Ищейка

 
      Он был мертв уже несколько часов. Его ударили короткой бамбуковой палочкой в левую подмышечную область, вызвав паралич сердца. Тактика ниндзя.
      Убийца не оставил ни малейшего следа. Непонятно было, как он вошел и вышел: обе двери - и балконная, и входная - реагировали только на голос хозяина и были заперты. Палочка - орудие убийства - аккуратно лежала на столике у изголовья. Инспектор Пак посмотрел на нее безразлично: он давно понял, что на отпечатки пальцев надеяться бесполезно. Меня охватила апатия. Двое экспертов копошились у тела, еще один с упорством идиота ползал на четвереньках по полу.
      - Следов волочения нет, - сообщил он. - Странно, получается, что этого парня убили прямо в постели.
      Все повторяется. Картина, которую я наблюдал три дня назад в радиорубке Стефана Сайко, в деталях копировала сегодняшнюю сцену. Оба молодых здоровых и сильных мужика ушли из жизни тихо и безропотно, не оказав ни малейшего сопротивления.
      Детектив в желтой панаме записывал скудные показания притихших постояльцев. Артура Кейси с вечера никто не видел.
      - Вы проверяли его вещи? - спросил я инспектора Пака безо всякой надежды.
      Он круто развернулся и больно ткнул пальцем мне в грудь.
      - Это вы убили его, Максим. Не напрямую, конечно, палочкой ткнул его кто-то другой, но вы могли спасти парня. И не спасли. Так уж получилось, что вы влезли в это дерьмо глубже, чем я. Вы больше моего знаете об этих ниндзя! И вы могли предвидеть, куда убийца нанесет удар. А вместо этого?
      И он, отвернувшись, отошел к своим экспертам. Я не мог ничего возразить, так как сознавал его правоту. Убийца бросил мне приманку и спокойно, не торопясь, сделал свое дело, пока я в пароксизме довольства разглядывал кучу поношенного тряпья.
      Видя мое состояние, Майя тихонько подошла ко мне и взяла за руку.
      - Пойдем. Ты ничем здесь не поможешь.
      Я ничем здесь не помогу. Как и там. И там. И везде. Я - пустое место. Даже если я схвачу убийцу, что из того? Артура не вернешь.
      В течение последующего часа я бестолково слонялся по территории и задавал каждому, кто попадется, один и тот же глупый вопрос: где Артур Кейси находился до вчерашнего обеда? Это продолжалось до тех пор, пока Ианн Ларченко дружески не обнял (вот чудно-то!) меня за плечи и не сказал:
      - Максим, вы выглядите чертовски измотанным. Я бы на вашем месте пошел к себе и вздремнул пару часов. Мы все сейчас в жутком состоянии, так что я вас вполне понимаю.
      Самое странное, я действительно уснул, едва моя голова коснулась подушки. Мозг, давно работавший на холостых оборотах, с благодарностью окунулся в небытие, показав мне с помощью загадочных токов подсознания цветной сон.
      Я брел по золотисто-зеленому лугу, по щиколотку утопая в мягкой траве, ловя всей поверхностью кожи ласковые лучи солнца и улыбаясь всему миру.
      Луг впереди неожиданно обрывался, но меня это нисколько не смутило. Я продолжал спокойно идти, хотя под ногами не было ничего, только далеко-далеко внизу сверкала река, и я мучительно пытался вспомнить ее название, потому что раньше я знал его точно, на этой реке я совсем еще мальчишкой ловил рыбу новым способом - на ультразвук. На берегу реки сидел Артур Кейси, печальный и мудрый, с большими глазами сенбернара.
      - Хочешь попробовать? - спросил я, протягивая ему ультразвуковую удочку.
      Он покачал головой:
      - Нет, я люблю ловить на червячка, по-старинному.
      - Почему?
      - Ну, как тебе объяснить. Это ведь совсем другое. Рыба видит приманку и хочет ее съесть. Ты хочешь съесть рыбу. Вы вроде на равных, кто кого перехитрит. Рыба может позариться на червячка, но может что-то заподозрить и уплыть. А ультразвуковой сигнал не оставляет ей выбора. Она поплывет на него, повинуясь древнему инстинкту, даже если будет знать, что ее ждет смерть. Разве это честно?
      Он покачал головой и пошел прочь, а я вдруг задохнулся от неожиданной мысли, пришедшей в голову.
      - Постой! - закричал я ему вслед. - Я все понял! Ты нашел убийцу! Ты вычислил его и подставил себя под удар, как та рыба… Бросился на сигнал, зная, что тебя не оставят в живых. Но ты ведь не можешь просто так уйти! Ты должен подсказать мне!!! Оставь хоть малейший намек!
      - Зачем? - бросил он, не оборачиваясь. - Я все равно уже мертв. Или ты надеешься меня воскресить?
      - Нет, - признался я. - Но ведь остались другие! Остался убийца, его надо остановить!
      - Глупости. Ты знаешь, кто убийца. Только не хочешь признаться самому себе. А я… Я просто случайно оказался на пути. Меня раздавили и отбросили в сторону.
      - Подскажи, - умоляюще произнес я.
      Он тяжело вздохнул и спросил:
      - Как твоя нога?
      - Болит. Я поранил ее на скалах, когда выяснял, сколько времени понадобилось бы убийце, чтобы спуститься с серпантина. Но что ты хочешь этим сказать? ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ?!
 
      - Ты кричал во сне, - тихо сказала Майя. - Тебе снилось что-то плохое?
      Я с отвращением взглянул на себя в зеркало. - А что я кричал?
      - Не знаю. Ты говорил, что теперь все знаешь. Только тебе нужны какие-то тапочки.
      - Тапочки? - удивился я. - Бессмыслица. Я видел во сне Артура Кейси. Мы ловили рыбу. Потом я попросил его назвать убийцу.
      - И он назвал?
      - Нет. Он бросил мне какую-то мысль, как поплавок. Но я им не воспользовался. Я ничего не помню.
      Майя легко поднялась с кресла.
      - Выход один.
      - Какой?
      - Ну, раз тебе нужны тапочки, надо попытаться их найти.
      Интересно, подумал я, как она вошла? Я ведь точно помню, что запер дверь перед тем, как уходить.
      Специальным хитрым приспособлением я снял пломбу, поставленную Паком на дверь номера, где когда-то, миллион лет назад, обитал яхтсмен, счастливый и беззаботный парень Артур Кейси, понятия не имевший о смерти.
      Мы абсолютно не знали, что именно нужно искать. Майя утверждала, что во сне я говорил о тапочках. Но она могла ошибиться или не расслышать. У меня лично этот образ никаких ассоциаций не вызывал. Но времени было в обрез, и это подхлестывало нашу фантазию. Для начала мы выгребли из шкафов все предметы, которые носятся на ногах, включая пять пар носков и порванные гетры. Мы поотрывали подкладки у трех пар выходных ботинок, пары теннисных туфель и пары беговых кроссовок. Поднатужившись, мы вывернули наизнанку изящные домашние тапочки, имитирующие восточные туфли с загнутыми носами. Затем принялись за одежду, начав с нижнего белья и закончив головными уборами.
      И не нашли ничего.
      - Мало ли что я бормотал во сне, - сердито ворчал я, пытаясь навести порядок. - Не хватало еще, чтобы сюда нагрянул инспектор Пак. И почему эти тапочки должны находиться здесь? Почему они должны принадлежать Артуру?
      Мы вышли на улицу. Ианн Ларченко в угрюмом одиночестве сидел на своем рюкзаке и поджидал рейсовый дисколет. Марк Бромберг предложил ему собственный аэромобиль напрокат, но инспектор Пак решительно забрал ключи.
      - Я не могу разрешить пользование личным транспортом, - сказал он. - Пока еще следствие не закончено.
      - Ну и порядки, черт побери! - мрачно проговорил Ианн. - Шагу нельзя ступить без полицейских. Хорошо хоть сортир не закрыли, а то вдруг я там секретные документы утоплю. Кстати, о сортире. Как ваши изыскания, Максим? Вы так и не узнали, чем вчера занимался этот бедняга Кейси?
      - Увы! Видимо, мои таланты частного сыщика оставляют желать лучшего.
      Он усмехнулся:
      - Что ж. Тогда возьмите сувенир на память. Нечто вроде утешительного приза. - И Ларченко протянул мне резиновые тапочки для скальных восхождений. - Говорят, в старину было поверье, будто веревка повешенного приносит счастье. Здесь, правда, несколько иное…
      У меня вдруг пересохло в горле. Я судорожно сглотнул слюну и, боясь поверить в удачу, осторожно спросил:
      - Вы хотите сказать, что эти туфли принадлежали Артуру Кейси?
      - Нет, они мои. Просто вчера Артур зашел ко мне и попросил одолжить тапочки для скалолазания. Может быть, хотел поразмяться на скалах. Чудно, правда? Убийца вполне мог инсценировать несчастный случай. Парень слетел со скалы, что тут такого?
      Я. неожиданно почувствовал боль в ноге. Боль была такая сильная, что я чуть не вскрикнул.
      Я вспомнил!
      Артур Кейси, явившийся ко мне во сне по воле провидения, действительно открыл мне истину. Резиновые тапочки для скалолазания, моя больная коленка, разбитая вдребезги Матрешка, стрела в переносице мертвого Стефана Сайко, заплаканная Адель Ларченко - все завертелось в едином вихре, словно гигантская карусель.
      Знакомый мне участок серпантина. Здесь лежала золотисто-коричневая «Каравелла» с простреленным бортовым компьютером. Чуть поодаль мы нашли Адель с криво перевязанной головой. Возле небольшого уступа, похожего на голову быка, был вбит скальный крюк для спуска по веревке. Я нашел его довольно быстро, он по-прежнему торчал на старом месте.
      Ступни скользят в резиновые скальные тапочки. Обвязка плотным обручем обхватывает грудную клетку. С громким щелчком карабин влетает в ушко титанового крюка. На всякий случай я дергаю веревку и медленно еду вниз, отталкиваясь ногами и внимательно осматривая скалу.
      Три метра. Пять. Десять. Двенадцать. Вот оно! Боясь дышать, я нащупал острый обломок, на который я наткнулся ногой, вытащил вибромолоток и стал бить по обломку, стараясь его расшатать.
      Через пять минут я уже стоял на земле и со странной смесью восторга и безразличия разглядывал свою находку. Это была половинка скального крюка, брата-близнеца того, что был вбит в скалу на верхней точке моего спуска. Его, видимо, пытались вытащить из трещины, но он сидел там слишком крепко и поэтому разломился пополам. Глядя на него, я вдруг ощутил усталость. Напряжение последних дней спало, не было больше азарта погони и мучений от неразрешенной загадки. Последний кусочек встал на свое место в мозаике, и мне осталось только с некоторой брезгливостью взирать на дело рук своих, потому что единственным его достоинством была законченность, а никак не красота. Мертвый Артур Кейси назвал мне убийцу, хотя тогда я и не осознал этого, находясь в своем сне. Наверное, он был прав: мне давно была известна разгадка, но я бежал от нее, не веря самому себе. Сознание можно легко обмануть, оно слишком доверчиво, а вот подсознание - нет, оно напомнит о себе рано или поздно.
      КАРМА.

Карма

 
      Я ощутил его присутствие за спиной. Два адепта одной и той же школы тайных искусств чувствуют друг друга, даже если оба не выдают себя ни малейшим движением или звуком.
      Человек, затянутый в черный комбинезон, стоял спокойно и расслабленно, чуть развернув ступни, с весом тела на передней полусогнутой ноге, в классической стойке кэндо, описанной великим воителем Миямото Мусаши в его книге «Пять колец» как «стойка, открытая на восемь сторон». Сквозь прорезь в маске-капюшоне на меня смотрели ледяные, ничего не выражающие глаза. Великолепной работы японский меч-катана в специальном исполнении, с квадратной гардой и воронением на клинке, удобно лежал в черных тонких перчатках.
      - Ты, - сказал ниндзя.
      - Да.
      Я поднял ладонь, на которой лежал обломок крюка, вытащенный мною из расщелины.
      - Это твоя ошибка. Твой единственный просчет.
      Ниндзя чуть качнул клинком, направив острие мне в грудь.
      - Отдай. Ты ведь знаешь: то, что должно было случиться, случилось. Круг замкнут, мне нужно спокойно уйти, чтобы не разорвать его. Иначе снова будет кровь. Снова смерть.
      Я покачал головой.
      - Возможно. Но и ты меня пойми. Я - сотрудник Службы безопасности. Полицейский. Убийство должно быть наказано, и неважно, какие причины его вызвали. Какими бы мотивами ни руководствовался убийца, он - убийца.
      - Око за око? - усмехнулся ниндзя. - Не слишком ли первобытно?
      Я едва успел уклониться от молниеносного удара мечом. Мой противник, кроме всего прочего, в совершенстве владел иай-джитсу, искусством мгновенного действия оружием, когда меч выхватывается из ножен и удар наносится с такой скоростью, что кажется, будто кто-то вырезал несколько кадров кинопленки - долю секунды на зад клинок спокойно лежал в ножнах, а в следующий миг противник уже падает, разрубленный пополам.
      Но я ожидал этот маневр. Перекатившись по земле, я вскочил на ноги. Мой меч с шипением вылетел из ножен. Око за око. Я не против.
      Мы передвигались по почти идеальной окружности, защищаясь и нанося удары так, что мечи вибрировали в руках и рассыпали искры на несколько метров вокруг. Такие нагрузки способно выдержать лишь одно оружие в мире - японский меч-катана. Вершина человеческого творения, в которую оружейник, предварительно совершив омовение, попостившись и отдав обильную дань Амиде Будде, вливает свою кровь каплю за каплей, подобно донору, и вкладывает свою душу без остатка.
      Я отбил клинок противника вверх и сам выбросил меч вперед, пытаясь поразить его грудь, но ниндзя хитро отступил, разворачиваясь вокруг оси и атакуя сбоку. Несомненно, передо мной был великий мастер клинка. Такой, с каким мне еще не приходилось встречаться. Его реакция была мгновенной, движения - плавными и легкими, удары поражали своей быстротой и мощью.
      Карма. Я должен был встретиться с ним вот так, лицом к лицу. Все предыдущие события, бессонные ночи, дни, проведенные в напряженных поисках, находки и разочарования, будто камешки на дороге, вели нас - его и меня - к этому месту у скалы, скрытому от посторонних глаз. Путь наших мечей предопределен. Они не могли не скреститься.
      Я встретил его приемом «Котэ-гаеши», броском с переворотом на спину. Ниндзя, и не подумав сопротивляться, легко пошел за моим движением, сделал мягкий перекат, не выпуская катану из рук, и снова очутился на ногах. Рука его скользнула к поясу, и в ту же секунду я нырнул вниз, спасаясь от брошенных веером металлических звездочек - сюрикенов. Две из них ударились о камень, одну я успел отбить мечом, но четвертая вонзилась мне в правое плечо, и пальцы на руке мгновенно онемели. Ниндзя сделал движение и оказался рядом со мной. Глаза мои затуманились. Сам по себе укол сюрикена не смертелен, но он наверняка был смазан ядом, которому я обязан был противостоять.
      Инстинктивно я поднял левую руку с катаной вверх, и тотчас получил страшный удар ногой, услышав пронзительное «киа!». Крик, сопровождающий выбрасываемую энергию, необъяснимую материальную субстанцию, увеличивающую в десятки раз силу и без того смертельного удара.
      Меня отбросило спиной на камень. Я ударился затылком, и перед глазами поплыли цветные круги. Они росли и ширились, и изображение окружающего мира вдруг подернулось рябью, точно отражение в воде. Ниндзя медленно, ужасающе медленно подошел ко мне, протянул левую руку и поднял меч над головой в правой. Горизонт исчез. Черная фигура, огромная и вязкая, будто тяжелое покрывало, заслонила небо и землю, соединяя в одно целое пространство и время.
      - Отдай, - глухо проговорил убийца.
      - Попробуй взять, - хрипло прошептал я.
      Свист опускающегося меча. Воздух, рассеченный на две половины. Тьма и Свет. Инь и Янь. Хаос и Гармония…
 
      Шеф Центрального отдела Службы безопасности напряженно глядел с экрана видеофона на старшего инспектора Пака.
      - Максим отказался посвятить меня в детали операции, - сказал он. - Он один из лучших наших сотрудников, и я ему полностью доверяю. Он знает что делает. С вашим руководством все согласовано.
      - По-моему, вы просто помешаны на секретности, - сердито буркнул Пак. - Мне, конечно, на это начхать, но я держусь за свое кресло. А то, что делаете вы, слегка противозаконно. Вы останетесь в стороне, лавры достанутся вашему сотруднику, а на меня в случае чего высыплется целая корзина шишек.
      Шеф тяжело вздохнул и вынул изо рта сигарету. Посмотрев в никуда, он несколько секунд помолчал, потом глухо произнес:
      - Максим приготовил мышеловку и использует себя самого в качестве сыра. Может быть, его сейчас убивают, а я, жирный старый боров, прилип жопой к этому креслу и ничем не могу помочь. Если вам очень хочется лавров, предложите Тумасу поменяться с вами местами. Он не откажется даже от вашей корзины шишек, ей-богу.
 
      Марк и Иза Бромберг умерли, как и жили, - рука об руку. Их нашли в своей комнате, возле открытой двери. Крупная благородных форм голова Марка была рассечена надвое, и страшный кровавый рубец тянулся ото лба к середине груди. Левая рука его покоилась на груди супруги, будто он пытался защитить ее даже после своей смерти. Изу меч поразил в живот, пробив его насквозь и выйдя из спины возле позвоночника. На их лицах не было ни тени страха или растерянности. Оба они выглядели спокойными и умиротворенными, словно убийца дал им время на то, чтобы собраться с духом и принять смерть как драгоценный напиток в начале бесконечного пути в совсем иных мирах, откуда такими мелкими и незначительными кажутся наши радости и огорчения.
      Глядя на их тела, я ощущал внутри себя пустоту. Плоть моя как бы отделилась от сознания и жила собственной жизнью, подчиняясь лишь импульсам спинного мозга. Этого ей было вполне достаточно. В ушах звучал хриплый неприятный смех.
      Это смеялась Адель. Ее глаза были широко раскрыты, рот скривился в жутком спазме.
      - Теперь они, - захлебываясь, проговорила Адель. - Он переубивает нас всех по очереди. Стефан. Артур. Марк с Изой. Ему ведь осталось не так много, а? Влад, Майя и мы с Ианном. Тебя, Максим, он оставит на десерт, как лакомый кусочек. Ха-ха!
      - Замолчите! - в ужасе взвизгнула Майя и зажала уши.
      - Вы! Вы все просто боитесь правды! Мы уже мертвы! Мы цепляемся за жизнь, кричим, спорим, а он… Он поджидает в своей норе, чтобы выйти и прикончить нас - одного за другим!
      Она продолжала хохотать и выкрикивать бессмысленные фразы, пока инспектор Пак не подошел и не отвесил ей тяжелую пощечину. Смех оборвался.
      - Спасибо, - еле слышно сказала она. - Простите, это все нервы. Просто мне кажется, что следующей буду я. Если только не уеду отсюда. Ты был прав, Ианн. Я вела себя как девчонка.
      Влад Кунич обвел глазами всю нашу компанию и удивленно спросил:
      - Подождите, что же получается? Мы так и не узнаем, кто из нас убийца?
      - Вы слишком пессимистично настроены, Влад, - отозвался я. - Инспектор Пак находится здесь, чтобы арестовать убийцу. И он это сделает.

…и рукоплещет восхищенный зал

 
      Количество мягких кресел в вестибюле осталось прежним, как и количество номеров для гостей. Но сейчас половина из них была пуста.
      И аристократическая светло-серая обивка на незанятых креслах выглядела как брошенная за ненадобностью тряпка.
      Адель, свернувшись калачиком на сиденье, смотрела на меня с нескрываемым любопытством. Похоже, она полностью пришла в себя. Ианн, положив руку на плечо жены, примостился на подлокотнике.
      Влад Кунич ожидал моей речи с нетерпением, будто зритель финальной сцены. Естественно, самое интересное в детективе - всегда на последней странице.
      Майя сидела рядом со мной. Она казалась расслабленной, но на ее коленях лежала маленькая изящная сумочка, а в сумочке - заряженный и снятый с предохранителя автоматический пистолет. Майя никому не доверяла мою защиту, даже мне самому.
      - Я совершил непростительную ошибку с самого начала, - сказал я. - Руководство поставило передо мной вполне конкретную задачу - найти бывшего Наблюдателя Тойво Геллера. Он был необходим как свидетель и, возможно, подозреваемый по делу о смерти Ракши Бамира.
      - Это тот, кто обнаружил вирус в программе временного колодца? - удивленно вспомнил Кунич. - Дело было довольно шумное. Но ведь столько времени прошло!
      - Бамир был отравлен неизвестным ядом. Незадолго до смерти он встречался с Геллером на Эрусиме-6, в поселке геологов. После чего оба исчезли. Ракща, как выяснилось, не был простым оператором, он был внедренным агентом Службы безопасности. Его задачей была слежка за Геллером. Но он расшифровал себя, что является серьезным должностным преступлением, и позволил своему объекту скрыться. Я отправился сюда в надежде найти Тойво Геллера здесь. Я не знал, что именно он предпримет для того, чтобы остаться неузнанным, и уверовал в то, что именно он убил Стефана Сайко. Он прошел подготовку в школе тайного клана ниндзюцу и вполне мог совершить это убийство, а затем покушение на Адель. Поэтому я сразу исключил из числа подозреваемых всех женщин. Геллер был способен совершенно изменить свою внешность, но он не мог превратиться в женщину, по крайней мере, на длительный срок. Но я ошибся.
      Все удивленно посмотрели на меня.
      - Что, Геллер все-таки играл женскую роль? - спросил Ианн. - Но такую операцию не провел бы ни один хирург, даже Берт Аксель! Если только этот парень не согласился навсегда стать женщиной.
      - А для чего он покушался на Ларченко? - спросил Кунич. - И зачем убил Сайко? Где мотив?
      Я покачал головой.
      - Вы не правы. Тойво Геллер не превращался в женщину. Он не покушался на Адель и не убивал Стефана Сайко. Потому что Стефан Сайко и Тойво Геллер - это один и тот же человек.
      В помещении повисла вязкая, почти осязаемая тишина. И я вдруг почувствовал, как злость переполняет меня, готовая вырваться наружу, будто пар из раскаленного котла. Я развернулся к Владу Куничу и с расстановкой произнес ему в лицо:
      - И не смейте делать тут удивленную физиономию! Вы знали это. Вы это поняли, как только увидели Стефана Сайко здесь. Конечно, он сделал пластическую операцию, но вас-то он обмануть не мог! Я видел выражение вашего лица!
      Кунич отшатнулся от меня.
      - Но вы же не будете утверждать…
      - Геллер был опасен для вас. В 1938 году в Шанхае вы из-за него совершили убийство. Вы были Чжоу Ваном, хозяином меблированных комнат, где жили супруги Клайзен.
      Его лицо смертельно побледнело.
      - Я не ожидал встретить его там, - прошептал он.
      - Конечно. Тойво Геллер должен был находиться совсем в другом времени, под именем Оуэмы Тэдзивы, члена тайного общества «Белый Лотос». Он бежал оттуда, надеясь попасть в свою реальность, но в программу временного колодца был внесен вирус, и Геллер оказался в ХХ столетии. А может быть, именно вы испортили программу?
      - Бред! - крикнул Кунич. - Боже, неужели вы не поймете! Я не мог этого сделать, вирус был особый, еще неизвестный науке!
      - А откуда вы знаете, какой именно вирус был внесен в программу?
      Он сидел, опустив голову, будто школьник, не выучивший урок.
      - Тойво Геллер пришел к вам в Шанхае под именем агента японской контрразведки Стива Айлина и, узнав, что Луиза Анна вместе с мужем уехала в Йокогаму, последовал за ними. Сначала вы не придали этому значения, но вскоре встревожились, потому что Айлин сумел уйти от боевиков Ламы, покушавшихся на него. Вы вывезли Ламу за город. По его словам вы поняли, что Стив Айлин в совершенстве владел приемами айкидо, боевого искусства, которое стало известным для иностранцев только после Второй мировой войны. Так вы узнали, что Айлин - Наблюдатель.
      - Тойво Геллер совершил ошибку, - вздохнул Влад. - Но как он мог забыть этот факт?
      - А вы уверены, что он сделал это по неосторожности? - сказал я. - Скорее, наоборот, он рассчитывал привлечь ваше внимание. Ведь Геллер знал наверняка, что там, куда он попал, должен находиться его коллега. Он надеялся на помощь. А нашел предательство!
      - Послушайте, - умоляюще произнес Кунич, - но я ведь мог убить Тойво Геллера там, в 38-м году. Зачем мне было охотиться на него здесь?
      - Вы не могли этого сделать. Наблюдатель не может умереть насильственной смертью в чужом времени. В своей реальности смерть любого человека вызывает те или иные изменения, от очень малых до глобальных. Но эти изменения можно рассчитать и предугадать. Убийство же Наблюдателя - совсем другое. Оно может изменить ту реальность, из которой он пришел! А это изменение вполне может оказаться роковым, потому что не поддается никаким расчетам. И поэтому вы застрелили предводителя боевиков Ламу. Вы поняли, что он, одержимый манией убийства, твердо решил повторить покушение на Стива Айлина. И в то же время вы видели, что Айлин очень опасен, с его невольной помощью японская тайная полиция могла уничтожить разведывательную организацию Рихарда Зорге, а это уже повлекло бы за собой по-настоящему непредсказуемые последствия. И теперь вы отомстили Тойво Геллеру за свой страх.
      Лицо Кунича посерело от злости. Сжав кулаки, он вскочил на ноги.
      - У вас на все есть ответы, да? Тогда, может, объясните, на кой черт я поперся за амуницией к продуктовой линии вчера ночью? Почему я так легко попался вам в руки? Раз я убийца, значит, я ниндзя! Как же я не почувствовал чужого присутствия?
      - Вы все прекрасно чувствовали, - возразил я. - Вы знали, что я буду поджидать вас, и пошли туда нарочно. Одна из основных заповедей ниндзюцу гласит: ниндзя ни на секунду не должен терять контроль над ситуацией. Он не может допустить ни малейшей случайности. Вы отдали мне тайник в качестве отвлекающего фактора. Но вы обязаны были проверить, проглотил ли я наживку? Вдруг я окажусь менее сообразительным! И, кроме того, вы хотели убедить меня, что вы не тот, кого я ищу, что вы способны пройти мимо двух вооруженных людей и ничего не заметить.
      Он уже не сопротивлялся. Он опять сидел в кресле, безвольно свесив руки, сгорбив спину и уставившись в пол. И больше всего походил на неосторожно проколотый воздушный шарик.
      - И именно тогда, когда я предположил это, - сказал я, - я понял, что вы не убийца.
      Вы не могли убить Стефана Сайко по той же самой причине. Конечно, ниндзя способен был вместе со всеми приехать к Перьевым скалам и незаметно исчезнуть, пока всеобщее внимание было приковано к Адели Ларченко. Ему хватило бы полчаса, чтобы спуститься по веревке вниз с серпантина, добежать до коттеджа, убить Стефана Сайко и вернуться обратно. Но! Ниндзя в таком случае на целых полчаса потерял бы контроль над ситуацией. Он не мог быть уверенным, что никто не заметит его исчезновения, несмотря на ночь и грозу. А тогда убийца бы лишался того главного, ради чего проводилась эта головоломная операция - ради алиби.
      В глазах неожиданно воскресшего Влада Кунича зажглись злые огоньки.
      - Так какого хрена! - заорал он. - Я чуть с ума не сошел!
      - Мне хотелось наказать вас, - признался я, - за ваше молчание. Косвенно вы все же несете ответственность за смерть Сайко, Кейси и Бромбергов. Эти убийства можно было предотвратить, окажись вы более откровенны со мной. Кроме того, на меня оказали влияние последние слова умирающего Стефана Саико. Я был убежден, что он пытался назвать ваше имя.
      Но я опять допустил просчет. Я это понял, когда узнал о женщине, которая преследовала Тойво Геллера в Японии ХVII века, когда тот участвовал в восстании «Белого Лотоса» под именем Оуэмы Тэдзивы. В тайге Оуэма встретился с Кумико, приемной дочерью мастера Оэ. Пять лет прошли для Оуэмы и его спутников в изучении боевого искусства. Они планировали, возвратясь на родину, поднять новое восстание. Но один из них оказался шпионом сегуната, предателем. Чико иТакаси Нуэми были уверены, что предатель - Онуко Тэрай, однако Кумико распознала, чтоТэрай - лишь отвлекающий фактор, козел отпущения, призванный замаскировать настоящего предателя.
      Сначала шпион попытался использовать нападение самураев на хижину в тайге, чтобы незаметно уйти, но ему помешал старик Оэ, и он убил его безжалостным приемом орэй («Поклон»). Оэ перед смертью понял, что ему нанес удар настоящий мастер. А когда Чико и Онуко Тэрай нашли мертвого Такаси Нуэми, для Кумико все встало на свои места. Ей стало ясно, что Оуэма Тэдзива - Наблюдатель, как и она сама. Она поняла, что Оуэма Тэдзива решил совершить макровоздействие, изменить реальность, содействовав разгрому восстания. Но Кумико не могла убить его, не затронув реальности, из которой он пришел. Единственное, что она могла сделать в создавшейся ситуации - это последовать за ним во времени. И они снова встретились, но уже спустя три столетия. Теперь его зовут Стив Айлин, а ее - Луиза Анна Жданковская. У нее одна цель - уничтожить предателя. Совершить правосудие.
      Я не слышал ни одного шороха. Время будто остановилось, чтобы оглянуться и посмотреть на дело рук своих - пустой дом, оставшийся сиротой без своих хозяев, да кучка уставших от потрясений людей с серыми, несмотря на тибетский загар, лицами.
      - И тогда я понял, что пытался сказать перед смертью Стефан Сайко. Звуки, вырвавшиеся из его горла, - «К…Н…», «ЭТИ» - означали одно слово - куноити, женщина-ниндзя.
      Я обвел глазами присутствующих.
      - Среди нас есть один человек, подходящий на эту роль. Майя Борисова.
      Она взглянула на меня в недоумении:
      - Максим, ты в своем уме?
      - Не волнуйся. Я лишь открываю вам собственные мысли. Так сказать, провожу вас тем же путем, которым прошел сам. Майя не могла совершить убийство Сайко, как и Влад Кунич, по той же причине. И я отбросил по очереди всех, кто находился в тот момент на трассе - Марка Бромберга, Майю, Влада, Ианна Ларченко. Ни Иза, ни Артур Кейси также не подходят на роль убийцы. Вспомните, среди найденного в кабинке ионного душа снаряжения был жумар - устройство для подъема по веревке. Он не был положен туда для отвода глаз, экспертиза точно установила: им пользовались. Но будь Артур или Иза убийцей, никто из них не стал бы после убийства подниматься на трассу, ведь они ждали дорожную службу внизу, в начале серпантина.