ГЛАВА ПЯТАЯ

Бегло оглядев свой гардероб, Ханна остановила выбор на вечернем платье небесно-голубого шелка, к нему голубые туфли на высоких каблуках и вышитая драгоценными камнями сумочка. Ну и, разумеется, бриллиантовое ожерелье, серьги и браслет.

Престижная благотворительная акция собрала множество известных имен. Мероприятие проходило в одном из лучших залов города и считалось наиболее значительным среди подобных.

Ханна и Мигель выделялись в толпе приглашенных роскошью туалетов, красотой и каким-то неуловимым очарованием. Женственность и мужественность прекрасно сочетались. Сила и слабость дополняли друг друга, все вместе создавало убийственный эффект.

Мигель ласково улыбнулся.

– Мы с тобой вне конкуренции.

Ханна сморщила носик:

– Пожалуй, ты прав. Надеюсь, все пройдет миролюбиво, – и про себя подумала: только бы не было Камиллы.

Однако судьба была к ней сурова: усаживаясь на свое место за столом, Ханна увидела карточку с именем Камиллы по другую сторону от прибора Мигеля.

Ханна воровато оглянулась и быстро поменяла карточку на ту, что лежала на противоположной стороне стола.

Появление Александро и Элизы было встречено ею с радостью. Всякий, увидевший Александра и Мигеля рядом, ни секунды бы не сомневался, что они братья – одного роста, одинаковые фигуры, те же четко очерченные черты лица, пронзительные; темные глаза, чувственный рот.

Александро с женой Элизой и двумя детьми жил в Сиднее. И Александро, и Мигель активно занимались бизнесом. Ханна нежно обняла Элизу.

– Как приятно опять с тобой встретиться. Когда вы приехали?

– В полдень. И уже соскучились по детям.

Ханна рассмеялась в ответ.

– Ты впервые их оставляешь?

– Второй раз. Но легче от этого не становится, – призналась Элиза.

– У нее патологически обостренная потребность держать под контролем все, что касается детей, – пробурчал Александро, наклоняясь к Ханне и целуя ее в щечку.

– Что же в этом плохого? – притворно сердито отозвалась Элиза, но взгляд, посланный мужу, говорил о любви и только о любви.

– Мы рядом сидим, – сказала Ханна и похлопала по соседнему стулу. – Садись сюда. Нам есть о чем поболтать.

В зале звучала негромкая музыка. Большинство гостей уже расселось.

За их столом оставалось только два пустых места. Ханна была вынуждена признать, что появление Камиллы было обставлено с блеском. Она прошествовала между столами, словно принцесса, одетая в броское красное платье, обтягивающее ее безупречную фигуру, как вторая кожа.

Ханна взглянула на мужчину, сопровождавшего Камиллу, и похолодела. Несколько мгновений она сидела не шевелясь, отказываясь поверить своим глазам. Люк Дюбуа!

Очаровательный негодяй, главным занятием своей жизни сделавший существование за счет обеспеченных женщин, которых без зазрения совести обманывал десятками. Довольно молод, но уже достаточно опытен в искусстве жить за чужой счет. Фотограф-профессионал, использующий возможности профессии, чтобы получать доступ в мир богатых и знаменитых.

Ханна следила глазами за приближающейся парой и изо всех сил старалась улыбаться, что становилось все сложнее.

Интересно, узнал Мигель Люка? Предвидеть его реакцию казалось невозможным. Но что это? Парочка усаживатся к ним за стол?

– Мигель, Ханна, – Камилла мурлыкала, как избалованная кошечка, только что вылизавшая блюдечко сливок.

Одного взгляда на ее торжествующее лицо было достаточно – появление Люка было тщательно спланировано. И чего Люку тут понадобилось? Не Австралия, не Мельбурн, а именно сегодняшний благотворительный банкет? И давно ли он в свите милейшей Камиллы?

Не требуется особой гениальности, чтобы понять – Камилла ни перед чем не остановится, чтобы получить желаемое, то есть Мигеля.

Итак, враждебные действия развернуты по всему фронту. Что же, она неплохо поднаторела в самообороне. За спиной годы практики. Пусть Камилла считает, что может легко завладеть своей добычей, очень скоро ей придется убедиться в обратном.

– Вы, конечно, хорошо знакомы, – мурлыкала Камилла, усаживаясь за стол.

– Средства массовой информации в свое время уделили много внимания этому вопросу, – она презрительно посмотрела на Люка. – Надеюсь, вам хорошо платили за интервью, раздаваемые направо-налево?

– Неплохо. – Его улыбка обладала способностью размягчать самые суровые женские сердца, но не ее.

– Позвольте представить моего мужа, Мигеля Сантанаса.

Мужчины обменялись взглядами – у Мигеля мрачный, у Люка абсолютно безразличный.

Официанты начали разносить напитки, и вечер пошел своим чередом: вступительная речь председателя благотворительного комитета, ужин, показ мод. Ханну ничто не радовало, она готова была отдать все на свете, лишь бы покинуть залу и уехать домой. Но подобный поступок означал бы постыдное бегство, а ее гордость запрещала ей действовать таким образом.

Мигель заказал шампанское, знаком велел официанту наполнить ее бокал. Ханна с некоторым удивлением оглянулась на него, он подмигнул и поднял свой бокал, салютуя ей.

Он, конечно же, знает, кто такой этот Люк Дюбуа, какую роль он играл в ее жизни.

– За что пьем? – прошептала Ханна, слегка касаясь бокала мужа своим.

– Разве нам нужно пить за что-то? У нас с тобой есть все!

Она слегка кивнула, соглашаясь.

– Пожалуй, вечер обещает быть исключительно приятным.

– Хочешь уйдем?

Ее глаза расширились. Нарушить этикет? Ради нее?

– Нет. – Голос звучал твердо, но сердце на мгновенье замерло.

Между тем Камилла пошла на приступ, обрушив на Мигеля все запасы своего кокетства, подкатываясь к нему то с одной, то с другой стороны. Ханна с трудом удерживалась, чтобы не ударить ее или обругать.

– Что происходит? – вполголоса поинтересовалась Элиза. – Прелестная Камилла так открыто флиртует с Мигелем?

– Похоже, да. Но сделай он хоть шаг ей навстречу, – пробормотала Ханна, – ему несдобровать.

– А какую роль играет Люк в этом фарсе?

– Я сама не могу понять.

Элиза сочувственно прищелкнула языком.

– Главное – не нервничай и не показывай виду.

Ханна кивнула и, пробормотав невнятные извинения, бросилась в дамскую комнату: Мигель, если ему угодно, может болтать с Камиллой, а с нее довольно.

– Я с тобой, – поднялась Элиза.

Ханна несколько раз останавливалась поболтать со знакомыми. В дамской комнате она старательно поправила макияж и, увидев, что Элиза чувствует себя явно плохо, заинтересованно спросила:

– Ты беременна?

Элиза слабо улыбнулась.

– О, да! Надеюсь, девочка. Она уже демонстрирует свою индивидуальность, мальчишки вели себя проще.

– Насколько я понимаю, Александре в курсе?

– Разумеется. Он замечательный отец.

Ханна вернулась к столу обновленная и слегка успокоившаяся. Мигель бросил на жену понимающий взгляд – причина такого длительного отсутствия не вызывала у него сомнений.

– Дорогая, все остыло, – он подозвал официанта и попросил принести другую порцию.

– По правде сказать, я не голодна.

– Тем не менее ты должна поесть, – настойчиво потребовал Мигель и неожиданно погладил Ханну по щеке.

– Какой ты внимательный и заботливый муж, Мигель, – умилилась Ханна.

– Ты же моя жена, дорогая, о ком же мне еще заботиться!

Да, это у него не отнимешь: он умеет поддержать и успокоить, когда надо. Ханна неоднократно слышала одобрительные высказывания окружающих по поводу их брака.

Стараясь, чтобы улыбка вышла как можно естественнее, Ханна улыбнулась.

– Милый, ты разишь своей заботливостью наповал.

– Ты так считаешь? Тебе не нравится моя забота?

Ханна лишь молча глянула на него.

Тем временем Камилла, покружив по залу, вновь оказалась рядом с Мигелем, окончательно лишив Ханну аппетита. Она со злостью наблюдала, как Камилла скребла ярко-красными коготками по его рукаву, прикасалась к руке, складывала губки в соблазнительную улыбку.

Подали десерт. Модели совершили последний заход на подиум и упорхнули. Ди-джей включил специальные световые эффекты, поставил первый CD, возвещая о начале танцев.

Гости задвигали стульями, готовясь танцевать.

Александро и Элиза подошли попрощаться.

– Завтра обязательно повидаемся. Мужчины организуют завтрак на природе, а я покажу фотографии.

После их ухода к Мигелю подошел коллега по работе. Извинившись, Мигель покинул жену. Краем глаза Ханна увидела Камиллу, мелькнувшую у выхода, и почти сразу услышала хорошо знакомый мужской голос:

– Как жизнь, Ханна?

– Люк? – отозвалась она как можно суровее. – Тебе нет необходимости следовать принятым в свете условностям. Ты для меня пустое место.

– Не может быть! – поддразнил Люк. – А ты все та же, как я погляжу.

– Хочешь уверить меня, что оказался здесь абсолютно случайно?

Люк лишь усмехнулся в ответ на ее негодование.

– Ханна, прошло три года, неужели нам не о чем поговорить?

– Представь себе – не о чем! – отрезала она.

– Но почему, лапушка? – Его улыбка могла околдовывать не только доверчивых простушек. – Когда-то нам было неплохо вдвоем.

– Очень странно, – не сдавалась она. – Наши воспоминания сильно разнятся. Думаю, что и у тебя они потускнели, так что давай не будем притворяться, а?

Он выразительно развел руками.

– Кто притворяется? Я всегда был от тебя в полном восхищении.

– Начинается, – прервала его излияния Ханна. – Лучше скажи, что тебя сюда принесло?

– Разве просто побыть в таком приятном обществе – не удовольствие?

– Прекрати! Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

– Значит, ты хочешь услышать факты, лапушка?

Ханна в упор смотрела на него, даже не утруждая себя каким-либо вопросом.

– Но стоить это будет недешево, – горестно закончил он.

– Да ну? – отвергла его претензии Ханна. – Ты в свое время славно пожил за счет моей доверчивости. Напомнить суммы?

– И когда ты успела стать такой циничной? – Люк, словно игнорируя неприятные напоминания, «надел» одну из своих самых обаятельных улыбок.

– Да уже года три. Хороший учитель был.

– Ладно, раскрою тайну. Меня пригласила Камилла. Естественно, не даром.

Ханна даже задохнулась.

– А зачем ты рассказываешь об этом мне? Работаешь на два фронта?

Он пожал плечами.

– Ты же захотела правды.

Ханна внимательно оглядела его: все та же смазливая физиономия и та же шальная искорка в глазах. Что она в нем находила – уму непостижимо! Сейчас даже его улыбка казалась ей сальной.

– Ну ты и прохвост, Люк!

– Хочу предупредить, лапочка, – тихо проговорил Люк. – Камилла здесь не случайно.

– Как будто я не знаю!

– Потанцуй со мной, и я, возможно, расскажу тебе побольше.

– Ни в коем случае! Даже если от этого будет зависеть вся моя жизнь.

Он цинично ухмыльнулся.

– Может, ты и права.

– Но запомни: Мигель Сантанас не тот человек, который захочет делиться с ближним своей собственностью.

– Тогда, может, выпьем как-нибудь по чашечке кофе? Поговорим о прошлом.

– Ты шутишь? – Ничем его не проймешь, просто с ума сойти.

– Какая у женщин короткая память! Где же твоя былая пылкость?

Она в упор посмотрела на него.

– Будешь докладывать Камилле, скажи, что у нее нет шансов. – Ханна кинула тревожный взгляд на стоявшего поблизости Мигеля. Он, казалось, полностью был поглощен беседой с коллегой, но Ханне достаточно было одного взгляда, чтобы понять: из их разговора не пропущено ни слова.

Она подошла к нему, ожидая, что он представит ее, и облегченно вздохнула, почувствовав, как он переплел ее пальцы со своими.

Коллега извинился и вернулся к своему столику.

– Пойдем домой? – предложил Мигель.

Ханна сверкнула белозубой улыбкой, провела ладонью по его уже шершавой щеке.

– И испортить Камилле все удовольствие?

Он поймал руку жены, запечатлев жадный поцелуй на ее ладони. Ханна изумленно посмотрела на него, слегка задрожав.

– Что-то ты, дорогая, совсем скуксилась, – мягко посетовал Мигель. – Я считаю, пора домой.

– Ну уж нет! Я достаточно энергична, чтобы потанцевать с тобой. А ты?

Он с сомнением покачал головой, но послушно повел ее за собой. Мелодия была очень медленная и обволакивающая. Мигель крепко прижал ее к себе и повел. Чудесная музыка несла их, Ханна почти забыла, где они. Осталось только колдовство мелодии, руки мужа, прижимающего ее к себе.

Они почти слились воедино, Ханна явственно ощущала, как из его сильного тела перетекает к ней жизненная энергия, чувствовала его возбуждение.

– Я считаю, пора домой. – Он тихо засмеялся, и кровь загорелась в ней, вызывая краску на лице и огонь внутри.

Они дружно направились к выходу, на ходу перебрасываясь фразами со знакомыми. И вдруг лицом к лицу столкнулись с Камиллой.

– Вы ведь не уходите?

Ханна вежливо улыбнулась.

– Нам обоим завтра рано вставать.

– Устала, дорогая? – Камилла озабоченно всплеснула руками. – Мигелю вряд ли понравится подобная изнеженность.

– Что делать – не все же такие выносливые, – в тон ей отозвалась Ханна и… испугалась: в глазах Камиллы мелькнула ненависть. Мелькнула и погасла.

Ханна, молчаливо созерцая пробегающие мимо дома, сидела рядом с Мигелем, пока тот вел машину по темным улицам.

В свое время средства массовой информации уделили много внимания ее помолвке с Мигелем: объединились два денежных мешка, чувства богатым недоступны. Их брак – тому подтверждение. Но миновал год, и сплетни постепенно потеряли актуальность, их брак не только не распался, как предсказывали авторитетные журналисты в рубриках «Семья и брак», но уже воспринимался высшим светом как весьма удачный.

– Что-то ты притихла.

В полумраке салона Ханна не могла разобрать выражения лица Мигеля.

– А ты только заметил это?

– Тебя беспокоит Камилла? Люк? Неужели они могут испортить нам жизнь?

Ханна нашла в себе силы сдержаться и не устроить истерику.

– Мог бы подойти и послушать нашу беседу.

– Пожалуй, беседа была слишком долгой. – Мигель остановил машину у особняка.

– Разумеется, ведь говорили не только обо мне, но и о тебе. Камилла имеет на тебя серьезные виды и ни перед чем не остановится, лишь бы добиться своего. – Она пристально посмотрела на Мигеля, потом выскользнула из машины и вошла в дом.

Мигель двинулся следом. Уже в фойе, у подножия лестницы он взял жену за локоть.

– Не может быть! – протянул он иронично, в упор уставившись на Ханну. – А он, видимо, играет роль приспешника главной героини, строящей дьявольские козни?

– Ну да!

– Будь осторожна, дорогая, – ласково предупредил он. – Однажды он уже навредил тебе. Я не потерплю повторения.

– Не потерпишь? Не хочешь ли ты сказать, что ревнуешь? – Ханна удивленно смотрела на него.

– Я хочу защитить тебя от этих нахалов! – Голос мужа дрожал от негодования. – И потом, Ханна, разве Люк занимал хотя бы сотую долю твоей жизни по сравнению со мной, с моим отношением к тебе и нашему браку?

Несколько секунд Ханна стояла, глядя в упор на мужа, а потом отвернулась и быстро побежала наверх в комнату. Сорвала с себя серьги, нашарила застежку ожерелья.

Мигель вломился следом и стал судорожно сбрасывать с себя одежду.

– Стой спокойно! – с досадой воскликнула Ханна.

Она остро чувствовала его близость, тепло, исходящее от тела. Ей хотелось приникнуть к нему, спрятать лицо на груди, отдаться поцелуям и одновременно броситься на него и исколошматить кулаками эту твердую грудь. Понимает ли он, в какое двусмысленное положение ее поставили Камилла и Люк?

– Неужели ты думаешь, что я не знаю, кто такая Камилла? – Его глаза потемнели. – Отдай справедливость и моему интеллекту, женушка.

– Но ее интересует твое либидо, а не интеллект, – возразила Ханна.

– Ты считаешь, что я вот так легко лягу в постель другой женщины? – медленно, с упором на каждое слово произнес Мигель.

Она смотрела на него, а перед глазами мелькали эротические сцены – Мигель и Камилла…

– Конечно же нет. Мы клялись в верности друг другу перед алтарем, – тихо выдавила она из себя.

– У тебя нет причины сомневаться в моих словах.

– А у тебя в моих.

Мигель готов был разорвать Камиллу на части за ее наглость и самоуверенные замыслы, нарушившие покой его супруги. Он провел рукой по спине Ханны, расстегивая молнию на платье. Блестящий шелк соскользнул вниз. Руки прошлись по талии, обхватывая и вновь отпуская, потом поднялись к груди. Наклонив голову, он завладел ее ртом, опьяняя ее медленным, страстным, дразнящим, кружащим голову поцелуем. Она обняла его за шею, даря ответный поцелуй.

Ей нравилось ощущение его близости, нравилось ласкать его мускулистое тело – мощные плечи, широкую грудь, живот…

Излишек надетой на нем одежды теперь раздражал ее, она затеребила мешающие тряпки, расстегнула ремень брюк.

Ее тело пульсировало, отзываясь на его нетерпеливую дрожь, страстная лихорадка сотрясала обоих.

Нет, проклятье! Нет! Жадно и быстро, так, как велит первобытный инстинкт! Ей не требуются его сдержанные ласки, лишь его страсть.

Не произнесла ли она вслух то, что сейчас подумала? Не знает, не ведает, да и все равно ей. Она жила только одним этим мигом, с губ срывались возгласы, слова, которые может внушить лишь истинная страсть. Она понуждала его поднять ее, швырнуть на кровать, отбросив в сторону покрывала, накрыть, прижать сверху своей тяжестью…

Он вошел в нее, ощутив привычное сопротивление ее плоти, разошедшейся навстречу и плотно сомкнувшейся вокруг него, принимающей, ласкающей…

Никогда еще он не позволял себе отринуть все ограничения воспитания, требования, накладываемые на цивилизованного человека. Она не могла оторвать от него глаз, загипнотизированная примитивным голодом, исказившим его черты, сорвавшим маску внешних приличий. Его голова откинулась назад, мускулы на шее напряглись, челюсти сжались.

Он начал двигаться, сначала медленно, почти замирая после каждого движения, потом все скорее и скорее, следуя ритму, древнему как время.

Она подчинялась задаваемому им темпу, словно бешеному приливу, накатывающему на берег, чтобы захватить щепку и утащить ее за собой, поднимать и опускать, играть с ней как угодно. Он то наступает, то уходит, чтобы вернуться, кидаясь на берег с новой яростью.

Присущий ему в обычных обстоятельствах контроль над ситуацией пропал, словно его никогда и не было, уступив место примитивным желаниям. Голоду столь сильному, что назвать его обычным зовом пола было нельзя. Захлестнувшая его страсть не подходила ни под одно из человеческих определений. Бесстыжая, завораживающая, похотливая.

Казалось, она захвачена в плен дикарем, движимым единственной потребностью. И она отдавалась ему, позволяя вести туда, куда ему угодно, ликуя на каждом шагу пути. Наслаждаясь предъявляемыми требованиями, силой, влекущей ее все дальше и дальше. Слабая улыбка притаилась в уголках ее припухшего от поцелуев рта. Дикарь, думала она устало.

Неслыханное удовлетворение доставляла сама мысль о том, что она способна довести человека до полной потери самообладания.

Ханна уловила мгновение, когда он начал приходить в себя, тяжесть его груди перестала давить с такой силой, как раньше, дыхание стало выравниваться, с губ полился поток испанских слов. Он обвинял себя за недавнее забытье.

Ей хотелось успокоить его, поведать, что только сейчас она смогла оценить истинную власть женской сексуальной магии и… изумиться ее силе не меньше того, кто стал ее жертвой.

Легкими прикосновениями к его спине она попробовала разгладить узлы мышц, заставить их расслабиться. Спускаясь вниз по его телу, она прошлась по талии, дотронулась до ягодиц, слегка шлепнула по ним и продолжила путешествие в обратном порядке, поднимаясь к плечам, захватив в плен голову и притягивая к себе с поцелуем.

Сейчас она целовала его, пробуя на вкус губы, дразня проникающим внутрь рта языком, поощряя, поддразнивая в бесстыжем приглашении.

Его руки сомкнулись вокруг нее, прикрывая от враждебного мира. Губы его касались ее макушки, потом щеки, ласкали висок, мягкую впадинку в изгибе шеи…

В предрассветный час Ханна зашевелилась. Ей стало холодно, и она потянулась к мужу, но обнаружила, что постель пуста. Осторожно подняв голову, она оглядела сумрачную комнату. И сразу увидела Мигеля, силуэтом обозначившимся на фоне задернутых занавесок. Он внимательно смотрел в темный сад.

Соскользнув с постели, она тихонько подошла к нему. Слабое движение указало ей, что он слышал шелест откидываемой простыни, почти неуловимое шлепанье босых ног по полу.

Ханна обхватила руками его талию, прижалась к нему поближе. Он сгреб ее на руки и понес в ванную комнату. Пустил воду, подождал немного, шагнул в ванну и опустил жену рядом с собой.

Она закрыла глаза, позволив пузырькам воды подниматься по ее усталому телу. Она почти провалилась в сон, расслабленная скольжением ласковых струй, но тут же широко открыла глаза. Мигель поднял ее, укутал в огромное банное полотенце.

Вытершись, они вернулись в спальню. Она не протестовала, когда он опускал ее на постель. Ласкал ее, удерживая на грани чувственной нирваны.

Великолепный, грандиозный, переворачивающий сердце секс. Но не любовь!

Она обещала себе больше не попадать в эмоциональную зависимость от мужчины, и что же? Ее сердце принадлежит Мигелю. Всегда принадлежало и будет принадлежать, хочет он того или нет.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

– Грандиозно, – пробормотала Элиза, лениво развалившись под навесом, натянутым на палубе комфортабельного крейсера, нанятого Мигелем на весь день.

Ханна поправила темные очки и усмехнулась, глядя, как Элиза пытается защитить глаза от ярких солнечных лучей, сдвигая громадную панаму то на одну, то на другую сторону.

– Как тихо! – восторгалась Элиза. – Почаще бы сбегать от шума. Никаких телефонов, посетителей, делай что хочешь – никто не будет поторапливать.

«И никакие настырные француженки не будут лезть», – мысленно добавила Ханна, думая, каков будет очередной ход Камиллы.

Мигель и Александро устроились на корме, оба в темных очках и бейсбольных кепочках, одинаковых вылинявших джинсах и рубашках поло.

Трудно было представить, что всего двенадцать часов назад их с мужем объединяла страсть невиданной силы. Может, она понемногу сходит с ума, но она могла поклясться, что до сих пор ощущает его внутри себя.

Мигель, как будто почувствовав ее мысли, обернулся и бросил на нее столь многозначительный взгляд, что Ханна едва не сорвалась с места, чтобы ринуться к нему.

– Как вы смотрите на то, чтобы позавтракать? – предложила Элиза.

– Малыш голоден? – задумчиво поинтересовалась Ханна и расхохоталась над недоумением на лице подруги.

– Маленькая мисс уже усвоила мой режим. – Элиза поднялась и погладила рукой едва обозначившийся животик. – Сегодня ей хочется ветчины, корнишонов и ананас.