Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Мини Мир Александра Бушкова - НКВД - Война с неведомым

ModernLib.Net / Детективы / Бушков Александр Александрович / НКВД - Война с неведомым - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 2)
Автор: Бушков Александр Александрович
Жанр: Детективы
Серия: Мини Мир Александра Бушкова

 

 


      Это - в городе. А вот в глухомани, можно сказать по секрету, порой оборачивалось по-разному.
      Во-первых, на природе человек себя ощущает не в пример вольнее. А во-вторых, есть некоторая дикость. Я не о характере человеческом, а об окружающей среде. Сотрудник органов в полной форме на фоне дикого леса смотрится иначе, чем в городской квартире, есть некоторые нюансы, понимаете? Всякое случалось. И пытались хватать пистоль из-под подушки, и в окно прыгали... Под боком у нашего намеченного - глухомань. Его команду местные рядовые сотрудники могут сдуру и выполнить, вроде: "Это переодетые контрики, стреляй их в хвост и гриву!" Оружие при нем.
      Жить хочется... Учено выражаясь, бывали прецеденты.
      Короче, нас забросили катерком в "ближайший населенный пункт, вроде райцентра, а оттуда мы пошли на лодочке, на веслах. Там всего-то по воде было километров десять. По реке, по течению, потом через озеро, из озера по протоке в соседнее озеро, а там уже и объект квартирует.
      В тех местах речек и озер... Чертова туча. Что грязи. Настоящая паутина. Лабиринт. Многие меж собой соединяются, и, если знать пути, можно проплыть, вот право, не соврать, километров на полтысячи, а может, и до самого Северного Ледовитого, если позволят. Только кто позволит?
      Проводника нам дали. Проверенный такой был лоцман, зарекомендовавший себя сотрудничеством. И нас трое. Должно было хватить - забегая вперед, скажу, что хватило.
      Отплыли затемно. Чтобы на рассвете, когда лучше всего спится, причалить и прихватить клиента тепленьким. Плыли без приключений и ровным счетом ничего не опасались - секретность была обеспечена, проводник, ясное дело, знал, кто мы, а вот зачем плывем, ему ведать не полагалось. Так что, по предварительным раскладам, все козыри были у нас.
      Плывем. Уже начало светать. Знаете, такое время - туман над водой уже подрастаял, только кое-где ползет клочьями, на берегу меж деревьев путается, не темно и не светло, уже не ночь, но еще не утро, и помаленечку этак все светлее делается, яснее... Зыбковатое все вокруг, нереальное чуточку. Не то чтобы тревожно, но состояние души своеобразное, особое... Бывает такое утречком на природе.
      Миновали озеро, прошли протоку, вошли во второе озеро.
      И тут оно поднялось из воды. Совершенно внезапно. Ни шума, ни рева. Просто метрах в двадцати от нас вода вдруг расселась, и поднялось огромное, темное, длинное, живое...
      Нет-нет-нет, не ящер! Никаких там Несси, никаких ящеров, ручаюсь! Оно было мохнатое, понимаете? На всю длину. А длина, если прикинуть... Подлиннее быка... Метра четыре. Или пять.
      Хотя тогда со страху показалось, что оно вообще - с пароход. Но это вряд ли. Это со страху.
      Метров пять, никак не больше.
      Длинное такое, мощное, сплошь в шерсти. Лап не видно. Шерсть, конечно, не торчала - "оно ж только что из-под воды - лежала длиннющими такими прядями, аккуратно, будто расчесанная, водой истекала. Темная шерсть, буроватая. И уж никак не медведь. Что мы, медведей не видели?
      Нет уж, это было нечто, совершенно науке на известное, даже нашей, самой передовой в мире.
      Ну, на что оно может быть похоже? Выдра, бобер... Кто у нас еще живет в воде, но не ящер?
      Нет, бобер как бы пузатый, а оно было длинное, не худое, нет, но и непузатое. Ловкое такое. Точно, не ящер. Хотя форма тела и головы осталась непонятной - сплошная шерсть. Оба глаза были видны отчетливо. Такие темные плошки, вроде мячиков. Моргало. Нет, глаза не светились. Такие.., внимательные глаза. Не глупые, нет. Внимательные... Цепкие. Как у хорошего следователя.
      Ну, весла мы бросили тут же. Ветра нет, ни ветерка, течения тоже откуда в озере? - лодочку чуть-чуть покачивает на той волне, что разошлась, когда оно вынырнуло. Мы так и обмерли, язык, извините, в жопе, пошевелиться страшно, да и не получается. А оно тоже не дергается. Лежит себе на воде, головой поводит чуточку и пялится на нас.
      В общем, если это не ...ец, то что тогда ...ец...
      Нет, у нас, конечно, с собой было. Шесть пистолетов на троих - три табельных "ТТ", два ТК <Малокалиберный пистолет Коровина.> и наган. И лимонка у старшего, на всякий пожарный. Только сразу было ясно, что работать по нему пистолетами - дело безнадежное. Громадина. А лимоночка только одна. Если не завалишь с первого раза - перетопит, как котят. Пополам пережамкает. К такой туше зубы должны прилагаться соответствующие. Да и зубов не нужно навалится пузом на лодку, и конец...
      Сколько мы так играли в гляделки, я до сих пор не знаю. Кто бы засекал время... Не час, конечно. Гораздо меньше. Но, как водится, показалось целой вечностью. Красиво говоря, вся жизнь перед глазами курьерским поездом пронеслась.
      Это мне сейчас уже не страшно, через сорок лет, а тогда...
      Ну, потом... Да ничего такого, собственно. Эта тварь выдохнула - хрен ее маму ведает, пастью или ноздрями. Пасть она, во всяком случае, не разевала. Могуче так выдохнула, шумно и спокойно, полное впечатление, спокойно. Так вот: фффрррпрруххх...
      И погрузилось утюжком. Только вода плеснула. Будто и не было.
      Эх, как мы оттуда гребли! Весла хрустели, брызги летели! Как торпедный катер...
      Ну и... А что? Мы ведь не на рыбалку собрались, мы шли на задание. А задания полагается выполнять от сих и до сих. К тому же у нас после этой встречи не было ни людских потерь, ни ущерба материальной части. Вот мы и выполнили задание в хорошем темпе. Взяли голубчика аккуратненько, пискнуть не успел, не то что тянуть пистоль из-под подушки. Собрали все, что полагалось, связали клиенту белы рученьки, резвы ноженьки - и поплыли назад той же дорогой.
      Конечно, той же самой. Другой не имелось. Не самолет же вызывать? На каком основании? "Товарищ начальник, там посреди озера разлеглась не известная науке тварь и не пущает..." Прописали бы нам и твари, и самолет...
      Конечно, плыть назад было жутковато - но стоял-то белый день. Солнышко на безоблачном небе, по берегам полно народу, плоты идут, деревья падают, шум, гам... Вряд ли оно показалось бы на людях, средь бела дня. О таком бы давно говорили. Вообще-то, потом мы тихонечко порасспрашивали, и оказалось, местные давненько рассказывали о чем-то подобном еще до революции.
      Выныривало в разных местах, такое же или похожее, и вроде бы никого никогда не трогало. А с другой стороны - если оно кого-то сожрало или утопило, те уже никому не расскажут...
      Ну, что... Не в Академию наук же писать, а? На нашей службе не известных науке чудовищ лучше не наблюдать - в два счета спишуг на водочку, что означает неумеренное потребление. А это чревато последствиями.
      Нет, я и сам прекрасно знаю, что групповых, одинаковых алкогольных видений не бывает. И что?
      Три добрых молодца вваливаются к начальству и рапортуют, что они, все трое, лицезрели одно и то же мохнатое озерное чудовище.
      Предположим, начальство поверит. Опять-таки, и что? Вот уж оно радо будет до усрачки! Ну совершенно нечем больше областному начальству заниматься в тридцать девятом году, кроме как докладывать по инстанциям, что на вверенной им территории в озерах бултыхаются чудища... Можно подумать, наркомат от нас таких рапортов ждет не дождется. В то время, подчеркиваю, когда в едином порыве корчуют остатки ежовщины и добивают недобитых троцкистов... Сам нарком немедленно озаботится всех наградить за вклад в науку, профессоров спецсамолетами на озеро пошлет...
      Не смешите!
      Короче, мы все промолчали дружненько и слаженно. Благо нас и не спрашивали о постороннем, и нашего клиента тоже. Промолчали. Время на дворе стояло такое, что люди порой были жутчее любых чудищ. И так всякая хрень по ночам снилась...
      Вот такая случилась история.
      И знаете, по-моему, оно невредное. Социально неопасное, ха... Злобы не было в глазах. Захотело бы, сожрало в три чавканья.
      Нет, не хищник. Или оно было сытое? (Вздыхает.) Ну, так вышло. Тридцать девятый год, ага.
      Не до посторонней лирики. Мы ж тоже не пеньки болотные, нам интересно. Но время такое было...
      Я там служил до сорок четвертого. Ни разу больше не видел. Слухи - да, ходили. Но сколько было таких, кто видел, да не поднял шума, я попросту не знаю. Вообще, рассказывали много, жаль, не записывал. Вот, например, был у нас один ветеран. Так он рассказывал, что в двадцатом, когда он служил в особом отделе в Фергане, попался им заговоренный. От пуль, я имею в виду. Вывели они его исполнять - дали три залпа, а он стоит, и ни единой на нем раны. Еще пару залпов - а он стоит. Комендант подошел вплотную, шарахнул из кольта в упор - так ведь кольт осекло. Пара ребят попробовала так же, из пистолетов, в упор - и у всех осечки. И сколько по нему ни стреляли, ничегошеньки ему не делалось.
      Ну, что поделать, если есть точный и недвусмысленный приказ именем революции? Кто-то вынул саблю и пластанул сплеча. Вот от сабли он точно был незаговоренный - развалило чуть не до поясницы.
      Тогда я деду не поверил, признаться. А потом, после того, как собственными глазами видел на озере эту тварь... Готов верить. Получается, в жизни еще много загадочного. Жалко, не записывал, время было не то. А рассказывали много интересного...
      2. ШЕЛЕСТЯЩИЙ УЖАС
      (записано рассказчиком собственноручно)
      О характере выполнявшегося нами задания говорить не буду. Мы в условленной точке встретились с кем следовало и возвращались с пакетом к месту, где с лошадьми оставались оперуполномоченные З-о, К-ов и Г-ов. Меня сопровождали о/у К-н и Л. (последний являлся корейцем по национальности и местным уроженцем). При подходе к зимовью нами была отмечена тишина в его окрестностях, производящая впечатление странной. В чем заключалась странность, мне непонятно до сих пор, но тишина каким-то образом оставляла стойкое впечатление физически ощутимого, давящего беспокойства. Имея основания предполагать нападение на зимовье перешедшей границу банд-группы, я распорядился приготовить личное оружие и скрытно продвигаться к зимовью с трех направлений (по числу нас).
      Приблизившись на достаточное для визуального наблюдения расстояние, нами было обнаружено отсутствие у коновязи всех шести лошадей (на бревне имелись лишь обрывки поводьев). Пока о/у К-н и Л. заходили с флангов для открытия при необходимости перекрестного огня, я обнаружил на расстоянии 3 4 метров от зимовья два человеческих скелета, почти скрытые шевелящимися массами, имевшими структуру зернистой икры или кучки ягод. При моем приближении эти массы пришли в активное движение, деформируясь так, что стали уже напоминать не груды мелких предметов округлой формы, а скорее плоские продолговатые полотнища, которые, использовав мое замешательство, скрылись меж деревьев со скоростью, ориентировочно превышающей скорость передвижения бегущего человека, но уступавшей скорости велосипедиста. При этом слышались негромкие звуки, напоминавшие сухой шелест - предполагаю, возникавшие при перемещении масс по слою слежавшейся хвои. Автоматная очередь, выпущенная мною по одному из объектов, видимого воздействия на последний не оказала, хотя несколько попаданий зрительно мною были отмечены.
      Больше всего объекты походили на скопление насекомых вроде муравьев или саранчи, но это касается лишь чисто внешней схожести всей массы. Данные массы (имевшие при движении площадь ориентировочно около квадратного метра каждая) состояли не из насекомых, а из чего-то вроде бусинок несколько не правильной формы, скорее шарообразных, чем продолговатых. Цвет темно-рыжий, гораздо темнее прошлогодней хвои.
      Некоторое время в окрестностях трассы прохода данных масс ощущался резковатый неассоциирующийся запах, не напоминавший запах каких-либо известных мне химических препаратов либо газов.
      Преследование я, как старший группы, счел нецелесообразным, учитывая загадочность объектов, скорость их движения и совершенно неизвестную степень опасности, способную от них исходить. Занявшись осмотром места происшествия, нами было вскоре установлено, что скелеты с огромной долей вероятности принадлежали тт. З-о, К-ову и Г-ову (третий скелет был найден внутри зимовья), что определялось по часам, портсигарам, личному оружию и разнообразным мелким вещам, из которых сохранились лишь те, что имели, как мне теперь ясно, искусственное происхождение (эбонит, металлы, целлулоид, стекло и т, д.).
      Материалы натурального происхождения (одежда, кожа сапог и ремней и т, д.) исчезли бесследно.
      Кроме того, нижняя левая конечность одного из скелетов имела следы заросшего сложного перелома, что свидетельствовало о его принадлежности оперуполномоченному З-о, как мне было известно, четыре года назад получившему именно такой перелом (косой, закрытый, с дроблением в месте перелома). Скелеты выглядели полностью очищенными от мышечной ткани и сухожилий, крови вокруг не имелось.
      Судя по отсутствию нагара в стволах личного оружия, отсутствию расстрелянных гильз, а также положению оружия при останках, оперуполномоченные были застигнуты совершенно неожиданно (нет никаких сомнений, что их убили именно эти странные массы), в противном случае пришлось бы допустить цепочку самых невероятных совпадений. Обрывки поводьев свидетельствуют, что лошади бежали в тайгу (это подтверждается и тем, что ни единой лошадиной кости нами в окрестностях не было обнаружено). Давая волю собственным домыслам, могу полагать, что внезапное бегство лошадей связалось для наших несчастных товарищей не с какой-либо повышенной опасностью, а, вероятнее всего, с появлением поблизости крупного зверя вроде медведя (именно так на их месте я и расценил бы, скорее всего, внезапное бегство лошадей).
      С о/у Л., также видевшим скрывавшиеся в тайге массы (т. К-н, подходя с другой стороны, их не заметил вовсе) еще до завершения осмотра места происшествия, произошло нечто вроде эпилептического припадка (чего за ним ранее не наблюдалось). В весьма бессвязных выражениях он сообщил, что данные хищные существа были известны местному населению с давних времен, но встречались все реже, так что местным населением предполагались к сегодняшнему дню полностью исчезнувшими. Название существ в языке местного населения, насколько я мог разобрать из выкриков т-ща Л., звучит как "ли-со" либо "лиги-со". Т-щ Л. уверял также, что эти существа издавна почитаются местными нечистой силой, и встреча с ними влечет скорую смерть даже без непосредственного контакта.
      Как старший группы я принял решение, захоронив скелеты и собрав личные вещи, пешком продвигаться к ближайшему населенному пункту, входящему в зону ответственности местного погранотряда. Состояние о/у Л. становилось все хуже, к вечеру второго дня он не мог более передвигаться на своих ногах и впал в бредовое состояние с полным неузнаванием как окружающих реалий, так и нас. С наступлением темноты он скончался с симптомами предположительно сердечного приступа, и на рассвете, убедившись в наступлении трупного окоченения, мы с о/у К-ном предали тело земле, после чего продолжали движение по тайге, где около одиннадцати часов утра были остановлены конным пограннарядом и после сообщения нами пароля доставлены в город.
      После подробного доклада руководству я и о/у К-н были в соответствии с практикой подвергнуты спецпроверке разных планов, не выявившей в наших действиях каких-либо компробстоятельств или служебных упущений. Мы были признаны. годными к несению дальнейшей службы, хотя и направлены на неделю на санаторное лечение с полным медицинским обследованием.
      По некоторым доходившим до меня сведениям, руководством была проведена проверка на месте происшествия с выходом туда спецгруппы, но ее результаты до нас не доводились. Мы сами не могли задавать об этом вопросы вышестоящему начальству, т, к, подобное противоречило сложившейся практике и, безусловно, не поощрялось.
      В том же месяце я и оперуполномоченный К-н были отправлены к новым местам службы. С нас была взята соответствующая подписка о неразглашении установленной формы.
      Более мне об этом показать нечего. Могу добавить, что состояние т-ща Л. и его последующая смерть были вызваны, как ныне полагаю, самовнушением, базировавшимся на местных суевериях, от которых он, к сожалению, оказался не свободен. И я, и тов. К-н (с которым я не раз виделся впоследствии) не испытали в жизни ничего, что можно было бы назвать вмешательством мистических сил, о которых бредил т. Л. перед смертью. Обозревая прошедший жизненный путь, могу с уверенностью заключить, что и у меня, и у т-ща К-на была прожита самая обычная жизнь без всякого мистического вмешательства, с обычными опасностями, подстерегающими людей нашей профессии как во время Великой Отечественной войны, так и в мирное время. Никаких "полос невезения" вспомнить не могу.
      Особого интереса к происшедшему у меня нет, т, к, слишком велик недостаток информации о виденных мною объектах, что не позволяет работать с версиями и даже выдвигать таковые.
      Комментарий
      Покойный т. Ф-ов, 1911 года рождения, с большой неохотой рассказавший мне эту историю в 1987 г., но потом все же отмякший настолько, что сам положил ее на бумагу, - отставной майор.
      В том, что он носил именно такое звание, я, впрочем, не уверен, зная умение ветеранов НКВД искусно наводить тень на плетень даже в ясный день, но то, что старик всю сознательную жизнь протрубил в соответствующих органах, сомнений не вызывает, так как подтверждается показаниями.., тьфу ты, черт, я и сам, похоже, заразился канцеляритом, перепечатывая писанину старика.
      В общем, Ф-ов был тот еще волкодав. По складу ума - вопиюще приземлен во всем, что не имело непосредственного отношения к былой работе, был во всем остальном чуть ли не невежей, особенно это относится к литературе и прочим изящным искусствам. Литературные пристрастия сводились к бесконечному перечитыванию Ю. Семенова, Брянцева, Богомолова, Медведева, мемуаров партизанских командиров и военачальников.
      Фантастикой не интересовался абсолютно и, по моим впечатлениям, к продуманным, изощренным розыгрышам не был склонен. Полное впечатление, что в молодости он и в самом деле столкнулся с чем-то превышавшим его понимание (а впрочем, его ли одного?!), а потому вызвавшим отторжение. С другой стороны, я убедился, что старик обладал отличной памятью и наблюдательностью, так что его воспоминания по-протокольному четки (собственно, перед нами как раз протокол и есть). Эпизод этот прямо-таки выламывался из всего им рассказанного (представлявшего собой массу интереснейших, но насквозь "приземленных" историй о боевых и, если так можно выразиться, трудовых буднях НКВД, СМЕРШ и МГБ.
      Где конкретно происходило дело, так и осталось загадкой. Если вдумчиво проанализировать иные детали и редкие обмолвки, история эта случилась, вероятнее всего, в предвоенный период где-то на Дальнем Востоке или в Приморье, когда по ту сторону границы находился противник в виде японцев и Маньчжоу-го. Очень похоже, что Ф-ов и его спутники выходили на встречу с агентом из-за кордона и получили от него материалы (тот самый "пакет"), доставка которых в целостности и сохранности, надо полагать, обоих оперов в конце концов и спасла от гнева начальства.
      Учитывая, что наш Ф-ов, будучи старшим группы, потерял четверых своих подчиненных из пяти, а в оправдание мог рассказать лишь о странных "массах"... Могли и к стеночке прислонить, нравы тогда были незатейливые. А так - обошлось.
      Подлечили (не в психушке ли держали недельку?) и вновь поставили в ряды. Вполне возможно, кстати, что загадочная драма разыгралась не на советской, а на сопредельной территории (иначе почему нашим орлам пришлось более двух суток топать по тайге, прежде чем они встретили наряд пограничников?!).
      Собственного мнения у меня попросту нет.
      Покойный Ф-ов, дед ограниченный, но неглупый, совершенно правильно упоминал, что для построения какой бы то ни было версии информации маловато. Можно вспомнить лишь, что В К. Арсеньев в своих книгах о Дальнем Востоке и Приморье поминал о вещах не менее удивительных - и, по слухам, упорно ходившим среди писателей старшего поколения, кое-какие чудеса попросту не стал включать в книги, хотя они на самом деле произошли с ним самим...
      И я, кажется, знаю почему. Бывают такие ситуации: когда с человеком происходит нечто необычайное и он твердо знает, что все это не было ни сном, ни бредом, не галлюцинацией, но тем не менее случившееся настолько загадочно и не правильно, что человек повторяет себе: да, это было, было, но такого не должно быть, не должно!
      Бывают такие ситуации, честное слово...
      3, каматта-нэ!
      <Экая напасть! (яп.)>
      Так уж давно повелось, что у каждого пограничного участка есть своя, специфическая, особая головная боль. Иногда это определенный отрезок границы, который в силу природных причин труднее всего охранять и патрулировать, а иногда - особо примечательная персона, печально прославленная знаменитость. Гнуснопрославленная, как писал Аркадий Гайдар о небезызвестном Квакине.
      Обстановка в зоне действия заставы, которую мы здесь будем именовать "Озеро" (хотя на самом деле она именовалась совершенно по-другому, и мне неизвестно, как именно), и без того была донельзя сложной. По ту сторону располагалась Маньчжурия, а это предполагало полный набор всех мыслимых неприятностей и всех разновидностей нарушителей.
      Через границу ходили носители опиума - во всех мыслимых обличьях, с массой хитрых приемчиков. Наркомания, знаете ли, родилась не вчера. В особенности на Дальнем Востоке. Еще при царе переправка наркотиков с китайской территории была бизнесом крупным и серьезным. Настолько, что бесследно исчезали не разысканные до сих пор полицейские офицеры, командированные из столицы, а в иные районы города полиция не совалась вообще. С этими районами в начале двадцатых покончила только советская ЧК, пусть и не самыми джентльменскими методами - их попросту оцепили спецчастями, запалили с четырех концов и клали пулеметными очередями спасавшийся в панике криминальный элемент. Негуманно, но эффективно.
      Для брезгливых либералов можно уточнить, что французы в первые месяцы Первой мировой именно так почистили Париж - без всяких судов и прочих юридических процедур согнали в Венсенскую крепость всех, кто по делам оперативного учета проходил как уголовники со стажем, выставили пулеметы и порезали всех до одного без оглядки на права человека и парламентскую демократию...
      В общем, через границу ходили носители опиума. Заглядывали москитные банды - группочки в несколько человек из живших на той стороне белоказаков, хорошо вооруженные, умевшие воевать и устраивать молниеносные диверсии, а потом растворяться в тайге, как сахар в кипятке.
      С той стороны, от маньчжурских властей и японцев (что, собственно, было одно и то же), бежали в Советский Союз угнетенные китайцы обоего пола и всех возрастов. Среди этой публики, как легко догадаться, хватало шпионов, существовавших отнюдь не только в романах, кинофильмах и воспаленном воображении злых энкаведешников. Японцы агентуры засылали массово и умело. Был случай, когда с той стороны перебежал китайский партизан, чудом вырвавшийся из маньчжурской тюрьмы, где ему по тамошнему милому обычаю отрезали оба уха. Потерпевшего товарища приютили и подыскали работу - и только в сорок втором разоблачили. Достоверно выяснив, что это не китаец, а японец из хорошей самурайской фамилии, уши ему отрезал под наркозом военный доктор. Азия-с... Его, конечно, шлепнули после соответствующих юридических процедур, но отнеслись с уважением. Профессионала, согласившегося, чтобы ему ради выполнения задания отрезали уши, следует уважать...
      Так вот, главной головной болью на заставе "Озеро" был китаец с каким-то простым и распространенным именем, то ли Ван, то ли Чжао, а кличка ему была Хуй Хули. Это в русском языке сии словечки звучат невероятно матерно, а по-китайски прозвище означает "Мудрая Лиса". Если кто-то сомневается, может проверить. (Кстати, "е-бань" по-китайски означает всего-навсего "ночная смена").
      Китаец с прозвищем, напоминавшим индейское имя, свою кличку оправдал давно. Досье на него имелось толщиной с кирпич, точно знали, что означенный экземпляр таскает опиум и прочую контрабанду, а вдобавок путается с японской разведкой (контрабанда и спецслужбы всегда были тесно сплетены), но взять его никак не удавалось. Уходил, как песок сквозь пальцы, всякий раз напоминая тем самым незадачливым ловцам, что кличку получил не зря. Кое-кто из местного населения (в том числе и источники НКВД) твердил, что Мудрая Лиса знается с нечистой силой, мол, этим и объясняется неуловимость и все прочее: сверхестественное чутье на засады, умение исчезать из самых надежных ловушек... Кураторы из НКВД, как легко догадаться, эти разговорчики и подобные настроения пресекали в корне, чтобы не разводить глупой мистики, которой место исключительно на свалке истории.
      Именно так полагал и человек, с которым приключилась нижеследующая история. Полагал до определенного времени...
      Командование принимает решения быстро и неожиданно. А посему для нашего героя очередной приказ был громом с ясного неба - но исключительно в смысле неожиданности. Человек это был опытный, служил не первый год. Трое выделенных ему в подчиненные тоже были не зеленые новобранцы. Осназ НКВД это, знаете ли, были те еще ребятки, способные размазать любых Джеймсов Бондов и Шварценеггеров...
      Вводная оказалась не такой уж сложной. Есть кореец, который по каким-то своим личным причинам (кои никого, в общем, не интересуют) хочет сдать советским Мудрую Лису, у которого шестерил года два, а потом отчего-то решил завязать. И группе надлежит выдвинуться в указанную точку на самой границе, дабы встретиться с этой отчего-то прозревшей и перековавшейся шестеркой, а там он подробно расскажет, где именно следует изловить Лису.
      Задание самое обычное. Бывали и посложнее, и поопаснее. И то, что в углу комнаты все время, пока облеченный полномочиями краском проводил инструктаж, сидел незнакомый человек, тоже было ситуацией привычной. Мало ли кто и откуда. Особист из области, а то и, учитывая важность задания, товарищ из наркомата. Такие частенько маячили в некотором отдалении.
      Вот только, учитывая последующее, этот незнакомец запомнился рассказчику как никто другой.
      Худое лицо, обтянутый кожей череп, довольно неприятный (последнее никак не может служить особой приметой, поскольку шишки из системы, как правило, обаянием и не блистали). На левом рукаве шинели - герб Советского Союза, но петлиц на воротнике нет. А на петлицах гимнастерки видны из-под распахнутого ворота по три полоски, но сколько на них звездочек, разглядеть не удалось.
      Он все время инструктажа просидел неподвижно, вроде бы и не дыша. Только потом, когда командир закончил, пересел поближе, не спеша обозрел четверку не самым приятным взглядом - и заговорил. Голос у него был примечательный - словно человек, никак не привыкший быть добрым и душевным, искренне пытался говорить с некоторой долей неофициальности и теплоты.
      - Вот тут такое дело, ребята... - сказал он, не глядя в глаза. - Если что-то не получится, если что-то начнет не складываться... Ладно, давайте без дипломатии. - Если начнется что-то странное, непонятное, необычное... он определенно сделал над собой усилие. - В общем, если начнется какая-нибудь чертовщина, разрешаю прервать выполнение задания и вернуться назад. Более того, даже не разрешаю, а требую, приказываю...
      И командир их закивал, все это полностью подтверждая.
      Рассказчик, старший группы, забыв о дисциплине, так и вылупился на незнакомца, как баран на новые ворота (его собственное выражение).
      Подобного за все время службы ему слышать не приходилось...
      - Вопросы есть?
      Он решился, спросил насколько мог безразличнее:
      - Простите, как это понимать, товарищ...
      Незнакомец так и не произнес своего звания.
      Он зыркнул вовсе уж неприязненно и сказал, как отрезал:
      - Так и понимайте. Что вам, пять лет? При любой непонятной чертовщине поворот кругом, и что есть прыти домой... Дискуссия окончена. Можете идти.
      И они отправились в тайгу. Четверо красных орлов, привыкшие ко всему на свете, осназ. Сухпаек, которого в обычной пехоте сроду не видели, отличный компас, пистолеты-гранаты, ножи-карабины, им ввиду серьезности задания даже выдали пистолет-пулемет американской системы Томпсона с двумя запасными дисками. Откуда перед войной у Осназа НКВД пистолет-пулемет Томпсона?
      Да что вы как дети малые? На дороге нашли, так и лежал в заводской смазке. Этаким манером не то что иностранные автоматы, но и танки находили...
      По тайге они ходить умели - бесшумно и не плутая. И, выступив на рассвете, к трем часам пополудни уже осторожно приближались к заброшенной, полуразвалившейся охотничьей избушке, где, согласно инструктажу, должен был ждать прозревший кореец.
      Едва завидев избушку далеко впереди, они рассредоточились, окружили ее с четырех сторон, держась достаточно далеко, и стали наблюдать, благо бинокли были цейссовские, тоже где-то на обочине найденные...
      От избушки, собственно говоря, осталась одна стена, а остальные три давно рухнули. Крыши не имелось. И они буквально сразу увидели, что у бывшего крылечка, опершись спиной на потемневшие бревна, сидит человек в синем хантэне <Хантэн - японская рабочая куртка.> - неподвижно, в неудобной позе.
      И очень быстро рассмотрели, что человек мертв. Тот самый кореец, как его описывали, - синий хантэн, полосатые хлопчатобумажные брюки, ичиги, золотой зуб слева...
      Рассказчик затейливо выматерился. Ясно было, что этот сучий потрох, Мудрая Лиса, в очередной раз оправдал прозвище. Опередил и принял меры...
      Для надежности они еще не менее получаса наблюдали за избой и окрестностями. При необходимости умели ждать и часами. Потом, держа оружие наизготовку, выдвинулись с четырех сторон к трупу.
      У корейца в лобешнике чернело входное отверстие - судя по размерам, пистолетный калибр.
      А на затылке - соответствующее выходное отверстие. Мудрая Лиса стрелял отлично.
      Они стояли и смотрели. Кореец успел окоченеть, сидел себе с безмятежно открытыми глазами, и на лице у него, что характерно, прямо-таки цвела спокойная улыбка. С трупами иногда такое случается - посмертный оскал кажется улыбкой - но в этот раз так и осталось полное впечатление, что мертвец именно улыбается, и это было неприятно...

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4