Дети тумана

В зале стояло штук двадцать столиков и занята была едва половина. Модно одетые парни, подгулявший блондин в форме моряка торгового флота, двое стариков, забывшие за шахматами о своем эле, компания оживленно толковавших о своих рыбацких делах мужчин в грубых свитерах — обычная публика. Только сероглазая девушка, лениво листавшая какой-то журнал, не вписывалась в стандартную картинку захолустья. Ох ты, восхищенно подумал Савин, и что ей тут делать?

Сидящие за столиками равнодушно оглядели Савина и вроде бы перестали обращать на него внимание.

На стойке выстроились именные пивные кружки, по старой традиции украшенные портретами владельцев-завсегдатаев. Над кружками возвышался бармен, внушающий своей комплекцией оптимизм мужчина, — посмотрев на него, хотелось жить долго и насыщенно. Вряд ли заведение такого невеликого масштаба нуждалось в официанте, так что это, надо полагать, и был сам Бенниган.

— Прекрасная погода нынче, — сказал Савин.

— Уж это точно, — прогудел Бенниган.

Савин взял кружку эля и рюмку «беллз». Он вспомнил, что давно не ел, и, словно угадав его мысли, Бенниган поставил перед ним тарелку с великолепным копченым угрем.

— У вас ловят? — полюбопытствовал Савин.

— Уж это точно, — сообщил Бенниган.

Савин выбрал столик, из-за которого мог видеть девушку, уплел угря, выпил эля и почувствовал, что живет в этом городе лет сто. В меру тихо, не мешая разговорам, играл мюзик-бокс. Гралев мог подождать до завтра, девушка смешивала себе какой-то сложный коктейль, и в таинственного зверя Савин поверил бы сейчас, лишь просунь тот голову в окно.

Автомат заиграл лит-рит, и Савин решительно направился к девушке. Она подняла на него серые глаза, секунду подумала и встала.

Свободного места было не так уж и много, но лит-рит и не требовал сотни квадратных метров. Для захолустья девушка танцевала хорошо — танец был новый, недавно завезенный из Чикаго. У Савина сложилось впечатление, что поддерживать разговор она не настроена, но и холодком от нее не веет. Поэтому, когда мелодия вот-вот готова была оборваться, Савин решился на маленькое озорство. Он хорошо знал мюзик-боксы и, точно рассчитав момент, продолжая левой рукой обнимать девушку за талию, правой ловко нажал нужную клавишу. Мелодия зазвучала вновь, получилось элегантно и лихо. Ох, надают по шее, подумал Савин, зафиксировав хмурый взгляд из-за ближайшего столика.

— Вы настройщик мюзик-боксов? — поинтересовалась девушка.

— Нет, глотатель шпаг.

— Ну, шпагами вас сегодня обеспечат… — многозначительно намекнула она.

— Шпильками тоже?

И завязался обычный разговор — легкая словесная дуэль, изобретенная, надо полагать, еще в каменном веке. Когда танец кончился, Савин проводил девушку до столика и замешкался с хорошо рассчитанной неуклюжестью.

— Садитесь уж… шпагоглотатель. — Она впервые улыбнулась.

Не успел он поставить на ее столик свою кружку и сесть, резко скрипнул отодвинутый стул. Савин приготовился — на тот случай, если выяснение отношений начнется на месте, Бенниган равнодушно резал угря. Девушка отрешенно вертела в пальцах свой бокал.

— Прогуляемся? — Над Савиным навис крепкий парень в синей куртке.

Они поднялись по ступенькам. Савин умел кое-что и особенно не беспокоился, не нравилось другое — стычка с аборигеном могла осложнить дальнейшую работу. Он решил работать в активной обороне.

Парень, глубоко утопив руки в карманах куртки, покачивался рядом.

— Англичанин? — спросил он наконец.

— Русский.

— Турист?

— Вроде того.

— Расплатись и уматывай в отель. Или, если скучно, можешь идти с нами, мы сейчас перекочуем к «Дельфину». Тебя как зовут?

— Кон.

— Кристи. Давай думай.

— Я кому-то мешаю? Кристи расхохотался:

— Но я же тебя зову с нами! Или у вас в России драку из-за девчонки обставляют как-то иначе?

— По-моему, везде одинаково, — сказал Савин.

— Тогда сам видишь, что не драться тебя позвали. Пойдешь с нами?

— Нет, спасибо, я лучше останусь.

— Положил глаз?

— Если и так, что тогда?

— Дурень, — сказал Кристи с пьяным благородством. — Мы тебе добра желаем, смотрим, парень чужой, не разбирается… Беги от нее, понял? Или будет плохо.

— Выходит, все же мешаю кому-то?

— Ну, дурень… Я же тебе добра желаю. Не связывайся. Пропадешь…

— В каком смысле?

— В таком, что и пуговиц не найдут. — Он огляделся и повторил: — Пуговиц не найдут, понял? Они и пуговиц не выплевывают, Кон…

— Брось. Глупости все это.

— Один тоже смеялся над суевериями…

— Кто? — резко спросил Савин.

— Откуда тебе его знать…

— Ну, я и не говорю, что знал Мак-Тига лично…

Сумерки еще не сгустились, и Савин хорошо видел лицо Кристи, словно протрезвевшего вдруг, пришедшего в себя. На лице были растерянность и страх.

— Ты-то кто? — медленно спросил Кристи. — Ты-то сам кто?

— Вампир по фамилии Фергюсон, — сказал Савин.

Кристи передернулся, нашарил ногой ступеньку и бочком-бочком стал спускаться. От двери крикнул:

— Как знаешь, я предупредил! Пожав плечами, Савин вернулся в зал. Навстречу ему целеустремленно протопала, не глядя на него, компания Кристи.

— Целы? — спросила девушка.

— Ага. Очень вежливый мальчик. Скажите, вы в самом деле летаете на помеле?

Девушка обожгла его взглядом:

— Это он вам наболтал?

— Ну, не совсем так, — сказал Савин и добавил громче: — Я всегда верил, что ведьмы все же живут в Шотландии.

Что-то изменилось в зале — мгновенно. Люди торопились допить и уйти. Едва дверь захлопывалась за одним, кто-то другой, выждав несколько секунд, вставал и, бормоча что-то про неотложные дела или заждавшуюся жену, спешил к выходу. В несколько минут кабачок опустел. Бенниган, кажется, ничуть не обескураженный массовым бегством клиентов, исчез из-за стойки, и сразу же погасли пять ламп из шести — видимо, там, в задней комнате, был выключатель. Глупо надрывался мюзик-бокс. Савин встал и выключил его. Вернулся к столику. Девушка хмуро смотрела на него. — Как вас зовут? — спросил Савин, показывая всем видом, что уходить не собирается.

— Геката, — сказала она с вызовом.

— Не так уж и смешно.

— А вам хочется смеяться? Или пощекотать нервы? И судьба Мак-Тига вас не пугает? — Она звонко, невесело рассмеялась. — Что же вы молчите, Савин?

— Интересно, какое у меня сейчас лицо? — спросил он тихо.

— Улыбка у вас, во всяком случае, вымученная. — Она смотрела ему в глаза. — А мысли лихорадочно скачут, правда ведь? Ничего удивительного. Интересно, с чего вы взяли, что Лесли, с которым вы разговаривали, на самом деле тот настоящий Лесли, что приехал сюда пять дней назад? До двери далеко, она может оказаться запертой, и двадцать первый век останется там, снаружи… — Она поднялась, медленно отошла к стойке, встала спиной к Савину, обеими руками поправляя волосы. Резко обернулась. В сумраке ее лицо сияло зеленоватым фосфорическим светом. — А труп найдут на том же месте.

— Ни с места! — Савин механически отметил, что его рука с пистолетом не дрожит, но сердце стучит не тише, чем колотит в ворота гонец с черной вестью в сумке.

— Довольно! — Девушка улыбалась. — Слышите? Уберите эту игрушку, а то и в самом деле выстрелите. Это краска, понятно? Светящаяся, слыхали, надеюсь, про такую?

Савин осторожно, почти на цыпочках приблизился к ней, коснулся пальцем теплой щеки. Подушечка пальца засветилась тем же неярким зеленоватым светом.

— Здорово я вас? — Она отстранилась, смочила платок чем-то бесцветным из скляночки и стала вытирать лицо.

Савина душил жгучий стыд, и он попытался отогнать его:

— А все остальное — телепатия?

— Ни капельки, — сказала она. — Простите, я не на вас сердилась, просто подвернулись под горячую руку…

— Откуда же вы в таком случае меня знаете?

Он уже овладел собой, как-никак он был -человеком с Золотым Пером, одним из королей объектива…

— По-вашему, только полицейский может быть сообразительным, а женщинам вы в уме отказываете? Хозяин «Вереска» — мой дядя. Он сам рассказал, как вы расспрашивали, где находится полицейский участок. С Лесли я уже знакома… Будете допрашивать?

— Вы что, принимаете меня за следователя Интерпола?

— Ах, вы не оттуда? Поднимай выше — МСБ?

— Я действительно журналист, — сухо сказал Савин.

— А ведете себя как полицейский.

— Это получилось случайно, честное слово. Вот… — Савин зачем-то протянул ей на ладони Золотое Перо и бланк удостоверения специального констебля. — Просто глупое стечение обстоятельств…

— Хорошо, верю. — Она взяла его за палец и стерла платком краску. — Значит, вы в самом деле один из тех королей объектива, что ведут репортаж из пасти крокодила или кратера вулкана во время извержения… Верю — стечения обстоятельств бывают самыми дурацкими. Что дальше? Я вам нравлюсь, тем более что кольца на положенном пальце не имеется?

— Нравитесь, — сказал Савин. — Но это потом. Почему они все разбежались? В том числе и Бенниган, которому, я уверен, ничего не стоит убить головой быка? Почему и чего боится Кристи? Они-то, в отличие от меня, должны хорошо вас знать…

— Пойдемте, — сказала она. — Прогуляйтесь со мной до того места, где неизвестный монстр перегрыз глотку бедному Мак-Тигу. Ага, колеблетесь все-таки, несмотря на то, что живете в насквозь антимистическом двадцать первом веке? Эх вы, король репортажа…

Она пошла было к двери, но Савин крепко сжал ее локоть, не стыдясь своей грубости. Отлетели прочь колебания и нерешительность, он работал, он шел по следу, не похожему ни на один прежний…

— Банальный комплимент, но вы еще красивее, когда сердитесь.

— Я вас сейчас ударю.

— Потом, — сказал Савин. — Сначала проясним один нюанс. Кроме полиции, никто не знал об обстоятельствах смерти Мак-Тига…

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.