Из книги - В. Л. Бурцев "Календарь Русской Революции"
      (изд. 1907, 1917г.)
      - ИЮНЬ
      {143}
      ИЮНЬ.
      l.
      1882. Закон об ограничении детского труда на фабриках и заводах.
      В России, как и в других странах, фабричное законодательство явилось результатом, с одной стороны, борьбы пролетариата за свои права, а с другой, - деятельности революционных партий. Правительство Александра III открыло эру "народной политики" для того, чтобы парализовать влияние партии "Народной Воли" и стремления либералов; с другой стороны, промышленный застой начала 80-х годов и вызванные им стачки и беспорядки (в Смол., Моск., Владимир, губ., в Нарве, Перми, Петербурге, Иваново-Вознесенске, Жирардове и пр.) принудили правительство приступить к реформам в области рабочего законодательства. Так, появился на свет закон 1 июня 1882 г. о работе малолетних, согласно которому дети, не достигшие 12 лет от роду, к работам на фабриках и заводах не допускаются; малолетние от 12 до 15 лет, не могут работать более 8 часов в сутки; ночная работа (от 9 час. вечера до 5 час. утра), а также работа в воскресные и высокоторжественные дни для них не разрешается.
      Одновременно с этим учрежден был институт фабричных инспекторов. Но ненормальная организация фабричной инспекции которую правительство пыталось превратить в чисто полицейское учреждение, и на которую возложена была непосильная задача (напр., инспектор с 1-2 помощниками назначался на территорию, размерами превышавшую целое европейское государство), а также упорное сопротивление фабрикантов помешали осуществлению этого, равно как и последующих {144} законов, на практике. При этом, щадя интересы крупных капиталистов, правительство до 1890 г. допускало к работе 10-летних детей.
      Крупные стачки и волнения среди рабочих на фабриках Московской и Владимирской губ. (в особенности известна стачка на Никольской мануфактуре С. Морозова в январе 1885 г.) привели к изданию законов 3 июня 1885 г. о труде женщин и несовершеннолетних и 3 июня 1886 г. о найме рабочих и о взаимных отношениях между фабрикантами и рабочими.
      В силу первого закона, воспрещен ночной труд подростков до 17 лет и женщин в прядильно-ткацких производствах; а вторым законом ограждена была до известной степени заработная плата рабочих: для рабочих, получающих задельную плату, взыскание за прогул определяется в размере не свыше 1 рубля за прогульный день; выдача заработной платы должна производиться не реже одного раза в месяц, если наем заключен на срок более месяца и не реже двух раз в месяц, при найме на срок неопределенный, но самое главное штрафы с рабочих не могут превышать 1/3 заработка и должны употребляться на нужды самих рабочих.
      Истинная подкладка этого законодательства обнаруживается из тех соображений, которыми мотивировались указанные законы.
      Правительство опасалось того, что дети, "надломленные физически и нравственно, легко поддавались восприятию революционных учений"; с другой стороны, оно "озабочивалось изысканием способов к возможному устранению на будущее время забастовок и беспорядков".
      Поэтому неудивительно, что разгром партии "Народной Воли" и наступившее в середине 80-х годов затишье в революционном движении, а также прекращение стачечного брожения среди рабочих, сделали для правительства излишним "сердечное попечение" о нуждах фабрично-заводских рабочих и даже позволили ему воспользоваться этим периодом спокойствия для того, чтобы ослабить и исказить постановления прежних законов. Уже самый закон 1886 года о найме и взаимных отношениях между фабрикантами и рабочими, с одной стороны, предоставлявший рабочим известные льготы, с другой, подчинял их власти капиталистов, получивших право увольнять их по произволу и держать их в руках с помощью паспортных и расчетных книжек.
      Закон {145} 1890 года был значительным шагом назад по сравнению с предшествующими законами: он разрешал 6-ти часовой ночной труд подростков от 12 до 15 лет в одном из самых вредных производств - стеклодельном, 6-ти часовой дневной труд без перерывов и 9-ти часовой-по 41/2 часа сряду в заведениях, работающих двумя сменами; далее, по этому закону допускалась с разрешения властей ночная работа подростков и женщин "в особо-уважительных случаях" и при совместной их работе с главами семейств, - и это вопиющее нарушение закона 1885 года мотивировалось "соображениями нравственного характера"; ночью считалось теперь время не от 9 час. вечера до 5 час. утра, как прежде, а от 10 до 4-х.
      Как далеко пошло бы правительство по пути уничтожения жалких начатков рабочего законодательства, неизвестно, но с начала 90-х годов возобновилось стачечное движение среди рабочих, и началось новое нарастание революционной волны, на этот раз выразившееся в появлении и быстром росте с. - д. партии. Стачки 1894, 1895 и 1896 г.г. и в особенности историческая забастовка в Петербурге в мае 1896 г. привели к изданию закона 2 июня 1897 г. об 111/2 часовом рабочем дне. Но и в данном случае желание самодержавного правительства не ссориться с одной из главных опор самовластия, а именно, со "всероссийским купечеством", перевесило его стремление отнять почву из-под ног у социалистической партии, и противозаконными циркулярами министра финансов Витте от 5 января и 14 марта 1898 г. закон 2 июня 1897 г. был фактически отменен. Первоначально было установлено, что количество сверхурочных часов каждого рабочего не должно превышать 120 в год; но указанными циркулярами эта норма была отменена сначала для хлебопекарен и булочных, а затем для всех вообще фабрично-заводских предприятий, и дело предоставлено "свободному соглашению" хозяев и рабочих.
      Дальнейшее распространение и усиление рабочего и соц.-дем. движения принуждало правительство волей-неволей расширять рамки рабочего законодательства. Бурный 1903 год, характеризовавшийся грандиозными забастовками на юге и на Кавказе вызвал прилив законодательного творчества у самовластной бюрократии; в этом году изданы были законы об ответственности предпринимателей за несчастные случаи с рабочими, {146} о фабричной инспекции, о сверхурочных работах, о фабричных старостах.
      Проникнутые рабской угодливостью перед капиталом и нескрываемым стремлением сковать рабочий класс всяческими полицейскими путами, эти законы, подобно всем предыдущим, вызваны страхом перед растущим рабочим движением. Закон об ответственности предпринимателей по мысли законодателя должен был явиться "лучшим оплотом против пагубных учений" и привести к "значительному уменьшению успеха социал-демократической пропаганды." Но наше правительство, протягивая рабочему одной рукой пряник развращения, другой - больно стегает его казацкой нагайкой. Не довольствуясь превращением фабричной инспекции в филиальное отделение департамента полиции, оно придумало институт фабричных старост, которые должны были быть чем-то в роде низшего органа полицейского надзора на фабриках. Эти старосты, по мнению бюрократа, "нужны прежде всего в интересах наиболее правильного руководства рабочими"; при выбора их фабрика разбивается на несколько частей в интересах "известного расчленения рабочей массы, которое может оказать существенные услуги интересам общественного порядка". Правда, это полицейское измышление бюрократии оказалось совершенно мертворожденной затеей.
      Фабрично-полицейское творчество наших канцелярий достойно завершилось изданием временных правил 4 марта 1906 года о профессиональных союзах и последующей административной практикой, пытающейся совершенно парализовать стремление рабочего класса путем организации и солидарного действия добиться улучшения своего положения.
      Военно-полевое министерство Столыпина, старающееся подготовить "работоспособную", т. е. черносотенную Думу посредством широкого применения зубатовской политики, до сих пор не нашло в том роге изобилия, из которого оно осыпает реформами русский народ, ни одного закона в пользу рабочего класса. Это обстоятельство служит лучшим свидетельством в пользу политической зрелости русского пролетариата, одурачить который реакционная камарилья, по-видимому, уже не надеется. Близкое наступление политической свободы, в завоевании которой наш пролетариат сыграл такую почетную роль, несомненно, даст толчок широкому развитию фабричного законодательства, которое русский рабочий класс сумеет превратить из орудия полицейского надзора и обмана в могучий рычаг освобождения трудящихся.
      Ю. Стеклов.
      {147}
      1898. Забастовка 10.000 ткачей в Белостоке.
      1905. Процесс Маньковского, Перельштейна и Штеймана в военно-полевом суде в Двинске.
      Привлекались по делу о покушении на жизнь помощника полицеймейстера Булыгина. Несовершеннолетние подсудимые приговорены были к смертной казни. При вторичном разборе они были оправданы.
      1906. Погром в Белостоке.
      Погром в Белостоке происходил во время заседаний первой Государственной Думы. 2-го июля Г. Д. командировала в Белосток для исследования на месте событий членов Г. Д. М. П. Араканцева,
      Б. П. Щепкина и В. Р. Якубсона.
      Вот заключения, к которым пришла комиссия:
      "Прежде всего обращает на себя внимание планомерность произведенного погрома. О погроме знали, к погрому готовились, погромом грозили и даже указывали день его, - следовательно, он был не случайным явлением, не вспышкой на национальной или религиозной почве. Если принять во внимание, что низшие органы полицейской власти распространяли выдумки о злодействах евреев, то приходится признать, что эти выдумки входили в план.
      Наконец, приурочивание погрома ко дню христианских и религиозных процессий, когда фанатичная толпа особенно бывает чутко и религиозно настроена, является наилучшим выбором момента. Можно понять, если бы толпа, оскорбленная выстрелами евреев, произвела погром, насилие на том же месте, где произошло это оскорбление; но невозможно допустить, чтобы без предварительной подготовки погром так быстро и в стольких пунктах возник бы точно по сигналу.
      Соображая все данные, приходится прийти к заключению, что погром был подготовлен и организован. Но кем же? Останавливаясь на образе действий г. начальника губернии, нельзя не усмотреть, что еще до погрома представители еврейского общества сообщают ему о тревожном состоянии города и предполагаемом погроме, указывают на Шереметева, как на лицо, которое даже определило день начала погрома, на лицо, облеченное властью и враждебное еврейскому населению. Но губернатор говорит представителям, настаивавшим на удалении Шереметева, что это единственный у него смелый и энергичный чиновник. Наступает день погрома.
      Губернатор днем {148} приезжает в Белосток и продолжительное время остается на вокзале, затем едет в полицейское управление на свидание с Богаевским, а потом быстро исчезает из Белостока и направляется в г. Вильну к генерал-губернатору. Проезжая по городу, губернатор видит раненых, трупы на улице, а на вокзале производится избиение хулиганами евреев, но он не предпринимает ровно никаких мер к прекращению, он точно чужд всему этому, он точно бессилен и не облечен властью.
      Приходится, поэтому, сделать два предположения: или губернатор знал о готовящемся погроме и не прекратил уже возникшего лишь в силу того, что погром должен произойти, так как это нужно, так приказано, - или же губернатор сам был лишен власти кем-то другим, тайно, негласно и притом без ведома его самого.
      Нельзя не обратить внимания и на то, что когда члены Государственной Думы Якубсон и Шефтель 2-го июня утром обратились к мин. внутр. дел с просьбой о прекращении погрома, то министр им ответил, что он немедленно пошлет телеграмму о принятии "действительных мер". Между тем 2-го июня с 5 часов дня до утра 3-го июня было особенно многочисленное расстреливание евреев. Где эти "действительные меры"? Неужели, о принятии их не было сообщено? Но этого, казалось бы, допустить нельзя.
      Значить, на месте не находили нужным считаться с этими министерскими предписаниями, а не находили нужным потому, что была какая-то особая власть, которая для них была больше, чем власть министра, более гарантировала им безнаказанность и санкционировала их преступную деятельность.
      Сводя к одному итогу деятельность губернатора и недействительность "действительных мер" министра, нужно признать, что в организации погрома участвовала какая-то тайная власть, может быть, известная а может быть, и неизвестная явной власти. Что же касается местной полицейской власти, то она с первого же момента погрома не только не принимала никаких мер к прекращению его, но в лице низших агентов своих разжигала темные силы, распуская слухи о злодеяниях евреев в отношении участвовавших в религиозной процессии; сама принимала деятельное участие в учинении погрома и разграблении имущества, приняла на себя роль определителя качеств {149} революционера и распоряжалась расстрелами этих лиц; предводительствовала шайками хулиганов при разгроме магазинов и допускала хулиганов совершать убийства и зверства над евреями.
      Наконец, военные власти до введения военного положения приняли полную власть над городом, предоставили в распоряжение городовых вооруженных солдат, которые частью по указанию городовых и хулиганов; а частью по собственному побуждению расстреливали безоружных евреев, не только не оказывавших никакого сопротивления, но в страхе скрывавшихся на чердаках, в садах, в сараях и т. д.
      На основании вышеизложенного комиссия признает, что:
      во 1), никакой племенной, религиозной или экономической вражды между христианским и еврейским населением города Белостока не существовало;
      во 2), нескрываемая вражда к евреям существовала только у полиции и внушалась также и войскам на почве обвинения евреев в участии в освободительном движении;
      в 3), погром был подготовлен заранее, и об этом задолго было известно как администрации, так и самому населению;
      в 4), ближайший повод к погрому был также заранее приуготовлен и предсказан властями и посему не может быть рассматриваем, как вспышка религиозного или национального фанатизма;
      в 5), действия войск и гражданских властей во время погрома представляются явным нарушением установленных на сей предмет законов, а равно и правил 7 февраля 1906 г. Это было систематическое расстреливание мирного еврейского населения, не исключая женщин и детей, под видом усмирения революционеров, ибо никаких революционных действий как толпы, так и отдельных лиц, которые дали бы основания для принятая мер усмирения, - не установлено;
      в 6), гражданские и военные власти не только бездействовали, не только содействовали погрому, но во многих случаях, в лице низших агентов, производили его сами в виде убийств, истязаний и грабежей;
      {150}
      в 7), официальные донесения в изложении причин, поводов и хода событий "о стрельбе в войска и христианское население, революционных нападениях и т. п." не соответствуют действительности"...
      2.
      1867. Дело H. В. Соколова в Петербургской суд. палате.
      Соколов присужден к 16 месяцам крепости и потом сослан административным порядком за издание книги "Отщепенцы", появившейся в 1866 г. легально в СПБ.
      1897. Законы об установлении 111/2 час. рабочего дня.
      3.
      1826. Начало процесса декабристов в Верховном Уголовном Суде.
      1879. Конфискация Юрковским, Ел. Южаковой, Россиковой и др. денег в Херсонском казначействе. Взято было до 11/2 миллиона, но скоро почти все деньги были найдены.
      1896. Стачка рабочих на Московско-Курской железной дороге.
      1904. В Гельсингфорсе убит из револьвера финляндский ген.-губ. Бобриков. Убийца Евгений Шауман застрелился.
      1905. Избиение и расстрел рабочих, детей и женщин казаками в Иваново-Вознесенске. 28 чел. убито, много раненых.
      4.
      1906. Митинг в Териоках, организованный представителями трудовой группы в Государственной Думе.
      5.
      1876. Секретный циркуляр о запрещении малороссийской литературы. 1882. Большие аресты в СПБ.
      Арестованы: Грачевский, Корба, Буцевич, Прибыщева, Клименко и др.; впоследствии они судились по процессу 17-ти.
      {151}
      1905. Столкновение рабочих с войсками в Лодзи во время демонстрации.
      Несколько человек рабочих убито и около 40 человек ранено.
      6.
      1864. В Казани расстреляны офицеры Иваницкий, Мрочек и Станкевич и францусский гражданин Киневич за попытку восстания в Поволжье в 1863 г. и за распространение подложного царского манифеста.
      1877. Дело Ионова и Павлова в СПБ.
      Ионов осужден в каторжные работы за пропаганду.
      1881. Обнаружен дополнительный минный заряд под Каменным мостом, заложенный народовольцами в 1880 г.
      1901. Стачка в железнодорожных мастерских в г. Саратове.
      В стачке принимали участие 3.000 рабочих. Боролись за повышение расценок.
      1905. Прием депутации объединенного съезда земских и городских деятелей в Петеpгофе.
      Депутация состояла из кн. С. Н. Трубецкого, Ф. И. Родичева,
      кн. Д. И. Шаховского, И. И. Петрункевича, Графа П. А. Гейдена,
      кн. Г. Е. Львова, Н. Н. Львова, Ф. А. Головина, кн. П. Д. Долгорукова,
      Н. Н. Ковалевского, Ю. А. Новосильцева, барона П. Л. Корфа,
      А. Н. Никитина и М. П. Федорова.
      Первое слово произнес кн. Трубецкой, который выразил пожелания земских съездов: созыв народных представителей и уничтожение средостения между государем и народом в лице высших бюрократических учреждений. Tе же пожелания от лица городов передал гласный СПБ. Городской Думы М. П. Федоров. На эти речи государь ответил следующими словами:
      "Я рад был выслушать вас. Не сомневаюсь, что вами, господа, руководило чувство горячей любви к родине в вашем непосредственном обращении ко мне. Я вместе с вами и со всем {152} народом Моим всей душой скорбел и скорблю о тех бедствиях, которые принесла России война, и которые необходимо еще предвидеть, и о всех внутренних наших неурядицах. Отбросьте ваши сомнения. Моя воля, воля Царская, созвать выборных от народа - непреклонна. Привлечение их к работе государственной будет выполнено правильно. Я каждый день слежу и стою за этим делом, Вы можете об этом передать всем вашим близким, живущим как на земле, так и в городах. Я твердо верю, что Россия выйдет обновленной из постигшего ее испытания.
      Пусть установится, как было встарь, единение между Царем и всей Русью, общение между Мною и земскими людьми, которое ляжет в основу порядка, отвечающего самобытным русским началам. Я надеюсь, что вы будете содействовать Мне в этой работе".
      1906. Возмущение крепостной артиллерии в Севастополе.
      7.
      1889. Учреждение главного по фабричным делам присутствия.
      1900. Указ о делопроизводстве в Финляндии на русском языке.
      На основании этого указа русский язык был введен в Финляндии в делопроизводство всех ведомств и только в некоторых (как, например, судебном) на ряду с русским дозволялось принимать и давать ход прошениям, написанным на одном из местных языков.
      1906. Возмущение Болховского полка в Рязани. Один офицер убит и несколько ранено.
      8.
      1877. Дело Покрышкиных и др. в СПБ.
      1879. Дело чигиринских крестьян в Киеве.
      Судилось 50 человек крестьян Чигиринского уезда, принимавших участие в заговоре, устроенном Дейчем и Стефановичем. 5 чел. притворены к ссылке на поселение, остальные к другим наказаниям.
      {153}
      1906. Разоблачение депутата кн. Урусова в Государственной Думе о погромной деятельности департамента полиции.
      9.
      1878. Во всей России введен институт урядников.
      1906. Волнения в войсках во Владикавказе.
      10.
      1876. Покушение Л. Дейча на жизнь предателя Гориновича. Раненый Горинович, которого считали убитым, был облит серной кислотой.
      1905. Всеобщая забастовка и баррикадная борьба в Лодзи.
      В воскресенье, 5-го июня, было убито при столкновении рабочих с казаками 9 и ранено 13 рабочих. 9-го должны были {154} состояться похороны умерших от ран в больнице еврейских рабочих, но они были накануне тайно похоронены полицией.
      Когда это стало известно рабочим, они стали собираться около больницы и на главных улицах города. Вскоре количество демонстрантов возросло до ста тысяч. Приветствуемые всеобщим сочувствием, демонстранты прошли по главных улицам города c развернутыми красными знаменами и пением революционных песен. Полиция всюду покидала свои посты, но как только демонстранты вошли в узкие и тесные улицы предместьев, полиция из засады стала осыпать демонстрантов выстрелами. 10-го город представлял собою род военного лагеря. С утра началась всеобщая стачка; настроение рабочих было чрезвычайно возбужденное. В течение всего дня были отдельные стычки с войсками и нападения на военный патруль; к вечеру на Всходней и Полуденной улице начали строить баррикады, обстрел которых начался ночью.
      Опасаясь взрывов бомб, войска действовали чрезвычайно осторожно. Разрушенные баррикады воздвигались вновь и должны были снова быть взяты с бою. Только 11-го восстание было подавлено. 12-го Лодзь объявлена была на военном положении, и в городе воцарился военный террор. Число жертв достигло 200. Со стороны казаков и солдат было убито и ранено несколько десятков, несколько офицеров и жандармский полковник Андреев убиты.
      11.
      1860. Демонстрация в Варшаве во время похорон вдовы убитого в 1831 польского генерала Савинского.
      1880. Дело Обнорского и др. в СПБ.
      Обнорский вместе с Халтуриным, одним из основателей "Северно-русского рабочего союза" в 1877-78 г.г., участвовал в первых рабочих забастовках в СПБ., и ему принадлежит составление некоторых прокламаций к рабочим. В 1879 г. он был выдан Рейнштейном и осужден в каторжные работы.
      1903. Избиение политических арестованных в "Крестах" в
      С.-Петербурге.
      {155}
      1904. Около Нохтуйска убит Минским поручик Сикорский, сопровождавший партию политических, за циничное оскорбление одной из политических ссыльных.
      12.
      1877. Смерть Н. П. Огарева в Лондоне.
      Огарев - друг и соредактор Герцена в "Колоколе". Известный поэт и автор многих статей по расколу и финансам.
      1884. Правила о фабричной инспекции.
      1836. Административная высылка стала заменяться тюремным заключением в новой петербургской одиночной тюрьме "Кресты".
      1890. Введение нового положения о земстве.
      1900. Земские учреждения устранены от заведывания местным продовольственным запасом и продовольственной помощью населению, и ограничение земских учреждений в отношении установления сборов на земские потребностеи.
      {156}
      13.
      1862. Высочайшее повеление о закрытии всех воскресных школ и читален, вследствие "неблагонадежности" некоторых из них.
      1864. Чтение приговора Н. Г. Чернышевскому на Мытнинской площади в С.-Петербурге.
      1884. Правила о церковно-приходских школах, созданных для борьбы со светским образованием народа.
      1905. Восстание в Одессе, впоследствии поддержанное с моря восставшей командой броненосца "Князь Потемкин".
      В понедельник, 13-го июня, около завода Гена на Пересыпи дан был залп в собравшуюся для обсуждения своих нужд толпу забастовщиков, двое рабочих было убито на месте. Один из трупов украла полиция, другой рабочие подняли на носилки и с пением "Варшавянки" понесли по рабочим кварталам.
      Скоро вся Пересыпь стала, и весть об убийстве рабочих облетела весь город. К вечеру 13-го рабочие прекратили движение трамвая и железнодорожное сообщение в порту. На другое утро движение охватило все районы города. К полудню забастовка стала всеобщей. Стычки с полицией происходили все время и принимали все более ожесточенный характер. Стали появляться баррикады, построенные из вывороченных телефонных столбов, перевернутых вагонов конки и пр.
      Во время столкновений с полицией было избито и ранено много рабочих и убито и ранено несколько полицейских и казаков. Город представлял из себя военный лагерь; восставший народ и войска стояли друг против друга, готовые к борьбе, когда в порт вошел "Потемкин".
      14.
      1895. В Тифлисе суд над духоборами за отказ от военной службы.
      1903. Дело Ф. Фрумкиной в Киевской судебной палате по обвинению в покушении на жизнь жандармского генерала Новицкого. Фрумкина была осуждена в каторжные работы.
      {157}
      1905. Восстание матросов на броненосце "Князь Потемкин Таврический".
      В Одесский порт в этот день 14 июня, часов в 10 ночи, из Тендровского залива, в сопровождении миноносца № 267, пришел броненосец "Потемкин Таврический". Это была та грозная точка, которой недоставало совершающимся в Одессе событиям.
      Стальной гигант стоял на рейде, внушая растерянность и страх одним, другим - надежду и беззаветную смелость и веру в то, что начинается новая жизнь, победоносная и гордая, и провозвестником этой новой жизни является этот грозный гигант, с безумной отвагой поднявший пламенное знамя восстания. Огромные толпы народа, как лава, потекли вниз, в порт, чтобы быть поближе к недвижно стоявшему броненосцу, даже попасть на него и лично убедиться, что он непобедим не только благодаря своему вооружению, но и духу освобождения, охватившему моряков.
      В конце Нового мола, в палатке, сделанной из паруса, лежал труп матроса, убитого на "Потемкине" старшим офицером.
      Это окровавленное тело выставлено было, как знамя восстания, призывавшее всех к борьбе и отмщению. Его охраняло всего несколько человек товарищей с броненосца. Но охраны и не требовалось. Те, кто готовы были растоптать это простреленное знамя, они не смели сюда показаться. Жерла грозных пушек с броненосца в несколько минут могли превратить город в кучу сора.
      Те же, кто подходил сюда, протискиваясь сквозь огромную толпу, с удивлением и благоговением глядели в мертвые неподвижные черты человека, осмелившегося прямо взглянуть в глаза своему начальству и от лица товарищей заявить, что они не желают больше издевательства над собою, как не желают есть тухлое червивое мясо.
      Тысячи человек как бы искали в этих неподвижных чертах разгадки той тайны, которая отделяла нынешний день от завтрашнего. Но резкие и точные черты загорелого молодого лица не могли дать ответа на этот вопрос. Он только ясно и вразумительно говорил:
      {158} - Я сделал свое. Я честно исполнил то, что считал своим долгом. Я отдал бескорыстно свою жизнь за то, что считал правдой. Слава тому, кто сделает больше!
      И толпа, приливая и отливая от этой палатки, не смела здесь говорить громко, боясь оскорбить покой, который витал над трупом.
      Зато вокруг этой палатки она шумела и клокотала, как возмущенная и негодующая стихия.
      Бочки, дрова и всякий хлам служили трибунами для ораторов. Они вскакивали на эти возвышения, приподнимались сотнями рук и с горящими глазами, с бледнеющими от страстного порыва лицами бросали в толпу огненные слова. Говорили девушки, женщины, рабочие, старики. Речи падали в толпу и еще больше поднимали ее возбуждение и жажду борьбы и подвигов. Но никто не знал, что именно нужно делать, куда идти, на что устремить свою стихийную энергию.
      Маленькие лодочки и катера сновали около броненосца, приближались к нему и отходили снова, бессильные и жалкие, как чайки, с протяжными стонами носившиеся вокруг над водою. Они казались так ничтожны перед ним, что, очевидно, нечего было надеяться на их помощь.
      Толпа все притекала сверху из города, синевшего в солнечном свете, окутанного пылью и дымом, который придавал ему призрачный и ненадежный вид.
      - Товарищи! Товарищи! звучали голоса всюду, где была толпа, и это слово не казалось здесь пустым звуком. Все действительно чувствовали себя товарищами.
      - "Все за одного-один за всех!"
      - Товарищи!
      Я обернулся в сотый раз на этот призыв и увидел молоденькую девушку с курчавыми черными волосами, с большими глубокими глазами на красивом бледном лице, которые еще больше казались от переполнявшего их чувства.
      - Товарищи! Совершилось событие, которое сильнее всяких слов говорит о том, что русский народ пробудился и понял, что ему надо делать, куда идти. До сих пор, товарищи, одиноко, по терниям и острым камням шли наши борцы за родину к свету и справедливости. Дo сих пор они, как древние христиане в катакомбах, в подпольях и подвалах должны {159} были скрываться от преследователей и угнетателей своей родины, чтобы зажечь там свои светильники и понести их во тьму, окутавшую народ. Теперь им некого бояться. Сила, которая грозила им из руки угнетателей, вон та сила! - почти пронзительно крикнула она голосом, в котором зазвенели слезы восторга и вдохновения. - Эта сила на нашей стороне, так как она поняла теперь, кто ее друзья и кто враги!
      - Не слушай жидовку!-остановил ее речь грубый, хриплый голос с бешеной злобой.- Бей жидов! Высокий человек с большой бородой, портовой стражник, рванулся к девушке с поднятыми кулаками, но прямо перед его лицом блеснул ствол револьвера, звякнул выстрел, и большое тело, взмахнув руками и постояв одно мгновение на месте в какой-то неестественной позе, рухнуло на землю.
      Но среди толпы рабочих и горожан были и еще фигуры, которые, не приставая ни к одной группе, а только нюхая воздух, как крысы, сновали туда и сюда, собираясь иногда в кучки, шепчась о чем-то и опять рассыпаясь во все стороны. Их сразу можно было отличить не только от городских рабочих, но и от портовых. Одетые в рубища, с испитыми, дергающимися лицами, с развинченными движениями и беспокойно шмыгающими глазами, они казались какими-то грязными пятнами на этом пестром и ярком фоне.
      В обычные дни их нередко можно было встретить в городе протягивающими руку за подаянием и хриплым пропойным голосом просящими на похмелье. Но теперь, несмотря на обилие толпы, и полное отсутствие полиции, они не просили милостыни. Предвиделась более серьёзная добыча. Надо было только дождаться ночи.
      Между тем, скоро стало известно в порту, что спуск с Николаевского бульвара занят солдатами, и что в порт оттуда никого уже не пускают. Напуганная этим сообщением, боясь остаться запертой в ловушку, часть публики бросилась назад в город.
      Все банки, заводы, магазины, даже пекарни - бастовали. Чего не удалось добиться накануне, свершилось на другой день, и кровавые жертвы 14 июня были смыты буйным приливом, неожиданно хлынувшим с моря.
      {160} О "Потемкине" ходили самые невероятные слухи, и всему готовы были верить, так как самое невероятное из всего, что можно было выдумать, было здесь у всех перед глазами.