До последнего своего часа крупнейшие гитлеровские приближенные поддерживали контакты с видными сионистами. Обычно такие контакты заканчивались торговыми сделками. Объектами купли-продажи становились избранные узники концентрационных лагерей, за переправу которых в Палестину сионисты готовы были щедро заплатить. Многие подобные операции были вскрыты, как известно, на Нюрнбергском процессе главных немецко-фашистских военных преступников.
      Но английский историк Джон Тоуленд в исследовании о последних днях обреченного нацистского режима привел новые, доселе неизвестные факты непрерывных сделок между нацистами и сионистами.
      20 апреля 1945 года. Под аккомпанемент непрерывных воздушных бомбардировок Гитлер в мрачных стенах подземной рейхсканцелярии отмечает свой пятьдесят шестой - последний! - день рождения. Кстати, наиболее парадной церемонией этого дня был прием двадцати гитлерюгендовцев, награжденных лично фюрером Железным крестом за участие в боях против советских войск. В бункере царит уныние. Гитлеровское окружение сознает неизбежность позорного финала. Геббельс нервной записью в дневнике признает, что фюрер потерял какую бы то ни было надежду на спасение Берлина.
      И вот в эти минуты рейхсфюрер СС Гиммлер предпринимает попытку обелить свою черную репутацию в глазах общественного мнения. Наскоро поздравив Гитлера с днем рождения, он покидает Берлин, пока вокруг обреченной германской столицы еще не окончательно сомкнули стальное кольцо советские войска. Несколько часов Гиммлер под проливным дождем мчится на запад. Мчится на свидание. С кем? В ком видит своего защитника матерый нацист, организатор массового истребления евреев? Кто готов заключить новую сделку с вождем эсэсовских банд?
      Норберт Мазур, видный сионист из Швеции, - пот кто ждал Гиммлера в ту ночь. Представитель Всемирного еврейского конгресса (так замаскированно и посей день именуется одна из ключевых организаций международного сионизма), Мазур был облечен полномочиями вести переговоры с одним из главных авторов утвержденного в Берлине 20 февраля 1942 года людоедского плана под кодовым названием "Ванзее". Этот план предусматривал уничтожение 11 миллионов евреев в странах Европы. Сионистам было известно, что именно Гиммлер в самые критические для нацистских войск дни следил за неукоснительным соблюдением утвержденного лично им варварского плана. Когда, например, возникла угроза, что концлагеря Берген-Бельзен и Бухенвальд могут быть захвачены союзническими войсками, Гиммлер распорядился эвакуировать оттуда несколько десятков тысяч евреев для последующей "плановой акции по их тотальной ликвидации".
      И тем не менее Мазур начал с нацистским палачом переговоры. Гиммлер согласился освободить из концлагеря Равенсбрук несколько тысяч молодых евреев и сионистских активистов, не уничтоженных вместе с сотнями тысяч "обыкновенных" евреев в газовых печах. Мало того, рейхсфюрер обещал переправить их в Палестину. Взамен сионисты обязаны были "в нужный момент" оповестить мир о гуманном отношении к евреям Гиммлера, вынужденного, дескать, ранее выполнять волю фюрера. Гиммлер дал Мазуру согласие на то, чтобы списки освобожденных равенсбрукских узников составили сами сионисты. Из опыта прежних сделок Гиммлер прекрасно знал, что сионисты, как правило, включают в списки только тех, кто может укрепить их колонизаторские кадры в Палестине.
      Сделка была заключена. Правда, Гиммлеру не удалось воспользоваться ее плодами. Взятие советскими войсками Берлина, полный разгром вооруженных сил "третьего рейха" и животный страх перед неминуемой расплатой заставили бывшего рейхсфюрера, одного из самых злобных гитлеровских сообщников, сначала прибегнуть к дешевому фарсу с переодеванием (он сбрил усы, прикрыл левый глаз черной повязкой, положил в карман фальшивое удостоверение на вымышленное имя), а затем отравиться.
      О самоубийстве Гиммлера в английском лагере для военнопленных мы, советские военные корреспонденты в Берлине, узнали в тот самый весенний день 1945 года, когда в недогоревших архивах "дома Гиммлера" (так в Берлине именовали здание имперского министерства внутренних дел) были обнаружены новые, завизированные лично Гиммлером документы о постыдной "трансферсделке" - договоре X. Арлозорова с правительственными органами гитлеровской Германии.
      Итак, сделка высокопоставленного нациста Гиммлера с крупным сионистом Мазуром, заключенная "под занавес", венчает многочисленный список подобных контрактов. Со стороны нацистов их осуществляли, в частности, гиммлеровские помощники Шелленберг и Бехер. Об их сионистских контрагентах - таких, как Рудольф-Режё-Исроэль Кастнер в Венгрии, Альфред Носсиг в Польше, Робер Мандлер в Чехословакии, Вайнреб в Голландии, - написано у нас немало. Но далеко не все и не обо всех.
      Каинова печать
      Еще не все рассказано о том, как в годы второй мировой войны сионизм был преступно глух к отчаянным голосам о помощи, доносившимся из застенков варшавского, пражского, будапештского гетто, хотя точно установлено, что спасение евреев из гитлеровских гетто и лагерей совершенно не входило в планы международного сионизма на всем протяжении второй мировой войны.
      Заокеанские сионисты, регулярно проводившие в те годы всяческие конгрессы и совещания, отдавали все силы только одному: переселению в Палестину евреев с помощью колониальных трестов "Керен Гаесод" и "Керен каемет ле Исроэль", а также изгнанию любыми средствами арабов с их насиженных земель. Словом, сионисты тогда занимались подготовкой превращения Палестины в еврейское государство. А о мерах по спасению европейских евреев ровным счетом ничего не говорилось ни на чрезвычайной сионистской конференции 11 мая 1942 года в Нью-Йорке, ни полгода спустя на заседании Иерусалимского комитета генерального совета Всемирной сионистской организации.
      Более того, сионистские эмиссары зачастую сознательно ставили палки в колеса смельчакам, пытавшимся действительно спасти евреев из гитлеровских застенков.
      Не забыть мне душный августовский вечер в Будапеште. Стараясь не проронить ни слова, я молча слушаю нескольких венгерских общественных деятелей еврейской национальности. Безуспешно силясь сдержать волнение, они рассказывают, как Кастнер и его помощники предательски сорвали одну из самых смелых попыток извне помочь узникам будапештского гетто.
      Возглавила эту дерзкую, но продуманную попытку Аника Сенеш, двадцатитрехлетняя дочь венгерского писателя Бэла Сенеша. До сих пор венгерские писатели старшего поколения помнят эту молодую женщину редкой отваги. Когда поддержанные салашистами и хортистами, предателями венгерского народа, немецко-фашистские войска вторглись в Венгрию, Аника была в эмиграции. Выполняя поручение коммунистов, она сумела убедить находившуюся там группу еврейских молодых людей сплотиться в боевой отряд парашютистов. Осенью 1944 года смельчакам удалось вылететь из Югославии и высадиться на венгерской земле тайком от гестаповцев ихортистов.
      - А надо было, оказывается, высадиться еще тайком и от сионистов, - грустно заметил видный венгерский юрист Зайферт.
      Кастнеровский комитет "спасения" выдал гестаповцам мужественных парашютистов. Окруженные карателями, они были перебиты. Анику Сенеш заточили в военную тюрьму в расчете на то, что под пытками она расскажет, кто помогал парашютистам в Югославии, Венгрии и нейтральных странах, где формировался отряд.
      - Расчеты гестаповцев не оправдались, - рассказал директор одного из будапештских архивов, Каршаи. - В ночь на 8 ноября 1944 года отважную руководительницу боевого отряда расстреляли.
      Аника Сенеш, как я мог убедиться, не забыта венгерской молодежью, знающей истинных виновников ее гибели. Помнят о ней и многие проживающие в Израиле бывшие венгерские граждане еврейского происхождения. Встревоженная, видимо, этим сионистская пропаганда всячески пытается создать легенду о "фанатичной сионистке" Хане Сенеш. В Тель-Авиве с привычным лицемерием состряпали книжонку "Хана Сенеш. Ее жизнь, миссия и героическая смерть". В книге постыдно умалчивали, что Анику (так до сих пор называют в Венгрии девушку и друзья ее отца, и люди молодого поколения) выдали фашистам сионистские сообщники Кастнера, ставленника и пособника гитлеровского эсэсовца Курта Бехера.
      Не одну Анику Сенеш погубили блокировавшиеся с гитлеровцами сионистские эмиссары. Они могли предотвратить и потопление парохода "Патрия" у палестинского порта Хайфа.
      Вместе с выкупленными у нацистов богачами и сионистскими активистами на борту "Патрии" была отправлена в Палестину группа молодых евреев из Чехословакии. Когда пароход уже находился в открытом море, сионистские эмиссары пронюхали, что некоторые из парней вовсе не собираются пополнять ряды так называемых "халуцов" - молодых колонизаторов Палестины, не хотят с оружием в руках сгонять палестинцев с их родных мест. Они намеревались войти в ряды формировавшегося на Ближнем Востоке отряда чехословацкой молодежи, который должен был тайком вернуться в Европу и влиться в освободительную армию генерала Свободы. Об "изменниках" было сообщено сионистскому центру в Палестине, приказавшему изолировать их от остальных пассажиров.
      - Это трудно себе представить, но для сионистов участие чехословацких евреев в вооруженной борьбе с гитлеровскими оккупантами являлось недопустимым нарушением заключенных с нацистами сделок - так с горькой усмешкой сказал мне директор одного из пражских музеев, Эрик Клима, который в дни трагического рейса "Патрии" находился в одной из арабских стран.
      Английские колониальные власти, обнаружив на пароходе оружие с клеймом заводов "третьего рейха", запретили пассажирам "Патрии" высадку в подмандатной Палестине и приказали капитану отвести судно к острову Маврикия. Сионисты смекнули, что более детальное расследование обнаружит их связи с гитлеровцами. И предпочли этому гибель "груза" так цинично именовались живые люди в переговорах между эмиссарами на "Патрии" и представителями сионистского центра в Хайфе. Наиболее ценные с сионистской точки зрения пассажиры были заблаговременно вывезены с парохода. Имена нескольких таких избранников, обладавших крупными денежными вкладами в банках нейтральных стран, мне называли в Праге спасенные советскими воинами терезинские узники - писатель Норберт Фрид, доктор Рудольф Илтис, пенсионер Эрвин Фарский.
      В ночь на 25 ноября 1940 года молодчики из террористической службы "Игумене-Лемех" по заданию тайной разведки "Хагана" (так назывались вооруженные силы сионистских колонизаторов в Палестине) пустили ко дну "Патрию". Пароход унес с собой в пучину более двухсот человеческих жизней.
      "Еврейские патриоты предпочли смерть разлуке со своей исторической родиной!" - вот для какой пропагандистской версии использовали сионисты свое преступление. Легенда о массовом самоубийстве еврейских эмигрантов устраивала не только сионистов, но и гитлеровцев - им желательно было скрыть свою причастность к истреблению ими же освобожденных узников гетто.
      Эти трагические были мне хочется закончить волнующими словами старого пражанина Эрвина Фарского. Услышанные на тихой пражской улице Майзлова в старинном доме под номером 18, они запечатлелись в моей памяти:
      - Мне под семьдесят. Я пережил ужасы гитлеровской оккупации родной Чехословакии. Пережил терезинское заточение. Видел гибель родных и близких. Но самое страшное из увиденного - это предательское сотрудничество сионистских лидеров с нацистами. Каинова печать лежит на этих людях. Людях? Нет, своих детенышей не предают даже звери.
      Шестиконечная звезда на мундирах полицаев
      С недели на неделю, со дня на день откладывал я работу над этой главой. Читатель, уверен, меня поймет: несказанно тягостно мне, еврею, писать о еврейских юношах, надевших форму немецких полицаев и по указке эсэсовцев зверски издевавшихся над евреями же, заточенными в гитлеровские лагеря.
      Неопровержимые доказательства преступной деятельности некоторых молодых сионистов в роли нацистских палачей были известны мне и ранее. Я обнаруживал их при изучении архивных документов о тесных связях гитлеровцев с такими крупными сионистскими эмиссарами, как Кастнер в Венгрии, казненный узниками варшавского гетто старейший из предателей Носсиг в Польше, организатор пражской "ярмарки еврейских душ" Мандлер в Чехословакии. Их пособниками в кровавых сделках с нацистами зачастую становились молодые сионисты, вчерашние скауты.
      Жертвами сделок были десятки тысяч людей, и держать в руках документы, подтверждавшие участие в таких преступлениях совсем молодых парней, иногда даже подростков, было просто невмоготу. Ужасом веяло и от рассказов спасшихся узников гетто, как жестоко усердствовали, выслуживаясь перед нацистами, юные выученики Кастнера, Носсига, Мандлера и иже с ними. Там, где требовались сила, быстрота, сноровка и, главное, полное забвение совести, сионистские союзники гитлеровцев предпочитали обращаться к услугам своих идейных питомцев, ранее отобранных для отправки в Палестину.
      Но деяния этих молодчиков блекнут на фоне невообразимо страшной картины, доподлинно воспроизведенной Р. Бродским и Ю. Шульмейстером по обнаруженным в архивах Львова новым документам. Дополняют картину материалы сионистских газет, издававшихся на территории Польши и западных областей Украины в пору немецко-фашистской оккупации. Сионистские газеты при нацистах? Невероятно? Но гитлеровским оккупантам настолько была на руку "умиротворяющая" сионистская пропаганда среди еврейского населения, что они милостиво разрешали издание подобной прессы.
      Во Львове, как и в других оккупированных городах со значительным количеством жителей-евреев, фашисты создали так называемый юденрат еврейский совет старейшин. Обычно руководство юденратами доверялось не столько старейшинам, сколько богачам и самым авторитетным сионистским деятелям. Львовский юденрат, к примеру, некоторое время возглавлял один из руководителей сионистских организаций Западной Украины, Адольф Ротфельд, занимавший посты вице-президента краевого совета сионистских обществ и члена секретариата основанного в Лондоне фонда "Керен Гаесод", занимавшегося непрерывным выколачиванием денежек на мероприятия по фактической колонизации Палестины.
      Важнейшим ответвлением львовского юденрата стала "служба порядка" - еврейская полиция "дистрикта Галиция". Форменные фуражки семисот с лишним полицейских были увенчаны шестиконечной звездой с буквами "ЮОЛ", что означало "Юдише орднунг Лемберг" - "еврейский порядок Львова". Безотчетно распоряжаясь подведомственной им тюрьмой для евреев и стараясь любой ценой выслужиться перед начальниками зондеркоманд, сионистские полицаи с помощью массивных резиновых палок наводили угодный оккупантам "порядок" среди еврейского населения Львова.
      Кто же составлял ядро юденратских ревнителей нацистского "порядка"? Кто расправлялся с еврейской беднотой и швырял в тюремные камеры людей, не веривших успокоительным сионистским басням и призывавших к борьбе с оккупантами? Кого двинул продажный юденрат на жестокое усмирение непокорных?
      Строго придерживаясь подлинных документов, Р. Бродский и Ю. Шульмейстер точно и определенно отвечают:
      "Еврейская служба порядка рекрутировалась из сионистских выучеников - скаутов, бывших членов организации "Гашомер гацаир", той самой, которая поставляла кадры для террористических банд, уничтожавших арабское население Палестины".
      Преобладание молодежи в сионистской полиции подтверждают и дневники узников львовских нацистских лагерей.
      "Еврейская полиция, - писала местная жительница Ада Кеслер, - это здоровенные парни из спортивных клубов".
      Эти парни, закалившиеся в "маккабистских" спортивных клубах "Молодые стражи Сиона" (именно так расшифровывается название "Гашомер гацаир"), помогали надзирателям нацистских лагерей проводить ежедневные аппели - многочасовые строевые занятия, превращенные, по существу, в массовые истязания и даже убийства узников. Эти парни стремились укоренить среди обреченных евреев веру в то, что узникам лагерей следует-де усердно трудиться и "совершенствоваться", после чего их отправят в некое еврейское государство.
      До сих пор во Львове с негодованием и отвращением называют имя виновника гибели множества местных евреев, навеки презренное имя Макса Голигера, питомца сионистского скаутского отряда, ученика школы древнееврейского языка. Человеконенавистнические поступки сходили с рук Максу Голигеру еще в этой школе. И с первых же дней создания львовского гетто он поспешил войти в строй юденратских полицаев. Изощренной жестокостью Голигер быстро перещеголял всех надевших полицейскую форму молодых сионистов, гордо именовавших себя по-древнееврейски ахвами и хошахорами - братьями и скаутами.
      "Владелец жизни и смерти своих соплеменников" получил у оккупантов повышение за свои кровавые заслуги. Став агентом уже не еврейской, а немецкой полиции безопасности и обосновавшись в личном кабинете, Голигер, по словам Ады Кеслер, "выдавал старых знакомых, а знал тут всех, которые для спасения жизни пытались выдать себя за арийцев и не носили повязок... И наконец, Голигером пугали детей!"
      Гнусная карьера Голигера, которого незадолго до фашистской оккупации львовские сионисты с помощью зарубежных инструкторов готовили к переселению в Палестину, наглядно показывает: наиболее вероломный, предательский путь частенько избирают в жизни те, кого в сионистской среде принято почтительно называть "сионистами с колыбели". Уместно заметить, что именно этого "высокого звания" удостаивают льстивые биографы таких китов современного сионизма, как предельно безнравственный в личной жизни и бесчеловечный в политических авантюрах Моше Даян и погромщик с раввинским званием Меир Кахане.
      Завершая далеко не полный рассказ о тесном сотрудничестве сионистского юденрата и его полицаев с гитлеровскими оккупантами во Львове, сошлюсь на обнаруженный в архиве доклад начальника СС и полиции группенфюрера Катцмана. Он рад был доложить начальству, что в "дистрикте Галиция" к 23 июня 1943 года "все еврейские жилые районы очищены".
      Теперь мы знаем, что в этом злодейском "очищении" с одобрения прислуживавших нацизму видных деятелей сионизма активно участвовали и молодые сионисты Львова. И не только Львова. В луцком гетто тоже зверствовали полицаи из молодых сионистов - их издевательства над своими родителями видел малолетний Яша Цанцер, ныне уже пожилой человек, с которым я встретился в Бельгии.
      Молодые сионисты-полицаи из Львова и Луцка пошли по пути, на который направили их сионистские воспитатели. И поныне граждане Советской Украины, прежде всего люди еврейской национальности, проклинают их.
      Зато в памяти этих людей живут и долго будут жить образы русских, украинских, польских тружеников Львова, с риском для жизни укрывавших евреев от гестаповцев. О многих таких благородных интернационалистах рассказано в ярких очерках и повестях моего друга и земляка Владимира Беляева, правдиво показавшего героическую борьбу советского народа с гитлеровскими оккупантами. Приведу только один эпизод спасения тринадцати евреев в последние минуты окончательного истребления жителей львовского гетто.
      Догорали последние кварталы страшной зоны. Обезумевшие, объятые пламенем дети выбегали из бункеров под пули фашистских автоматчиков. И в этот момент трое львовских рабочих, знавших схему канализационной сети, пробили ломами отверстие из бетонной трубы в подвал, где прятались от гестаповцев последние из обреченных на смерть. Рабочие перетащили тринадцать пленников в смежный канал, провели их над подземным руслом реки Плотвы почти через весь город и укрыли под монастырем ордена бернардинцев. Спасенные люди находились в укрытии почти год. Рабочие на свои мизерные средства в нечеловеческих условиях оккупации кормили своих подопечных. Тринадцать евреев вышли из укрытия 27 июля 1944 года, когда на улицы города ворвались советские танки. Вот имена отважных спасителей обреченных на гибель людей: русский Соха, украинец Коваль, поляк Врублевский.
      "Кроме этой истории, - с полным правом пишет Владимир Беляев, - я узнал много ей подобных".
      Если обратиться к более давним годам, то в памяти народной живет и будет жить образ львовского коммуниста Нафтали Ботвина, молодого рабочего, чьим именем названа улица в его родном городе. Выполняя приговор подпольной коммунистической организации, Ботвин в 1925 году среди бела дня прямо на улице застрелил агента белошляхетской охранки, который проник в партийные ряды и выдал своим хозяевам четырех коммунистов. Ботвин выдержал зверские пытки палачей, но не промолвил ни единого слова о своих единомышленниках по партии. Военно-полевой суд приговорил молодого коммуниста к расстрелу. Нафтали Ботвин пошел к месту казни с пением "Интернационала". Накануне он выгнал из тюремной камеры раввина, незвано явившегося к нему с елейными словами религиозного утешения. Об отважном юноше, с презрением глядевшем на своих палачей в минуту казни, можно сказать проникновенными словами "Комсомольской песни" Иосифа Уткина:
      И он упал, судьбу приемля,
      Как подобает молодым:
      Лицом вперед,
      Обнявши землю,
      Которой мы не отдадим!
      Возможно, молодые прислужники львовских гестаповцев и не слышали о подвиге молодого, коммуниста Нафтали Ботвина. По крайней мере, львовские сионисты не рассказывали о нем своей молодежи, ибо считали верного делу коммунизма молодого еврея-рабочего кровным врагом и устами своего ставленника - раввина предали его имя анафеме.
      А вот знают ли о Нафтали Ботвине те молодые жители Львова, что сейчас, полвека спустя, предательски покинули родной город, вскормившую их землю, поставившую их на ноги родную страну и уехали в далекое государство, где безгранично властвуют единомышленники предателей из львовского юденрата и его еврейской полиции?
      Спрос на ренегатов и "двойных"
      Ставку на молодежь в самые критические моменты продолжают делать сионистские руководители с первых дней основания государства Израиль.
      Убедительным примером могут послужить многие эпизоды деятельности израильского премьера Бен-Гуриона, обучавшегося, кстати, в одном из военных училищ Турции в пору, когда там полыхала ненависть к палестинским евреям.
      Вспомним, скажем, 1952 год. Премьера тогда чрезвычайно обеспокоил слабый приток иммигрантов в Израиль, И он стал вынашивать идею провокации "глобального антисемитизма" как средства заставить евреев покинуть ради переезда в Израиль страны, где они родились, выросли, живут. Вот чьими силами мечтал осуществить свою масштабную провокацию Бен-Гурион, любивший повторять и всячески варьировать циничную сентенцию сионистского публициста Шаруна:
      "Я не постыжусь признаться, что если бы у меня была не только воля, но и власть, я бы подобрал группу сильных _молодых людей_ умных, скромных, преданных нашим идеям и горящих желанием помочь возвращению евреев - и послал бы их в те страны, где евреи погрязли в грешном самоудовлетворении. Задача этих молодых людей состояла бы в том, чтобы замаскироваться под неевреев и, действуя методами грубого антисемитизма, _преследовать_ этих евреев антисемитскими лозунгами. Я могу ручаться, что результаты с точки зрения значительного притока иммигрантов из разных стран были бы в десять раз большими, чем результаты, которых добились тысячи эмиссаров чтением бесполезных проповедей".
      Должен оговориться: в приведенном циничном откровении Бен-Гуриона слово "преследовать" подчеркнуто нью-йоркской еврейской газетой "Кемпер", где оно было опубликовано; слова "молодых людей" подчеркнуты мной. Хотя и без этих подчеркиваний читателям предельно ясно, что осуществление самых провокационных, самых черных, самых глобальных операций один из крупнейших руководителей сионизма считал нужным поручать только молодежи.
      По следам Бен-Гуриона пошли и его преемники на посту главы государства. И не одна только Голда Меир планировала участие молодежи в самых изощренных пропагандистских и аннексионистских акциях.
      Когда скомпрометировавший себя на посту премьерминистра незаконными валютными операциями Ицхак Рабин пребывал еще в должности израильского посла в США, его любимым коньком были беседы с сионистской молодежью о "войне без выстрелов".
      Старый "ястреб" изощрялся в подыскивании все новых и безотказных методов идеологической войны средствами информации и психологических приемов. Руководителей американских сионистов Рабин неизменно убеждал, что таким методам борьбы молодежь надо обучать с не меньшим усердием, чем снайперской стрельбе из огнестрельного оружия. "Войну без выстрелов, - утверждал будущий премьер, - надо вести силами молодежи против молодежи. И тогда побежденные вынуждены будут вступить в ряды победителей".
      Вот почему широко известные в Америке "розовые листки", на которых израильское посольство размножало оперативные материалы сионистской пропаганды, рассылались и наиболее видным государственным деятелям США, и рядовым активистам студенческих и молодежных организаций. Приемы Рабина вот уже многие годы остаются на вооружении израильского посольства. И ныне студент медицинского факультета или юный банковский клерк, не помышляющий о сионистских идеалах, может найти в своем почтовом ящике нежданный пакет, чьим отправителем значится посольство Израиля в США.
      Для "войны без выстрелов", для оболванивания молодежи в шовинистическом духе сионистам нужны кадры молодых интеллектуалов, особенно гуманитариев, могущих точно по заказу подводить теоретическую и духовную базу под "войну с выстрелами". Такие кадры по примеру собратьев из США деятельно покупает и английский сионизм.
      Чем щедрей и размашистей покупатель, тем охотней идет в его силки товар. Некоторые безработные евреи, выпускники высших школ, смекнули: стоит только взяться за антисоветскую тему, стоит только провозгласить свою приверженность "науке сионизма", как сейчас же получишь солидную стипендию, станешь материально обеспеченным человеком! Мне назвали немало имен таких сообразительных молодых дельцов от науки: Леопольд Лабец, Морис Кронстон, Беата Сторман, Роберт Конквист. Причем уравниловки в оплате нет: чем больше антикоммунистического материала в реферате, чем откровенней проповедуется мирное сосуществование сионизма с троцкизмом и маоизмом, чем безудержней клевета на социалистические страны, тем выше гонорар.
      Перед научной молодежью сионистского толка маячит живой пример преуспевающего "метра". Я имею в виду профессора лондонской школы экономических и политических наук Леонарда Шапиро. Он потерял честь смолоду, еще в буржуазной Литве, где деятельность его отца, главного раввина, вполне устраивала литовских приказчиков американского капитала. Затем Леонард Шапиро прошел добротную выучку непосредственно в молодежных сионистских организациях США. Как заправский "советолог", Шапиро в своей научной работе тесно связан с английской и израильской разведками: взаимное, так сказать, обогащение!
      Теперь Шапиро по заданию сионистских хозяев вынес свою антисоветскую деятельность за пределы Англии и США. Он представляет английскую, а заодно и израильскую "науку" в идеологически-диверсионном учреждении, окопавшемся в Мюнхене, в тени радиостанций "Свобода" и "Свободная Европа" под вывеской "Международного исследовательского центра самиздата - архив самиздата".
      "Исследовательская" деятельность заключается в распространении так называемой "черной пропаганды", сочинении антикоммунистической и антисоциалистической литературы, выработке более эффективных методов идеологических диверсий против социалистических стран. Узнав, что новое осиное гнездо антисоветчиков опекает и сионизм, туда немедля потянулись жаждущие доходной работенки молодые английские сионисты псевдонаучного толка. Они небезосновательно надеялись, что им будет оказано предпочтение: ведь новый центр возглавляет их земляк, чиновник английской разведки Мартин Дьюхерст.
      Могли ли они предполагать, что большинству из них отвод даст... Леонард Шапиро? Об одном из них, социологе, поставлявшем израильской печати любые угодные ей исследования о деятельности западноевропейских сионистов, Шапиро, как мне рассказали в Лондоне, неодобрительно заметил: "Не подходит. Чересчур прет из него сионист".
      Парадокс? Нет, хорошо продуманная мимикрия. Шапиро сообразил, что руки у него будут развязаны, если он станет числиться лидером "непартийных" интеллектуалов, борющихся против "притеснений" евреев социалистических стран. И отдал предпочтение добровольцам из безработных выпускников университетов Франции и Италии, еще не успевших завоевать репутацию прожженных сионистов.
      Титул "непартийного", несионистского антисоветчика поспешил присвоить себе и другой лидер борьбы "в защиту советских евреев", журналист Бернард Левин, систематически выступающий на страницах консервативных английских газет с полными злопыхательства статьями на эту тему.
      Левин, впрочем, неистово клевещет на Советский Союз и все социалистические страны не только с позиций "защитника" евреев. Можно назвать, к примеру, его злобное выступление на страницах респектабельной "Таймс" накануне XI фестиваля молодежи и студентов. Под крикливым заголовком "Долой пропагандистскую линию Гаваны" сионистский проповедник пугал "советской опасностью" прогрессивные слои английской молодежи, поддерживавшие фестиваль на острове Свободы. "Бешеная атака на фестиваль... Откровенная пропаганда взглядов молодых консерваторов" - вот как характеризовал пасквиль Бернарда Левина английский журнал "Тайм аут". Об этом выступлении "непартийного" клеветника я упоминаю только для того, чтобы читатель еще на одном конкретном примере мог убедиться, как тесно и неразрывно смыкаются сионистские "интеллектуалы" с антисоветизмом, как усердно выполняют отъявленно антикоммунистические заказы своих хозяев. Особенно неистовствуют они, когда речь заходит о комсомоле и его деятельности. Но конек Левина - это регулярные вопли о преследовании в Советской стране "поголовно всех евреев-интеллектуалов". Я, естественно, сделал в Лондоне попытку потолковать со своим рьяным "защитником". Такая встреча Левина, вполне естественно, не устроила.
      Не потому ли, что я давно уже вышел из комсомольского возраста? Ведь он и его подпевалы в свое время подчеркивали, что готовы великодушно простить молодому диссиденту-еврею его пребывание в комсомоле. Мало того, они даже считают такой факт биографии потенциального эмигранта особенно ценным для сионизма. В нем они усматривают умение своих единомышленников приспособляться к обстановке.