Больше всего Кей не любил детей. Сказалось ли на этом его собственное детство – в приюте «Новое поколение» на Альтосе, неизвестно. Как бы там ни было, он никогда не задерживался на одной планете больше девяти месяцев. На тех планетах, которые во время Смутной Войны прошли фертильную обработку, и честно служили поставщиками пушечного мяса для Империи, он не задерживался более четырех с половиной месяцев.
      Кроме этого Кей не любил, когда его убивали. Порой это было крайне болезненно, и всегда – связано с немалыми тратами. А деньги Кею были нужны. Он любил свой гиперкатер – требующий дорогостоящего ухода, женщин – не требующих столь многого, вина Империи и Мршанской ассоциации, запахи работы старых Клаконских мастеров и те удовольствия прочих рас, которые способен понять и выдержать человек.
      Сейчас две его антипатии сложились воедино. И самым неприятным было не то, что его собирался убить ребенок, из-за ребенка, и одним из самых неприятных способов. Беда была в том, что Кей не успел оплатить продление аТана.
      А это, как известно, фатально.
      Номер гостиницы был достаточно жалок, чтобы не вызвать жгучего интереса грабителей и вполне приличен, чтобы оградить Кея от мелких воришек. Мальчишка, стоящий у его кровати, внешне подходил под вторую категорию. Откуда он взял электронный ключ, чтобы открыть дверь, и нулификатор для блокирования сигнализации, оставалось загадкой. С оружием в его руке было проще – алгопистолеты, оружие садистов и неудачников, стоят недорого.
      – Давай мы поступим так, – отчаянно стараясь сохранить спокойное лицо, предложил Кей. – Ты отведешь ствол – и мы поговорим. Как серьезные люди.
      Мальчишка заулыбался:
      – Я несерьезный.
      Он действительно не выглядел слишком серьезным – смуглый черноволосый пацан двенадцати-тринадцати лет. Веселенькая рубашка из розового шелка и короткие белые брюки придавали ему еще более неопасный вид.
      – Послушай, – вновь воззвал Кей. – Даже если ты выкинешь пистолет в окно…
      Мальчик слегка нахмурился.
      – Даже если ты выкинешь пистолет, я ничего не смогу тебе сделать! Ты же видишь…
      – Вижу.
      – Я не могу разговаривать под дулом…
      – А зачем мне с тобой разговаривать? – слегка удивился мальчишка.
      Мысленно Кей вознес хвалу всем известным богам. Чем больше сейчас будет сказано, тем меньше шансов, что гаденыш нажмет на курок. Убить человека, с которым разговариваешь, не так-то легко… правда Кей не был уверен, что это правило относится к детям.
      – Ты ведь собираешься меня убить? – поинтересовался он.
      Мальчик молча кивнул.
      – Смерть от алгопистолета – самое страшное, что только можно себе представить. Поверь, я это знаю.
      – Убивал? – заинтересовался мальчик.
      – Меня убивали.
      Пацан прищурился. Он явно понял.
      – Так вот, – придавая голосу самый доверительный и дружеский тон, продолжил Кей, – если уж ты хочешь применить на мне эту мерзость – скажи хотя бы, за что. Это не такая уж большая милость, верно?
      – Верно, – неожиданно легко согласился мальчик. Подошел к стоящему у стены креслу, уселся в него, заложив ногу за ногу, пристроил пистолет на подлокотник. К сожалению, он ничем не рисковал. Кей валялся на кровати, голый и совершенно беспомощный. Тонкая серебристая паутина покрывала его тело, намертво скрепляя Кея с постелью, кроватью и стеной, у которой кровать стояла. Баллончик спрея мальчик поставил на стол – словно собирался в случае необходимости повторить процедуру.
      – Так чем я тебе насолил, дружок? – Кей осторожно, чтобы тонкие нити не врезались в тело, повернул голову. – Ты грабитель? Поздравляю, ты талантлив. И удачлив. Я скажу тебе, где наличные, и каков код карточки. Завтра мне надо улетать – так что искать тебя я не буду, а ваша полиция…
      Лицо мальчика дрогнуло.
      – Я не грабитель. И никуда ты не улетишь. Достаточно того, что ты прилетел.
      На мгновение в номере наступила тишина. Потом Кей спросил – очень тихо:
      – Кем была тебе эта девочка?
      – Сестрой.
      – Дружок, это просто несчастный случай. Я садился на поле космодрома. Я сел в границах отведенной зоны…
      – Но ты сел не в круге! Ты убил ее – нарочно! Я знаю, что ты сказал диспетчеру – «ненавижу детей, вечно эти маленькие сучки лезут под дюзы». Твою посадку видели многие – ты вильнул над полем, чтобы ударить Ленку лучом!
      Голос мальчика стал тонким, срывающимся. И Кей с ужасом понял – он взвинчивает себя. Взвинчивает, чтобы нажать на курок.
      – Я не видел ее, поверь. Зачем мне нужно было…
      – Ну да, ты танцевал в воздухе, – с презрением предположил мальчик.
      Кей поперхнулся заготовленной фразой. Как объяснить этому мальчишке из трущоб, что он действительно танцевал? Как передать тяжесть пилотажного шлема, и голубизну вокруг, и невесомый корабль, которым ты стал? Гул гравитационных двигателей, потоки воздушных течений, опьянение полета… Да, он танцевал. И не смотрел на бетонную равнину, на которой девчонка, давшая мелкую взятку охранникам космопорта, ждала его корабль – чтобы первой подбежать к люку, предложить самые дешевые на планете наркотики, себя в качестве гида – или просто себя…
      Он танцевал. И гравилуч скользнул по девчонке, втирая ее в бетон, превращая в кровавую пыль, в то серо-бурое пятно, которое он увидел, выйдя из корабля.
      – Мальчик, у меня барахлил автопилот. Я взял управление, но корабль при этом качнуло…
      – Ты врешь, – безжалостно сообщил мальчишка. – Все в порту знают – твой катер в полном порядке.
      Он взял пистолет, аккуратно снял его с предохранителя и подошел к кровати.
      – Слушай, – ощущая ледяной холодок на коже, сказал Кей. – У меня аТан. Ты не сможешь меня убить насовсем, понимаешь? Я вернусь и сделаю с тобой такое, что алгопистолет покажется лишь избавлением.
      – Ты врешь, – едва заметно заколебался мальчишка.
      – Нет. Ты видишь мое тело – на нем ни царапины. Люди моей профессии так не выглядят. Я оживал месяц назад, понимаешь?
      Мальчик не заинтересовался профессией Кея – на что тот смутно надеялся. Зато оценил конец фразы.
      – Если ты оживал месяц назад, то мог еще не возобновить аТан, – задумчиво произнес он. – Я рискну.
      Кей закричал. Мысленно, конечно. Он прилетел на Каилис, чтобы возобновить свое бессмертие – здесь это было не в пример дешевле Сигмы-Т, где его убили. Он любил деньги – которые делали жизнь приятной. И потерял эту жизнь.
      – По крайней мере, – тихо попросил он, – ты можешь убить меня не из алгопистолета. Твоя сестра умерла мгновенно – не мучай меня. Тогда у тебя будет шанс, что я не стану слишком усердствовать с местью.
      Мальчик внимательно осмотрел Кея, с особым вниманием оценивая шейную мускулатуру. И покачал головой:
      – Не уверен, что смогу тебя задушить…
      – В шкафу, на второй полке снизу, бластер. Десантный «Шмель», знаешь, офицерская модель. Там же деньги и кредитка. Код доступа – тридцать два, оранжевый, «ВОЛК». Все это твой приз. Убей меня из бластера.
      – Ладно, – мальчик, засунув пистолет за пояс, направился к шкафу. Кей скосил глаза на свою левую руку. Паутина легла на нее плохо – прихватив лишь кончики пальцев. От плеча и до вторых фаланг рука была свободной.
      – Как ты прошел в гостиницу? – поинтересовался Кей. Закусил губы – так, чтобы почувствовать вкус крови и боль. И рванул руку. Полимерная нить равнодушно приняла жертву, отделив последние фаланги четырех пальцев. Большой палец остался невредим. Хорошо.
      – Я представился мальчиком по вызову, – осторожно открывая шкаф, объяснил пацан. – Заплатил портье… Эй, здесь только деньги, пистолета нет…
      – Вот он, – вынимая руку из-под подушки, сообщил Кей. Кровь из обрубленных пальцев била тонкими пульсирующими струйками. Ребристый ствол «Шмеля» ходил ходуном. Мальчишка повернулся, поднимая пистолет, и замер, глядя на затейливые кровяные фонтанчики.
      – Ненавижу детей, – прошептал Кей. – Жаль, что не увидел твоей сестры – убил бы ее сознательно.
      Обрубок указательного пальца надавил на курок. Когда обнаженные ткани задели металл, резкий укол боли заставил Кея вскрикнуть. Рука дрогнула, и тонкий красный луч скользнул над плечом мальчишки. Теперь закричал тот – или от страха, или Кей его все же зацепил. Мальчишка присел – и алгопистолет расцвел конусом мерцающего зеленого света. Он удивительно удачно сочетался с брызгами крови.
      Из оружия для неудачников трудно промазать.
      Когда поле нейронного активатора – в просторечии, алгопистолета, коснулось Кея, он забыл про боль в руке. Он весь стал болью. Это уже случалось – но тогда его аТан был оплачен. И он мог по крайней мере верить, что отомстит…
      Кей кричал недолго – через секунду у него уже не осталось сил на крик. Через полторы минуты невыносимой муки он умер – ослепший, оглохший, изрезанный на куски «паутиной», в которой бился.

      Смерть – это последнее приключение. Воскрешение не несет в себе ничего нового – оно похоже на самое обычное пробуждение.
      Вначале Кей увидел свет. Потом – бугристую серую башню, возвышающуюся над ним, неподвижную, словно бы даже неживую. Впрочем, спор о том, можно ли применить к силикоидам слово «жизнь», продолжался уже не первую сотню лет.
      – Имя… – донеслось из серой поверхности.
      Проигнорировав вопрос, Кей приподнялся. Силикоид ему не препятствовал. Эта раса двигалась неохотно – кроме тех случаев, когда убивала.
      Помещение, где он находился, было Кею прекрасно знакомо. Реанимационный модуль компании «аТан», вот только экран на стене, где полагалось высвечивать название планеты, был отключен. Кей лежал на белом диске двухметрового диаметра, молекулярном репликаторе, только что воссоздавшем его тело – новеньким, здоровым, каким оно было записано семнадцать лет назад. Над головой нависала ажурная решетка аТан-эмиттера, вогнавшего в его новый мозг детские обиды, юношеские глупости и взрослые преступления – все, что составляло личность Кея. Его оживили. Оживили, хотя аТан не был оплачен?
      – Имя? – терпеливо повторил силикоид.
      – Кей Альтос.
      – Подданство?
      – Империя людей.
      – Код?
      Голос силикоида шел от всей поверхности его тела. Не имея голосовых связок и дыхательных путей, он разговаривал, напрягая кремневую мускулатуру, вибрируя всей поверхностью тела. Это создавало странную полифонию, объемность звучания – словно целый хор слаженно шептал слова.
      – Три, девять, шесть, три, один, четыре, девять, один, – вполголоса произнес Кей. Личный код афишировать не стоило. Даже в компании «аТан», которая его прекрасно знала. Скосив глаза, он посмотрел на левую руку – пальцы были на месте. Да, его не подлатали хирурги, его действительно оживили. Почему?
      – Код правильный, – силикоид развернулся, что было просто жестом вежливости, и поплыл к выходу. Под основанием серой каменной колонны потрескивали синие искорки. Перед открывшейся дверью он на секунду задержался, и Кею показалось невозможное – что силикоид улыбается.
      – И кто мне объяснит, что это значит? – риторически спросил Кей, глядя на покрывающие стены барельефы: цветы, обнаженные девушки, обнаженные юноши.
      – Я.
      Кей обернулся. За его спиной, в паре метров от диска-репликатора, сидел человек. Это уже что-то. Кей не был расистом, но задушевный разговор с силикоидом не укладывался в его голове. А человек казался настроенным дружелюбно. Мужчина, внешне – сорока-сорока пяти лет, с холеным лицом, не слишком физически развитый – это не скрывал даже свободный серый костюм. Чиновник «аТана»? Не из самых мелких, не из самых крупных…
      – Благодарю за новую жизнь, – опуская ноги с диска произнес Кей.
      – Не за что.
      Слова были нормальными, а вот тон Кею не понравился. Он предпочел промолчать.
      – Так какие вопросы?
      – Я… – Кей осекся.
      – Смелее, смелее… – собеседник явно наслаждался разговором. – Вы не оплачивали аТан? Я в курсе.
      – У меня есть деньги. Я продлевал бессмертие шесть раз, и…
      – Но это не имеет значения. Правила компании просты – бессмертие оплачивается вперед и только на один раз. Знаете, почему так принято?
      Кей покачал головой. Мужчина явно был из тех, кто часами способен рассуждать о тонкостях церемониальной гастрономии Булрати, преимуществах интерфазного привода для малых кораблей, или тактических промашках Мршана в Смутной Войне. Обычно эти рассуждения занимательны, почти всегда – несвоевременны.
      – Когда Псилонцы продали людям… очень дальновидным людям, как вы понимаете, устройство, позднее названное аТаном, они поставили лишь одно условие. Очень странное, если не знать их психологии. Они потребовали предоставлять аТан лишь один раз в течении жизни. Понимаете, Кей? Они крайне ценят жизнь – но боятся бессмертия. И что же мы сделали?
      Кей пожал плечами.
      – Мы доказали им, уже после подписания контракта, что оживший человек является новой личностью. Правопреемником прежней, но все-таки новой. И он имеет полное право вновь заключить аТан. Хорошо?
      – Прекрасно, – Кей тщетно пошарил взглядом в поисках одежды и приготовился ждать.
      Мужчина засмеялся.
      – Ладно, я отвлекся. Что вы хотите спросить?
      – Где я нахожусь? Это Каилис?
      – Нет, не Каилис. Терра.
      Если он ожидал увидеть удивление на лице Кея, то его ожидания оправдались. Кей не считал нужным скрывать эмоции, когда те льстили самолюбию сильнейшего противника.
      – Но компания «аТан» не имеет отделений на Терре…
      – Это не отделение компании. Это частный аТан.
      Принужденно рассмеявшись, Кей развел руками:
      – Отлично. Я не слышал этого, а вы не говорили. У компании эксклюзивное право, и частных оживителей не существует…
      – Ты ошибаешься, Кей Альтос. Эксклюзивное право было отдано частному лицу. Частное лицо основало компанию «аТан».
      – Я знаю, кто вы, – сказал Кей. – Вы – Кертис Ван Кертис, владелец компании «аТан», самый старый человек в галактике.
      Кертис кивнул.
      – Молодец, Кей. Сейчас тебе принесут одежду, и мы пройдем в мой летний кабинет – выпить бокал вина. Тебе очень повезло. Ты получил не только жизнь – но и отличную работу.

      На берегу Женевского озера, в сельве Амазонки, в пустынях Прибалтики, в болотистых низинах Китая, в Сибирской тайге есть частные владения, отгороженные радужными стенами силовых полей и именем компании: «аТан». Все это – части поместья Кертиса, соединенные в одно целое туннельными гиперпереходами. Снаружи – допустим, вы ухитрились заглянуть за грань силового поля, вам откроются лишь странные фрагменты зданий, с ведущими в никуда балюстрадами и растущими из воздуха галереями. Изнутри картина будет другой. Вы увидите весь дворец – рожденный безумной фантазией и еще более безумными деньгами. Поднявшись фуникулером на склон Эвереста, вы сможете скатится на лыжах прямо в хрустальные воды Байкала. Проплыв в ледяной воде сибирского озера десяток метров, вы подниметесь на раскаленный солнцем кубинский пляж. И если после прогулки вас пригласят посетить хозяина компании – то путь в женевский дом-иглу, трехсотметровую башню, займет лишь пару минут.
      Кей стоял на открытой площадке, венчавшей здание. Ветер трепал его волосы, словно приглашая испытать короткую радость свободного падения. Наверняка невидимое поле окружало этот «кабинет» на свежем воздухе… хотя, боялся ли падения со своей башни Кертис, владелец бесконечного количества жизней? При этой мысли Кей отступил от неогороженного края. Он был для чего-то нужен Кертису, но его ценность могла упасть вместе с ним. У хорошего работника не должна кружится голова.
      – Вам нравится вино, Кей?
      Кей пригубил бокал.
      – Да, Ван Кертис. Это редкий сорт… но я предпочитаю синие сорта мршанских вин.
      – Возможно вы и правы. Но желтые сорта куда полезнее, они не травмируют печень и продлевают жизнь.
      Это походило на издевку, но Кей промолчал. Он крутил в руках старинный хрустальный бокал, который стоил, вероятно, не меньше бессмертия, и смотрел на Кертиса. Владелец аТана сидел за простым деревянным столом, с таким же бокалом в руках. Кресло на площадке было только одно – или нарочитая небрежность, или же никто не удостаивался чести сидеть рядом с Кертисом на вершине его империи.
      – Как вам вид? – полюбопытствовал Кертис.
      – Головокружительно, – пробормотал Кей. – Я предпочитаю смотреть вдаль.
      – Калейдоскоп, а? – захохотал Кертис. – Понимаю… Пустыни, озера, океаны, леса, степи – и все это на таком клочке земли. Мне не надо многого, Кей. Мне не нужно Красное море или все Гималаи – хоть я и мог бы их купить. Чуть-чуть всего. Умеренность и разнообразие – вот залог интереса к долгой жизни. Вы этого еще не понимаете, юноша. Вы оживали шесть раз, не считая сегодняшнего. Но аТана вам хватало максимум на пять лет. Расточительно. Даже при вашей квалификации и доходах этого надолго не хватит.
      – Что вам надо, Ван Кертис? – устало спросил Кей. – Подаренная жизнь не стоит нравоучений. – Подойдя к Кертису, он присел на стол.
      – Вы мне нужны, чтобы умереть за меня. Навсегда, бесповоротно. Или получить вечную жизнь – это уж как у вас получится.

      – Далеко от Земли, далеко от Каилиса, где вас убили, Кей… – Ван Кертис стоял на краю площадки, глядя вниз. Там был кусочек океана, темная гребенка леса и зажатый между ними клочок ночи. – Планета Грааль.
      – Я не слышал о ней.
      – Неудивительно. Новый, слабоосвоенный мир. Мои интересы требуют присутствия на ней…
      Ван Кертис неожиданно сплюнул в пустоту. Кей подавил улыбку – настолько это жест не вязался с хозяином «аТана».
      – Хорошо, что вы не смеетесь, Кей. То, что вы услышали, само по себе секретно. А мне придется рассказать вам большее… и куда большее – доверить. Я рискую…
      Повернувшись к Кею, Ван Кертис сжал его плечо.
      – Вы знаете, что это такое – быть самым могущественным человеком в галактике? Меня ненавидят миллиарды. Те, кто не может позволить себе аТан, те, кто разорился, оплачивая его, те, кому поперек горла стоит роскошь этой резиденции… Миллиарды ненавидящих глаз, миллионы ненавидящих рук… Я оплачиваю не только охрану против потенциальных убийц. Я содержу еще и штат психологической защиты от тех недоброжелателей, которые могут, сами того не зная, обладать экстрасенсорными способностями. За пределами этой резиденции, за пределами Терры, меня не просто убьют, о нет… Меня будут мучить – годами, пока я не сойду с ума, не стану пускающим в штаны придурком. И никакой аТан не поможет. Но все же я готов рискнуть…
      – Вам нужен телохранитель? – не веря себе спросил Кей.
      – Не так просто. Если я хоть на сутки исчезну из этих стен, об этом узнают. Конкуренты, враги… Сотня мышей загрызет кота, Кей. А я очень, очень жирный и обленившийся кот. Мне придется рискнуть, и доверить это дело сыну. А вы, вы Кей Альтос, телохранитель-профессионал, будете его сопровождать.
      – Я согласен… если мое согласие что-то значит, – сказал Кей. – Работа есть работа. Даже если в ней больше риска, чем обычно. Вы могли просто нанять меня.
      – Да? Чтобы об этом узнали все? Любой, входивший в эти стены, объект пристального внимания множества влиятельных компаний и правительств. Выходящий – тем более. Но вы сюда попали… как бы это выразить… виртуально. И таким же образом выйдете.
      – Понятно, – Кей заставил себя улыбнуться. – Надеюсь, безболезненно?
      – Ну, гораздо менее безболезненно, чем от алгопистолета. Судя по рапорту полиции Каилиса, вас убили из него?
      Кей промолчал.
      – Я долго ждал, Кей. На примете было около сотни человек. Опытные пилоты, телохранители, наемные убийцы. Необходимо было, чтобы кто-то из них погиб, не оплатив продления аТана. Вы, надеюсь, знаете, что нейронная сеть, установленная под вашей толстой черепной коробкой, работает всегда. Оплатите вы новый аТан, или нет, она свой долг выполнит – пошлет в пространство полный отчет об исчезнувшей жизни. От компании зависит лишь, стереть этот сигнал из блоков памяти, или скопировать в новенькое тело. Вы не продлили бессмертие – и в региональном офисе компании сигнал стерли. Стерли и матрицу тела. Но я, в своем единственном на всю Империю людей частном оживителе, решил по-другому. И вернул вас к жизни, мой незадачливый юный друг. Официально вас уже нет. Но вы передо мной.
      – Благодарю, – искренне сказал Кей.
      – Пока не за что. Вы отработаете мне каждый мускул, который я вам дал, каждую железу, и даже то дерьмо в кишках, которое пришлось воссоздавать для комплекта. Если вы доставите моего сына на Грааль, то в придачу к новым документам и очень хорошему счету в банке получите главный приз. Бессмертие, Кей! Сколько бы раз вас не убивали – ваш аТан оплатит компания. Честная цена?
      – Вполне.
      – Мне нравится ваше немногословие, Кей. Я старик… хоть моему телу всего пятьдесят. Я имею право на болтливость. А вы молоды, и способны на многое… с годами. Итак, Кей. Я хотел бы снабдить вас новым телом, но опыт показывает, что в нем вы будете малоэффективны. Придется рискнуть. Сегодня вечером все филиалы компании получат матрицы трех человек: мистера и миссис Овальд, а также их сына.
      – Мы отправимся втроем?
      – Нет. В катастрофу попадете лишь вы с Артуром. Вы – вольный торговец, болтаетесь по приграничью. Разбились на корабле… очевидно, из-за диверсии. Все это будет инсценировано, в здании отличный имитатор. Понимаете, просмотр памяти клиента запрещен, но всегда находятся любознательные умельцы. Надеюсь, дальше двух-трех часов с момента вашей гибели они смотреть не станут.
      – А вы смотрели мою память?
      – Кей! – Ван Кертис всплеснул руками. – Возможно, вы этого не понимаете, но тем, кто устанавливает правила, приходится по ним играть. Просмотр памяти запрещен! Если рядовой сотрудник компании узнает о том, что Ван Кертис, хоть изредка, нарушает собственные законы, то моя репутация, моя империя, все это треснет. К тому же, Кей, мне наплевать, какая шлюшка или какой грабитель поймали вас в момент расслабленности. Мне знакомо ваше досье, Кей. Четыре раза вы умирали, заслоняя собой клиента, один раз – в абсолютно неравном бою. Один раз – свалившись пьяным в реку…
      – Меня подтолкнули, Кертис.
      – Все равно. Надеюсь цена заставит вас быть собранным и позабыть о мелких радостях жизни… ради самой жизни.
      – Разумеется, Ван Кертис.
      – Итак, вас оживят. Я не знаю где, Кей. Не знаю для вашей же безопасности. Двенадцать шансов из ста, что даже здесь за нами следят…
      Кей посмотрел в безоблачное небо.
      – Юноша, над нами столько экранов, что разницы между подвалом и крышей практически нет. Итак, вы оживете. Купите корабль. Ваш кредит будет ограничен – иначе это вызвало бы подозрения. Но не считайте меня скрягой – по мере траты денег на счет будут поступать все новые и новые суммы. Дальше – Грааль. Высадив моего сына в любом безопасном месте вы вправе делать все, что вам угодно. А он займется нашими семейными делами.
      – Звучит просто, Ван Кертис.
      – Побеждает лишь простота, Кей.
      – Тогда о гарантиях.
      Ван Кертис нахмурил брови.
      – Где гарантии, что мой аТан будут продлять? Где гарантия, что вдохнув воздух вашего драгоценного Грааля, Кертис-младший не пустит мне луч в затылок? Где гарантии, что десяток киллеров не отправятся устранять Кея Альтоса, узнавшего слишком много?
      – Так-так-так… – Ван Кертис по-стариковски зачмокал губами. Прошелся вдоль края площадки, с сожалением произнес: – Как вы рискуете, Кей…
      – Это профессия.
      Секунду Кертис разглядывал собеседника. Кей, борясь с желанием отвести глаза, смотрел ему в лицо. Наконец, Ван Кертис засмеялся:
      – Профессия, говорите? А о моей профессии – руководить галактической корпорацией, вы судите по фильмам? Вы знаете, что почти двести лет назад, когда моя фирма была не больше, чем свежей новостью из разряда курьезов, аТан купил мой злейший враг? И вскоре погиб… в неожиданной катастрофе. Тогда клиентов было немного, нам просто еще не верили, да и в мире после Тукайского конфликта цена жизни казалась слишком высокой. Я сам руководил процессами оживления. Я мог… да, мог…
      Кертис замолчал, глядя куда-то очень далеко.
      – Мы враждовали еще много лет, Кей. Он не забывал продлевать аТан. В конце концов я его разорил. Тогда Шульман порвал контракт с фирмой… взлетел в своей яхте и взял курс на ближайшую звезду.
      – Это мог быть жест, вызванный обстоятельствами, – очень мягко сказал Кей.
      – А вы не дурак. Жест? Конечно. Но вспомните, среди всей грязной лжи, которой меня поливают каждый час по каждой информсети, были слова о деловой непорядочности?
      Кей покачал головой.
      – На меня работают не только ради денег, или даже жизни. На меня работают из убеждений. Я не предаю своих.
      – Хорошо, – Кей вдруг почувствовал, что устал от спора. – Последний вопрос. Как вы гарантируете мою порядочность?
      – Порядочность? Элементарно, Кей. Нейронная сеть в вашем мозгу. Если вы предадите меня, то, рано или поздно, в какой бы норе не скрывались, вас настигнет смерть. И оживете вы, поверьте, именно в этом доме. Не позже, чем я вызову к себе лучших палачей, которых можно купить за деньги. Вас будут пытать вечно, Кей. Это будет ваш персональный ад. Сотни, тысячи лет пыток. Боль станет вашим воздухом, вашей пищей, вашим сном. Вы будете умирать – и возрождаться для куда более сильной боли. Вам будут давать отдохнуть – чтобы мучения нахлынули с новой силой. Я соберу писателей, способных придумать новые муки, и режиссеров, способных превратить их в спектакль. Я вытащу с каторги садистов, а из лечебниц – любителей человеческого мяса. Я обращусь за помощью к иным расам, и они раскопают архивы времен войн с людьми. А иногда вас будут приводить сюда – в самое тихое и уютное место моего дома, и я буду напоминать вам этот разговор.
      Кертис Ван Кертис, хозяин жизни и смерти, стоял перед Кеем Альтосом с планеты Альтос, безродным авантюристом не имеющим даже фамилии, и говорил. Очень спокойно и веско. Когда он закончил, Кей развел руками:
      – Вы убедительны, Ван Кертис. Я ваш навеки.
      – Не сомневался в этом ни минуты, – Кертис передернул плечами. – Холодно, Кей. Пойдемте в кабинет, не хватало лишь простудиться.
      Пол под ними послушно ушел вниз. Они плыли в черной капсуле силового поля, и Ван Кертис с любопытством разглядывал человека, которому посулил самую великую награду – и самые страшные муки со времен сотворения мира. Он был богом – странным богом Империи людей, получившим право карать и миловать, убивать и возвращать жизнь. Богом, боявшимся сделать шаг с рукотворного Олимпа.
      – Ваш сын умеет водить малые межзвездные корабли? – Кей, казалось, уже забыл о недавнем разговоре.
      – Не только малые.
      – Оружие?
      – Ручным владеет неплохо, корабельным – хорошо. Хуже с холодным… все эти плоскостные мечи и прочая экзотика.
      – Физически развит?
      Кертис коротко хохотнул, похлопал себя по легкому брюшку:
      – Не в пример мне. Я бы сказал, что для своих лет он развит прекрасно.
      – Что ж, вполне терпи… – Кей поднял глаза. – Сколько ему лет, Кертис?
      – Он родился шестнадцать лет назад, – вкрадчиво начал Ван Кертис.
      Кей поморщился, но в гримасе этой было больше облегчения, чем недовольства.
      – …Биологически же ему двенадцать с небольшим лет.

      – Да что вас не устраивает, Кей? – Кертис мерил шагами кабинет. То ли для контраста с «кабинетом» на крыши, то ли по иной причине, этот был очень мал. Пять на пять метров, стол с креслом и диванчик перед ним. Кей развалился на диванчике, хозяин на кресле не усидел. – Отец с малолетним сыном – далеко не самая подозрительная парочка. Летите на Грааль в поисках новых товаров… наркотики, руда, экзотическое зверье. В чем дело?
      – Кертис, я повторяю – мне никогда не приходилось работать с детьми. Я их просто не люблю.
      – Да знаю я это! И про приют на Альтосе… вся ваша толпа малолеток, эвакуированных с Трех Планет перед десантом сакрасов. И нравы, и обиды… разве что не в курсе, кто из сверстников принуждал вас к сексуальной близости, а кто просто макал башкой в писсуар. Я знаю, вы были физически самым слабым. Долго терпели. Потом прирезали ночью пару своих мучителей и удрали. Прибились к гастролирующей цирковой группе…
      Кей заледенел. Это были слова для Ван Кертиса. Для Кея…
      – _говорят, вы все на Второй_…
      – _у вас там две отмели и океан гнилой воды_…
      – _а жабры у тебя есть? ребята, макнем Кея поглубже_…
      Ему просто не повезло. Он попал в блок, где жили мальчишки с Третьей планеты «Трех сестер», трех обитаемых планет системы Шедар. Ошибка в документах… Вторая и Третья враждовали много лет, до того дня, когда жаждущие жизненного пространства сакрасы не заставили человечество сплотиться. Взрослые помирились. Взрослые вместе вели боевые корабли, вместе работали на заводах, вместе погибали в планетарных десантах. Для детей осталась лишь та война – друг с другом.
      – _если ты будешь послушным_…
      – _пацаны, кто первый_?
      – _Кей, мне сказали, что ты здорово_…
      Он не заметил, как встал, преградив путь размышлявшему вслух Кертису.
      – …Конечно, после тех печальных лет человеческое отношение со стороны взрослых людей повлияло на вашу психику. Хороший психиатр мог бы помочь…
      – Кертис, – он взял своего нанимателя за лацкан костюма. – Даже то, что вы бог… или дьявол… даже ваш паршивый аТан, купленный у наивных Псилонцев, даже обещанные тысячи лет в аду… Вы не должны рыться в моей жизни.
      Кертис с недоумением посмотрел на руку Кея, отрывающую его от пола. Сдвинул брови, поднимая взгляд…
      – Простите, Кей, – дрогнувшим вдруг голосом произнес он. – Вы слишком долго были для меня абстракцией… одним из кандидатов на величайшее предприятие в истории. Я не мог не изучить досконально тех, кому собирался доверить судьбу сына – и немалое количество тайн. Это естественно, Кей. Но я был резок, я забыл, что вы рядом, что вы испытаете боль. Прошу вас извинить меня.