Она говорила шутливым тоном, но Даниэль и Винсен одновременно согласились.

– Ладно, договорились, – кивнула она.

В конце концов, они уже взрослые, сами зарабатывают, да и наследство после Шарля осталось немалое.

– Я тоже хочу покрывать часть расходов, – влезла Мадлен, которую никто ни о чем не спрашивал.

– Нет. Я вам очень благодарна, но в этом нет необходимости, – отрезала Клара.

Ее передергивало от одной мысли, что невестка засунет нос в счета. До сих пор они прекрасно обходились без нее, пусть так будет и дальше.

– А что думаете делать с конторой? – спросила у кузенов Мари. – Завтра утром это надо сообщить компаньонам.

Винсен взглянул на Даниэля, тот только равнодушно пожал плечами:

– Это доходное дело, ведь так?

– У каждого из нас свои дела и своя клиентура, – объяснила Мари. – Шарля уже нет, но контора все равно может работать. Вы решайте, и если не будете продавать квартиру, то мы вам будем платить арендную плату. В противном случае я объясню вам процедуру…

Говорила она спокойно, но все видели, как она волнуется. Шарль первый объединил под одной крышей несколько адвокатов, и его ставка полностью себя оправдала. На доме висела медная табличка с перечнем имен и специализаций адвокатов, однако контора была известна всем и каждому как контора Морвана-Мейера. Мари было горько, что отныне придется работать без Шарля, но она не представляла себе, как можно бросить начатое Шарлем дело.

– Вы юристы, – бросил Даниэль брату и кузине, – вам и решать.

– Не забывай, у вас права наследования на недвижимость, – честно предупредила Мари.

Заинтересованная поведением внуков, Клара смотрела то на одного, то на другого. Может быть, очень скоро за этим же столом они так же будут обсуждать вопросы, когда она присоединится к Морванам на кладбище Эгальера. Что тогда станет с Валлонгом? Зачем было всю жизнь его возводить, если после нее ничего не останется? Сейчас, пока она еще здесь, внуки ведут себя разумно и достойно, а потом? Она опять пожалела, что нет Алена. Что-то можно было обсудить уже сейчас, какие-то больные вопросы решить.

– Мой самолет в шесть часов, – вставая, сказала Мари.

– Если еще есть билеты, то я еду с тобой, – вдруг решил Винсен. – У меня много встреч в Париже…

Это было бегство, не больше и не меньше, но он не хотел еще одной сцены с Магали: ему надо было все спокойно обдумать.

– Мы с Шанталь поживем еще пару дней, – сказал Готье. – Хочешь, бабушка, мы вернемся все вместе в конце недели?

Он не хотел терять Клару из виду: врачебный долг обязывал его удостовериться, что с ней все в порядке, что она смогла пережить смерть сына. Винсен встал из-за стола и, кивнув всем, заторопился собирать вещи. С большой неохотой он поднялся в свою комнату, – к счастью, там никого не оказалось. Винсен запихнул в портфель несколько папок, взял плащ с вешалки. Около туалетного столика Магали, где была вся ее косметика, он задержался. Если бы он дал ей высказаться, как бы она решила? Да и где она? И почему ему было так больно думать о ней: почему одновременно он испытывал чувство обиды и вины, жертвы и палача?

Он наклонился к маленькой серебряной рамке, затерявшейся среди флаконов! На фотографии в день свадьбы они были прекрасной парой, стоя на ступеньках церкви. Магали в белом платье была изящна и сияла от счастья. Винсен был элегантен и очень походил на отца, который стоял позади него. Винсен нагнулся ниже и нахмурился. Магали бессовестно изрисовала карандашом все лица на фотографии: кому добавила очки, кому усы, а на шляпе Клары красовались аляповатые перья. Лицо мужа она пощадила, но Шарля наградила моноклем.

В другое время он бы улыбнулся этому ребячеству, но сейчас он был не в том состоянии. Вынув фотографию из рамки, он порвал ее и бросил в мусорную корзину. Потом вышел из комнаты.

В парке, на лужайке, дети играли под присмотром Хелен. На обычном месте стояла «Симка» Магали, значит, она не поехала ни к Одетте, ни к Жану-Реми. Может быть, она отправилась гулять в сторону холмов или вообще к Алену в овчарню. Пусть разопьют там бутылку розового и порадуются смерти Шарля!

Раздраженный Винсен прислонился к платану. Все ориентиры стали неясными. Ему не терпелось оказаться в Париже, на острове Сите, работать во Дворце правосудия, выполнить то, о чем говорил Шарль, – дорасти до кассационного суда. Какой судья не мечтает об этом?

Вдали Сирил и Виржиль завязали было потасовку, но тут вмешалась Хелен. Как давно Магали свалила всю заботу о детях на эту девушку? И если она не захочет уезжать из Валлонга, то как она дальше будет их воспитывать? Ведь он будет в семистах километрах от них. Она что, будет ездить по барам и падать на лестнице, а Ален – подбирать ее и укладывать? Весьма унизительная перспектива, учитывая его теперешние отношения с Аленом.

Винсен посмотрел на часы. Сейчас придет Мари. Хотя бы с ней он мог поговорить о будущем. Она была ближайшей соратницей Шарля, знает весь юридический мир Парижа, ее помощь будет бесценна. С легким удивлением он осознал, что ему не терпится приняться за работу, проявить себя, заявить о себе и что всерьез он никогда не собирался отказываться от этого поста. Он ждал от жизни многого и был готов заплатить за это нужную цену, у него огромная работоспособность, и он не будет посредственностью. Отец понял это раньше его и приготовил ему королевское будущее.

Отец… Он обернулся и посмотрел на фасад Валлонга. За внешним спокойствием белокаменных стен и голубых ставен скрывалась страшная трагедия. Какая же сила характера требовалась Шарлю, чтобы возвращаться сюда каждое лето! Представлять жену в руках Эдуарда, задыхающуюся от ужаса и отвращения. Везде видеть призрак Бет. Снова и снова переживать тот миг, когда он спустил курок. Какая бесконечная мука, а он еще был вынужден выслушивать обвинения в мрачности и холодности. И когда в своем кабинете на первом этаже он составлял блистательные речи в защиту обвиняемых, адресованные присяжным, не оправдывал ли он тем самым свою месть?

Шум мотора «Ситроена DS» отвлек его от этих мыслей. Даниэль был за рулем, Мари рядом с ним, и Винсен открыл заднюю дверцу. Перед тем как сесть, он увидел Клару: выпрямившись, она стояла на крыльце и смотрела, как они уезжают. Взбежав по ступенькам, Винсен обнял ее.

– Береги себя, – шепнул он ей на ухо.

От нее приятно пахло духами, шелковая блузка была безупречна – Клара оставалась образцовой пожилой дамой.

– Я хочу, чтобы ты была здорова и прожила двести лет! – весело проговорил он, отпуская ее.

На мгновение лицо бабушки исказила боль – Винсен не знал, что те же слова она слышала от Шарля, – Клара силилась улыбнуться. Несмотря на годы, воля ее оставалась такой же сильной, и ей это удалось.

Примечания