Объявление висело на столбе между «Сдам квартиру только русскойсемье, только без детей, дорого!» и «Сниму венец наивности в делах». Вначале Валентин раздраженно посмотрел на первое объявление. Интересно, понимал ли пишущий, что если жилье будет сдаваться лишь бездетным русским семьям, то скоро русских вообще не останется?
      Второе объявление вызывало, скорее, одобрение. Венец наивности в делах снимать надо. Пусть даже придется заплатить очередному шарлатану, выдающему себя за магистра белой, черной и серо-буро-малиновой магии.
      Валентин достал сигареты и закурил.
      «Венца наивности» у него не было. Квартира была. Семьей обзаводиться он пока не намеревался.
      А потом его взгляд привлекло третье объявление.
      Во-первых, оно было написано от руки. Очень аккуратным разборчивым почерком, но от руки. Во-вторых, по наглости, циничности и глупости оно не имело себе равных.
      «Требуются пилоты орбитальных бомбардировщиков, космоистребителей, кораблей техподдержки. Возраст – от 18 до 45 лет, пол не имеет значения. Высокая оплата, медицинское обслуживание, страхование жизни. Контракт на срок от 3 лет. Обращаться по телефону: 8 916 654 0650».
      Внизу объявление было разрезано на бумажную бахрому с номером телефона. Часть полосок была уже оторвана.
      – Дим, глянь. – Валентин окликнул приятеля, топчущегося на обочине с поднятой рукой. Обычно в Москве такси ловится быстро, но сегодня был не их день. Точнее – не их вечер.
      Дима подошел, глянул, не опуская вытянутой в сторону проспекта руки. Другой рукой он держал за веревочный хвостик коробку с тортом, что придавало его долговязой фигуре сходство с подъемным краном.
      – Игра.
      – Что?
      – Играют, говорю. Делать людям нечего, они и играют. Одни становятся эльфами и воюют с чудовищами. А другие в космосе воюют. Компьютеры сожрут человечество, вот увидишь. Вместо того, чтобы делом заниматься, люди дурью маются. Геймеры…
      – Уверен?
      Дмитрий сплюнул.
      – Нет, конечно. Это на самом деле вербуют во французский космический легион… Валька, ты чего? У меня брат все вечера за такими играми просиживает, скоро из института вылетит и в армию загремит. И я тебе скажу, что это ему пойдет на пользу! Поумнеет. А то у парня всех радостей в жизни, что он – маг первого уровня и умеет файерболами кидаться. Даже девчонка его бросила…
      Взвизгнув тормозами, к обочине с третьего ряда метнулась разболтанная «шестерка». Предоставив приятелю торговаться с кавказцем-водителем, который вначале зарядил цену в пятьсот рублей, а потом стал спрашивать, как проехать с шоссе Энтузиастов на проспект Андропова, Валентин изучал объявление.
      Что-то его смущало. Несмотря на вполне убедительное объяснение.
      Он протянул руку и оторвал полоску бумаги с телефоном.
      Бумага. Вот что его смутило.
      Мокрый грязный фонарный столб, который обдают брызгами машины, по которому струится дождь, на который садится пыль. Все объявления, хоть и наклеены недавно, серые и промокшие.
      А этот листок – белый и сухой.
      Почему сухой-то?
      Валентин рывком сорвал объявление целиком и бросил под ноги в грязную лужу. Придавил носком ботинка. Убрал ногу.
      Листок аккуратным белым прямоугольником всплыл из воды. На нем не было ни капельки, ни пятнышка.
      – Черт… – Валентин нагнулся и подобрал бумагу. На ощупь – бумага как бумага.
      Сухая и чистая.
      – Валька! – Дмитрий уже забирался на переднее сиденье.
      Спрятав объявление в карман, Валентин последовал за приятелем. В его руках весело позвякивал пакет с бутылкой шампанского и бутылкой коньяка.
 
      Когда тебе нет еще и тридцати, каждый день рождения радует – как свой, так и чужой. Это позже начинаешь воспринимать неумолимо сменяющиеся цифры с раздражением: «и куда так спешить?».
      Валентин курил на балконе восьмого этажа старой панельной многоэтажки. На этаж выше кто-то тоже смолил сигарету, но аккуратно, пепел вниз не стряхивая. За спиной Дима громко, в лицах, рассказывал анекдот про бедного инженера, которого взялась подвезти в Южное Бутово прелестная блондинка на дорогом кабриолете. Девчонки радостно хихикали.
      На день рождения Юльки Валентин попал случайно. Похоже, Диме просто требовался спутник – холостой и в меру привлекательный, чтобы проводить домой Юлькину подружку… ну, или хотя бы вовремя увести и посадить в такси. На именинницу у Дмитрия были свои планы. Валентин же, весь вечер общаясь с подругой, понял, что у него никаких планов нет. Нет, поначалу девчонка ему понравилась. Но, господи, какая же она оказалась пустая!
      Да, а вот лет десять… что там десять, лет пять, даже года два назад, это бы его ничуть не смутило! Не в институте же собрался с ней вместе учиться…
      – Я старею, – сказал Валентин вполголоса. Выпитый коньяк требовал общения вслух.
      – Это со всеми случается, – немедленно поддержали его с девятого этажа. – Не переживай.
      Валентин поморщился и полез в карман за новой сигаретой. Черт бы побрал этих разговорчивых старичков-пенсионеров… Пальцы наткнулись на листок бумаги. С невольным раздражением Валентин вытащил листок (чистый, немятый), взял за краешек и поднес к уголку зажигалку.
      Язычок пламени радостно лизнул бумагу.
      Валентин ждал, пока колесико дешевой одноразовой зажигалки не раскалилось от огня. Потом осмотрел объявление, поднеся его к окну в комнату. Стер пальцами копоть.
      Листок был целый.
      Даже не обугленный.
      Наверное, пластик. Есть же пластик, очень похожий на бумагу? Кажется, австралийские деньги на таком печатают. Или новозеландские? С виду как бумага, а не порвешь и не сожжешь…
      Кому потребовалось писать дурацкое объявление на такой редкой бумаге?
      Проклиная себя за глупость, Валентин достал мобильник и набрал телефонный номер. Пятница, одиннадцать часов, никто не ответит…
      – Агентство по найму персонала «Звездный час» слушает! – ответил веселый молодой женский голос.
      – Э… это очень хорошо, что слушаете. – Валентин ухмыльнулся. Игроки. Фанаты. Вывесили на столбе свой мобильный номер и готовы даже ночью отвечать. – Я звоню по объявлению. «Требуются пилоты…»
      – Орбитальных бомбардировщиков, космоистребителей?
      – Да.
      – Ой, забыли снять, – сокрушенно ответили в трубке. – С пилотами уже как-то разобрались, сейчас больше требуются десантники, технические работники, повара, врачи…
      – Ага. Значит, зря побеспокоил, – с сарказмом произнес Валентин.
      – Нет, нет, что вы! Это наша оплошность… так что мы изыщем для вас место. Из резервов. Что вас более привлекает – бомбардировщики, истребители, линейные корабли? Я бы посоветовала начать с истребителей, если, конечно, у вас нет опыта космических сражений.
      – Как-то не довелось, – вздохнул Валентин. И неожиданно для себя самого добавил: – В ПВО служил.
      – Ну, с какой-то стороны – смежная область, – хихикнула девушка. Почему-то Валентин сразу представил ее – худенькая, рыженькая, с веселыми глазами под строгими круглыми очками. Нет уж, еще телефонных романов с безумными игроками ему не хватало! – Значит, летного опыта не имеете?
      – Не имею.
      – Сколько вам лет?
      – Тридцать пять. С половиной.
      – Какие-нибудь серьезные болезни?
      – Хроническая наивность.
      Девушка хихикнула, будто он пошутил невесть как удачно.
      – А летать не боитесь? С парашютом прыгали?
      – Не боюсь, – мысленно Валентин добавил «особенно, когда выпью». – Не прыгал.
      – Ну ничего, это не страшно, – утешила его девушка. – Приходите, мы все обсудим.
      – Когда приходить?
      – Да хоть сейчас. – В трубке опять засмеялись. – Мы работаем круглосуточно.
      – И куда?
      – Огородный проезд, дом пять. Спросите Инну. Рассказать, как добираться?
      – Разберусь. – За спиной Валентина открылась дверь, и он, неожиданно смутившись, прервал связь.
      Дмитрий заговорщицки подмигнул ему и громко сказал:
      – Валек, ты Верочку до дома не проводишь? У нее родители строгие, поздно возвращаться не велят…
      Верочка давно уже вышла из того возраста, когда согласовывают с родителями время вечернего возвращения домой. Но Валентин покорно подхватил под руку хихикающую Верочку и двинулся в прихожую.
      Предусмотрительный Дима, которому не терпелось остаться с Юлей наедине, вызвал такси к подъезду. Валентин пропустил вперед Верочку, забрался следом.
      – Куда едем? – равнодушно поинтересовался таксист. Верочка выжидающе посмотрела на Валентина. Тот благодушно улыбнулся в ответ.
      – Семнадцатый проезд Марьиной Рощи, – мрачно ответила Верочка. Похоже, несмотря на «строгих родителей», она не оставляла надежду заночевать у Валентина. – Там, на углу с Огородным проездом…
      Валентин вздрогнул.

* * *

      Несмотря на ночное время, дверь была приоткрыта. Изнутри, из ярко освещенного коридора, доносилось бормотание телевизора. Шел футбол. Валентин помялся у двери, изучая табличку «Агентство по найму персонала „Звездный час“, круглосуточно, без перерывов и выходных».
      Интересные дела. Здание никак не походило на обитель игроков. Большое офисное здание… наверняка недешевая аренда…
      Требуются пилоты, значит?
      Валентин вошел и сразу наткнулся на взгляд охранника, сидящего за столом. Похоже, пока он медлил у дверей, охранник, оторвавшись от портативного телевизора, где транслировали футбольный матч, наблюдал за ним по настенному монитору.
      – Проходите, проходите, – дружелюбно сказал охранник. – Вы, наверное, Валентин Сафонов? По коридору, третья дверь налево…
      Валентин не шевельнулся.
      – Да, да, вы не называли имени. – Лицо охранника было воплощенным дружелюбием, что не так уж и просто для человека ростом под два метра, с квадратным подбородком и несколько раз ломанным носом. – Но у нас работа такая. Проверили номер мобильного, посмотрели, что вы за человек…
      – И как? – уточнил Валентин.
      – Мы очень любим журналистов!
      Валентин с сомнением покачал головой. И офис у них… дороговат для компьютерных игроков. И методы проверки – как в крупной корпорации. Но при этом демонстративное признание в том, что провели негласную проверку.
      – Гол! – завопили в телевизоре. Охранник прильнул к маленькому экрану, потеряв к Валентину всякий интерес.
      – А мы очень любим загадочные объявления, – сказал Валентин и прошел мимо охранника. Первая дверь, вторая…
      Третья дверь была распахнута настежь. Просторная комната с четырьмя столами для приема посетителей. На каждом столе – компьютер, папки с бумагами. На подоконнике – чайник, чашки, коробки с печеньем и конфетами. В общем – обычная контора.
      Занят был лишь один стол.
      – Инна? – спросил Валентин.
      Девушка была совсем не такая, как он представил. Пиджачок, юбка до колен – строгий офисный стиль. Высокая, но без худобы. Черные волосы уложены в простую гладкую прическу. Привлекательное лицо, но не такое, чтобы сразу врезалось в память. Очки и впрямь есть, но тоненькие, модные, не то настоящие очки, не то просто украшение… Лишь глаза насмешливые – именно таких глаз он и ждал.
      – Проходите, Валентин. – Девушка привстала, указывая на стул. – Садитесь. Чай, кофе?
      – Потанцуем… – буркнул Валентин, усаживаясь. – Скажите, Инна, с какой стати вы устроили это… это детективное расследование? И по какому праву?
      Девушка посмотрела на него честными и наивными глазами.
      – Ну так ночь на дворе, Валентин Андреевич! Мало ли кто придет… страшно. А Васильич у нас хоть и ветеран спецподразделений и вообще мужчина серьезный, но один… Я и попросила – ты хоть глянь по телефонной базе, кто звонил, кем работает…
      – Такие базы данных – незаконны, – сказал Валентин.
      – Да вы что? – Инна округлила глаза так картинно, что сомнений не было: «включила дурочку». – Правда? А я на Савёле купила, думала – раз продают, значит, можно… Ну мы больше не станем ею пользоваться. Мы честные люди, мы не какие-нибудь мошенники…
      – Да не валяйте вы комедию, – брезгливо сказал Валентин. – Да, я журналист. Да, пришел потому, что интересный материал можно найти и на столбе. Ну так как… требуются пилоты?
      – Я нашла для вас одну вакансию! – Инна даже засмеялась и легонько захлопала в ладоши. Потом посмотрела на Валентина с сомнением. – Или… или вы совсем не интересуетесь такой работой? Вам нужен только этот… репортаж?
      – Интересуюсь.
      – Тогда смотрите. – Инна привычным движением развернула к нему монитор. Набрала на клавиатуре адрес . Щелкнула пальцем по вводу.
      – Звездотрясение, – мрачно сказал Валентин, глядя на экран, где вращалась несуразная с виду, но очень разноцветная космическая станция. Космос черный-черный, звезды яркие и разноцветные, мельтешат какие-то кораблики, исчезают в радужных всполохах. – Игра?
      – Игра, – с улыбкой подтвердила Инна. Валентин кивнул:
      – И вам требуются пилоты для игры. Звездотрясуны.
      – Какой вы смешной. – На этот раз Инна улыбаться не стала. – Для игры? Можно сказать и так. А можно – иначе.
      – Ну так расскажите и так, и эдак.
      – Это игра, – сказала Инна. – Разумеется, всего лишь игра. Но представьте себе, что давным-давно в далекой-далекой галактике все это происходит на самом деле. Космическая платформа с ангарами, лабораториями, складами. Планеты – необитаемые. Корабли. Все хорошо, да вот только не хватает людей.
      – Пилотов?
      – И пилотов тоже. Вы можете просто играть… а можете – отправиться туда… – Девушка кивнула на экран. – И попытаться поиграть всерьез…
      – Ага. – Валентин с любопытством посмотрел на Инну. – Итак, вы предлагаете поиграть… ну, или на самом деле завербоваться в пилоты?
      – Допустим. – Девушка кивнула.
      – А высока ли оплата? Работа-то сложная и опасная. – Валентин с удовольствием перешел на серьезный и задушевный тон.
      – Но зато сколько приключений и впечатлений! Впрочем… все, что вам удастся заработать, вы вправе привезти на Землю.
      – Соблазнительно. – Валентин покивал, внимательно оглядывая комнату. Нет ли скрытых камер? Любят телевизионщики развлекаться, снимать все эти бесчисленные шоу и розыгрыши… – Но дела, работа, старушка мама, детки малые…
      – Мама ваша не старушка, детей у вас нет, – равнодушно ответила Инна. – Впрочем, никто не пострадает от вашего отсутствия. Дело в том, что вы останетесь на Земле.
      – Почему-то не удивлен…
      – И одновременно отправитесь в далекий космос. Ваше тело воссоздадут на станции, – она кивнула на экран, – и перепишут в него ваше сознание. Очень удобно.
      – А… – протянул Валентин, включаясь в игру. – Удобно! Только можно не мое тело? Я хочу быть повыше, помускулистее… Еще я хочу быть негром…
      – Не получится. Вы прожили почти двадцать девять лет в этом теле. Конечно, оно не в лучшей форме. – Инна мягко улыбнулась, смягчая резкость своих слов. – Но к чужому телу вам придется привыкать годами. Вначале – привыкать дышать, есть, пить, контролировать сфинктеры. Потом – ходить, бегать, говорить. Нет, овчинка выделки не стоит. Если вы примете наше предложение, то окажетесь именно в своем теле. Ну… разве что цвет кожи… – Инна задумалась. – Если вы очень настаиваете…
      Валентин оторопело смотрел на нее.
      Как-то все пошло не так.
      Они ведь оба прекрасно понимают, что это лишь игра! Шутка! Ему должны были пообещать хоть мускулатуру Валиева, хоть гибкость Джеки Чана! Всерьез обосновывать невозможность смены тела – это перебор.
      – Боюсь, что и с цветом кожи могут возникнуть проблемы, – сообщила Инна. – Белый человек с черной кожей – это всего лишь крашеный белый. Чтобы стать негром, вам придется несколько изменить всю физиологию. Но вы не переживайте, белым быть совсем неплохо.
      Они молча смотрели друг на друга.
      – А если я погибну… там? – Валентин кивнул на дисплей. – Меня вновь оживят?
      – Нет, конечно же. Во-первых, если вы погибнете, то этим покажете свою недостаточную квалификацию. А во-вторых, человек не может воскреснуть после смертного шока. Одно дело скопировать живого и здорового человека. Другое – воскрешать мертвого. Увы, мы не волшебники.
      Обычный офис. Недорогие крутящиеся кресла. Корейские мониторы. Чайник на подоконнике. Печенье и конфеты.
      – А кто вы? – тихо спросил Валентин.
      Инна выдержала несколько секунд паузы. А потом вновь улыбнулась:
      – Мы? Конечно же, мы – агентство по найму персонала «Звездный час». Привлекаем людей для участия в компьютерной игре. Нет, вы же не допускаете всерьез, что… Или допускаете?
      Валентин встряхнулся.
      – Поскольку я собираюсь написать статью про современные игры, то будем считать, что допускаю… Так, скажите, а каков мой интерес, если я остаюсь на Земле, а туда, – он кивнул на дисплей, – отправится мой двойник? Будете присылать мне отчеты о его приключениях?
      – Зачем же? Подключайтесь к игре, наблюдайте… А через три года, если все будет в порядке…
      – Мой двойник приедет ко мне и придется выправлять ему документы?
      Инна засмеялась.
      – Нет, конечно же. Просто его сознание перепишут обратно вам. И вы будете помнить не только свою московскую жизнь, беготню по редакциям, интервью с капризными звездами, посиделки с друзьями – а еще и приключения среди звезд, сражения, тайны, открытия…
      – Звучит заманчиво. – Валентин кивнул. – Итак… допустим, я согласен.
      – Допустим – или согласны?
      – Согласен. Требуется что-то подписать?
      – Да нет, зачем. Мы не формалисты. Согласие выражено в явной форме, все в порядке. Идемте, Валентин.
      Вслед за девушкой Валентин вышел в коридор. Они прошли мимо закрытых дверей, мимо кулера с холодной и горячей водой, мимо кофейного автомата, каких-то унылых бюрократических циркуляров на стене и неизбежного «плана эвакуации при пожаре». В торце коридора, напротив входа, была еще одна дверь – массивная, обшитая деревом, но такой толщины, что походила на вход в банковское хранилище. Инна достала из кармана связку ключей. Один, второй, третий… Потом быстрый набор цифр на панельке кодового замка – панель засветилась зеленым, послышался писк зуммера.
      – Ого, – сказал Валентин.
      Инна повернулась к стене. Только сейчас Валентин заметил прикрученную рядом с дверью коробку из зеленовато-серого пластика. Из коробочки торчал окуляр с резиновой манжетой – Инна сняла очки и прижалась к окуляру, будто высматривая что-то. Коробочка пискнула. В двери раздались щелчки, послышался легкий гул.
      – Открывайте, – сказала Инна, снова пряча глаза под стеклами. – Дверь тугая…
      Валентин потянул за ручку, ожидая увидеть за дверью что-то из декораций фантастических фильмов: лабораторию безумного ученого, с мигающими лампочками на огромных нелепых машинах, или ангар, посреди которого стоят «звездные врата» инопланетного дизайна…
      За дверью была улица. Капало с крыши. Рябили от мороси лужи. Бездомный пес рылся в груде мусора возле переполненного бака. От бака ощутимо пованивало.
      – Ресторан здесь, вечно мусор не вовремя вывозят, – извинилась Инна. – Проходите.
      Валентин шагнул в дверь.
      На миг он ощутил тоскливую холодную пустоту в груди – будто сердце засбоило, пропустило удар, замерло, раздумывая, не потребовать ли от хозяина отпуск… В глазах защипало. Нога ухнула в пустоту.
      – Ступенька, милорд, осторожно, милорд! – весело напела за спиной Инна. – Не упадите!
      Валентин протер ладонью глаза. Спустился по трем обшарпанным каменным ступеням. Посмотрел на Инну – темный силуэт в прямоугольнике открытой двери.
      – Ну? И куда идти?
      – Направо, потом снова направо. Выйдете обратно на Огородный проезд.
      – А… – Валентин замялся. – А как же вы меня отправите в этот… дальний космос?
      – А вы уже там. – Инна развела руками. – У нас все быстро и без бюрократии. Удачи, Валентин. Если через три года с вами тамвсе будет хорошо, то с вами здесьсвяжутся.
      Дверь мягко захлопнулась. В ней что-то пощелкивало, будто задвигались невидимые ригели многочисленных замков. С улицы дверь оказалась металлическая, грубая, краска на стали облупилась.
      Валентин выругался. Постучал в дверь кулаком.
      Никакого эффекта.
      От пары фонарей, освещавших двор, толку было мало. Валентин достал зажигалку, подсветил.
      Ну да, с этой стороны ни ручки, ни замка. Глухое железо.
      И кое-где на нем выцарапаны и написаны слова:
      СВОЛОЧИ!
      ВЕРНИТЕ МЕНЯ!
      ПОПЛАТИТЕСЬ!
      Но в основном надписи были нецензурными.
      – Любители дешевых эффектов, – пробормотал Валентин. Пнул дверь, но осторожно, чтобы не отбить ногу, и пошел направо. Пес подозрительно покосился на него,
      Валентин сделал вид, что подбирает с земли камень. Обиженно гавкнув, собака скрылась за баком.
      Выйдя на Огородный, Валентин заколебался. Но все же подошел обратно к двери агентства.
      Закрыто.
      – Ну да. – Валентин постучал. Выждал, постучал еще.
      Клацнули замки, дверь открылась. Заспанный пожилой человек с выпирающим над ремнем пузом недружелюбно спросил:
      – Ну, чё тебе?
      – А… – Валентин заглянул через его плечо. Телевизор на столе выключен, в коридоре свет погашен. – А мне в агентство!
      – Пить надо меньше, – сказал охранник. – Ночь на дворе.
      – Так вы же без перерывов и круглосуточно…
      – Круглоуюточно! Какой дурак ночью пойдет в агентство?
      Дверь захлопнулась.
      Валентин посмотрел на табличку.
 
       Агентство по найму персонала
       «Звездный час»
       Открыто с 10.00 до 19.30, перерыв с 13.00 до 14.15.
 
      Почему-то его добила «четверть третьего».
      – Не перерабатывают, – сказал Валентин сам себе с невольным восхищением. – Нет, вот ведь паршивцы!
      Розыгрыш.
      Дурацкий и умеренно сложный.
      Но зачем?
      – Очень смешно! – громко сказал Валентин. – Я постараюсь написать про вас такую же смешную статью!
      На его беспомощную угрозу никто не отреагировал.
      В довершение всего машину Валентин поймал только через полчаса, когда дошлёпал по лужам до Алтуфьевки.

      На миг я ощутил тоскливую холодную пустоту в груди – будто сердце засбоило, пропустило удар, замерло, раздумывая, не потребовать ли от хозяина отпуск… В глазах защипало. Нога ухнула в пустоту.
      – Ступенька, милорд, осторожно, милорд! – весело напела за спиной Инна. – Не упадите!
      Я протер ладонью глаза.
      Отнял руку от лица.
      И замер.
      Мусорного бака, бродячей собаки, луж – больше не было. Не было дождя.
      Не было и двора, собственно говоря.
      Маленькое квадратное помещение. Под потолком – несколько круглых плафонов, светящихся неярким белым светом. Один плафон раздражающе мигал. Стены, потолок, пол – все черное, металлическое, грубое, грязноватое. Особенно пол…
      Я обернулся – за спиной оказалась невысокая прямоугольная арка. Тоже металлическая, но почище и матово-серая. От арки шел легкий запах озона.
      Почему-то я не запаниковал.
      Только сердце забухало в груди.
      Собственно говоря, объяснение могло быть только одно. Для розыгрыша все было умопомрачительно сложно, в галлюцинации или гипноз я не верю. Выходит…
      Выходит, я не на Земле?
      Я в этом самом далеком-далеком космосе, куда так опрометчиво попросился. Требуются пилоты. Три года. Потом – возвращение… если выживешь.
      Я вдруг представил, как там, на Земле, явышел из здания и пошел, ругаясь и пребывая в полной уверенности, что над ним подшутили, ловить машину. Пальцы сжались в кулаки. Злиться на себя – глупо, но сейчас я злился. Даже больше, чем на прикидывающуюся простушкой Инну. Увидеть бы ее сейчас… так ведь осталась на Земле.
      Выйдя на центр зала, я огляделся. Если я вошел… перенесся через эту арку, то должен быть и другой выход. Более обычный.
      Словно в ответ на мои мысли, в стене заскрежетало. Гладко пригнанная, почти неразличимая дверь открылась вовнутрь.
      И я увидел Инну.
      Вот только облегчения мне это не принесло. Да, это была та самая девушка, которая только что открывала передо мной дверь. Вот только выглядела она совсем другой.
      Комбинезон из серебристо-серой ткани, множество карманов, какие-то сумочки, притороченные к поясу, высокие ботинки, нашивки на рукавах… Что-то среднее между туристическим снаряжением и военной формой, обычно такое носят мужики, старающиеся выглядеть мужественнее. Кожаная планшетка в руке тоже добавляла милитаристских аллюзий.
      Ну ладно, это, в конце концов, ерунда.
      Очки в другой оправе – тоже мелочь.
      И на светлые волосы можно не обращать внимания, для женщины перекраситься – все равно что для мужчины рубашку сменить.
      А вот то, что на лице у Инны не было ни грамма косметики – вот это серьезно. Я таких девушек хорошо знаю. Они могут и ватник надеть, если на даче предстоит поработать. Но вот не подкрасить губы, глаза, хоть чуть-чуть за собой не поухаживать, перед тем как выйти на люди – никогда!
      Я один такой случай знал. Из редакции, где мы вместе работали, девчонка-фотокорреспондент поехала на Кавказ, три месяца провела в «горячей точке». Когда вернулась обратно – вроде все было нормально. В глазах, правда, что-то неуютное появилось, но это если всматриваться. А вот про косметику она словно забыла. Нет, за собой следила, все было нормально, но вот помаду или тушь у нее ни в руках, ни на лице несколько месяцев обнаружить было нельзя. Будто она не понимала, зачем это вообще нужно.
      – К чему весь этот цирк? – спросил я.
      Инна поморщилась. Потом понимающе кивнула.
      – Вас, очевидно, отправляла… я?
      – Вы.
      – Все не так, как вы подумали. Два года назад я сама завербовалась на Станцию. Так что извините… но за ту дуру, что сидит в офисе на Чистопрудном, я не отвечаю!
      – Не на Чистопрудном. На Огородном проезде.
      – О Господи, опять переехали… – Инна махнула рукой. – Вы как, в порядке? Пойдете со мной?
      – А у меня есть выбор? Можно вернуться?
      – Нет. Но вы можете упереться и сидеть здесь, пока не оголодаете. Силой вас никто никуда не потащит. Как вас зовут?
      – Валентин.
      – Меня Инна… впрочем, вы же знаете. Я здесь отвечаю за прием рекрутов. Идем?
      Я пожал плечами.
      Если это все правда, то никакого смысла буянить нет. Если я и впрямь стал жертвой невероятно сложного розыгрыша, то тем более. Напротив. Надо вести себя спокойно и невозмутимо, но одновременно иронично. Так, чтобы со стороны невозможно было понять – верю я в происходящее или изящно поддерживаю розыгрыш…
      – Идем, конечно, – сказал я. – Раньше сядем, раньше выйдем.
      Инна испытующе смотрела на меня. Потом переложила планшетку из правой руки в левую. Оказалось, что в руке, пряча под планшеткой, она держала пистолет – маленький, блестящий.
      – Ого, – сказал я.
      – Некоторые слетают с катушек, – пояснила Инна. Поколебавшись, спрятала пистолет в кобуру на поясе.
      – И вы в них стреляете?
      – Да это же парализатор! – Она улыбнулась. – Десять минут покоя и чуть-чуть позора.
      – А позор откуда?
      – Из мокрых штанов. Идите вперед, Валентин.
      Она посторонилась, пропуская меня, – и я вышел в полутемный коридор метров десять длиной.
      Неприятное ощущение, когда не до конца понимаешь, что происходит. Уж лучше неприятная правда, чем томительное ожидание.
      – Вы все еще не можете понять, где находитесь? – спросила Инна.
      – Да.
      – Подойдите к окну.
      Только тут я понял, что правая стена коридора не металлическая, а стеклянная, только серая, матовая, непрозрачная. Закрытая снаружи какими-то ставнями?
      – Смотрите…
      Инна что-то делала с наручными часами. Хотя – часы ли это были? Широкий браслет, большой экран…
      Мне вдруг стало нестерпимо страшно. Захотелось, как это ни нелепо, выкрикнуть: «Не надо!».
      Но было уже поздно – стекло стало прозрачным. Никаких ставней не было, наверное, само стекло было поляризованным.
      За стеклом была бездна.
      А в бездне – звезды.
      Яркие – такие яркие, что казались огромными, хоть глаз и не чувствовал размера. Немигающие – не было воздуха, который заставляет их мерцать. Разноцветные – желтые, красные, белые, синеватые…
      А где-то на самом краю окна переливалось и кружилось радужное свечение – будто северное сияние скомкали, подвесили в пустоте и закрутили вокруг оси. У меня перехватило дыхание – это было и красиво, и одновременно жутко.
      Я оперся обеими руками о стекло, то ли стараясь убедиться, что между мной и космосом есть преграда, то ли чтобы удержаться на ногах.
      – Теперь верите? – В голосе Инны послышалось сочувствие.
      – Это же… не экран? – спросил я. – Это настоящее?
      – Более чем.
      Стекло снова помутнело.
      Я повернулся к Инне – девушка смотрела на меня с любопытством и, кажется, с уважением.
      – Некоторые начинают вопить, – сказала она. – Некоторые лезут в драку. А некоторые рыдают как дети.
      – Почему вы покрасились? – спросил я.
      – Чего? – Первый раз она растерялась.
      – Почему вы выкрасили волосы?
      – Я их не красила. Я блондинка. – Она вдруг покраснела, сильно и стремительно.
      – Но… на Земле…
      – Я крашу волосы в темный цвет, понятно? Потому что каждый идиот, который носит брюки, уверен, что блондинки – дуры и не думают ни о чем, кроме как о постели!
      – А здесь?
      – А здесь просто нет краски для волос! – Инна замолчала. Спросила: – Слушайте, Валентин, к чему был этот вопрос?
      – В себя пытаюсь прийти, – честно сказал я. – А это лучше всего делать, задавая странные вопросы.
      Инна фыркнула.
      – Оригинальничаете? Идемте, у меня дел по горло. Вас никто не ждал, набор пилотов завершен неделю назад…
      – Спасибо, мне уже сообщили.
      – Слушайте! – Инна вдруг оживилась. – Вы всерьез хотите туда? – Она кивнула на стену. – Вам что, приключений хочется? Так приключения, знаете ли, часто бывают с печальным исходом.