ЭПИЛОГ

Английские корабли ушли из дельты Руфиджи, а на следующий день, 12 июля 1915 года, капитан 2 ранга Лооф с остатками экипажа вернулся на свой полузатопленный корабль.

Прежде всего, необходимо было похоронить погибших. Из 213 человек, находившихся в последнем бою на борту «Кенигсберга», 32 были убиты и 128 ранены.

С «непобежденного», по словам Лоофа, «Кенигсберга», прежде всего, стали снимать 105-мм орудия. Выброшенные за борт замки подняли на поверхность и по выработанной методике «туземного транспорта» отправили в Дар-эс-Салам для ремонта. Там орудия крейсера были приведены в порядок. Пять из них составили новую береговую батарею в Дар-эс-Саламе, два орудия установили в Танге, два отправили на озеро Танганьика, а одно — на озеро Виктория. Эти орудия очень укрепили артиллерийскую мощь армии ополченцев полковника фюн Леттова, продолжавшего сражаться с англичанами.

Макс Лооф, вскоре произведенный в капитаны 1 ранга, оправившись от ран, вступил в командование германской озерной флотилией на Танганьике. Полковник фон Леттов-Форбек, вскоре ставший генералом, фактически продолжал удерживать всю территорию Германской Восточной Африки, если не считать захваченного англичанами небольшого острова Мафия.

Полностью в руках немцев находилось и озеро Танганьика, где беспрепятственно хозяйничали немецкие вооруженные пароходы под командованием Макса Лоофа.

На озеро были переброшены и верные боевые спутники «Кенигсберга» — пароходики-катера «Адъютант» и «Вами». В распоряжении Лоофа было еще несколько деревянных паровых судов, которые удалось вооружить.

Огромное озеро Танганьика (или Танганьика, как оно значится в некоторых справочниках) было открыто в 1858 году английскими путешественниками Бертоном и Спиком. Площадь озера составляет 34 тысячи квадратных километров. Воды озера омывают берега Танзании, Конго, Замбии и Бурунди. Глубина Танганьики, уступая только Байкалу, доходит до 1435 метров. Средняя глубина тектонической впадины, на которой образовалось озеро, составляет 700-800 метров.

В годы Первой мировой войны один берег озера удерживали немцы, другой — англичане. Англичанам вскоре стало ясно, что, если им удастся вырвать у немцев господство над озером, то операции по овладению территорией Германской Восточной Африки значительно упростятся. Для этого нужно было, прежде всего, уничтожить германскую озерную флотилию.

Англичане начали срочно формировать собственную флотилию, получившую позднее название «Танганьикской эскадры».

Во второй половине 1915 года в Кейптаун были доставлены два моторных катера длиной 12 м и шириной 2,5 м, вооруженные 47-мм орудием и пулеметом. Из Кейптауна они проделали путь в 2500 миль на железнодорожных платформах до города Фунгуруме в бельгийском Конго. Далее их путь продолжался на паровых локомобилях до городка Санкисия (140 миль), откуда снова по железной дороге катера доставили к реке Луалаба.

Катера поднялись на 400 миль вверх по реке, после чего «пропутешествовали» последние 180 миль по железной дороге, которая вела к небольшой бельгийской гавани Альбертвиль на западном берегу Танганьики. Гавань была защищена бельгийскими батареями.

Германские базы и войска располагались на восточном берегу озера. Личный состав флотилии состоял из трех офицеров, морского врача — специалиста по тропическим болезням и 28 матросов-добровольцев.

23 декабря 1915 года оба катера, Получившие экзотические названия «Ми-ми» и «Toy-Toy», были спущены на воду озера Танганьика. Быстроходные, способные дать скорость до 15 узлов и маневренные британские катера, дерзко нападая на немецкие вооруженные пароходы, уничтожали их один за другим, вынудив Лоофа с остатками флотилии укрыться на базах восточного берега.

Когда во второй половине 1917 года британские экспедиционные войска под командованием генерала Сматса развернули решительное наступление на территорию Германской Восточной Африки, вынудив генерала фон Леттова с остатками своей армии уйти на территорию Мозамбика, капитан 1 ранга Лооф попал в плен к англичанам, где находился до февраля 1919 года.

В марте 1919 года Макс Лооф и 32 уцелевших моряка из экипажа «Кенигсберга» вернулись на родину. Выступая на церемонии награждения его моряков «Железными крестами», Лооф сказал: «Мы сделали все, что могли. В течение года мы отвлекали на себя все наличные силы англичан в восточной части Индийского океана. Подобного не удавалось сделать ни одному другому крейсеру, участвовавшему в этой войне».

В сентябре 1919 года капитан 1 ранга Лооф был назначен комендантом Киля и занимал этот пост до марта 1920 года.

С октября 1920 по март 1922 года Лооф занимал должность главного инспектора минно-торпедного вооружения Рейхсмарине (Флота Веймарской Республики). На этой должности 1 января 1921 года бывший командир «Кенигсберга» был произведен в контр-адмиралы. 31 марта 1922 года контр-адмирал Лооф ушел в отставку с производством в вице-адмиралы.

Умер Лооф 20 сентября 1954 года в Берлине в возрасте 80 лет. Как и всякий офицер, командовавший в годы войны крейсерами-рейдерами, Макс Лооф оставил после себя множество легенд. Как всегда, это были легенды о несметных сокровищах, зарытых где-то на безымянных атоллах, затерянных в океане. Хотя в списках оборудования и материальных ценностей, переданных капитаном 1 ранга Лоофом генералу фон Леттов-Форбеку, было отмечено все, вплоть до 20 кг перца из камбуза, там не было ни пфеннига наличных денег. Касса крейсера куда-то исчезла.

А ведь рейдеры, развернутые германским командованием в мировом океане еще до начала войны, были снабжены очень большими суммами денег, причем, в золотых и серебряных монетах. Это было своего рода оружие, не менее грозное, чем артиллерийские орудия.

Если крейсеру предстояло куда-то зайти, чтобы отстояться, получить информацию или пополнить запасы воды и продовольствия, то лучшей гарантией взаимопонимания и последующего молчания местных туземных властей должны были стать деньги. Кроме того, Лооф снял кассу и кучу почтовых переводов с английского парохода «Сити оф Винчестер». Однако, в передаточных ведомостях на имя генерала фон Леттова-Форбека после гибели «Кенигсберга» какие-либо наличные деньги не упоминались вообще.

Английский писатель Уильям Трейвис, пытавшийся расследовать эту темную историю в своей книге «Сокровища Сейшельских островов», утверждает, что Лооф, поняв, что его песенка так или иначе спета, когда в сентябре 1914 года у него кончился уголь, припрятал наличные на крохотном островке Успения, что в 20 милях от атолла Альдабра. В качестве доказательства Трейвис приводит следующий случай. (См. И.В.Можейко, «В Индийском океане».)

В 1949 году в городе Махе на Альдабре появилась пожилая супружеская пара из Германии — господин и госпожа Умфельд. Цель их визита на архипелаг была необычной. Они хотели нанять небольшое судно для того, чтобы совершить поездку на необитаемый островок Успения.

Условия, поставленные гостями из Германии, насторожили местных судовладельцев. Хозяин судна не должен был сопровождать Умфельдов в их прогулке на островок, и никто из команды не имел права сходить на берег, пока на нем будет находиться супружеская пара из Германии.

На такие условия никто из судовладельцев не соглашался, что привело супругов Умфельд в отчаяние. Они уверяли, что отлично знают эти места, что сам господин Умфельд служил когда-то на флоте и у него даже есть секретная карта этих вод и самого островка, выпущенная германским Адмиралтейством еще в кайзеровские времена. Эту карту Умфельд демонстрировал всем желающим, и она оказалась гораздо более подробной, чем все современные карты острова Успения. В последней попытке осуществить свой план Умфельды обратились к богатому австрийцу, который, уйдя на покой, жил в собственной вилле в окрестностях города Махе.

Когда австриец спросил супругов, чем их так заинтересовал забытый Богом и людьми островок, господин Умфельд признался, что желает устроить там нечто вроде санатория для отставных немецких морских офицеров.

Объяснение было совершенно абсурдным хотя бы потому, что Умфельд, обладая столь подробной картой острова, не мог не знать, что на нем нет ни пресной воды, ни растительности, тогда как в том же Индийском океане существовало множество атоллов, куда более удобных и приятных для поселения. В итоге, как уверяет Уильям Трейвис, Умфельды не смогли убедить австрийца оказать им содействие на выдвинутых ими условиях и через несколько дней покинули Махе.

Удалось ли им, в конце концов, добраться до островка Успения — неизвестно. Трейвис уверяет, что, узнав об этом визите, он сделал запрос в германский военно-морской архив, был ли среди офицеров «Кенигсберга» человек по фамилии Умфельд. Ответ, полученный Трейвисом из архива, якобы гласил, что часть архива была уничтожена во время бомбежек Гамбурга союзной авиацией в годы Второй мировой войны и установить, был ли среди офицеров крейсера «Кенигсберг» господин по фамилии Умфельд, не представляется возможным.

Это более чем странно, поскольку список офицеров «Кенигсберга» публиковался в периодической печати Германии и в специальной литературе, посвященной крейсерским операциям Первой мировой войны.

Даже в распоряжении автора этих строк, прожившего почти всю сознательную жизнь за «железным занавесом», этот список есть. (См. Приложение "Б"). И можно с уверенностью сказать, что офицера с фамилией Умфельд на «Кенигсберге» не было. Эриих-Отто Умфельд — зять командира «Кенигсберга», плававший до начала Второй мировой войны штурманом германского торгового флота.

Что касается самого Макса Лоофа, то известно, что в 1925 году с группой моряков, служивших ранее на «Кенигсберге», он, как говорится, совершил поездку «по местам боевой славы».

Группа ветеранов добралась на английском почтовом лайнере до Мадагаскара. Там, получив разрешение британских властей, отставной вице-адмирал Макс Лооф и его бывшие подчиненные добрались до достопамятного острова Мафия, откуда совершались регулярные (раз в две недели) рейсы в дельту Руфиджи. Однако, маршруты этих рейсов проходили достаточно далеко от останков «Кенигсберга».

Тогда непоколебимые ветераны наняли судно. Это был колесный пароходик под названием «Солнечный пигмей», специально для этой цели снятый с регулярной линии.

Все это стоило совсем не дешево, но бывшие «кенигсбергцы» готовы были идти на любые расходы, лишь бы еще раз увидеть обгоревшие, развороченные и разворованные останки своего прославленного корабля. В доказательство этого они уплатили судовладельцу понесенные убытки и заплатили за недельный фрахт «Солнечного пигмея».

Пароходик был нагружен снедью и пивом, а ветеранов крейсера сопровождал нанятый на острове Мафия оркестр из четырех человек. 18 августа 1925 года «Солнечный пигмей» покинул Тиренскую бухту и вошел в рукав Ссимба-Уранга.

«Кенигсберг» стоял в полузатопленном состоянии с креном на правый борт, как бы отстраняясь от берега, точно так же, как видели его последний раз моряки его экипажа, уходя навсегда в джунгли Восточной Африки.

Ветераны развернули старый кайзеровский военно-морской флаг, оркестр сыграл пару полузабытых маршей (по привезенным нотам), пивные кружки сошлись в память погибших; и это все, что известно об экспедиции «Солнечного пигмея».

Пароходик пробыл на месте старой стоянки «Кенигсберга» целую неделю.

Чем вице-адмирал Лооф и его подчиненные эту неделю занимались, так и осталось неизвестным. Известно, что на останки «Кенигсберга» они не поднимались, но побывали на некоторых островках дельты, где еще сохранились следы былых орудийных позиций и пулеметных гнезд, валялись человеческие кости, пробитые пробковые шлемы, обрывки обмоток и прочий мусор, который оставляют периоды человеческого безумия, именуемые войнами.

Мне представляется невероятным, чтобы Макс Лооф мог присвоить кассу «Кенигсберга», а в равной степени и кассу захваченного парохода «Сити оф Винчестер». Будь это так, то немедленно по прибытии на родину он был бы не произведен в контр-адмиралы, а разжалован в рядовые и отправлен за решетку.

Тогда чем же он занимался целую неделю в дельте Руфиджи через десять лет после последнего боя «Кенигсберга» и зачем посылал на островок Успения своего зятя в 1949 году?

Кроме больших тайн уходящий XX век оставил миллионы маленьких. И если у больших тайн еще есть какие-то шансы быть разгаданными, то маленькие тайны потоком уходят в историю на вечное забвение.

«Кенигсберг» простоял на илистом дне дельты Руфиджи до 1960 года, когда правительство Танзании, получив из ФРГ необходимые материалы, приступило к разборке корабля. Работы были завершены в 1963 году. Кормовая металлическая плита с надписью «Кенигсберг» была отправлена в Германию и вмонтирована в стелу памятника в Лабое.

Водоизмещение: 3390 т (стандартное), 3814 т (полное).

Главные размерения: 114,8х 13,2 х 3,2 м.

Скорость максимальная; 23 узла (двухвальная энергетическая установка, паровая машина тройного расширения, 11 котлов военно-морского типа, 12000 л.с., 820 тонн угля).

Вооружение: десять 105-мм орудий, восемь 52-мм орудий, два 450-мм торпедных аппарата.

Бронирование: щиты на орудиях — 50 мм, палуба — 20-30 мм, боевая рубка — 100 мм.

Дальность плавания: 5750 миль при скорости 12 узлов.

Экипаж: 14 офицеров и 308 матросов.

Командир: капитан 2-го ранга Лооф.

Старший офицер: капитан-лейтенант Кох (Георг).

Старший штурманский офицер: капитан-лейтенант Генрихе.

Старший артиллерист: старший лейтенант Апель.

Артиллерийские офицеры: старший лейтенант Ангель,

старший лейтенант Рименер (погиб),

старший лейтенант Фройнд (погиб),

лейтенант Коц,

лейтенант Шляме,

лейтенант Вениг.

Старший инженер-механик: капитан 3-го ранга Шиллинг (Густав).

Инженер: капитан-лейтенант Водман.

Корабельный врач: доктор Гнерих.

Ревизор: лейтенант Христиансен.

Призовая команда: старший лейтенант резерва Герм,

лейтенант резерва Йегер (погиб),

лейтенант резерва Шпроцхоф,

старший врач Френкель,

лекарь Зайт

СОКРОВИЩА КАПИТАНА НЕРГЕРА

ОКЕАНСКИЙ РЕЙД ОДИНОКОГО ВОЛКА

Капитан второго ранга Карл-Август Нергер родился в 1875 году в Ростоке. Приморские города сами по себе являются главным стимулом для молодых людей попробовать свои силы на службе в военном или торговом флоте. Все флоты мира черпают свои кадры главным образом из юношей портовых городов. Любой мальчишка, чье детство прошло под гудки пароходов и визг ревунов боевых кораблей, лязг башенных кранов и грохот клепальных молотов из-за высоких лесов стапелей, стремится на флот, считая морскую службу единственной достойной настоящего мужчины.

Карл-Август Нергер не был исключением. В 1893 году он поступил в военно-морскую школу в Киле, а в 1897 году, уже будучи корабельным гардемарином, получил назначение на канонерскую лодку «Илтис», несущую службу в дальневосточных водах. Там Нергер был произведен в офицеры, а в 1900 году — уже лейтенантом, штурманом «Илтиса» — принимал участие в подавлении Боксерского восстания...

Начало Первой мировой войны застало Нергера капитаном третьего ранга в должности командира легкого крейсера «Штеттин», на борту которого он получил боевое крещение, приняв участие в неудачном для немецкого флота сражении в Гельголандской бухте 28 августа 1914 года, когда германским легким крейсерам пришлось сражаться с линейными крейсерами англичан. В дальнейшем капитан третьего ранга Нергер, продолжая командовать «Штеттином», эскортировал выходящие на патрулирование подводные лодки, сражался на Балтике с кораблями русского флота, обстреливал Либаву и Ревель, чудом избегая русских мин и подводных камней...

В феврале 1916 года Нергер был произведен в капитаны второго ранга. Он был вызван в Берлин, где ему предложили принять командование вспомогательным крейсером «Вольф», прорваться на нем в открытое море через британскую блокаду и начать беспощадную войну против британского судоходства на просторах мирового океана.

Все это очень романтично выглядело накануне войны и в первые месяцы боевых действий, когда вся германская и мировая пресса взахлеб рассказывала о непобедимой океанской эскадре адмирала фон Шпее, разгромившего англичан у далекого мыса Коронель; о неуловимых и дерзких рейдерах «Эмдене», «Карлсруэ» и «Кенигсберге», топящих и захватывающих чуть ли не ежедневно английские пароходы с ценнейшими военными грузами.

Но сейчас уже была не осень 1914 года, а весна 1916. Легендарная эскадра адмирала Шпее давно была полностью уничтожена, а немногие уцелевшие, служившие на ее кораблях, томились в английском плену. На рифах Кокосовых островов покоились останки некогда легендарного «Эмдена», а его доблестный экипаж вместе с командиром были разбросаны по лагерям военнопленных. Океан поглотил «Карлсруэ», превратив его в корабль-призрак, а из мутной воды африканской реки Руфиджи торчали трубы и мачты взорванного «Кенигсберга».

Пиратская романтика закончилась. Всего полгода понадобилось англичанам, чтобы очистить Океан от германских корсаров первой войны. Почти столько же им понадобилось, чтобы загнать весь Флот Открытого моря Германии в его базы, откуда он не осмеливался показаться со времен сражения у Доггер-Банки в январе 1915 года.

Удавка британской морской блокады душила Германию, а парализованный страхом немецкий флот не делал практически никаких попыток сбросить эту удавку со своей страны...

Положение изменилось к началу 1916 года, когда командующим германским Флотом Открытого моря стал способный и агрессивный адмирал Рейнгард Шеер решительный сторонник активных действий вверенных ему кораблей. Среди первых же мероприятий нового командующего был приказ о возобновлении «корсарских» операций в океане против британского судоходства.

«Безумие» — таков был вывод штабных специалистов. Ни одного крейсера из состава Флота Открытого моря и соединений, воюющих на Балтике, выделить для этой цели при нынешней оперативной обстановке просто невозможно. Но даже, если бы это и было возможно, надо помнить, что сейчас уже не август 1914.

Англичане давно навели порядок в своих тылах: десятки их крейсеров прикрывают все основные линии морских коммуникаций, превращая операции надводных рейдеров в простое самоубийство.

Шеер не соглашался с подобными выводами оперативников своего штаба. Конечно, с тем размахом, с каким планировалось это дело до войны, и даже с тем, с каким оно проводилось в первые месяцы войны, действия надводных рейдеров сейчас уже не организовать. Но говорить, что подобные операции вообще невозможны, тоже нельзя.

Командующий был согласен с тем, что действия боевых крейсеров сейчас неосуществимы по ряду самых веских причин: их мало, их действия в океане невозможно обеспечить, не говоря уже о том, что ныне, в 1916 году, когда идет разработка плана решительного сражения с Гранд Флитом, расходовать крейсера первой линии в подобных операциях, мягко говоря, неблагоразумно. Но в рейдерской войне вполне можно использовать вспомогательные крейсера — вооруженные торговые суда, которые не так заметны, как боевые корабли, обладают хорошей автономностью и достаточной скоростью. А их потеря не будет столь болезненно воспринята, как потеря крейсера специальной постройки.

Кроме того, считал командующий, сейчас очень благоприятный момент. Англичане почти забыли о надводных рейдерах, и есть шансы снова поймать их врасплох на океанских просторах.

В самый канун 1916 года в океанский рейд были посланы два вспомогательных крейсера: «Меве» и «Вольф». Последний был переоборудован во вспомогательный крейсер из бывшего английского сухогруза «Белгравия», но ему сразу же не повезло. Не успев выйти в море, «Вольф» сел на мель в устье Эльбы и получил такие серьезные повреждения, что о его боевом использовании не могло быть и речи.

Между тем, ушедший в океан «Меве» благополучно вернулся в Германию 4 марта 1916 года с весьма впечатляющими достижениями. Ему удалось уничтожить пятнадцать торговых судов противника общим водоизмещением 57520 брутторегистровых тонн, а на одной из выставленных рейдером мин подорвался и затонул британский броненосец «Кинг Эдвард VII».

«Меве» начали готовить ко второму рейду, надеясь на еще большие успехи. Кроме того, его успехи побудили Шеера выделить для переоборудования во вспомогательный крейсер еще одно торговое судно. Им оказался немецкий сухогруз «Вахтфельс» водоизмещением 5809 тонн, построенный в 1913 году. Судно имело длину 135 метров, паровую машину тройного расширения и скорость 10,5 узла.

Отбросив все предрассудки, его переименовали в «Вольф», хотя бывалые моряки, памятуя о предыдущем «Вольфе», севшем на камни, многозначительно покачивали головами. Однако капитан второго ранга Нергер, назначенный командовать этим вторым «Вольфом», не был суеверным и даже, после нескольких месяцев перестроечных работ, назначил выход в море на пятницу, 22 ноября 1916 года. За это время на «Вольфе» установили пять 150-миллиметровых орудий, четыре 500-миллиметровых торпедных аппарата. Корабль принял на борт 465 мин и, что самое главное, гидросамолет, чего Нергер добился с огромным трудом. Еще труднее было найти опытного пилота, способного взлетать с океанской волны и садиться на нее. Ни у кого не было подобного опыта, поскольку «Вольф» был первым германским кораблем, выходящим в океанский рейд с самолетом на борту. Этот гидроплан немедленно окрестили «Вольфхен» («Волчонок»).