Как бы то ни было, ей, эмпатке, было сложно находиться в подобной компании. Они все верили. Они все были абсолютно убеждены в том, что их вера – единственная истинная, а их боги следят за ними с небес и управляют каждым их шагом. Когда они молились, – в особенности если это была общая молитва, – исходившие от них волны восторга, счастья и эмоционального единения захлестывали ее с головой, увлекая помимо ее воли. Подобная спокойная уверенность и непритворное счастье обретали особую притягательность в таком месте, как это. В то же время Модра ощущала, что ее присутствие заставляет их чувствовать себя несколько неуютно. Для них она была клочком серого тумана в мире, где возможно было только черное и белое.

Капитан Чин был другим, или хотя бы казался таковым. Она легко смогла бы угадать, чем он зарабатывает себе на жизнь, даже если бы ей этого не сказали. Все торговцы имели что-то общее, что-то неуловимое, что не зависело от их расы или национальности. Он источал ту особую силу, которая присуща людям, привыкшим принимать решения и отдавать приказы. Когда-то и Трис был таким же…

Кроме того, Чин не был жрецом. Об этом свидетельствовало тусклое свечение уже второй сигареты, которую он, опершись на грубо высеченную оконницу, докуривал вдали от всех остальных. Он был единственным из этих святош, кто покидал пределы Мицлаплана и побывал в мирах как Миколя, так и Биржи. Однако то, что он был Нулем, непроницаемым для любых Талантов, делало Ган Ро Чина загадкой для нее. Она была уверена, что этот человек безгранично предан своей системе и своим людям, но решительно сомневалась, что он действительно верит во всю эту чепуху.

Она подошла к нему в темноте. Ей нужен был кто-нибудь, кто бы смог ее успокоить и утешить, и ей было неважно, насколько он был непохож на ее прежних товарищей.

– Я не понимаю, почему они не воспользовались остальными ракетами, – сказала она, выглядывая наружу. – Мы же здесь как на ладони!

– Думаю, они просто не могут их правильно запрограммировать, – быстро ответил он, радуясь, что заранее придумал ответ на этот вопрос. – Поэтому, собственно, один из них и попытался выйти на открытое место. Полагаю, пока что мы в безопасности. Проблемы начнутся, когда мы захотим уйти.

– Я знаю, что ваши друзья считают это место Адом – тем самым, куда ссылают грешников со всей Вселенной. Вы в это верите?

Чин нахмурился, но он был рад, что они ушли от предыдущей темы, потому что ему очень не хотелось врать.

– Манья, а теперь, наверное, и Криша, верят в это. Морок тоже верит, где-то в глубине души, хотя предпочел бы не верить.

– А вы?

– А что думали ваши люди? – спросил Чин, уклоняясь от ответа.

– Только Джимми Маккрей, наш телепат, считал, что это так. Это был очень странный человек; он слишком мало пробыл в нашей команде, чтобы я смогла узнать его так же хорошо, как остальных. Его воспитывали в традиции какой-то древней религии, сохранившейся еще со Старой Земли. Кажется, у него была очень трагическая судьба. Впрочем, он предпочитал не распространяться на эту тему.

– Маккрей, – повторил капитан. – Англичанин? Нет… Ирландец!

Она удивилась.

– Да, именно так он называл свою субкультуру. У них есть несколько миров, где стараются сохранить старые обычаи. Там все очень мило, мирно и, как мне говорили, очень скучно.

– Ну, в данный момент вы бы, наверное, не стали бы возражать, если бы вам предложили немножко пасторальной скуки?

Она улыбнулась.

– Ну разве что в данный момент. Мое собственное детство тоже было несколько пасторальным, и я это ненавидела. Нас было одиннадцать детей, и я была самой маленькой и единственной, кто хотел вырваться из этого болота.

Ган Ро Чин хмыкнул.

– Одиннадцать! Это единственное, в чем мы, терране, достигли истинного мастерства. Мой народ в древности никогда не умел хорошо сражаться. Нас раз за разом завоевывали другие народы. Но мы всегда сохраняли собственную культуру и веру в превосходство нашей культуры над всеми остальными. Мы терпеливо рожали собственных детей и заключали браки с захватчиками, до тех пор, пока в один прекрасный день не обнаруживалось, что их больше нет. В стране оставались только мы и наш генофонд, который просто становился слегка разнообразнее. А сейчас я считаю своим народом всех терран, вне зависимости от того, к какой культуре они принадлежат и во что верят. Мы не можем скрещиваться с другими расами, но мы с легкостью можем «перерожать» их. На данный момент мы – сама многочисленная из рас в Трех Империях. Вы знали об этом?

– Нет. Я никогда об этом не задумывалась.

– Посмотрите, сколько здесь терран. В команде Биржи это вы, этот Джимми и капитан Ланкур, который тоже когда-то был терранином. В нашей команде двое – я и Криша. У миколианцев – их лидер и женщина-эмпатка. Из всех, кто добрался сюда, почти половина – терране. Понимаете, что я имею в виду? Дайте нам еще несколько столетий, и мы станем не просто самой многочисленной расой – мы составим большинство населения во всех трех Империях! Причем заметьте, большинство терран, за исключением таких, как мы, – кули, если вам знаком этот древний термин. Мы находимся в самом низу социальной и политической лестницы. Мы выращиваем им пищу, мы носим их багаж, мы стираем за ними их грязное белье. Но в один прекрасный день они вдруг увидят, что мы нечто большее, нежели безликая масса чернорабочих, что с нами уже нельзя не считаться.

– Вы говорите, как какой-нибудь революционер, – заметила она. – Может, именно это и скрывается под вашей таинственной маской – бунт?

– Да, но не в прямом смысле этого слова. Разве я представляю собой какую-то серьезную угрозу? Или вы? Я лишь излагаю реальные факты. Никто из нас не планировал этого специально, но – посмотрите хотя бы на нашу нынешнюю расстановку сил. Народ Маньи обладает потрясающими способностями к маскировке, которая помогла им защитить себя и превзойти все остальные существа на собственной планете. Народ Морока умеет летать. Народ Савина произошел от лесных обитателей, которые охотились по ночам и могли годами сидеть не шелохнувшись, подкарауливая жертву; у них очень острое чувство равновесия и еще более острое зрение. Мы – самые слабые и неумелые из всех существ, которые когда-либо достигали разумности. Мы не умнее их, даже взятые все вместе. Но наша беззащитность и внешнее отсутствие каких-либо сильных сторон породили расу, которая умеет только одно – выживать. И если нам дать достаточно времени, мы станем наиболее коварной угрозой для всех остальных рас. Я боюсь, что когда они это осознают, в Империи Биржи и Миколе начнутся погромы, целью которых будет сократить нас до безопасного числа.

– Но не в Империи Мицлаплана?

Он отрицательно покачал головой.

– Нет, у нас такого не будет. Видите ли, здесь все дело в религии. В вере мы все равны. Для мицлапланцев мы – просто-напросто еще одна разновидность живых существ, еще одна ступень инкарнации. И для Святых, несущих нам Слово и охраняющих нашу веру, нет разницы между терранином и шестиногим, силикоидным, аммиакодышащим ябуком. Поэтому для нас и не закрыты руководящие должности.

– И все-таки, вы никогда не чувствовали себя скованным? Запертым в рамках тесной системы?

– По правде говоря, нет. Впрочем, чтобы это понять, надо знать историю моего народа. Дело в том, что я видел системы всех трех Империй. Они все работают, но только у нас нет расы хозяев, нет бедных и богатых, нет всеобщего социального недовольства. В настоящий момент мы можем выбирать из трех – даже четырех, если считать этих демонов, – систем правления. Как правят демоны, легко понять из наскальных рисунков. Я трезво оцениваю альтернативные варианты, и я вполне доволен своим настоящим положением.

– Не думаю, что когда-нибудь смогла бы жить в вашей системе, – честно призналась Модра. – И я никогда не была в Империи Миколь, но я много слышала об их методах, и они мне совершенно не понравились. В Бирже, если ты достаточно хорош, ты можешь пройти весь путь до самых вершин.

Ган Ро Чин согласно кивнул.

– Вот только к сожалению, «достаточно хороши» очень немногие. Жизнь большинства простых людей Биржи мало чем отличается от жизни, скажем, дрола в Миколе. Ваши короли транспорта и торговли какими-то из миров просто пренебрегают, а из других выжимают все соки. Эволюционная монархия ни на йоту не справедливее наследственной.

Она вздохнула.

– Да, может быть, но…

В этот момент раздался пронзительный воющий звук, и тотчас вслед за ним поблизости от их убежища прогремел колоссальный взрыв, от которого их убежище вздрогнуло, а они повалились на пол. С потолка обильно посыпались мелкие камешки.

– Что…? – закричали все разом. Едва они поднялись на ноги, прогрохотал второй взрыв, заставив их вновь попадать на землю.

Модра с пистолетом на изготовку подбежала к окну, уверенная, что сейчас последует атака демонов. Но в этот момент раздался еще один взрыв, отбросивший ее назад и основательно пошатнувший их убежище, которое и без того уже, казалось, готово было вот-вот обрушиться им на головы.

Третий взрыв оказался последним. Мицлапланцы подбежали ко входу и начали вглядываться в черный дым, застилавший все вокруг.

– Они прорываются на тропу! – закричала Манья. – Они хотят нас обогнать, оставить нас здесь!

Чин и Криша одновременно выскочили из пещеры и выпустили по черному облаку несколько длинных очередей, но безрезультатно. Дым начинал рассеиваться, и на мгновение они заметили как чья-то фигура – возможно, это была Молли – исчезает за краем водопада.

– Они прошли! – крикнул Чин. – Вперед, к тому краю! Может, нам еще удастся снять их с тропы, прежде чем они заберутся под водопад!

Модра ничего не понимала.

– Но зачем им прорываться мимо нас? Что здесь вообще происходит?

По-прежнему затрудненным медленным шагом сзади к ней подошел Морок.

– Очевидно, они решили, что мы для них не опасны. Возможно, гибель одного из них заставила их остановиться и задуматься. В любом случае, сейчас они со всех ног бегут к своим темным повелителям.

Даже в темноте его глаза, казалось, прожигали ее насквозь.

– Вот тебе и ответ, дитя мое, – заключил он ровным голосом.

Криша и капитан уже почти добрались до кромки водопада, когда снова услышали свистящий звук. Они тут же повернули назад, но, поняв, что не успеют убежать, упали и вжались в скалу. Бомба взорвалась точно над тем местом, где тропинка выходила на край водопада, и несколько камней упало в пропасть.

– Капитан! Вы в порядке?

– Да. Я цел, как всегда, если не считать нескольких ссадин и ушибов, которые я наверняка заработал при падении.

– Сколько у них еще таких бомб? – спросила она, поднимаясь на ноги.

– Ну, судя по снаряжению Модры, я бы сказал, что они уже использовали весь свой запас, – заверил он ее. Внезапно он остановился и ударил кулаком по ладони.

– Эх! Как же я раньше не додумался! Ну конечно!

– Что такое?

– Модра! У нас же есть две ее ракеты! Мы размажем их по стенке, даже если они уже за водопадом!

Она вздохнула.

– Нет, капитан. Пусть они уходят.

– Что? Но они же сейчас как на ладони!

– Морок уже думал об этом. Он вспомнил о ракетах Модры, когда на нас напал цимоль. Мы могли воспользоваться ими еще тогда. Они были так же уязвимы там, наверху, как и мы внизу.

– Но…

– Чин, ими не так-то просто воспользоваться. Для этого нужна практика и компьютер, встроенный в скафандры Биржи. Разве мы – убийцы? И о каком моральном превосходстве можно будет говорить, если мы при помощи гипноза заставим Модру убить ее друзей? Вспомни, что сказал их телепат: это мы, а не они, нарушили данное слово!

– Хорошо. Я понял, что ты имеешь в виду, – он устало вздохнул. – Ладно, тогда, я полагаю, мы это заслужили, в некотором роде. Понимаешь, у меня такое странное чувство, будто мы участвуем в каких-то гонках. И в данный момент наша команда проигрывает.

– Забавно. Их телепат сказал то же самое. Он назвал это Кинтарским марафоном.

Чин издал сухой смешок. Он постепенно успокаивался.

– Кинтарский марафон? Что ж, это название ничем не хуже любого другого. Но факт остается фактом: если рассматривать это как гонку, то поначалу мы возглавляли этот забег в неизвестность, а теперь мы уже третьи. Пожалуй, хуже будет, только если мы начнем пятиться назад.

Она согласно кивнула – она и сама все это прекрасно осознавала.

– Нам надо возвращаться. Посмотрим, что решит Святой. Сейчас многое зависит от его состояния.

– Иди, а я схожу взгляну, что делается внизу, раз уж мы уверены, что у них кончились большие хлопушки. Я хочу посмотреть, насколько они повредили тропу. Если они взорвали несколько метров, то наше участие становится чисто риторическим вопросом. Если, конечно, никто случайно не захватил с собой лестницу или веревку.

Он подошел, все еще опасаясь сюрпризов, и заглянул за край пропасти. Ему не очень понравилось увиденное: первые два метра пройти будет очень нелегко, от широкой тропы там оставался лишь узенький карниз.

Зато они не заблудились. Пока не заблудились. Он включил приборы и попробовал найти биржанцев. В конце концов это ему удалось. Группа была уже далеко внизу, за водопадом, вне досягаемости для оружия.

Медленным шагом он вернулся к остальной команде, только теперь начиная ощущать полученные ушибы. Он подошел к ним в самый разгар спора.

– Святой, вы не можете идти в таком состоянии, – мягко убеждала Морока Манья. – Вам нужно хотя бы выспаться! Вашему тело нужно время, чтобы поправиться!

– Я не могу снова остаться позади, потому что теперь у меня вряд ли будет шанс вас догнать. Нам всем не помешал бы хороший сон, Манья, но я никогда не поверю, что несколько часов сна смогут заменить мне две недели в больнице. Если мы будем и дальше стоять на месте, мы никогда не догоним биржанцев. В таком случае мы могли бы и вообще не идти сюда! А кто знает, насколько оторвались от нас проклятые миколианцы, которые, судя по всему, вполне способны заключить сделку с дьяволом? Если мы будем стоять на месте, то зачем мы вообще сюда пришли? Зачем тогда умер Савин? Нет, нам нужно выходить немедленно – конечно, если капитан скажет нам, что это еще возможно.

– Это возможно, Святой, но первые шесть или семь метров будет очень нелегко. А с вашей ногой…

– Я снова сниму свой скафандр, отдам его кому-нибудь на время, а сам слечу вниз, на более безопасный участок тропы, где и присоединюсь к вам. Таким образом, я подвергнусь куда меньшей опасности, чем любой из тех, кто будет спускаться пешком.

Внезапно Криша издала громкий возглас. Общее внимание тут же обратилось к ней.

– В чем дело, дитя мое? – спросил ее Морок. – Я уверяю тебя, что…

– Нет, нет, Святой, я не хотела с вами спорить. Просто я только что полностью их потеряла! Я не чувствую никаких блоков, щитов, попыток укрыться от зондирования… Мы остались совершенно одни в этом мире. Они просто исчезли!

Ган Ро Чин вздохнул.

– Что же, значит, вскоре и мы наконец уберемся из-под этого дождя.

Это было нелегко, но сознание того, что команда Биржи уже прошла здесь, помогло мицлапланцам поверить, что то, что выглядело как конец тропы, на самом деле было обманом, скрывающим место перехода. И тем не менее, каждый из них с замиранием сердца делал шаг в пустоту.

Огромный зал с демонами заставил их немного задержаться. Удостоверившись, что команды Биржи здесь нет, Криша решила не тратить энергию впустую и сняла блок, закрывавший всю группу. Впрочем, она получила ту же информацию, что и другие телепаты.

Модра внимательно рассматривала узор, повторявшийся на всех дверях.

– Маккрей был прав, – наконец сказала она. – Это пентаграммы.

– Что? – переспросил капитан.

– Этот символ. Я не знаю, что должен означать круг, но пятиконечная звезда с соединенными лучами – это пентаграмма, по крайней мере так ее называл Джимми Маккрей. Это символ, который использовали в древности в его мире, чтобы не выпускать или не впускать демонов – в зависимости от того, где ты находишься. И эти золотые линии на полу… Я не могу понять, что это за фигура, но наверняка это сделано не просто в декоративных целях. Тот, кто это построил, видимо, считал, что они помогут удержать демонов. Похожие знаки встречались в тех развалинах, через которые мы проходили раньше.

– Демоническая геометрия, – прокомментировал Чин, изумленно покачав головой. – Еще одно правило, о котором не следует забывать. И, возможно, способ защититься, если мы сможем запомнить хотя бы одну фигуру.

– Ладно, давайте скорее выбираться отсюда, – поторопила их Криша. – Я чувствую, что они вот-вот проснутся и набросятся на нас.

Морок кивнул.

– Она права. Если эти знаки действительно каким-то образом удерживают их, мы разрушаем это всякий раз когда наступаем на узор или пересекаем линию. Давайте выбираться отсюда.

Модра кивнула, тоже ощущая это и чувствуя как запретное переполняющее чувство чистого зла приближается отовсюду. Она все еще рассматривала выходы в центре.

– Который из них, – наконец спросила она.

Ган Ро Чин улыбнулся.

– Кто-то не вытер следы и указал нам направление.

На натертой до блеска поверхности были явственно видны следы ботинок.

Капитан пошел по следу, а они последовали за ним. Кое-где цепочка следов прерывалась, но здесь прошло достаточно людей, и их сложно было потерять.

– Вот он, – сказал наконец Чин, указывая на один из порталов. – Если мы действительно хотим их догнать, то нам сюда.

– Мы ведь гонимся за миколианцами, – напомнила ему Манья. – Конечно, мы хотим их догнать!

– Что ж, думаю, они там, – ответил Чин. – Я не вижу здесь никаких других следов.

– Ладно, тогда пошли, – поторопила их Криша. – Они начинают просыпаться, и все думают одно и то же. Они говорят: «Время уже почти пришло. Наше время».

– Надеюсь, на этот раз это будет пустыня, – мечтательно сказала Манья, проходя сквозь портал.

Внутри эта станция выглядела так же, как и все предыдущие, включая двух демонов-хранителей.

– Приветствуем, – раздалось в голове у Криши. – Вы не первые, кто прошел здесь.

– И, похоже, никто из прошедших вас не освободил, – ответила она, приготавливаясь отражать их атаку.

Но атаки не последовало. Демоны сказали:

– В этом нет необходимости. Наше время и так уже почти настало. Время, когда мы вновь будем властвовать и повелевать.

– Что-то изменилось, – сообщила она остальным. – Им все равно, освободим мы их или нет. Они как будто рассчитывают на то, что их и без нас вот-вот выпустят на волю.

– Мне это нравится даже меньше, чем если бы они напали на нас, – заметил Морок. – Не знаю почему, но это так.

Ган Ро Чин кивнул.

– У меня такое чувство, что мы что-то упустили из виду. Что-то, о чем мы еще не знаем. Мне почему-то все время кажется, что кто-то смеется над нами за нашей спиной.

– Ну, раз они не имеют ничего против того, чтобы мы продолжали свой путь, я не вижу причин для дальнейших задержек, – сказал Морок.

– Идите. Мы вспомним о вас, когда придет наше время. А оно придет уже очень скоро.

Криша содрогнулась и чуть ли не силком вытолкала остальных из зала.

Они подошли к воротам станции, испытывая сильнейшее облегчение от того, что наконец покинули тот насквозь промокший, мертвый мир.

Они вышли наружу, и в ноздри им ударил плотный, концентрированный запах серы.