Сергей Лукьяненко
      ХОЗЯИН ДОРОГ
      Я шел по пустыне второй день. Солнце, огромное и белое, висело в небе, обрушивая удушливый зной. Пустая фляжка легонько хлопала по бедру, назойливым метрономом отсчитывая каждый шаг. Шоколад, которым я собирался пообедать, растаял, превратившись в липкую коричневую жижу в обертке из блестящей фольги и промасленной цветной бумаги.
      Дорога лежала передо мной -- ровная как зеркало, прямая как стрела, узкая, как прихожая малогабаритной квартиры...
      Остановившись, я повторил всплывшие из подсознания слова. Прихожая... малогабаритной... квартиры...
      Нет. Не помню. Не знаю.
      Лишь обрывки образов -- мелькающие где-то на грани реальности и фантазии: полутьма... теснота... спертый воздух...
      Не помню.
      Раскаленный бетон припекал ноги даже сквозь толстые подошвы армейских ботинок. Тоже слова из прошлого. Тоже слова без памяти. Но надо же как-то называть свои вещи: начиная от легкой куртки из непромокаемой ткани и кончая тонким и острым клинком в кожаных ножнах за спиной.
      Бетонная лента среди желтого песка. Пять лет пути назад... И сколько еще впереди?
      Во всяком случае, сейчас я видел впереди Оазис.
      Зелень деревьев казалась такой ненатурально яркой, что я заподозрил морок. Но еще через полсотни шагов воздух наполнился запахом прохлады. Неуловимый, сотканный из дыхания влаги и аромата растущей в тени травы.
      Морок редко бывает таким убедительным.
      Я ускорил шаги. Дорога шла прямо через Оазис, и удобный ночлег был мне обеспечен. Но до заката необходимо обшарить всю рощицу -- поохотиться, избавиться от излишне агрессивной живности...
      Чтоб мне сбиться с Дороги!
      Замерев на месте, я извлек из полупустого рюкзака бинокль. Подкрутил настройку.
      Точно.
      Почти под прямым углом к моей Дороге в Оазис вел еще один путь. Тоже бетонная лента, но не серая, как моя, а желтовато-бурая, почти незаметная на фоне песка. Это обещало много интересного.
      И неприятного -- тоже.
      Поправив перевязь с мечом, я вновь зашагал вперед. Бинокль вернулся в рюкзак -- в мягкие объятия одеял и чистой смены одежды.
      Маленький песчаный вихрь вначале не привлек внимания. И лишь когда желтая, бешено крутящаяся воронка выкатилась на Дорогу впереди, я понял, в чем дело.
      Меч выскользнул из ножен с шипящим свистом. С острия сорвался сноп синеватых искр. Матовые грани клинка заблестели, принимая зеркальность.
      Спасибо тебе, Мастер Клинков, чья Дорога пересеклась с моей много лет назад. Спасибо тебе, Великий Воин, полгода дожидавшийся меня в городе Мертвых -- там, где на площади Ста Дорог ты устроил самый необычный в мире фехтовальный зал. Вы поняли мой Дар -- и подарили частицу своего.
      Зеркалом клинка я поймал беспощадно-жгучий свет белого солнца. И отразил его вперед по Дороге -- на приближающийся песчаный смерчик.
      Раздался негромкий вскрик -- голос боли и отчаяния, обиды и ненависти. С шуршанием осыпался на бетонную гладь песок. Метрах в десяти от меня стоял пожилой мужчина -- с лицом серовато-коричневым, как древесная кора, в плаще зеленовато-буром, как подсохшая листва.
      -- Я Хранитель Оазиса, -- громко произнес он.
      -- Так.
      -- Ты можешь набрать воды в ручье и взять плоды с деревьев. А затем -- уходи.
      -- Так.
      -- Ты не должен ночевать в Оазисе. Я, Хранитель...
      -- Ни один Хранитель Оазиса не станет скрываться в песчаном вихре, -ответил я. -- Это так же верно, как и то, что ты -- Властелин Дорог.
      Я снова поймал плоскостью клинка солнечный луч. Но фантом впереди уже начал таять, не дожидаясь порции Истинного света. Передо мной последовательно мелькнули: улыбающийся рыжеволосый юноша, обнаженная молодая женщина, коренастый мужчина с уродливой козлиной головой, бесформенный монстр, окутанный зеленым светящимся туманом...
      И морок кончился.
      На дороге стоял мужчина. Скорее молодой, чем старый, тщательно выбритый и небрежно причесанный, в потрепанных синих джинсах и пятнистой буро-зеленой куртке. С таким же рюкзаком за плечами -- и обнаженным клинком в руках.
      -- Почему тебе нравится мой облик? -- поинтересовался я, мимоходом бросая на противника блик света. Он остался неизменным. -- Ты ведь убедился, что копия всегда хуже оригинала...
      -- Потому что тебе неприятно убивать самого себя.
      -- Я привык.
      -- Можно привыкнуть лишь к чужой крови. Своя -- всегда внове.
      Он улыбнулся -- всесильный и беспомощный, проклинаемый и восхваляемый, не имеющий сути, но познавший облик. Властелин Дорог.
      -- Мои предложения остаются в силе, -- сообщил он.
      -- И какие же? Их было так много...
      -- Сегодняшнее -- не ночевать в Оазисе. И вечное -- забыть про свой Дар.
      -- Нет, -- я даже смог улыбнуться. -- Конечно же нет.
      -- Ты получишь лучшую в мире Дорогу. Без холода и жары, одиночества и грусти, врагов и...
      -- Нет.
      Властелин Дорог кивнул. Улыбнулся в ответ -- мягко, совсем как человек. Задумчиво сказал:
      -- Сегодня я постараюсь тебя убить. Я повел плечами, сбрасывая рюкзак. И ответил:
      --А я не буду стараться. Но убью.
      Наши клинки встретились -- узкие полосы посеребренной стали, хранящие память бесчисленных поединков...
      Наши взгляды столкнулись -- тверже, чем металл оружия, смертоноснее, чем лезвие мечей...
      -- До скорого... -- не то прошептал, не то подумал я, отбивая стремительный точный выпад, прежде чем мой клинок распорол его горло. И снова повторил, уже стоя над неподвижным телом, медленно тающим, превращающимся в песок пустыни и бетонную крошку Дорог: