Четвертый тост

Леха или Виталик? Леха, определенно, у него опыт ночной работы малость поболее. А вот дыра от пули в поле его собственной куртки – это уж наверняка Виталик, спасибочки, братишка, удружил, и ничего тут не поделать, приходится. Зато теперь все выглядит просто идеально: и Каюма малость подстрелили, и ему одежку попортили, весьма наглядные аргументы, повышающие доверие даже у столь подозрительного типа, как Джинн…
      Для вящего эффекта Костя просунул палец в дыру от пули, продемонстрировал Джинну, нервно хохотнул с видом человека, лишь задним числом сообразившего, что девять граммов прошли в опасной близости от организма:
      – Ну надо же…
      Глянув мельком, Джинн отвернулся к Каюму, с нешуточной заботой раздирая индивидуальный пакет. Каюм, прикрыв глаза, тихо выругался по-татарски.
      – Ничего, джигит, ничего, – с несвойственной ему мягкостью утешил Джинн, проворно бинтуя плечо. – Совсем даже пустяковая царапина, заживет…
      – Самогонку тащи! – цыкнул Костя на топтавшегося у стеночки хозяина.
      – Дело, – поддержал Остап, хмуро перезаряжая пистоль. – Вовсе даже не помешает… Ну, швыдче!
      Хозяин, ошалело кивая, кинулся к шкафчику, загремел ключами – ох, куркуль, и в доме у него все на запоре… Остап бесцеремонно отобрал у него бутыль с сизой жидкостью, закинув голову, на совесть присосался к горлышку. Передал бутылку Косте. Жадно глотнув, тот сунул сосуд Сергею, быстро огляделся. Пора было поработать.
      Скляр стоял посреди комнаты, по-наполеоновски скрестив руки. Рассчитанно медленно Костя двинулся к нему, взял за грудки и с несказанным удовольствием треснул спиной о стену. Это было проделано так быстро, что Скляр не успел отреагировать. Лишь через несколько секунд опомнился, стряхнул Костины руки и зло рявкнул:
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.