТЕЛЕЙ ЧЕРЕЗ ПЯТЬ СЕКУНД", – уточнил он.

– Пошли!!! – выкрикнул Нейджи.

Раскаленные газы рванулись в дюзы; Ворон и Вурдаль не удержались и, отлетев к задней стене, распластались на ней. Только благодаря интерфейсам Нейджи и Сабатини смогли не выпустить поручни, но это не прошло даром. Со стороны Нейджи приборная панель начала выгибаться.

События разворачивались так быстро, что невозможно было понять, что происходит, пока все не кончилось. А когда кончилось, Вал был весьма разочарован.

В последний момент, когда запущенные на полную мощность двигатели были на волосок от аварийной остановки, раскаленные сжатые газы, грозившие разорвать корабль, получили выход. В первую секунду, казалось, ничего не происходило, и Вал, для которого это время было очень долгим, хладнокровно настроил свое оружие, принес подобающие извинения и навел ось максимальной плотности огня на точку как раз за грудой обломков, где у него было свободное поле обстрела.

Но мишень внезапно ринулась вперед, и, как только она коснулась плавающего в пространстве хлама, произошло то, чего не ожидал ни Вал, ни кто-либо другой, кроме Арнольда Нейджи.

"Молния" вошла в прокол.

Разрыв пространства был широким, и корабль вошел в него на относительно малой скорости. Фокус прокола пришелся позади самого плотного скопления летучего мусора, и распахнувшаяся воронка втянула в себя все обломки, которые не успел собрать заборник "Молнии".

Сообразив, что противник ускользает. Вал выстрелил, но широкий круг прокола поглотил почти всю энергию выстрела. Осознав, что его надули. Вал зафиксировал курс, скорость и траекторию своей жертвы и поспешно развернулся, чтобы устремиться в погоню. Ему нельзя было терять время.

Нейджи приглушил двигатели до минимума. В пространстве дополнительный расход энергии ничего не давал, хотя минимальная тяга была необходима. В любом случае они прибыли бы в пункт назначения в то же самое время. Корабль скрипел и стонал, словно грозил развалиться на части, но пассажирская кабина, похоже, уцелела.

– Невозможно! – решительно заявил Сабатини. – Ни один корабль, оснащенный системой жизнеобеспечения, не смог бы выдержать то, что выдержали мы.

– Прекрасно, значит, мы все уже на том свете, – ответил Нейджи. Однако он не чувствовал той уверенности, которую старался придать своему голосу. – Это суденышко было построено именно для побега. Теоретические расчеты и компьютерное моделирование основывались на предположении, что ему придется драться с целой флотилией истребителей Главной Системы. Но мы еще не начинали, ребята. Подождите главного события.

Ворон застонал.

– Черт побери, у меня словно все кости переломаны! – громко пожаловался он и вдруг, вздрогнув, с ужасом уставился на обмякшее тело Вурдаль. Впрочем, она была всего лишь без сознания. Взглянув вперед, на двоих, мертвой хваткой сжимающих поручни, он увидел на теле Нейджи кровь.

– Нейджи, посмотри на себя! Ты весь в крови!

– Да, да... У меня сломано запястье и, кажется, ребро. И еще я приложился головой. Но я проживу сколько надо. Трудновато будет отсоединиться от интерфейса. Сабатини, по-моему, ты в порядке?

– Я получил серьезные внутренние повреждения, но сейчас все восстанавливаю, – ответило странное существо. – Через несколько минут я снова буду цел.

Ворон снова застонал. Он чувствовал себя так, словно его долго и тщательно обрабатывали куском резинового шланга, но переломов, кажется, не было. Как и у других, из носа у него шла кровь, но он не обращал на это внимания.

– Что ты имел в виду – "мы еще не начинали"? – спросил он.

– Сейчас прикинем... Полсекунды – чтобы осмыслить наши действия, предположить, что мы уцелеем, и решить броситься в погоню. Три минуты на набор тяги, разворот по нашей траектории и на вход в прокол. Не будем принимать во внимание возможность обманных маневров. Предположим, что он сделает все за минимальное время и таким образом отстанет от нас на сто восемьдесят с половиной секунд. Хорошо, что он держался на расстоянии. Иначе у меня не было бы никакого запаса. Ворон охнул:

– Ты хочешь сказать, что он все еще у нас на хвосте? Корабль по-прежнему жалобно скрипел и стонал.

– А как же? Я сделал небольшой прыжок. Мы вошли очень медленно, и на волосок к тому, чтобы остаться здесь, в подпространстве, навсегда. Половину топлива сожрет наша система жизнеобеспечения, но, если я рассчитал правильно, часть обломков должно было затянуть в прокол магнитными силами и гравитацией. Они и еще остатки его корабля позволят нам попасть куда угодно.

– Остатки его... Какого черта? – хором вскрикнули Ворон и Сабатини. Вурдаль застонала и пошевелилась, но никто не обратил на нее внимания.

– Подождите. Выходим через минуту. Держитесь, там, позади! На этот раз вас может бросить вперед. Вурдаль открыла глаза и недоуменно нахмурилась:

– Что такое?

– Лучше и не спрашивай, – ответил Ворон. – Повернись лицом к стене и держись, чтобы тебя не размазало по передней стенке!

– Что... – начала она, но послушно повернулась и вновь ухватилась за обрезок ножки от кресла.

По астрономическим меркам "Молния" вынырнула совсем рядом с тем сектором, который только что покинула. Как только корабль очутился в обычном пространстве, Нейджи поискал взглядом обломки, прибывшие вместе с ними, нашел их, слегка разогнал корабль и подобрал, сколько смог. После этого он почти совсем заглушил двигатели, а потом очень медленно дал обратную тягу, и держал ее до тех пор, пока корабль не достиг расчетной точки. На это ушло чуть больше двух с половиной минут, так что ждать оставалось недолго.

К этому времени Сабатини, посоветовавшись с бортовым компьютером, понял наконец, что происходит.

– Системы вооружения готовы. Он будет очень близко, Нейджи. Я оцениваю дистанцию примерно в сто шесть метров.

– Покажи все, на что ты способен. Его надо не просто подбить" Он нужен мне по кусочкам. Мы ведь не можем выйти к собрать трофеи – скафандры выброшены.

– Да, ты прав. Порядок – наведение выполнено. Это вроде как рыбу острожить.

Вал порядком задержался. Он запоздал на целых семнадцать секунд, и Нейджи уже начал подозревать, что тот разгадал его уловку, но твердо надеялся на исключительную самоуверенность противника – как и на то, что Валу придется входить в прокол на предельно низкой скорости.

Как только круг прокола исчез позади Вала, все носовые пушки "Молнии" открыли огонь по его кораблю, прежде чем тот смог обнаружить опасность.

Шестнадцать энергетических лучей устремились к кормовым двигателям корабля Вала. Он вздрогнул от удара. Вал включил полную тягу и начал отстреливаться, но выстрелы прошли мимо цели, а двигатели заработали вразнобой, и его корабль закрутился волчком. Включилось защитное поле, но, едва корабль Вала подставил свой борт, Сабатини быстро вычислил угол наведения и запустил четыре самонаводящиеся ракеты: две по хвостовой части, вдоль энергетических лучей, и еще две под углом, чтобы попасть в каждый борт основного корпуса.

Теперь Вал понял наконец, что угодил в ловушку, и помышлял уже только о немедленном бегстве. Ему удалось сместить защитные поля так, чтобы отклонить ракеты, нацеленные в двигатели, и одну из тех, что шли прямо в борт. Он вполне мог заметить и четвертую ракету или хотя бы заподозрить, что она есть, но на нее уже не хватало мощности.

Сверкнула непередаваемо яркая вспышка, а когда она померкла, в борту корабля Вала зияла огромная дыра. Рой обломков разлетелся во все стороны. Силовое поле замигало и погасло, оголив кормовую часть "корабля, но носовая часть оставалась защищенной и, по-видимому, неповрежденной. Там, вероятно, и находился Вал, живой, но утративший свое могущество.

Сабатини выждал, пока Нейджи выведет "Молнию" в подходящий ракурс, и обрушил на полумертвый корабль всю мощь своего оружия, буквально разнося его на части.

– Ха! Кто это сказал, что Вала нельзя побить! – торжествуя, закричал он, но вдруг осекся:

– Какого чер?..

От все еще защищенной носовой части корабля внезапно отделился маленький отсек. Сабатини немедленно перенес на него огонь половины пушек, не желая отвлекать от главной цели все, если это окажется какой-то обманный трюк. Он промахнулся. Окутанный самым мощным защитным полем, какое приходилось видеть обоим ветеранам космоса, отделившийся отсек стремительно удалялся, непрерывно увеличивая скорость, и, пока Нейджи колебался, преследовать его или нет, приборы зафиксировали небольшой прокол пространства, и цель исчезла.

– Это еще что? – спросил изумленный Сабатини.

– Скорее всего мозг Вала, – ответил Нейджи. – Никогда не встречал никого, кто мог бы побить одного из этих ублюдков, так что мы, наверное, первые, кто это видел. Разбивай корабль. Нам надо поскорее вернуться в те места, для которых есть карты. Не забудь, где-то поблизости есть и второй Вал, и, если только в той штуковине, что улетела от нас, хоть что-то есть, она уже спешит к нему, чтобы обо всем доложить и вызвать что-нибудь с пушками побольше. Давайте-ка двигаться! Кроме того, если мы в ближайшее время не свяжемся со Звездным Орлом, боюсь, я могу умереть.

Они уложили Нейджи на палубу, не отключая интерфейса. Сабатини отсоединился и осмотрел раненого.

– Глубокий шок, – заключил он. – Если его отсоединить, он умрет сразу, и даже если оставить его подключенным, я не могу ничего гарантировать, но так он по крайней мере не чувствует боли.

Ворон печально покачал головой.

– А мы ничего не можем сделать? – с надеждой спросил он.

Сабатини невесело усмехнулся:

– По-моему, даже наш медицинский комплект отправился за борт. Без настоящего медицинского центра с квалифицированным персоналом вся надежда на трансмьютер, и к тому же достаточно большой и автономный. А такие есть только на "Громе".

Ворон тяжело вздохнул:

– Да, и это минимум в двух днях пути. Он столько не протянет.

– Не могу сказать, как меня ободряют ваши речи, – раздался из интеркома голос Нейджи, и Ворон вздрогнул – он забыл, что умирающий человек все еще был подключен к кораблю. Говорить самостоятельно он не мог.

– Да ладно, я всегда был за прямоту, так подумал, что и ты тоже, – попытался оправдаться Ворон. – Черт возьми, ты же сам знаешь, в каком ты состоянии.

– Уж получше тебя. У меня внутри все разорвано и пробито легкое. Я не нуждаюсь в подробных разъяснениях, и вся моя надежда, если смотреть в лицо фактам, на то, что Звездный Орел получил аварийное послание, которое мы отправили перед тем проколом, что привел нас в никуда. Он выйдет в это место по карте, но даже если он стартовал немедленно, то будет там не раньше чем через полчаса после того, как мы вернемся.

Брови Ворона поползли вверх:

– Ну, допустим, мы возвращаемся. А что, если того Вала, которого мы разнесли на кусочки, подстраховывает второй? С этим нам повезло, но я не уверен, что мы сможем провернуть такую штуку дважды.

Сабатини недоуменно уставился на него:

– Ты же ведь сам сказал сдвоить след!

– Ну, понимаешь, это было первое, что пришло мне в голову. Учитывая обстоятельства, лучшего я предложить не мог.

– В любом случае теперь у нас выбора нет, – вмешался Нейджи. – Даже с учетом обломков корабля Вала энергии у нас в обрез. Есть там Вал или нет, нам так или иначе придется вернуться в начальную точку. В худшем случае примем бой и постараемся продержаться до прихода "Грома".

Сабатини на мгновение задумался:

– Нейджи, если Звездного Орла не будет.., тебе не обязательно умирать.., совсем.

Нейджи помолчал. До него не сразу дошел смысл предложения.

– Не уверен, что мне хочется быть поглощенным. Единственное, что у меня осталось, это мой разум и моя независимость. Ты не Сабатини, а всего лишь имитатор, который может успешно подражать Сабатини, и никогда не станешь настоящим Арнольдом Нейджи. У тебя была бы моя внешность и мои воспоминания, но свои воспоминания я предпочитаю оставить при себе. Есть вещи, которым лучше дать умереть, чем разделить их с кем-нибудь. Нет, когда я умру, если умру, вытолкните меня через шлюз, и дело с концом. Это самый подходящий способ.

– Еще рано об этом говорить! – оборвал его Ворон. – Согласно всем расчетам компьютеров и умных голов, мы уже давно на том свете. Ты только не сдавайся, слышишь!

– Я никогда не сдаюсь, – ответил Арнольд Нейджи. – Неужели ты еще не понял?

Последний прыжок был коротким. Учитывая дефицит топлива, Сабатини очень тщательно рассчитал траекторию, и весь путь занял несколько часов.

– Удивительно, как это не сводит людей с ума, – вдруг сказал Ворон, пока текли долгие часы ожидания.

– А? – полусонный Сабатини вздрогнул и приоткрыл один глаз. – Что?

– Да эти прогулки в жестяном гробу. Часы за часами, иногда дни за днями, и нечего делать, и не о чем поговорить. Не то чтобы я имел что-то против нашей компании, но все выговариваются полностью за день или два – и дело с концом. Когда ты в глуши, или в горах, или в прериях, там всегда что-то есть. Не разговор и, может быть, даже не мысли, но что-то в тебе постоянно отзывается на что-то. Так было на нашем острове. Я всегда мог пойти в горы или к морю, смотреть на волны и чувствовать, как ветер овевает мое лицо. А здесь – это как смерть. Даже хуже. Мой народ так представляет себе ад. А Козодой – у хайакутов очень странная теология – говорит, что здесь обитают Властелины Срединной Тьмы. Их владения – великое ничто. Возможно, он прав.

– Поспал бы ты лучше, – пробурчал Сабатини. – Даже мне время от времени надо спать, а ты, я гляжу, единственный, кто избавлен от этой необходимости.

– Я мог бы заснуть в прерии, где бродят бизоны, или на берегу бушующей реки. А здесь у меня бессонница.

– Это не совсем нормальное путешествие. Обычно на корабле полно книг, фильмов, учебных программ и много чего еще, чем можно занять время. Некоторым, кстати, больше нравится общество компьютеров, чем других людей.

– Только не мне. Я, наверное, никогда к этому не привыкну.

Внезапно неподвижное тело Нейджи дернулось, он захлебнулся кашлем, изо рта потекла кровь. Все бросились к нему, но сделать ничего не могли, и в конце концов приступ прошел сам собой. "Нейджи уже не весь здесь", – вдруг подумал Ворон. Умереть одному, внутри этой стерильной жестянки, и потом вечно плыть в черноте.., было в этом что-то несправедливое. Умирают все, но собственная смерть всегда виделась Ворону иной. Он умрет на свободе, где воздух чист, а тело его будет сожжено и развеяно по ветру или вернется в землю. И то, и другое было неплохо.

"Я себя обманывал, – мрачно подумал он. – Космос не для таких, как я. Нейджи и Сабатини, или кто он там есть, – вот они здесь в своей стихии. Я тоже готов сражаться с любым Валом, если понадобится, но на своей территории. Черт тебя возьми, Ласло Чен! Если мы отсюда выберемся, больше на помощь старого Ворона не рассчитывай. Ради тебя, жирный лентяй, я больше и пальцем не шевельну. С меня хватит".

– Ворон... Вурдаль... Сабатини... – донесся из динамика голос Нейджи. – Не думаю, что уже пришло мое время, но мне надо кое-что рассказать вам, просто по случаю.

– Замолчи и не думай об этом. Ты должен беречь силы, – предупредил Сабатини.

– Пустое. Слушайте, пока я не передумал. Во-первых, вы уже убедились, что Вала можно одолеть в космосе, нужно лишь немного безрассудства и непредсказуемости. У них есть слабое место, имя ему – самомнение. Они воображают, что в совершенстве понимают людей, и, может, недалеки от истины, но думают они не так, как люди. Они машины. Логические устройства. Если они видят определенный порядок действий и эта последовательность логична, то полагают, что и вывод можно сделать только один. Вот почему мы накрыли этого Вала. На Земле они не менее уязвимы, но там у них больше разных приемов. Не подпускайте их слишком близко, а то так и не поймете, чем вас ударило. И конечно, броня, но ее можно взять мощным лазером. Это не остановит их, но пробьет. Голова у них пустая. Не обращайте внимания. Мозг в туловище, сантиметров на семь – десять выше промежности. Представьте себе, что у него есть пупок, и цельтесь туда. Крест-накрест. Как буква X. И сзади они уязвимее, чем спереди. Бейте из засады и не останавливайтесь, пока он не упадет. Не подходите ближе четырех метров, пока не убедитесь окончательно, что он мертв.

Это было уже интересно. Ворон разрывался между необходимостью велеть Нейджи замолчать и желанием послушать еще. Он промолчал.

– И не думайте, что самые опасные враги – это машины. Машины частенько глупы, а Валов на свете не много. У Главной Системы есть войска, состоящие из людей, их держат на специальных базах. Обработанные ментопринтером, генетически подправленные, верные, преданные и ни в чем не сомневающиеся. Как Валы. С Валом даже можно поспорить – он просто делает свое дело. С этими солдатами не поспоришь, и не все они люди.

Ворон взглянул на Сабатини:

– Ты о них знаешь?

– Слыхал... Но никогда не видел, я имею в виду – никто из моих предшественников.

– Когда у вас будет первый перстень, – продолжал Нейджи, – остановится все, кроме вас. На охоту за вами бросят Валов, солдат и все, что можно придумать. Я вывел вас на прямую – но шансы все еще не равны. Вам понадобятся люди, и надо, чтобы каждый был готов принести последнюю жертву. Кроме Сабатини, никто из вас не сможет даже пойти на разведку. Если не считать Чена, перстни носят неземляне.

– Что значит "последняя жертва"? – обиженно поинтересовался Ворон. – Смерть? Так мы к ней готовы.

– Не смерть. Жизнь. Это ведь не просто надеть маску и ограбить Центр, как ты не понял! Для них вы чудовища. Умереть – пустяки. Но мог бы ты ради колец, ради дела сам превратиться в чудовище? Спроси себя об этом. Пусть Козодой спросит всех. Единственный способ стянуть перстни у нелюдей – это стать одним из них. Подумай об этом и пойми, на что рассчитывает Чен. Представь себе, что у вас не осталось ни одного землянина. Ни одного, кто мог бы прийти за его перстнем, не выдав себя.

– Слишком много он знает для случайного попутчика, – шепнула Вурдаль. Ворон кивнул:

– Не скажешь ли нам еще чего-нибудь, дружище?

– Не перебивай меня. Я скажу тебе все, что тебе следует знать. Ворон. Савафунгу можешь доверять, но до определенной степени. Он не выдаст тебя Главной Системе, но он достаточно умен, чтобы, пока вы собираете четыре перстня, вычислить, где находится пятый, и отобрать у вас остальные. Налаживайте связи с другими флибустьерами. Старайтесь не зависеть от единственного источника. То же касается и Клейбена. Пока вы не победите, он будет с вами в одной команде. И он по-настоящему боится тебя, Сабатини. Пользуйся этим, но не поворачивайся к нему спиной. Он тебя создал, и он же придумал, как поймать и удержать тебя. Если тебя трудно убить, это еще не значит, что ты бессмертен. Еще недавно ты мог бы погибнуть вместе с нами, помни об этом.

– Я запомню. Клейбен застиг меня врасплох, когда поглощение еще не совсем завершилось. Второй раз у него не выйдет.

– Проклятие! Похоже, мое время истекает. Сперва пойдете на Джанипур. Это будет сложновато, но, если вы не сможете добыть этот перстень, не надейтесь добыть остальные. 0-ох! Мы выйдем из прокола не позже чем через минуту. Держитесь. Сабатини, вернись к пульту. Кто-то должен вести эту посудину, что бы ни случилось.

Сабатини повиновался и быстро включился в интерфейс. Ворон и Вурдаль небрежно ухватились за первое что попалось под руку. По сравнению с тем, что они пережили, выход из прокола казался пустячным делом.

– Пока вроде чисто, – сказал Сабатини. – Попробую круговой обзор.

Сенсоры давали информацию практически обо всем, что находилось в пределах прямой видимости, но не очень точно, особенно при широких углах сканирования, определяли принадлежность объекта. Но что они могли почувствовать наверняка, так это неизменный мурилий, то есть любой корабль.

– У Вала есть то, чего нет у нас, – предостерег Нейджи. – Он может полностью вырубить энергию, а если мурилиевый сердечник заэкранирован, обнаружить его нельзя. Так что радоваться пока рано. Но когда он внезапно включит двигатели, у нас все же должно остаться несколько секунд, если только мы не выскочили к нему вплотную.

– Сдается мне, мы довольно шустро стартовали с места, – заметил Ворон.

– Точно. Но мы не отключали мощность, а если запускаться от аккумуляторов, то надо включить двигатели, потом разогнаться и перебросить избыток мощности на защиту. Валы берут верх тем, что сводят нас с ума, но они должны повиноваться тем же законам физики, что и мы.

Убедившись, что опасности нет, Сабатини раскрыл заборники и начал быстро набирать топливо.

– Еще минут десять – пятнадцать, и можно лететь хоть до самой Земли, – сказал Нейджи. – Вряд ли стоит рассчитывать на то, что Звездный Орел приведет сюда "Гром".

Ворон отвернулся. Без "Грома" Нейджи был обречен.

– Эй, эй! – внезапно закричал Сабатини. – Зафиксирован прокол! Внимание!

– Может быть, "Гром"? – с надеждой спросил Ворон.

– Нет. Слишком маленький. Может быть, истребитель, но у меня нехорошее чувство, что точно такой же прокол я видел совсем недавно.

– Боюсь, ты прав, – отозвался Нейджи. – Но сейчас у нас хватит горючки, чтобы заставить его побегать. Вся проблема в той штуковине, что вылетела из первого Вала. В ней вся запись нашего боя, и если ее перехватили, то наш трюк уже не сработает, но, может быть, мы сумеем его надуть. Он не знает точно, кто мы такие, и только что запросил нас об этом. Я ответил, что это флибустьерское судно "Финляндия", и посоветовал отстать и заняться своим делом, но, кажется, он не купился. Сейчас я включу динамики.

– Флибустьерский корабль "Финляндия"! Застопорите ход для досмотра, – раздался голос из интеркома. Женский голос, очень знакомый, но Ворон его не узнал.

– Это голос Хань, – сказала Вурдаль. – Тверже, моложе, но все-таки ее.

Теперь Ворон понял. У Главной Системы не было записей, сделанных на Мельхиоре, и ей пришлось использовать последнюю ментокопию Сон Чин, сделанную на Земле.

– У вас нет полномочий на нарушение Завета, – ответил Валу Нейджи. – Следуйте своим курсом и дайте нам сделать то же самое.

– Сдается мне, мы это уже проходили, – грустно вздохнул Ворон.

– В этом районе укрываются чрезвычайно опасные преступники, – настаивал Вал. – Предприняты экстраординарные меры. Я обязан подняться на борт и удостовериться, что среди вашего экипажа нет тех, кого я ищу.

– Уноси отсюда свою железную задницу, – посоветовал Нейджи. – Хочешь взять нас на пушку, но я, чтобы ты знал, как раз передаю этот разговор самым широким лучом для всех, кого он заинтересует. Оставь нас в покое, не то все узнают, что ты нарушил Завет.

– Я имею полномочия при необходимости применить силу, – произнес Вал. – Но предпочел бы добровольное сотрудничество. Дайте мне убедиться, что ваш корабль чист, и можете отправляться своей дорогой. Но если вы откажетесь, я буду вынужден открыть огонь.

– Похоже, что все впустую, – вздохнул Нейджи. – И все же, если мне суждено уйти, я хотел бы уйти именно так.

– Ну а я – нет, – возразил Ворон. – Черт возьми, ты уже достал нас своей болтовней о его неуязвимости! Взорвем его ко всем чертям, и дело с концом!