— А о Гламрихе никаких известий нет?
— Нет. Никто больше не верит, что он до сих пор жив. В любом случае ему должно быть уже слишком много лет. Не исключено, что он удалился от света, чтобы спокойно умереть. Старому воину очень нелегко пережить тот факт, что все его битвы позади.
Горен наклонился вперед:
— А есть ли у нас шансы отыскать эту шахту?
Бульдр кивнул:
— Сохранились лишь очень старые планы, которые не соответствуют сегодняшнему положению вещей, потому что многие проходы засыпаны или закрыты. Но эти планы могут послужить отправной точкой, чтобы мы смогли хоть немного сориентироваться. Альдридж знает один склеп, в котором раньше проводили церемонии в честь Нитхальфа. Там вход в старые штольни.
— Тогда нечего тут торчать, пора двигаться в путь, — предложила Звездный Блеск.
— А что делать с лошадьми? — спросил Горен.
— Я передал их Ориму, пусть побудут у него, пока мы не вернемся, — ответил Бульдр. — С собой возьмем только то, что удобно нести. Остальное тоже оставим Ориму.
— Я уже все упаковала, — заметила Звездный Блеск.
— Я тоже, — подхватил Горен. — У меня нет ничего, что бы я мог оставить здесь. С Оримом я расплатился заранее, дед дал мне достаточно денег.
— Прекрасно! — обрадовался Бульдр.
Альдридж уже поджидал их у постоялого двора. Горену стало жаль опустившегося гнома, который изо всех сил старался изображать трезвого аккуратного человека. Он держался непривычно робко, что еще больше подчеркивало его небольшой рост. Альдридж провел их по запутанным, крутым и кривым переулкам к западной части города. Прошлой ночью шел дождь, камни были мокрыми и очень скользкими. Гномы и Горен размахивали руками и в особо опасных местах невольно хватались за стены, зато Звездный Блеск двигалась легко, словно ее ноги вообще не касались земли.
После последней размолвки они с Гореном разговаривали редко и вообще старались не попадаться друг другу на глаза. Горен чувствовал себя немного неуверенно, не так, как всегда. Их разделяли целые миры, к тому же она была на пару лет старше. Конечно, она совершенно права: гораздо лучше ей бы подошел другой. На что ей Горен, который не дорос до нее ни по опыту, ни по знаниям? Много раз он пытался спросить, зачем она вообще пошла с ними. Но вспоминал давнюю темную и дождливую ночь откровений, когда внизу на равнине бушевала война магов Альянса, а на холме Звездный Блеск говорила, что она перед Гореном в долгу.
Он бы с удовольствием освободил ее от этого долга. После бегства из Долины Слез Звездный Блеск многократно с ним расплатилась, хотя вряд ли было за что. Возможно, этим бы он ее обидел, он ведь так мало знает о норканах, но ему не нравилось, что она, наконец, свободная, снова оказалась в плену, правда, по собственной воле.
Однако Горен и представить себе не мог, что в один прекрасный день ее не будет рядом. Поэтому он молчал. Пусть лучше она впадет в гнев и до конца путешествия не скажет ему ни слова, чем исчезнет из его жизни навсегда.
— О чем задумался? — спросил Бульдр.
— Все так запутанно, — пробормотал Горен.
— Верно говоришь. — Бульдр показал на восток. — Небо еще потемнело, видишь? Раит идет вперед семимильными шагами.
— Сегодня ночью мне приснились насекомые. Огромные, с панцирями и клешнями, они напали на стадо гормулей и разорвали их на куски… они вышли из пустыни и продвигаются к людям… — При воспоминании о ночном кошмаре глаза его затуманились. — Я не спал остаток ночи, мне все время казалось, что я слышу их резкие крики.
— Нам просто
должноповезти, — проворчал Бульдр.
Они добрались до самой древней части города, о чем свидетельствовали разрушенные, покрытые мхом стены и заросшие мхом и папоротником тропинки. Каменные ступеньки были кривыми и разбитыми, дома развалились, обитатели покинули их давным-давно.
Альдридж провел их между двумя старыми садами, некогда великолепными, но теперь деревья заросли плющом и лианами; ноги утопали в высокой траве, дорожки исчезли.
Путь преградили железные ворота, настолько ржавые, что открылись без всякого ключа, потому что замок сломался и валялся на земле, распавшись на куски. Альдридж зажег вытащенные из мешка факелы.
— В проходах факелов вполне хватит, — пояснил он. — Сейчас вы войдете в склеп, а в конце увидите дверь, ведущую в шахты. — Он передал Бульдру старый кривой ключ. — Не потеряй, он единственный. Заприте за собой. И если позволите дать вам совет: не впадайте в панику, что бы ни увидели там, внизу.
— Хорошо, Альдридж. Спасибо тебе. — Бульдр обнял своего старшего друга. — Может быть, пока мы ходим там, ты сочинишь по этому поводу историю, а?
— Да, — смутился поэт. — Наверное, я бы смог. Орим обязательно даст мне бумаги и перо. У меня-то у самого больше ничего не осталось…
— Мне уже очень хочется ее прочесть, — попытался утешить его Горен, протискиваясь перед ним.
Он с трудом спустился по узкой лестнице с высокими узкими ступенями. Внизу было довольно прохладно, но мрачно, потому что большую часть неба закрыли напоминающие застывшие корабли высоченные гребни скал.
Альдридж смотрел им вслед, пока они не исчезли в темном жерле шахты. Еще добрый час он ждал у входа, но Бульдр и его странные друзья так и не вернулись. Наверняка сейчас находятся на пути к старым секретным шахтам, вернее, к некоторым из них, потому что, если верить легендам, под этими горами их огромное множество. Рассказывали, что когда-то под северной частью Ветряных гор располагались мощные крепости, наполненные сокровищами и магическими предметами выдающейся силы, которые собрал там Исгримм, один из нынешних магов Альянса. Поговаривали, что время от времени он до сих пор наведывается сюда по тропам, о существовании которых известно только ему одному.
Да, из этого получилась бы замечательная история. Он должен немедленно взяться за работу. И возможно, немного подсобить этим Ориму. Его бедный брат достаточно от него натерпелся.
Альдридж глубоко вздохнул и стал медленно подниматься по ступенькам, впервые с давних времен радуясь тому, что возвращается в оживленный город.
Когда он свернул на главную улицу, кто-то преградил ему дорогу. Этот кто-то, державший в руках бутылку, сделал из нее огромный глоток и протянул ему:
— Выпьешь немного, малыш?
ГЛАВА 10
Вор в тюрьме
— Вот так оно, значит, и случилось, друзья мои, — закончил рассказ Вольфур Гримбольд, уже находящийся под достаточно сильным воздействием крепкого пива и водки, которых он, обрадовавшийся гостям, осушил изрядное количество. — Я обосновался тут и не могу пожаловаться на недостаток работы. В принципе мне даже выгодно присутствие здесь Руорима, потому что он попросил много оружия и пока кажется вполне довольным. Да и платит прилично.
— Скорее всего, пользуясь сокровищами наместника, — с издевкой заметил Менор.
Вольфур усмехнулся:
— Мне без разницы, потому что, если уж ты об этом заговорил, изменилось только имя власти предержащей, все же другое осталось прежним. Все здешние правители творили произвол, судя по всему, чего я тут наслушался. Они могли себе это позволить, потому что каждый день сюда приходят толпы желающих получить работу, да и торговля процветает.
— И ты готов поддержать Руорима? — спросил Крэйг.
Волосатый орк потер нос:
— Этого недоноска, кровь которого выплюнул бы сам Царах? И его паршивого пса, который по ночам шастает по улицам и творит со своими жертвами такое, что и в самом страшном кошмаре не помыслишь? Конечно нет! Что бы вы ни задумали, я с вами! Хотя бы из-за моего долга перед Гореном, потому что где бы я был, если бы не он?
— Хорошо. — Вид у Крэйга был довольный. — Ты окажешь нам неоценимую помощь, Вольфур. Давайте сейчас пойдем спать, а с утра обойдем Норимар.
Менор проснулся от лучей солнца, сладко потянулся и зевнул. Как здорово снова спать в кровати, даже если запах у нее не совсем свежий. Удивительно, что у кузнеца такое просторное жилище. Но он говорил о хороших заработках, значит, вполне мог занять целый дом, чтобы ему никто не мешал. Тем лучше для Менора и Крэйга, которые получили надежное убежище.
Утро они провели с пользой: обследовали город, запоминая улицы, переулки и отмечая возможные пути отступления, изучая периодичность появления караульных отрядов и количество солдат в них. В конечном итоге они разделились: Крэйг отправился в «Белый пони», принадлежащий Ардигу трактир, поговорить с Корбеном. Менор же поплелся к Северным воротам, чтобы выяснить, успел ли сапожник их открыть. В полдень он тоже зашел в трактир, а вскоре появился и Вольфур Гримбольд.
Корбен Сапожник углубился в беседу с Крэйгом и испугался до смерти, когда за стол опустился огромный волосатый орк и, скалясь, спросил кувшин пива и приличную тарелку супа. — Похоже, ты постепенно входишь во вкус, — засмеялся Менор, стукнув сапожника по плечу.
— Во вкус чего?
— Геройских подвигов. Представь себе, если Норимар будет свободен и вдруг выяснится, что ты внес в это дело солидный вклад, готов поспорить, это обеспечит тебе весьма высокую должность, возможно, даже пост наместника!
Корбен недоверчиво посмотрел на Менора, но в глазах у него загорелся странный огонек:
— Ты надо мной смеешься.
Менор покачал головой:
— Ничего подобного, Корбен. Ты местный, родился в Норимаре. Используй представившуюся возможность, потому что ты многое можешь сдвинуть здесь с места. Мы будем уже далеко, когда жители сообразят, что они свободны. Если вы оба, ты и твой братец, будете действовать с умом, то для вас настанут золотые времена.
У Корбена пересохло в горле.
— Ты думаешь… на самом деле…
— Ну конечно!
Менор со смехом поднял свою кружку:
— Считаю, что своей храбростью ты это заслужил, в конце концов, ты ведь побывал даже в
Шейкуре,где тебя принимали как гостя! Люди станут у тебя ручными.
— Прежде чем радоваться за Корбена, может быть, лучше было бы заняться насущными проблемами, чтобы освободить наших пленников из тюрьмы, — рассудительно проговорил Крэйг. — И поднять восстание.
— С восстанием я могу вам помочь, — вставил Ардиг, который только что притащил целый поднос еды и со стоном водрузил его на стол перед Вольфуром. — Эти вонючие наемники пустят меня по миру, потому что жрут мои припасы и ничего не платят. Я ведь хозяин трактира, так что распространить слухи мне легче легкого.
— Да и я могу заняться подстрекательством. У меня на примете есть парочка приятелей, — сказал Корбен. — Меня везде знают, так что я могу свободно ходить по городу.
— Северные ворота еще закрыты, — вполне к месту вставил Менор.
Корбен кивнул:
— Знаю. Но пока не представилось возможности. До завтра все будет в порядке, обещаю. — Он посмотрел на Крэйга. — Я могу показать вам еще один вход в тюрьму, с той стороны вытаскивают покойников.
— Позвольте и мне кое-что предложить, — чавкая, произнес Вольфур, успевший уже расправиться со второй тарелкой супа и наливший четвертую кружку пива. — Я имею право свободно туда ходить, потому что чиню замки, задвижки и решетки. Часть тюрьмы достаточно ветхая, несколько пленных уже пытались сбежать. Поэтому Руорим поручил мне укрепить ее.
— Меня удивляет, что он позволяет тебе свободно работать и, самое главное, оплачивает твой труд, — сказал Менор.
— Это же не кому-нибудь, а мне, — захохотал орк. — Я здесь на много миль единственный кузнец, так что ему было бы трудно что-то потребовать от меня просто так. К тому же у него некоторая слабость к моей
симпатичнойвнешности. Ему нравится, что я уродлив, потому что из этого он делает вывод, что я ненавижу всех и вся. Вы не поверите, но он всегда очень приветлив со мной. И даже предложил мне поехать с его отрядом в качестве кузнеца.
— Может быть, имело бы смысл подумать над его предложением, — серьезно сказал Крэйг.
— Я сам себе господин и никогда больше не буду никому служить, — возразил Вольфур. — У Руорима нет будущего. Горен не успокоится, пока с ним не расправится, это я точно знаю. Однозначно вам говорю, не пройдет и года. Может, даже и осень не успеет закончиться.
— Ладно, — сказал наконец Крэйг Ун'Шаллах. — Вот мой план.
— Эй, куда идешь?
Вольфур Гримбольд остановился, когда патруль преградил ему путь. Он как раз подошел к хорошо охраняемому входу в тюрьму сбоку от лестницы дома наместника. Внутри самого дома тоже находился вход, но Руорим не желал никого там видеть, не считая челяди и приближенных.
— В чем дело, парень? — заорал разозлившийся орк, приподнимая сумку с инструментами. — Ты что, новенький, что ли? Ты меня не знаешь? Я кузнец, чиню замки, задвижки и поломанные решетки в вашем тухлом склепе там, внизу. Если я этого не сделаю, заключенных у вас не останется, допер?
— Пропусти его, — проворчал второй солдат. — Я знаю этого кузнеца, с ним все в порядке. Он на службе у Руорима, и у него свободный доступ.
Солдат отступил, но рукой задержал Менора, на котором был огромный кожаный передник; капюшон закрывал лицо и шею.
— А этого задержать.
Вольфур вышел из себя:
— Ты что, совсем ослеп?! Это мой подручный! Он будет мне помогать, если придется что-нибудь выковать прямо на месте, поэтому у меня с собой маленький горн, наковальня и мехи. Мне что, одному со всем этим валандаться?
Он поднял руку, когда солдат попытался возмутиться.
— Ладно, оставлю парня здесь, пусть сидит в трактире и пьет пиво, а
тыбудешь мне помогать! — Он слегка отодвинул в сторону капюшон Менора и показал черные пузыри на его щеке. — А если ты проявишь нерасторопность или паче чаяния ошибешься, то получишь пару затрещин. Согласен?
Солдат отпрянул, как будто обжегшись.
— Катитесь, — пробурчал он. — А я буду присматривать, чем вы там внизу занимаетесь, а если задержитесь надолго, я подам сигнал тревоги, ясно?
— Да-да, хорошо.
— И я все как следует проверю: каждый замок, каждую задвижку и каждую решетку!
— Давай, дубина.
Вольфур отодвинул солдата в сторону и потопал вниз по лестнице, он был такой широкий, что занимал весь проход. Никто не мог бы проскользнуть мимо него.
Они добрались до холодного, влажного и мрачного подвала. Менор с трудом отдышался и потер щеку.
— До чего чешется! Чем ты меня измазал?
— Мылом с золой. Ты ведь вор, Менор, значит, должен этот трюк знать!
— Я ведь вор, мой дорогой Вольфур, а не нищий. И что нам теперь делать?
— Работать, мой дорогой, именно за этим я и пришел сюда, потому что, если мне нечего будет предъявить тому солдату наверху, у нас будут проблемы.
Менор побледнел:
— Я… я должен работать? Ты серьезно?
— Для этого я тебя и взял.
Вольфур ухмыльнулся, снял маленький горн и разжег его с помощью факела.
— Можешь пока осмотреться, но как только достаточно нагреется, примемся за работу.
— Хорошо.
Менор бросился по коридору, через решетки заглядывая в каждую камеру. Перед одной он задержался надолго и укусил себя за палец, чтобы не заорать. А потом побежал дальше, до самого конца, тщательно проверил возможности отхода и опасные места и вернулся к Вольфуру как раз к тому моменту, когда огонь достаточно разгорелся. Кузнец сунул ему в руки мехи, показал, что делать, и принялся за работу.
Менор внимательно посмотрел по сторонам и только потом сказал:
— Я нашел Хага! Он жив, но то ли без сознания, то ли спит. Меня он не заметил. Выглядит ужасно, неплохо над ним потрудились.
— По крайней мере, одна хорошая новость, я имею в виду, что он все-таки жив, — проворчал Вольфур между двумя ударами. — А Вейлин?
— Ее… — Менор прочистил горло. — Ее здесь нет.
— Это плохо.
— Еще бы, но, может быть, о ней что-нибудь знает Хаг.
Менор услышал, что кто-то спускается по лестнице, и схватился за мехи. А потом принялся причитать:
— Не бейте меня, мастер, я все сделаю, мастер, все, что прикажете, вы же видите, я очень стараюсь…
Некоторое время солдат с мрачным видом наблюдал за ними. Потом подошел ближе и проверил все решетки и замки.
— Сколько времени ты еще тут провозишься? — спросил он кузнеца.
— Теперь уже немного, примерно столько, сколько бы мне понадобилось, чтобы съесть половину обеда. Но имей в виду, завтра я приду снова.
— Хорошо.
Солдат ушел, и Менор вздохнул. И тут же жалобно вскрикнул, когда Вольфур отвесил ему подзатыльник, пусть и не слишком сильный, потому что новоиспеченный помощник забыл нажимать на мехи.
— Все должно выглядеть натурально, — пробормотал, довольно улыбаясь, Вольфур.
Менор почесал голову, гневно воззрился на кузнеца, но тут же резво принялся за работу.
— Купцы останутся дольше, чем предполагалось, — сообщил Крэйг при следующем разговоре. — Следовательно, Юлдир до сих пор у Южных ворот и еще может оказаться полезным. Нам нельзя слишком медлить. Корбен, что там с Северными воротами?
— А… ну, в общем, пока еще я не смог…
— Мне самому этим заняться?! — взорвался Менор. Он с трудом сидел — работа с Вольфуром привела его на грань истощения — и уже не один раз пожаловался, что у него все тело болит.
— Нет, — возразил Крэйг. — Ты понадобишься в другом месте. Корбен, от тебя я жду, что завтра ты выполнишь порученное тебе дело, иначе у тебя будут большие проблемы со мной.
—
Господиннаместник, — язвительно добавил Менор. Ему нужно было на ком-нибудь сорвать злость, потому что чувствовал он себя ужасно.
Корбен беспокойно ерзал на стуле.
— Там все время так много солдат, они постоянно приглядывают за воротами… мне нужно лезть наверх, чтобы замок…
— Подробности нам ни к чему, просто выполняй приказ, — недовольно перебил его Крэйг. — Героями не становятся, ничего не совершив.
Это замечание он выдал, искоса взглянув на Менора, который тут же прекратил тереть руки и сделал вид, что его это не касается.
Корбен смущенно закусил нижнюю губу.
Кузнец веселился от души. По его словам, за всю жизнь он еще ни разу не испытывал подобного удовольствия.
— Это делает долгие печальные годы в Долине Слез страшными вдвойне, и тем больше мой долг перед Гореном.
Крэйг оперся локтями на стол и обреченно потер лоб.
Ранним вечером Менор Худощавый выскользнул из дома Гримбольда и, скорчив невинную физиономию, смешался с толпой. В это время в городе снова началась деловая суета, предшествующая ночному отдыху. Торговцы убирали лотки, покупатели делали последние покупки, ремесленники запирали мастерские, матери звали домой детей. В более темных северных частях города, куда редко попадало солнце, уже зажглись первые лампы, а на юге последние лучи окрасили дома мягким светом. Сегодня настроение царило не совсем обычное, потому что горячий ветер с севера принес пепел, как будто где-то горел целый город. В последние дни из туч, пришедших со стороны пустыни, постоянно шел такой странный дождь. Постепенно далекая темная полоса на горизонте стала совсем черной, и только по ее краям сияла красная кайма. Путешественники, прибывшие из Нортандера и Виндхолма, рассказывали о поразительных вещах. Речь шла о нашествии пауков, о нападении отвратительных вездесущих косильщиков. Якобы вся пустыня уже покрылась пеплом, который постоянно сыпался с неба.
Крэйг с Менором знали, что это значит. Раит Черный продвигался вперед; время шло. Они могли только надеяться, что Горен с доспехами вовремя попадет к Клинку Аонира.
— А что будет дальше? — спросил Менор, чувствуя, как по спине течет пот.
— Кровавый дождь, — кратко ответил Крэйг. — И совсем скоро начнутся бури. Чем позже Горен доберется до Клинка Аонира, тем сложнее будет его задача.
— А сколько вообще ступеней нужно преодолеть Раиту?
— Фиал Дарг — седьмой народ. Столько же ступеней стоит на его пути. Думаю, он вот-вот доберется до пятой.
Менору стало жутко, он постоянно тер шею.
— Цербо Хитроумный, помоги нашим друзьям…
Даже здесь, в Норимаре, находившемся в нескольких днях пути от пустыни, изменения чувствовались весьма отчетливо, хотя и были не столь драматичными, как в непосредственной близости от Клинка Аонира. Не исключено, что, если опасные магические бури захватят большую территорию, дороги в Виндхолм станут совершенно непроходимыми.
Похоже, никто не обращал внимания на происходящие изменения, даже солдаты Руорима не беспокоились, потому что это была проблема их хозяина. Сами же они в основном старались выжать из народа как можно больше и обеспечить себе приличное существование.
Этим вечером патрульные особо не утруждали себя: они выбирали самые оживленные перекрестки и время от времени выхватывали из толпы кого-нибудь, кто казался им подозрительным или просто не нравился.
Менор уже прекрасно ориентировался в городе. Никто не обратил на него внимания, пока он добирался до дома наместника. У второго бокового входа, который вел в переулок и через который выносили мертвых, находилось ушедшее в землю, зарешеченное окно без стекла. Оно служило световой и воздушной шахтой. Менор подтвердил свое прозвище Худощавый, протиснувшись между двумя прутьями. Предварительно он тщательно осмотрел и измерил решетку. Будет тесновато, но ничего страшного. Ловкий и гибкий как змея, он вкрутился внутрь и беззвучно соскользнул на пол с другой стороны. Ему пришлось немного постоять, чтобы успокоить сильно бьющееся сердце; таких подвигов он не совершал давным-давно. Но результатом бывший вор остался доволен: тело его не утратило гибкости и все еще было послушным.
Потом он пробирался по коридору, пока в нос ему не ударил затхлый тюремный запах. Прошло немало времени, прежде чем глаза Менора привыкли к темноте. К тому же он пытался вспомнить расположение камер и количество шагов, которые уже успел пройти. Теперь он бы нашел нужную камеру даже на ощупь, достаточно было только внимательно считать.
Он осторожно делал пару шагов, останавливался и прислушивался. Все было спокойно. И шел дальше, вдоль камер…
…а потом сердце Менора ушло в пятки, потому что он вдруг почувствовал у своего горла нож, и чей-то голос прошипел ему в самое ухо:
— Это кое-что новенькое. Пленники, которые пытаются бежать, — это понятно. Но свободные, которые пытаются попасть в тюрьму? Удивительно.
— Это… все совсем не так, как вы думаете… — выдавил Менор и медленно поднял руки. — Вы меня не узнаете? Я помощник кузнеца, я часто бывал здесь, внизу, последний раз несколько часов назад. Видите ли, я забыл здесь инструменты, и если хозяин об этом узнает, то забьет меня до смерти, совершенно точно, а я еще слишком молод, чтобы умирать, сами видите…
— Клянусь Мастером Битвы, заткнешься ты, наконец, урод!
Но Менор и не думал затыкаться. Он ныл, причитая:
— Ах, ведь все шло так хорошо, и тут я, дурак, болван, раззява, забыл эти инструменты! Как я только мог! Я пропал, пропал навечно и навсегда, я прошу прощения, оторвите мне тут же на месте голову, чтобы мои страдания прекратились…
— Так и следует поступить, — хмыкнул патрульный. — Но сначала я тебя запру, а потом мы подумаем, что нам с тобой делать.
— О да, запереть, это хорошо, ведь тогда между мной и мастером будет решетка, когда он придет меня освобождать…
— Тебя освобождать? В каком смысле?
— Ну как же? Вы же потребуете за мое освобождение выкуп в пару серебряных монет, правильно? — возмущенно завопил Менор. — Ведь столько-то я всяко стою, по крайней мере для самого себя! Представляете, как разъярится мастер, если ему придется заплатить вам за меня… А он обязательно заплатит, это совершенно точно, ведь я ему нужен. Так быстро нового помощника он не найдет, а поскольку работу ему следует выполнить немедленно, то он меня не уничтожит на месте, просто пробьет в моей башке крошечную дырочку…
— Гм, — пробурчал караульный, и Менор с удовольствием отметил в его глазах жадный блеск. — Ну, хорошо, сейчас я тебя запру, а там посмотрим. Я должен рассказать капитану, как только он вернется, но Руориму сообщать совсем не обязательно. Нельзя ведь дергать его по пустякам.
— А я что говорю, — обрадовался Менор и смахнул с формы солдата несколько паутин и крошек. — Я не устаю повторять, что начальству вовсе ни к чему знать все то, что можно уладить между собой. Конечно, вы бы просто могли меня отпустить, это самый лучший выход, если… Ладно-ладно, все нормально, это была маленькая дурацкая идея, я же говорю, умом я так и не разжился.
Мужчина начал открывать камеру, и Менор с облегчением вздохнул:
— Ах да, это хорошо, первая же камера. А если бы это была из тех, задних, особенно предпоследняя слева, вы там внимательно смотрели? Только грязь, нечистоты и куча крыс… Брр… Ненавижу крыс, а вы? Ползают по телу… а человек там, у него так странно блестят глаза, думаю, крысы его чем-нибудь заразили, и теперь он превратится в… эй… Что вы делаете? Куда вы меня ведете? Но нет… нет… этого вы не сделаете! Ни за что, туда я не пойду, лучше умереть на месте!
Менор отчаянно цеплялся за решетку и не давал себя оттащить. Он заверещал и отпустил руки только тогда, когда солдат со всей силы треснул его по пальцам. Через секунду тот уже тащил его по коридору в сырую и на самом деле самую вонючую камеру.
— До встречи. — Солдат засмеялся, обнажив беззубые десны. — Побеседуй пока с крысами, тупица.
И ушел, посвистывая.
Менор подождал, пока настанет полная тишина, нарушаемая только стонами и храпом кого-то из заключенных, потом подполз к Хагу и легонько потряс его за плечо:
— Хаг! Хаг, проснись, приятель! Это я, Менор!
Наконец ему удалось разбудить друга. Хаг посмотрел на него распухшими глазами, а потом в его взгляде проснулось понимание.
— Менор…
Бывший вор радостно вздохнул:
— Хаг, как я рад тебя видеть… но ты выглядишь ужасно, скорее мертвым, чем живым.
Он помог товарищу сесть, Хаг скривил лицо от боли и тихонько застонал.
— Неудивительно, — прошептал он. — Руорим обходится со мной совсем не так, как обходился бы с хрупким и очень ценным сокровищем.
— Что он от тебя хочет?
— Первоначально хотел узнать, где Горен. Но теперь ему, похоже, просто доставляет удовольствие пытать меня, потому что не может добраться до Горена. Не хочет верить, что мы расстались.
— Что ты рассказал ему про Горена? — запереживал Менор.
— Ни слова, Менор. От меня он не узнал ничего, зато окончательно убедился, что я не проговорюсь, что бы он со мной ни делал.
Хаг со стоном повернулся.
— Я выжил в Долине Слез, по сравнению с ней происходящее здесь — жалкие детские игрушки.
— А почему он тебя не убил, если пользы от тебя никакой? — поразился Менор.
— Наверное, считает, что Горен придет, если узнает о моем плачевном состоянии, — ответил Хаг. — И я уже говорил, ему доставляет удовольствие выпускать свой гнев с моей помощью.
Менор почесал нос.
— А откуда он вообще знает, что Горен жив?
— Думаю, чувствует. Кстати, о заклинании Ура он понятия не имеет. Но наверняка что-то в этом роде предполагает, потому что Горен так долго не делает попыток до него добраться. Малакей, если б захватил власть, воспользовавшись телом Горена, так бы не поступил. — Хаг хрипло засмеялся. — До чего он мерзкий мужик, Менор. Иногда крайне вежлив и заботлив, дает поесть и попить. И с этой же приветливой улыбкой избивает так, что мозги летят во все стороны.
Менор сглотнул. Теперь пришла пора задать вопрос, который камнем давил на его душу.
— А… Вейлин?
Хаг покачал головой:
— Не знаю. Не видел ее с тех самых пор, как они там, наверху, нас сортировали. Понятия не имею, сколько времени прошло, я потерял счет дням. Здесь, внизу, не разберешь, когда день, а когда ночь.
— Он… он забрал ее с собой? — хрипло выдавил из себя Менор.
— Да. Хотел использовать как целительницу. Может, этим он ее убил, потому что выкачал все силы. Мне очень жаль, Менор. — Хаг робко коснулся его руки.
Менор сжал кулаки.
— Нет, — выдавил он, сжав зубы. — Не верю, что она мертва. Она выжила в Долине Слез, а ты сам говоришь, по сравнению с этим все, что творится здесь, — детские игрушки. Вейлин гораздо сильнее, чем нам кажется. Она справится. И наверняка у нее уже есть план, как тебя вытащить.
Хаг медленно кивнул:
— Да. Да, наверняка ты прав.
— Ты так говоришь, чтобы меня утешить? — спросил Менор глухим голосом.
Вид у Хага был усталый.
— Нет. Просто не могу себе представить, что она… мертва. Я не хочу… я чувствую свою ответственность за нее. В такое положение она попала из-за меня. Я хотел, чтобы она бежала, но она не успела…
— Не мели чепухи, Хаг, ты ни в чем не виноват, — возразил Менор. — Ты ведь не предполагал, что Руорим захватит Норимар. Ты не служил у нее охранником, а если бы и служил, то все равно сделал все, что от тебя зависело. Иначе я сюда не пришел бы.
И вдруг Хаг оживился.
— Точно, — поразился он, наконец. — Что ты вообще тут делаешь?
ГЛАВА 11
Старая шахта гномов
Бульдр осветил зал. На равном расстоянии друг от друга к стенам были прикреплены стойки, в которых действительно находились факелы.
— Странно, ведь говорили, что этим входом давно никто не пользуется, — заметил Горен.
— Думаю, это сделано по приказу короля, — проворчал Бульдр. — Возможно, здесь хранятся предметы, о которых народ не должен знать. Но давайте побыстрее пройдем вперед, скоро должно стать светлее.
— Светлее? — поразился Горен. — С чего бы?
— Сам увидишь. Пошли.
Туннель был древний, но сработан на совесть.
— У людей бы, наверное, давно все развалилось, а вот гномы строят на века, — заметил идущий впереди краснобородый гном.
— Не хочешь ли ты сказать, что здесь до сих пор все как новое? — добродушно поддел его Горен.
