 |
|
Популярные авторы:: Joyce James :: БСЭ :: Толстой Лев Николаевич :: Чехов Антон Павлович :: Раззаков Федор :: Громов Дмитрий :: Нортон Андрэ :: Гарднер Эрл Стенли :: Грин Александр :: Борхес Хорхе Луис Популярные книги:: The Boarding House :: Уроки любви :: Справочник по реестру Windows XP :: Повесть о Воронихине :: Путь на Грумант :: Амнезия творца :: Том 3. Село Степанчиково и его обитатели. Записки из Мертвого дома. :: Верноподданный (Империя - 1) :: Gump & Company :: Странник |
Звездный лабиринт. Коллекция - Последний дозорModernLib.Net / Научная фантастика / Лукьяненко Сергей Васильевич / Последний дозор - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 3)
Выглядел он так, что ему было бы в пору играть Дориана Грея в экранизации Уайльда. Молодой, грациозный и до неприличия свеженький красавчик, которому пошел бы значок с надписью «К разврату готов!».
Вот только глаза у него были старые. Серые, выцветшие, с равномерно розовым белком глаза двухсотлетнего вампира. Подхватив мой чемодан – я не стал спорить, – юноша начал подниматься по узкой деревянной лестнице, говоря на ходу: – К сожалению, у нас нет лифта. Старое здание и слишком маленькое, чтобы прорубать в нем шахту. К тому же я не привык к лифтам. Мне кажется, что механическое чудище обезобразит этот чудесный дом. Ненавижу эти реконструированные дома, старые фасады, за которыми прячутся скучные типовые квартиры. Да у нас и нечасто появляются посетители, которым трудно подняться по лестнице… разве что оборотни не любят крутые ступеньки, но их мы стараемся селить на первом этаже – там есть специальный номер – или на втором… каким ветром вас занесло в наш тихий город, Высший Светлый? Он и сам был не прост. Вампир первого уровня Силы – не совсем магической, не такой, как у меня, а вампирской. Но все-таки его смело можно было назвать Иным первого уровня. – Происшествие в «Подземельях», – сказал я. – Так и предполагал. – Размашисто перешагивая сразу через две ступеньки, юноша шел впереди. – Крайне неприятное происшествие. Я оценил юмор ситуации, да… Но это нехорошо. Сейчас не те времена, когда можно было подойти к симпатичному человеку и выпить его досуха. Совсем не те! – Скучаете по прошлому? – не выдержал я. – Иногда, – сказал юноша. Засмеялся: – Но в каждом возрасте и каждом времени есть свои преимущества, верно? Цивилизуются люди, перестают охотиться за ведьмами и верить в вампиров. Цивилизуемся и мы. Нельзя подходить к человеку, будто к бесправному скоту. Люди заслуживают право на уважительное отношение, хотя бы как наши предки. Надо чтить предков, верно? К сожалению, я не нашел, с чем тут можно спорить. – Номер хороший, вам понравится, – продолжал вампир, выходя на площадку четвертого этажа. Тут было всего две двери. Лестница продолжалась дальше, в мансарду. – Справа – люкс для Темных, тоже крайне симпатичный, я обставлял его на свой вкус и горжусь дизайном. А это ваш номер. Ему ключ не понадобился – он мягко похлопал ладонью по замку, и дверь открылась. Мелкое позерство, даже странное для древнего вампира. – У нас есть очень хороший дизайнер-самоучка, Светлый Иной. У него только шестой уровень, но для этой работы магия не нужна, – продолжил Брюс. – Я его попросил, он оформил три номера по вкусу Светлых. В большинстве, конечно же, интерьер более своеобразный, вы понимаете… Я вошел в номер. И застыл в остолбенении. Никогда не думал, что у меня такой вкус. Все вокруг было белое, бежевое, розовое. Паркет из светлого, выбеленного дерева, стены обиты бежевыми обоями с бледно-розовыми цветами, мебель старомодная, но тоже из светлого дерева и снежно-белого атласа. Большой диван у стены – кожаный. Уточнять цвет? Белый, конечно же. Хрустальная люстра под потолком. На окнах – прозрачный тюль и шторы из светло-розовой ткани. Как же тут солнце жарит по утрам… Одна дверь вела в маленькую спальню. Уютную, с двуспальной кроватью. Постельное белье – шелковое, розовое. На туалетном столике – вазочка, в ней свежая алая роза, единственный яркий мазок на весь номер. За другой дверью оказался санузел, крошечный, но оборудованный каким-то высокотехнологическим гибридом гидромассажной ванны и душевой кабины. – Пошловато и не отвечают стилю, – вздохнул за моей спиной Брюс. – Но многим нравится. Лицо его, отражающееся в зеркале, было слегка огорченным. Видимо, ему очень не нравилась идея с установкой в гостинице этого сантехнического чуда. Не оборачиваясь, я кивнул вампиру. То, что кровососы не отражаются в зеркалах, – это такая же ложь, как и полная непереносимость солнечного света и страх перед чесноком, серебром, осиной. Напротив, в зеркалах они отражаются, даже когда отводят человеку глаза. А вот если при разговоре на них не смотрят, более того – безбоязненно поворачиваются спиной, это их крайне нервирует. У вампиров очень много приемов, для которых надо встретиться с противником прямым взглядом. – С удовольствием вымоюсь, – сказал я. – Но попозже. У вас не найдется для меня десяти минут, Брюс? – Вы с официальным визитом в Эдинбурге, Светлый? – Нет. – Тогда, конечно же, найдется. – Вампир расплылся в улыбке. Уселся в одно из кресел. Я занял место напротив. Выдавил ответную улыбку, глядя юноше на подбородок. – Так что вы скажете о номере? – поинтересовался Брюс. – Мне кажется, он понравился бы невинной девушке семнадцати лет, – честно ответил я. – Только еще нужен белый котенок. – Если пожелаете – организуем и то, и другое, – любезно предложил вампир. Что ж, светскую часть беседы можно считать оконченной. – Я прибыл в Эдинбург неофициально, – повторил я. – Но одновременно – по просьбе руководства Ночного… и Дневного Дозоров Москвы. – Как необычно… – тихо сказал юноша. – Уважаемый Гесер и досточтимый Завулон отправляют одного и того же гонца… к тому же – Высшего мага… к тому же – по такому мелкому поводу. Что ж, я буду рад помочь. – Лично вас беспокоит случившееся? – в лоб спросил я. – Конечно. Я ведь уже высказал свое мнение. – Брюс нахмурился. – Мы не в средневековье живем. Мы граждане Европы, на дворе двадцать первый век. Надо ломать старые модели поведения… – Он вздохнул, покосился на дверь в ванную. – Нельзя мыться из тазика и ходить в деревянный сортир, если придуманы водопровод и канализация. Даже если тазик привычнее и милее… У нас, знаете ли, последнее время растет движение за гуманное отношение к людям. Без лицензии кровь никто не пьет. Да и с лицензией стараются не насмерть… детей до двенадцати лет почти не пьют, даже если жребий выпадет. – А почему до двенадцати? Брюс пожал плечами. – Так исторически сложилось. В Германии, к примеру, знаете какое самое страшное преступление? Убийство ребенка до двенадцати лет. Если двенадцать исполнилось, ну, хоть бы вчера, то уже совершенно другие статьи и другие сроки… Ну так вот, у нас сейчас принято не трогать молодняк. Сейчас пробиваем закон, чтобы детей вообще вывести из лотереи. – Очень трогательно, – пробормотал я. – А почему же парня схарчили без лицензии? Брюс задумался. – Вы знаете, я могу лишь строить предположения… – Как раз они меня и интересуют. Брюс еще помедлил, потом широко улыбнулся: – Да что тут рассуждать? У кого-то из молодых крыша поехала. Скорее всего девка молодая, вампиром стала недавно, понравился ей парень… а тут еще обстановка такая, волнующая, в духе старых преданий… не удержалась. – Думаете, что женщина? – Может, и парень. Если гей. Оно не то чтобы напрямую завязано. – Брюс смущенно опустил глаза. – Но всегда приятнее… физиологичнее как-то, естественнее… – А второй вариант? – с трудом удержавшись от комментариев, спросил я. – Гастролер. Какой-нибудь турист. Знаете, после Второй мировой войны все так перемешалось, все стали ездить туда-сюда… – Он неодобрительно покачал головой. – Некоторые безответственные личности стали этим пользоваться. – Брюс, я не хотел бы тревожить ваши Дозоры, – сказал я. – Еще сочтут, чего доброго, будто московские коллеги сомневаются в их профессионализме. Может быть, вы подскажете, кто у вас в городе главный вампир? Старший, Великий… как вы его называете? – Я – никак. – Брюс широко улыбнулся. И демонстративно неторопливо шевельнул клыками – выпустил из верхней челюсти два длинных острых зуба, потом втянул обратно. – А вот меня называют Мастером. Мне не очень нравится слово, оно из глупых книжек и фильмов. Но если им так хочется – пускай зовут. – Для Мастера вы все-таки молоды, – сказал я с легким удивлением. – Всего двести лет. – Двести двадцать восемь лет, три месяца и одиннадцать дней, – уточнил Брюс. – Да, я молод. Но это же Шотландия. Вы бы знали, какой подозрительный, упрямый, заскорузлый в своих суевериях народ эти горцы! В пору моей юности не проходило и года, чтобы кого-нибудь из нас не забивали осиновыми колами. Возможно, что мне показалось, но в голосе Брюса мелькнула отчетливая гордость за земляков. – Вы мне поможете, Мастер? – спросил я. Брюс покачал головой: – Нет. Конечно же, нет! Если мы выясним, кто убил русского парня, мы его накажем. Сами. Не упокоим, но накажем строго. Дозорам его никто не выдаст. Ну разумеется. Ничего иного не стоило и ожидать. – Бесполезно спрашивать: «А вдруг вы его уже нашли и наказали»? – спросил я. – Бесполезно, – со вздохом ответил Брюс. – Так что мне, суетиться, искать преступника? – нарочито жалобно произнес я. – Или просто отдохнуть в вашем чудесном городе? В голосе Брюса прорезалась ирония: – Как Темный я не могу сказать вам ничего иного, кроме как «отдыхайте!». Расслабьтесь, осмотрите музеи, погуляйте вволю. Кому теперь важен этот дохлый студент? И тут я почувствовал, что больше сдерживаться не хочу. Посмотрел Брюсу в глаза. В черные дыры зрачков, радостно полыхнувших алым. Спросил: – А если я сломаю тебя, дохлый кровосос? Сломаю, выпотрошу и заставлю ответить на все вопросы? – Давай, – нежным, почти ласковым голоском ответил Брюс. – Попробуй, Высший. Думаешь, мы не знаем про тебя? Думаешь, мы не знаем, откуда твоя Сила? Глаза в глаза. Зрачки в зрачки. Черный пульсирующий туннель, влекущий меня в пустоту. Водоворот красных искр чужой, похищенной жизни. Манящий шепот в ушах. Одухотворенное, возвышенное, неземной красоты лицо юноши-вампира. Упасть к его ногам… Плакать от восторга и восхищения – этой красотой, мудрость, волей… Молить о прощении… Он был очень силен. Все-таки двести лет опыта, помноженные на первый уровень вампирской Силы. И я почувствовал его мощь в полной мере. Встал на негнущихся, чужих ногах. Сделал неуверенный шаг. Брюс улыбнулся. Точно так же улыбались восемь лет назад вампиры в московской подворотне, куда я вбежал вслед за беспомощным, поддавшимся зову Егором… Я вложил в ментальную атаку столько Силы, что потрать я ее на файербол – огненный шар пронзил бы десятка три домов и ударил в крепостную стену древнего шотландского замка. Зрачки Брюса побелели, выцвели. Манящий черный туннель выжгло белым сиянием. Передо мной, покачиваясь вперед-назад, сидел ссохшийся старик с молодым лицом. Впрочем, кожа на лице стала шелушиться, отслаиваться крошечными чешуйками, будто перхотью. – Кто убил Виктора? – спросил я. Сила продолжала течь сквозь меня тонким ручейком, вилась гибкой удавкой, продернутой в глаза вампира. Он молчал, лишь продолжал качаться в кресле. Уж не выжег ли я ему мозги… или что там у него вместо мозгов? Хорошее начало неофициального расследования! – Ты знаешь, кто убил Виктора? – переформулировал я вопрос. – Нет, – тихо ответил Брюс. – У тебя есть какие-то догадки по этому поводу? – Да… две. Молодой… молодая не удержалась… Гастролер… заезжий вампир… – Что еще ты знаешь об этом убийстве? Молчание. Словно он собирается с мыслями, прежде чем начать долгую речь. – Что еще ты знаешь такого, что неизвестно сотрудникам городских Дозоров? – Ничего… Я остановил поток Силы. Опустился в кресло. Что же теперь делать? А если он заявит жалобу в Дневной Дозор? Неспровоцированное нападение, допрос… С минуту Брюс все так же качался в кресле. Потом вздрогнул, и взгляд его стал осмысленным. Осмысленным и жалким. – Прошу прощения, Светлый, – тихо сказал он. – Я приношу свои извинения. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять. Мастер вампиров – это не просто самый сильный, ловкий, умный кровосос. Это еще и тот, кто ни разу не терпел поражения. Для меня жалоба Брюса обернется большими неприятностями. Но для него – потерей статуса. А этот вежливый древний юноша очень честолюбив. – Принимаю твои извинения, Мастер, – ответил я. – Пусть случившееся останется между нами. Брюс облизнул губы. Его лицо розовело, приобретая прежнюю миловидность. Голос чуть окреп – он тоже понял, что не в моих интересах обнародовать случившееся. – Но я бы попросил, – в последнем слове был и нажим, и ядовитая ненависть, – не повторять больше подобных атак, Светлый. Агрессия не была спровоцирована. – Ты вызвал меня на поединок. – Де-юре – нет, – быстро ответил Брюс. – Ритуал вызова не соблюден. – Де-факто – да. Станем тревожить Инквизицию? Он моргнул. И снова стал прежним гостеприимным хозяином. – Хорошо, Светлый. Кто старое помянет… Брюс поднялся – его чуть качнуло. Прошел к двери. За порогом повернулся и с видимым неудовольствием произнес: – Мой дом – твой дом. Этот номер – твое жилье, я не войду без спроса. А вот эта древняя легенда, как ни странно, правдива. Вампиры не могут войти в чужой дом без приглашения. Никто не знает, почему это так. Дверь за Брюсом закрылась. Я отпустил подлокотники кресла – на белом атласе остались мокрые отпечатки ладоней. Темные отпечатки. Плохо, когда ночь не спишь. Нервы начинают шалить. Но зато я твердо знаю, что у Мастера вампиров Эдинбурга нет никакой информации об убийце. Я распаковал чемодан. Повесил на плечики светлый льняной костюм, пару свежих рубашек. Посмотрел в окно. Покачал головой. Достал шорты и футболку с надписью «Ночной Дозор». Хулиганство, конечно, но мало ли странных надписей на футболках? Потом мое внимание привлек витиеватый, каллиграфический текст в рамочке на стене. Я уже заметил одну такую рамочку внизу и одну на лестнице – по всей гостинице, что ли, развешены? Подошел поближе и с удивлением прочитал: By oppression’s woes and pains, By your sons in servile chains, We will drain our dearest veins But they shall be free! – Ай да сукин сын! – сказал я. Почти с восхищением. И ведь даже люди, останавливающиеся в гостинице, ничего дурного бы не заподозрили! Бесспорно, у Брюса было такое же чувство юмора, как и у вампира, высосавшего жертву в аттракционе «Замок вампиров». Прекрасный кандидат на роль убийцы. Одна беда – под таким ударом, который он получил, врать Брюс попросту не мог.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
|
|||||||||