— В Мире Прирожденных, наверное, живут маги и драконы? — едко спросил Виктор.
      — Какая разница? Это только форма. Мир один, но на него можно смотреть с разных сторон. И жить… с разных сторон.
      — И ходить — через стороны?
      — Иногда. Вот это дано не всем.
      — Почему?
      — Потому что никто не выбирает, с какой стороны родиться. Если привыкнешь — будешь смотреть на мир так, как принято. Будешь видеть только то, что принято видеть.
      — А ты откуда смотришь, Тэль?
      Девочка тихо засмеялась:
      — Хороший вопрос. Отовсюду.
      — Значит, ты можешь ходить между мирами?
      — Да. Так ты мне веришь?
      Виктор ответил не сразу:
      — Лес странный. Попали мы сюда странно. Да и ты сама…
      Тэль снова засмеялась:
      — Странная?
      — Более чем. — В порыве откровенности Виктор не удержался и добавил: — Я был абсолютно уверен, что ты ненормальная. Все эти раны от мечей, переходы, загадки…
      — А это верно, — Тэль ехидно улыбнулась. В полутьме ее глаза таинственно блеснули. — Меня и здесь ненормальной считают. За все эти синяки от метро, переходы и загадки…
      — Какие синяки?
      — Я вначале не знала, что входить надо очень быстро, чтобы ворота не закрылись…
      Виктор хмыкнул, представив себе Тэль, зайцем пробирающуюся через турникеты.
      — Но ты вела себя так, словно ничему не удивлялась… — Он вспомнил поведение Тэль и мысленно покачал головой. В метро она даже принялась читать какой-то дамский роман через плечо сидящей женщины…
      — Да и ты себя ведешь так, словно ничему не удивляешься.
      Один-ноль. В ее пользу.
      — Нечему пока.
      — Ты радуйся, что нечему!
      Голос Тэль мгновенно стал серьезным, и Виктор оглянулся. Нет, ничего… Или? Нет, показалось. Просто овраг, пересохшее русло ручейка, сплетенные, перепутанные кроны деревьев на склонах. Понятно, почему Тэль выбрала путь по оврагу — сверху просто не пройти. Впереди овраг перекрывал поверху, словно нерукотворный мост, толстенный ствол поваленного дерева. На ветвях упавшего исполина еще держалась листва, чуть пожухлая, но зеленая. Крепкое было дерево, и не старость вывернула его из земли.
      — Здесь случаются такие бури? — спросил он.
      — Где — здесь?
      В голосе Тэль была ирония.
      — В Срединном Мире, — обречено уточнил Виктор.
      — Это не буря повалила деревья. Это Серый Предел. Когда-то здесь шла война.
      — Недавно, очевидно?
      — Сотни лет назад. Но не для всех она закончилась, Виктор.
      — Партизаны до сих пор валят лес? — Он попытался улыбнуться.
      — Была большая битва. Две армии… в одной шли люди, а в другой — нелюди. Человеческую армию смели, почти всю. Мечи проигрывали стрелам и топорам… — Девочка замолчала, остановилась, тоже всматриваясь в поваленный ствол. Решительно сказала: — Постоим, Виктор. Мне что-то тут не нравится, очень не нравится.
      Тишина царила гробовая, мертвая. Ни звука. И темно было так, что ничего и не разглядишь — лишь смутные тени деревьев на фоне темного неба.
      — Тогда вступили в бой маги… — внезапно продолжила Тэль. — И мертвое войско встало и двинулось на врага, и тот полег… потому что мертвого трудно убить второй раз. Вот только силы маги не соразмерили. Слишком велик был их страх. Слова, которые нельзя произносить, еще звучали… и покой не пришел к мертвым. Погибшее войско врага тоже поднялось с земли. Все могло бы кончится раз и навсегда — для живых. Вчерашние враги встали рядом, плечом к плечу, против своих павших товарищей. Но они бы не справились… ведь каждый погибший в их строю тут же поворачивался против них.
      Виктор поморщился, сделал шаг к девочке, прогоняя наваждение. В детстве он не любил таких страшилок, что любили рассказывать под вечер в пионерских лагерях, потом не читал книжек Кинга и не смотрел всех этих «Кошмаров на улице Вязов». Сейчас ему казалось, что не стоит рассказывать такие байки в ночном лесу. Не страх — нет, что-то другое подступило, холодком прошлось по телу. Будто предостережение. Не слушай… не слушай слишком внимательно. А не то…
      Тэль словно и не почувствовала, как он положил руку ей на плечо.
      — И тогда пришел тот, кто только и мог все остановить. Встал между армией мертвых и армией живых — и отмерил Серый Предел.
      — А я-то думал — всех…
      — Нет. Не за что было наказывать — ни живых, ни мертвых. Живые были не виноваты, а мертвые — тем более. Но с тех пор появился Предел, за который не выходят мертвые и куда не стоит заходить живым.
      — А мы — зашли?
      Тэль дернула плечиками.
      — Все меняется. Реки меняют русло, горы встают из земли. Раньше путь пролегал мимо Предела. Теперь — не знаю. Они могут думать иначе. Говорят, что стало опасно путешествовать здесь.
      — Тэль, давай не будем друг друга запугивать.
      — Тебе страшно? — в ее голосе послышалось удивление.
      — Скажем так — неприятно. Я не верю в ходячие скелеты…
      Тэль засмеялась.
      — Скелеты не ходят! Как они ходить-то будут, если кости ничем не связаны?
      — А мы ходить умеем? Тогда пошли!
      Кивнув, Тэль двинулась вперед. Они успели сделать шагов пять, и войти под поваленное дерево, когда раздался шум, и за шиворот Виктору посыпалась какая-то труха.
      Он обернулся.
      С дерева спрыгнули на землю чьи-то легкие фигуры. Четверо — двое перекрыли путь вперед, двое — путь назад.
      Тэль прижалась к Виктору. Не закричала, нет, но явно испугалась.
      — Это наша земля… — сказал один из незнакомцев, странно растягивая слова. — Земля мертвых… Вы на нашей стороне Предела…
      — Мы идем мимо! — выкрикнула Тэль.
      — Вы пройдете… если мы позволим…
      Виктор пытался отслеживать движения всех четверых, отступая к склону и увлекая за собой девочку. Четыре тени молча окружили их, взяли в полукольцо. Почему-то Виктор не чувствовал страха. Словно и впрямь — смотрел дешевый фильм ужасов, в котором раскрашенные актеры старательно изображали мертвецов. Но ладонь, в которой он сжимал сук, стала неприятно потной. Нельзя не верить в опасность! Нельзя! В этом мире возможно все… даже ожившие мертвецы.
      — Позвольте нам пройти, — стараясь говорить тверже, попросил он.
      — Золото… — прошипел кто-то из четверки. — Выкуп…
      Тэль вскинула голову, удивленно посмотрела на Виктора.
      И впрямь. Зачем покойникам деньги?
      — А серебро устроит? — спросил он.
      Тени дружно рассмеялись. Потом одна протянула:
      — Устроит все…
      — Жаль, что у нас нет ни золота, ни серебра. Может, рубли сгодятся? — Виктор сказал это вполне искренне, он готов был выложить всю имеющуюся наличность. В конце концов покойникам и впрямь деньги ни к чему!
      — Рубли хочешь? Порубимся… только где твой меч? — Темная фигура пошевелилась, и блеснуло что-то металлическое.
      — Что-то не так… — прошептала Тэль. — Не так, Виктор…
      — Или оставь девочку… сам иди… — внезапно предложил молчавший до сих пор, высокий и тонкий.
      — Хорошо, договорились. — Виктор быстро отстранился от Тэль, отвел глаза, чтобы не видеть ее лица, и двинулся вперед. Фигуры медленно, растерянно расступились. Он прошел между ними — и коротко, без замаха, огрел ближайшего покойничка палкой. Удар пришелся куда-то по шее.
      Трухлявый сук, конечно же, сломался. Но, как ни странно, мертвецу этого хватило вполне — он с оборвавшимся хрипом осел на землю.
      — Ах ты… — завопил высокий, предлагавший оставить Тэль. Закинул руки за голову — и в быстром движении было что-то, сулящее большие неприятности.
      Виктор крутанулся, ударил его ногой в грудь. Удар был простенький, да еще и из неудобной позиции. На тренировках такой отбил бы любой новичок.
      Но, опять же, покойник оказался на редкость неумелым воином. Может быть, в давние времена он был кашеваром или маркитантом, а после смерти ничему научиться не смог?
      — У-у-х-х… — только и раздалось в темноте, когда удар вышиб ему воздух из легких. В следующую секунду Виктор был рядом и, заранее готовый к отвратительному ощущению гниющей плоти под руками, перехватил высокому горло.
      Горло как горло. А еще от покойника приятно и успокаивающе пахло цветами.
      Несколько мгновений враг не сопротивлялся, потом нанес быстрый, — к счастью, скользнувший по щеке, удар локтем в лицо. И стал вытягивать что-то из-за пояса.
      Только тогда Виктор, даже не думая, что он делает, перехватил горло противника локтем, потянул вниз, уперся коленом в спину. Он оказался неожиданно легким и хрупким, этот неумелый враг. И шейные позвонки хрустнули сразу, переводя врага в царство мертвых окончательно. Уже коснувшийся тела Виктора нож дрогнул и выпал из разжавшихся пальцев.
      А рядом происходило что-то очень странное. Двое оставшихся противников, которым полагалось давно уже наброситься на Виктора, медленно отступали. Не от него — от Тэль. Девочка шла на них, что-то негромко говоря на незнакомом языке. Откуда-то появился свет — слабые оранжевые отблески высвечивали их лица. Самые обычные человеческие лица, плохо выбритые, немолодые.
      — Не надо! — вдруг взвизгнул мужчина, который первым заговорил с ними. Повернулся, намереваясь бежать — и вдруг по его телу пробежали бледные лепестки пламени. Миг — и он вспыхнул, огонь заревел, пожирая тело так легко, словно несчастный был облит керосином. Короткий, почти нечеловеческий визг, и горящее тело упало.
      Последний враг убегал. Карабкался по склону, подвывая, выкрикивая что-то в смертельном ужасе, проламываясь сквозь кустарник. Тэль проводила его долгим взглядом, потом посмотрела на Виктора.
      — Ты могла бы справиться и сама, — сказал он.
      — Нет. Со всеми сразу — нет.
      Виктор нагнулся над тем, кому он сломал шею. В свете чудовищного факела, пылающего вблизи, можно было рассмотреть лицо. Бледная кожа, тонкие черты. Глаза очень большие, волосы светлые, вьющиеся. Что-то тоскливое было в нем, чахоточно-угасающее, но уж никак не потустороннее.
      — Мне кажется, мертвецом он стал только что, — сказал Виктор. Посмотрел на жертву своей одноразовой дубинки. В этом мужичке уж точно не было ничего необычного. Среднего роста, в темной одежде, грязноватый. Чем-то он напомнил Виктору сантехника или электрика из родного жэка, и при этих ассоциациях жалость к оглушенному почему-то исчезла. — И этот на зомби не похож…
      — Это не нежить, — спокойно ответила Тэль, — это просто разбойники. Додумались…
      — Значит все твои истории — сказки…
      Из леса, с той стороны, куда убежал последний разбойник, вдруг донесся отчаянный вопль. Захлебывающийся, прервавшийся на высокой ноте. Виктора пробила дрожь. И наступила тишина, еще более страшная, чем предсмертный крик.
      — Почему же? — Тэль повернулась на звук — тоненькая фигурка, почти невесомая тень на фоне погребального костра. — Правда. Я лишь не знала, что мертвые еще чтут Серые Пределы. Так странно… мертвые помнят клятву лучше живых.
      Она помолчала, потом задумчиво добавила:
      — Или боятся хозяина — больше, чем живые.
      В воздухе разносился отвратительный запах горящей плоти. Виктор поднял с земли нож, собираясь засунуть за ремень, но остановился, вовремя оценив остроту лезвия. Стал снимать с убитого пояс с ножнами и флягой. Еще из оружия имелся высокий лук из отполированного дерева и колчан со стрелами — все это крепилось за спиной, но для Виктора в таком оружии не было никакого прока.
      — Как ты себя чувствуешь? — спросила Тэль.
      — Ты о чем?
      — Первый раз ты отнял чью-то жизнь.
      Виктор попытался ощутить хоть что-нибудь… но не было никаких эмоций. Только сердце колотилось от хлынувшего в кровь адреналина. И все вокруг стало четким, рельефным, ярким. Словно при легком опьянении.
      — Я защищал тебя.
      — И себя тоже. Неужели думаешь, что смог бы уйти?
      — Не знаю. Это роли не играет, я не бросаю… друзей.
      Тэль не ответила. Подошла к телу лучника, легонько пнула его в голову, разворачивая лицо. Фыркнула:
      — Конечно. Полуэльф.
      — Кто?
      — Ублюдок от человека и эльфа.
      Ругательство в ее устах прозвучало сухим академическим термином.
      — Ты хочешь сказать… — Виктор уставился на бледное, тонкое лицо. — Он родился от человеческой женщины и эльфа?
      — Конечно, нет! Эльфы человеческими женщинами не увлекаются. Это порождение человека и эльфийки. Скорее всего, результат насилия, впрочем — возможны варианты.
      — Если эльфам человеческие женщины не нравятся, то зачем…
      — Он не совсем эльф, а я… еще не совсем женщина. Девочками-подростками полуэльфы не брезгуют.
      После этих слов Тэль утратила к полуэльфу всякий интерес. Отошла, уселась на валун, вытянула ноги.
      — Виктор, поищи, у него должен быть кошелек. Полуэльфы все ценное таскают с собой, они никому не доверяют.
      Действие было неприятным, но, видимо, необходимым. Виктор обшарил карманы полуэльфа — их оказалось неожиданно много в тонких одеждах зеленого шелка. Из одного кармана он вытащил две тонкие, как лаваш, лепешки, скатанные в трубочку.
      — Дай одну, — попросила Тэль.
      Есть хотелось слишком сильно, чтобы не последовать ее примеру. Даже тяжелый дух горелого мяса не помешал Виктору мгновенно сжевать лепешку, удивительно вкусную, с резким запахом неведомых пряностей.
      Наконец он нашел и кошелек — тяжелый кожаный кисет, внутри которого позвякивала пригоршня маленьких монеток — серебряных и золотых.
      — Должен быть еще один, — сказала Тэль.
      Второй кисет оказался меньше и легче, а набит он был поблескивающими камешками.
      — Видно, не первый раз они шалили на Пределах, — заметила Тэль.
      Виктор с облегчением прекратил обыск тела, отошел от полуэльфа. Бледное лицо убитого казалось теперь умиротворенным и нежным.
      — Эльфийки, наверное, красивы?
      — Да. Особенно по человеческим меркам.
      Тэль не обратила внимания на то, что он сдался и верит ее словам. Виктор был за это благодарен.
      — Наверное, такие… метисы… часто встречаются?
      — Да нет, тут ведь все-таки нужно обоюдное желание. — Подумав, она закончила: — И, кстати, эльфиек всегда не хватает на всех.
      — Этого тоже обыскивать? — Виктор кивнул на оглушенного мужичка, до сих пор валяющегося без сознания. Тэль брезгливо глянула на разбойника.
      — Меч дрянной… денег такие с собой не носят. Добивай, и пошли.
      Она встала и, не обращая больше внимания на врагов, двинулась вперед. Виктор постоял, потом наклонился над телом, достал нож.
      Глаза разбойника открылись. Нет, наверное, он уже давно был в сознании, просто притворялся оглушенным.
      — Помилуй, Владыка… — прошептал он. — Помилуй…
      Виктор замер. Разбойник и не думал сопротивляться или убегать. Лежал, как баран на бойне, смотрел на него с обреченной покорностью.
      — Мы не знали, Владыка…
      Виктор покосился в темноту — но Тэль уже успела уйти далеко.
      Он прижал отточенное лезвие к горлу разбойника. Показалась кровь. Виктор должен, обязан был убить его… он это чувствовал. Или все же был иной выход?
      — Ты мой раб, — сказал он.
      — Да, Владыка…
      — Твоя жизнь не стоит ничего.
      Человек явно считал так же.
      — Иди, — пряча нож сказал Виктор. — И передай всем то, что должен передать.
      Он даже не побоялся повернуться к разбойнику спиной. В поведении того было что-то большее, чем страх перед сильным воином.
      — Я раб твой… — донеслось сзади.
      Тэль ушла недалеко. Она стояла метрах в двадцати, там, куда не доносилась вонь.
      — Может быть, ты и прав, — сказала девочка. Голос ее был странно смущенным и виноватым. Она взяла Виктора за руку, и минуту они молча шли вместе. — Виктор… прости, что я стала давать тебе советы.

ГЛАВА 5

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.