Потенциальные едоки во время приготовления блюда должны находиться на кухне – пусть слышат и обоняют, от этого желудочный сок начинает бить, как из петергофского фонтана «Самсон Маноевич разрывает пасть Льву Давыдовичу», а бессвязный лепет типа «Мне еще яичко разбей» или «Не переворачивай, я желточек хлебушком вымакаю» довершают картину. О том, как и сколько добавлять в такую яичницу лук, помидоры, сладкий перец и много еще чего, непременно напишу отдельно – тут много о чем стоит сказать. Тарелки вытираются корочкой до блеска, ребенок бросает недоделанные уроки и кидается на кухню с криком: «А мне?», собака забывает, сколько раз ее за это били и усаживается около стола, глядя на нас так жалобно, что на паперти цены бы такому взгляду не было.
Кстати, о собаках. Вот уж кто колбаску любит и чтит! Доходит до того, что альпинисты, уходя в горы, порой кладут в карман кусочек кол басы – чтоб в случае несчастья их было легче отыскать собаке. Бывает, и страдают братья наши меньшие за свою безответную любовь. Вот в Австралии выпустили специальную жевательную резинку для почтальонов. Не в том смысле, что почтальоны ее жуют, а в том, что напавшей на почтальона собаке он бросает такую резинку, та ее хватает, и зубы у нее мо ментально так прочно склеиваются, что ей становится не до почтальона. А чем пахнет такая резинка, вы уже и так догадались. Мои личные наблюдения пока подтверждают, что по степени привлекательности для друзей человека никакой «Педигри Пал», «Догги» и «Чаппи» колбасе в подметки не годятся. Колбаса – рекомендации лучших собаководов! Речь о тех, кто уводит чужих собак – за куском хорошей колбасы мало какая собака не увяжется.
А вот еще одно применение колбасы в кулинарии, которое собакам недоступно – закуска к пиву. Некоторые сорта пива специально рекомендуют закусывать колбасой. Есть специальные подробнейшие таблицы, указывающие, например, что бельгийское пиво «Orval» следует закусывать омарами, хорватское «Niksicko» – жареными баклажанами, кенийское «Tusker» – крупой в мясном бульоне (судя по всему, имеется в виду кускус), датское «Carlsberg» – селедкой, а чешское «Pilsen Urquell», по мнению ряда спецов, лучшее в мире – икрой. Так вот, множество разновидностей немецкого «Oktoberfest», шведское «Falcon Export», финское «Koff Extra Strong», австрийское «Zipfer Urtyp», голландское «Lander Brau» и ряд других сортов следует закусывать именно колбасой, а кто получает удовольствие от других закусок, получает его неправильно. Идеальна для этого твердая колбаска, которую следует откромсывать чуть ли не стеклорезом, сырокопченая, единственное воздействие на которую теплом ока зал дым, причем дровишки для этого годятся далеко не от всякого дерева. Лучше всего – бук, чуть похуже – дуб, далее по убывающей – береза, тополь, ольха и осина. Ель и сосна практически непригодны, но очень хороши яблоня, вишня и абрикос. Недавно ехал по Одессе в одной машине с американцем, а тот вдруг как разорется: «Что вы делаете? Зачем вы это сжигаете?» Смотрю вокруг – ничего особенного, сухие ветки жгут. А он за свое: «Это же яблоня! Прекрасные дрова для копчения, лучшее сырье для древесного угля – у вас же любят шашлыки! Почему это не фа суют и не продают? Может, хозяин этих деревьев – такой богатый чело век, что ему это не нужно? Почему тогда он не позволит другим пустить это в дело? Это расточительно и антиэкологично!» Ну как ему объяснить?
Думаю, что спрос на хорошие дрова для копчения все-таки скоро появится. Теперь уже недолго ждать – появились маленькие частные заводики, которым нечем бить крупные мясокомбинаты, кроме качества и неповторимой в крупных масштабах индивидуальности. Вот и мой бывший земляк, солист Большого тетра Ворошило, столкнувшись с голосовыми проблемами, пропадать категорически отказался (в нашем городе пропадать не принято), а открыл колбасную и, судя по недавно появившимся интервью, и здесь не из худших. И правильно: хорошая колбаса – тоже искусство! Кстати, о связи искусства и колбасы: братья Эмиль и Шарль родились в семье колбасника и продолжили бы дело отца, если бы не человек, показавший им фонограф Эдисона. В 1898 году братья открыли собственную фирму, производящую фонографы и валики к ним, и теперь их фамилию – Патэ – знает весь мир, а о слове «патефон» уже и не все помнят, откуда оно такое пришло в языки мира.
А есть ли более парадные и кулинарно привлекательные способы употребления колбасы? Не колбасных изделий, ибо к ним относятся и сосиски, и сардельки, а об этом можно писать и писать, а именно колбасы? Есть, конечно. Колбаса очень неплоха с салатиком из огурцов и помидоров. Мелконарезанная колбаска – незаменимый компонент многих пицц (для этого хорошо идет итальянская колбаса мортаделла, смахивающая на нашу любительскую, и целый ряд твердокопченых колбас). Трудно обойтись без копченой колбаски и в польском бигосе, если уж делать его не абы как, а по всем правилам. Очень неплохо копченые колбаски сочетаются с горохом, фасолью и прочими бобовыми – и мелконарезанными в супах, и цели ком, чуточку поджаренные, с тушеной фасолью, и кусочками, вперемешку с кусочками корейки в полужидком гороховом пюре – это блюдо по-немецки называется «айнтопф», то есть «один горшок» – в смысле общий, такое вот полупервое-полувторое, вкусное и очень сытное, если, конечно, приготовить по-человечески. А вот за манеру сыпать в борщ и, особенно в солянку мелконарубленную колбасу из тех, что похуже, я бы карал по всей строгости – месячным питанием только таким супчиком. Что же до манеры подавать кусок вареной колбасы б/у, предварительно обжарив его для максимального сокрытия появившейся от почтенного возраста прозелени, обычно с недоваренными макаронами, то она, слава Богу, отходит в область воспоминаний, ибо в столовые, подававшие такое, я и в советское время ходил только два раза – первый и последний, притом одновременно.
Пару слов об экзотах колбасного мира. Крымскотатарское чудо суджук – колбаса не вареная, не копченая, а сушеная и прессованная. Кровяная и ливерная колбаса, так любимая Швейком и его сослуживцами. Деликатесная языковая, вареные колбасы со шпинатом, сладким перцем и оливками. Это пока из обычного для нас сырья. А вот замечательная казахская колбаса казы – конская (кстати, во многие высокосортные колбасы идет конина). Куриных колбас вообще чертова уйма, а древние римляне даже из дельфинов колбасу делали. Нам это показалось мелковато, и мы уже практически перевели на некачественную колбасу самое большое животное на Земле – синего кита, и непременно доберемся и до прочих китообразных, ибо со времен Нерона и Гелиогабала не ахти как поумнели. Ну и для заключительного аккорда – самая большая в мире салями длиной 18,7 м им весом 545,4 килограмма, изготовленная одной американской компанией в августе 1989 года. Это скольким же жителям Пскова лет этак 25 тому хватило бы колбасные талоны отоварить – просто уму непостижимо!
В заключение хочу вспомнить только об одном свойстве колбасы, не заменимом и благодетельном – ее запах отпугивает космических пришельцев! Как только колбаса дорожает или исчезает – они плодятся, как грибы, а когда колбасы все больше, а цены на нее все доступнее, пришельцев сразу становится все меньше и меньше. Что интересно, на экстрасенсов, проповедников тоталитарных сект, врачевателей наложением рук и снимателей порчи по фотографии колбаса действует совершенно аналогично. Как же ее не любить, несмотря на указанные выше кулинарные недостатки? Не зря, видно, Остап Бендер кричал отцу Федору эту памятную всем фразу, которая вполне могла бы стать эпиграфом к этому тексту: «Отдай колбасу! Я все прощу!»
ПЕРВОАПРЕЛЬСКОЕ
С Первым Апреля вас! Тоже ведь праздник – значит, и праздничный стол положен. Только вот как быть с его спецификой? Розыгрыши за накрытым столом бывают всякие. От армейских шуток с зубной пастой и хозяйственным мылом до принятой в купеческих кругах прошлого века подачи для почетного гостя в качестве десерта на серебряном блюде живой француженки (чем они ее ели – ума не приложу, неужели руками?). У нас, конечно, условия скромнее и французская гуманитарная помощь поступает крайне нерегулярно. Но праздник-то наш, одесский, и отметить его хочется.
Может быть, последовать советам американца Майка Нельсона? Он в течение 10 лет собирал кулинарные рецепты и выпустил книгу. Вот некоторые из блюд, включенных в нее: цыпленок в шоколаде, тунец, фаршированный аптечным алтеем, бульон из копченых колбасок – ну и тому подобное. Называется эта книга «Невкусные блюда». Наверное, в Америке она быстро стала бестселлером. То-то Марк Твен еще более ста лет тому приводил рецепт подового кекса на золе (на 4 объема воды 4 объема муки и 1 объем соли, вымесить и выпечь прямо на уголь, счистить золу, пока не останется слой в палец толщиной, эту сторону мазать маслом и есть, благословясь). Великий юморист считал, что это блюдо следует иметь в каждом доме, ибо нищие, отведав его, никогда не возвращаются за добавкой. Зажрались у них в Америке нищие – что тут еще скажешь?
А вот как Марк Твен рекомендует готовить кофе по-немецки. Бочку воды следует довести до кипения, потереть кофейный боб о боб цикория и последний бросить в воду. Выпрячь из плуга останки бывшей коровы, положить под гидравлический пресс и, получив чайную ложечку бледно-голубой жижи, которую немцы по недомыслию именую молоком, развести его в кружке тепловатой воды. Смешать ингредиенты и пить, соблюдая умеренность. Во избежание перевозбуждения обвязать голову мокрым полотенцем.
Оклеветал ли он немцев? Не знаю. Но вот Дмитрий Сергеевич Лихачев вспоминает немецкую идиому «блюменкаффе» – «цветочный кофе». А кофе, между прочим, отнюдь не цветы. И не бобы – это уж Марк Твен напутал. Просто «блюменкаффе» – это кофе, сквозь который видишь цветочек, нарисованный на дне чашки. Так что в каждой шутке есть доля шутки.
Впрочем, немцы – не такая уж кулинарная экзотика. Негры из Сенегала, например, охотно едят местную зеленоватую глину. Папуасы залива Гумбольдта – залегающие в их родных местах горные породы. В Иране для еды используется и глина из Магалатта и глина из Гивеха. В Италии на стол подают мергель, смешанный с пшеницей, а в районе Охотска – коктейль из каолина с оленьим молоком. На земле довольно много народов-геофагов, охотно едящих горные породы. Обращаю внимание всех – не от голода! Наоборот, это считается лакомством. Попробуйте подать что-нибудь такое гостям на 1 апреля, а потом обязательно напишите нам, что они вам сказали. Как раз ведутся работы по составлению большого словаря ненормативной лексики.
Зато чем уж хорош первоапрельский стол, так тем, что все спишут на нестандартное чувство юмора. Число кулинарных шедевров, родившихся в результате ошибки, не поддается описанию. Когда некий капитан впервые привез в Америку чай, он отдал его матери, чтоб та его приготовила и подала гостям, как заморскую диковину, а сказать, как его готовить, забыл. Та отварила листья, слила отвар, заправила разварившиеся чаинки маслом, посолила и подала. Гости очень хвалили и просили еще. Ничего удивительного – калмыки, монголы и тибетцы примерно так и пьют. Заваривают чай горячим молоком, пьют с маслом и солью. Это уже не чай, а скорее суп. Но одно уникальное свойство у него есть – это неплохой отрезвитель. Так что сами решайте, не стоит ли подать такой супчик к концу застолья.
К празднику всегда уместны застольные конкурсы и состязания. Например, при Александре Македонском впервые был официально проведен конкурс с простыми правилами – кто больше выпьет, тот и победил. Из 300 участников 152 выбыло из строя задолго до финала, 58 тяжело заболели и остались калеками на всю жизнь, 44 умерло до финала, 39 после, 6 сошли с ума и только 1 остался жив и здоров. Не уверен, что победитель. Но есть алкогольный конкурс, менее опасный для здоровья и с богатыми историческими традициями – конкурс дегустаторов. Его обожали на помещичьих пирушках лет этак двести назад. Подносят участнику стакан, так сказать, коктейля, и спрашивают: «Какое слово задумано?». Он тщательно дегустирует смесь и рассуждает: «Вишневка, ерофеич, ратафия, сливянка, тминная, абрикотин… Верста!». Предание сохранило память об умельцах, с одного глотка соответствующей смеси разгадывающих слово «Навуходоносор»! Может, кто-нибудь попробует бросить предкам вызов?
Еще один красивый элемент такого стола – гадания. Они обычно святочные, но чем 1 апреля хуже? Просто наши предки об этом празднике не знали, а мы знаем. А самое эффектное застольное гадание – заговоренный пирог. В нем запекаются различные предметы, и кому какой достанется, того такая судьба и ждет. Можно просто запечь фасолинку: кому выпадет – тот в этом году женится (если уже женат – еще и разведется). Можно позапекать разных безделушек, что еще забавнее. Нашел в своем куске пирога монетку – быть тебе банкиром, надкусил запеченный в тесте компьютер – станешь программистом, проглотил такой сюрприз – попадешь в больницу. Заговаривать пирог можете по своему усмотрению. Гадание такое правильное, что от вида заговора не зависит.
А в качестве горячего на такой стол вполне можно подать эпиграммы. Не стихи, ибо не только соловья баснями не кормят. Это такое блюдо для дружеской пирушки большой компании, испытывающей материальные затруднения, так что все достаточно актуально. Покупается немного хорошего мяса, годящегося для жарки, и существенно большее количество мясного фарша, поскольку он дешевле. Мясо режется на кусочки, из фарша лепятся точно такие же по форме и размерам котлетки, все панируется в сухариках и кляре, а потом жарится во фритюре. Желательно, чтоб даже тот, кто готовил, с полуметра не мог разобрать, где мясо, а где фарш. Все это красиво выкладывается на большое блюдо с картофельным пюре и каждому гостю накладываются те кусочки, на которые он укажет, а уж мясо это или фарш – он на зуб разберет. Все как в жизни: выбираешь, а потом раскусываешь и понимаешь, что сильно ошибся в выборе. Впрочем, не будем портить праздник – о политике ни слова. С Первым Апреля вас!
ВЕЛИКИЙ СОВЕТСКИЙ ЛИКЕР
Таллинн в 60-е – 70-е годы был столицей не только Советской Эстонии, но еще одной страны, не помеченной ни на каких картах – Советской Заграницы. Не только киношной, хотя масса советских фильмов о Старой Европе снималась на узеньких улочках его Вышгорода, а прибалтийские актеры играли в советских сериалах и французских шевалье, и немецких абверовцев, и техасских гангстеров. Столицей самой натуральной заграницы для тех людей, которым никакая иная заграница не была доступна. Учительницы из Новгорода и доярки с Вологодчины с трепетом входили в полумрак самого настоящего варьете (в Таллинне 80-х их было четыре, и для варьете «Олимпии» или «Виру» еще тогда не в диковинку было выписать настоящую негритянку с Кубы – Советских Тропиков – или продемонстрировать танцовщиц в самом настоящем топлесс, символически, чисто для успокоения совести отдела культуры горкома, помахивающих перед вполне европейских кондиций обнаженным бюстом страусовым перышком). Слесаря и управдомы из Пскова набивали до третьих полок специальный поезд, ползущий до Таллинна ночь, поднимались из экономии пехом до Дома Торговли и разметали с полок что ни попадя, от неплохого и по западным меркам трикотажа фабрики «Марат» (его сейчас начали завозить к нам в Одессу – тоже, мягко говоря, не залеживается), до имеющейся там в свободной продаже даже при двух рыбных днях в неделю на прочей части шестой части света колбасы. А телеоператоры и редакторы многотиражек из обеих столиц флиртовали друг с другом под тихую музыку в полумраке «Мюнди-бара» и время от времени вытаскивали из кармана паспорт и недоверчиво его листали – нет ли визы, неужели они еще в СССР… Долистались. А чем же они чокались под кофеек? Естественно, гастрономическим символом Эстонии и вообще всей Советской Заграницы – ликером «Старый Таллинн».
Кто помнит впечатление о «Старом Таллинне» еще в те времена, когда слово «Таллинн» писалось через одно «н»? Кстати, зачем было чуть ли не указом Верховного Совета вводить это второе «н»? Австрийцам, например, все равно, что мы называем их столицу Вена, а не Виин, а эстонцы этой перестройки все равно не оценили, предложив для полноты картины еще и известный всем полуостров называть Колымаа («Маа» – по-эстонски «земля», очень типичная деталь тамошних топонимов). Так вот, «Старый Таллинн» был Дефицитом. Вещью, наличие которой на твоем столе уже значило, что ты не такой, как все. Вещью, не лежавшей на прилавках, чаще всего – и не добирающейся до них. «Старый Таллинн» на столе – знак доступа к спецраспределителю, либо поездки в таинственную страну Заграницу – пусть Советскую Заграницу, но за неимением гербовой пишут на заборе, либо родственников и друзей в тех краях, что очень удобно, ибо в анкете о них писать не надо, а прочие приятные эмоции налицо. А таллиннцы везли его в деловые поездки ящиками, ибо мало что могло с ним сравниться по эффективности в качестве мелкой взятки секретарше, кладовщику или министерскому клерку. Роль «Старого Таллинна» в замедлении советизации Эстонии еще ждет своего исследователя, и быть еще кому-то на этой теме доктором наук.
А в самом Таллинне, даже через одно «н», он, бывало, лежал на прилавках совершенно свободно. В те времена я просто обожал туда ездить – даже не знаю, за чем. За чем-то неуловимым. Кстати, вы уж поверьте – все жуткие россказни о том, что каждый первый эстонец, если спросить его, как пройти куда-то, непременно направит в диаметрально противоположном направлении, уж не знаю кем и зачем выдуманы. Гуляя по Таллинну месяцами, только два раза и нарвался на нервничающих по поводу русской речи. Один раз, когда шагал в толпе с рок-концерта, перебравшая отнюдь не Великого Ликера, а национально чуждой водки рок-звездочка полуторной величины подбежала и заорала: «Кто здесь говорит по-русски?» Ну и что – аккуратно выждал паузу и ответил: «Ты и говоришь». А во второй раз какой-то старикашка заявил моей спутнице, болтавшей со мной в трамвае на единственном доступном мне языке: «Интеллигентные люди говорят по-эстонски!». Когда мне это перевели, я вежливо поблагодарил его за причисление меня к сонму таких неинтеллигентных людей, как Ньютон и Эйнштейн, которые оба были по-эстонски ни в зуб ногой. Оба раза окружающие хохотали совершенно вне зависимости от национальной принадлежности. А сейчас в магазинах продавец обращается на своем родном, я улыбаюсь и говорю: «Простите, пожалуйста, но я не говорю по-эстонски», продавец улыбается еще шире и отвечает: «Это не проблема». Еще бы – я больше не Мигрант, не Оккупант – я Покупатель, кормилец и отец родной, как же меня не ублажать, я же им денег привез! Правда, надо брать визу. Кому надо? Это сложный вопрос…
Только недалекие западные люди могут задаваться вопросом, почему же, если этот ликер был так популярен, его не выпускали побольше, чтоб доставить людям удовольствие, а себе – прибыль. Наши ревнители своего пути, непохожего на принятый во всем мире, до сих пор не могут примириться с тем, что гланды надо удалять через рот. Так что не было на полках одесских, да и московских магазинов этого ликера и в 60-е, и в 70-е, и в 80-е… Раньше тоже не было, все разговоры о его древности, о средневековых тайнах рецепта, составленных то ли ганзейскими купца ми, то ли неудачливыми алхимиками, получившими этот напиток в бесплодных попытках создать панацею – обыкновенные коммерчески-рекламные байки. Да и к изображенному на его этикетке Старому Тоомасу, обещавшему затопить Таллинн, когда его наконец закончат строить (потому, мол, Таллинн и продолжает строиться) Великий Ликер не имеет никакого отношения. Так, красивая выдумка эстонских коммерсантов начала 60-х, которые и тогда знали, что реклама – это вам не «Летайте самолетами Аэрофлота!» в условиях полного отсутствия самолетов «Люфтганзы» и «КЛМ». В общем, не было его в магазинах – мало ли чего тогда не было. А теперь есть.
Может быть, не самым торжественным, но самым вкусным во многих смыслах мероприятием недавних дней Эстонии в Одессе была презентация «Старого Таллинна» в нашем Вышгороде – в ресторане «Кобе», в двух шагах от знаменитого одесского оперного театра. Мероприятие почтила своим присутствием даже госпожа мэр Таллинна Иви Ээнмаа, оторвавшая пол часика от всяческих мэрских дел, чтоб выпить рюмочку родного напитка и, как и положено для превращения выпивки из пьянки в торжество, произнести солидный и весьма эрудированный тост (бывшему директору Национальной библиотеки Эстонии, как вы понимаете, эрудиции не занимать). За что и поплатилась, немедленно получив в подарок шестилитровую бутылку одесского шампанского «Золотой Дюк». Как бедная дама доволокла такой подарочек до своей ратуши – и думать не хочется, но меня заверили, что эта бутылка теперь стоит в ее кабинете на ужас гостям, которые при ее виде думают только одно: «Ну и пьют в этой Одессе!».
Были речи, звучали тосты, Ну, и прессы набежало, не исключая меня, и бумажной, и электронной – даже больше, чем обычно набегает на бесплатное спиртное. Таким образом, одесситов осведомили о том, что еще по одной позиции дефицит кончился. Скоро останется один-единственный дефицит – деньги. Остальное все будет.
А как же пить «Старый Таллинн»? Как не пить – я рассказал прямо на презентации. Впервые я попал в Таллинн (тогда еще с одним «н») в 1980-м, с т.н. «поездом дружбы», который, пользуясь халатностью пограничников и таможенников, не устраивающих в нем досмотров и проверок, за ночь переезжал из одной столицы в другую. Увидев, как я покупаю себе заветную бутылочку, один из комсомольских руководителей моего НИИ спросил у меня, хорошая ли это вещь, и, получив соответствующие заве рения, купил бутылочку и себе. А потом в вагоне строго выговаривал мне за то, что я посоветовал ему купить эту гадость. Он, видите ли, хлопнул стаканчик, закусил огурчиком и ему так уж не понравилось, что просто слов нет. У меня тоже не нашлось.
Впрочем, я сам виноват. Предупреждать надо, что традиционные для наших мест навыки питья для «Старого Таллинна» непригодны. Его не закусывают огурцом, не пьют из стакана, не занюхивают мануфактуркой. Лучше добавьте чайную ложечку в чай или кофе, с сахаром или без – это го достаточно. Пейте не залпом, не остывший, а еще горячий и прихлебывая по чуть-чуть. Или налейте себе маленькую рюмочку и тяните ее весь вечер, не разбавляя чаем или кофе, а запивая. И еще: «Старый Таллинн» незаменим для экзотических коктейлей. От популярного лет 20 назад одесско-таллиннского «Серп и молот» («Старый Таллинн» пополам с одесским шампанским, незаменимое средство для придания вашей даме излишней дозы легкомыслия и кокетливости, ибо смесь кажется вполне безвредной, на самом деле вовсе не являясь таковой), до освященного вековыми традициями коктейля «Три сестры», сопровождаемого старинной легендой о том, как эти сестры поссорились, переколотили все бутылки в доме, а как настало время пить мировую, нашли только три целых бутылки – биттера, красного вермута и сами понимаете чего, коктейль из которых и смешали в единственном уцелевшем стакане.
Да и вообще, поизобретайте коктейли сами, если рецептов на приложенном буклетике фирменного бордового тона вам недостаточно – испортить «Старым Таллинном» коктейль практически невозможно. С бренди и джином, с мороженым и взбитыми сливками, с тоником, просто с содовой… да с чем хотите, это же «Старый Таллинн»! А если нет никаких ингредиентов, сделайте себе самый простой и изысканный коктейль – вы пейте залпом рюмочку «Старого Таллинна», а вторую такую же смакуйте маленькими глотками весь вечер, ощущая все новые и новые тончайшие оттенки этого вкуса. Для такого коктейля даже миксер не нужен.
Одно грустно – никого уже этой изящной бутылочкой в эффектном полотняном мешочке не удивишь, не ввергнешь в шок, не заставишь завидовать. Черт бы побрал эти новые времена – из-за них «Старый Таллинн» больше не дефицит, не средство доказать, что ты не такой, как все. Все, как по Райкину: «я пришел, ты пришел, мы его не любим – он тоже пришел». Вас это расстраивает? Налейте рюмочку «Старого Таллинна» – и все пройдет, даже более крупные огорчения, чем это. Пусть его вкус напомнит вам, сколько романтики, тайны и чуда встречалось нам когда-то на извилистых улочках столицы Советской Заграницы, ставшей заграницей обычной. Теперь в Барселону или Афины подъехать не труднее, чем в Таллинн, но стоит ли его забывать? Это вкус нашей молодости, нашего счастья, нашей жизни. Другой у нас не будет. А «Старый Таллинн» – будет. Более того – уже есть.
НЕ ТАК УЖ ТРУДНО ЖИТЬ, КАК ИТАЛЬЯНЦЫ
Как бы вы отнеслись к перспективе питаться пастой? Лично у меня это вызывает воспоминания сугубо о пионерском лагере, где почему-то считалось очень остроумным подкрасться с тюбиком зубной пасты к спящему товарищу по палате и скормить ему некоторое количество, пока он не проснется и не даст по зубам. Говорят, что это достаточно принятое в армии развлечение… Не знаю – не служил, но, судя по этому, скукота там страшная.
А вот для многих паста – это замечательная еда. Все очень просто – итальянцы так называют макаронные изделия, а их ведь «макаронниками» прозвали совершенно не зря. Тридцать разных видов макарон с ходу перечисляются в кулинарном словаре: тальятелле, семини де мело, пенне ри гате, феттучине верде, каппели д'анжело, каннеллони, маникотти, люма ке, мецца цита… В общем, серенада, а не гастрономическая номенклатура. Не так давно итальянцы торжественно отмечали 750-летие своего любимого харча и даже собрались ставить памятник Марко Поло, который, по некоторым сведениям, завез туда рецепт упомянутого кулинарного шедевра. А вот откуда – я не раскопал. Из Китая, что ли? В Китае, как в Греции, все есть.
Происхождение самого слова «макароны», как история мидян – темно и непонятно. Встречал я мнение, что на венецианском диалекте это означает «выдолбленные». А солидный этимологический словарь Черных говорит, что это от греческого «макариос» – «блаженный». Правда, уточняет, что греки так называли варево из ячменной крупы, причем явно в ироническом смысле. Бог его знает, может быть. В любом случае, что-то родственное с Макаром, который телят, видите ли, не всюду гонял.
Вот с происхождением слова «вермишель» – дискуссий никаких. «Вер мичелло» – по-итальянски «червячки». Действительно, похоже. А уж такое макаронное изделие, как рожки – это, уж явно, наше, по названию судя. Помню, в одной юмореске очень смешно изображался иностранец, удивляющийся странному блюду русских столовых – «курица с рожками». Лучше бы ему подали курицу с перьями. Такое макаронное изделие тоже есть.
А вот спагетти у нас появилось совсем недавно и означает это слово не «шпажки», как многие думают, а «шпагатики». Американцы итальянского происхождения перенесли страсть к спагетти на всю Америку. Одна моя знакомая, активно использующая мой Интернет для переписки с матримониальными целями, как раз недавно выяснила, что любимая пища ее корреспондента-американца – макароны и картофель. «Неужели они такие бедные?» – искренне недоумевала она. Вряд ли, просто вкусы другие.
Однако ближе к делу. Перед работой поесть макарон дело обычное и удобное. Вермишель варится минут пять. Спагетти – чуть дольше. Их, чтобы варить, сначала нужно класть в воду боком, а потом загибать по мере размягчения, иначе ни в одну кастрюлю не уместятся. Сварил, откинул на дуршлаг, бросил в тарелку, положил маслица сверху и вперед! Быстро-быстро, чтобы не дай Бог не опоздать. Но слишком часто такую еду безнаказанно употреблять нельзя, и завтракающие таким образом перед работой из-за торопливости и лени, конечно же, совершенно откровенно изумляются, как же эта гадость может быть любимой едой целого народа, да еще и с такой древней культурой?
Секрет простой – итальянцы практически никогда не едят макароны гольем, просто так. Макароны интересны и замечательны не сами по себе, а разнообразием применяемых при этом подливок, приправ, соусов. Да соус и сам по себе замечательная вещь, спаситель блюд от банальности и однообразия. Прекрасное средство разнообразить меню, ничего существенно не меняя, отличное развлечение и огромный простор для творчества – изобрести новый соус ничего не стоит. Постойте около плиты и подумайте – из чего бы такого вам сделать новый соус или подливку? Обязательно что-нибудь придумаете, как уже придумала до вас уйма народа – и министр Кольбер, и принцесса Субиз, и маркиз Луи де Бешамель. Чем вы хуже какого-то французского маркиза, жившего триста лет назад? Может быть, это ваше изобретение приживется и прославит ваше имя? Только мне это не суждено – кое-какие блюда уже называют моей фамилией, но, боюсь, вовсе не за прекрасный вкус…
А если вы намерены сегодня завтракать макаронами – очень рекомендую подумать о соусе. Впрочем, необязательно макароны нужно заправлять именно соусом. Простейшая заправка для макарон – обыкновенный творог. В ту же свою тарелку с маслом и макаронами ухните обыкновенного магазинного творожка, от трети до полпачки, хорошенько размешайте и попробуйте, что вышло. Уже будет значительно вкуснее. Кроме того, блюдо это достаточно сбалансированное, есть и белки, и углеводы, а сколько будет жиров – зависит от того, сколько масла вы туда спровадите. Можно посолить, можно поперчить, можно и то и другое. А некоторые, наоборот, посыплют такое блюдо сахарком или добавляют ложечку варенья или меда. Мне это нравится меньше, но такие варианты я понимаю и вполне приветствую.
Где творог, там и сыр. Макароны чудесно идут с тертым сыром. Пря мо на крупной терке натрите туда кусочек достаточно твердого сыра – того, который у нас когда-то назывался швейцарским, или, на худой конец, голландским. Итальянцы едят макароны с сыром пармезан, он достаточно твердый, острый и жирный. Но это не единственный возможный вари ант. Практически любой сыр с макаронами хорош. Даже овечий или козий.
Попробуйте макароны с брынзой! Точно так, как любой другой сыр, натрите на крупной терке прямо в тарелку и добавьте масла. Особенно, если берете не мягкую и почти без труда мажущуюся на хлеб базарную брынзу, а твердую и малость пересоленную магазинную – во всяком случае, такую, как продается в магазинах Украины и юга России. Она прекрасно идет и со спагетти, и макаронами, и с вермишелью. Макароны с брынзой не забудьте посыпать свежей нарезанной зеленью – не только для вкуса, но и для красоты.
Кстати, новый оттенок вкуса появляется, если добавить какой-нибудь соус – например, кетчуп. Его существует тысяча разновидностей, и, все прекрасно годятся для того, чтобы заправить ими макароны. В Америке кетчупом вообще поливают что попало. Еще президент Никсон на вопрос как он держит вес, отвечал: «Питаюсь одним творогом», а когда его спросили, как он выдерживает столь однообразное питание, ответил: «А я же его с кетчупом!» Приправа действительно неплохая, но банальная, кричащая какая-то, оттенков в ней нет. Но иногда хочется.
