– Многоуважаемые господа охотники, – обратился к ним один гном. – Пожалуйста, не сердитесь на нас, просто мы имеем честь принимать знатного гостя.
      – Что еще за знатный гость? – спросило подвыпившее мужичье.
      – Это господин Франк, – сказал гном. – Он свалился к нам с неба.
      – Брешешь! – заржали мужики.
      – Нет-нет, – сказал гном. – Клянусь своей бородой. Свалился прямо на Мимненоса.
      – Кажется, я сейчас пристрелю этого наглого лживого гнома, – сказал один из охотников, взводя тугой курок своего ружья.
      – Он говорит правду, – сказал Франк поднявшись. – Я упал на вашего дракона со скалы.
      Все это время подходили все новые посетители, которые, входя, громко топали на пороге и галантно снимали шляпы перед другими гостями заведения.
      – Что тут творится?! – влетела в задымленный зал хозяйка. – Кто стрелял?!
      – Да я ж без пульки, госпожа Изольда, – виновато сказал охотник и привстал, прижимая к груди шляпу. – Холостым, так сказать. Гномов пугнуть.
      – Я не потерплю такого безобразия в моем заведении! – закричала хозяйка. – Вон отсюда!
      – Госпожа, Изольда, ради Мимненоса, – взмолились мужчины, краснея, – не сердитесь на нас, мы это не со зла. Так, на место поставить хотели, а то совсем распоясались. По столам скачут.
      – К вашему сведению, эти почтенные гномы – мои гости! – сказала Изольда, кипя негодованием. – И до тех пор, пока они здесь, я никому не позволю так с ними обращаться! Вам повезло, что Генрих поехал в порт закупать вино из Бурляндии.
      – Госпожа Изольда, – умиротворяюще говорили протрезвевшие мужики, – простите нас, мы больше не будем.
      Стрелявший охотник расстегнул свою сумку и вытащил за лапы мясистую птицу.
      – Вот, зажарьте в знак примирения для уважаемых гномов эту уточку. Только что подстрелили. Хорошая охота была. И поставьте бородачам вместе с их гостем по кружечке пива. За наш счет, естественно.
      Хозяйка смерила их взглядом, но подошла и выхватила пернатый подарок.
      – Смотрите у меня, задиры, – угрожая им уткой, сказала женщина. – Вот пожалуюсь Сергиусу, он вас самих в уток превратит. Из тебя, Вольф, – сказала она стрелявшему, – получится особенно жирный селезень.
      Остальные загоготали. Хозяйка грозно подбоченилась и топнула ногой, потом развернулась и ушла обратно на кухню. Охотники, наклонившись над столом, продолжили беседу вполголоса.
      – Ну вот, как видите, уважаемый Франк, – печально сказал один из гномов. – Нравы у нас тут еще те. Того и гляди, свинцом накормят или топор в спину вонзят.
      – А я думал, у вас тут мир и покой, – удивленно заметил Франк.
      – Ага, покой, – печально покачал головой другой гном. – На прошлой неделе такую драку в Кругозёре затеяли… Стенка на стенку – охотники с рыбаками. Так и перебили бы друг друга, если бы не кузнец Рудольф. С этим дядькой шутки плохи, он лет десять у Сергиуса в подмастерьях ходил. Что ни сделает в своей мастерской, все с колдовскими подвохами. Выкатил на площадь перед безобразниками свою машину – шестиствольную митральезу на пушечном станке. Ручку крутанул – пару деревьев шрапнелью срезал, аж щепки посыпались. Ну, мужики помялись-помялись да и разошлись. Вот тебе, дружище, и мир с покоем.
      К этому моменту народу в заведении прибавилось, и посетители еще продолжали прибывать. Зал наполнился клубящимся табачным дымом и ровным гулом человеческих голосов. Иногда этот гул взрывал дружный хохот или чей-нибудь хриплый кашель. К столику с гномами подлетела миленькая отроковица лет четырнадцати с целым подносом пивных кружек.
      – Гномам всем большой привет передал мой папочка! – весело заговорила она, крутясь между бородачами и расставляя кружки. – Самого пока что нет. Только я и мамочка. Накрывая вам обед, я верчусь, как бабочка.
      – Здорово! Молодец! – шумно зааплодировала гномья компания.
      – А это и есть Марлена, – представил девушку Вильке. – Дочь господина Генриха и госпожи Изольды. Правда, красавица?
      Девочка бросила на Франка кокетливый взгляд и испарилась, бросив напоследок:
      – А через минуточку будет вам и уточка!
      – А ты чего так раскраснелся, спаситель тигров? – смеясь, спросил лысый гном у Вильке.
      – Каких еще тигров? – отозвался толстячок.
      – А кто нам вчера заливал у камина, что собственноручно спас одного тигра от неминуемой голодной смерти? – спросили они.
      – Ах, вы о котенке, – замялся Вильке. – Так ведь я не один был, а с Франком. Он и предложил мне с малышом хлебом поделиться.
      – Правду говорит? – спросили веселые бородачи у Франка.
      – Было дело, – скромно улыбаясь, подтвердил тот.
      – Так выпьем же! – воскликнул гном, поднимая кружку, – За юных храбрецов и отважных заморских героев!
      Кружки ударились друг о друга, пиво расплескалось на стол, и гномы надолго приложились к напитку.
      – Ух! Какое чудесное пиво! – крякнув, сказал, наконец, один гном.
      – За чужой счет и уксус сладкий, – тихонько заметил другой, и все, припав к столу, с прищуром покосились на охотников.
      – А вот ты, Франк, уже запомнил нас по именам? – спросил гном. – Или так же, как Вильке, всю жизнь гадать собираешься? Или все-таки запомнил?
      – Ну, вообще-то пока не очень, – признался Франк.
      – А хочешь, вмиг всех запомнишь? – предложил гном.
      – Каким образом?
      – Ну, мы же тебе не простые горные гномики, а волшебные, лесные. Можем и наколдовать чего. Хе-хе-хе.
      – Ха! – прыснул Вильке. – Да неужто вы лучше меня в волшебстве преуспели? Да мне сам Сергиус позавидовал! А ну-ка, покажите, на что способны.
      Один из гномов подскочил к Франку и вытащил его из-за стола. В трактире уже собралось много народу, было сильно накурено и довольно шумно. Гном велел Франку нагнуться и простер над его головой руки, делая пальцами магические пасы, а сам в полголоса начал бормотать секрет различения гномов:
      – Слушай меня внимательно, Франк. Внимательно меня слушай! Семь гномов – семь цветов радуги, семь капюшонов. Имя каждого – на первую букву цвета его капюшона. Красный – Коэн, оранжевый – Оэн, желтый – Жоэн. Понял? Все! – И гном громогласно воскликнул, заканчивая во всеуслышание свое заклинание: – Гумбала, шумбала, цай! Гномов по имени знай!
      Все в заведении на мгновение примолкли. Гном-колдун повернулся к обратившейся на него публике и, поклонившись, развел ладони в знак извинения. Все стало как прежде, а гном и Франк вернулись за столик.
      – Ну, что ж, давай, дружище, – ухмыляясь, пригласил Вильке, – назови мне каждого по имени.
      – Та-ак, – сказал Франк, поднял палец и не спеша, без запинки перечислил гномов. – Коэн, Оэн, Жоэн, Зоэн, Гоэн, Соэн, Фоэн.
      Вильке вылупил глаза:
      – Что, правильно?
      – Ага! – хором заверили потешающиеся гномы.
      – Ничего особенного! – объявил несдающийся Вильке. – Я и сам могу. Коэн, Оэн, Зоэн…
      – Неправильно! – воскликнули гномы.
      Франк втянулся в розыгрыш и с пафосом заявил:
      – А я могу и в разброс узнать. Они теперь мне, как братья родные. Спутать невозможно!
      – Да ну?! – вконец изумился Вильке.
      Франк и посчитал пальцем вразброс:
      – Жоэн, Соэн, Зоэн, Коэн, Оэн, Фоэн, Гоэн.
      – Что, опять угадал? – спросил изумленный Вильке.
      – Ага! – ответили гномы.
      Вильке ничего не оставалось, как развести руками:
      – Ну, вы, гномы, конечно, тоже в волшебстве преуспели, но до меня вам все равно далеко. Вы взглядом кастрюлю воды вскипятить можете?
      – Мгновенно, что ли? – спросили удивленные гномы.
      – Вмиг, – заверил их великий волшебник Вильке.
      – Нет, чтобы мгновенно – вряд ли, – признались гномы. – Минут пять-шесть на нагревание все равно надо.
      В это время подоспела Марлена с уткой, и все встретили ее радостными воплями. Затем вернулись к азартной теме.
      – А я – легко! – пожав плечами, заверил Вильке и щелкнул пальцами. – Раз и готово.
      – Что ты об этом думаешь, Франк? – спросил его Оэн.
      – Заливает, – помотал головой Франк.
      – Ну что, Вильке, – сказал Гоэн, – придется держать пари. Я ставлю кружку пива и выкладываю две золотые монеты, если увижу, как он за одно мгновенье вскипятит взглядом кастрюлю воды!
      – И я! – воскликнул Коэн.
      – И я! – добавил Оэн.
      – И я! И я! И я!.. – вторили остальные.
      – Ну вот, Франк, – весело заявил уверенный в себе Вильке, – теперь будет у нас, на что скот покупать. Идемте на кухню!
      Все повскакали с мест и стали пробираться за стойку, к дубовой двери, из которой время от времени выходили хозяйка, ее дочка и еще две служанки.
      Через пять минут Вильке стоял перед огромной кастрюлей в окружении гномов и Франка. Даже госпожа Изольда и Марлена бросили работу и сбежались поглазеть на чародейство.
      – Итак, внимание! – объявил юный маг и склонился над кастрюлей, узрев в ней свое отражение.
      Жестом фокусника, вздернув рукава, он простер ладони над отражением. Затем резко щелкнул пальцами, развел руки и быстро заводил ими, вырисовывая над гладью круги.
      – Суоньце горонцо, горонца крыфь, горонца и вода! – воскликнул Вильке и отпрянул от кастрюли.
      Все ахнули, когда узрели, что вода забурлила и даже стала выплескиваться через край. Вильке вновь подошел к кастрюле и вежливым жестом пригласил зрителей:
      – Прошу желающих удостовериться и обварить себе руку.
      Желающих не нашлось, все поверили ему на слово.
      – Да здравствует Вильке! – воскликнули гномы, – Великий маг и волшебник!
      С этими восклицаниями они втащили толстяка на руках обратно в зал трактира.
      – Совсем гномы распоясались, – ворчали им вслед, когда они пробирались среди занятых посетителями лавок. – Скоро на шею нам сядут. И куда только господин Генрих смотрит?
      Веселая компания окружила свой столик, и Вильке гордо водрузил посредине перевернутую шляпу.
      – Прошу! – поиграл он пальцами, призывая должников к расплате.
      Гномы, как известно, – народец алчный, но, в отличие от горных, лесные за свои слова отвечают. Похмыкивая и кривясь, они развязали свои бархатные мошонки, и в шляпу Вильке, бряцая, посыпались сверкающие монеты. Тот поднял свой головной убор за провисшие полы и радостно взвесил:
      – Теперь я куплю себе семь овец и буду очень счастлив! – сказал он и нахлобучил нагруженную золотом шляпу на голову.
      – Должен спеть! Должен спеть! – настоятельно потребовали гномы. – Старых традиций нарушать нельзя.
      – Но только если вы подыграете, – согласился Вильке.
      Гномы вмиг расстегнули свои огромные шарообразные рюкзаки, и стол с уткой и пивными кружками превратился в место сборки диковинных музыкальных инструментов. Быстрее всего вооружились скрипачи, потом флейтисты, за ними приготовился тамбурин и, наконец, ксилофон. Когда началась настройка, вся публика в заведении притихла.
      Хоть гномов в этих местах особо не жаловали, но в умении скрасить вечер волшебной музыкой им не отказывал никто. Люди закопошились, устраиваясь поудобнее, чтобы было не только слышно, но и видно.
      Откуда ни возьмись, на импровизированной площадке перед столиком гномов появилась табуретка, а сидевший на ней Вильке уже поправлял ремни своего аккордеона. Готовые играть, гномы построились за ним в два ряда. Вильке всегда здорово играл на аккордеоне и знал добрую сотню самых бредовых застольных песен. Он прокашлялся и начал вступительную речь:
      – Дорогие гости, завсегдатаи, а также хозяева и работники сего славного заведения, короче, друзья дракона! Позвольте предложить вам последнее достижение в области немецкого авангарда в исполнении творческого объединения «Вильке Борген и семь гномов»!
      Зал приветственно зааплодировал, а когда наконец установилась тишина, Вильке сказал:
      – Посвящается нашему шотландскому другу.
      Кто-то свистнул, несколько охотничьих собак гавкнули, а Вильке кивнул гномам, зажмурился и-и-и:
 
– Айнс, цвай, драй, фир!
Жила-была собака.
Она была большая,
И был у той собаки
Огромный рыжий хвост.
 
И вот когда собака
Бежала по дороге,
За нею пыль вставала
Почти до самых звезд.
 
И были у собаки
Огромнейшие зубы,
И лаяла собака,
Как миллион собак.
 
Когда она дышала,
С домов слетали крыши
И все деревья гнулись -
И это было так.
 
Жила была собака…
Но только ты не бойся:
Она была послушной
И доброю была.
 
Меня она любила,
И в гости приходила,
И ела хлеб с вареньем,
И сладкий чай пила.
 
И добрая собака
Со мной гулять ходила
И ласково крутила
Своим большим хвостом…
 
А вот что было дальше,
Еще я не придумал.
Сначала я придумаю,
А вам спою потом.
 
      Успех был ошеломляющий! Даже вызывали на «бис». Короче, Вильке и гномы задали такой тон, что весь вечер в «Друзьях дракона» посетители лаяли, горланили, смеялись и плясали до упаду. Пиво лилось рекой и даже пьяный охотник Вольф отплясывал, усадив себе на шею гнома, под всеобщие аплодисменты. Потом вдруг к столику подошла хозяйка заведения. Она шепнула что-то Вильке и Оэну, те покачали головами в знак согласия.
      – В чем дело? – спросил Франк, наклонившись к уху Вильке.
      – Госпожа Изольда, – ответил Вильке, – считает, что для тебя на сегодня достаточно. Пора тебе отдыхать. Пойдем наверх.
      Мальчики встали из-за стола. Вильке посоветовал не прощаться, а то не отпустят, и они удалились незаметно, вернувшись в комнаты гостиницы. Для Франка уже была готова заботливо постеленная кровать, угол одеяла с белоснежным покрывалом был заманчиво отброшен. За окнами сгустился вечер, створки были распахнуты, а на подоконнике с ноги на ногу переминался огромный черный ворон с массивным клювом. За ним в сумерках на одной из гор еще виднелись очертания старинного замка.
      – Здравствуйте, господин Метранпаж, – войдя в комнату, почтительно обратился к ворону Вильке, – позвольте представить вам моего друга Франка.
      – Кар-р, кар-р, добрый вечер, – вежливо отозвался ворон, – очень приятно мне с вами познакомиться.
      – Франк, – сказал Вильке и подвел друга к окну, – это советник владыки Сергиуса Метранпаж.
      Птица важно повернула голову, и на ее клюве сверкнули стеклышки пенсне.
      – Мне тоже очень приятно, – честно сказал Франк, находясь в замешательстве от общения со столь странной персоной.
      – Пр-релестно, пр-релестно, – картаво сказала птица, вышагивая по подоконнику. – Сорока Лили сегодня поутру принесла в замок волшебника радостное известие о вашем пробуждении. Сам владыка Сергиус решил, что сегодня нет необходимости в его визите в Кругозёр и велел передать вам, что ожидает вас завтра в полдень у себя в замке. Кар-кар.
      – О, да, конечно, – заверил ворона Вильке, – Спасибо вам большое и передайте волшебнику, что завтра мы обязательно придем.
      – Ну, тогда до свидания, – сказал ворон, не дожидаясь ответа вспорхнул и полетел прямо в сторону замка. Мальчики провожали его взглядами, пока он не превратился в черную точечку на фоне огромной, в половину окна, луны.
      – Ну вот и все, Франк, – почему-то грустно сказал Вильке, – твой первый день в Боденвельте подошел к концу. Завтра будет следующий, еще интересней. Мы с тобой пойдем в замок. Но первого дня уже не будет.
      – А знаешь, Вильке, – сказал Франк, – я совсем не хочу спать. Оставайся, поболтаем.
      – Может, позовем гномов? – спросил Вильке, усаживаясь на высоченную кровать.
      – Нет, не надо, – морщась от неловкости, сказал Франк, – давай побудем вдвоем. С ними, конечно, хорошо, но немножечко шумновато.
      – Это ты точно заметил, – усмехаясь, согласился Вильке. – Я тебе еще вот что скажу: народец они вообще тот еще. Хуже евреев. Но зато не соскучишься. Да, я, пока тебя не было, в основном, с ними и общался. Ну, вообще-то, не только с ними, конечно. Еще с волшебником, ведьмой, с хозяевами трактира, да с Лордом. Он же мне и окрестности показал. Ты на него не сердись, он пес, что надо. Просто гордый немного и вспыльчивый. Наверное, хотел сразу объяснить, кто в доме хозяин. А то все тут только вокруг тебя крутились все эти дни. Ну да ладно, я уверен, что вы еще подружитесь. Будете вместе наших овец пасти.
      Вильке низко наклонился и с трудом стянул с головы набитую золотом шляпу.
      – Вот видишь, как нам повезло, – довольно потрясая монетками, сказал он.
      – А где это ты таким приемам научился? – спросил Франк, припомнив чудо на кухне. – У Сергиуса, небось.
      – Да нет, что ты, – засмеялся Вильке. – Это мне Михаэль еще в Раушене показал, когда мы наряд на кухне отрабатывали.
      – А как он это делал?
      – А ты скажешь, как гномов запомнил? – прищурился Вильке.
      – Проще простого, – сказал Франк. – У каждого гнома капюшон одного из цветов радуги, на первую букву этого цвета они и зовутся. Если фиолетовый – то Фоэн, если оранжевый – то Оэн. Понял?
      – И правда, проще простого! – воскликнул Вильке. – А я-то думал, они и впрямь колдовать мастера. Ах они мошенники! Ну, гномы, ну держитесь у меня!
      – А как ты-то воду вскипятил? – напомнил о договоре Франк.
      Вильке закусил губу, лукаво покосился на Франка и пожал плечом:
      – Как-как, взглядом.
      – Ну, толстый, держись! – воскликнул Франк, залез на кровать с ногами и набросился на Вильке.
      – Помогите! – по-поросячьи завизжал Вильке. – Убивают! Спасите!
      Пока они боролись, щекотались, переворачивая и буровя постель, дверь в комнату распахнулась, и в нее с лаем влетел Лорд.
      – Спокойно, дружище, – отходя от хохота, успокоил его Вильке. – Мы же просто играем.
      – Гав! – еще раз возмутился пушистый рыжий пес. – Хватит баловаться, не на улице. Вот завтра пойдете со мной гулять, там и поиграете.
      – Отлично, Лорд! – согласился Вильке. – Завтра проводишь нас в замок волшебника.
      – Гав, – уже спокойнее подал голос пес. – И все равно не балуйтесь, – сказал он, подобрев. – Спокойной ночи. Если, Вильке, пойдешь домой, зови меня, я тебя провожу, а то бродят у нас тут всякие. Аф. Ладно, пойду я.
      Лорд ушел, и мальчики снова остались одни. За окном быстро смеркалось, и в комнате уже стоял полумрак. Друзья поболтали еще часок, и Вильке зевнул.
      – Знаешь, Франк, – сказал он, заваливаясь на подушку, – а я, наверное, правда, тут останусь. Что я там буду один делать, если ты здесь? Я очень люблю это место. В смысле, «Друзей дракона». И хозяева его для меня как родные. Вот женюсь на Марлене, стану трактирщиком и здесь поселюсь.
      – Губа не дура, – усмехнулся Франк. – Ну, давай ложиться уже, а то в одежде уснешь.
      – А дом тот тебе отдам, – заверил сонный Вильке. – Вот увидишь.
      Они оделись в ночные платья, включили ночник и залезли под одеяло. Вообще в помещении было прохладно, Вильке швыркал носом, но окно потребовал оставить открытым. Уж больно приятно было слушать шуршание майского сада.
      «Тук, тук» – постучались в дверь, и в проеме показалась свеча, озаряющая личико Марлены.
      – Мальчики, вы не спите? – шепотом спросила она.
      – Нет! Нет! Заходи! – обрадовался Вильке.
      Девочка в ночной рубашке с пышными распущенными волосами скользнула в комнату и запрыгнула к ним на кровать. Двое юношей в ночных колпаках устроились против нее.
      – Чего-то мне тоже не спится, – сказала Марлена. – Тебя, значит, Франком зовут?
      – Ага, – подтвердил Франк, – а ты – Марлена.
      – Точно, – сказала девочка, сидящая в позе лотоса, как индус. – А вы давно уже друг с другом знакомы?
      – О! – махнул рукой Вильке. – С незапамятных пор. С младших классов. Ну и времечко было! Был я тогда молод и горяч, и бросал вызов целой школе. Просто я был новичком, и приходилось держать себя в форме. – Рисовался Вильке.
      – То-то тебя вся школа лупила, – не удержавшись, подколол его Франк.
      – Да, – махнул рукой Вильке, – как говориться: давно это было и неправда. А пойдем завтра с нами к Сергиусу, на луну из телескопа посмотрим.
      – Я завтра на кухне работаю, – со вздохом сказала Марлена.
      – А мы тебя отпросим, – заявил Вильке. – Вот увидишь.
      – Ну, если только отпросите, – улыбаясь, согласилась девочка.
      Они еще поболтали, потом Марлена пожелала им сладких снов и ушла спать. Мальчики тоже погасили ночник и вновь залезли под пуховое одеяло.
      – Вильке, ты спишь? – спросил Франк через пять минут.
      – Сплю, – честно ответил тот.
      – Вильке, а если я завтра проснусь, и все это окажется сном? – обеспокоено спросил Франк.
      – Спи, дуралей, – сказал Вильке и всхрапнул.
      Франк вздохнул, перевернулся на бочок и закрыл глаза. Из окошка мягко потянуло прохладой сада, мальчик вдохнул, стянул с Вильке побольше одеяла и скатился в знакомый и крепкий сон.
      … Зеленый-зеленый луг на широком холме. Франк бежит по этому лугу. Далеко за этим бугром играют все остальные ребята. Он очень спешит, ему не хочется быть здесь одному. Где-то вдалеке чуть слышно доносится знакомый звонкий смех. «Вильке! Это же Вильке! – радостно думает он и хочет как можно скорее добраться до приятеля. – К тому же, здесь нельзя оставаться долго, надо спешить». Франк бросается во весь опор, но падает, поскользнувшись на траве, что-то мешает ему… Он оборачивается и видит, что штанина его зацепилась за петлю торчащей из земли колючей проволоки. Он, не жалея штанов, дергает их, чтобы скорее освободиться, изо всех сил, но петля только туже схватывает его ногу. Нехорошее предчувствие. Он чует, как подкатывается еще не забытый страх. «Вильке! Михаэль! Подождите меня!» – кричит он изо всех сил, но в ответ лишь слабый ветер колышет траву. В панике Франк хватается за колючку, но она не пускает его, словно хочет удержать. Она как тонкая стальная змея. Франк вцепляется в нее обеими руками и тянет изо всех сил на себя, пытаясь выдернуть. Рывок – и вместе с ним из недр, прямо из-под земли, доносится отчаянный вопль сотен голосов. Вопль сразу же обрывается, как только Франк бросает колючку и падает. Он сразу все понял: они внизу. Они все под ним. Их атакуют там, под этим холмом, во тьме и сырости четвертого форта. Они мчатся там, обезумевшие от страха, а их поливают огнем. «Вильке! – кричит Франк, – я здесь, Вильке!» Мальчик отчаянно хватает мерзкую проволоку и яростно тянет ее на себя. «Сюда! Сюда!» – кричит он. Проволока поддается, и он вытаскивает ее настолько, что уже может перекинуть через плечо. Она впивается в его спину, норовит удавкой обхватить горло, но он тянет и тянет. Голоса ребят снизу все отчетливее. «Наверх!» – кричит он им, но вдруг понимает, что все бесполезно. Он отпускает колючку и обнаруживает, что запутался в ней весь. Он пытается содрать ее, но ничего не выходит, она тянет его под землю, которая уже проваливается, как зыбучая трясина или песок. Вот погрузился уже по пояс, по грудь, по горло, в самую тьму. Земля кругом сыпется, он чувствует ее минеральный вкус, песок скрипит на зубах. Сыпятся кирпичи. Крик слышится нестерпимо близко…
      Щелчок! И он, снова в противогазе, мчится среди ошалевших солдат. Иногда они спотыкаются, стукаются стальными шлемами, пихают друг друга локтями. Трассирующие струйки шипят над головами, ударяются в потолок. Дым, искры… Пули щелкают по шлемам или глухо впиваются в плоть. Вдруг все падают, напирают в давке, крик становится намного громче. Но Франк все еще различает среди шума свое мерное дыхание через клапан противогаза. Вдруг ему начинает казаться, что это страшное дыхание принадлежит не ему, а кому-то чужому, жуткому и незнакомому. Наверное, это тот, кого все так бояться. Франк задерживает дыхание. Да, это дышит не он. Это, точно, дыхание того, кто так испугал солдат. Кажется, все это заметили, поэтому суматоха почти прекратилась. Солдаты замерли и уставились вперед. И тот, кто так страшно дышал, не заставил себя долго ждать. Вот он поднимается впереди, словно дым. Стекла маски так запотели, что ничего не видно, но растущая тень накрыла уже всех солдат и приковала их к месту. И он дышит, еще отчетливей, будто в такой же маске. Вдруг Франк осознает, что он остался здесь с этим существом один на один. Оно обволакивает его, оно везде, и убежать от него нельзя. Франку кажется, что за ним наблюдают. «Если хочешь, можешь идти, – говорит змеиный шепот совсем рядом. – Только не наступи на меня». Франк делает шаг назад и, словно мину, чувствует под ногой упругую плоть. «А!» – вскрикнул он и проснулся.
      Рядом, похрапывая, лежал Вильке.
      «Опять этот сон», – подумал Франк и, еще чувствуя привкус страха, покрепче прижался к родному толстяку. Потом, уснув, он видел уже другие сны.
      … – Гав!
      Открыв глаза, Франк обнаружил над собой огромную фигуру Лорда, его мощную пушистую грудь. Тот стоял прямо на кровати и вилял хвостом.
      – Доброе утро, Лорд, – сонно сказали ребята и добавили: – Мы поспим еще полчаса, ладно?
      – Гав! Вставайте, сони, – сказал пес звонко. – Марлена уже приготовила завтрак.
      От одного этого имени Вильке сразу же подскочил и принялся натягивать шорты, бормоча себе под нос:
      – Полюбоваться на весну. Встаю пораньше на заре. И даже птички все в саду. Э… Дивятся мне, дивятся мне! – досочинил он, натянул туфли и умчался за дверь вместе с лающим Лордом.
      Франк лениво поднялся и, не переодеваясь, подошел к распахнутому настежь окну. Цветущий яблоневый сад, через который проглядывают прогнувшиеся от времени черепичные крыши, манящий холм с извилистой дорогой к замку, голубые сопки, горные луга, стрекозы и скалистые острые вершины в утренней мгле. Между двух гор первый солнечный луч падает широкой косой полосой. Все овеяно прохладным утренним ветром, запахом цветов и росы, голосами птиц и жужжанием пчел. Франку захотелось расправить крылья, вспорхнуть, как вчерашний ворон, и полететь туда – далеко-далеко за селенье, за замок, нежась в этом мутном луче. Ведь там, за мглистыми горами, будет новый пейзаж, темные леса, может быть, другой городок или целая сказочная страна. Франк не знал так это или нет, но мог представить и пообещал себе это проверить.
      Мальчик, не в силах оторвать взор от пейзажа, встал перед окном и, как крылья, расправил руки. И вдруг голос его сам собой запел дивную песню из одних только гласных звуков. Сила ее нарастала, голос становился все прекрасней, пролетал над долиной, скользил по сырым от росы мшистым крышам, царапался о верхушки елей на сопках, вилял по змеистой дорожке вверх по склону холма, облетел замок вокруг и через огромное распахнутое окно влетел в темный, уютный и важный покой.
      Это был рабочий кабинет волшебника. Может быть, заостренные уши старика и не могли расслышать столь дальнюю песню, но он почуял ее, бросил отстукивать на печатной машинке и посмотрел за окно.
      Умывшись и позавтракав, мальчики, девочка и собака отправились в замок волшебника. Он оказался гораздо дальше, чем им казалось из окна. Путники миновали пределы Кругозёра, потом тракт превратился в лесную тропу, и ребята углубились в высоченный хвойный лес. Деревья в этой стране и впрямь были необыкновенные.
      – Вот срубить бы один такой кедр, – заметил Вильке, – и танцплощадка готова.
      – Я тебе срублю, – возмутилась Марлена. – Одному такому дереву, может быть, две тысячи лет. Ведь это секвойя.
      – И шишки у них тоже немаленькие, – сказал Франку Вильке.
      – А пойдем поищем! – предложила Марлена.
      – Еще чего! Гав! – возразил Лорд. – Это вам не парк для детей, а дремучий лес. Смотрите, какие заросли, в них могут быть рыси и даже медведи.
      Заросли, и впрямь, были серьезные. С одной стороны от тропы был резкий овраг, а с другой – напротив, подъем. Между могучими стволами рос папоротник, цветущие ягодные кусты и малюсенькие елочки.
      – Звери никогда не нападут на тех, кто идет к самому Сергиусу, – объяснил Лорд. – Они, напротив, незримо охраняют таких путников, чтобы никто их не обидел. Таково древнее соглашение. Но если путники сойдут с тропы в лес, и тем более начнут там безобразничать, тогда урока не миновать.
      – Лорд, ну пожалуйста, – взмолилась Марлена, – ведь Франк должен посмотреть на наши шишки!
      – Гав, ждите здесь, – сказал Лорд и двумя прыжками нырнул в овраг.
      Раскатившись по лесу, его басистый лай стал удаляться и вдруг пропал вовсе.
      – Ну, где он там? – стала уже волноваться Марлена. И тут же Лорд выскочил из зарослей. Один его бок был плотно облеплен репьем, но в зубах он держал огромную, как ананас, шишку. Он положил ее перед ребятами.
      – Аф.
      – Ну вот, Лорд, опять тебя чесать придется, – сказала Марлена, принимаясь обдирать колючки.
      Только к обеду лесная тропа вывела путников на дорогу, ведущую к старинному замку на холме. Замок был высок и не имел защитных сооружений. Дворец с башенками походил на старинную церковь, одна башня была толстой-претолстой и обвитой плющом, а на самом ее верху, посреди зубцов, пялился в небо купол обсерватории.
      – В этой башне – телескоп и библиотека, – рассказывал по пути Вильке. – Это самое интересное место в замке.
      Вдруг на придорожный камень сел большой черный ворон. Это был Метранпаж.
      – Добрый день, друзья, – зычно сказал он.
      – Привет, пернатый, – махнул ему Вильке.
      – Как дела? – спросила Марлена.
      От такой фамильярности ворона передернуло.
      – Вас уже заждались. Время – половина второго, прошу вас поторопиться, – холодно произнес он и улетел.
      Глубокая тень высоченного леса внезапно кончилась, и ребята оказались на припекающем майском солнце. Лесная тропа пошла в гору и превратилась в окаймленную белыми глыбами дорогу. Вильке сразу же взмок.
      – Эх, жалко, что мы велосипед не взяли, – посетовал он. – Вот бы с горки этой разок скатиться. Тебя, Франк, на багажник, Марлену на раму…
      – А тебя на руль, – сказал Франк и они с Марленой засмеялись.
      – А кого же тогда на сиденье? – невозмутимо спросил Вильке.
      Франк пожал плечами и, смеясь, сказал:
      – Лорда. А еще лучше – волшебника.
      – Тс-с! – одернули его друзья.
      Франк закусил губы.
      – А что я такого сказал? – спросил он.